Образ вампира в повести А.К. Толстого "Упырь"

В последнее время в массовой культуре возрос интерес к жанру «фэнтези» и, в частности, к вампирской тематике. Наблюдается всплеск разных молодёжных движений, связанных с этим, например, готы. О популярности вампиров говорит наличие различных клубов, в которых люди играют в этих существ.

Чаще всего под вампиром понимается мифическое существо, кровососущий мертвец, иногда имеющий дополнительные способности, например, умение превращаться в животных, читать мысли и др. Благодаря периоду Романтизма в культуре появляется вампир, имеющий облик, присущий вампирам из современных произведений: нежить, обладающая внешней привлекательностью, развитым интеллектом и сверхъестественным обаянием.

Современные люди не верят в существование вампира, они полностью мифологизированы, однако его образ продолжает культивироваться. Миф не только прочно укрепился в сознании человека, но и постоянно получает всё более широкое распространение. Ежегодно огромными тиражами выходят книги о вампирах, а количество фильмов по этой тематике не счесть. Всё это пользуется огромной популярностью, активно обсуждается на форумах в Интернете. Особенно популярными за последние годы стали фильмы, снятые по саге Стефани Майер «Сумерки».

Нам стало интересно, всегда ли образ вампира был таким, каким он представлен здесь, и мы решили обратиться к исследованию текстов авторов, которые стали первыми в его создании. Для анализа образа вампира мы выбрали повесть А.К. Толстого с говорящим названием «Упырь», которая написана в готическом стиле. По программе Р.Н. Бунеева и Е.В. Бунеевой эта повесть изучается в 6 классе, поэтому её анализ важен для правильного изучения образа вампира на уроках литературы, поэтому данная работа является актуальной.

Цель работы – определить, каким представлен образ вампира в повести А.К. Толстого «Упырь».

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

Подобрать и изучить литературу по теме исследования.
Выявить эволюцию образа вампира в различных произведениях.
Проанализировать особенности образа вампира в повести А.К. Толстого «Упырь».
Сформулировать выводы по исследуемому материалу.

Гипотеза: в ранних литературных произведениях мифологический образ вампира ассоциировался со злом.

Объектом исследования является повесть А.К. Толстого «Упырь», а предметом рассмотрения – образ вампира в повести.

В ходе исследования были применены методы: теоретический, комплексного филологического анализа текста, сопоставительного анализа, стилистического анализа.

Работа состоит из введения, двух глав, в которых даны теоретические сведения о жанре готического романа, эволюции образа вампира в фольклоре и литературе, применение на практике метода анализа, заключения, списка литературы, состоящего из 10 источников.

Практическая ценность нашего исследования заключается в том, что содержание данной работы может быть использовано в практике преподавания тем на уроках литературы.

Глава 1. Образ вампира в фольклоре и литературе.

1.1. Развитие образа вампира в литературе.

Вампир вошёл в художественную литературу в конце XVII – начале XIX века, когда его актуализировала пред- и собственно романтическая эпоха, приравняв к другим сверхъестественным существам. Явление вампира оказалось следствием увлечения фольклором. В эпоху Просвещения, названную «золотым веком вампиризма» существовала также псевдонаучная литература о вампирах. [5, с. 275]

В Германии первая литературная работа о вампире – поэма «Вампир» Генриха Августа Оссепфельдера (1748). Баллада Г. Бюргера «Ленора» (1773) со вставшим из гроба женихом, который является недостаточно набожное невесте и её похищает, приобрела характер предромантического манифеста, и вскоре закономерно настал черёд вампиров.

Гёте в балладе «Коринфская невеста» (1797) представил сюжет о юноше, к которому является «странный гость» - дева в «белой пелене». Она явилась из могилы, чтобы любить и высосать кровь из сердца любимого. Когда кричит петух, гостья начинает прощаться.

Единственный способ остановить монстра – справить над ним старинный похоронный обряд. [5, с. 276-278]

Романтизм, популярное литературное движение, объектом размышлений которого был внутренний человеческий опыт, усилило мифический образ вампира, расставив акценты на символике крови, ночи, меланхолии и «нежности к трупам». [7]

Зрелый романтизм предложил другой вариант вампира. В 1819 г. выходит поветь «Вампир» Джона Полиодори, которую первоначально приняли за написанную Байроном. Герой «мертвенно бледен», необыкновенно силён, его атака оставляет на жертве классические следы, чего не было у Гёте, а чудесное воскрешение происходит с помощью лунного света.

