Исследовательская работа "Концепт мужчина"

Введение……………………………………………………………………………….. 2

I глава. Концепт как базовое понятие лингвистики……………………………...3

1.1 Понятие концепта. Основные подходы к его пониманию………… ………..3

II глава. Концепт «мужчина» и особенности его текстовой реализации…….3-5

2.1 Концепт «мужчина» в русском языковом сознании………………………..3-5

2.2 Отражение концепта «мужчина» в русских паремиях…………………… 5-6

2.3 Отражение концепта «мужчина» в художественных текстах….. ………..7-8

Заключение…………………………………………………………………………….9

Список использованной литературы……………………………………………...10

Введение

Актуальность данной работы  определяется интересом к проблемам нового направления - когнитивной лингвистики, описанию языковой картины мира через понятие концепт. Актуальность заключается также в том, что концепт «мужчина» выражает гендерные отношения, специфичные для того или иного лингвокультурного сообщества, его  изучение представляет собой сложнейшие проблемы: каким образом выражается концепт «мужчина»? Как актуализируется в языке? Каковы особенности его текстовой интерпретации? Эти вопросы не до конца решены в современной лигвистической науке.

Цель работы - выявить особенности языковых (текстовых) средств выражения концепта «мужчина».

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

а) изучение научной литературы, определение понятия «концепт»;

б) описание ядра и периферии данного концепта с использованием материалов толковых словарей, словарей  русских пословиц и поговорок и художественных текстов.

Объектом исследования являются художественные тексты М.Ю.Лермонтова,  И.С.Тургенева, а так же пословицы и поговорки, взятые из Ожегов С. И «Словарь русского языка» и сборников «Пословицы русского народа» Даль В. И.  

Предмет исследования:  методы и приемы работы с литературой, и выявление в ней  концепта «мужчина».

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результатом могут быть использованы в школьном курсе русского языка при его углубленном изучении.

Методы исследования:

Для решения поставленных задач используются лингвистическое наблюдение и описание. Сбор материала проводился посредством методов    анализа и сравнения.

Материалом исследования стали пословицы и поговорки, взятые из словарей и сборников, художественные тексты.

I глава. Концепт как базовое понятие лингвистики

§1.1.   Понятие концепта. Основные подходы к его пониманию

Всю познавательную деятельность человека (когницию) можно рассматривать как развивающую умение ориентироваться в мире, а эта деятельность сопряжена с необходимостью отождествлять и различать объекты. Концепты возникают для обеспечения операции этого рода. Следовательно, формирование концептов связано с познанием мира, с формированием и представлением о нем.

В каждом концепте сведены воедино принципиально важные для человека знания о мире и вместе с тем отброшены несущественные представления. Система концептов образует картину мира (мироведение, мировосприятие), в которой отражается понимание человеком реальности, ее особый концептуальный «рисунок», на основе которого человек мыслит мир. Термин концепт в лингвистике и старый и новый одновременно. С.А. Аскольдов-Алексеев еще в 1928 г. опубликовал статью «Концепт и слово», но до середины  XX века понятие «концепт» не воспринималось как термин в научной литературе. Несмотря на ряд выступлений С.А. Аскольдова – Алексеева по данной теме, вопрос, поднятый им, так и не стали изучать. С.А.Аскольдов в своей статье подчеркивал, что: концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода.

Лишь в 80-е годы в связи с переводами англоязычных авторов на русский язык снова возникает понятие концепта. Концепт термин, служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание  и опыт человека. Концепт - оперативная содержательная единица памяти ментального лексикона, концептуальной системы  и языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике.

 Этот термин до сих пор не имеет единого определения, хотя он прочно утвердился в современной лингвистике, исследованием его плодотворно занимаются Н.Д.Арутюнова, А.П.Бабушкин, А.Вежбицкая, Е.С.Кубрякова, С.Е.Никитина, В.Н. Телия, Р.М. Фрумкина и др. По мнению Р.М.Фрумкиной, наиболее наиболее удачное определение дает  А. Вежбицкая, которая понимает под концептом объект из мира «Идеальное», имеющий имя и отражающий культурно-обусловленное  представление человека о мире «Действительность» [7].

Концепт культурно отмеченный вербализованный смысл, представленный  в плане выражения целым рядом своих языковых реализаций, образующих соответствующую лексико-семантическую парадигму, единица коллективного знания, имеющая языковое выражение  и отмеченная этнокультурной спецификой.

