Жанр эпиграммы в творчестве А.С. Пушкина и В.И. Гафта

МОУ «Ликино-Дулёвская основная общеобразовательная школа №4»

На районный конкурс

«Старт в науку»

Жанр эпиграммы в творчестве А.С.Пушкина и В.И.Гафта.

          Выполнил ученик 9б класса Макеев Андрей.

                        Преподаватель Мараховская Людмила Викторовна

январь 2010 года

Цель работы:

1. Определить место эпиграммы в творчестве А.С.Пушкина, поэта первой половины XIX века,  и В. Гафта, актёра, поэта XX века.
2. Выявить традиции  жанра эпиграммы в поэзии XIX и XX века (на примере анализа эпиграмм А.С.Пушкина и В.Гафта)

Введение.

В исследовательской работе рассматривается жанр эпиграммы в творчестве русского поэта XIX века А.С.Пушкина и известного актёра, поэта XX века В.Гафта.

Интерес к данной теме определён уникальными свойствами эпиграммы как литературного произведения: в ней, как в зеркале, отражается художественный вкус автора, проявляется его гражданская позиция, выявляются человеческие пристрастия. Обращение к творчеству поэтов столь разного времени позволяет увидеть изменения, произошедшие в жанре русской эпиграммы, а также отметить традиции жанра.

В работе проанализированы особенности эпиграмм А.С.Пушкина и В.Гафта, раскрыты значения литературоведческих терминов, определены их художественные особенности.

План.

I. Вступление.

II. Жанр эпиграммы в творчестве А.С.Пушкина.

1. Адресаты эпиграмм А.С.Пушкина.
2. Художественные особенности эпиграмм А.С.Пушкина.

III. Люди и время в эпиграммах  В.Гафта.

IV. Заключение. Традиции жанра эпиграммы в поэзии  XIX и XX века.

Вступление.

Эпигра́мма (греч. «надпись») — небольшое сатирическое стихотворение, высмеивающее какое-либо лицо или общественное явление. Первоначально эпиграммой называлась посвятительная надпись на изваяниях, алтарях и других предметах, посвящаемых богам, и на надгробиях.

Временем расцвета эпиграммы в европейской литературе считается XVIII век (Вольтер, Ж. Б. Руссо, в России — А. П. Сумароков). Параллельно развивалась эпиграмма, представляющая собой непосредственный отклик на злободневные события, часто политические. Помимо названных, к мастерам острых сатирических эпиграмм относят  Лафонтена во Франции, Р. Бёрнса в Англии, Г. Гейне в Германии.

 В русской литературе XIX века у Н. М. Карамзина и его последователей (В. А. Жуковский, В. Л. Пушкин) эпиграмма приобрела салонный характер и сблизилась с разновидностями альбомных стихов. В XIX веке эпиграммы выступали не только средством обличения пороков и человеческих слабостей, но орудием литературной и общественно-политической борьбы. Среди выдающихся эпиграмматистов первых трёх десятилетий XIX века — А. С. Пушкин, С. А. Соболевский, Е. А. Баратынский, П. А. Вяземский.

Адресаты эпиграмм А.С.Пушкина.

                                                       Для эпиграммы нужна быстролетность,
                                                               Плоть ее — красота, душа — искрометность.

                                                                                   С. Г. Кольридж, английский поэт

         Как известно, талантливый человек талантлив во всем. Шутить и острить у Александра Сергеича Пушкина тоже неплохо получалось. В 1901 году владелец книжного магазина М.С. Козман собрал по разным источникам анекдоты, остроты, шутки, экспромты и эпиграммы Пушкина, да и выпустил их в Одессе отдельным сборником. В книге можно найти рассказы о некоторых действительно интересных и забавных случаях, героем которых был Пушкин. Эти невымышленные истории – свидетельство яркого ума, блестящей иронии поэта, с особой силой проявившиеся в его знаменитых остроумных (для кого-то горьких) эпиграммах.
        Например, описан случай, когда дом родителей Александра Пушкина посетил русский писатель Иван Дмитриев. Александр был тогда еще ребенком, а потому Дмитриев решил подшутить над оригинальной внешностью мальчика и сказал: «Какой арабчик!» Но десятилетний внук Ганнибала не растерялся и вмиг выдал ответ: «Да зато не рябчик!» Присутствующие взрослые были удивлены и жутко смущены, потому что лицо писателя Дмитриева было безобразно рябое! Или ещё: в период ухаживаний за своей будущей супругой Натальей Пушкин много рассказывал своим друзьям о ней и при этом обычно произносил:

Я восхищен, я очарован,
Короче – я огончарован!