«Вампир» Полиодори триумфально проник во Францию. В 1821 году Шарль Нодье опубликовал «вампирическую» поэму в прозе «Смарра». В сборнике Проспера Мериме «Гузла, или Сборник иллирийских песен» тоже нет недостатка в устрашающих мотивах – кладбищах, ночных перекрестках, призраках, вампирах. Особый отдел составляют песни, которые открываются этюдом «О вампиризме». Вот что пишет Мериме: «Вампиром (по иллирийски - вудкодлак) называется мертвец, выходящий, обычно по ночам из своей могилы, чтобы мучить живых. Часто он высасывает кровь из шеи, а иногда сжимает горло и душит до полусмерти. Те, кто погибает жертвой вампира, сами становятся после смерти вампирами. По-видимому, вампиры совершенно теряют всякое чувство привязанности к близким людям, ибо установлено, что они гораздо чаще мучат своих друзей и родственников, чем посторонних. Некоторые полагают, что человека делает вампиром Божья кара, другие – что это проклятие рока. Наиболее распространено мнение, что еретики и отлучённые от Церкви, которых похоронили в освящённой земле, не могут найти в ней покой и мстят живым за свою муку». [4, с. 140]

Литературные вампирические традиции в Италии XIX столетия начинают отсчет с момента появления оперы «Вампир» А. Де Лжаспсрини (впервые представленной в Турине в 1801 году).

Первым вампирическим романом, опубликованным в Италии, был роман Франко Мистрали «Вампир» (1869). История Мистрали происходит в Монако. В ней много крови. Вампир был представлен в аристократичной манере, на которую оказал влияние стиль Китса, Гете, Полидори и лорда Байрона — современников автора. Исторические народные понятия о вампиризме в том виде, как они были задокументированы во время вампирической истерии, составили основу «Вампира» - романа, написанного в 1908 году Энрико Бони. Возможно, это была единственная работа, которая проиллюстрировала мир массовых предрассудков и страхов в деревенском быту.

Натуралистический подход к этому явлению был обнаружен в работе Луиджи Капуана «Вампир» (1904 год, 2-е изд. — 1907). Автор стремился к объективному описании) фактов и проявил научный подход (вампиризм рассматривался как галлюцинация), хотя некоторый скептицизм и конце романа все-таки присутствовал. Одновременно с «Вампиром» Капуана вышел роман «Черный доктор» Даниеля Оберто Маррама.
Наиболее значительными работами о вампирах последующих десятилетий были: «Пробудившиеся с кладбища» Нипо Cauapeca (1932), «Рассказ об оборотне» Томмаяо Ландольфи (1939), «Осенний рассказ» (1947), «Последний Ликантроп» Бачелли (1947) и «Чёрная собака» Гуадальберго Титта (1964). Как видно из названий, вампиры и оборотни шли в литературе рука об руку. [7]

Романтический вампиризм в свою очередь распространился в России. При этом вампирическая легенда должна была представлять особый интерес для русских в связи со своей «родственностью» с поверьями балканских народов – сербов и греков. [2, с. 511] Сначала стали печатать переводы. Затем В.Э. Вацуро ввёл в научный оборот документ (1840), отражающий самостоятельные вампирические разыскания, которые предпринимали русские интеллектуалы. В нём было написано, что мёртвые тела встают из своих гробов и беспокоят живых, особенно родственников. Они могут входить в дома, убивают людей и скот. Убить его можно колом из боярышника.

Эффект вампирической моды был столь разительным, что спустя годы превратился в литературный штамп.