          Следовательно, концепт многомерен, в нем можно выделить как рациональное, так и эмоциональное, как абстрактное, так и конкретное, как универсальное, так этническое, как общенациональное, так и индивидуально-личностное.

          Итак, концепт - это «понятие, погруженное в культуру» (по Н.Д. Артюновой и В.Н. Телия). Он обладает повышенной чувствительностью, коннотациями, ценен по своей природе, имеет «имя»/ «имена» в языке.[7]

II глава. Концепт «мужчина» и особенности его текстовой реализации

§2.1 Концепт «мужчина» в русском языковом сознании

    В последние 15 лет объектом исследований в отечественной лингвистике является гендер. И это не случайно, ибо гендер является одной из важнейших характеристик человеческой личности и влияет на ее социальную, культурную и когнитивную ориентацию в мире.

    Гендерный концепт изучается в лингвистике в рамках разных подходов. В последнее время все больший интерес у исследователей вызывает концепт «мужчина». Поскольку этот концепт выражает гендерные отношения, специфичные для того или иного лингвокультурного сообщества, мы полагаем, что его  изучение представляет собой сложнейшую проблему, решение которой не может быть осуществлено силами частнонаучных подходов. Гендер является компонентом коллективного и индивидуального сознания, что обусловливает необходимость его изучения как когнитивного феномена, проявляющегося в стереотипах, зафиксированных в языке и речи индивидов, идентифицирующих себя в качестве представителей мужского или женского пола и испытывающих определенное давление языковых структур, выражающих коллективные воззрения на гендерный концепт.

Словарь русского языка С. И. Ожегова дает следующее определение словам «мужчина», «муж»: Мужчина. 1. Лицо, противоположное женщине по полу. Будь мужчиной! ”веди себя так, как подобает мужчине”. Поговорим как мужчина с мужчиной ”как подобает мужчинам”. 2. Такое взрослое лицо, в отличие от мальчика, юноши. Сын вырос, уже совсем мужчина. Муж. 1. Мужчина по отношению к женщине, с которой он состоит в официальном браке. Законный муж. 2. Мужчина в зрелом возрасте. Слышу речь не мальчика, но мужа. [8, с. 475].

Толковый словарь Д.Н. Ушакова дает следующее определение слову «мужчина»: Мужчина. 1. Лицо, противоположное женщине по полу. У нас в бригаде четыре мужчины и две женщины. Красивый мужчина. 2. Лицо мужского пола, достигшее зрелого возраста, физической и духовной зрелости. Настоящий мужчина. Скоро ты будешь уже мужчиной. [11, с. 512].

Как видим, в данных словарных статьях концепт «МУЖЧИНА» рассматривается в первую очередь с точки зрения его физиологических и возрастных характеристик, социальный статус здесь определяется лишь со стороны семейного положения.

Для анализа был взят сборник «Пословицы русского народа» В.И. Даля, который является своеобразным зеркалом культурных стереотипов русского народа.

В наиболее концентрированном виде анализируемый нами концепт «МУЖЧИНА» встречается в разделах «Человек», «Муж-Жена», «Жених-Невеста», «Одиночество-Женитьба», «Семья-Родня», «Ум-Тупость». Примечательно, что раздел «Мужчина» в сборнике В.И. Даля отсутствует. В ходе анализа нами были выявлены основные концептуальные признаки концепта «МУЖЧИНА». К ним относятся биолого-физиологические характеристики и внешность мужчины, интеллектуальные способности, семейное положение, социальный статус и социальные роли, которые мужчины играют в обществе. Именно эти концептуальные признаки лежат в основе представлений о мужчине в русской языковой картине мира. Очень часто представления содержат сравнение мужчины и женщины в рамках одной паремиологической единицы, которое основывается на противопоставлении мужчины и женщины в категориях «правильное-неправильное». (Муж согрешил, так в людях грех, а жена согрешила, домой принесла; Муж в дому, что глава (что крест) на церкви; Что ни дурень, то и бабин) [2] (Здесь и далее пословицы цитируются по этому изданию).

Пословицы, характеризующие внешность мужчины, немногочисленны. Два раза встречаются пословицы, характеризующие мужскую красоту: Русы волосы сто рублей, буйна голова — тысяча, а всему молодцу и цены нет; Мужчина, коли хоть немножко казистее черта, — красавец. Для мужчины важнее душевные, личностные качества, интеллектуальные способности: Молодец красив, да на душу крив; С лица не воду пить; На красивого глядеть хорошо, с умным жить легко; Лучше с умным в аду, чем с глупым в раю; Причем народное сознание различает мужской и женский ум, где женщина по сравнению с мужчиной обладает более слабыми интеллектуальными способностями (Перекати-поле — бабий ум; Баба бредит, да кто ж ей верит).

