Уроки Нюрнберга

Реферат

«Уроки Нюрнберга»

Автор: Барташевич Алёна Алексеевна, 18 лет,

ученица 11 класса МКОУ «Ключи-Булакская СОШ»

Братского района Иркутской области  

…От человека остаются только лишь дела его.                                                                                                                                                                                              

Максим Горький

        «Люди, я любил вас. Будьте бдительны!» - завещал нам чехословацкий журналист Юлиус Фучик, который, находясь в 1942 году в застенках гестапо, написал свою лучшую книгу - «Репортаж с петлёй на шее».

     Память о войне. Она не стирается, не тускнеет с годами. Потому, наверное, что это не только память отдельных людей или одного поколения. Это Память Народа, навечно врубленная в его историю, в его настоящее и будущее, в его национальное самосознание.

        Прошло 70 лет со времени окончания Нюрнбергского процесса над бывшими руководителями гитлеровской Германии. Рассекречены документы, проливающие свет на сговор союзников во время суда.
Так был ли этот суд судом? Покарав непосредственных виновных в злодеяниях, вскрыл ли он истинные причины войны и огласил ли всех причастных к её развязыванию?

        Моя работа — это попытка осмысления того, что произошло в Нюрнберге 70 лет назад. В основе моей работы — документальный фильм Радика Крутоярова «Нюрнберг. Последняя схватка», в котором воссоздана масштабная картина Суда народов, показана технология судебных сражений и вынесения приговора и процедура казни. Год создания — 2005.  Так же я использовала материалы статьи советника Генерального прокурора РФ, главного научного сотрудника НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре РФ, доктора юридических наук, профессора, заслуженный юриста РФ А.Я. Сухарева «Нюрнбергский процесс и проблемы международной законности», помещённой в «Журнале российского права» 2007 г. № 1.

        Город Нюрнберг. Город ремесленников, музыкантов, игрушечных дел мастеров, многих поколений добропорядочных бюргеров, родина великого художника А. Дюрера навсегда вошел в историю прежде всего судом народов. Здесь, в 1945 году судили страшное зло.

        20 ноября 1945 года. 10 часов утра. Нюрнберг. Германия.

             Впервые в истории человечества перед судом предстали преступники, завладевшие целым государством и само государство сделавшие орудием своих чудовищных преступлений.

            Пришёл день, когда народы мира потребовали сурового наказания для преступников.

            В Нюрнберге открылся самый громкий политический процесс XX века. Главное обвинение — заговор против мира и убийства миллионов людей.  Международный военный трибунал провёл свыше 400 судебных заседаний, опросил более 100 свидетелей, рассмотрел свыше 200 тысяч письменных показаний по делу о военных преступлениях нацистов, обвиняемых представляли 27 адвокатов и 54 помощника, стенографический отчет занял 16000 страниц, а для записи процесса понадобилось двадцать семь километров магнитной пленки.

            Международный Трибунал был учреждён по инициативе СССР, США, Великобритании и Франции. Он стал примером единой позиции разных государств. Это был именно суд, а не судилище. В Нюрнберге не обвинялись собственно Германия и немецкий народ.

        Говорят, что во время войны законы молчат, а победителей не судят. В этих словах, если исходить из многовекового опыта, есть доля истины. Не все страны антигитлеровской коалиции изначально придерживались идеи судебного процесса над высшими чинами германского рейха. Был соблазн решить их судьбу без суда с его "громоздкими" атрибутами. Попытки торпедировать саму идею публичного процесса предпринимались под самыми разными предлогами: от ханжеского апеллирования к христианскому милосердию до сугубо утилитарных соображении о казни отъявленных мерзавцев и головорезов без процедурных проволочек, следствия и суда. Не секрет, что английский лидер У. Черчилль предлагал вместо публичного суда над Гитлером и его приспешниками ограничиться "политическим решением". Как явствует из открытых архивов Великобритании, он планировал заказать для казни главаря немецких фашистов электрический стул. Но И. В. Сталин и склонившийся потом к его аргументам Ф. Рузвельт высказались за публичный открытый суд со всеми его процессуальными гарантиями. Как известно, возобладал правовой, цивилизованный подход.

            Это был очень сложный и противоречивый процесс. Достаточно сказать, что ни один из преступников не признал себя виновным.

            Нацистские злодеяния были столь чудовищными и беспрецедентными, что никто бы не удивился, если бы гитлеровцев казнили без суда и следствия. Но союзники предпочли проведение судебного международного процесса и... едва ли не проиграли последнее сражение с фашизмом в Нюрнберге.         Международный трибунал на открытом судебном процессе рассмотрел и осудил злодеяния нацистских военных преступников. Но мало кто знает, что фашистские главари могли избежать виселицы.

