Районная научно-практическая конференция научного общества

учащихся 8-11 классов

«НОУ-2017»

«Петровские реформы в восприятии общественного мнения»

Автор: Киреев Андрей

7А класс, МБОУ «Школа №52»

Научный руководитель:

Седнин Александр Александрович,

учитель истории и обществознания

МБОУ «Школа № 52»

Нижний Новгород

2017

Оглавление

Введение        2

Глава 1. Проблемы цивилизационного раскола в петровскую эпоху и его влияние на судьбу народа        4

Глава 2. Реакция на петровские реформы и их оценки податными категориями населения.        7

Глава 3. Восприятие петровских реформ неподатными слоями населения и его ближайшим окружением.        15

Заключение        22

Источники и литература:        25

 Введение

По мнению многих историков, наиболее ярким примером проведения целого комплекса государственных реформ за сравнительно небольшой отрезок времени, являются реформы Петра I, позволившие России, за какую – то четверть века из отсталой в культурном, экономическом и военном отношении страны превратиться в одно из ведущих европейских государств.

Петровские преобразования, затронувшие практически все сферы жизни Российского государства, вне всякого сомнения, оказали определяющее воздействие на весь дальнейший ход исторического процесса в нашей стране. В правление Петра I наше государство совершило огромный скачок вперед в промышленном развитии. Россия утвердилась на берегах Балтики, приобрела кратчайший торговый путь в Европу. Появилась первая печатная газета, были открыты первые военные и профессиональные школы, возникли первые типографии, печатавшие книги светского содержания. Первый в стране музей. Первая публичная библиотека. Первые парки. Наконец, первый указ об организации Академии наук.

Однако вопреки распространённому в науке мнению реформы Петра не всегда вызывали однозначную реакцию в обществе. Несмотря на тот технический, экономический и культурный прогресс, который мы наблюдаем и анализируем в наши дни, в петровскую эпоху реформы имели очень много противников, в числе которых был даже сын императора Алексей и часть его ближайшего окружения.

Гипотеза: петровские реформы воспринимались не однозначно положительно в российском обществе для различных групп населения.  

Объект исследования: общественные настроения и восприятие нововведений населением в петровскую эпоху

Предмет исследования: реакция различных групп населения петровские преобразования и причины их недовольства политикой власти

Поэтому целью данного исследования является анализ реакции и отношения к петровским преобразования среди различных групп российского общества 18 века.

Реализация данной цели подразумевает решение следующих основных задач исследования:

-   выяснения влияние реформ на жизнь различных сословий страны;

- анализ реакции на проведение реформ и выяснение причин недовольства населения проведёнными изменениями;

-   рассмотрение мероприятий власти, направленных на стабилизацию настроений в обществе и их эффект для населения.

- рассмотрение влияния петровских реформ на российское общество в рамках социального и культурного развития страны

Методы исследования: анализ источников личного и документального характера, работа со статистической информацией

Практическая значимость исследования: результаты исследования можно использовать в учебной и вне учебной работе с учащимися, при  подготовке и проведению тематических уроков, классных часов и недель истории в школе.

Кроме общего интереса к изучению петровских реформ  актуальность вышеприведенной темы определяется и другим обстоятельством: в период становления современных институтов российской государственности и неоднозначности восприятия реформ в современном российском обществе вполне понятен интерес к более подробному изучению и осмыслению аналогичных нововведений, уже имевших место в истории нашей страны.

Глава 1. Проблемы цивилизационного раскола в петровскую эпоху и его влияние на судьбу народа

Из литературы известно, что раскол внушал русскому народу ожидание антихриста, и, как писал Анисимов «… он будет видеть явление антихриста и в Петре Великом. Образовались раскольничьи скиты в лесах. Бежали в леса, горы и пустыни от царства антихриста. Стрельцы были раскольники. Вместе с тем раскольники обнаружили огромную способность к общинному устройству и самоуправлению»^[1].

Действительно, реформа Петра Великого была и совершенно неизбежна, подготовлена предшествующими процессами и, вместе с тем, насильственна, была «революцией сверху». Россия должна была выйти из замкнутого состояния, в которое ее ввергло татарское иго и весь характер Московского царства, азиатского по стилю, и выйти в мировую ширь. Без насильственной реформы Петра, столь во многом мучительной для народа, Россия не могла бы выполнить своей миссии в мировой истории и не могла бы сказать свое слово. Русская торговля и промышленность в XVII в. были захвачены иностранцами, вначале особенно англичанами и голландцами. Петр Великий, ненавидел весь стиль Московского царства. Только в России мог появиться такой необычайный человек. Он устраивал шутовские, кощунственные церковные процессии. Дело Петра создало пропасть между полицейским абсолютизмом и священным царством. Произошел разрыв между высшими руководящими слоями русского общества и народными массами, в которых сохранились старые религиозные верования и упования. Возросла сила дворянства, которое стало совсем чуждо народу. Самый стиль жизни дворян-помещиков был непонятен народу. Именно в Петровскую эпоху, русский народ подпал под более суровую власть крепостного права. Весь петровский период русской истории был борьбой Запада и Востока в русской душе. Петровская императорская Россия не имела единства, не имела своего единого стиля. Но в ней стал возможен необыкновенный динамизм. XVII век был веком раскола и началом западного образования, началом критической эпохи. От реформы Петра идет двойственность, столь характерная для судьбы России и русского народа. Если уже Московское царство вызвало религиозные сомнения в русском народе, то эти сомнения очень усилились относительно петровской империи. И вместе с тем неверен распространенный взгляд, что Петр, создавший Св. Синод по немецкому лютеранскому образцу, поработил и ослабил церковь. Вернее сказать, что церковная реформа Петра была уже результатом ослабления церкви, невежества иерархии и потери ее нравственного авторитета. Св. Дмитрий Ростовский, прибывший в Ростов из более культурного юга — в Киеве образовательный уровень был несоизмеримо выше, — поражен грубостью, невежеством и одичанием. Создалась легенда, что Петр — антихрист^[2].