        Одни из первых эпиграмм начинающий поэт сочинил,  будучи лицеистом. Адресаты его ранних  эпиграмм_- друзья, лицейские служители. Так, Пушкин обращается к Пучковой Екатерине Наумовне (1792 — 1867) — писательнице, взывавшей о помощи инвалидам в газете «Русский инвалид». Тема льготников была остра и 2 века назад. Эпиграмма датируется концом 1814 — началом 1815 г.:

                                        Пучкова, право, не смешна:
                                        Пером содействует она
                                        Благотворительным газет недельных видам,
                                        Хоть в смех читателям, да в пользу инвалидам.

Острым выглядит сравнение героев в эпиграмме «ДВУМ АЛЕКСАНДРАМ ПАВЛОВИЧАМ» Эпиграмма направлена на Александра I, сопоставленного с автором с его тезкой по имени и отчеству, помощником гувернера лицея А. П. Зерновым:

                                Романов и Зернов лихой,
                                        Вы сходны меж собою:
                                Зернов! хромаешь ты ногой,
                                        Романов головою.
                                Но что, найду ль довольно сил
                                        Сравненье кончить шпицом?
                                Тот в кухне нос переломил,
                                        А тот под Австерлицем.      

Эпиграмма на лицейского врача Франца Осиповича Пешеля написана после  18 марта 1816, когда был арестован Сазонов Константин — лицейский дядька, оказавшийся серийным убийцей. История потрясла всех лицеистов, а Пушкин навсегда запечатлел её в эпиграмме:

                                        Заутра с свечкой грошевою
                                        Явлюсь пред образом святым:
                                        Мой друг! остался я живым,
                                        Но был уж смерти под косою:
                                        Сазонов был моим слугою,
                                        А Пешель — лекарем моим.

В эпиграмме поэт «обыгрывает» тему смерти, с юношеским задором рассуждает о превратностях судьбы. А вот годом раньше, в 1815 году, поэт пишет эпиграмму «Моя эпитафия», в которой, несмотря на молодость, он точно называет главное свойство своей натуры – « душою…добрый человек». Таким образом, адресатом данной эпиграммы является он сам:

                                        Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,
                                       С любовью, леностью провел веселый век,
                                       Не делал доброго, однако ж был душою,
                                            Ей-богу, добрый человек.

Несколько эпиграмм Пушкин посвятил Вильгельму Кюхельбекеру – лицейскому товарищу, которого нежно любил, однако позволял себе иронию в адрес Кюхли – так прозвали Вильгельма в лицее:

                                Друзья, простите! Завещаю
                                Вам все, чем рад и чем богат;
                                Обиды, песни — все прощаю,
                                А мне пускай долги простят.

А в более поздней эпиграмме Кюхельбекеру «досталось» от поэта, у которого случилось расстройство желудка. Шутка взбесила Кюхельбекера, потребовавшего дуэли. На этой первой дуэли Пушкин стрелял в воздух, и друзья помирились:

                                За ужином объелся я,
                                А Яков запер дверь оплошно —
                                Так было мне, мои друзья,
                                И кюхельбекерно и тошно.

        Эпиграмма несла непосредственную угрозу жизни поэта, являлась причиной ссор и обид. Из эпиграмм, сочинённых Пушкиным в 20-е годы, следует обратить внимание на  «Полу-милорд, полу-купец...». ...». Эпиграмма на новороссийского генерал-губернатора гр. Михаила Семеновича Воронцова (1782 —1856). Воронцов был сыном русского посла в Лондоне и имел материальнй интерес в операциях Одесского порта:

                                Полу-милорд, полу-купец,
                                Полу-мудрец, полу-невежда,
                                Полу-подлец, но есть надежда,
                                Что будет полным наконец.

