Великое посольство Петра I в Голландии. Великое посольство в Англии. Великое посольство в Вене

Тема: «Великое посольство в Голландии.         
Великое посольство в Англии.
Великое посольство в Вене»

Выполнила:

ученица 9 «А» класса

МБОУ СОШ №73 им. А.Ф. Чернонога

Руководитель:

Белозерова Юлия Васильевна,

учитель английского языка IКК

Воронеж

2017

Оглавление

Введение…………………………………………………………………………………………..3

I. Цели и задачи Великого посольства Петра I в Европу. Состав делегации……………...…5

1. Посольство в Голландии………………………………………………………………7

2. Посольство в Англии…………………………………………………………………14

3. Посольство в Вене……………………………………………………………………16

4. Окончание посольства Петра I в Европу……………………………………………19

II. Итоги Великого посольства Петра I ………………………………………………………..20

Заключение………………………………………………………………………………………23

Список использованных источников и литературы…………………………………………..24

Приложение……………………………………………………………………………………...25

Введение

Развитие Российского государства, несомненно, сложная и интересная для изучения тема. С момента возникновения на земле Древней Руси до сегодняшнего дня Россия прошла долгий путь становления как государство. Модернизация и совершенствование её экономической, культурной, социальной и политической сфер жизни проходили в разные эпохи с разной скоростью, стремясь к разным целям и достигая различных результатов. По-разному реагировало на развитие государства и общество, вместе с этим  продолжая приобретать новые черты и внося в свой вклад в создание полного образа России.

И всё же, несмотря на обширный характер изменений уклада жизни в Российском государстве со времён Петра I, открывшего новую страницу в истории развития страны  и направившего его к просвещению и силе, мы и сейчас находим среди русских культурных обычаев черты эпохи Великих реформ, могущественной морской державы и Великого посольства.

Свою научную работу мы посвятим именно Великому посольству Петра I в Европу, предприятию, напрямую связанному с переломным моментом в культурной жизни России, когда власти начали процесс модернизации не только  политики и экономики, но и русского общества с его мышлением, традициями и языком. К подобной работе нас побудило не только изучение истории России и стран Европы, что сейчас представляет актуальность особенно для школьников, но и углубление в лексикологию и этимологию русского языка. Взяв за основу поездки Петра Великого в Голландию, Англию и Вену, направленные на изучение жизни в западных странах в целом, мы постараемся отразить в нашей работе всю суть Великого посольства: его цель, состав, поведение в вышеуказанных странах членов посольства как гостей, а также его итоги. Материалы, на которые мы будем опираться при работе, - это книги Виктора Наумова, автора свыше 50 научных работ по проблемам отечественной истории XVIII – первой четверти XIX века, источниковедения, архивоведения, исторической психологии, истории повседневности; энциклопедии по истории России, учебники, а также отдельные статьи из Интернета.

Исследование, проведённое нами на основе выполненной работы, мы собираемся  посвятить тем новшествам, которые появились в России благодаря путешествию Петра I в европейские страны; мы постараемся выяснить, какое влияние оказала западная культура на развитие государства и сохранились ли некоторые черты, присущие петровским модернизациям, до нашего времени.

Целью настоящей работы является анализ имеющейся информации и точек зрения по проблеме; описание результатов исследования.

Для достижения этих целей нами были поставлены следующие практические и теоретические задачи:

1. Сбор и анализ информации.

2.  Систематизация данных.

3.  Проведение самостоятельного исследования.

4.  Анализ и обобщение полученных данных.

Работа состоит из введения, четырех параграфов, исследования, заключения, списка используемых источников и литературы, а также приложения.

I. Цели и задачи Великого посольства Петра I в Европу.
Состав делегации

До Петра I огромная Россия оставалась «вещью в себе». Пышные русские посольства иногда посещали чужие страны, поражая королевские дворы своим азиатским великолепием, но ни о каком проникновении русских в «еретическую» Западную Европу речь идти не могла. Великий реформатор разрушил этот «железный занавес», провозгласив принцип «Учиться у Европы!». За границу хлынул поток русских путешественников, волонтеров, студентов и гардемаринов. Одни ехали добровольно и с большой охотой, проявляя смекалку и любознательность; других государь силой сдергивал с насиженных мест и посылал в неведомые страны, столь непохожие на родную дремотную Россию. Так или иначе, всем им приходилось жить, работать и учиться в чужих краях, проникаясь европейской культурой, усваивая нормы западного «политеса» и расширяя свои представления об окружающем мире.

