Два летописца.

Республиканский конкурс, посвященный 250-летию Н.М.Карамзина, писателя, историка, публициста и общественного деятеля

номинация

«Исследовательская работа  ««Мое открытие Н.М.Карамзина»»

(для обучающихся 9-11 классов)».

Два летописца.

Работу выполнила обучающаяся 10 класса

МБОУ «СОШ» пст. Визиндор

Сысольского района Республики Коми

Лушкова Анита Павловна.

Руководитель – учитель истории и общестовзнания

МБОУ «СОШ» пст.Визиндор

Петухова Наталья Валерьевна.

Визиндор - 2016

Оглавление.

1. Введение.                                                                                               С.3-4.

2. Два летописца.                                                                                     С. 5 – 13.

3. Выводы.                                                                                                 С.14-15.

4. Литература.                                                                                           С.16.                                                                                          

Введение.

 Нередко при упоминании имени Н.М.Карамзина вспоминают характеристику, данную ему  А. С.Пушкиным - «последний летописец». Первым летописцем традиционно считают легендарного Нестора, жившего в XI- XII веках. Что роднит первого и последнего летописцев, что отличает этих двух людей, сделавших так много для сохранения сведений об историческом прошлом?

  Целью данной работы является исследование жизни и работы над историческими произведениями Нестора и Н.М.Карамзина, определения общего и различного в их жизненном пути, работе над своими историями, изложением исторических событий.  

 Задачи:

1) изучение литературы по теме;

2)проведение сравнительного анализа по следующим критериям:

- жизненный путь,

- цель работы,

-отношение к своему труду,

- язык сочинений;

- политические взгляды,

3) формулировка выводов в виде сравнительной таблицы.

В качестве основных источников для написания работы послужили «Повесть временных лет», «История государства Российского» Н.М.Карамзина. Книга Н.Я.Эйдельмана «Последний летописец», работа О.М.Сваловой «Карамзин в Остафьеве», журнал «Дворцы и усадьбы» дали возможность увидеть панораму российской жизни времен Н.М.Карамзина, понять, каким человеком он был, как работал над своей «Историей». К сожалению, очень мало исследований, посвященных Нестору – летописцу, поэтому пришлось воспользоваться статьями Интернета. В книге Н.В. Иртениной «Нестор-летописец» дано описание жизни будущего монаха, события его юности и широкая панорама общественных отношений на Руси XI века, но данная книга – художественное произведение, поэтому практически невозможно определить где - вымысел, а где – историческая правда. Обстановку монастырской жизни и роль монастырей на Руси позволяет понять статья из журнала «Фома».

Два летописца.

Сравнение стоит начать с рассмотрения биографий каждого из историков. Биография Нестора предельно краткая, слишком уж мало сведений дошло до нас об этом человеке. И дело не только в том, что прошло много лет. Летописцы прошлого считали себя не авторами своих произведений, а «книжниками», то есть их труд не являлся их интеллектуальной собственностью, а был исполнением воли Бога, поэтому большинство произведений Древней Руси анонимны. Авторам не приходило в голову ставить на труде свое имя, и уж тем более подробно описывать свою жизнь. Так было и с трудами Нестора, лишь по упоминаниям современников мы знаем, над какими произведениями он работал, можем говорить о его авторстве, судить о его жизни. Итак, Нестор родился в 50-х годах ХI века в Киеве. Семья его слыла знатной и богатой, только в такой можно было в те годы получить достойное образование. В художественном произведении Н.В.Иртениной высказана версия, что происходил из купеческой семьи и мирское имя будущего летописца Несда. Отец считал сына – неудачным ребенком, ибо не тяготел тот к торговому делу, а лишь к книгам стремился, да в церкви молиться любил. 17-летним юношей Нестор обратился в Киево-Печерскую обитель к преподобному Феодосию и стал там послушником, а через три года принял постриг (нес послушание летописца). Он глубоко ценил истинное знание. "Великая бывает польза от учения книжного. Книги — это реки, напояющие вселенную, от которых исходит мудрость. В книгах неисчетная глубина, ими утешаемся в печали, они узда воздержания. Если прилежно поищешь в книгах мудрости, то приобретешь великую пользу для своей души", — писал он.  В 80-х годах им были написаны «Чтение о житии и о погублении Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского». Нестор совсем молодым послушником видел святого Феодосия, затем, долгие годы спустя, участвовал в обретении мощей преподобного и вот составил его жизнеописание. Оно написано просто и вдохновенно. «Цель моя, – пишет летописец, – чтобы будущие после нас черноризцы, читая житие святого и увидев доблести его, прославляли Бога, прославили и угодника Божия и укрепились на подвиг, особенно тем, что в стране Русской явился такой муж и угодник Божий».  Но самым главным трудом преподобного Нестора является «Повесть временных лет», созданная им к 1112-1113 годам. В отрывках, где ему приходится говорить о самом себе, он называет себя недостойным, грешным, худым. Всю взрослую жизнь он провел в трудах и неустанных молитвах в Киево-Печерском монастыре и там же скончался, дожив до 58 лет.  Умирая, Нестор завещал продолжение своей повести другим инокам Киево-Печерского монастыря. Ими стали игумен Сильвестр, игумен Моисей и игумен Лаврентий. Он был канонизирован Русской Православной церковью как преподобный Нестор Летописец.

