Образ пожара в романе Ф.М.Достоевского "Бесы"

Образ пожара в романе Ф. М. Достоевского «Бесы»

Ангарск, 2011                                                            

Содержание

1.Введение…………………………………………………………………………….. 3

2.Основная часть…………………………………………………………….             

       2.1 Образ пожара в мифопоэтической традиции…………….5

      2.2.Образ пожара в романе Ф. М. Достоевского «Бесы»……. 8

3.Заключение ………………………………………………………………11

4.Библиографический список…………………………………………….12

Введение

Есть два огня: ручной огонь жилища,

Огонь камина, кухни и плиты,                              

Огонь лампад и жертвоприношений,

Кузнечных горнов, топок и печей,

Огонь сердец – невидимый и темный,

Зажженный в недрах от подземных лав.

И есть огонь поджогов и пожаров,

Степных костров, кочевий, маяков,

Огонь, лизавший ведьм и колдунов,

Огонь вождей, алхимиков, пророков,

Неистовое пламя мятежей,

Неукротимый факел Прометея,

Зажженный им от громовой стрелы.

М. Волошин «Огонь»

          Проблема взаимовлияния и взаимодействия художественных систем и индивидуальных стилей является одной из самых актуальных в современном литературоведении.

           В основе великих достижений каждой культурной эпохи - определенные символы и имена, становящиеся знаковыми. На них опираются художники и от них отталкиваются в своих творческих исканиях.  

         Влияние мифологии на духовную жизнь современного мира неоспори мо: литература, театр, кинематограф, музыка развиваются в наши дни, во вся ком случае, в самых значительных своих проявлениях.  

          Наиболее адекватно, в «чистом виде», идея может быть выражена в символе. Образ-символ, активизируя в сознании всю цепь ассоциаций, связанных с определённым знаком, образует тот «метакод», по которому мы определяем, «узнаём» ту или иную идею.

Творческое осмысление идей и образов мифологии стало для русской литературы новым источником, в соответ ствии с которым произошло как бы пресуществление новой действительности в художественную форму, а образы мифологии стали своеобразными «перво-явлениями» новой художественной системы.

Научная новизна данной работы определяется тем, что архетип огня  в романе Достоевского «Бесы» в критической литературе ранее не рассматривался.

Цель нашей работы – исследовать образ пожара в мифологии и проследить его отражение в романе Достоевского «Бесы».

Задачи исследования:

1. Рассмотреть значение архетипа огня в мифологии.

2. Представить характеристику символа огня в романе Достоевского «Бесы»

3. Создать компьютерную презентацию, отражающую идею романа.

Образ пожара в мифопоэтической традиции

Нельзя не обратить внимания на особую роль архетипа огня, который как символ предстаёт в образе пожара.

Пожар - стихийное бедствие, посылаемое человеку в наказание за нарушение запретов, правил поведения и морально-этических норм, как Божья  кара. Пожар может происходить как от молнии, т.е. небесного огня, так и от огня земного.

       Джек Тресиддер так характеризует огонь: божественная энергия, очищение, откровение, преображение, возрождение, духовный порыв, искушение, честолюбие, вдохновение, сексуальная страсть; сильный и активный элемент, символизирующий как созидательные, так и разрушительные   силы.   На   бытовом   уровне   огонь   –   это   защитный успокаивающий образ (огонь домашнего очага). Но он может быть и угрожающим образом разрушительных сил природы.

Двойственное чувство: почитания и страха – лежит в основе ритуалов поклонения огню. В древних и примитивных культурах огню поклонялись как самому Богу, а позже – как символу божественной силы. Древние считали огонь живым существом, которое питается, растёт, умирает, а затем рождается вновь – признаки, позволяющие предположить, что огонь – земное воплощение солнца, поэтому он во многом разделял его символику. Благодаря той роли, которую огонь играл в жизни людей, в большинстве мифологических традиций он считался результатом божественной деятельности. Поэтому столь часто встречаются легенды о похищении огня у небесных богов героями, такими, как Прометей, или о хитрых уловках, с помощью которых его добывали у подземных божеств.

           С огнём были связаны боги с доброй репутацией, такие, как Гефест (в римской мифологии Вулкан). В христианстве огонь считали воплощением  Святого Духа.

Символизм огня, связанный с воскрешением, персонифицирован образами птицы Феникс и саламандры и проявляется в пасхальных ритуалах римской католической церкви и православных церквей, во время которых свечи торжественно гасят и затем возжигают «новым огнём».В основе символизма Вечного огня лежит забота о сохранении домашнего очага. В античной культуре эта традиция отразилась в сохранении священного огня жрицами храма богини Весты.

Максимов С.В.(«Нечистая, неведомая и крестная сила») высказывает мнение о том, что символика огня, как и воды, имела двойственный характер. На одном полюсе – образ грозного, яростного, мстительного пламени, грозящего смертью и уничтожением. На другом – стихия очищающего пламени, несущего свет и тепло, воплощающего творческое и активное начало. Огонь воспринимался и как непосредственный объект языческого культа, и как посредник между человеком и божеством.

