"Ораниенбаумский плацдарм глазами моего односельчанина"

IX-я Республиканская научно-исследовательская конференция по практическому краеведению «Историко-культурное наследие родного края»

«Ораниенбаумский плацдарм

глазами моего односельчанина.»

Автор: Плетнёва Мария , 9 класс

Руководитель: Шилимов Алексей Владимирович

Краснослободск

2018г.

Оглавление.

1. Введение -3.
2. Глава 1 - Как образовался Ораниенбаумский плацдарм – 4.
3. Глава 2 - Первые дни на новом рубеже – 6.
4. Глава 3 - Начало страшной зимы – 10.
5. Глава 4 - Усиление фашистской агитации – 12.
6. Заключение – 15.
7. Литература – 16.
8. Приложение - 17

Введение.

 Великая Отечественная война явилась самым трудным этапом и в тоже время самым героическим периодом в истории нашего Отечества. Это были года, когда горечь и боль поражений, неисчислимые страдания и безмерные жертвы тесно переплетались с невиданными взлетами духа и стойкостью воинов, самоотверженностью народа, вставшего на защиту родной земли и остановившего врага, который считался непобедимым. На полях сражений решался вопрос о самом существовании России, о самостоятельности и независимости нашего государства, о жизни и смерти народов нашей Родины.

Суровые испытания в войне против фашистских агрессоров выдержали советские люди. Тысячу четыреста восемнадцать дней и ночей они вели жестокую борьбу с опасным и сильным врагом. Их патриотизм, стойкость и мужество стали главным фактором, обеспечившим разгром гитлеровской Германии во Второй мировой войне. Из Мордовии на фронт ушли 241 тысяча человек, из них более 120 тысяч – погибли. 

Целью данной работы я считаю: изучить  боевой   путь  своего односельчанина Сидорова Трофима Федоровича на основе воспоминаний и имеющихся документов, восстановить тем самым значимый факт в истории своей Родины - историю жизни и отношений «человека на войне».

Задачи: - проработать имеющиеся сведения о участниках Великой Отечественной войны своего села и района;

- проанализировать и получить ценные материалы, которые во многом помогут оценить вклад участника военных действий в дело мира.

Методы исследования: В  исследовательской   работе  основными методами являются интервью, беседа, экскурсия в школьный музей. Кроме того, очень многое подсказали и рассказали фотографии, награды, полученные за участие в военных действиях.

Моя поисково-исследовательская работа состояла из следующих этапов:

• установить на каких фронтах, воевал Трофим Федорович Сидоров, проследить их важнейшие сражения на пути к Победе;
• собрать материал о событиях на  Ораниенбаумском плацдарме.    ;
• собрать материал о методах фашистской агитации;

Из воспоминаний Трофима Федоровича Сидорова…

Как образовался Ораниенбаумский плацдарм.

  Борьба за образование Ораниенбаумского плацдарма началась значительно раньше, далеко от Ораниенбаума, скорее всего от Луги – Нарвы, Гостинец, Копорья, Ропши и Порошек.

  На подступах к Ленинграду группа армий «Север» имела в своем составе  42 дивизии, в том числе 7 танковых, 6 механизированных. В составе войск противника насчитывалось 727000 солдат и офицеров, 13000 орудий, 1500 танков, 1070 самолетов. Кроме того на севере наступали две финские армии: одна действовала на Ханко, вторая на Карельском перешейке.

Гитлеровские войска превосходили советские в полтора раза пехотно, в 2 раза в танках и артиллерии. Абсолютное превосходство было в авиации. А на главном направлении, в районе Кингисепа – в 15 раз. Немцы стремились выйти на главные магистрали и по ним быстрее достичь Ленинграда и Финского залива.

  В начале сентября фашистская армия вышла к южному берегу Ладожского озера. Таким образом Ленинград оказался блокированным.