Реформаторская деятельность Петра касалась людей всех направлений и положений, поэтому задетые ею, высказывали своё отношение и к преобразованию, и к преобразователю. Не все понимали, к чему стремился Пётр. Народ в большинстве своём не мог уловить в деятельности Петра исторической традиции и поэтому приписывал её личному капризу своего царя. Соответственно в эпоху Петра образовалось две стороны людей: противников и сторонников реформ.

Во время первых шагов преобразования в 1698г. стрелецкий бунт и последующий за ним стрелецкий розыск, и резкие нововведения Петра по возвращении из-за границы сразу возбудили внимание народа, который был удивлён и жестокостью государя, и его немецкими еретическими замашками. В Москве и областях роптали на Петра за то, что он «бороды бреет и с немцами водится, и вера стала немецкая»^[3].

Позднее во время Шведской войны, когда усилились подати и повинности, проходили частые рекрутские наборы и служба дворян стала тяжелей, это напряжение государственных сил объяснили не политическими потребностями, а личным капризом и жестокостью Петра. Недовольство народа не переходило в общее открытое сопротивление. Народ уходил от тяжести государственной жизни целыми массами - в казаки, в Сибирь, даже в Польшу^[4].

Политическими мотивами руководствовался отчасти Пётр и по отношению к русскому расколу. Пока он видел в расколе исключительно секту, но относился к нему довольно мягко, не трогая верования раскольников (хотя с 1714г. и велел брать с них двойной податной оклад)^[5]. Некогда он увидел, что религиозный консерватизм раскольников ведёт к консерватизму гражданскому и, что раскольники являются резкими противниками его гражданской деятельности, тогда Пётр изменил своё отношение к расколу. Во вторую половину царствования Петра репрессии шли рядом с веротерпимостью: раскольников преследовали как гражданских противников господствующей церкви; в конце царствования и религиозная терпимость как будто бы уменьшилась и последовало ограничение гражданских прав всех без исключения раскольников, замешанных и не замешанных в политические дела. В 1722 г раскольникам дан был даже определённый наряд, в особенностях которого видна была как бы насмешка над расколом.

Глава 2. Реакция на петровские реформы и их оценки податными категориями населения.

Широкий размах деятельности Петра I по преобразованию России требовал постоянно иметь в наличии огромную армию, надежную государственную казну и дешевую рабочую силу. Вся осознанная жизнь Петра I как государственного деятеля представляет собой целый ряд поспешных практических переустройств не только территории тогдашней России, но и всего уклада внутренней жизни русского народа. Недаром Белинский, анализируя впоследствии деятельность Петра I, писал: «Нужна была полная коренная реформа - от оконечностей тела до последнего убежища человеческой мысли; а для произведения такой реформы нужен был исполинский гений, каким явился Петр». Но все эти переустройства России на европейский лад происходили в очень трудных условиях, насильственным путем, порождая неисчислимые народные бедствия, ненависть и недоверие к самому преобразователю - Петру I не только со стороны бояр и духовенства, но и простого рабочего люда. Народ смотрел на его замыслы не как на приближение могучего будущего своей «Рассей», а как на повседневный каторжный труд.

Оценивая те методы, которые Петр I применял для внедрения западной культуры на Руси, Анисимов писал: «... Петр ускорял перенимание западничества варварской Русью, не останавливаясь перед варварскими средствами борьбы против варварства»^[6].