        Причина такой обоюдной нелюбви была уязвлённая гордость Воронцова, как мужа и как начальника. Он ревновал свою жену, Елизавету Ксаверьевну, к опальному поэту (вполне возможно и не без оснований), а также его очень раздражал тот успех, который поэт имел в местном обществе. Воронцов называл его слабым подражателем лорда Байрона. Он забросал Петербург политическими доносами на своего подопечного. Из-за них в конце июля1824 года Пушкин был выслан из Одессы в Михайловское. В эпиграмме поэт даёт уничтожающую характеристику сопернику, сражая его словом наповал.

В эти же годы Пушкин вновь обращается к образу АлександраI,  употребляя едкие сатирические краски в эпиграмме «Воспитанный под барабаном...»
Воспитанный под барабаном — Александр I. Коллежский асессор — мелкий чиновник. Эпиграмма Пушкина - ответ на потерю престижа Александра I в международной политике на петербургской конференции европейских держав в феврале 1825:

                                Воспитанный под барабаном,,
                                Наш царь лихим был капитаном:
                                Под Австерлицем он бежал,
                                В двенадцатом году дрожал,
                                Зато был фрунтовой профессор!
                                Но фрунт герою надоел —
                                Теперь коллежский он асессор
                                По части иностранных дел!

 Осмеяны в эпиграмме были и царь, и его министры. Так, адресатом беспощадной критики стал министр Аракчеев - могущественный временщик, воплотивший в жизнь с жестокостью идею Александра I о военных поселениях:

                                Всей России притеснитель,
                                Губернаторов мучитель
                                И Совета он учитель,
                                А царю он — друг и брат.
                                Полон злобы, полон мести,
                                Без ума, без чувств, без чести,
                                Кто ж он? Преданный без лести,
                                <Б…> грошевой солдат.

Однако, чтобы «реабилитировать» имя Аракчеева, заметим, что он отказался принять участие в подавлении восстания декабристов, за что и был отправлен в отставку Николаем I.

Пушкин не перестает писать эпиграммы, но их количество в 30-е годы резко сокращается. Свое литературное одиночество он склонен воспринимать как приход “рынка” и нового беспринципного поколения разночинцев: “Вообще пишу много про себя, а печатаю поневоле и единственно ради денег: охота являться перед публикою, которая Вас не понимает, чтоб четыре дурака ругали Вас потом шесть месяцев в своих журналах только что не по-матерну. Было время, литература была благородное, аристократичное поприще. Ныне это вшивый рынок. Быть так”.  Адресатами эпиграмм поэта стали его современники - от простого лицейского дядьки до царя.

Художественные особенности эпиграмм А.С.Пушкина.

Искусство мгновенного, молниеносного обнажения низменной сути персонажа, точность словесного выражения, прекрасное владение рифмой поставили эпиграмму Пушкина в ряд ведущих жанров русской литературы,

Каламбурность, отточенная краткость высказывания, связь с конкретной литературной и политической ситуацией – ведущие черты пушкинской эпиграммы.

Особенность композиции эпиграммы Пушкина состоит в том, что кульминация совпадает с развязкой, как это, например, звучит в эпиграмме на графа Воронцова.

Активно поэт использует художественный приём оксюморон, придающий остроту эпиграмме. Так, в эпиграмме «Я сам в себе уверен...» поэт называет себя «умником из глупцов», а в другой эпиграмме противника «бездельником деловым». Это эпиграмма на редактора «Вестника Европы», грека по происхождению М. Каченовского (1775 — 1842), предполагаемого Пушкиным автора враждебных рецензий на «Руслана и Людмилу»:

                                Как брань тебе не надоела?
                                Расчет короток мой с тобой:
                                Ну, так! я празден, я без дела,
                                А ты бездельник деловой.

Хлёсткий, разоблачающий оксюморон использует поэт в эпиграмме на Карамзина, автора «Истории государства Российского», замечая с едкой иронией, что в произведении  историка прославляются « прелести кнута», то есть крепостного права.