Николай Михайлович Карамзин родился  1 декабря 1766 года. Отец его был среднепоместным дворянином, потомком мурзы ( так в тюркских языках называли аристократов) из Волжской Булгарии – Кара- Мурзы.  Образование получал в частном доме в Симбирске, затем в пансионе профессора Иоганна Шадена, где он и учился, совмещая занятия с прослушиванием лекций в Московском университете. Совершил путешествие по Европе, вернувшись активно занимался журналистикой и литературой. Огромное значение придавал чтению. В статье «О книжной торговле и любови ко чтению в России» писал: «Всякое приятное чтение имеет влияние на разум, без которого ни сердце не чувствует, ни воображение не представляет» (10, с. 1). После выхода в свет книги «Бедная Лиза» Карамзин стал признанным главой русского сентиментализма. Он был непререкаемым авторитетом для Жуковского, Батюшкова, юного Пушкина. 31 октября 1803 года Александр I даровал Карамзину звание историографа (больше этот титул не возобновлялся). Получив этот титул, Карамзин почти полностью прекратил деятельность писателя и журналиста, и до конца своей жизни занимался написанием «Истории государства Российского».

В феврале 1818 года Карамзин выпустил в продажу первые восемь томов «Истории государства Российского», трехтысячный тираж которых разошелся в течение месяца. Затем последовали еще три тома. Двенадцатый том вышел в свет уже после смерти автора.

Можно сделать вывод, что и Нестор, и Н.М.Карамзин были родом из привилегированных сословий, оба начитанны, получили хорошее образование – это их объединяет. Различие же в том, что  у Карамзина более системное образование, естественно, и круг его знаний намного обширнее.

 Как определяли эти два повествователя цель своей работы? Нестор начинает свое произведение именно с этого. Он выполнял воистину грандиозную задачу, пытаясь ответить на вопрос: "Откуду есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуду Руская земля стала есть"(3, стр. 7). Свое повествование он начинает с библейских времен, вводя тем самым русскую историю в контекст мирового исторического процесса. Затем у него идет рассказ об эпохе общеславянского единства. Тем самым Нестор демонстрирует связь древнерусской истории с историей славян. И лишь потом летописец переходит к изложению исторического материала, относящегося к восточным славянам и людям Древней Руси. История осмысливается Нестором строго с православной точки зрения. Интересна и трактовка названия произведения Нестора. Традиционно мы произносим «Повесть временных лет», в этом смысле летопись – запись событий, происходивших строго по годам, даже если в каком-то году ничего примечательного не случалось, летописец обязательно писал дату. Древние ценили время, боялись «потерять» хотя бы один год. Современный литературовед А.Н. Ужанков считает, что более правилен вариант названия «Повесть временных лет». Дело в том, что мышление людей того времени очень отличалось от современного. Было пронизано идеей Апокалисиса – конца времен. Поэтому, всё, что происходит в мире – лишь временное явление, а записать это нужно, чтобы не забыть о деяниях властителей на Страшном Суде. Это и была задача летописцев: отнюдь не равнодушно внимая добру и злу (зло всегда осуждалось!) фиксировать человеческие деяния. Не запечатлевать только случившееся по воле Божьей без человеческого участия, а именно сделанное, совершенное волею людей. Ибо по поступкам, по осознанным делам человека, представляющим собой выбор между добром и злом, будет вершиться Божий суд. Поэтому так много в летописи о нелицеприятных поступках князей, их преступлениях. Им от Бога дана власть, считал летописец, с них и спросится больше. Д.С.Лихачев очень хорошо сформулировал: «в Средневековье каждый пишущий выражал коллективную точку зрения, коллективный опыт. И вот именно за счет своей общности такой опыт, такие идеалы были очень мощными» (7, с.7).