Вот некоторые эпизоды из жизни населения времен Петра I, которые дают наглядное представление о том, каким нечеловеческим трудом и муками ложились на плечи русского народа петровские преобразования. На строительство судов в Воронеже работные люди сгонялись не только из ближайших к судоверфи городов - Коротояка, Землянска, Ельца, Тамбова, Козлова, Лебедяни, но даже с Волги и Северной Двины. Несколько тысяч плотников, кузнецов, бочаров, конопатчиков, смольщиков с 5 часов утра и до 8 вечера с трехчасовым перерывом на обед трудились на строительстве воронежского флота. А в лесах, росших по берегам реки Воронеж, на несколько километров по ее течению шла спешная работа по изготовлению стругов. Под надзором приказчиков 30 тысяч человек рубили лес, стаскивали его в летнее и осеннее время на тележных передках к берегам реки Воронеж, пилили его на доски и брусья нужного размера и делали струги, которые должны были идти следом за морской флотилией, нагруженные войсками, орудиями, порохом, свинцом, ядрами, бомбами, окопными и подкопными снастями, вином, казной и хлебными запасами.

Многочисленное скопление народа, нечеловеческий изнурительный труд под затяжными осенними дождями, в грязи и холоде, а в зимнюю стужу - под пронизывающим ветром да всегда почти полуголодное существование - все это пагубно отразилось на здоровье работных людей. Начались повальные болезни, люди пухли и умирали от цинги и лихорадки^[7].

В августе 1701 года во время отсутствия в Воронеже Ф.М.Апраксина, в подчинении которого был Адмиралтейский приказ, ведавший вопросами кораблестроения Петр Игнатьев, сообщая ему о ходе заготовки леса для кораблей, писал: «В борах работных людей лежит большая половина. Солдат больше ста человек. Истинно, государь, куда ни поедешь, везде мостом лежат». В 1703 году уже сам Ф.М.Апраксин писал Петру I: «Только, Государь, Волею Божиею плотниками стало скудно, много больных; а и мертвых не: на устье, Государь, дано было для починки 150 человек, и того по нынешнее число 32 умерло до 103 больных, а у Федосеевых, Государь, работ к кораблям и камелям дано 300 человек с прибавкою, а на работе никогда больше 200 не бывает»^[8].

Как видим, из 450 человек, посланных на строительство судов, принимают участие в работе только 215 человек, а из остальных 235 человек часть лежат больные, а некоторые умерли.

Собираясь со временем построить огромную азовскую флотилию, которая бы постоянно угрожала туркам и напоминала бы им о возросшей силе и могуществе Русского государства, Петр I еще в самом начале кораблестроения в Воронеже понял, что лесов для построения такого большого количества кораблей в Воронежском крае будет недостаточно. Поэтому в 1697 году Петр I поручает иностранцу Бракелю соединить каналом Волгу с Доном для прогона волжского леса на донские судоверфи. Было согнано 35 тысяч крепостных крестьян с лопатами, тачками, лошадьми и телегами для отвозки вырытого грунта от канала. Рабочий день не ограничивался никакими нормами и мог длиться от рассвета и дотемна, без выходных и праздничных дней. Тяжелая земляная работа, постоянное недоедание, грубое обращение мастеровых, особенно иностранцев, которые повсеместно считали русского мужика лентяем и пьяницей, - все это подрывало жизненные силы русского народа. В селах, возле которых проходила линия канала, появлялись все новые и новые кладбища. Люди не могли долго выносить эти нечеловеческие лишения и, заболев, умирали или бросали работу и убегали в отдаленные глухие места. Начались массовые побеги с судоверфей, из армии, с заготовительных лесных работ, с чугунолитейных заводов, с плотов, со строительства шлюзов и каналов^[9].

Так, в августе 1698 года руководивший заготовкой леса для воронежских судоверфей Лихудьев докладывал в Воронеж, что из 2165 работных людей и 93 посошенных за последнее время бросили работу и скрылись неизвестно куда 2067 человек, из-за чего «заготавливанью и вывозке лесных припасов учинилась остановка и лесов готовить и вывозить на Воронеж стало некем»^[10].

В 1706 году при строительстве в Таганроге морской гавани было 37208 работных людей, а в 1707 году их уже стало 26226 человек. Остальные, около 11 тысяч, сбежали^[11].

Участились побеги из армии, особенно среди новобранцев. Не добравшись еще до места своего назначения, от них оставалась всего лишь десятая часть от первоначального набора. От государевой службы старались уклониться не только дети крепостных крестьян, но и сынки воевод, священников и крупных землевладельцев. Чтобы пресечь эти массовые побеги из армии, был издан указ, в котором говорилось: «Неявившихся в полки нижних чинов бить батоги нещадно и посылать в полки с провожатыми, а у знатных людей имать (отбирать) людей их и крестьян или сродников, которые живут с ними вместе и держать их в тюрьме, пока те ослушники не объявятся на службе великого государя»^[12].

На площадях сел и деревень, под звон колоколов, сзывавших народ, выполнялся царский указ: пойманных беглецов от государевой службы секли розгами. А в тюрьмах томились годами женщины и старики, ожидая, когда убежавший из армии снова появится на царской службе. Но такие случаи были очень редки.