Анализ языкового материала позволил выделить следующие гендерные роли мужчины: репродуктивные роли (роль отца, сына, деда) и социальные (роль мужа, хозяина).; Корми деда на печи: и сам будешь там; Отец сына умнее — радость, а брат брата — зависть;.

Интересна национальная специфика восприятия женитьбы и замужества. Представление о замужестве как источнике горестей и разочарований встречается чаще, чем представление о женитьбе в том же контексте: Девка красна до замужества; В девках сижено — горе мыкано, замуж выдано — вдвое прибыло; Бабы каются, девки замуж собираются;

Раздел «Муж-Жена» выражает народные представления о семейной жизни, о социальных ролях мужчины и женщины как мужа и жены. Муж молоти пшеницу, а жена пеки паляницы (т. е. хлеб); Мужа чтут за разум, жену по уму (т. е. за доброе поведение); Мужнин грех за порогом остается, а жена все домой несет; Муж — это глава семьи, кормилец, защитник семьи и жены. Худ мой мужилка, а завалюсь за него — не боюсь никого; За мужнину жену есть кому вступиться; Побереги, бог, мужа вдоль и поперек, а я без него ни за порог.

Таким образом, анализ пословиц показал, что к психологическим характеристикам мужчины относятся, в первую очередь, ум и ответственность, и мужчина играет в обществе роль мужа, отца, сына, хозяина.

§2.2 Отражение концепта «мужчина» в русских пословицах

   Рассмотрим гендерную роль мужчины и стереотипы, выражающие представления о внутреннем мире и внешнем облике мужчины. База исследования состоит из русских паремий, объектом описания которых является мужчина (ключевые слова мужик, парень, молодец, производные от данных слов и другие обозначения лиц мужского пола).

Пословицы о характере и поведении мужчины расслаиваются в зависимости от вектора характеристики на паремии с похвалой и паремии с порицанием.

Во-первых, речь идет о крепком и  терпеливом человеке: Мужик, что мешок:  что положишь, то и несет. Мужик - деревянная рогатина. Образ физической выносливости передан при помощи сравнения мужика с бытовыми реалиями (мешок, рогатина). Внешне незаметный, крестьянский мужчина превосходит представителей других сословий своей способностью выдерживать большие нагрузки.

     Во-вторых, в паремиях прославляется честность: Правдивому мужу лукавство не под нужу. Честному мужу честь и поклон. Любовь к истине представляется абсолютным качеством, честный человек открыт для мира и окружен аурой искренности (непритворный, честный поклон, уважение).

     Основной удар критики направлен на такие негативные проявления, как леность, безответственность, болтливость и отсутствие чувства меры.

Лень в паремиях персонифицируется и способна выступать в качестве активного субъекта: А лень мужика не кормит. Мир ленивого человека представлен гипертрофированно, в нем могут нарушаться законы реальности, стираться границы между явью и сном: Видел ленивый хомут во сне, не видать ему кобылки до смерти. Ему разжуй да в рот положи. В паремиях о ленивом мужике часто возникает образ сна или сонной жизни, употребляется соответствующая лексика (лежать, спать, вставать и др.): Не надейся, Роман, на чужой карман, а пораньше вставай да свой наживай. Леность ассоциируется с медлительностью, размеренностью, неторопливостью: Конь с запинкой да мужик с заминкой не надорвутся.   

  Вторая порочная черта характера мужчины - это безответственность и, как следствие, бесхозяйственность. Привычка действовать по закону русского «авось» высмеивается: На авось мужик и хлеб сеет. Много паремий построено на смысловом контрасте ожиданий и результата, наименования реалий на входе и выходе процесса градируются по своей хозяйственной (прагматической) ценности, например: хлеб-лебеда: Мужик на счастье сеял хлеб, а уродилась лебеда. В паремиях встречается производное личное имя Авоська, употребляемое для обозначения мужского отношения к труду: Авоська парень добрый: или выручит, или выучит. Авоська веревку вьет, небоська петлю закидывает.  В числе недостойных мужчины качеств следует назвать болтливость. Многословие и невоздержанность в речи рассматриваются как женские черты, однозначно осуждаются: У Михаилы хайло, что твои звонкие трубы. Не мели, Емеля, не твоя неделя. [1]  