 Н.М. Карамзин ставил для себя цель - развернуть перед народом его собственную великую историю. В «Предисловии к своему труду он пишет: «История в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего» (2, стр.31). Он отмечает, что никакого вымысла в его труде нет, но есть обобщения и оценки. «Не дозволяя себе никакого изобретения, я искал выражений в уме своем, а мыслей единственно в памятниках: искал духа и жизни в тлеющих хартиях; желал преданное нам веками соединить в систему, ясную стройным сближением частей; изображал не только бедствия и славу войны, но и все, что входит в состав гражданского бытия людей: успехи разума, искусства, обычаи, законы, промышленность; не боялся с важностию говорить о том, что уважалось предками; хотел, не изменяя своему веку, без гордости и насмешек описывать веки душевного младенчества, легковерия, баснословия; хотел представить и характер времени» (2, стр.38). Карамзин четко разграничил задачи историка и летописца, написав: «Историк не Летописец: последний смотрит единственно на время, а первый на свойство и связь деяний: может ошибиться в распределении мест, но должен всему указать свое место» (2, стр. 38). Но Карамзин - писатель, представитель сентиментализма, не может быть абсолютно беспристрастным и скупым на эмоции. «Чувство: мы, наше оживляет повествование - и как грубое пристрастие, следствие ума слабого или души слабой, несносно в Историке, так любовь к отечеству даст его кисти жар, силу, прелесть. Где нет любви, нет и души» (2, 37). Оценивая поступки людей прошлого, он исходит уже не столько из христианских представлений, сколько из моральных норм Века Просвещения, эти оценки важны не для Страшного Суда, а для назидания и воспитания потомков, показа образцов нравственного и мерзостей безнравственного поведения.

В своём труде Карамзин нередко выступал больше как писатель, чем историк — описывая исторические факты, он заботился о красоте языка, менее всего стараясь делать какие-либо научные выводы из описываемых им событий. Итак, Нестор записывал не только сведения из работ предшественников, но и те, которым был очевидцем. У него спокойно-этический тон и философские обобщения. Н.М. Карамзин же использовал только сведения из источников, у него более объективный взгляд,  он  мог судить о последствиях этих событий, оставлять комментарии к ним, использовал более литературный язык, его характеристики яркие, образные, оценки поступков с точки зрения морали человека XVIII века.

 Сравнивая труд  историков – летописцев, целесообразно остановиться на их манере работать, отношении к своему труду. Нестор работал в монастыре, посвятил этому делу всю свою жизнь. Он нес послушание в виде летописной работы.  Монастыри тогда стояли в центре средневековой жизни, культуры. «Монастырь! Современному человеку это понять сложно. Сейчас монастырь воспринимается как некое маргинальное явление. Уйти в монастырь — это все равно, что уйти в инобытие. Либо к монастырю относятся как к музею-заповеднику. А тогда монастырь был центром мира. В монастыре писались самые главные тексты, влияющие на все дальнейшее развитие цивилизации, монастыри влияли на политическую жизнь, особенно на Западе. И даже если мы возьмем обыденную сферу жизни, то очень многие предметы быта возникли именно в монастырях. Монастырь и в социальном отношении был слепком мирского общества — туда ведь уходили люди из всех его слоев, в том числе и из тех, какие сейчас бы мы назвали политической элитой» (7, с.8). Смысл монастырского послушания в том, что вопреки всем своим желаниям ты выполняешь то, что тебе поручили. Соответственно и спрос с тебя немаленький. Поэтому и удалось Нестору создать столь глобальный труд - летопись охватывает период с библейских времен вплоть до 1117 года. В ней описываются события от библейских времен и до появления первых князей, Рюриков. Писался труд при полном самоотречении, отказе от всех мирских соблазнов и радостей.