        В эпиграммах поэт выступает и как автор неологизмов, причём образованных от имён собственных. Из-под пера Пушкина рождается слово категории состояния «кюхельбекерно»( Так было мне, мои друзья, И кюхельбекерно и тошно), являющееся сказуемым в односоставном безличном предложении, а также краткое причастие «огончарован». Примечательно, что в речи  поэта отсутствует полная форма данного краткого причастия. Подобное словотворчество есть проявление искромётности ума, лингвистической находчивости Пушкина.

        Стремительный взлет совершила русская эпиграмма, когда к ней прикоснулся Пушкин. Он взял на вооружение весь арсенал накопленных до него приемов. Особенно ярко пушкинская новизна проявилась в эпиграммах-портретах. Пушкинские политические эпиграммы беспощадны. Они распространялись в списках, передавались из уст в уста, входили в общий фонд нелегальной пропагандистской литературы декабристов.      А. С. Пушкину удалось быть оригинальным и в этом трудном жанре. Прекрасно сочетая опыт французских поэтов и лучшие достижения отечественных эпиграмматистов, он выработал свою стилистическую манеру — то задорную и шутливую, то острую и беспощадную. Пушкин писал, что эпиграмма быстро стареет и живее действует в первую минуту, как и всякое острое слово, и, конечно, теряет всю свою силу при повторении. Не так происходило и происходит с эпиграммами А. С. Пушкина. Пушкин любил этот жанр. По свидетельству современника, поэт собирался начать писать «особую книжку эпиграмм».

Люди и время в эпиграммах  В. Гафта.

        В XX веке русская эпиграмма пережила период негласного запрета, стала опасным жанром, впрочем, как это было и во времена Пушкина. Обращение к этому жанру есть  проявление гражданской позиции автора, его гражданской зрелости и смелости. В конце XX века в России в жанре эпиграммы стали известны поэт – пародист Александр Иванов и актёр Валентин Гафт, от эпиграмм которого, по словам современников, плакала вся Москва. Адресатами эпиграмм Валентин Гафта стала стало известное автору актёрское сообщество, столичная богема. Сам Гафт так говорит о своём «увлечении»: «Что касается моих эпиграмм, шуток - сочинять я их стал для капустников, чтобы рассмешить товарищей, для юбилеев,  именин, просто дружеских застолий. И, конечно, не со зла! Пишутся они на людей талантливых, популярных, состоявшихся, ну,  а смешную суть находишь, перебирая, гипертрофируя какие-то грани таланта, характера, наиболее яркие и очевидные, в результате получая то же самое, но только несколько преувеличеннно и неожиданно. Здесь самое главное - найти ход, это также занятие интересное". В эпиграммах Гафта прославляется Его Величество Искусство и честное служение ему. Так о русском актёре Ролане Быкове поэт замечает:

             Ему бы в сборную по баскетболу,

           Какой-то чёрт сидит в нём, бес,
     Всего-то два вершка от полу,

А звёзды достаёт с небес!

В эпиграмме, построенной на антитезе, величие таланта актёра  раскрыто с помощью фразеологизмов « два вершка от полу» и «звёзды достаёт с небес». По признанию самого Гафта, именно Ролан Быков «сподвигнул» его на сочинение эпиграмм: «Кстати, именно он вдохновил меня на написание эпиграмм, потом и стишков. Как-то мы вместе были на съемках. Ролик немножко выпил и стал читать стихи. Произвел на меня ошеломляющее впечатление. И этой эпиграммой тоже». Гимн человеческой честности и достоинству звучит в строках, посвящённых актёру Зиновию Герду, который получил на войне ранение, вследствие чего  у него не сгибалось колено. Этот факт приобретает совершенно иное звучание – становится символом мужества и принципиальности:

                                            О, необыкновенный Герд,
                                         Он сохранил с поры военной
                                         Одну из самых лучших черт-
                                         Коленом он непреклоненный.

Интересен фонетический рисунок эпиграммы. Преобладающий звук [о] – знак восхищения, преклонения автора перед героем его эпиграммы.

Кстати заметим, что самого автора эпиграмм отличает та же непреклонность, чувство человеческого достоинства. Его друг, Михаил Казаков, которому «досталось» от Гафта, пишет следующее: « Гафт не карьерист. Он не станет целовать президентское плечико за орден, врученный ему на сцене... Гафта не увидишь на всех этих разного рода тусовках…Его лицо не украшает толстые глянцевые журналы. Он не пожелал превращаться в пищу для читателей - глотателей газет. Он стоит в стороне от антикультурной революции и прочих телепиршеств нашего нового времени. Он Гафт - и этим все сказано». Высмеивать человеческие пороки, давать оценку современникам не просто. На это надо иметь моральное право помимо таланта. У Гафта, с моей точки зрения, оно есть.

        Дружеским шаржем, наполненным добрым юмором и преклонением перед настоящим талантом, можно назвать эпиграмму на режиссёра Эльдара Рязанова:

                                         Переосмысливая заново
                                         Картины Элика Рязанова,
                                        Скажу: талант его растёт,
                                        Как и живот, им нет предела,
                                        Но вырывается вперёд
                                        Его талантливое тело.

Как и эпиграммах Пушкина, кульминация совпадает с развязкой: истинному таланту ничего не страшно, его ничто не может заслонить. В своих эпиграммах, Гафт  же точен и правдив. Он исследует тему  зла, страха и рабства, беспощадно дает оценки современному обществу. Надёжная мужская дружба связывает его с большим актёром Табаковым, они знакомы ещё со студенческой скамьи, а потому, видимо, обида за друга стала причиной следующей эпиграммы:

                                        Чеканна поступь, речь тверда
                                        У Лёлика у Табакова.
                                        Горит, горит его звезда
                                        На пиджаке у Михалкова.

Перед читателем картина несправедливости, едко нарисованная Гафтом. Награда должна, по его мнению, принадлежать другому герою. В эпиграмме  автор перефразирует строчку известного русского романса «Гори, гори, моя звезда…» В продолжение темы отметим и другую эпиграмму Гафта, в которой под  сатирический прицел попала звёздная семья Михалковых: поэт Сергей Михалков, автор Гимна Росси, и его сыновья, Никита Михалков и Андрон Кончаловский:

                            Россия! Чуешь этот странный зуд?!

                                 Три Михалкова по тебе ползут!

В Гафте есть абсолютное неприятие выпячивания, какой-либо человеческой нескромности, хотя он неоднократно в интервью воздавал должное таланту, к примеру, Никиты Михалкова: «Мне повезло. Я давно не снимался. А недавно снялся у Никиты Михалкова в двух фильмах: в кино "12 рассерженных мужчин", которое выйдет в начале осени. И в продолжении "Утомленных солнцем". Там, правда, в небольшой роли. Но у Михалкова я согласен играть даже в массовке. Я просто влюбился в этого режиссера!» Высокая оценка творчеству Гафта в жанре эпиграммы прозвучала из уст Михаила Казакова: « Гафт - знатный эпиграммист, при этом весьма профессиональный. Его можно иногда упрекнуть в грубости? Пожалуй. И в злости метких эпиграмм? На здоровье. В несправедливости? Это как посмотреть. Он, на наш взгляд, не просто эпиграммист, он своего рода Пимен наших достойных эпиграмм театральных времен. Тем более что он бывает и учтив, и благожелателен, даже пафосен в этом жанре» Высокое предназначение истинного художника, преданного делу, запечатлено в эпиграмме-метафоре, посвящённой актёру и режиссёру Леониду Быкову:

                                 Он знал, что будет так – и до конца был крепок,

                                Спасая правду от липучей лжи,

                                Он стал снимать кино, снимая жизни слепок

                                Прикосновением души.

Когда Валентин Гафт искренне восхищен человеком, его эпиграммы превращаются в хвалебные оды. Восторгов в стихах удостоились Любовь Полищук и Нонна Мордюкова, Татьяна Тарасова и Юрий Никулин.

        Среди адресатов эпиграмм Гафта есть и политики. Гафт не приемлет актёрствования, дешёвого трюкачества в тех, чьи мысли, слова и поступки должны  быть прозрачны, просты, искренны.  А потому нелестна характеристика известного политика Владимира Жириновского:

                                Политик он или артист?
                                Гляжу в глаза Володины-
                                То у него отец-юрист,
                                То мама его- Родина.
                                А может, сын он или внук
                                Кого-нибудь побочного?
                                Быть может ,он вообще продукт
                                Зачатья непорочного.