Мощным прорывом Петра I и его окружения в Европу стало знаменитое Великое посольство 1697 — 1698 годов, посетившее прусский Кенигсберг, Курляндию, Голландию, Англию и австрийскую Вену. 5 декабря 1696 года в Посольском приказе было объявлено, что «государь указал для своих великих государственных дел послать в окрестные государства, к цесарю, к королям Английскому и Датскому, к папе Римскому, к Голландским штатам, к курфюрсту Бранденбургскому и в Венецию великих и полномочных послов: генерала и адмирала, наместника Новгородского Франца Яковлевича Лефорта, генерала и воинского комиссария, наместника Сибирского Федора Алексеевича Головина и думного дьяка, наместника Волховского Прокопия Богдановича Возницына, с верющими полномочными грамотами для подтверждения… дружбы и любви для общих всему христианству дел, к ослаблению врагов креста Господня, салтана Турского, хана Крымского и вящему приращению государей христианских». Однако посольство решало не только дипломатические задачи: Петр составил для него собственноручную инструкцию, в которой говорилось о «приискании» за границей для русской службы искусных морских офицеров, боцманов, штурманов и матросов, о найме корабельных мастеров, о покупке оружия для русской армии и различных материалов и инструментов для флота. Петр I решил принять личное участие в путешествии; ему хотелось побывать везде, кроме Франции, потому что Людовик XIV поддерживал турок и стремился посадить на польский престол своего ставленника.

Громкие титулы наместников на самом деле ничего не значили, они нужны были только для придания большей весомости этой важной российской миссии. Реальное значение трех великих послов различалось: первым из них был Лефорт, что видно из размеров его жалованья — 3920 рублей; Головину положили три тысячи рублей, Возницыну — 1650 рублей. Разнились и количество выданных послам припасов, и число дворян и слуг, составлявших их личные свиты: к Лефорту были приписаны 70 человек, к Головину — 20, к Возницыну — десять. Персонал посольства состоял из трех переводчиков, учителя верховой езды, четырех камергеров, докторов, хирургов, поваров, священников, ювелиров, шести трубачей, множества слуг; семидесяти солдат Преображенского полка, отобранных за высокий рост; четырех карликов и торговца — ему поручено было охранять очень дорогую партию собольего меха. Путешественники запаслись переводными векселями, а также продовольствием, в том числе мукой, семгой, икрой, медом. Реальным руководителем Великого посольства являлся Петр I, путешествовавший инкогнито под именем дворянина Петра Михайлова.

К посольской свите были прикомандированы 35 волонтеров, отправленных в заграничное путешествие с целью изучать кораблестроение и мореходство. Они составили особый отряд, разделенный на три десятка, под общим начальством командора князя Черкасского. Десятником первого десятка был Гавриил Кобылин, второго — Петр Михайлов (то есть царь), третьего — Федор Плещеев. Основную часть волонтеров составили бомбардиры Преображенского полка, которые прежде участвовали во всех воинских потехах и походах Петра. Они вместе с ним строили суда на Плещееве озере, работали в Архангельске и Воронеже, воевали под Азовом, где отличились героизмом во время приступа. В числе волонтеров-преображенцев особенно выделялись двое наиболее близких к Петру людей — А. Д. Меншиков и А. В. Кикин.

Второго марта 1697 года в путь отправился передовой отряд посольства с «соболиной казной» и другими припасами. Через неделю, после прощального пира в доме Лефорта, посольство в полном составе выехало из Москвы. Первая ночь на пути в Европу была проведена в селе Никольском. Утром путешественники простились с провожатыми и почти на тысяче саней отправились по заснеженным дорогам в Тверь, а оттуда через Новгород и Псков к границе шведской Лифляндии (на территории современной Латвии), куда прибыли 25 марта. Как отметил Анри Труайя, «зловещий пейзаж, разбитый порывами ветра и дождем, постоялые дворы и каморки с клопами не могли испортить веселое настроение Петра».