Н.М.Карамзин, желанием царя ставший придворным историографом, тоже удалился от большого света для написания своей «Истории». Он уехал с семьей в подмосковное имении князей Вяземских Остафьево, где и работал. П.А.Вяземский вспоминал: «Карамзин вставал довольно рано, натощак ходил гулять пешком, или ездил верхом, в какую пору года ни было бы и в какую бы ни было погоду. Возвратясь, выпивал две чашки кофе, за ними выкуривал трубку табаку и садился вплоть до обеда за работу, которая для него была такая же пища духовная и насущный хлеб… Весь этот порядок соблюдался строго и ненарушимо, и преимущественно с гигиенической целью: он берег здоровье свое и наблюдал за ним не из одного опасения болезней и страданий, а как за орудием, необходимым для беспрепятственного и свободного труда… Во время работы  отдохновения у него не было, и утро его исключительно принадлежало Истории…» (4, стр.8). «Остафьевским затворником» стали называть Николая Михайловича его друзья.  Поэт И.И.Дмитриев говорил тогда, что Карамзин настолько был поглощен историей, что «ни об чем не мог думать, ни об чем не мог говорить, ничего не мог понимать, кроме предмета своих занятий. Спал и видел только его во сне и наяву» (6, стр.20). Карамзин осознавал, что ему предстоит много лет подвижнической кропотливой работы. Это было воистину «пострижение в историки» (4, стр.7). Но затворничество не было столь безусловным и абсолютным, как у Нестора. Карамзин бывал в Москве и в Петербурге, в усадьбе устраивались праздники, приглашали гостей. Карамзин общался со своими близкими и друзьями, у него был счастливый брак (6, стр. 20). Таким образом, он не столько выполнял свою миссию, сколько занимался любимым делом, тем, что знал.

 Интересно сравнить описание одного исторического события Нестором и Н.М.Карамзиным. Остановимся на легенде о гибели князя Олега.  «Повесть временных лет» сообщает, что смерти Олега предшествовало небесное знамение — появление «звезды великой на западе копейным образом» (3, стр.70). По киевской версии, отражённой в «Повести временных лет», его могила находится в Киеве на горе Щековице.  Вот изложение Нестора:

« И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла  осень,

и вспомнил Олег коня своего, которого прежде поставил кормить, решив никогда на него не садиться, Ибо спрашивал он  волхвов  и  кудесников:  "От  чего  я умру?". И сказал ему один кудесник: "Князь!  От  коня  твоего  любимого,  на котором ты ездишь, - от него тебе и  умереть?".  Запали  слова  эти  в  душу Олегу, и сказал он: "Никогда не сяду на него  и  не  увижу  его  больше".  И повелел кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не  видя его, пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев и прошло четыре  года,- на пятый год помянул он своего коня, от которого  волхвы  предсказали  ему смерть. И призвал он старейшину конюхов и сказал: "Где  конь  мой,  которого приказал я кормить и беречь?". Тот же ответил: "Умер". Олег же  посмеялся  и укорил того кудесника, сказав: "Неверно говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив". И приказал оседлать себе  коня:  "Да  увижу  кости  его".  И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с  коня, посмеялся и сказал: "От этого ли черепа смерть мне принять?".  И  ступил  он ногою на череп, и выползла из черепа змея, и ужалила его в ногу. И  от  того разболелся и умер. Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на горе, называемою Щековица; есть же могила его и доныне, слывет могилой Олеговой. И было всех лет княжения его тридцать и три»(3, стр. 70-71). Из повествования видно, что летописец верит и предсказанию волхвов, и чувствам Олега. Используются красивые обороты «и пришла осень», «оплакивали плачем великим». Человек  XVIII века, Н.М. Карамзин, называет пророчество волхвов или кудесников «явной народной басней, достойной замечания по своей древности». И пишет о гибели Олега так: « Никто из соседей не дерзал прервать его спокойствия. Окруженный знаками побед и славы, Государь народов многочисленных, повелитель  войска  храброго мог казаться грозным и в самом усыплении старости. Он совершил на земле дело свое - и смерть его казалась потомству  чудесною.  "Волхвы,  -  так  говорит

Летописец, - предсказали Князю, что ему суждено  умереть  от  любимого  коня своего. С того времени он не хотел ездить на  нем.  Прошло  четыре  года:  в осень пятого вспомнил Олег о предсказании, и слыша,  что  конь  давно  умер, посмеялся над волхвами; захотел видеть его кости;  стал  ногою  на  череп  и сказал: его ли мне бояться? Но в черепе таилась змея: она ужалила  Князя,  и Герой скончался"... Уважение к памяти великих мужей и любопытство знать все, что  до  них  касается,  благоприятствуют  таким  вымыслам  и  сообщают   их отдаленным потомкам. Можем верить и не верить, что Олег  в  самом  деле  был ужален змеею на могиле любимого коня его, но мнимое пророчество волхвов  или кудесников  есть  явная  народная  басня,  достойная  замечания   по   своей древности» (2, стр.80). Гораздо обширнее выводы Карамзина о княжении Олега, где он называет его и «смелым и искусным предводителем» (2, стр.80) воинов и защитником народа.  И отмечает, что «Мудростью Правителя цветут государства образованные; но только сильная рука Героя основывает великие Империи и служит им надежною опорою в их опасной новости. Древняя Россия славится не одним Героем: никто из них не мог сравняться с Олегом Вещим в завоеваниях, которые утвердили ее бытие могущественное"(2, стр.81).

 Судя по всему контексту повествования и Н.М. Карамзин, и Нестор имели монархические взгляды, не видели иной формы правления. Они могли осуждать действия правителей.  Так, Нестор горько сокрушается о бедствиях, выпавших на долю Руси, делая вывод, что "межусобицы многие и нашествие врагов" — кара Бога за "зловерье" и "лукавство" подданных и правителей. "Ибо если князья справедливы, то много согрешений прощается стране той; если же злы и лживы, то еще большее зло посылает Бог на ту страну, потому что князь — глава земли" (8, стр.1).  Что означает, по мнению летописца, быть благочестивым князем? Ответ печерского книжника прост: строить свои отношения с удельными князьями на основе принципа династического княжения и христианских заповедей.

 Н.М.Карамзин в свою очередь смело высказал нелицеприятную нравственную оценку их деяний, показал, как меняется человек под страшным давлением истории. Впервые наши читатели увидели в людях Древней Руси не парадные, «заказные» и уже поэтому несхожие «портреты» иконописных святых, выдающихся полководцев и добрых мудрых правителей, а живые, меняющиеся, противоречивые характеры, то героические, то преступные: «Ибо есть остановки, есть затруднения для самого ожесточенного тирана: иногда он бывает человеком; уже не любя добра, боится крайностей во зле; тревожимый совестию, облегчает себя мыслию, что он еще удерживается от некоторых преступлений!» (2, стр.617) . В своих статьях он осуждал несовершенства правления Екатерины II — моральную распущенность общества, отсутствие основательности в государственных учреждениях, упадок правосудия, засилье иноземцев, взяточничество, "приводившее к тому, что открыто торговали правдою и чинами"; резко осуждает время Павла I, который "заставил ненавидеть злоупотребления самодержавия"(11,стр.1).

 Таким образом, несмотря на различное время  жизни и деятельности, разное мировоззрение и Нестора, и Н.М. Карамзина можно смело отнести к патриотам своей страны, выдающимся деятелям русской истории и литературы.

Выводы.

 В результате исследования получена следующая сравнительная таблица:

И Нестор - летописец, и Николай Михайлович Карамзин безусловно много сделали для сохранения истории нашей страны, благодаря их трудам мы знаем многие события прошлого, представляем, как все было раньше.

Литература.

1. Иртенина Н.В. Нестор-летописец. М., 2013.

2. Карамзин Н.М. Предания веков. М., 1989.

3. Рассказы «Повести временных лет». М., 1976.

4. Свалова О.М. Карамзин в Остафьеве. Остафьево, 2008.

5. Эйдельман Н.Я. Последний летописец. М, 1989.

Периодические издания.

6. Журнал «Дворцы и усадьбы», № 53, 2011.

7. Журнал «Фома», № 4 (144), 2015.

Интернет-источники.

8. http://publ.lib.ru/ARCHIVES/N/NESTOR_Letopisec/_Nestor_L..html 

9. http://www.ruvek.info/?action=view&id=6404&module=articles

10. http://dugward.ru/library/karamzin/karamzin_o_knijnoy_torg.html

11. http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/karamzin.htm

12.  https://yandex.ru/video/search?text=ужанков%20александр%20николаевич%20повесть%20временных%20лет&path=wizard&parent-reqid=1481984057031720-16997173073410862117249833-sfront6-064&noreask=1&filmId=5860438533032445778