А. С. Пушкин в переводе П. Мериме систематизировал словоупотребление термина и предложил вампира именовать вурдолаком. В тексте Полиодори он имел различные наименования: вруколак, вурдалак, гул, бруколак. Пушкин русифицировал монстра-кровососа: «Вурдолаки, вудкодлаки, упыри - мертвецы, выходящие из своих могил и сосущие кровь живых людей». [5, с. 296]

Изучив литературу о вампирах, мы можем сделать вывод, что каждая страна вложила свой вклад в развитие образа вампира, создав устойчивый архетип. Итак, каков же этот архетип? Вампир — относительно бессмертное существо, убить его можно, но он не стареет. В различных произведениях европейского фольклора упоминаются вампиры, возраст которых составляет более 1000 лет. Вампир — это сверхъестественное существо и обладает физической силой, которая во много раз превосходит силу человека, не говоря уже о сверхъестественных способностях.

Внешность европейского вампира состоит в большей степени из особенностей, по которым его можно отличить от обычного трупа, стоит только вскрыть могилу подозреваемого вампира. Вампир имеет здоровый вид и румяную кожу (возможно и бледную), он часто бывает пухлым, у него отросшие волосы и ногти и ко всему прочему он совершенно не разложившийся.

Наиболее обычные способы уничтожить вампира — это вонзить осиновый кол в его сердце, обезглавить и полностью испепелить тело. Чтобы не дать тому, кто мог стать вампиром, восстать из могилы, тело хоронили лицом вниз, перерезали сухожилия в коленях или клали маковые семена на могильную землю предполагаемого вампира, чтобы заставить его считать их всю ночь. Китайские рассказы о вампирах также утверждают, что если вампир наткнётся на своём пути на мешок риса, он/она пересчитает все зёрна. Подобные мифы записаны и на индийском полуострове. Южноамериканские рассказы о ведьмах и других видах злых или вредных духов и существ также говорят о подобной склонности их героев. Известны случаи, когда людей, подозреваемых в вампиризме, хоронили вниз лицом, а в рот заталкивали большой кирпич, либо камень.

Предметами, защищающими от вампиров были чеснок (в большей степени свойственно европейским легендам), солнечный свет, стебель дикой розы, боярышник и все священные вещи (крест, святая вода, распятье, чётки, звезда Давида и т. д.), а также алоэ, подвешенный за дверью или возле неё, согласно южноамериканским суевериям. В восточных легендах от вампиров часто защищали священные вещи типа печати Синто.

Иногда считается, что вампиры могут менять форму, не ограничиваясь распространённым стереотипом летучей мыши из фильмов и мультфильмов. Вампиры могли превращаться в волков, крыс, мотыльков, пауков, змей, сов, воронов и многих других.

Такой образ вампира сложился в течение нескольких веков и возникает в сознании современного человека, когда он слышит наименование этого существа.

1.2. Истоки мистических знаний А.К. Толстого.

50-60-е годы для А. К. Толстого обусловлены глубочайшим влиянием не только мистических и оккультных книг, но и влиянием его будущей жены Софьи Андреевны. В начале шестидесятых годов Толстой изучал «Магнетическую магию» Каанье, в которой рассказывается о магических зеркалах, талисманах, заклинаниях, заговорах, колдовстве; «Естественную магию» Д. Поте, посвященную лунатизму, сновидениям, галлюцинациям и так далее, «Историю магии» и «Догмат и ритуал высшей магии» Элиафаса Леви с чертежами, текстами заклинаний, вызовов, треугольниками, пентаграммами. Таким образом, именно отголосок этих книг, а не Гёте, слышится в его произведениях.

Ориентация Толстого на ужасное в литературе вполне органична и истоки её прежде всего в детстве, в воспитании и в самой атмосфере Черниговской земли, перенасыщенной мистикой, как и во всей Украине.

Литературный мир Европы середины XIX века, как мы говорили ранее, был весьма склонен к разного рода мистическим опытам. А. К. Толстой был современником Жерара де Нерваля и Шарля Бодлера, Поля Верлена и Артура Рембо – отдавших дань таинственным наукам символизма. В это время общество заинтересовалось спиритизмом. Толстой также был увлечён этим. [9]

Н.А. Котляровский писал: «Толстой – чистокровный романтик, запоздавший рождением. Его мировоззрение сложилось в тридцатых и сороковых годах, в эпоху торжествующего романтизма, идеалистической философии и культа искусства. Долго таил он в себе свои мысли и настроения и с первым словом своим выступил уже в таком возрасте, когда другие поэты начинают обыкновенно задумываться над вопросом, что им сказать дальше». [3, с. 509-510]

Литературный дебют А.К. Толстого – повесть «Упырь» (1841) написана по канонам «романа ужасов», готического романа. Готический роман – произведение, основанное на ощущении ужаса читателя, «чёрный роман» в прозе с элементами сверхъестественных «ужасов», таинственных приключений, фантастики и мистики. Получил своё название от архитектурного стиля готика, поскольку действие часто происходит в старых готических замках.