1. Посольство в Голландии

Петр I с сопровождавшими его волонтерами и телохранителями 30 июня отплыл на голландском галиоте из Пилау в Голландию. Вслед за ним на бранденбургском судне отправились великие послы со свитой, которая значительно уменьшилась: 49 дворян, солдат и служителей были отправлены через Нарву на родину. Царь намеревался достичь Западной Европы морским путем, однако из опасения встретить близ польских берегов французскую эскадру решено было высадиться в Кольберге. Путешественники двинулись дальше по владениям бранденбургского курфюрста. Петр ехал впереди посольства и нигде не задерживался ни на один день, даже Берлин с его достопримечательностями не был удостоен внимания русского монарха. Однако, несмотря на спешку, Петру и его спутникам необходимо было где-то ночевать в пути. Государь не планировал свой маршрут и останавливался где придется, не брезгуя самыми захудалыми гостиницами и постоялыми дворами. Но в маленьком ганноверском городке Коппенбрюгге его неожиданно встретили с герцогской роскошью. Дело в том, что с русским монархом захотели познакомиться две высокие особы: ганноверская курфюрстина София и приехавшая к ней дочь — бранденбургская курфюрстина София Шарлотта. Последняя была очень расстроена тем, что не смогла отправиться со своим мужем Фридрихом III из Берлина в Кенигсберг, поскольку мечтала увидеть необычного русского царя. В Берлине их встреча опять не состоялась из-за спешки Петра, но София Шарлотта не желала сдаваться.

Он приехал около восьми часов вечера и остановился в крестьянском доме. К нему тотчас же явился камергер Софии Шарлотты и просил «пожаловать на ужин к их высочествам». Петр наотрез отказался — ему было неприятно служить предметом любопытства. Но настойчивые дамы посылали своих слуг одного за другим с новыми приглашениями, и через час старательных уговоров царь вынужден был уступить.

Петр с Лефортом, Головиным, Возницыным и несколькими приближенными вошел в дом с черного хода, не желая встречаться с любопытными ганноверскими придворными. Принцессы радостно встретили его в комнате перед столовым залом, но он сконфузился, закрыл лицо рукой и начал твердить: Ich kann nicht sprechen («Я не могу говорить»). Хозяйки постарались помочь царю преодолеть смущение: за ужином они усадили его между собой и беспрестанно с ним разговаривали, так что он постепенно включился в беседу. Как уже отмечалось, немецкий язык Петр знал хорошо, поэтому никаких препятствий в общении с курфюрстинами не было. Ему особенно понравилась живая и остроумная София Шарлотта, с которой в конце ужина он обменялся табакерками. Симпатия была взаимной; молодая хозяйка вечера на следующий день сообщила в письме подруге: «Я представляла себе его гримасы хуже, чем они на самом деле, и удержаться от некоторых из них не в его власти. Видно также, что его не выучили есть опрятно, но мне понравились его естественность и непринужденность».

Петр I выехал из Коппенбрюгге вместе с великими послами, но у реки Липпе отделился от основной группы русских путешественников и с восемнадцатью волонтерами поплыл на лодке к Рейну, а по нему добрался до Голландии. Там он по каналам и по рукаву Рейна отправился к Саардаму — маленькому городу на побережье, к северо-западу от Амстердама. Саардам в то время являлся центром (конечно, не самым крупным) кораблестроения. На его верфях ежемесячно спускалось на воду несколько судов различного водоизмещения. Этот городок был известен Петру по рассказам саардамских голландцев, живших в московской Немецкой слободе.

Царь отправил большую часть своих спутников-волонтеров в Амстердам, взяв с собой только шестерых, в том числе царевича Александра Имеретинского, Александра и Гавриила Меншиковых, вместе с которыми поплыл к Саардаму на лодке. На рассвете 8 августа он достиг одного из предместий городка, где вдруг заметил на встречной лодке своего старого знакомого, саардамского кузнеца Геррита Киста, несколькими годами ранее работавшего по контракту с русским правительством в Москве и Воронеже, а в этот воскресный день ловившего рыбу на реке.

Царь решил остановиться у него. У Киста был простой деревянный дом в два окна, разделенный перегородкой на две половины при входе в сени, где хранились рабочие инструменты. В каморке Петра I находились печь, двустворчатый шкаф и матрас, лежащий в стенном алькове. Слуг не было, царь должен был самостоятельно застилать постель и готовить себе еду. Дом Киста находился в самой уединенной части Саардама, что очень нравилось Петру, озабоченному сохранением своего инкогнито.