Для ведения войн, содержания армии, строительства флота, найма иностранных мастеров, заготовки провианта для войск, фуража и сена для кавалерии - везде нужны были деньги, и деньги немалые. А их в государевой казне постоянно не хватало. И царские канцеляристы старались любыми путями выжать копейку из трудового населения. Ни в один период жизни русского народа правительство не изощрялось накладывать на рабочий люд такое обилие всевозможных налогов, как в царствование Петра I. Даже были специальные государственные чиновники-прибыльщики, которые сидели и ломали голову в изобретении новых платежей. А в селениях народ доходил до крайней нищеты. Забранный в армию или нагосударственные строительные работы вместе с лошадью глава крестьянской семьи находился там в течение нескольких лет. Оставшиеся в хозяйстве старики и женщины с малолетними детьми не в состоянии были без лошади вспахать и засеять хлебное поле. Земля зарастала травой, люди пухли от голода, нечем было платить подати, а требования сборщиков о своевременной уплате налогов с каждым годом становились все настойчивее. И люди, доведенные до отчаяния нищетой и голодом, бросали свои жилища и уходили к донским казакам.

Крестьяне, убегавшие на Дон из Воронежского края, после того как они были пойманы, на допросе говорили: «Бегали мы на Дон к казакам... от великой скудости, потому что от брегантерного строения и от заготовления лесных припасов мы обезлошадели и обезхлебели и кормиться нам стало нечем»^[13].

В качестве примера приведём отрывок из «Описной         книги пустых дворов в Костенском уезде» за 1714 год, частично опуликованной А.П. Богдановым.

В ней наглядно показано, до какого всеобщего разорения были доведены крестьянские семьи. Очень часто глава семьи, отправленный на работу по царскому указу, умирал на стороне от изнурительного труда и болезней, дворовые постройки без хозяина ветшали, а пахотные земли годами лежали «в пусте», то есть ничем не засеянные и заросшие сорной травой.

Вот некоторые выдержки из этой «Описной книги» времен Петра I. «Дементий Иванов сын Колесников 25 лет послан был для починки Киево-Печерской крепости в 713 году и у той работы умер, а жена ево Евдокея Терентьевна 20 лет бежала в нынешнем 714. Пашенная земля 20 четей в пусте.

... Иван Лукьянов сын Чернышев послан был в Киев для починки Киево-Печерской крепости в 713 г. И у той работы он Иван умре, а жена ево Ирина 32 лет бежала в том 713 г., а сын их Евстрат умре в 712 г., а дочь девка Ирина 2-х лет бежала с вышеписанной матерью своей. На дворовой усадьбе хоромного (жилого) строения ничего нет. Пашенной земли 10 четей в пусте»^[14].

Несколько народных отзывов о Петре I приводит В. Нечушкин, взятые им из «дел» Преображенского Приказа г.Москвы.

Крестьянин роптал: «Как его Бог на царство послал, так и светлых дней не видали, тягота на мир, рубли да полтины, да подводы, отдыху нашей братьи крестьянству нет»^[15].

Сын боярский говорил: «Какой он государь? Нашу братью всех выволок в службу. А людей наших и крестьян побрал в даточные (сданные в солдаты. Я И. А.), нигде от него не уйдешь, все распропали на плотах, и сам он ходит на службу, нигде его не убьют: как бы убили, так бы и служба минулась и черни бы легче было»^[16]!

Крестьянки, солдатские жены кричали: «Какой он царь? Он крестьян разорил с домами, мужей наших побрал в солдаты, а нас с детьми осиротил и заставил плакать век», а холопы вторили: «Если он станет долго жить, он и всех нас переведет; я удивляюсь тому, что его по ся мест не уходят: ездит рано и поздно по ночам малолюдством и один; и немцам ныне времени не стало, потому что у него тесть Лефорт умер; какой он царь? враг, оморок мирской; сколько ему по Москве ни скакать, быть ему без головы»^[17].

А вот что говорили крестьяне из Ингерманландской губернии по дневниковым записям графа Г. Сапковского: «Немцы его обошли: час добрый найдет - все хорошо, а иной найдет - так рвет да мечет, да вот уже и на Бога наступил: от церквей колокола снимает»^[18].