            Полвека оставалось тайной то, какая жестокая и бескомпромиссная борьба велась на процессе, прежде всего схватка главных обвинителей: американца Роберта Джексона и советского прокурора Романа Руденко с наци № 2 — Германом Герингом.

           Герман Вильгельм Геринг. 53 года. Организатор первых отрядов СА и гестапо, главком ВВС Германии, рейхсмаршал и рейхсминистр. Умён, решителен, беспринципен.

           Наци № 2 в центре внимания на процессе. Именно на него устремлены глаза журналистов и объективы кинокамер. Художники на балконе даже вооружились биноклями.

            «Он вёл себя так, как будто это был его бенефис. Он был так поглощён и упоён тем, что он тут главное лицо. В Германии он был после Гитлера вторым, но здесь, на процессе он был первым, поэтому он был всё время возбуждён, активен, что-то записывал, слушал. Он просто наслаждался свои положением», — так характеризовал Геринга очевидец тех событий Борис Ефимов, художник-карикатурист на Нюрнбергском процессе.

            Как видно из кадров документальной киносъёмки о процессе, каждый из подсудимых всегда спешил поздороваться с Герингом. Он здесь главный. Именно он командовал последней линией обороны нацистов.

        Всего их должно было быть 24. Но на скамье подсудимых не хватает трёх: промышленник Густав Круп тяжело болен, секретарь Гитлера — Борман не пойман, рейхсляйтер Роберт Лей за 5 дней до начала суда повесился в камере прямо над унитазом.

        «Любое снисхождение к подсудимым станет их победой и торжествам того зла, которое они олицетворяют. Цивилизация не имеет право идти на компромисс, и мы не можем поступить мягко или нерешительно, если хотим, чтобы зло перестало существовать», —  говорил Роберт Джексон — главный американский обвинитель, член Верховного суда США. Профессионализм Джексона вне сомнения. Речи убийственны для подсудимых. Роберт Джексон — лидер обвинения, ведь процесс идёт в зоне оккупации США и на деньги американцев. Джексон желает слыть беспристрастным. Он строго следует букве закона. Вот почему для Геринга гораздо опаснее другой обвинитель, который прямо заявил: «На полях битв человечество уже вынесло свой приговор преступному германскому фашизму.»

        Роман Андреевич Руденко. 38 лет. Главный обвинитель от СССР. Прошёл путь от рядового следователя до генерального прокурора Украины. В отличие от Джексона он убеждён. что нацисты — вне закона.

«Все злодеяния будут взвешены вами со всей тщательностью и вниманием, как того требует закон, Устав Международного военного трибунала и наша совесть», — обращаясь к судьям, говорил на процессе Руденко.

        «У меня нет совести. Мою совесть зовут Адольф Гитлер», —  сказал когда-то Геринг. Его ничуть не смущали вступительные речи обвинителей. «Я мог бы заявить, как Мария Стюарт, что могу быть судим только судом пэров». Это слова Геринга записал в свой рабочий дневник Густав Марк Гилберт — тюремный психиатр, который имел право общаться с подсудимыми в любое время дня и ночи. «Геринг сказал мне после речи Джексона: «К великому удовлетворению, моё имя упомянуто 42 раза. Больше всех». И затем: «Смертный приговор для меня ничего не значит. Для меня гораздо важнее моя репутация в истории».

           Свидетельство очевидца Б. Ефимова: «Косился. Глаза налиты кровью, но он держался гордо, самоуверенно, что он тут главная фигура на процессе. Это дешёвое такое самолюбие. Но это было ему присуще.»

             За общим обедом Геринг пытался навязать подсудимым свою линию защиты: «Избежать верёвки можно, твердя, что мы все просто служили своей стране.» Логика железная. Обвиняемые действовали строго в рамках третьего рейха. В других странах эти законы иные, значит, у союзников нет права судить вождей нацистской Германии.

        Союзники могли казнить нацистских преступников без суда и следствия. Так итальянцы поступили со своим дуче, повесив трупы Муссолини и его любовницы вниз головой на всеобщее поношение. Германских фашистов решили судить справедливо и строго по закону. Вот он — шанс Геринга выиграть процесс в самом начале: «Я действительно сказал, что готов быть осуждённым трибуналом. Но трибунал односторонен. Здесь нет представителей побеждённых и нейтральных стран, здесь одни победители». Но трибунал отбил атаку Геринга, доказав, что полномочен судить военных преступников в рамках международного права.

    Мнение эксперта Натальи Лебедевой — историка Нюрнбергского процесса: «Это были и Гаагские и женевские конвенции о ведении войны, где запрещались преступления против военнопленных, против раненых, против гражданского населения, т.е. военные преступления.»  