В понедельник государь с первыми лучами солнца отправился в лавку, где купил себе одежду местного лодочника: красную рубашку, камзол без воротника с большими пуговицами, широкие штаны и фетровую шляпу конической формы. Затем он приобрел плотницкие инструменты и в то же утро записался под именем Петра Михайлова плотником на корабельную верфь Линста Рогге. Ежедневно на рассвете он отправлялся на работу и трудился без отдыха до полудня, затем обедал в какой-нибудь гостинице или харчевне, а иногда ходил в гости к семье какого-нибудь саардамского корабельного плотника, работавшего в то время в России. Легенды о визитах русского государя в эти бедные дома до сих пор сохраняются в Саардаме. У одной старухи он выпил стакан вина, у другой пообедал. Еще одна женщина сама пришла к нему, чтобы расспросить о своем муже.

В свободное от работы время державный плотник осматривал саардамские мануфактуры и мастерские. Он старался вникать в мельчайшие детали производства и приставал к мастерам с вопросами, на которые они не всегда могли ответить. Тогда они грубо выгоняли навязчивого и любопытного русского. Нередко Петр просил разрешения выполнить какую-нибудь операцию и с ходу улавливал все тонкости производственного процесса. Однажды на бумажном предприятии Коха он долго приглядывался к приемам мастера-черпальщика и наконец захотел проделать то же самое. Он взял форму, зачерпнул из чана необходимое количество бумажной массы, вытряхнул ее с черпака и выдал превосходный лист без малейшего изъяна. Мастер похвалил его за ловкость, а Петр в ответ подарил ему талер на водку. Столь же внимательно царь осматривал лесопильни, маслобойни, сукновальни и другие маленькие предприятия, разбросанные повсюду в деревнях. А по вечерам у него оставалось время для самого любимого занятия — катания по морю на буере, который он купил за 40 гульденов на другой день по приезде в Саардам. Иногда эти плавания были особенно приятны. Современник сообщает в письме: «Царь встретил в Заандаме поселянку, пришедшуюся ему по вкусу, и к ней он отправился один на своем судне, чтобы предаться любви в дни отдыха, по примеру Геркулеса».

Голландский купец Ноомен рассказал в своих записках о происшествии, случившемся 9 или 10 августа 1697 года. По дороге домой с верфи Петр I купил себе сливы, положил их в шляпу и ел на ходу. На плотине к нему пристала толпа мальчишек, которых он угостил сливами. Всем, конечно, не хватило, и обделенные принялись бросаться гнилыми яблоками, грушами и камнями; булыжник угодил царю в спину, а комок земли с пучком травы — в голову. Петр, оторвавшись от преследования, спрятался в гостинице «Три Лебедя»; он был очень рассержен и приказал тотчас позвать бургомистра, которому пожаловался на нападение. На другой день члены саардамской управы обнародовали распоряжение: «Бургомистры, к своему сожалению, узнали, что дерзкие мальчишки осмелились бросать грязью и каменьями в знатных чужестранцев, которые у нас гостят и хотят быть неизвестными; мы строжайше запрещаем такого рода своевольство под опасением жестокого наказания». Тогда же на мосту по пути следования Петра от верфи до дома поставили караул с приказанием не позволять народу толпиться и надоедать русскому путешественнику. Так инкогнито русского царя было, по сути, раскрыто.

Несмотря на одежду и жилище мастерового, Петру не удалось затеряться среди городского люда. Верный данному слову Кист хранил тайну и на расспросы соседей твердо отвечал, что в его доме живет простой плотник. Однако его жена с досадой воскликнула: «Терпеть не могу, когда ты говоришь неправду!» Пребывание в Саардаме становилось для Петра невыносимым; из-за небывалого скопления людей он даже вынужден был отказаться от приглашения присутствовать при спуске на воду построенного корабля.

Пятнадцатого августа Петр I собрался в Амстердам, куда на другой день должно было вступить Великое посольство. Государь хотел отправиться в путь на буере, но добраться до него оказалось нелегко: на улицах города, по свидетельству очевидца, «было многолюднее, чем на ярмарке». Судно удалось немного приблизить к дому Киста, после чего царь рискнул покинуть свое жилище и с большим трудом, расталкивая толпу, пробрался к буеру. Несмотря на сильный ветер, он поднял паруса и через три часа был в Амстердаме, где остановился в гостинице «Геррен-Ложенмен», отведенной властями города посольству в качестве резиденции.