Но недовольство народа  не переходило  в  общее открытое  сопротивление Петру. Народ, правда, уходил от тяжести государственной жизни целыми массами  - в казаки, в Сибирь, даже в Польшу. Однако обаяние грозной личности Петра, отсутствие   самостоятельных   общественных   союзов,   наконец,  отсутствие единодушного отношения к Петру и  реформе привели к тому, что против  реформ Петра были  лишь  отдельные  местные  вспышки.  В 1705  г. произошел  бунт в Астрахани,  не имевший  ни  твердой  организации,  ни ясно  сознанной  цели. Бунтовщики объявили,  что встали за веру, но не против Петра, а против бояр, воевод и  немцев,  утеснителей  и веры, и народа.  Перед бунтом  в Астрахани ходили самые  нелепые слухи о положении дел в государстве:  так,  астраханцы спешили  выдать  замуж   дочерей,  боясь,   что  будут   присланы   казенные женихи-немцы из Казани. Бунт был подавлен в 1706  г. В 1707 г. вспыхнул один бунт  среди  инородцев  (башкир),  в  другой  -  на  Дону  у  казаков   под предводительством  атамана Булавина. Казачье движение было очень серьезно  и охватило обширный район:  казаки штурмовали неудачно  Азов  и приближались к Тамбову.  Направлялось  неудовольствие  казаков  против той  государственной опеки, которой с течением времени все более и более подпадали прежде вольные казачьи общины. При Петре правительственный контроль над казаками был  сразу усилен:  Петр потребовал  от  них  всех  бежавших  на Дон  в  недавние  годы возвратить обратно в  государство,  кроме  того,  запретил  казакам заводить новые поселения (городки) без его указа. Когда же  казаки  не исполнили этих требований,  Петр для  их исполнения отправил  на Дон вооруженную  силу.  Не знавшие прежде такого  крутого отношения со стороны Москвы,  казаки восстали против  государства за  свою отжившую  вольность, но  были усмирены. Булавин кончил самоубийством, бунтовщики сильно поплатились, и весь Дон был разорен. Петр, очень серьезно посмотревший на казачий бунт, не отступил перед строгой репрессией и не ослабил правительственного контроля над казачеством.

      Этими  явлениями  и  ограничивался  протест  населения против  новшеств Петра. Нам этот протест, и активный и пассивный, может показаться ничтожным, но Петр  всю свою жизнь прожил  под  давлением несочувствия  к нему и к  его заветным стремлениям со стороны малоразвитого общества.

Такова была общая картина жизни русского народа в период неутомимой деятельности Петра 1. За каждое новое переустройство, необходимое для укрепления государства, русский народ расплачивался своими слезами, нищетой, длительными каторжными работами и самой жизнью.

Глава 3. Восприятие петровских реформ неподатными слоями населения и его ближайшим окружением.

Несмотря на большое влияние в обществе, реформы Петра имели много противников.  В 1698 г.  стрелецкий розыск и резкие нововведения Петра  по возвращении  из-за  границы  сразу  возбудили внимание  народа, который  был удивлен и жестокостью государя,  и его немецкими  еретическими замашками.  В обществе пошли оживленные толки, о которых мы знаем довольно из  дел Тайного приказа    (Преображенского),   занимавшегося   следствиями    политического характера. В Москве и в областях роптали на Петра за то, что «бороды бреет и с  немцами   водится  и  вера  стала  немецкая».  По  мнению  многих дворян,   Петр обасурманился, «ожидовился»; за близость  к немцам  и  расположение Петра  к девице Монс, знакомой ему  через  Лефорта,  в народе звали Петра «Лефортовым зятем»^[19].  Соображая,  «чего  ждать  от басурмана», не  удивлялись,  что  Петр оказался жестоким  в стрелецком  розыске. Однако проявление этой  жестокости поражало народное воображение; даже бабы говорили между собой, что «котораго дня  государь и князь  Ромодановский крови  изопьют, того дня и те часы  они веселы,  а котораго дня не изопьют, и того  дня  им  хлеб не естся»^[20]. 

Позже, когда  с  началом  шведской  войны  очень  усилились  подати  и  повинности, происходили  частые  рекрутские наборы и  служба  дворян  стала тяжелей, это напряжение  государственных  сил объяснили не политическими потребностями, а личным капризом  и жестокостью Петра. Ему желали смерти, потому  что думали: «Как бы Петра убили, так бы  и служба минула и черни бы легче было»^[21]. Но Петр жил  и требовал от  народа усиленного  труда.  Не привыкшие к такому труду с отчаянием восклицали: «Мироед, весь мир  переел. На  него, кутилку, переводу нет, только переводит добрыя головы»^[22]. Петр казался  врагом,  «он дворян всех выволок на службу, крестьян разорил с домами»^[23], побрал их в солдаты, а жен их «осиротил и заставил плакать век». «Если он станет долго жить, он и всех нас переведет», - говорили в народе^[24].

      Таким образом, личность  Петра и  его культурные вкусы  и  политическая деятельность были не  поняты массой и возбуждали  неудовольствие. Не понимая происходящего, все недовольные с  недоумением ставили себе  вопрос  о Петре: «Какой он царь?»  - и  не находили сразу ответа. Поведение Петра, для массы загадочное,  ничем не  похожее на старый  традиционный чин жизни  московских государей,  приводило  к другому вопросу:  «Никак  в нашем  царстве государя нет?» И  многие решались утверждать о Петре,  что «это не государь, что ныне владеет»^[25].  Дойдя  до  этой  страшной  догадки,  народная фантазия  принялась усиленно работать, чтобы ответить себе, кто же такой Петр или тот, «кто ныне владеет?».

      Уже  в первые годы  XVIII  в. появилось несколько  ответов. Заграничная поездка  Петра  дала предлог  к  одному  ответу;  «немецкие»  привычки Петра создали другой.  На почве  религиозного  консерватизма  вырос  третий ответ, столь  же легендарный, как  и первые два. Во-первых, стали рассказывать, что Петр  во  время поездки  за границу  был пленен  в Швеции и там  «закладен в столб», а на Русь выпущен вместо него царствовать немчин, который  и владеет царством,  Вариантами  к  этой легенде  служили рассказы о  том,  что Петр в Швеции не закладен  в столб,  а  посажен в бочку и пушен в море^[26].

 Существовал рассказ  и  такой, что в бочке погиб за Петра верный  стрелец,  а  Петр жив, скоро вернется  на Русь и прогонит самозванца-немчина^[27]. Во-вторых,  ходила  в народе  легенда  о  том,  будто  Петр родился  от  «немки  беззаконной»,  он «замененный». И  как царица Наталья Кирилловна стала отходить с сего света и в то число говорила: «Ты, де,  не  сын мой, замененный». На чем основывалось такое объяснение  происхождения  Петра, высказывали  наивно сами рассказчики легенды:  «Велит носить  немецкое платье  - знатно, что родился  от немки»^[28].

В-третьих, наконец, в среде, кажется,  раскольничьей, выросло убеждение, что Петр антихрист, потому что гонит православие, «разрушает веру христианскую». Получив широкое  распространение  в  темной массе народа,  все  эти  легенды спутывались, варьировались без конца и соединялись в одно определение Петра: «Он  не  государь - латыш; поста никакого не имеет;  он  льстец, антихрист, рожден от нечистой девицы»^[29].

 Сторонники и  сотрудники Петра являлись, без  сомнения,  меньшинством в русском обществе; но воспитанные в школе  Петра и поставленные им  у власти, они прониклись  взглядами  своего воспитателя и  после  его смерти  не  дали государству уклониться на путь реакции.  Стремление к реакции  было сильно в обществе  и при  Петре.  После него оно  могло  высказаться свободнее, могло надеяться  на успех. Победа над ним принадлежит "птенцам" Петра, и в этом их главное  историческое значение. Но птенцы  Петра  отличаются таким различием происхождения, характеров,  способностей и деятельности, что дать  их  общую характеристику  нет возможности.  У них  есть,  пожалуй, единственная  общая черта  - практический характер воспитания и  деятельности. Поэтому их можно назвать  школой  практических дельцов, но характеризовать эту  школу  по  ее деятельности  и направлению трудно.

      Например, Александр Данилович Меньшиков, ближайший друг и сподвижник Петра,  был весьма низкого происхождения и за свои способности  из потешных  солдат  стал правой рукой Петра. Чрезвычайная восприимчивость,  ясность  мысли,  разносторонние  способности   давали  ему возможность понимать  и  исполнять лучше  других то,  что  хотел Петр.  Петр наделил его большими полномочиями, и  Меншиков стал вторым после Петра лицом в государстве. Он  работал во  всех сферах  государственной деятельности,  и многим  казались настолько большими  значение Меншикова  и  его способности, что, по их мнению, дела стали бы, если бы не было Меншикова. Армия  видела в Меншикове  талантливого  полководца.  Но любовью  он не пользовался за  свою гордость, заносчивость и лихоимство.  Последний порок привлекал  внимание  и самого   Петра:  Меншикову   не   раз   грозила  ссылка,  не   раз  государь собственноручно  бивал его;  в конце  царствования  Меншиков  находился  под формальным  следствием. Но любовь  к  нему Петра и нужда, которую чувствовал Петр  в  его  способностях,  заставляли  держать  Меншикова на  высоте  того положения,  какого  он  достиг в  государстве. Спасало его  и заступничество супруги Петра - Екатерины, жившей до брака с Петром в доме Меншикова.

      Были  и другие заметные сотрудники Петра,  взятые им  из  низших  слоев общества. Таковы, например, оставивший по себе яркую память генерал-прокурор Сената  Ягужинский  и дипломат  барон  Шафиров. Оба они были не  русские,  а только  обруселые  люди  с  довольно  темным  происхождением.  Выдвинули  их недюжинные личные способности, разбирать  которые Петр был  большой  мастер. Большинство  сотрудников  Петра достигло высокого государственного положения именно личными заслугами и талантами, а не аристократичностью происхождения. Великий канцлер граф Гаврила Иванович  Головкин, генерал-адмирал граф  Федор Матвеевич  Апраксин,  дипломаты Петр  Андреевич Толстой,  Матвеев,  Неплюев, Артемий  Волынский  -- далеко  не  отличались  родовитостью и вышли из рядов неродословного  дворянства XVII в.; их  предки или  вовсе не  играли роли до Петра,  или  стали заметны  (вследствие личной выслуги)  очень  незадолго до него.  Из людей «родословных»  на высоких административных постах при  Петре удерживались представители  трех фамилий: Борис  Петрович Шереметев, ставший графом и фельдмаршалом;  князья Голицыны  -  Дмитрий Михайлович, сенатор, и  Михаил Михайлович, фельдмаршал; и князья Долгорукие,  из  которых сенатор  Яков  Федорович стал героем исторических преданий, как образец высокой честности и бесстрашия. Он резко  противоречил  иногда распоряжениям Петра и в  глаза Петру высказывал, например,  что   царь  Алексей   стоял  выше   царя  Петра   по   внутренней государственной деятельности. Из родовитых  лиц необходимо еще упомянуть кн. Никиту Ивановича Репнина, фельдмаршала.

      Так разнообразен был  по своему  социальному составу  ближайший к Петру круг  его  помощников. И  знатный,  и  незнатный,  и  русский,  и  обруселый иноплеменник  одинаково  могли  подняться  до  непосредственной  близости  к царю-реформатору.  Поднимались  до такой  близости  и  иностранцы,  случайно появившиеся в России и ей чуждые; но Петр, лаская их и доверяя им, не ставил их на первые  места:  везде над ними  возвышался русский человек, хотя бы  и меньше иностранца  знавший  дело.  (На  назначение Брюса  президентом, а  не только вице-президентом  Берг-коллегии указывают как на редкое исключение из этого правила). Из  иностранцев, занявших видное положение в России, следует назвать упомянутого графа Брюса, отчасти ученого, отчасти  военного деятеля, отчасти и дипломата;      далее  - барона  Остермана,  дипломата  и администратора,  способности которого  Петр  по справедливости ставил  высоко;  наконец,  Миниха, который явился  в  Россию только  в  1721  г.  и  заведовал,  в  качестве  инженера, постройкой Ладожского канала.      Вся среда, окружавшая Петра, при разнообразии деятельности  отличалась, как мы уже заметили,  разнообразием характеров и  взглядов.  В то время  как одни  руководились  личными  стремлениями и заботами исключительно  о  своей карьере   (иностранцы),  другие  жили   более  широкими  интересами,   имели определенные  взгляды  на служебную  деятельность  (Меншиков  и  кн.  Яков Долгорукий  в  этом отношении  резко  противоположны во  взглядах  на  самую реформу, деятелями которой они были). Далеко не все они относились одинаково к тому, что совершалось на  их глазах и их же трудами:  в то время как Борис Шереметев  душою предан был культурной реформе и помимо настояний Петра  сам стремился  к  западноевропейскому  образованию,  Голицыны  были поклонниками староотеческих  преданий  и  не  одобряли ни слепого  поклонения Западу,  ни близкого общения с иностранцами^[30].

      Однако авторитет  могучего  государя,  привычка  к  долгому совместному служебному и  житейскому  общению, привычка к  новым формам  государственной жизни и  деятельности соединили  всю  эту разноплеменную  и разнохарактерную дружину  Петра  в  плотный,  однородный  круг  практических  государственных дельцов.  Не во  всем  понимая  и разделяя планы  Петра,  его  дружина вела, однако, государство по  привычному пути и после смерти реформатора-государя. Если  в частностях постановления Петра и нарушались, если его предначертания исполнялись не вполне, все же «птенцы»  Петра не допустили торжества реакции и обратного превращения Российской империи в Московское государство.

      Все  перечисленные  нами  люди действовали  на широкой  государственной арене,  стояли  над  обществом.  В  самом  обществе,  в  разных  его  слоях, находились лица, преклонявшиеся перед  Петром и перед его реформой;  и таких людей  было  немало.  Необычайное  распространение  в   обществе   XVIII  в. дифирамбов личности  и  делам  Петра, составленных  современниками  реформы, свидетельствует о том, что сочувствие Петру  было  очень сильно  среди более или менее образованных русских людей. У некоторых это сочувствие было вполне сознательно и явилось  следствием  того, что сами эти люди своим  умственным развитием  были обязаны тем новым  условиям  жизни, какие создал Петр. Таков был, например,  Василий Никитич Татищев -  администратор, географ, историк, даже  философ, один  из первых серьезно образованных  людей на  Руси, теперь известный  более по своей «Истории Российской» и другим сочинениям ученого и публицистического характера. Таков был и зажиточный крестьянин подмосковного села Покровского Иван  Посошков, сперва «хромавший раскольничьим недугом»  и недовольный  Петром,  а  затем  поклонник  и  Петра,  и  реформы.  В   своих литературных   трудах   (главный   -   «Книга   о  скудости  и  богатстве») наблюдательный и умный мужик, с одной стороны, является апологетом Петра,  с другой - стремится по мере  сил  помочь и правительству,  и  обществу своим практическим советом по разным вопросам общественной  жизни. Такие личности, как Татищев и  Посошков, действуя  в  совершенно различных  сферах общества, выполняли одно и то же назначение:  являлись хранителями новых начал общественной жизни, получивших  силу с царствования Петра;  они своими трудами, речами и жизнью распространяли  эти начала среди косной  и недоверчивой массы и, увлекая  многих за собой,  были действительными сотрудниками Петра.

      Хотя и достаточно было у Петра таких сотрудников, однако они оставались в  меньшинстве перед косной массой народа.  Уже  в конце царствования  Петра Посошков с грустью замечал, что «видим мы все, как Великий наш Монарх трудит себя, да  ничего не успеет, потому что пособников по его желанию немного: он на гору еще и сам-десят тянет, а под гору  миллионы тянут,  то,  как дело его скоро будет?»^[31].