Афанасьев А.Н. («Поэтические воззрения славян на природу») рассмотрел в своём труде отношение славян к огню. В Древней Руси огонь называли Сварожичем, т.е. сыном Сварога – бога неба или солнца. Обычным местом поклонения Огню – Сварожичу был овин, что свидетельствует о сельскохозяйственном характере его культа.Огонь представлялся славянам живым существом с весьма своенравным характером. Он ест, пьёт и спит подобно человеку, а, рассердившись, может и отомстить пожаром за непочтительное отношение. В Вологодской губернии об огне говорили не иначе как ласкательно: «Огонёк, огонёк, батюшка огонёк!» Гасили огонь на ночь со словами: «Спи, батюшка огонёк!» Плевать в огонь считалось грехом; не следует и мочиться в него: огонь иссушит тебя заживо. В Подольской губернии оставляли в печи на ночь горшок с водою и полено, чтобы огню было что есть и пить.

В славянских обрядах и заговорах нашло отражение уподобление огня любовному пожару. В берестяной грамоте второй половины 14 в. из Новгорода имеется фрагмент любовного заговора: «… так ся розгори сердце твоё и тело твоё и душа твоя до мене и до тела до моего и до виду до моего»

Ирина Резчикова («Семантическая структура символа и возникновение символического сюжета») определяет свои значения огня: огонь – символ 1) жизни и плодородия, вот примета о процессе горения огня: если пламя ровное и яркое, то это предвещает здоровье, а если слабое и затухает – то болезнь и даже смерть; если у жениха и невесты гаснет под венцом свеча – к несчастью в семейной жизни или даже к смерти одного из них; 2) души, который может быть представлен не только как абстрактное пламя, но и как свеча, искры, костер, пожар, очаг в доме и пр.; 3) страстей, испытываемых душой человека; 4) зрения как уподобление небесному огню – солнцу.

Она же утверждает, что огонь – извечный символ бессознательных психических процессов, тот символ, который способствует преобразованию бессознательного и созданию новых качеств личности. Значение архетипа огня можно найти не только в мифологических источниках, но и в произведениях художественной литературы, например в романе Достоевского «Бесы».

Образ пожара в романе  Ф.М.Достоевского «Бесы»

        В «Бесах» Достоевского показана борьба идей и представлений о всеобщем счастье человечества. Каждый из героев (Петр Верховенский, Шигалев, Кириллов, Шатов, Ставрогин) создает свою «модель» будущего человечества «будущего человека», исходя, естественно, из своего понимания его сущности, из своеобразного решения ключевых нравственных проблем: добра и зла, свобода и принуждения, бога и безбожия и т.п. Эти концепции активно взаимодействуют друг с другом, то, непримиримо сталкиваясь, то, обнаруживая внезапную глубинную общность. Отчаянная вера в свою теорию и отсюда чрезвычайная эмоциональная напряженность в самом переживании идеи – у героев Достоевского мысль никогда не есть«чистая мысль», это непременно мысль – чувство, мысль – боль, мысль – страдание (пожар как символ страстей, переживаемых душой человека).

Достоевский постоянно подчеркивает мысль о сильнейшем энергетическом потенциале идеи, маркируя ее образом молнии («промелькнуло в нем как молния») или некоего энергетического сгустка, распространяющегося в пространстве сознания героя с огромной «молниевидной» скоростью («все это, разумеется, только мелькнуло в голове господина Голядкина»; «вдруг гениальная мысль блеснула и мгновенно созрела в голове Марьи Александровны»), или образом огня, пожирающего человека.

Мысль, идея персонифицирована, отчуждена от своего носителя, более того, она может предстать перед ним как овеществленная, опредмеченная или одушевленная эманация: «Какая-то безобразная мысль стала все более и более мучить его. Все сильнее и сильнее преследовала она его и с каждым днем воплощалась перед ним в вероятность, в действительность» - говорит Достоевский об Ордынове.

Навязчивая, преследующая идея не только самопроизвольно присутствует в сознании, но «чувствуется», физически ощущается как нечто постороннее. Мысль, идея может «уязвить», измучить, физически истощить человека, сжечь его изнутри.

Прежде чем пожар в «Бесах» вспыхнул наяву, он полыхал в умах и сердцах героев. По портретным деталям мы можем проследить внутреннее состояние героев, в их характеристике очень много эпитетов, содержащих огненную семантику: «Шатов пламенно, с вызовом смотрел на него, точно

сжечь хотел его своим взглядом», «Андрей Антонович вспыхнул», «Ставрогин засмеялся, но глаза его сверкали», «Ни России, ни народа! – завопил Шатов, сверкая глазами».