На следующий день великие послы с многочисленной свитой въехали в главный город провинции Северная Голландия, приветствуемые огромной толпой. Петр участвовал в торжественном шествии в группе волонтеров. Яркую картину посольского въезда нарисовал на основании голландских источников Анри Труайя: «Шумная толпа теснилась по ходу кортежа, восхищаясь послами, одетыми в шикарные одежды, расшитые золотом, жемчугами и бриллиантами, проезжающими в пышных каретах. Двадцать четыре гайдука несли серебряные топорики и кривые турецкие сабли, придворные лакеи в ярко-красных ливреях, и в последней карете ехал нелюдимый гигант, одетый в военное платье, о котором все говорили, что это царь. Городские власти отдавали ему почести». Правительство Соединенных провинций не поскупилось на расходы по приему и содержанию огромного русского посольства, выделив сверх обычной суммы 100 тысяч гульденов. В тот же день царь познакомился с бургомистром Амстердама Николаем Витсеном — большим знатоком российской географии и истории (при царе Алексее Михайловиче он около года пробыл в России в составе голландского посольства), а также специалистом в области судостроения. Петр I прежде был заочно знаком с Витсеном, поскольку у них имелись общие друзья — Виниус и Лефорт. Бургомистр, прекрасно владевший русским языком, получил от своего правительства задание опекать российское посольство.

Весь день 17 августа царь и послы были заняты осмотром многочисленных достопримечательностей Амстердама. Они посетили ратушу, благотворительные и исправительные учреждения, а вечером в роскошных каретах отправились в театр в сопровождении высших чиновников, конной гвардии и пажей. В отчете посольства отмечено, что на театральной сцене русским путешественникам были «показаны многие бои, и устрашения адския, и дивные танцы, и иные утешные вещи и перспективы». Во время представления и в антракте гостей «потчевали прилежно» фруктами и сладостями. На следующий день Петр и послы осматривали склады и верфи Ост-Индской компании. А 19 августа городские власти давали в честь посольства торжественный обед с последующим фейерверком, начавшимся около девяти часов вечера и продолжавшимся 40 минут. Зрелище привлекло огромное количество местной публики; в некоторых местах ограждения каналов и мостов не выдержали напора толпы, из-за чего многие попадали в воду.

Как только погасли последние огни, Петр заявил о своем намерении немедленно вернуться в Саардам, чтобы забрать свои вещи и инструменты. Дело в том, что наутро царь твердо решил продолжить свои плотницкие занятия на верфи Ост-Индской компании в Амстердаме. Ни Витсен, ни послы не смогли отговорить его от ночной поездки. Пришлось посылать в ратушу за ключами, чтобы открыть запираемые на ночь шлюзы.

В 11 часов Петр вышел на своем буере в залив, а в час пополуночи был уже в Саардаме. Подняв с постели своего хозяина, царь довольно скупо с ним расплатился, а затем уложил вещи, отдохнул несколько минут и отправился в обратный путь. Рано утром Петр был уже на верфи, где ему предстояло работать более четырех месяцев. На другой день его посетили великие послы, по случаю новоселья была устроена дружеская пирушка. А затем начался ежедневный упорный труд царя и его друзей на ниве судостроения.

Между тем русского государя ждала большая радость: в воскресенье 22 августа власти Амстердама организовали в заливе «примерное сражение» двух эскадр, состоявших из сорока легких судов. Петр вступил в командование одним из буеров и оказался на высоте в этом «потешном» морском бою.

В свободное от плотницкой работы время он успевал осматривать коллекции минералов, монет, оружия, археологических находок, встречался с выдающимися голландскими учеными, инженерами, коллекционерами.

В числе местных достопримечательностей, осмотренных царем и волонтерами во время пребывания в Амстердаме, были и живые люди. Неизвестный участник Великого посольства отметил в своем дневнике поразившее его зрелище: «Видел мужика безрукого, который в карты играл, из пищали стрелял и набивал, сам у себя бороду брил; поставит на столе на самой край стул и под стул поставит рюмку; станет на стул ногами и нагняся достанет зубами рюмку, со шпагами танцовал, в стену бросал шпагою зело прытко, ногою писал». Тот же русский путешественник описал свое посещение ратуши, синагоги, квакерской церкви, сумасшедшего дома и зверинца, где «видел ворона, тремя языками говорит». Особое впечатление на него произвели визиты в бордели: «В Амстердаме устроены дома, где собираются всякой вечер девицы изрядные, по 20 и по 15 в числе, есть красавицы. И музыка непрестанно играет. Кто охотник, танцует, а кто девицу любит, взяв за руку, идет в особую камеру или к ней в дом и ночует с нею без всякого опасения, потому что нарочно устроено, и пошлину платят в ратушу».

