Рассказ "Окрыленные или Полет в небытие"

Довыдова Екатерина                                        ГОУ СОШ №1234

14 лет

Окрыленные или Полет в небытие

Сегодня был один из тех дней, который ничем мне не запомнится, и когда меня спросят, что я сегодня делала, о чем думала, не смогу ответить ничего конкретного. Настроение было не очень хорошим, идти куда-то далеко от дома совсем не хотелось, и я решила ограничиться перечитыванием «Евгения Онегина». Но и дома мне сидеть не хотелось. Поскольку на улице было достаточно тепло, я накинула ветровку и вышла. Было немного пасмурно, и, боясь дождя, я не хотела уходить далеко от дома. На глаза мне попался уютный дворик, расположенный рядом с детской площадкой, и, заметив свободную скамейку, я направилась прямо туда. Ну, скажем честно, скамейка не была свободна полностью. Почти на самом краешке сидел парень лет пятнадцати – шестнадцати. Но поскольку эта скамейка являлась единственной полностью не занятой, я решила сесть именно на нее. Когда я села рядом, парень не обратил не меня никакого внимания, он продолжил смотреть невидящими глазами прямо перед собой, куда-то вдаль. Мне он почему-то показался каким-то…печальным что ли…Но он ничего не сказал и продолжал смотреть вдаль. Тихонько вздохнув, я подумала, что не у меня одной есть проблемы. Непонимание со стороны родителей, ссоры с друзьями, плохие оценки, пубертатный период…Этот мальчик напомнил мне о них, и я была уже достаточно зла на него за это, чтобы презрительно фыркнуть про себя и рывком открыть книгу на третьей главе.

Не знаю, сколько я просидела, так как, когда я беру в руки что-то из классики, а уж тем более моего любимого Александра Сергеевича Пушкина, я совершенно забываю о времени. Я успела дочитать до письма Татьяны Онегину, и, перечитав его еще два раза, увидела, что парень только сейчас обратил внимание на то, что он теперь не один сидит на скамейке. Посмотрев на название книги, он лишь презрительно фыркнул, как я когда-то на него, и покачал головой.

Изогнув бровь, как я это делаю, когда была возмущена чем-то, я спросила:

- Тебе что-то не нравится?

Не посмотрев на меня, он ответил:

        - Нет, все просто великолепно!

-Тогда что ты так ухмыляешься? – тон, которым он мне ответил, не подразумевал под собой ничего, кроме  сарказма.

-Пушкин, – сказал он презрительно. – Как ты это вообще можешь читать?! Это ведь…

-Как я могу это читать?! – прервала его я. – Как я могу это читать?! – повторила я в негодовании. -Это же Пушкин! Или ты хочешь сказать, что если я люблю читать классику, значит я полная ботанка?!

Я очень не любила это слово и никогда его не употребляла, даже про себя. Но этому хаму (извините за грубость) я только на его языке смогу объяснить, что он не прав. Абсолютно неправ.

         - Да, в смысле нет…Но это немного странно – тратить вечер на чтение Пушкина. Ты не находишь?

- Нет, не нахожу. А ты можешь сказать, что ты читал в последний раз? – спросила я.

Парень потупил взор и растерянно посмотрел на меня. Я подумала, что он судорожно пытается вспомнить названия хоть каких-нибудь книг, о которых он, может быть, слышал когда-то. Я ошиблась, но не в том, что он пытался что-то вспомнить. Не ответив мне, он грустно вздохнул и опять посмотрел вдаль. Я ждала, но он так и не ответил. Вдруг мне почему-то стало жалко его. Его глубоко залегшие темно-синие круги под глазами явно выделялись на фоне бледного, скорее даже серого лица. Весь его вид говорил о том, что он в беде и что он даже не пытается  себе помочь.

        Снова не обращая на меня никакого внимания, он вынул что-то из пакета, лежавшего под скамейкой. Что-то металлическое звякнуло, и я увидела в его руках вытянутую цветную баночку. Тьфу ты, энергетик! Тогда это все объясняет…

        И тут я заметила то, чего не видела раньше, так увлеченная чтением. Около него, на земле, стояли две бутылки пива, уже пустые. А теперь он еще собирается и энергетик в себя влить?

         - Стой! – почти крикнула я.

        Парень в замешательстве уставился на меня. Его рука все еще сжимала банку, не желая отпускать.

-Что опять? – спросил он меня уставшим голосом.

-Не пей этого! – ответила я быстро. – Пожалуйста.

-А тебе какое дело? Ты мне не мать, ты вообще мне никто, чтобы указывать, – бросил он мне. Одно короткое движение - банка уже была открыта. Он стал медленно подносить ее ко рту, но перед этим  посмотрел на меня. Не знаю, какое выражение на лице застыло у меня на тот момент, наверное, это было сожаление. Но оно явно задело его, и он остановился, так и не глотнув этой гадости. На его лице мелькали разные эмоции: вина, злость, непонимание, затем снова вина, сожаление.

Воспользовавшись его замешательством, я выхватила банку из его руки и поставила позади себя. Я ожидала, что он попытается выхватить ее, но этого не произошло. Его глаза сделались пустыми и ничего не означающими.

-Мне есть до этого дело, – тихо ответила я,  – и, пожалуйста, попытайся меня выслушать.

Он ничего мне не ответил, только вытянул ноги подальше и отвернулся от меня. Принимая его молчание за разрешение говорить, я начала.

- Ты хоть знаешь, сколько вреда может случиться от этой баночки? Ну ладно, не от одной, может, от двух или трех?  - спросила я его. Он снова молчал. Похоже, разговорчивость не была отличительной чертой его характера. – Ты знаешь, что с людьми бывает из-за этого?

- Примерно,  - ответил он мне спустя некоторое время.

- И зная это, ты продолжаешь пить эту… - но я не смогла сразу подобрать достаточно приличного слова из-за переполнявших меня эмоций, - …гадость?

Он снова молчал, хотя я этому уже нисколько не удивилась. Но все же он ответил.

- Да, продолжаю. Ты не понимаешь…Она такая вкусная, сладкая…А потом от нее у меня появляется столько энергии, что я чувствую, словно горы могу свернуть!

- Но одной банкой, как я поняла, ты не ограничиваешься,– прервала я.

- Откуда ты знаешь? – спросил он холодно.

- Это все просто читается на твоем лице. Ты себя в зеркало видел? – я указала на его «мешки» под глазами. – Ты бледный, как призрак, признаков жизни не подаешь, может, ты вообще не человек? Хотя нет, ты самый настоящий подросток, который не знает, когда нужно остановиться!

- А ты что, не подросток? – он усмехнулся.

- Я ответственней тебя хотя бы потому, что у меня хватает серого вещества в мозгу, чтобы понимать, что это нельзя пить.

- Давай не будем сейчас разбираться, чего там у меня не хватает, ладно?

- Ладно, не будем. Но ты что, действительно не понимаешь, что эта штука способна убить тебя? – спросила я горько.

Посмотрев не меня, он округлил глаза – видимо, не знал.

- Серьезно?

- Конечно, зачем мне тебя обманывать? – ответила я. – Ты, безусловно, можешь и дальше продолжать заливать в себя это, но спорю, ты ни разу не подумал о последствиях?

Он молчал.

- От одной баночки, может, ничего и не случится, но, когда это становится привычкой, это опасно.

- Неправда, ничего это не опасно, – спорил он со мной. – Это же не алкоголь, от него не пьянеешь, отлично помнишь, что с тобой было, тебе просто весело, и ты не хочешь спать. К тому же успеваешь сделать кучу всяких нужных дел.

- Ага, но пиво ты все-таки пьешь, – я указала на пару банок под скамейкой.

Он ухмыльнулся.

– Не без этого.

 - А ты знаешь, что при сочетании с алкоголем энергетик может дать совсем не тот эффект, который ты обычно ждешь, – я имею в виду прилив сил и все такое? Он может тебя калекой сделать.

 - Неправда.

 - Нет, правда. – Мы были похожи с ним на двух маленьких детей, спорящих, какое мороженое полезней : клубничное или шоколадное. Понятное дело, что мороженое нельзя назвать полезным, каким бы оно ни было. – Не слышал историю про парня?

 - Какого парня? – на его лице отразился интерес.

 - Про того парня, которой думал про энергетическое напитки совсем так, как ты, –  что они дают прилив бодрости, энергии. И в один прекрасный день он так к ним пристрастился, что не мог остановиться на трех банках в день. Потому что сам напиток никакой энергии не содержит, а только использует нашу собственную. Таким образом, мы используем собственные энергетические ресурсы, проще говоря, берем у себя энергию в долг. Однако рано или поздно этот долг придется вернуть с процентами в виде усталости, бессонницы, раздражительности и депрессии. Ты ведь так себя чувствуешь, не так ли? – спросила я.

- Да, так…Не отвлекайся, пожалуйста, рассказывай, – попросил он.

Похоже,  его явно заинтересовали мои слова. В его глазах застыл страх, который он пытался скрыть.

 - Так вот однажды количество бутылок в день дошло до семи штук. Как и обычно, тот вечер он проводил в клубе на дискотеке, ему было весело и хорошо. После седьмой банки у него помутнело в глазах, и его отвезли на Скорой помощи в больницу… – я замолчала.

 Мне даже было как-то странно объяснять этому мальчику такие простые и понятные истины, вроде тех, что взрослых надо слушаться, а малышей нельзя обижать.