Внутренний огонь постепенно пожирает человека, противоречия в душе запутывают, человек под воздействием ложной идеи способен на любые действия во имя идеи. Внутренний огонь вспыхивает в настоящем.

« - Пожар! Все Заречье горит!…

Заречье пылало. Правда, пожар только ещё начался, но пылало в трёх совершенно в разных местах, - это – то и испугало.

1. Поджог! Шпигулинские! – вопили в толпе.

-    Нас и собрали тут нарочно, чтобы там поджечь.

Пожар испугал нашу заречную публику, именно тем, что поджег был очевидный. Замечательно, что при первом крике «горим» сейчас же раздался и крик, что «поджигают шпигулинские». Огонь, благодаря сильному ветру, почти сплошь деревянным постройкам Заречья, и, наконец, поджогу с трех концов, распространился быстро и охватил целый участок с неимоверной силой… Но в столичных корреспонденциях все-таки преувеличили нашу беду: сгорело не более (а может, и менее) одной четвертой доли всего Заречья, говоря примерно… Когда я, всего час спустя после бегства с бала пробрался в Заречье, огонь был уже в полной силе. Целая улица, параллельная реке, пылала. Было светло как днем. Не стану описывать в подробности картину пожара: кто ее на Руси не знает?».

Достоевский правдиво замечает, что «большой огонь по ночам всегда производит впечатление раздражающее и веселящее». «Другое дело настоящий пожар: тут ужас и все же как бы некоторое чувство личной опасности, при известном веселящем впечатлении ночного огня, производят в зрителе (разумеется, не в самом погоревшем обывателе) некоторое сотрясение   мозга   и   как   бы   вызов  к  его  собственным  разрушительным инстинктам,   которые,   увы!   таятся  во всякой  душе,  даже  в  душе  самого

смеренного… советника. Это мрачное ощущение почти всегда упоительно».

Сам Достоевский вводит понятие пожара как символа.

«Лешке, бледный, с сверкающими глазами, произносил самые удивительные вещи…

2. Все поджог! Это нигилизм! Если что пылает, то это нигилизм!…
3. Невероятно. Пожар в умах, а не на крышах домов…»

Мы видим, что пожар у Достоевского он не только настоящий, охвативший и уничтожающий Заречье. Это и пожар в умах людей, которые выдвинули эти отвратительные идеи, уничтожающие, но ни в коем случае не приносящие счастья человечеству. Это идеи безнравственных людей, думающих только о себе, об уничтожении окружающих людей. «Кружатся по России не бесы, а люди , одержимые бесами».

Как символ огонь предстает в романах Достоевского в образе пожара, усиливающего идею уничтожения — тотального и безжалостного. Символ огня становится эманацией «идеи бунта» — одной из двух, как указывал Достоевский, «великих идей» русского народа (27; 24). Другая «великая идея» — «идея смирения» — нашла свое воплощение в библейской световой символике, окружающей героев, близких к идеалу «положительно прекрасного человека».

1. Заключение

Мы видим, что пожар у Достоевского он не только настоящий, охвативший и уничтожающий Заречье. Это и пожар в умах людей, которые выдвинули эти отвратительные идеи, уничтожающие, но ни в коем случае не приносящие счастья человечеству. Это идеи безнравственных людей, думающих только о себе, об уничтожении окружающих людей.

Как эйдологический символ огонь предстает в романах Достоевского в образе пожара, усиливающего  идею уничтожения — тотального и безжалостного. Символ огня становится эманацией «идеи бунта» — одной из двух, как указывал Достоевский, «великих идей» русского народа (27; 24). Другая «великая идея» — «идея смирения» — нашла свое воплощение в библейской световой символике, окружающей героев, близких к идеалу «положительно прекрасного человека».

                    Библиографический список

Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3т. Т.3. – М., 1994.

Волошин М. Стихи. – М., 1989.

Гачев Г. Космос Достоевского. // Г. Гачев. Национальные образы мира. – М., 1995.

Гус М.С. Идеи и образы Ф.М. Достоевского. – М., 1974.

Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 30т. Т11./ Ф. Достоевский. – М., 1975. 

Достоевский Ф. М. Бесы. – М., 1990.

Карасёв Л.В. О символах Достоевского//Вопросы философии. 1994. № 10.

Керлот Х.Э. Словарь символов. – М.,1994.

Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. – М., 1993.

Мелетинский Е. М. Мифологический словарь. – М., 1990.

Сараскина Л.И. «Бесы»:роман-предупреждение. – М., 1990.

Тарасов Б. Вечное предостережение. // Новый мир. 1991. №8.

Гресиддер Дж. Словарь символов. -  М., 1999.

Юрьева О.Ю. Русская литература 19 века: Фет, Толстой, Достоевский, Чехов: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. – Иркутск,2002.

Юрьева О.Ю. Художественная эманация идей и об Ф.М. Достоевского в русской литературе начала 20 века: Автореферат на соискание учёной степени доктора филологических наук. – М., 2003.