Вскоре посольству пришлось на время оставить Амстердам, чтобы отправиться в Гаагу, где оно должно было получить аудиенцию. По дороге царь раз двадцать приказывал остановить повозку, чтобы измерить мост, посетить ветряную мельницу, поговорить с рабочими на лесопильном заводе.

В Гааге Петр I отказался жить в приготовленной для него роскошной комнате, а вместо этого отправился в бедную гостиницу «Старый Делен», где один из его слуг уже спал в углу на медвежьей шкуре. Государь разбудил его пинком ноги: «Пусти меня на свое место!» Присутствовавшие при этом уполномоченные Генеральных штатов обменялись удрученными взглядами.

Переговоры Великого посольства с голландским правительством об оказании помощи России в войне с Турцией завершились безрезультатно: Нидерланды боялись испортить отношения с Францией, с которой только недавно заключили мир. 8 октября после трех конференций Лефорт известил Петра о тщетности всех дипломатических усилий российской стороны.

Тем временем Петр Алексеевич бродил по Гааге, пытаясь узнать как можно больше, но без какого-либо плана. Он посещал стройки, смотрел на вернувшихся из Гренландии китобоев, немного поучился книгопечатанию, посетил курсы анатомии профессора Рюйша. Именно в Гааге царь заразился своей знаменитой страстью к удалению зубов. Он очень быстро получил от местных дантистов элементарные познания в этой области и купил себе все необходимые инструменты, а затем тщательно осмотрел рты всех 250 членов посольской свиты, немилосердно вырывая зубы, которые в меру своих поверхностных знаний считал нездоровыми. Рев несчастных его не останавливал, зато прошедшим эту экзекуцию можно было надеяться на повышение по службе и даже на дружбу с царем.

После завершения своей официальной миссии, 21 октября 1697 года, посольство вернулось в Амстердам. С этого времени оно утратило статус дипломатического представительства, и Генеральные штаты перестали ассигновывать деньги на его содержание. Теперь расходы на стол, жилье, отопление и освещение, содержание конюшни и экипажей русские должны были оплачивать из собственных средств.

Великие послы после завершения переговоров с голландским правительством получили возможность сменить московское платье на иноземные костюмы. Второй посол Ф. А. Головин обрядился в камзол и кафтан из парчи, отделанные кружевами, надел тонкое белье, шею украсил кружевным галстуком, на плечи накинул плащ из красного дорогого сукна. На голове — длинный «кавалерский» парик и широкополая фетровая шляпа с перьями, на ногах — изящные туфли с пряжками, отделанными изумрудами. К позолоченному поясу была привешена шпага — необходимая принадлежность дворянского костюма того времени. В Голландии Головин успел пристраститься к европейской кухне, поэтому отправил из Амстердама в Архангельск «запасов и питий» на 391 ефимок. Известно, что им было припасено восемь бочек питья. Кроме того, он отослал на родину восемь сундуков и 25 ящиков с одеждой и различными предметами, в числе которых были карманные и «столовые» (очевидно, напольные) часы, фарфоровый сервиз, два серебряных ковчежца для образов. Петр I тоже приобрел новые для России товары: расписную посуду из Делфта, французские шпалеры, китайские фарфоровые сосуды и экзотические фрукты; купленную мартышку он повсюду носил на плече.

2. Посольство в Англии

Пребывание посольства в Голландии заканчивалось, пора было ехать в Англию. Петр I заранее послал туда своего друга Адама Вейде, который должен был подготовить всё необходимое. 26 декабря 1697 года тот вернулся в Амстердам с кораблями «под волонтеров». Для отбывавших в английскую землю шестнадцати добровольцев и одиннадцати человек слуг и охраны срочно шилась новая одежда и закупались шляпы, шпаги, парики, галстуки, трости, а также, ввиду наступивших холодов, шубы.