          Известно, что в прошлом все попытки привлечь к ответственности физических лиц за агрессию и военные преступления провалились. Геринг был уверен, что будет оправдан. К услугам подсудимых — лучшие адвокаты Германии.

            Мнение эксперта Н. Лебедевой: «Защита использовала в 2 раза больше времени, чем обвинение. Подсудимые могли давать показания без ограничения времени. Работу адвокатов оплачивал трибунал. 4 тысячи марок — за каждого подзащитного. Причем, большинство немцев в 1946 году довольствовалось сотней марок в месяц.»

        Свидетельство очевидца Вальтера Шетслера — ассистента адвоката Р. Гесса на Нюрнбергском процессе: «Работа на Нюрнбергском процессе давала привилегии. Утром, днём и вечером мы получали американскую еду. Нам охотно сдавали комнаты, потому что хозяева получали дрова. уголь и туалетную бумагу».

           Трибуналу был представлен документальный фильм «Нацистский план». Он смонтирован из немецкой кинохроники и неопровержимо доказывает вину подсудимых.

           Геринг ведёт себя вызывающе. Он даже острит. Ни тени беспокойства. Геринг спокоен как удав. Не только бравирует своим хладнокровием перед публикой. Получив слово, он тут же бросается в атаку: «А почему мы, немцы, одни на скамье подсудимых? Ведь это ваши правительства, господа судьи, англичанин Лоренс и француз Де Вабр, развязали нам руки в Мюнхене».

        Идея Геринга ясна: трибунал начнёт ворошить грязное бельё Мюнхена. Союзники передерутся между собой, и процесс просто развалится. Но Трибунал запретил дальнейшие дебаты о Мюнхене. Только полвека спустя стало известно, что союзники на тайных совещаниях обменялись списками нежелательных для обсуждения проблем. Они заранее договорились, что все возможные политические выпады на процессе будут пресекаться.

        Мнение эксперта Н. Лебедевой: «С точки зрения юриспруденции эти договорённости были серьёзным нарушением права. Договорившись избегать острых углов и отпустив друг другу грехи, союзники лишили возможности мир и себя лечить серьёзные болезни. Но разве был у них другой выход? Нельзя забывать, что это был за процесс. Это была бескомпромиссная оборонительная война человечества за само выживание».  

Лучше всех в Нюрнберге это понимали русские.

           Р. Руденко: «В лице подсудимых мы судим не только их самих. но и преступные учреждения и организации, или созданные, человеконенавистнические теории и идеи, или распространяемые в целях осуществления давно задуманных преступлений против мира и человечества.»

   29 ноября 1945 года советские обвинение представило трибуналу фильм-документ «Нацистские концентрационные лагеря». Перед присутствовавшими прошли десятки тысяч свидетелей. Они  были вызваны заочно в зал суда по этому делу. Никто не мог назвать их имён, и привести их к присяге. Но их показаниям нельзя не верить, ибо мёртвые никогда не лгут.

            Геринг, сердито сдёрнувший наушники, судорожно надел их после первых кадров хроники.

            Свидетельство очевидца Вальтера Шетслера: «Они становились всё задумчивее, особенно после того, как был показан фильм о концлагерях. Большое количество трупов, которые экскаваторы сталкивали в ямы. У обвиняемых на глазах появились слёзы. Они убивали стариков и детей. женщин и мужчин, русских и поляков, норвежцев и французов. Душили газом, убивали всех, только бы убивать. Убивать! Убивать!»

          Свидетельство очевидца Маркуса Вольфа — коресспондента Берлинского радио на Нюрнбергском процессе: «Каждый боролся за свою жалкую шкуру самыми недостойными способами. Все были только исполнителями власти Гитлера, не отвечали ни за что. Даже Геринг.»

           Но Геринг не стал бы наци № 2. если бы не умел отвечать ударом на удар.

        — Разве Америка не сбросила бы бомбу на Германию так же легко, как она сбросила ее на Хиросиму? Разве это тоже не преступление перед человечеством?», — вопрошал он на процессе.

         — Америка воевала с Японией, а вы убили миллионы людей, миллионы своих сограждан.

          — А как насчёт американцев японского происхождения, которых вы поместили в концлагеря? Офицеры-негры могут командовать войсками в бою? Негры могут ехать в одном автобусе с белыми? Чем ваши законы отличаются от наших?

          — Подсудимый Геринг, я лишаю вас слова.

          Этот раунд союзники проиграли. На следующей день западные газеты выйдут с шапками: «Суд ведёт Геринг».