  Среди других недостатков и проступков мужчины паремиями негативно оцениваются трусость (Оробей Еремей — обидит и воробей. Шутил Мартын, да спрятался под тын), жадность (Ему хоть на голову масло лей, все скажет: мало), упрямство (Ему хоть кол на голове теши, а он все свое), вредность и упрямство (С мужиком не скоро сговоришь (столкуешь), строптивость и вспыльчивость (Добр молодец, да есть норовец), непорядочность и отсутствие стыда (Ему хоть глаз коли— он другой подставит. В людях Илья, а дома - свинья.), несамостоятельность (Оттого парень с лошади свалился, что мать криво посадила). Однако корпус таких паремий невелик.

       Паремии о мужском интеллекте освещают три микротемы: глупый мужчина, умный мужчина и мужчина в процессе обучения. Для обозначения глупого мужчины всегда используется одно емкое слово с экспрессивной семантикой – дурак: Спереди дурак, да и сзади так. Дураку все смех на уме. Глупый человек не включен в напряженный ритм социальной жизни, он не занят делом, как следствие, никуда не спешит и не ценит время: Дурак времени не знает.

Относительная глупость, напротив, компенсируется другими ценными качествами - хитрость, развитая память, жизненный опыт: Бестолков, да памятлив. Мужик глуп, как свинья, и хитер, как черт.[8]

    Ум мужчины представлен в двух аспектах: интеллект и смекалка. Смекалка рассматривается в качестве житейского, обыденного ума и по ценности своей не только компенсирует недостаток интеллекта, но и превосходит его по практической ценности: Человек он умный, только мало смыслит.   

   Существенная часть паремий о внешности. Описание внешности, как правило, сосредоточено на лице или на его частях (глаза, лоб), на волосах, фигуре или осанке: Видать сову по полету, а добра молодца по кудрям. Мужичок неказист, да в плечах харчист. Непримечательная внешность компенсируется умениями и навыками: И кривоног, да спляшет; и прям, да не ступит. Таким образом, любое украшение внешности за счет природных данных или красивых вещей не является признаком душевной красоты, наоборот, настораживает наблюдателя, заставляет сравнить внешнее (одежа) и внутреннее (сам собой): Не красит молодца одежа, сам собой молодец красен. [8]

     Осмысляя образ мужчины, носители языка издревле уделяли внимание именно тем чертам, которые имели первостепенное значение для повседневной жизни; каждое качество - залог благополучной жизни не только самого мужчины, но и семьи, общества. Русский мужчина должен быть неприхотливым, смышленым и трудолюбивым. А такие качества, как леность, болтливость, распущенность, жадность, слабость, невоздержанность, безответственность и т. д., порицаются и характеризуют мужчину как неприспособленного к общинной или семейной жизни.

     Количественный состав паремий с негативной оценкой  преобладает над числом паремий о положительных качествах. В пословицах и поговорках отражены не все положительные качества. А среди осуждаемых качеств мы не находим таких, как грубость, блудливость, агрессивность, жестокость и др. Этому имеется возможное объяснение: такие качества не воспринимались как определяющие для русского мужчины.

Для создания образа мужчины типичны следующие антиномии: ум - глупость, ученость, смекалка, трудолюбие, леность, привлекательность, ум.        

Русский мужчина в зеркале народной мудрости редко представляется как однозначно плохой или хороший. Многие характеристики двойственны, многослойны, контрастные качества компенсируют друг друга. В этом проявляется специфика народной оценки, отражающей мудрость русского народа, его терпимость к недостаткам мужчины и гордость за его достоинства.[8]

§2.3 Отражение концепта «мужчина» в художественных текстах

Рассмотрим гендерную роль мужчины и стереотипы, выражающие представления о внутреннем мире и внешнем облике мужчины на примере художественных текстов. Объектом описания, которых становится мужчина. Ключевые слова (старший брат, боец, мужик, молодой человек и другие производные от данных слов).      

        Как сходилися, собиралися удалые бойцы московские. [6]

 Речь идет о людях, исполненных храбростью:  Образ отважных мужчин передан при помощи эпитета  удалые.