После прощального обеда у Лефорта царь со спутниками 7 января 1698 года отбыл к британским берегам. В числе прочих с ним были Александр Меншиков и Яков Брюс, только что прибывший из Москвы в Амстердам с изуродованным лицом — за время отсутствия государя в России он успел побывать в застенках князя Ф. Ю. Ромодановского. «Зверь, — негодовал Петр в письме князю-кесарю, — долго ль тебе людей жечь? И сюды раненные от вас приехали». В ответном послании Ромодановский неуклюже пытался оправдаться: «А что Яков Брюс донес, будто от меня руку обжег, и то зделалось пьянством его, а не от меня». В личную свиту царя для путешествия в Англию вошли имеретинский царевич Александр, первый русский доктор медицины Петр Постников, будущий вице-канцлер Петр Шафиров, корабельный юнга, уроженец Португалии Антон Девиер — будущий генерал-полицеймейстер Санкт-Петербурга, пять корабелов, придворный шут Шанский, лекари и повара. Яхты русских путешественников плыли по каналам через Лейден и Делфт; обсаженные липами берега радовали глаз. В одном месте царь даже сошел с яхты и зашагал пешком по берегу — так были «дороги водяные и другие проспекты… красивы и веселы». Во время плавания Петр, одетый на манер голландских матросов, с интересом обследовал корабль и даже лазил на мачту. Пояснения любознательному путешественнику давал английский вице-адмирал Митчел.

Яхты вошли в Темзу 11 января и встали на якорь ниже Тауэра. При пересадке на гребные суда царь отказался сесть в специально присланную королевскую лодку и воспользовался баркой, предназначенной для перевозки багажа. По прибытии на место он, никем не замеченный, быстро прошел в один из трех домиков, арендованных Вейде для русских постояльцев. Уступая чудачествам гостя, король Вильгельм III через три дня посетил его запросто, в сопровождении всего нескольких лиц. Он едва не задохнулся от спертого воздуха и, несмотря на холод, любезно попросил открыть окно. Несколько дней спустя Петр нанес ответный визит в Кенсингтонский дворец. Затем он осмотрел Академию наук, Оксфордский университет, Виндзорский замок, арсенал Вулвича, Монетный двор, которым в то время управлял Исаак Ньютон, обсерваторию, мануфактуру по производству гробов, оружейные мастерские, верфи и доки. Он также тайно присутствовал на заседании палаты лордов британского парламента, следя из соседней комнаты через слуховое окно за дебатами, смысл которых ему излагал переводчик.

Среди достопримечательностей, вызвавших немалое удивление царя и волонтеров, была женщина-великан, с которой они познакомились 9 марта. Запись в «Походном журнале 1698 года» гласит: «Была у нас великая женщина после обеда, которая протянула руку, и, не наклоняясь, десятник под руку прошел». Рост гостьи составлял четыре аршина, то есть 2,84 метра.

В Лондоне царю удалось заключить выгодный для России торговый договор на поставку табака. Эту казенную монополию он продал контр-адмиралу Перегрину Осборну маркизу Кармартену. Петр подсчитал, что договор обеспечит России 200 тысяч рублей чистого дохода в год. Извещая об этом великих послов, он приказал до распечатывания письма с проектом договора выпить каждому по три кубка вина. Повеление было в точности исполнено. Ф. А. Головин известил царя: «…выпили три кубка гораздо немалы, от которых были гораздо пьяны, однако ж, выразумев, истинно радовались и Бога благодарили». Впрочем, Кармартен немного сомневался в успехе торговли табаком в России, говоря, что русские, особенно духовные лица, питают отвращение к этому зелью и считают его употребление грехом. «Я их переделаю на свой лад, когда вернусь домой», — заявил государь.

Чаще всего Петр проводил вечера в гостях у Кармартена; как отмечалось в «Походном журнале», «у него кушали, вернулись веселы». Лучшего собеседника царю трудно было пожелать: маркиз являлся опытным моряком, большим знатоком корабельного дела, храбрецом, авантюристом, занимательным рассказчиком и большим любителем выпить. В его компании русский государь пристрастился к любимому напитку английских моряков — бренди, настоянному на перце.

Познакомившись с английской столицей, Петр 9 февраля перебрался в небольшой городок Дептфорд, расположенный на Темзе ниже Лондона. Для высокого гостя и его свиты был арендован дом одного из основателей Королевского научного общества Джона Эвелина, окруженный обширным садом, непосредственно примыкавшим к территории верфей. В ограде сада для царя проделали дверь, через которую он в любое время беспрепятственно попадал на верфи, избегая взглядов любопытствующих. В Дептфорде Петр уже не брался за топор, уделяя основное внимание изучению теоретических основ кораблестроения, однако его спутникам приходилось по воле царя заниматься тяжелым физическим трудом.