 Словоблудие недостойно государственных мужей, оно достойно высмеивания и порицания. Столь же жёстко, обличительно звучит эпиграмма на политика, бизнесмена Анатолия Чубайса:

                                 Чубайс-это что, цветок?
                                Торчащий чуб у атамана?
                                Быть может озеро? Приток?
                                Или название романа?...
                                А может, это хищный зверь?
                                Или лекарство из аптеки?
                                Кто б ни был он, но он теперь
                                Приватизирован навеки.

В эпиграмме отразилась боль российского народа, пострадавшего во времена приватизации, поэтому автора трудно упрекнуть в субъективизме, предвзятости оценки реальных событий. Как и во времена Пушкина, эпиграмма может принести автору неприятности. Так, Михаил Казаков, услышав одну из «политических» эпиграмм, заметил: «Мало того, мне довелось слушать в его чтении блистательные характеристики в жанре эпиграмм про таких, что в случае публикации стало бы небезопасно для их создателя. Небезопасно в буквальном смысле слова. И хотя характеристики точны, и остроумны, и блестящи, я сказал ему: "Спрячь в стол".

        В последние два десятилетия много эпиграмм было написано В. Гафтом. Автор, обратившийся к этому жанру, отлично знал, какие требования он предъявлял: краткость, стремительность, оригинальность, афористичность. У В. Гафта все жестче, злее, его эпиграммы бьют не в бровь, а в глаз (вспомним эпиграмму на С. Краморова). Но эпиграмма — оружие обоюдоострое: пишет Гафт — пишут и на него. Справедливости ради отметим, что Гафт, как и великий Пушкин, сочиняет автоэпиграммы, что является признаком большого ума, самоиронии, самокритичности:

                     Гафт очень многих изметелил

                  И в эпиграммах съел живьём.

                 Набил он руку в этом деле,

                 А остальное мы набьём.

И главное в его знаменитых эпиграммах – не то, что они злые или смешные. Его эпиграммы – это взгляд свободного человека на своих коллег. Нутро Гафта не терпит никакой диктатуры, кроме диктатуры таланта. Григорий Горин, писатель, драматург,   заметил: "Я болен Гафтом неизлечимо". В этих словах – признание таланта Валентина Гафта, его незаурядности.

Традиции жанра эпиграммы в поэзии  XIX и XX века.

        Русская эпиграмма как один из видов лирики сформировалась в пушкинскую эпоху и главным образом благодаря А.С. Пушкину. В его творчестве она обрела устойчивые черты, которые стали отличительным признаком эпиграммы в последующем литературном процессе.

        Русская эпиграмма XX века унаследовала лучшие традиции. Эпиграмма остра, язвительна, лаконична. Эпиграммы Валентина Гафта, как и А.С.Пушкина, отличает выраженная гражданская позиция, субъективность оценки людей и событий. Заметим, что в источниках, доступных читателю, мы не встретили эпиграмм Валентина Гафта на первых лиц государства (вспомним у Пушкина эпиграммы на Аракчеева и АлександраI ).

Символично, что Гафт - лауреат почетной для поэтов Царскосельской премии, о которой он сказал: « К этой премии отношусь трепетно. Потому что получал ее в Царскосельском лицее, в том зале, где Пушкин читал свои стихи Державину».         Хотя в современной поэзии жанр эпиграммы не столь популярен, но отрадно, что он жив,  отражает время, судьбы людей, человеческие достоинства и пороки. В России, где юмор ценился всегда, эпиграмма должна обязательно возродиться, подняться на соответствующую высоту и обрести художественную ценность

                         Используемая литература.

1. В.И. Гафт. Стихотворения и эпиграммы. Москва, «Просвещение»2007 год.
2. А.С.Пушкин. Лирика. Москва, «Просвещение»,2002 год.
3. М. Козаков. Актер об актере: дружеское объяснение в любви. Журнал        «Киноарт», 2005 год №4