«Упырь» — славянизированный перевод названия повести Полиодори «Вампир», причем в самом тексте толстовской повести один из персонажей, Рыбаренко, специально оговаривает первенство слова «упырь».

Это не первое и не последнее произведение, посвящённое ужасному у Толстого. Эти элементы появляются уже в детских стиха поэта. А впоследствии были написаны и другие повести: «Семья вурдалака», «Встреча через триста лет».

Его страсть к природе несомненна, чему свидетельством и тексты его, и образ жизни. В повести «Упырь» два пейзажа определяют содержание — пейзаж Италии, в которой Толстой впервые побывал 13-летним мальчиком («по возвращении в Россию я впал в настоящую тоску по родине — по Италии, в какое-то отчаянье, отказываясь от пищи и рыдая по ночам, когда сны уносили меня в мой потерянный рай»), и пейзаж, отчасти напоминающий имение деда А.К. Толстого — графа Разумовского — Баклань (в повести — имение упыря-бригадирши Сугробиной). Алексей Толстой всю жизнь не мог оторваться от этих созерцаний и, можно сказать, прошел свой земной путь с лицом, неизменно обращенным назад». Для Толстого среди «иных миров» оказался «астральный план», где, по мнению теософов, обитают вампиры.

Можно предположить несколько источников, к которым возводится демонология «Упыря» и французских повестей Толстого. Это, конечно, украинские повести Гоголя и, указанная самим Толстым, книга аббата Огюстена Кальме (1672-1757) «Рассуждения о явлении ангелов, демонов и духов и о приведениях и вампирах в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии» (1746 г., русское издание — 1867 г .). [9]

Таким образом, на появлении мистических знаний А.К. Толстого повлияли несколько причин: детство, проведённое в атмосфере загадок и тайн, чтение мистических и оккультных книг, посещение общества спиритов, чтение художественной литературы эпохи романтизма.

Эпоха «мистического прорыва» в русской мысли наложила свой отпечаток на многие сферы культурной жизни. И именно мистические искания людей Серебряного века более всего роднили их с графом А.К. Толстым и пробуждали интерес к его личности, эпохе, языку. [9]

Глава 2. Образ вампира в повести А. К. Толстого «Упырь».

Повесть «Упырь» была первой публикацией А.К. Толстого. Она вышла в 1841 году под псевдонимом Красногорский. В.Г Белинский и В. С. Соловьёв писали о художественной ценности повести и даровании писателя.

Одно из первых в европейской литературе художественное произведение о вампирах характеризуется не только обычной для графа А.К. Толстого тщательной выверенностью лихо закрученного сюжета, но и нехарактерной для того времени точностью в описании упырей. Западные современники А.К. Толстого, писавшие о вампирах, не брезговали разнообразными личными фантазиями в их описании. А.К. Толстой в своём «Упыре», конечно же, отдаёт дань некоторым господствовавшим в то время суевериям, тем не менее, в целом объективно, с этнографической точностью, описывает этих опасных создании. В частности, едва ли не впервые в упыристики было высказано не просто предположение, а убеждение в том, что европейский вампир – выходец из восточнославянских земель, что вампир и упырь по сути одно и то же, рассмотрена этимология слова упырь и т.д.

Многое в описании упыря А. К. Толстым — совершенно очевидно для современной науки, но для середины XIX века его выводы были, по сути, гениальным прозрением. Причина подобного успеха А. К. Толстого — в его опоре на многовековые наблюдения восточных славян над упырями, знакомстве с фольклорными традициями и глубоком знании жизни:

«Упырей, — отвечал очень хладнокровно незнакомец. — Вы их, Бог знает почему, называете вампирами, но я могу вас уверить, что им настоящее русское название: упырь, а так как они происхождения чисто славянского, хотя встречаются во всей Европе и даже в Азии, то и неосновательно придерживаться имени, исковерканного венгерскими монахами, которые вздумали было все переворачивать на латинский лад и из упыря сделали вампира. Вампир, вампир! — повторил он с презрением, — это все равно что если бы мы, русские, говорили вместо привидения — фантом или ревенант!» [10, c.5].

Если же говорить о жанровых особенностях произведения, то можно констатировать, что перед нами классическая готическая повесть — одна из лучших в своём роде.

Перейдём к её анализу.

Действие повести «Упырь» начинается не в «чужом» экзотическом пространстве, а в «своей» Москве, которая оказывается инфицированной вампирами.

На балу протагонист Руневский встречает странного человека Рыбаренко, который рассказывает о вампирах, предлагая именовать их « упырями». Формула Рыбаренко в какой – то мере повторяет определение Пушкина («Вурдалаки, вудкодлаки, упыри – мертвецы, выходящие из своих могил и сосущие кровь живых людей»), однако с лингвистической точки зрения она более точна (современные ученые согласны с тем, что слово «вампир» вторично по отношению к слову «упырь»), а кроме того, она вписывается (несколько иронически) в славянский пафос Толстого [8, с. 611].

В повести Толстого вслед за Байроном / Полидори вампирами оказываются не обитатели «варварских» стран, но современные «цивилизованные» дворяне. Однако в «Упыре» это отнюдь не роковой персонаж, а, казалось бы, комичные бригадирша Сугробина и чудаковатый статский советник Теляев. Обыденность придает фантастике дополнительную эффектность. Анализируя повесть «Упырь» Владимир Соловьев писал: «Хотя она насыщена фантастическим элементом, он везде растворен житейской реальностью и нигде не выступает в обнажённом виде».

«Гнусный упырь» Сугробина особенно опасна для близких: она некогда уничтожала собственную дочь и теперь рассчитывает «насытиться кровью» собственной внучки Дашеньки.

Обличитель этих существ Рыбаренко возмущен тем, что упырь Сугробина была похоронена, но теперь дерзко ходит среди людей.

Рыбаренко – борец с Сугробиной и другими вампирами – слывёт (по словам Сугробиной) «помешанным»: безумие присуще многим духовидцам в готической литературе.

Руневский, движимый любовью к Дашеньке, внучке Сугробиной, посещает усадьбу бригадирши. Здание «было вместе легко и величественно; можно было с первого взгляда угадать, что строил архитектор итальянский…» и т.д. По словам исследователя, «для натренированного глаза читателя готических романов такого описания было бы вполне достаточно, чтобы отнести дом Сугробиной к проклятым местам и допустить наличие в нем призраков. В то же время налицо актуализация готического топоса (особого места). Дом действительно построен итальянским архитектором, однако он находится в России и принадлежит русской бригадирше» [1, с. 140].

Руневский, Даша и другие гости случайно обнаруживают в доме Сугробиной древний манускрипт, содержащий балладу о родовом проклятии. Эта баллада входит в повесть вставным текстом и во многом предопределяет дальнейшее развитие событий.

Во вставной балладе рассказано, как Марфа впустила Амвросия с вассалами в замок мужа, где они истребили всех его жителей. Умирая, муж проклял Марфу и весь её род. [6] Умирающий муж успевает проклясть жену: « Пусть вечно иссякнет меж вами любовь, / Пусть бабушка внучкину высосет кровь! / И род твой проклятье мое да гнетет!» Перед нами вампирическое проклятие.

По точному замечанию исследователя, «схема этого проклятия характерна для готической литературы: потомки рода будут подвергаться каре за грехи предков до того момента, пока не будут выполнены определенные условия, которые при перечислении кажутся абсолютно невыполнимыми либо просто лишенными смысла».

В доме Сугробиной Руневский переживает встречу с привидением – ожившим портретом Прасковьи Андреевны, приходящейся сестрой бабушке бригадирше, а потому внешне напоминающей Дашу. «Мотив гипнотически действующего или прямо оживающего портрета» очень распространен в готической литературе. В России самый яркий образец – «Портрет» Н.В. Гоголя.

Мотив ожившего портрета сопровождается комментариями: «Разговор этот напомнил Руневскому несколько сказок о старинных замках, обитаемых приведениями. В этих сказках обыкновенно путешественник, застигнутый ночью на дороге, останавливается у одинокой корчмы и требует ночлега; но хозяин ему объявляет, что корчма уже полна проезжими, но что в замке, коего баши точат из-за густого леса, он найдет покойную квартиру, если только он человек нетрусливого десятка. Путешественник соглашается, и целую ночь привидения не дают ему заснуть».

Вторая сюжетная линия связана с историей Пьетро д’Урджина. Здесь проклятье показано в действии. Возвратившись из усадьбы Сугробиной, Руневский в ночном Александровском саду встречает Рыбаренко, который, увязывая историю Прасковьи Андреевны с упырем Сугробиной, повествует о поездке в Италию.

Действие происходит в городе Комо. В повести Толстого путешествие из России в Италию – это перемещение из «своего» в «чужое» и одновременно из одного проклятого места в другое.

История Пьетро д’Урджина – вариант истории великого грешника: когда наступает момент расплаты, демон – в чёрном домино, на черной лошади – уносит грешника « в халате и в ночном колпаке».

Рыбаренко и его два друга, Владимир и Антонио, рискованно экспериментируя со сверхъестественным, проводят ночь в проклятом месте – усадьбе Пьетро.

Три друга из любопытства ночуют в разных комнатах, и с каждым происходят чудесные события. Примечательно, что трое героев подвергаются нападению вампиров (которые изначально кажутся призраками), однако последствия встречи различны для каждого из них: Антонио теряет много крови и заболевает, Рыбаренко видит ранку у себя на шее, Владимир же не укушен вовсе. [6]

Приключение, пережитое Антонио, заключалось в том, что он по подземным ходам переносится в обитель античных богов, где Юнона кусает его в горло. Более того, по сообщениям местных жителей, «чёртов дом построен на том самом месте, где некогда находился языческий храм, посвященный Гекате. Античные боги оказываются маскированными бесами, что есть не только выражение религиозно-историософских построений Толстого, но и реализация фольклорной модели, представленной в балладе Гёте «Коринфская невеста».

Руневский оказывается втянутым в историю проклятого рода. Влюбившись в Дашу, он пытается защитить её от любой угрозы, даже от такой, казалось бы, сомнительной опасности, как бабка-упырь. Поначалу герой принимает рассказы Рыбаренко за бред безумца, но постепенно он начинает сомневаться в болезни Рыбаренко и нелепости его предостережений. [6]

В Москве Руневский просит руки Даши; его вызывает на дуэль брат другой, отвергнутой им девушки; во время дуэли секундант Руневского Рыбаренко узнает в этом брате своего друга Владимира, участника итальянского эксперимента; раненный на дуэли, Руневский перенесен в усадьбу Сугробиной. В первом лихорадочном сне он видит, как бригадирша в одеянии предательницы-баронессы из старинной баллады и Теляев в обличии рыцаря Амвросия пытаются выпить кровь Дашеньки, однако её воспитательница Клеопатра Платоновна разбивает каббалистическую доску, и грешников уносит некто в домино – дьявол (который уже встречался в сцене визита Антонио к языческим богам и который увлек грешника Пьетро д’Урджина в кратер Везувия).

Во втором сне Руневский якобы в сопровождении Рыбаренко оказывается в «чёртовом доме», который окончательно обнаруживает сатанинскую суть: в подземельях Руневский видит бригадиршу (в предыдущем видении унесенную в ад), которая «облизывала свои кровавые губы».

Руневский выздоравливает и женится на возлюбленной. Клеопатра Платоновна толкует происшедшие события: содержание баллады – якобы истинное происшествие из истории аристократической венгерской (Венгрия – привычный вампирическое место) рода Островичева; умирающий барон проклял род – потомков жены-злодейки; бригадирша, урожденная Островичева, происходила из этого рода; финал повести – исполнение проклятия: бабушка-бригадирша попыталась высосать кровь внучки, Руневский женился на «портрете» - Дашеньке, которая удивительно походила на Прасковью Андреевну; наконец, Рыбаренко (который оказался незаконным сыном Сугробиной) бросился с колокольни Ивана Великого и разбился. Снова – как и в других эпизодах – вампирический сюжет вмонтирован и фактически растворен в готике.

В повести играет важную роль мотив крови. Прежде всего, он связан с мотивом вампиризма, обусловливающим её название. Упырями являются Сугробина и Теляев, которые предположительно служили причиной смерти матери Даши, а также напали на саму героиню. При этом упыри всем кажутся обычными людьми, и только Рыбаренко знает об их истинной сущности.

С мотивом крови связан ещё один эпизод повести. Направляясь к вилле д’Урджина, Антонио падает и разбивает лицо. Появившаяся кровь не только является дурной приметой, но и предсказывает его дальнейшую судьбу – смерть от болезни, вызванной потерей крови.

Ещё одно значение мотива – связь между людьми. «Упырь» представляет собой историю одного рода, все члены которого состоят в кровном родстве. Оно оборачивается родовой виной и ответственностью: наказание, наложенное за преступление одного из членов семьи, разделяет весь род. [6]

В самом конце повести Руневский делает тревожное открытие: «…он побледнел, ибо в то же время заметил на шее у Даши маленький шрам, как будто от недавно зажившей ранки.

- Откуда у тебя этот шрам? – спросил он.

- Не знаю, мой милый. Я была больна и, верно, обо что-то укололась. Я сама удивилась, когда увидела свою подушку всю в крови.

- А когда это было? Не помнишь ли ты?

- В ту самую ночь, когда скончалась бабушка. Несколько минут перед ее смертью. Это маленькое приключение было причиною, что я не могла с нею проститься: так я вдруг сделалась слаба!

Клеопатра Платоновна в продолжение этого разговора что-то про себя шептала, и Руневскому показалось, что она тихонько молится». [10, с 72]

Шрам, ранка (как у Рыбаренко и Антонио) – следы вампирического укуса. Более того, Теляев, который «принадлежит к самой лютой породе упырей, и он еще гораздо кровожаднее Сугробиной», продолжает функционировать в земном обличии. Однако если в позднейшей традиции вампирическая ранка – верный признак фатального заражения и почти неизбежного монструозного превращения, то в «Упыре» ситуация несколько иная: Антонио действительно умирает, Рыбаренко кончает жизнь самоубийством, но Даша, похоже, вообще избегает опасности. Другими словами, если позднее ранка – симптом трагического финала, предвещающий вампиризацию одного персонажа и опасность для других, то у Толстого ранка – симптом злоключения, последствия которого можно предотвратить. Ранка Даши не должна омрачать счастливый финал повести, а для Теляева – «когда бы ни приехал» - счастливых Руневского и его жены «нет дома. Слышишь ли? Никогда!» [5, с. 300-313]

Одна из важнейших проблем повести: имеет ли человек право вторгаться в область непознанного, следует ли стремиться к всеобъемлющему знанию или существуют вещи, которые не только невозможно, но и не нужно пытаться постичь. герои расплачиваются как за свои попытки проникнуть в потусторонний мир, так и за знания, полученные о нём. Раз соприкоснувшись с ним, они уже е могут более нормально существовать в обычной жизни и несут наказание в виде безумия, болезни, смерти. Рыбаренко заканчивает жизнь самоубийством, а Руневский, не сомневаясь в истинности произошедшего, решает никогда не рассказывать о своём знании.

Однако, суммируя сказанное, правомерно предположить, что идею повести «Упырь» следует видеть не столько в «нравственной наследственности, устойчивости и повторяемости типов и деяний, искуплении предков потомками» [8, с. 612-613] или в опасности «встречи с потусторонним», сколько в игре с «литературной, преимущественно романтической традицией» [1, с. 144]. Что и символизируется его установкой на конкретизацию сверхъестественного, обогатившую вампирическую тему. Во всём тексте нет ни одного явного свидетельства вторжения злых сил в мир людей. Все упоминающиеся случаи такого рода скрыты под маской предположения, сна, бреда, сомнительного предания или легенды. Автор предлагает читателю самостоятельно решить, верить ему или нет.