Горят очи его соколиные, на опричника смотрит пристально. Образ могущественности передан при помощи сравнения глаз мужика с глазами и пристальным взглядом  сокола,  а как известно это хищная птица, терзающая свою  добычу.
    Супротив него он становится, боевые рукавицы натягивает, могучие плечи распрямливает. [6] Перед нами образ  мужчины - воина. Ему  не присуща трусость, он смело готовиться к бою (Боевые рукавицы натягивает, могучие плечи распрямливает)

  В художественных текстах описывается внешность и особенности присущие мужчине, в зависимости от места проживания: Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти. Характеризуется как «маленький человек», живущий в нужде, всегда хмур. Калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах. Характеризуется ,как человек зажиточный, не знающий тяжелого труда, прибывающий всегда в хорошем расположении духа.

     Часто мужчина описывается при помощи положительных качеств, которые характеризуют его с наилучшей стороны:  «Калиныч — добрый мужик, усердный и услужливый; хозяйство в исправности, одначе, содержать не может. Прилагательные усердный, услужливый говорят о том, что человек трудолюбивый, доводящий начатое дело до конца, ведет свое хозяйство, не ленится.

    Я с изумлением поглядел на Калиныча: признаюсь, я не ожидал таких «нежностей» от мужика [12]. Русский мужик в большинстве случаев предстает перед нами грубоватым, неотесанным, в ряде случаев необразованным, здесь же мужик показан с противоположной точки зрения. Ему совершено не присуще такое качество как «нежность».

    Каждое лето, перед покосом, появляется в деревнях небольшая тележка особенного вида. В этой тележке сидит человек в кафтане и продает косы. На наличные деньги он берет рубль двадцать пять копеек — полтора рубля ассигнациями; в долг — три рубля и целковый. Все мужики, разумеется, берут у него в долг. Через две-три недели он появляется снова и требует денег. У мужика овес только что скошен, стало быть, заплатить есть чем; он идет с купцом в кабак и там уже расплачивается [12, с. 7-19]. В этом отрывке мужик описывается с позиции легкомысленного человека, денег нет, а берет в долг, потом работает, чтобы его отдать.

      Но особенно любопытно было послушать спор Калиныча с Хорем, когда дело доходило до г-на Полутыкина. «Уж ты, Хорь, у меня его не трогай», — говорил Калиныч. «А что ж он тебе сапогов не сошьет?» — возражал тот. «Эка, сапоги!.. на что мне сапоги? Я мужик...» — «Да вот и я мужик, а вишь...» При этом слове Хорь поднимал свою ногу и показывал Калинычу сапог, скроенный, вероятно, из мамонтовой кожи [12, с. 7-19].Диалог происходит  между двумя мужиками. Один сравнивает себя с другим, хоть у них и одинаковое социальное положение, все же Хорь считает себя на ступень выше. Характеризуется как человек, не глупый, практичный, сумевший нажить себе состояние.  

     Особенно любил он песню: «Доля ты моя, доля!» Федя не упускал случая подтрунить над отцом. «Чего, старик, разжалобился?» Но Хорь подпирал щеку рукой, закрывал глаза и продолжал жаловаться на свою долю... Зато в другое время не было человека деятельнее его: вечно над чем-нибудь копается — телегу чинит, забор подпирает, сбрую пересматривает [12, с. 7-19]. Мужик характеризуется проявлением «минутной слабости», но с другой стороны отсутствием лени, трудолюбием. У мужика в хозяйстве всегда полно дел, ему некогда прохолаживаться.

    Ты наш старший брат, нам второй отец. Здесь показана социальная роль мужчины, он как старший брат заменял главу семьи, его все почитали и уважали.

    Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны. Песнь росла, разливалась. Яковом, видимо, овладевало упоение: он уже не робел, он отдавался весь своему счастью; голос его не трепетал более — он дрожал, по той едва заметной внутренней дрожью страсти, которая стрелой вонзается в душу слушателя, и беспрестанно крепчал, твердел и расширялся. Помнится, я видел однажды, вечером, во время отлива, на плоском песчаном берегу моря, грозно и тяжко шумевшего вдали, большую белую чайку: она сидела неподвижно, подставив шелковистую грудь алому сиянью зари, и только изредка медленно расширяла свои длинные крылья навстречу знакомому морю, навстречу низкому, багровому солнцу: я вспомнил о ней, слушая Якова. Он пел, совершенно позабыв и своего соперника, и всех нас, но, видимо, поднимаемый, как бодрый пловец волнами, нашим молчаливым, страстным участьем. Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались к глазам слезы; глухие, сдержанные рыданья внезапно поразили меня.[12, с. 208 - 226].Здесь мы можем наблюдать лингвокультурологический аспект. Очень ярко и отчетливо представлена русская, широкая душа мужика, со своими переживаниями и трудностями. Нелегкая доля выпадает некоторым из них, он искренне рассказывает в песне об этом, теребя сердца других. Видны неподдельные чувства, это говорит о том, что каждый из них «настоящий».

   Русский мужчина в художественных текстах представляется неоднозначно, его образ наполнен различными характеристиками, многие из них  двойственны, многослойны, контрастные качества компенсируют друг друга. В этом проявляется своеобразие концепта «мужчина», отражающее качества присущие русскому мужику, его сила, мощь, широта души противопоставляются лени и легкомыслию.

Заключение

    Исследование концепта мужчина и его языкового (текстового) воплощения позволило сделать следующие  выводы: концепт, как базовое понятие когнитивной лингвистики – это то, что называет содержание  понятия, синоним смысла.

    Концепт «мужчина» - это один из малоисследованных концептов в когнитивной лингвистике. В ходе данного исследования мы пришли к выводу, что  дистрибутивные связи наименований концепта «мужчина», зафиксированные в русских пословицах, коррелируют с тематическими группами паремий: паремиями о социальном статусе, характере и поведении, интеллекте и внешности мужчины. Анализ семантики каждой из тематических групп паремий позволил  определить стереотипные составляющие внутреннего и внешнего выражения мужской сущности.

    В художественных текстах Лермонтова, Тургенева концепт «мужчина» представляется неоднозначно, его образ наполнен различными характеристиками, многие из них  двойственны, многослойны, контрастные качества компенсируют друг друга.

    Ученые до сих пор изучают концепт  «мужчина», но до конца эта тема так и не была изучена, снова и снова открываются новые факты, дающие возможность наблюдать и выявлять этот аспект в многообразии бытовой лексики, художественной и научной литературе. В ходе данного исследования мы еще раз пронаблюдали, как отражается концепт «мужчина», какова его структура и рассмотрели на примере паремий и художественных текстов.

Список использованной литературы:

1. Вежбицкая А. Понимание культуры через посредство ключевых слов / А. Вежбицкая : [Пер. с англ., предисл. А.Д. Шмелёва].  — М. : Языки слов. культуры, 2001. — 287 с.

2. Даль, В. И. Пословицы русского народа : сборник : в 2-х томах [Текст] / В.И. Даль, Т.1, Т.2. – М. : Художественная литература, 1984. Т.1. –  383 с. Т.2. – 399 с.  

3. Караулов Ю. Н., Черкасова Г. А., Уфимцева Н. В. Русский ассоциативный словарь. [Текст] В 2 т. Т. 1. – М. : Астрель, 2002. — 784 с.

4. Кацюба Л. Б. Паремиологическое сознание: к постановке проблемы // Л. Б. Кацюба, Филологические науки. Вопросы теории и  практики. Тамбов : Грамота, 2010.  № 2. С. 73 - 75.

5. Кубрякова Е. С., Демьянков В. З., Панкрац  Ю. Г. Краткий словарь когнитивных терминов [Текст] / Под общей редакцией Е. С. Кубряковой. – М. : Филол. ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997. – 245 с.

6. Лермонтов, М. Ю. Сочинения в 2 – х томах. / М. Ю. Лермонтов, Т. 1. М. : «Правда», 1988.  

7. Маслова, В. А. Введение в когнитивную лингвистику : учеб.пособие / В. А.Маслова. – 3-е изд., испр. – М. : Флинта : Наука, 2007. – 296 с.

8. Ожегов С. И. Словарь русского языка : 70 000 слов [Текст] – М. : Русский язык, 1990. – 928 с.

9. Прудникова, Е. С. Стереотипные гендерные характеристики человека в русском языковом сознании. // Е. С. Прудникова, Вестник Вят. ГГУ. Филология и искусствоведение. – 2012. – №1(2). – С. 29 – 33.

10. Попова З. Д. Когнитивная лингвистика [Текст] / З. Д. Попова, И. А. Стернин.— М. : АСТ : Восток - Запад, 2010. —  314 с.

11. Толковый словарь русского языка [Текст] / Под ред. Д. Н. Ушакова. — М. : Астрель, 2007. — 912 с.

12. Тургенев. И. С. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. / И.С. Тургенев, Т. 3.  М. : "Наука", 1979. — 7 – 19 с., 208 – 226 с.