        Ещё неоднократно Геринг пытался переложить ответственность за военные преступления на союзников, в том числе и на СССР. Адвокаты представляли суду очень серьёзные документы, такие, как секретный протокол к советско-германскому пакту о ненападении, в котором шла речь о разделе между Германией и СССР территории Польши. Был поднят опасный для СССР вопрос о катынском расстреле польских военнопленных.

        Мнение эксперта Н. Лебедевой: «Все присутствующие в зале понимали, что доказательный материал, предъявленный обвинением, огромен и неоспорим. В то же время выступала защита, выступали обвиняемые. В том числе было очень яркое выступление Геринга. И никто не мог предсказать, какое впечатление произведут стороны на судей.

        30 сентября 1946 года. 14 часов 50 минут. Последнее заседание Трибунала. Напряжение в зале неимоверное. Сыплются предположения: Повешение? Расстрел? Пожизненное заключение? Оправдание?

        Трибунал вынес приговор: казнь через повешение и пожизненное заключение. Но некоторые из тех, кто сидел на скамье подсудимых, были оправданы. Приговор Герингу — смертная казнь через повешение.

         Осознав решение суда, Геринг сказал: «Победитель всегда является судьёй, а побеждённый — осуждённым. Смертный приговор равным счетом ничего не значит для меня. Я не признаю решение этого судилища... Я рад, что меня приговорили к казни, а не к пожизненному заключению, ибо тех, кто сидит в тюрьме, никогда не производят в мученики». Но это была только игра на публику.

        Герингу не удалось стать героем-мучеником. За полтора часа до казни он отравился цианистым калием. Кто передал яд, осталось тайной.

        Мнение эксперта Н. Лебедевой: «Самое важное, что он отправился всё-таки на тот свет за  свои преступления. Это в будущем предупреждение преступникам: не уйти от расплаты».

        Б. Ефимов: «Как бы то ни было, в своё время приходит наказание, приходит расплата за преступления. Этого нельзя отрицать».

        Нюрнбергский процесс завершился 1 октября 1946 г. Его приговор был справедливым возмездием в отношении главарей фашизма. Спрятаться, как прежде, за "доктрину государственного акта", за приказы сверху как индульгенцию безнаказанности фашистским агрессорам не удалось. Судебный процесс с его обличительными свидетельствами явился миру непостижимым откровением, переворотом общественного сознания. Приговор Трибунала стал завершающим аккордом рождения нового правосудия.

        Именно с Нюрнберга началась новая эпоха международного права, особенно его уголовно-правового компонента, оказавшего решающее влияние на все сферы государственно-правовой жизни и международной законности.

            Но по сути говоря, этот процесс не кончился, потому что главная цель суда, приговора, была в том, чтобы предотвратить повторение военных преступлений, вообще предотвратить агрессию, войну. Эта цель, глядя сегодняшними глазами, не была достигнута

            «Если мы не сможем  устранить причины, и не предотвратим повторения подобных ужасающих преступлений, то уже в двадцатом столетии может сбыться пророчество о судном дне и конце цивилизации». Эти слова  американского обвинителя Роберта Джексона остаются актуальными и сегодня, в двадцать первом веке.

        Мы видим, динамичному послевоенному поколению удалось достичь многого в облегчении материально-технического жизнеобеспечения, но оно скудеет духовно, девальвируя, в частности, и нравственно-правовые ценности. Оно не сумело как следует распорядиться бесценным богатством Нюрнберга, теряет бдительность, пасуя перед нахрапистым вероломством силы в ущерб праву и справедливости.

        Мы все больше убеждаемся: новые вызовы можно одолеть лишь общими усилиями, слагаемыми ресурсами мирового сообщества, поскольку они уже давно вышли за национальные границы. Это, прежде всего, относится к чуме XXI в. - международному терроризму.

        Уроки Нюрнберга не потеряли значения и для решения нравственно-профилактических проблем демократической России да и других стран. Их забвение приводит к противоправному рецидиву, если они выпадают из поля зрения старшего поколения, общественности и власти. Ксенофобия и экстремизм фашистской окраски, проявляющиеся в некоторых регионах России, вызывают озабоченность у россиян и возмущение у ветеранов. Может быть, нынешние желторотые неонацисты не ведают о провозглашенной Гитлером "чистоте расы", о его установке по уничтожению не менее 30 миллионов славян. Скорее всего, для многих бритоголовых скинхедов это неведомо. Напрашивается резонный вопрос: а почему все-таки мы, молодежь, мало знаем о фашизме, принесшем на нашу землю невосполнимые беды?  Почему в наших учебниках истории о Нюрнбергском процессе написано всего несколько строк?

        В конечном счёте, только лично от каждого из нас зависит, хотим ли мы это знать, хотим ли мы это помнить.

        А закончить свою работу я хочу словами английского священника и поэта Джона Донна «Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе: каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе».