ТРАДИЦИОННОЕ ВОСПИТАНИЕ ДЕТЕЙ У ТУВИНЦЕВ

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ ТЫВА

ФИЛИАЛ ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ

РЕСПУБЛИКИ ТЫВА «ТУВИНСКИЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ ТЕХНИКУМ» В С. ХОВУ-АКСЫ

«ТРАДИЦИОННОЕ ВОСПИТАНИЕ ДЕТЕЙ У ТУВИНЦЕВ»

(исследовательская работа)

Подготовила

обучающаяся группы №3

«Мастер по обработке цифровой информации»

Куулар Анастасия Александровна

Руководитель:

Сереп Алдынай Орлановна

Хову-Аксы

2018 г.

Содержание

Введение

Актуальность. Возрождение нравственных и духовных ценностей традиционной культуры своего народа, возрождение культа семейных ценностей, культа матери, культа ребенка, культа главы семьи в современном тувинском обществе являются острой необходимостью на фоне духовного кризиса в Туве. В современном обществе наблюдается рост женского алкоголизма, детской преступности, наркомании, социального сиротства. Утрата материнского инстинкта, утрата отцовской ответственности, нарушение древнего культа ребенка вынуждают нас обратиться к данной проблеме воспитания детей как культурного наследия тувинского народа.

К тому же, с первого курса нашего обучения, у нас в группе сложилась интересная ситуация. Из 27 обучающихся студентов группы – 15 оказались сиротами, это 55%! На сегодняшний день у нас в группе 14 студентов, из них 9 – сироты, это 64%. Из них круглые сироты, то есть родители умерли – 3, социальные сироты, родители лишены родительских прав – 4, оставшиеся без попечения по причине болезни или же нахождения в местах лишения свободы родителей – 2. Данная ситуация наглядно показывает положение в обществе. Почему так произошло? И как можно избежать подобного в будущем?

Объект исследования: традиции тувинского народа.

Предмет: семейное воспитание тувинской культурной традиции.

Цель данной работы: Показать традиции воспитания детей тувинского народа нынешнему поколению.

Задачи: 1. Узнать, какие тувинские обычаи и традиции были у наших предков.

         2. Убедиться в необходимости бережного сохранения этих обрядов и традиций и передачи их из поколения в поколение.

«Заглянув в прошлое, мы найдем решение проблем современности» - с такой идеей мы начали свое исследование. Для тувинского менталитета и духовного сознания ближе будут идеи и традиции, которых придерживались наши предки с древних времен.

Материалы исследования могут быть полезны в использовании на практике лицам, непосредственно занимающимися с подрастающим поколением, и молодым, также будущим родителям.

1. Традиции тувинского народа в воспитании детей от рождения до 3-х лет.

Традиции – это нравственные законы, отражающие суть, характер человека будь он плохой или хороший^[1]. Традиции долговечны и устойчивы. С появлением народа на земле возникли и традиции, которые передаются из поколения в поколение и сохраняются у каждой определенной группы народа в течение длительного времени. Традиции появились задолго до появления письменности.

Тувинцы воспитали детей на добрых традициях предков. Привив ребенку с младенчества добрые качества, черты характера, родители на старости не могут нарадоваться достоинством своего чада. Вырастить детей добрыми людьми – высший для тувинца закон, которому следовали в веках^[2].

Особого внимания заслуживает комплекс обрядов, сопутствующий детям в период младенчества – от рождения до трех лет. Дети для тувинцев – самое дорогое из того, что у них есть; в них они видят главный смысл своей жизни. К ним относятся удивительно нежно и заботливо, их никогда не наказывают, до трех лет держат нагишом, а зимой укутывают в меха, кормят грудью до тех пор, пока не начнут ходить. Ребенка не целуют, а нюхают, что является наивысшей формой ласки у тувинцев.

Роды происходили на полу в юрте, на овечьей шкуре. Принимала ребенка у роженицы опытная старуха или пожилая женщина, которая и перерезала пуповину новорожденного. Эту женщину называли кырган-авай, а тувинцы Эрзинского района — бооцуээчж и ee считали второй матерью^[3]. После этого женщина сразу же мыла родившегося ребенка теплым чаем (лицо), потом купала его в крепко заваренном чае четыре раза (считали, что чай укрепляет организм и хорошо действует на кожу) и один раз (первый) смазывала салом или топленым маслом пax, подмышки и глаза. Затем «приемная мать», например, у жителей юго-востока Тувы, брала после родов шкуру, на которой рожали, завертывала ее вместе с последом и через три дня уносила в лес, вместе с другой шкурой, на которой впервые обмывали младенца, и прятала их там в листве молодых растущих деревьев. У западных тувинцев послед ребенка - шара - закапывали в юрте в землю под кровать роженицы.

В ямку, вырытую для последа, они клали также кусок бараньего мяса и косточку астрагал (кажык), придавливали все это камнем, и потом уже засыпали землей. Как объяснили нам старые женщины, таким образом, стремились обеспечить ребенку жизнь и здоровье. Мясо клали для того, чтобы ребенок хорошо рос и был физически крепким и здоровым, а косточку — для того, чтобы у ребенка было много сверстников, с которыми бы он играл в косточки (распространенная тувинская детская игра). Пуповину у западных тувинцев зашивали в маленький мешочек из шелка и подвешивали к колыбели^[4]. Делала это обычно повивальная бабка, которую ребенок впоследствии должен был называть кырган-авай. В зависимости от пола новорожденного выбирали цвет шелковой материи для мешочка, в котором хранили пуповину. Отступлений от этого правила не допускали. Для девочки это только красный цвет, для мальчика — синий.

На колыбели, где лежала новорожденная девочка, висели мешочек треугольной формы из красной материи (пуповина девочки) и мешочек синего цвета квадратной формы с пуповиной мальчика. У соседних южных алтайцев пуповины детей зашивали в кожаные мешочки, причем пуповина девочек зашивалась в мешочек треугольной формы, а мальчика — ромбической, похожей на наконечник стрелы. Эти мешочки либо привешивали к колыбели, либо к особой подвеске, которую женщина-мать носила у пояса. Когда ребенок подрастал и начинал ходить, его пуповину снимали с колыбели и убирали в один из ящиков шкафчика-аптара. Следует сказать, что по обыкновению западные тувинцы подвешивали мешочек с пуповиной родившихся детей к колыбели (пока в семье рождались дети). Пуповины умерших детей также висели вместе с другими, хотя бывало и иначе — пуповину умершего ребенка закапывали в землю около юрты или загона для скота^[5].

У западных тувинцев новорожденного клали в колыбель сразу же после рождения, если это был первенец — то в новую колыбель, если же рождался в семье не первым — то в уже имеющуюся. Прежде чем положить новорожденного в колыбель, его обмывают освященной и ароматизированной можжевельником водой, затем его пуповину кладут в маленький мешочек, который привязывают к изголовью колыбели, где он висит до тех пор, пока малыш не покинет свое первое ложе. Под малыша подкладывают одек – сушенный овечий помет, который выполняет функцию «активного памперса», т. к. помимо задачи пропускать и впитывать влагу, удерживать тепло, он еще обладает определенным бактерицидным свойством. Праздник «первой колыбели» называют обрядом очищения матери и ребенка от скверны, якобы всегда сопутствующий родам – нечистому акту с точки зрения традиционных представлений.

На третий день после рождения ребенка устраивался той (пир), связанный с наречением имени^[6]. Съезжались родственники, подавалось хорошее угощение, во время которого следили за тем, чтобы кто-нибудь из присутствующих не оказался обойденным, недовольным, обиженным, ибо это могло скверно отразиться па судьбе младенца. Имя ребенку давал старший из присутствующих, независимо от того, приходился он новорожденному родственником или нет. Говорят, что в старину имя ребенку давал тот человек, который перерезывал пуповину, обычно женщина-старуха. Когда ребенок подрастал настолько, что мог ходить, родители везли его в гости к бабушке кырган-авай, принимавшей его при рождении и перерезавшей пуповину.

У тувинцев Эрзинского района наречение имени совершалось также на третий день после рождения и сопровождалось празднеством^[7]. Торжество начиналось поздним утром, в так называемый малый полдень по солнцу. «Приемная мать» новорожденного мыла ребенка в юрте, на шкурке ягненка, крепким соленым теплым чаем, с добавлением в него можжевельника (арцы). После этого «приемная мать» в шкурку на которой мыли младенца, клала чалама (цветные ленточки, изготовленные ламой) и, завернув ее вместе со шкурой, на которой родился ребенок и в которую был положен его послед, уносила в лес. Затем на том месте, где мыли ребенка, тувинцы ставили сан, на котором жгли арцы. «Приемная мать» дарила младенцу белого барана и нарекала имя. Мать новорожденного отдаривала «приемную мать» овечьей шкуркой, плиткой чая, куском белой материи и хадаком голубого цвета. В этот день для угощения подавалось вино и мясо барана и различные блюда праздничной кухни.

Мальчик или девочка, получившие в подарок при наречении имени белого барана от «приемной матери», сохраняли на него свою собственность до брачного возраста, до обзаведения собственной семьей. Иногда устаревшего подаренного барана кололи на мясо, а отец мальчика заменил барана овцой. Все потомство от этой овцы также составляло собственность мальчика. Закалываемых животных из его стада все время заменяли, и стадо росло. К моменту женитьбы юноша имел иногда свое стадо овец, а когда женился и отделялся от отца, забрал этот скот с собой.

Из обрядов, связанных с рождением ребенка, кроме наречения имени нужно отметить обряд первой стрижки волос — таах ава^[8]. У тувинцев Эрзинского района ребенку впервые стригли волосы, когда ему исполнялось три года. Обряд этот сопровождали праздничным угощением. Стригли ребенка обычно в летнее время, день для этого выбирал лама, он же указывал на того человека, который должен был первым стричь прядь волос у ребенка. При выборе этого человека лама руководствовался годом рождения этого человека: он должен был быть рожден в том же году двенадцатилетнего цикла, что и подстригаемый ребенок.

Рождение двойняшек. По этому поводу устраивали празднество т.к. это было радостным событием. На празднество съезжались родственники и привозили супругам небольшие подарки.

После рождения двойняшек их пуповины зашивали каждую в отдельный мешочек соответствующего цвета, в зависимости от пола ребенка и подвешивали к его колыбели. Для одного из младенцев срочно делали новую колыбель. Согласно поверью, если родившиеся младенцы-двойняшки были одного пола, то это считалось хорошим предзнаменованием их будущего, если разного - плохой приметой и одного из них надо было отдать на воспитание близким родственникам^[9]. По древним воззрениями считалось, что они родились как бы мужем и женой в утробе матери и подверглись кровосмешению. Если в данной семье среди детей по количеству преобладали девочки, то из двойняшек оставляли мальчика, а девочку отдавали родственникам, если же соотношение было обратным, то оставляли девочку, а мальчика отдавали.

Родственница, воспитавшая второго близнеца (мать-воспитательница) принимала близкое участие в судьбе воспитанного ею ребенка и после того, как его возвращали родителям. Например, принимала участие в выдаче девочки замуж, а если воспитывала мальчика - в то в его женитьбе.

Женщина, в семью которой привозили мальчика-двойняшку, должна была вести себя так, как будто она сама родила этого ребенка. Она сидела на своем месте (где полагалось быть роженице), ела пищу роженицы ив течение семи дней даже ходила как роженица (медленной походкой и т. д.). Мальчика клали в колыбель и кормили коровьим молоком от черной коровы (от такой, у которой на лбу имеется белая «звездочка», белое пятно), к которому еще добавляли молоко от синей козы. Молоко давали обязательно кипяченое. Если из двойняшек умирала девочка, то считали, что мальчик все равно будет жить, если же умирал мальчик, то верили, что вскоре вслед за ним умрет и девочка. Но если после смерти брата девочка не умирала, считали, что она «съела» своего брата, и тогда к девочке переставали хорошо относиться^[10].

2. Традиция усыновления у тувинцев

Исторически в тувинском народе не было сиротства, и тем более беспризорности. «Не было в старину ни одного отца, ни одной матери, которые бы оставляли своих детей»^[11]. В современной Туве почти в каждом районе есть детские дома, дома ребенка и интернаты. Почему же на сегодняшний день у нас сложилась такая обстановка, и как найти путь решения.

Вернемся к беспризорным детям как к исторически новому феномену тувинского общества. Возможно, беспризорные дети стали появляться с введением в республике системы интернатов в 1930-е годы. «В конце 1940-х было уже 77 школ интернатского типа, в которых жили на государственном обеспечении около 7 тысяч учащихся»^[12]. Роль интернатов при живых родителях пока до конца неосмысленна тувинским обществом.

Предполагаем, что наряду с резким отрывом от традиционного семейного уклада искусственно введенные интернаты позже заполнились уже действительно брошенными детьми. Отдельные несчастные случаи, алкоголизм родителей, лишение их родительских прав и другие трагические ситуации оправдывают существование учреждений для детей, оставшихся без попечения родителей. Но надо помнить, что история тувинского народа – это, прежде всего, тяжелая доля простолюдинов, аратов, которым выжить в глубоком смысле помогала любовь к детям. «Тувинцы с давних времен безмерно любили своих детей, а непрерывность рода считали священной»^[13]. «У них (урянхайцев – прим. автора) особенно сильно развито желание иметь детей»^[14].

Дети рано начинали помогать родителям по хозяйству, быстро включались в производственный процесс, легко осваивали народные знания и правила поведения. Они никогда не были лишними и ненужными. Желание иметь детей считалось высочайшей ценностью у тувинцев. С этой точки зрения наличие учреждений для детей, оставшихся без попечения родителей, – явный уход от традиций.