15 сентября в связи с неблагоприятными обстоятельствами в районе пос. Урицкого и Володарского, которые захватил противник, 8 армия готовила наступление на эти пункты, с тем чтобы сковать силы противника и облегчить тяжелое положение 42 армии, сдерживающей натиск врага, рвущегося в Ленинград.

  Пока 8 армия сосредотачивалась, командование фронтом ввело на этом участке в бой 10 резервную стрелковую дивизию. Поначалу имевшая успех, скоро из-за отсутствия огневой поддержки, была вынуждена отступить на окраину Стрельны.

  16 сентября 1941 г. противник, преследуя отступающую 10-ю дивизию, в районе Стрельны и Нового Петергофа вышел к берегам Финского залива. В результате чего, 8 армия оказалась оттесненной к Ораниенбауму – образовался Орениенбаумский плацдарм.

  Под Красным Селом (по традициям гражданской войны)  водил в бой первую морскую бригаду, маршал Советского Союза К.Е.Ворошилов. Поначалу эта бригада имела значительные успехи. Но поскольку в последствии не было подкрепления, средства прикрытия отсутствовали, наступление приостановилось… Сам К.Е.Ворошилов был легко ранен.

  С южной стороны. Противник, правым крылом 18-й армии вышел к

Ленинграду, левым - захватив Гостилицы, Ропшу, Дятлицы и т.п. рассчитывал , своей бронированной машиной преутюжить плацдарм с юга на север и тем самым сбросить защитников Ораниенбаумского плацдарма в Финский залив. Однако сделать этого был не в силах. Для этого требовались дополнительные резервы, которых не было.

  С восточной стороны. 10 сентября генерал армии Г.К.Жуков вступил в должность командующего Ленфронтом. Чтобы ликвидировать Стрельнинско – Петергофский выступ, Г.К.Жуков приказал командующему 8 армией генерал майору В.И. Щербакову, перейти в наступление на Красное Село и соединиться с 42 армией действовавшей со стороны Ленинграда.19 сентября 8 армия перешла в наступление, но не имела успеха. Противник беспрестанно контратаковал наши подразделения пехотой и танками, наносил удары с воздуха. Недостаток в живой силе и технике не позволил 8 армии выполнить намеченной цели, и она была вынуждена перейти к обороне. Но серьезный урон на этом направлении потерпел и противник. Он потерял в этом бою до 50% живой силы.

  20 сентября противник, получив подкрепление, силами 4-х дивизий при поддержке танков и авиации с Красносельского направления перешел в наступление на позиции 8 армии. Только благодаря героическим усилиям Красной армии удалось приостановить наступление в районе Петергофа.

С западной стороны. Противник захватил Копорье – вышел к Копорскому заливу. Здесь гитлеровцы рассчитывали овладеть фортами Красная Горка и Серая Лошадь, а потом вдоль финского залива по шоссейной дороге через Калище, Лебяжье, Большие и Малые Ижоры, город Ораниенбаум выйти на поселок Мартышкино и таким образом соединиться со своими войсками, находившимися в Новом Петергофе и покончить с плацдармом. Однако самоотверженные контратаки наших войск и в первую очередь моряков нарушили планы фашистов.

На севере плацдарма. Через серебристые волны Финского залива хорошо был виден Кронштадт – морская крепость на подступах к Ленинграду.

28 октября 1941 года на плацдарме, вместо 8 армии была создана Приморская оперативная группа (ПОГ). С этого времени Ораниенбаумский плацдарм стал официально называться ПОГ. Командующим ПОГ был назначен генерал-майор А.Н. Астанин, военным комиссаром В.П. Мжаванадзе. Под их руководством была проделана титаническая работа по созданию непреступной, глубокоэшелонированной, активной обороны.

Первые дни на новом рубеже.