 - Ну, что же с ним случилось? – спросил он взволнованно.

 Я ответила одним словом:

- Инсульт.

Он молчал. Снова.

- Ты серьезно? – спросил он тихо.

 - Да, - ответила я еще тише. – Подумай, пожалуйста, об этом. Ты почти уже стал от них зависеть. Твои круги под глазами говорят сами за себя. Остановись. Подумай, что ты делаешь со своей жизнью?

 - Ты права, - мы все еще говорили шепотом. – Я только сейчас понял, что вишу на волоске от… - он не смог произнести этого слова. Я ему помогла.

 - Зависимости?

 -Да.

 - Алкоголь только ухудшает действие энергетиков, может быть только еще хуже от этого сочетания. И вообще алкоголь – это вредно. Сколько тебе лет?

- Шестнадцать.

- Тебе всего шестнадцать, а твои глаза и твое лицо говорят о том, что тебе на несколько лет больше.

 - А тебе-то сколько лет?

 - Мне четырнадцать.

-  И ты ни разу не пробовала пиво? – он был удивлен.

 - Нет, не пробовала и не собираюсь! Мне такие «понты» не нужны! Все подростки пьют, курят и матерятся, думая, что это круто. Они выглядят просто смешно, они выглядят глупо! А ты о своей семье подумал? У тебя же есть мама, папа?

 - Да, есть. А почему ты спрашиваешь?

 - Ты не думал, что будет, если с тобой что-то случиться? – я три раза постучала по деревянной скамейке.

 - Честно? – я кивнула. – Нет, не думал.

Словно вторя нашему с ним разговору, к нашей скамейке подбежала девчушка лет семи, со светлыми пшеничными волосами, заплетенными в две косички.

 - Сколько времени? – весело спросила она моего собеседника. Я только сейчас поняла, что мы до сих пор не знакомы.

 - Пять тридцать. Можешь еще пойти поиграть чуть-чуть, – ответил он.

- Твоя сестра? – спросила я.

 - Да, - в его голосе слышалось столько любви, что я невольно улыбнулась.

Девочка с интересом на меня посмотрела, улыбнулась мне и убежала обратно на площадку.

 - Кстати, мы до сих пор не познакомились. – Он тоже это заметил. – Меня зовут Саша, – он протянул мне свою руку.

 - Катя, – я протянула свою, и мы пожали руки друг друга.

 - У тебя очень милая сестра, – сказала я.

 - Спасибо, я знаю, – он улыбнулся.

 - Я думаю, ради нее ты должен жить. Ради себя. Обещай, что бросишь пить эту гадость, – я указала на баночку с энергетиком, все еще стоявшую у меня за спиной.

 Он молчал. Я боялась, что он скажет мне «да», а когда я уйду, забудет весь наш разговор. Но  его глаза теперь не были пусты. В них было сожаление... и надежда.

 - Я постараюсь. Я буду очень стараться. Обещаю! Ради нее, – он указал на свою сестренку, скатывающуюся в очередной раз с горки.

 - Нет, прежде всего – ради себя, – сказала я.

 - Ты снова права. Если честно, такое ощущение, что ты - ангел, а я – черт! И ты пытаешься наставить меня на путь истинный.

 - Нет, ты не черт, потому что если бы ты им был, ты бы уже давно прогнал меня и пил бы сейчас вторую банку энергетика. Но ты все это время меня слушал, пытался понять. Я думаю, что у тебя это даже получилось.

- Надеюсь на это, – сказал он.

 - Я тоже, – ответила я.

Еще какое-то время мы сидели молча. Но вдруг я вспомнила о времени, которое уже, наверное, еще  убежало с того момента, как Саша упоминал о нем.

 - Сколько времени?

 - Ровно шесть.

- Ох, прости, мне пора, – я встала. Он поднялся вместе со мной.

 - Тебя проводить? – спросил он.

- Нет, спасибо, я живу рядом, в соседнем доме.

 - Мы еще встретимся? – в его голосе была надежда.

 - Думаю, да, – ответила я. – Если увидишь, что у меня за спиной выросли белые крылья, а у тебя на голове красные рога – зови, поболтаем.

Мы вместе рассмеялись.

 - До скорого, – сказал Саша.

 - До скорого, – ответила я.

Схватив «Евгения Онегина», я зашагала по направлению к дому. Когда я уже прошла половину пути, я оглянулась. Одной рукой Саша обнимал свою сестренку, а другой  держал в руке банку, которая в следующий миг полетела в помойку. Заметив меня, он улыбнулся мне. Я улыбнулась ему в ответ и зашагала к подъезду.

Это был необычный день. Это был такой день, когда меняются судьбы. И я знала, что, если через неделю или через две меня спросят, что сегодня произошло, я точно вспомню, о чем думала, когда засыпала в ту ночь.