 Если дело  Петра и  не пропало с кончиной его, а стало жить в истории, то причина этого  не в непосредственном сочувствии  общества,  а в полном соответствии реформы с вековыми задачами и потребностями народа. 

Заключение

На русское общество реформы Петра, произвели неоднозначное впечатление после осторожной и медлительной политики московского правительства. В обществе не было того сознания исторической традиции, какое жило в гениальном Петре. В своём поведении Пётр показывал, что он не просто видоизменяет старые порядки, но питает к ним страстную вражду. Он не улучшал старину, а гнал её и принудительно заменял её новыми порядками. Выросший среди борьбы и вражды, видевший бунты и тайную оппозицию, Пётр, вступил на путь реформ с чувством ненависти, той среды, которая отравляла его детство.

Пётр более энергично, чем его предшественники, поощрял промышленное производство, которое традиционно было связано со строительством кораблей, изготовлением пушек, боеприпасов и текстиля. К концу его правления Россия имела 200 заводов, в том числе 52 металлургических предприятия. Россия стала крупным производителем железа и главным поставщиком его в Англию. Однако на мануфактурах, в отличие от Европы, продолжал использоваться труд приписных крестьян, являвшихся по сути крепостными и работавшими там принудительно в тяжелейших условиях и не имевших мотивацию совершенствовать своё производство.

 Более того,  несмотря на эти успехи большая часть дохода в казну государства поступала не от предприятий, а от подушного налога, который он ввёл в 1720г. и который ложился на плечи податного населения, вызывая у них неприятие финансовой реформы.

 На основе «Табели о Рангах» был создан более действенный чиновничий аппарат, основанный на способностях и заслугах, а не на происхождении, однако и эта реформа получила неоднозначную оценку, поскольку низшие слои населения не учитывались этим документом и оставались за пределами государственной жизни.

Пётр проводил реформы во всех направлениях, и конечно не все из них прошли удачно. Печально известны налоги на бороды, на затачивание ножей, на гробы и пчеловодство вызвали не только сильное недовольство, но и не пополнили казну государства. Закон 1714г. о первородстве, по которому наследником мог быть только старший сын, запрещающий дробление наследуемых владений ненадолго пережил царя.

Он провёл реформу календаря, упростил алфавит кириллицу, основал первую русскую печатную газету и государственный театр, содействовал переводу иностранной литературы и пытался положить конец исключению женщин из общественной жизни, по крайней мере в высших классах.

Однако эти мероприятия скорее раскололи общество, поскольку стал очевиден разрыв между дворянами, чьи быт и культура стали развиваться по европейскому образу жизни  и всеми остальными слоями населения, которые оставались в условиях жёстких и неизменных исконно русских традиций и верований, чуждых европейским науке и жизни.

Таким образом, при правлении Петра образование коснулось только высших слоёв общества, народная масса осталась пока при своём старом мировоззрении, что и помешало простым людям понять всю значимость происходящих вокруг них изменений.

Однако нельзя не отметить, что  великие победы над шведами и турками означали, что Россия не намерена и далее вести только оборонительные войны, а накопила достаточно сил, чтобы вступить в большую игру европейской политики. Тот путь который Россия прошла при Петре, является колоссальным прорывом за всю предысторию Российского государства, но цена русского народа в ходе этих видоизменений была несомненно очень велика.

Источники и литература:

1. Петровская эпоха в зеркале общественного мнения: документы по истории народной жизни в петровскую эпоху / сост. Нечушкин В.И. – М., 2008. – с.19-22, с.36-38.
2. Дневники эпохи Петра I: сборник документов и мемуарных записок петровской эпохи / сост. В. И. Коломенский. - М., 1997. – с.146-156.
3. Анисимов Е. «Время петровских реформ» // Глава 6. -  Л.: «Лениздат», 1989. – с. 89-96.
4. Богданов А. П. Россия при царевне Софье и Петре I: записки русских людей / Главы 4,5  - М., изд-во Современник, 1990. – с.234-249.
5. Буганов В.И. Петр Великий и его время / Глава «Пётр и люди»  - М.:Наука,1989. – с. 148-153.
6. В. Криворотов. Вехи. Взлеты и падения особого пути России // «Знание – сила», N8,9, 1990. – с.16-24.
7. Павленко Н.И. Петр I / Главы 9-10 – 4-е изд. – М.: Мол.гвардия, 2003. – с.402-419.
8. Платонов С. Ф. Полный курс лекций по русской истории. Внутренняя деятельность Петра с 1700 года / Главы 9,10,16. – М.: «Образование», 2001. – с.165-169, 177, 179-180.
9. Русская историческая библиотека // http://rushist.com/index.php/russia/2891-reformy-petra
10.  Эпоха Великих реформ // http://www.russiafederation.ru/historyrussia/1/182.htm