С другой стороны, существование подобных заведений порождает новых беспризорных детей. Интернаты снимают с общества моральную ответственность за будущее здоровое поколение. В старину же у тувинского народа старшее поколение несло прямую ответственность за подрастающую молодежь, поэтому было неважным, свой это ребенок или чужой. В традиционный уклад семейной жизни вошел также такой прогрессивный правовой институт, как ограничение или лишение родительских прав, который по замыслу законодателя, был призван защищать детей. Принудительное вмешательство государства в сферу семейных отношений разрушило рамки должного морального поведения в сознании тувинцев. Если государство само отбирает детей у родителей, то, значит, так надо. Разумеется, периодически находятся родственники и совершенно чужие, но неравнодушные люди, которые забирают детей на воспитание. Однако сам факт существования таких учреждений на территории республики – признак ослабевания силы традиций.

Дети по разным обстоятельствам могли остаться сиротами. Но народ сам все контролировал, и проблем не было^[15]. Как пишет М. Б. Кенин-Лопсан, по старинным тувинским обычаям человеку нельзя жить без детей. Если мужчина или женщина по каким-то причинам не могли иметь детей, то они просили их у многодетных семей. Такая распространенная практика передачи детей помогала человеку обрести смысл жизни.

Раньше у тувинцев широко бытовала традиция усыновлений, а другими словами – рационального «перераспределения» детей между многодетными и бездетными семьями. В этом смысле владельцы тысяч голов стад – князья, у которых в юртах не было слышно детского плача, считались бедными и несчастными в сравнении с многодетными, а значит – счастливыми аратами, пасущими их скот. И традиция велела отдавать ребенка тем, кого Небо не наделило своими.

Приемные дети почитались, их любили, ничем не отличали от родных^[16]. Отношение к усыновленным становилось даже лучшим, когда в этой семье начинали рождаться родные дети. Приемные в этом случае считались драгоценными существами, приносящими счастье, ибо «привели» за собой «на хвосте» в этот мир других малышей. Бездетные семьи, принося дары, специально просили чужого ребенка не просто как спасение от одиночества, а как своего рода средства от бесплодия. И многодетные матери – отцы понимали насколько это важно для просящих, не могли им отказать.

Бездетность в тувинской обществе воспринимается как большое несчастье, поэтому нет ничего предосудительного в том, чтобы взять на воспитание чужого ребенка. Ребенок – это лучшее, что может пожелать себе человек. У тувинцев содержать детей в большом количестве не считается бременем, напротив, многодетность обеспечивает им дальнейшее продолжение рода. Существует множество защитных обрядов и табу, чтобы уберечь ребенка от всего злого.

3. Обряды для заботы о здоровье ребенка.

В западных районах Тувы была широко распространена вера в различные обереги и магические средства, будто бы охраняющие здоровье ребенка. Например, если замечали, что ребенок заболевал, ему на шею надевали на ленточке (чонга) раковинку каури (чирбеш) и верили, что она может защитить ребенка от болезни. Сплошь и рядом при болезни детей обращались с молениями и «угощениями» к домашним духам-покровителям, к эреням^[17].

У тувинцев Эрзинского района было также очень много различных поверий и действий, направленных на сохранение жизни детей, особенно в тех семьях, где дети умирали в раннем возрасте. Например, беременная женщина, у которой дети умирали в раннем возрасте, шла к ламе с хорошими и ценными подарками, тот читал священные книги и просил жизни для будущего ребенка и сам указывал затем пришедшей женщине, кого ей следует пригласить в качестве «приемной матери». В тех семьях, где все дети умирали в раннем возрасте, родители, чтобы сберечь жизнь ребенка, отдавали его по совету ламы на три-четыре года в другие семьи, где дети благополучно росли. Если детей отдавали в богатый дом на сохранение, то такой семье не платили, а делали какой-либо подарок, если же в бедный дом — то семье платили по уговору. Для того чтобы собственные дети не умирали в раннем возрасте, некоторые семьи специально брали на воспитание или даже на усыновление или удочерение чужих детей—конечно, с согласия их родителей. В таких случаях охотно отдавали своих детей в чужие семьи бедняки, так как им было трудно прокормить их.

Был еще и такой способ борьбы с детской смертностью в отдельных семьях: дать ребенку «плохое» имя^[18]. Имена детей у тех родителей, у которых дети раньше не задерживались, умирали, были своеобразными: Мальчики. Чудек – оол (Некрасивый), Калдар – оол (Чумазый), Черлик – оол (Дикий) и т. д. Девочки. Багай – кыс (Нехорошая девочка), Кушкаш (Птичка) и т. д. В этих же целях иногда мальчика называют женским именем, девочку – мужским; или девочку одевают как мальчика, а мальчика как девочку, при этом первой стригут волосы, второму, наоборот, их отращивают и заплетают в косу. Родители полагали, что такое имя не привлечет внимания злых духов к ребенку.

Иногда, посоветовавшись с ламой, они прибегали еще к запрету входа в их жилище (юрту) посторонним людям^[19], за исключением «приемной матери». Этот запрет длился два-три года, и его соблюдали строго и неукоснительно (заводили даже злую, собаку, которую приучали лежать у двери юрты). Эта собака лаем извещала хозяев о том, что кто-то идет, и отец или мать ребенка или другие их родственники, живущие с ними, выходили из юрты и разговаривали с подошедшим человеком, но в юрту его не пускали. Однако если в течение периода, назначенного для выполнения этого запрета, рождался следующий ребенок, то запрет сразу же снимался.

Характерно, что, если запрет был длительным и ребенок настолько подрастал, что уже хорошо бегал и играл с детьми, этому ребенку не возбранялось ходить в другие юрты, бегать по аалу и т.д. Запрет распространялся только на вход в юрту (где жил, опекаемый ребенок) посторонним людям^[20].

К числу последних относится целая система иногда рациональных, но часто суеверных предписаний, например, обмазывание лба ребенка сажей, если вечером его должны вынести из дома; пришивание к его одежде когтя медведя или орла, которое по поверьям защищают от порчи и сглаза; запрет перешагивать через одежду ребенка, дабы не лишить его покровительства добрых сил; обычай давать ребенку несколько имен, чтобы обманывать таким образом злых духов, вознамерившихся забрать его душу.

Украшениям тувинцы (как женщины, так и мужчины) придавали большое значение. Они служили не только для выполнения их прямого назначения - украшать, но и наделялись большим символическим смыслом - играли роль амулетов - оберегов, маркировали возраст и социальное положение индивида, утверждали переход личности из одного статуса в другой. Объясняют это следующим: у каждого человека есть душа, жизненная энергия, которая может уйти из тела. Ночью она находится в волосах или под ногтями, поэтому старые люди даже сейчас запрещают ночью стричь ногти, расчесывать голову или стричься. Душа может покинуть тело через выступающие конечности тела - пальцы рук, ног, мочки ушей, глаза, ноздри, рот. Чтобы «закрыть» эти выходы, вдевали в мочки серьги, как бы «замыкали», на пальцы надевали кольца, но так как на все пальцы не наденешь 10 колец, то «замыкали» всю руку браслетом, на шею надевали бусы - «замыкались» все отверстия на голове.

4. Традиция воспитания мальчиков

В воспитании мальчиков - главное влияние отца. Где нет отцовского влияния, духовной прочной связи - не будет мужского воспитания. Глава правительства Республики Тыва Шолбан Валерьевич Кара-оол не случайно уделяет этому особое внимание, говорит о том, что нужно поднимать престиж отцовского воспитания^[21].

Нужно поднять дух мужчины, чтобы они осознали свою ответственность не только за себя, но и за свой род. Чтобы показывали пример - как работает отец, как отдыхает, как устанавливает отношения со своими детьми, женой. Сейчас воспитание больше возложили на женщин, а роль отцов падает. В нашем селе, в школе стали появляться советы отцов. Этот положительный опыт надо развивать. При встречах с отцами надо делать упор на то, чтобы они уделяли внимание воспитанию мальчиков.

Когда происходит обряд первой стрижки волос - в 3 года, родственники дарят скот, чтобы он почувствовал себя причастным к роду^[22]. Во время этого обряда мальчик узнает своих дальних родственников. Он понимает, что стал собственником - у него свой скот, за которым надо ухаживать. И у мальчика появляется чувство ответственности за свой скот. У него появляются первые обязанности.

То есть появляется нечто очень важное - идея ответственности. Он понимает, что у него, как у мужчины, есть определенные обязанности, и он должен нести ответственность.

Постепенно он понимает, что должен нести ответственность не только за себя, но и за свой род, за свою семью. Взрослея - чувствовать ответственность за свою родину - малую и большую.

Из книги Кенин-Лопсана М.Б. «Тыва чоннун ыдыктыг чанчылдары» «стрижка волос - гладил его по головке, три раза слева направо, по движению солнца обводил вокруг нее ножницами, задевая ими и кольцом кадака волосы, и благословлял (читал йорээл): Пусть будет непобедим в спорах, Не знает поражения перед теми, кто имеет лопатки! (Имелись в виду люди, звери, животные.)^[23] 

Пусть будет жирным, как курдюк,

Состарится до белой седины, как заяц.

Пусть будет сон блажен,

Пусть умрет, сорвавшись с обрыва. (Смысл последних двух строк: пусть умрет легкой смертью.)^[24]

Затем он обрезал прядь волос ребенка и дарил подарок – теленка, жеребенка или козленка.

После него все члены семьи от старшего к младшему делали тоже самое. Пряди волос ребенка брали себе, а родители завязывали первые волосы в кадак и клали в подушку (в мешочек), а на кануне Шагаа привязывали их в священной стреле. После этого ребенка брили наголо, а затем он отращивал волосы: мужчины носили одну косу, женщины – несколько^[25].

Женщине, которая принимала роды и обрезала пуповину, преподносили вареный курдюк барана. По мифологическим представлениям тувинцем в волосах заключалась сакральная сила, и до трех лет нельзя было их обрезать.

Чтобы сформировать настоящего мужчину, надо начинать с дошкольного воспитания, с семьи, на тувинских традициях. В Туве работает  программа института развития национальной школы и составлен учебник для мальчиков. Его название можно перевести и как «Мужской путь», и как «Мужской дух» По программе нравственного воспитания мальчики и девочки до 6 класса занимаются вместе, а с седьмого класса ученики делятся на две группы, и занятия с ними проводят отдельно. То есть на общеобразовательных предметах они занимаются вместе, а отдельно только на этом уроке. Это не случайно. Седьмой класс, 12 лет - это переходный возраст. Тувинцы говорят, что в 12 лет мальчик уже становится мужчиной, автор Борис Казырыкпай^[26].

Чтобы все дети могли знать, как раньше воспитывали мужчин.

Все начинается с патриотического воспитания, чтобы дети любили Туву. Многие понятия рассматриваются через систему символов. Например - коновязь. Коновязь - понятие символическое. Есть пословица: «Конь умер - коновязь остается, отец умрет - сын остается». Закладывается идея преемственности поколений^[27].

В учебнике рассматриваются разные темы, начиная с наречения имени. Имя мальчика: как, при каких обстоятельствах дается, как происходит выбор, какое значение имеет. Чтобы, вырастая, мальчик гордился своим именем. В учебнике рассматривается, как раньше обращались к старшим, как относились к младшим, к детям. Для сравнения приводится опыт и других народов.

Но самое главное - это отцовское воспитание.

- Не всем детям удается расти с отцом, как эти вопросы должны решаться?

Борис Казырыкпай:

- Даже если отца нет, какие-нибудь родственники все равно есть. В любой семье должно быть влияние мужчины. У родственников должна быть своя доля ответственности за свой род, за детей своего рода.

Действия, которые противопоказаны детям

-Детям нельзя проходить перед взрослыми.

-Детям не положено прямо называть старших по имени, это считалось крайне неприличным.

- Дети не должны воровать чужую вещь.

- Дети не должны обманывать.

- Дети не должны говорить злые слова.

- Дети не должны пить и курить.

- Дети не должны вмешиваться в разговоры взрослых и т. д^[28].

Охота и рыболовство в Туве существует с давних времен. Наши предки, чтобы прокормить свои семьи, вырастить детей и избежать голода по мере надобности занимались охотой на зверей и птиц, а также рыболовством. Но они очень бережно относились к лесному богатству: зверям, птицам, рыбам. Была добрая традиция, согласно которой строго запрещалось хищническое истребление зверей, птиц и рыб, этим традициям учили и детей.

Запрещалось истребление птенцов. Запрещалось охота на зверя с детенышем. Тувинские охотники никогда не убивали косулю или маралиху с маленьким детенышем. Предки говорили, что у человека, который убил косулю с козленком, неизбежно заболеют дети. Люди просто обходили их стороной.

С давних времен тувинцы весьма бережно относились к горам, рекам, озерам и ко всем недрам земли. Запрещалось рубить плодоносные растения. При сборе ягод рвали только ягоды, а сами растения не повреждали. Запрещалось перекрывать ручьи и реки.

В древние времена  тувинский человек  имел обычай – он брызгал чай с молоком в сторону тайги, горы и солнца, обращался к ним с просьбой о том, чтобы у него в семье все было хорошо. Хозяйка юрты ежедневно утром брызгала чай девятиглазником в огонь, затем выходила из юрты и брызгала чай с молоком тос – караком (девятиглазником) в сторону восходящего солнца, тайги, горы, реки и молилась. После завершения молитвы хозяйка, вернувшись в юрту, наливает чай в пиалу и подает его, прежде всего, хозяину, т.е. мужу.

У тувинцев в древние времена были священные обряды, правила и запреты^[29]:

- Нельзя плевать в огонь

- Нельзя бросать мусор в огонь

- Нельзя перешагивать через огонь

- Нельзя загрязнять воду

- Нельзя бросать мусор в реку

- Нельзя рубить лес

- Нельзя справлять естественные нужды около реки.

5. Подготовка для будущей самостоятельной жизни

Отношения между супругами представляют собой особый интерес. В старину у тувинцев не принято было разводиться, как и не существовало запрета на развод. В сознании народа брак был священным. Заключали его молодожены не для того, чтобы найти свою любовь или создать личное счастье, как модно сейчас, а для того, чтобы дать своему роду достойное продолжение, воспитать детей в тувинских традициях, передавать им самое ценное, что есть у народа. Часто жених и невеста до свадьбы не знали друг друга, любовь к ним приходила во время совместного проживания. Зато это было надежное и проверенное временем чувство, которое служило основой стабильной семьи.

Современная тувинская семья, а в особенности городская, переживает процесс внутренней трансформации, когда происходит изменение поведенческих ролей супругов и размывание границ обязанностей. «Статус женщины внутри семьи, бывший высоким и в традиционном обществе, постепенно повышается»^[30]. Женщина становится не самостоятельной, как полагают многие, а более активной, чем мужчины.

Б. А. Мышлявцев объясняет это тем, что традиционные мужские занятия – охота, рыбалка – теряют свою экономическую значимость. Кроме того, если выразиться грубо, то можно сказать, что тувинским мужчинам стало негде проявлять свою «мужественность». По традиции мужчины-тувинцы должны были преодолеть девять трудностей охотника, животновода и земледельца. Если они их не преодолевает, то его мечты не сбывались, они роняли свою честь и достоинство. Комфортные условия городского проживания не предоставляют мужчинам возможности испытать свою мужественность, преодолевая тяжелые физические нагрузки, как это делали их предки в традиционном обществе. Народные знания кочевников, необходимые для выживания и передаваемые из поколения в поколение, в наши дни оказались ненужным и невостребованными.

Взамен им появились новые специальности – учителя, медицинские работники, которые успешно осваиваются женщинами. Это делает статус женщины в семье более определенным. С одной стороны, она все еще хранительница домашнего очага, а с другой – в современной семье нередко именно женщины отвечают за финансовую благополучность. Мужчина следит за хозяйством, воспитывает детей. Подобная ситуация не приводит к взаимопониманию или же взаимоуважению, что нередко приводят к разводам.

Во избежание подобной ситуации следует пересмотреть воспитание детей на основе традиций, и готовить их к самостоятельной жизни, учитывая традиции и тенденции в обществе. Брак для тувинцев считался обязательным для каждого человека. Старых дев и старых холостяков не любили, не уважали, считали ненадёжными, плохими людьми. Девушка старше 20 лет считалась уже засидевшейся невестой, к ней относились как к неполноценной, имеющей физические и иные недостатки.

В основе воспитания, как мальчиков, так и девочек лежал, прежде всего, труд.

Прямая трудовая направленность в воспитании ребенка начиналась практически с 5-6 лет. Трудовые навыки прививались путем вовлечения ребенка в круг работ взрослых, путем различных поручений, посильной помощи. С определенного возраста дети включались в самостоятельные игры^[31]. В игре создавались различные типы взаимоотношений взрослых, ситуации повседневного и праздничного быта (варили пищу, принимали гостей, пасли скот и др.).

Для физического развития мальчиков имели важное значение традиционные спортивные игры, которые проводились в основном в летнее время и приурочивались к большим общественным и религиозным праздникам. Тувинские мальчики к определенному возрасту свободно владели верховой ездой, и самые способные из них с 10-12 лет участвовали в конных состязаниях.

Тувинская борьба - спорт взрослых, но дети уже с раннего возраста копировали их, подражали правилам этой борьбы в играх между собой, и это, безусловно, способствовало физически полноценному развитию мальчиков, из которых потом вырастали настоящие борцы хурээша.

Своеобразным видом детских игр была игра на пальцах. Пальцами рук дети строили те или иные композиции (игра в шалаш, золотой дворец), и с помощью вопросов-ответов развертывалась игровая ситуация. Например, при игре в шалаш один из играющих своими пальцами изображал шалаш, а другой у него спрашивал:

Что это у вас?

Это мой золотой дворец.

Показывая на другие пальцы, спрашивающий продолжал:

Что это у вас?

Это комнаты моего золотого дворца.

В дальнейшем диалоге один из игравших «попадал» в комнату дворца и должен был выбраться из нее.

Тувинские дети имели и наборы различных традиционных игрушек, которые изготовляли взрослые или они сами. У девочек это были куклы, различные фигурки домашних животных, предметы домашней утвари (маленькие ступки, ведерки для дойки и др.). У мальчиков, помимо фигурок животных (обычно их вырезали из дерева, коры лиственницы), имелись самодельные барабаны, различные виды жужжалок в виде палочек-пропеллеров из двух астрагалов и др.

При распределении работ между детьми строго соблюдался принцип разделения работ для мальчиков и девочек. Мальчиков приобщали к мужскому труду, а девочки должны были овладеть опытом матери в ведении домашнего хозяйства. Воспитание в семье преследовало сугубо практическую цель: вырастить помощников родителям и подготовить детей к будущей самостоятельной нелегкой хозяйственной жизни.

Тувинские семьи отличались устойчивостью и разводы были редким явлением в силу экономических и моральных причин. Развод по желанию женщины был практически невозможен. Если же он совершался, то уход жены от мужа осуждался всеми.

Для Тувы всегда была и остается характерной традиционная модель раннего брака. Средний возраст девушек при вступлении в брак - это 20-21 лет.

Заключение.

Воспитание детей на национальных традициях - одна из актуальнейших задач современного воспитания, поэтому взгляды многих организаторов социально-культурной деятельности обращены на изучение и усвоение детьми и подростками нравственного образца социально-этических норм национального поведения и освоение духовных художественных богатств.

Сохранение традиции и обычаи тувинского народа в воспитании мальчиков, не оставило без внимания  и наши власти, Правительством Республики Тыва разработан кодекс чести мужчин. Где соблюдение всех заповедей залог здорового, подрастающего  поколения успешных мужчин.

В настоящее время некоторые тувинцы, в основном представители городской молодежи, не ориентированы на взаимоотношения с родом и не идентифицируют себя как его представителей. Здесь можно говорить, во-первых, о постепенном угасании «рода» как традиционного знания, во-вторых, об утрате ценности его престижа и статуса. Здоровые родственные отношения сосуществуют вперемежку с потребительскими и иждивенческими, которые продиктованы личной выгодой от большого количества родственников, у которых в будущем можно попросить помощи. Причем отказать в такой ситуации человеку, главным аргументом которого являются кровнородственные связи, нельзя, или сделать это бывает крайне сложно потому, что он давит на важную этнопсихологическую составляющую тувинского народа. Экономическая самостоятельность отдельной семьи породила стремление к личному благополучию и проявлению индивидуализма, что было немыслимо для традиционного общества кочевников, где богатство и честь рода являлись важнейшей ценностью. Такие нездоровые родственные связи – наглядное проявление адаптационного процесса, где нормы обычного права уже потускнели, но еще не исчезли, трансформировавшись под новые условия жизни.

Изучив традиции и обычаи тувинского народа мы сделали вывод, что часть тувинских обрядов и традиций утеряны и требуют детального изучения и восстановления для сохранения и передачи нашим потомкам, для полноценного воспитания будущего поколения, значимость рассмотренных обрядов велика т. к. это наша история, это жизнь наших предков. Таким образом, необходимо знать традиции и обряды своего народа, сохранять и умножать их, передавать из поколения в поколение.

1. Борис Казырыкпай «Мужской путь». - Кызыл, 2003. - 213 с.
2. Вайнштейн, С. И. Историческая этнография тувинцев: проблемы кочевого хозяйства Текст. / С. И. Вайнштейн. — М. : Наука, 1972. 312 с.
3. Вайнштейн, С. И. Мир кочевников центра Азии Текст. / С. И. Вайнштейн. М.: Наука, 1991. - 296 с.
4. Каррутерс Д. Неведомая Монголия // Традиционная культура тувинцев глазами иностранцев (конец XIX – начало XX века). Кызыл: тувинское книжное издательство, 2002. С. 103–109.
5. Кенин-Лопсан М. Б. Традиционная культура тувинцев. Кызыл: Тув. кн. изд-тво, 2006.
6. Кенин-Лопсана М.Б. «Тыва чоннун ыдыктыг чанчылдары». - Кызыл, 2006. - 263 с.
7. Культура тувинцев: Традиция и современность / ТНИИЯЛИ; Отв. ред. Ю. Л. Аранчын. - Кызыл, 1988.- 151 с.
8. Ламажаа Ч. К. Тува между прошлым и будущим. М.: Восход-А, 2008.
9. Мышлявцев Б. А. Тувинская женщина в традиционном и современном обществе. 2001, рукопись автора.
10. Салчак К. Б., Салчак Л. П. Развитие тувинской народной педагогики. - Кызыл: Тув. кн. изд., 1984. -125 с.
11. Самбуу И. У. Тыва оюннар. - Тувинские игры. - 2-е дополн. и перераб. изд. - Кызыл: ТНУЧ. -1992.-112 с.
12. Сундуй Г. Д. Прогрессивные идеи и опыт народной педагогики в нравственном воспитании младших подростков (на материале сельских школ Тувы): Дисс. канд. пед. наук: 13. 00. 01. - М., 1993. -170 с
13. Традиционная культура народов Центральной Азии. - Новосибирск: Наука, 1986- 176 с.
14. Традиционное воспитание детей у народов Сибири / Сб. ст. Инст. этнографии им. И. Н. Миклухо-Маклая АН СССР: Отв. ред. И. Кон. -Л.: Наука, 1988. -252 с.