Появившись на закате готической литературы, повесть «Упырь» стала осмыслением традиции и в то же время открытием темы вампира в русской литературе. Сюжет книги извилист, но, в отличие от современных художественных произведений о вампирах, в «Упыре» Толстого нет логических и сюжетных нестыковок. Делая несколько неожиданных поворотов, повествование приходит к финалу настолько логично, что концовка книги выглядит совершенно естественной.

Сегодня, конечно, уже нельзя считать книгу А. К. Толстого исчерпывающим и полностью достоверным описанием жизни и быта русских упырей. Однако «Упыря» можно и нужно рекомендовать для предварительного знакомства с темой упырей и прекрасным русским языком автора.

Заключение

В последнее время в литературе и массовой культуре наблюдается увеличение количества книг и фильмов, посвящённых вампирской тематике. О популярности вампиров говорит существование различных клубов, в которых люди играют в вампиров, а также форумов в Интернете, где обсуждаются книги и фильмы. Также произведения о вампирах анализируются на уроках литературы. Поэтому их изучение и исследование мы считаем актуальным.

Рассматривая труды по развитию образа вампира в фольклоре и литературе, мы выявили его специфические особенности, кратко осветили черты вампиров в различных произведениях эпохи романтизма. Проанализировав, как развивался образ вампира в произведениях, мы узнали, что у каждого народа было своё представление о вампирах, современные европейские представления о вампирах в значительной степени основываются на славянской мифологии.

Мы выяснили, что наиболее популярным было появление в XIX веке произведений Байрона, а также рассказа Джона Полиодори «Вампир», которые повлияли на развитие образа в литературе разных стран, в том числе повлияли на А.К. Толстого и его повесть «Упырь». Далее выявили особенности этой повести, её основные мотивы и элементы готического жанра, а также построение образа вампира, или упыря.

Данная работа может быть использована как для дальнейшей исследовательской деятельности, так и для работы на уроках во время изучения волшебных сказок. В перспективе мы хотим продолжить исследование образа вампира, выявив, насколько он изменился в современной литературе.

Список литературы

Готическая традиция в русской литературе / Под ред. Н.Д. Тамарченко, М., 2008.
Измайлов Н.В. Тема «вампиризма» в литературе первых десятилетий XIX века // Сравнительное изучение литератур: Сборник статей к 80-летию академика М.П. Алексеева. Л., 1977.
Котляровский Н.А. Граф Алексей Константинович Толстой // Толстой А.К. Стихотворения. Поэмы. Князь Серебряный. Сочинения Козьмы Пруткова / Сост. С.Ф. Дмитренко. М., 1999
Мериме П. О вампиризме / Пер. Н. Рыковой // «Гость Дракулы» и другие истории о вампирах.
Одесский М. П. Вампирическая топика в ранней прозе А. К. Толстого // Одесский М. П. Четвертое измерение литературы: Статьи о поэтике. — М.: РГГУ, 2011. С. 275—316
Полякова А.А., Федунина О.В. Готическая традиция в прозе А.К. Толстого («Упырь») // Сайт института филологии и истории РГГУ http://ifi.rsuh.ru/vestnik_2006_1_5.html Дата обращения 16. 11. 2014
Развитие образа вампира в литературе. // Мифы о вампирах: попытка анализа. http://cat.convdocs.org/docs/index-165919.html Дата обращения 30. 10. 2014
Соловьёв В.С. Предисловие к книге А.К. Толстого «Упырь» // Соловьёв В.С. Философия искусства и литературная критика. М., 1991
Сушкова И. Мистические образы у А.К. Толстого http://aquarius-eso.ru/Tolstoy_A_K.html Дата обращения 30. 10. 2014
Толстой А.К. Собрание сочинений в четырех томах. М., 1980.

Тупое - острое

Басня "Море и река"

Учимся ткать миленький коврик

10 осенних мастер-классов для детей

Д.С.Лихачёв. Письма о добром и прекрасном: МОЛОДОСТЬ – ВСЯ ЖИЗНЬ