  Наш полк прибыл на новый рубеж под Большие Илики. Начались скоропалительные работы по отрытию траншей, ниш, землянок. Оборона на этом месте была занята удачно: в лесу укрылся весь личный состав и боевая техника, имелись скрытые подходы к переднему краю обороны, за исключением правого фланга (северо-восточней дер.Б.Илики ), где проходила низменная местность, которую называли «долиной смерти» - хорошо просматриваемая и простреливаемая противником. Здесь ходить, особенно днем, было весь опасно.

  Мой батальонный медпункт, первое время, располагался на стыке дорог, между 1-м и 2-м батальонами и КП полка. Это расположение было удобно для командования полка и старшего врача, которые через меня держали связь с передовыми подразделениями.

На новой обороне поначалу, противник сильно одолевал нас артиллерийско-минометным огнем, частыми атаками и разведками с боем. Но со стабилизацией обороны, обстрелов и бомбежек стало меньше. Видимо противник, блокировав плацдарм, окончательно выбился из сил: потеряв надежды взять штурмом Ленинград, стал снимать часть войск и перешел к обороне. В этих условиях задача нашего командования заключалась в том, чтобы не дать врагу покоя ни днем, ни ночью: проводить разведки с боем, развертывать снайперское движение, сделать оборону непреступной.

Однажды утром (в начале сентября) на нашу территорию забрел немецкий солдат. Толи он это сделал умышленно, толи по незнанию расположения обороны, заблудился и попал в наши руки. В полку не было переводчиков и его пришлось везти в штаб дивизии. За это дело с охотой взялся мой санинструктор Суворовцев, который вернулся из ППП, был в тылах и знал, где располагается штаб дивизии.

В это время наше командование, почти каждый день, в разных участках обороны проводило разведку. На этот раз, в конце сентября, в расположении нашего полка проводилась дивизионная разведка боем, в которой мне, как фельдшеру батальона, пришлось принять непосредственное участие. Задача разведки была: узнать силы врага и захватить «языка», который подтвердил бы показания предыдущего пленного. Непосредственное руководство разведкой было возложено на командование нашего полка. Идя на реконгностировку, а потом и в разведку, командир и комиссар полка зашли на БМП и забрали меня с собой.

Разведка началась в 22 часа. К этому времени командование полка, и разведчики выдвинулись на исходные рубежи. Командование разместилась в блиндажах командира батальона, а меня поместили в блиндаже у связистов. Условия разведки были таковы: ровно в 22. 00 полковая и дивизионная артиллерия открывают огонь по траншеям и блиндажам противника, хорошо обрабатывают…, через 10 минут переносят огонь вглубь обороны. В это время наши разведчики, по сигналу зеленой ракеты, врываются в траншеи, захватывают «языка» и возвращаются обратно. Задуманная разведка прошла успешно - «язык» был взят без потерь. Однако, как только противник опомнился, он открыл ураганный огонь из 152 мм. пушек по нашей обороне и принес нам не мало неприятностей.

Почти у каждого человека бывают в жизни дни, когда все идет кувырком. Так было и у меня бод Порожками. Во время обстрела оказался тяжело раненым  командир дивизионной разведки. Командир полка приказал мне немедленно пойти и оказать ему помощь. В момент интенсивного обстрела мне пришлось идти к раненому через постоянные разрывы снарядов, свист осколков, когда еще в блиндаж через палаточную дверь то и дело врывалось ослепительное пламя. Мы со связным вылезли из блиндажа, и пошли через сплошные воронки и завалы леса, перепрыгивая из одной воронки в другую. Земля в них была еще теплой, с краев поднимался дымок. Придя на место, раненого комроты там не оказалась. Однако было много других раненых, которым пришлось оказывать первую помощь. Здесь я и задержался допоздна. Последним моим раненым был солдат, которому осколком оторвало нижнюю челюсть. Она висела на кусочке кожи. Оказывать первую помощь такому раненому было не так просто: сосуды сильно кровоточили, кровь скапливалась под повязкой, закрывала дыхательные пути, солдат задыхался, и срывал повязку. Пришлось делать только поддерживающую повязку. С ним мне пришлось всю ночь добираться до БМП. Физической выносливости таких раненых приходилось только восхищаться.

 В 2 часа ночи, когда мы с солдатом прибыли на КП батальона, откуда началась разведка, здесь не было ни души. Командиру полка и комиссару повезло, они каким-то чудом вышли из-под огня. Выходя из блиндажа они увидели на бревне человека с санитарной сумкой и решили что это я. Оказалось, как только я вышел из блиндажа и пошел к раненому, было прямое попадание снаряда, в то самое место, где я находился. Вся территория была взрыта снарядами, кругом сплошные воронки, поваленные деревья образовали завалы. Землянки разрушены, перевернуты, засыпаны землей. Повсюду лежали убитые солдаты. Одним из таких  был санинструктор дивизионной разведки который должен был находиться со своими людьми, но видимо, побоялся идти с разведчиками и решил отсидеться здесь в блиндаже на КП батальона, куда и произошло прямое попадание снаряда. Увидев всю эту мрачную картину и блиндаж в котором я недавно находился, подумал: «опять мне повезло- значит суждено жить…» задержись я в нем на какое-то время остался бы лежать навсегда здесь. Меня спасла счастливая случайность, а того санинструктора привела к гибели. Если бы он тогда не струсил, пошел вмести со своими, хотя бы до траншеи рот, наверняка с ним не чего бы не случилась.

Когда мы с раненым прибыли в расположении медпункта, я крикнул санитару Шемякину, что бы он запрягал лошадь везти раненых на ПМП.  Услышав мой голос, ко мне подошли несколько моих старых сослуживцев, санинструктор Суворовцев, который только что вернулся из тыла, и дежурный по КПП полка. Они были уверены, что я погиб. И вдруг увидели меня живым и невредимым, удивились и глазам своим не поверили. Когда обо мне доложили командиру полка и комиссару, они тоже были сильно удивлены. Для выяснения подробностей, я был приглашен в командирский блиндаж. Комиссар Монахов подошел ко мне, обнял и расцеловал как родного сына. Предложили стопку вина. Хотя было неудобно, за такой радушный прием, однако, пришлось подчиниться предложению старших. Тут комиссар рассказал мне, как они сочли меня убитым…

Говоря о первых днях на новом рубеже, хочется сказать несколько слов о танке, который был здесь подбит в жестоких баях с врагом на подступах к Ленинграду. Когда враг вел бои по ликвидации плацдарма, вдоль Иликовского шоссе, здесь проходили жаркие схватки. В одном из боев был подбит наш танк, который оказался в нейтральной зоне. Мой БМП располагался тогда в лесу, не далеко от этого танка. Я был очевидцем, как танкисты долгое время пытались эвакуировать танк. Целыми ночами под огнем противника они трудились около него, а днем возвращались в тыл.  Возле танка оставались дежурить некоторые члены экипажа. Целыми днями они сидели у меня в блиндаже в выжидание следующий ночи, чтобы вновь преступить к работе. Эвакуировать танк не удалось. Он так и простоял здесь всю войну – служил убежищем для наших разведчиков.

Начало страшной зимы.

Для нас блокадная зима 1941-1942 годов, оказалась особенно тяжелой. Врагу даже и не предвиделось, что изнутри плацдарма, да и с помощью из вне, наше командование сделает все возможное, чтобы его отстоять. Хотя яростные контратаки немцев были отбиты, продвижение врага приостановлено, опасность наступления на плацдарм оставалась. Теперь необходимо было укреплять оборону, углубить и расширить – сделать непреступной. Для этого фронту нужна была помощь тыла, а тылу – время и возможности, которые обеспечивали войска, находящиеся на передовой.

И войска дрались на всех участках плацдарма до последней капли крови, стояли насмерть.

Все прежние укрепления: траншеи, противотанковые рвы, проволочные заграждения и т.п., сооруженные местным населением во время оборонительных работ вначале войны, если где и сохранились, то оказались полностью неприспособленными к сегодняшней ситуации. В ряде случаев они больше устраивали противника, чем нас, т.к. враг оказался с противоположной стороны этих укреплений. Нужно было строить оборону заново.

Кроме всего прочего, неожиданно рано наступила зима, застав войска в летнем обмундировании. Посланные на плацдарм три баржи с теплым обмундированием были потоплены немцами в Финском заливе. Не хватало продовольствия. Холод и голод еще больше усугубили, и без того, тяжелое положение защитников плацдарма.

Лошади, в основном погибали от голода, а те которые выживали, ослабли настолько, что не могли стоять на собственных ногах и висели на веревках. Корма для них заготовлено не было, и они кормились березовыми ветками, размоченными в воде. Не было горючего для транспорта. Продовольствия, боеприпасы и другие грузы доставлялись на плечах ослабевших солдат или возились на санях теми же бойцами.

В сделанных, на скорую руку, блиндажах было темно, сыро и холодно. Правда, солдаты постепенно начали их совершенствовать. В стене пробивали нишу, а сверху в нее проделывали отверстие – своеобразный дымоход. В этой нише разводили огонь, получалось что-то наподобие камина, около которого солдаты грелись, сушили портянки и т.п. Именно про эти печки пелось потом в известной песне… «вьется в тесной пичужке огонь»… Освещались блиндажи коптилкой, сделанной из гильзы или консервной банки. Вместо керосина использовалось солярное масло. Постепенно и здесь бойцы нашли выход – пробивали в стене отверстие и заделывали его бумагой, получалось окно, через которое пробивался наружный свет, и в блиндаже можно было ориентироваться. Вместо дверей, входы завешивались палаткой. Такое ненормальное явление с жильем не могло долго продолжаться.

Об этом в своих мемуарах «От Сталинграда до Берлина» маршал Советского союза Н.И. Чуйков писал: «Что такое окопная жизнь, говорить много не приходится. Тем, кому интересно, достаточно спуститься в сырой подвал или погреб с узкими проходами и представить себе, как сидели в таких условиях люди неделями, а то и месяцами, а под Ленинградом – годами, в ожидании, что этот подвал или погреб в любую минуту обвалится от попадания снаряда или мины и подавит бревнами покрытыми грязью и плесенью. Кто сидел в бомбоубежищах знают, как удручает сырость, холод, темнота. Однако в бомбоубежище человек чувствует себя несравненно лучше, чем в окопе или блиндаже первой позиции обороны. Человек страдает здесь не только всевозможный лишений, но и от изнурительной жизни».

Имеющиеся траншеи на передовой были сделаны так же на скорую руку, плохо благоустроенными и не отвечавшими своему назначению. Они были мелкими, сырыми и проходили не везде там, где надо. Из-за этого, были частые, неоправданные потери. Так погиб у меня на глазах мой сослуживец по Кронштадту - артиллерийский мастер, который ремонтировал пулемет «Максим» в роте. Вражеская мина, ударившись в бруствер, разорвалась и осколок, в мелкой траншее, пробил ему голову. Постоянная сырость в траншеях и блиндажах, мокрая обувь приводила солдат к тяжелейшему недугу - траншейной стопе.

С началом образования обороны трупы убитых часто зарывались на месте или же были зарыты при взрыве снарядов на передовой. Теперь во время откапывание новых ходов сообщений, мы наталкивались на эти трупы. Извлечь их из мерзлой земли, истощенным людям, было не так просто, и они временно оставались в стене траншеи. Бывало, пробираешься по траншее, а из бруствера торчат: кости, коленный сустав или другая какая-то часть человека.

Так жить дальше было нельзя. Все это требовало немедленной перестройки. В этой трудной обстановке надо было не только выстоять, но и вести беспрерывные бои, изо дня в день выматывать силы противника. Это требовало невероятных усилий и величайшего мужества. Голодные, измученные люди, по велению сердца, находили в себе силы, трудились с полной отдачей сил во имя Родины. Ослабленные и истощенные падали и умирали на боевом посту - такой была первая блокадная зима на Ораниенбаумском «пяточке».

Усиление фашистской агитации.    

Враг был силен неумолим. Учитывая все наши трудности, немецкое командование не покидали мысли о ликвидации нашего плацдарма. Почти ежедневно, то в одном, то в другом месте атаковали наши позиции. Всюду пускали в ход свою боевую технику. Ежедневно огнем своей артиллерии обстреливали и бомбили наши передовые позиции и тылы. По-прежнему продолжало бушевать каждую ночь огненное зарево над Ленинградом. Сотни самолетов продолжали бомбить не только Ораниенбаумский «пяточек», но и морскую крепость- Кронштадт, форты Красная Горка и Серая Лошадь.

Я лично видел из д. Мартышкино, как стая немецких «юнкерсов» налетела на Кронштадт. После их разворота и пике, оказался огромный столб воды и дыма. Как раз в это время был разбит линкор « Марат». Сердце щемило жгучей болью при виде всего этого.

С трудом удалось эвакуироваться нашем войскам с военно - морской базы Гангут (Ханко).

Враг был в 4 километрах от стен Ленинграда. Фашистское командование по воли Гитлера стремилась при помощи холода и голода, обстрелов и бомбежек превратить город в груду камней, а его защитников поставить на колени. Восьмого ноября 1941 года Гитлер заявил: «Ленинград сам поднимет руки, он немедленно падет, рано или поздно. Ни кто от сюда не освободится, никто не прорвется через наши линии. Ленинграду суждено умереть голодной смертью».

Защитников Ораниенбаумского плацдарма он обещал утопить в Финском заливе. В этих тяжелейших условиях, фашистская пропаганда развернула во всю мощь свою агитационную работу. Фашисты пытались доказать безысходность нашего положения, предлагали сдаваться в плен.

На переднем крае обороны устанавливали репродукторы и на русском языке расхваливали хорошую жизнь в немецком плену. « Все ваши люди – говорилась по радио, – которые оказались в немецком тылу, получили земли, сельскохозяйственный инвентарь, скот – занимается сельским хозяйством, живут счастливой жизнью…» Призывали наших бойцов скорее переходить в плен, что бы получить землю. Тот, кто не сделает этого, рискует остаться без земли.

В листовках, разбрасываемых над нашей территорией, распространялась информация о том, как правильно вывести себя из строя, сохранив себе жизнь и тем самым приблизить конец войны. В листовках предлагались различные способы членовредительства. Например: как ранить через доску, чтобы не было заметно следов пороховых газов; как сделать себе укол керосина под кожу, от которого появится непонятная для врачей опухоль, похожая на гангрену, вследствие чего, солдат будет отправлен в глубокий тыл на длительное время и т.п. К слову сказать, на эту пропаганду мало кто попадался. Помнится, за все это время было лишь 2 случая предательства. Один из них был Ленинградский инженер, по фамилии Руденко, который только что прибыл к нам на передовую и в первую же ночь с винтовкой в руках пошел на сторону противника. Однако в нейтральной зоне был задержан нашей засадой. Этот человек, видимо, раньше был завербован немецкой разведкой. Второй случай: наш боец из Средней Азии, отсталый и забитый человек, пошел на эту агитацию. Перейдя на сторону противника, он потребовал от них обещанную землю. Когда немцы попросили у него сведенья военного характера: какая часть, кто командир, какая техника, сколько людей в части и т.п. Ничего вразумительного он им ответить не смог. Тогда фашисты предложили ему пойти обратно в расположение своих войск и принести необходимые сведения – только тогда немецкое командование обеспечит его землей. Так дословно, на суде военного трибунала он и заявил.

Свою агитацию фашисты подтверждали делом. Что бы усилить психологическое воздействие по нашим позициям не прерывно производился артиллерийско-минометный обстрел и бомбежка с воздуха. Не было не метра земли, где бы ни рвались снаряды и не свистели пули. С нашей стороны командование усилило ответные удары по врагу: увеличился обстрел огневых позиций врага, усилилась разведка с боем в тыл врага, развернулась снайперское движение.

Когда стало известно, что 7 ноября 1941 года в Москве на Красной площади состоялся парад войск, боевой дух солдат на плацдарме заметно возрос. Мы видели что и Москва борется, что мы не одиноки, что нас не оставят в беде. Никакая фашистская агитация не сломит боевой дух наших бойцов, в каких бы трудных условиях они не находились.
 Ораниенбаумский плацдарм угрожающе навис над левым флангом 18 немецкой армии. Гитлер, утверждая план операции на 1942 год, ставил войска группы армий «Север» задачу - сбросить войска Ораниенбаумского плацдарма в море. Это фашистская пропаганда использовала в своей агитации. В какой - то степени, все же, она возымела психологическое воздействие. Некоторые наши солдаты слали впадать в уныние, что не сегодня, так завтра придется купаться в Финском заливе - быть на дне морском…      

Заключение

События второй мировой войны всё более отдаляются во времени. Однако миллионы людей не перестают задумываться над её происхождением, итогами и уроками. В День Победы мы воспеваем славу беспримерному подвигу нашего народа, воинов на фронте, за линией фронта, тружеников тыла. Поём гимн беспримерному героизму, храбрости, бесстрашию, самоотверженности советских людей, которые всё отдали для победы: труд, кровь, а более двадцати миллионов из них – жизнь.

Я считаю, что мы, молодое поколение, должны помнить уроки той войны, помнить о тех о наших дедах и прадедах, которые, не щадя своей жизни, шли в бой и боролись за Победу, боролись за то, чтобы мы сейчас жили мирно и счастливо. Нужно говорить об этом, говорить о подвиге Человека, который честно, добросовестно, жертвуя собой, не всегда рассчитывая на успех, исполнял свою работу.

Литература:

1. На ближних подступах к Ленинграду: Гапчина (Красногвардейск ) в годы Великой Отечественной войны./ Сост.: Любецкий И.Г., Прохоров Н.А. - Л.: Лениздат, 1986..

2. Ораниенбаумский плацдарм: Воспоминания участников обороны./ Сост.:Грищинский К.К., Лавров Л.И. - Л.: Лениздат,

3. Хроника событий на Ораниенбаумском плацдарме Ленинградского фронта с 22 июня 1941г. по 22 июня 1944г./ Сост.: Плаксин А.А. - Ломоносов: Ломоносовская типография, 1995. - 4. Щербаков В.И. На приморских флангах.(Воспоминания командарма). - СПб.: Фарватер, 1996

5. Фелисова В.М. Стояли насмерть. - Л.: Лениздат, 1984.

6. Ордена Ленина Ленинградский Военный округ: Исторический очерк. - Л.: Лениздат, 1968.

7. Салыганов И. Морской арсенал на защите Ленинграда. - СПб.: ИПК "Вести", 1997.

8. Мельников П.Е. Красногорский бастион. - Л.: Лениздат, 1982.

9. Непокоренный плацдарм./ сост. Басовский М.А. Шляпин И.М. - Л.: Лениздат, 1987.

10. Ополченцы./ сост. Столпнер Б.Е. - Л.: Лениздат, 1975.

11. Блокада Ленинграда 900 героических дней 1941 - 1944./ сост. Комаров Н.Я. Куманев Г.А. - М.: Олма - пресс, 2004.

Приложение