Любимым занятием Петра I в дневное время являлись прогулки на яхте вниз по Темзе. Чаще всего судно останавливалось в Вулвиче, где находились интересовавшие царя морской арсенал, литейный и артиллерийский заводы. 2 марта адмирал Митчел передал высокому гостю замечательный подарок Вильгельма III — яхту «Королевский транспорт». Петр не остался в долгу и попросил адмирала вручить королю ответный подарок — огромный необработанный алмаз, завернутый в обрывок грязной бумаги.

Тем временем в Англию из Амстердама прибыл великий посол Головин, который привез царю приятное известие: ему удалось пригласить на службу многих морских офицеров, в том числе одного из лучших капитанов Корнелиуса Крюйса, норвежца на голландской службе. Он сразу получил от Петра I чин вице-адмирала. В общей сложности из Голландии на русскую службу согласилось перейти более ста человек. А в Англии царь пригласил на работу в Россию кораблестроителя Джозефа Ная, мастера шлюзного дела Джона Перри и еще четыре десятка других специалистов.

Настало время покидать Великобританию, от которой у Петра I остались самые лучшие впечатления. В «Походном журнале» отмечено: «…часто его величество изволил говорить, что оной Английской остров лучший, красивейший и счастливейший есть из всего света».

Петр I нанес английскому королю 18 апреля 1698 года прощальный визит, поблагодарил его за радушный прием, еще раз осмотрел монетный двор и через шесть дней на своей яхте отплыл обратно в Голландию.

3. Посольство в Вене

Пятнадцатого мая посольство сухим путем выехало в Вену через Лейпциг, Дрезден и Прагу. По дороге Петр осмотрел полотняную мануфактуру в городке Билефельде и замок Шаумбург, воздвигнутый в XI веке. В Лейпциге задержались на один день, «веселились довольно, из пушек стреляли». 1 июня около одиннадцати часов ночи путешественники прибыли в столицу Саксонии — Дрезден. Петр, одетый в модный испанский камзол и удобные голландские башмаки, соблюдая инкогнито, скрывался в карете, заранее отказавшись от каких-либо церемоний. После непродолжительного ужина в замке курфюрста царь изъявил желание немедленно осмотреть тамошнюю кунсткамеру, где оставался до рассвета, подолгу задерживаясь у математических и ремесленных инструментов и механизмов. В последующие дни он еще дважды посетил этот музей, а также побывал на литейном дворе, осмотрел арсенал. Саксонский курфюрст и польский король Август II находился в то время в Польше, но прислал оттуда письменное распоряжение доставить коронованному гостю всевозможные удовольствия. К их числу относились застолья с музыкой и дамами, среди которых блистала своей красотой фаворитка короля графиня Мария Аврора Кёнигсмарк. Петр I был вполне доволен приемом, выражая хорошее расположение духа со свойственным ему темпераментом: по свидетельству наместника курфюрста, князя Антона Эгона Фюрстенберга, его величество во время ужина 2 июня «взял барабан и в присутствии дам стал бить с таким совершенством, что далеко превзошел барабанщиков». За следующим ужином ему «опять доставило удовольствие бить в барабан».

С рассветом 4 июня прямо после бала Петр улегся в карете, где ему была приготовлена постель, и отправился в Вену. На пути находилась крепость Кёнигштейн, расположенная в 35 километрах от Дрездена на скалистом берегу Эльбы. Петр подробно осмотрел крепость и наблюдал за полетом ракет, выпущенных по случаю его приезда из крепостных орудий. Особенно заинтересовал путешественника винный погреб, где имелась бочка колоссальных размеров, вмещавшая 3300 ведер.

Не останавливаясь в Праге, государь 11 июня прибыл в Штоккерау, местечко в 28 верстах от Вены, где вынужден был прождать несколько дней, пока в столице не закончились приготовления к торжественной встрече русского посольства. Российская сторона хотела, чтобы цесарь повелел «великих и полномочных послов со многою шляхтою и рейторы встретить, а не с одними драгуны». Кроме того, послы просили предоставить им резиденцию за пределами города, «потому что ныне настоит время летнее». Венский двор удовлетворил все эти просьбы и решил выделять на содержание посольства по три тысячи гульденов еженедельно. Въезд посольства состоялся вечером 10 июня. Относительно пышности приема нет единого мнения: одни наблюдатели утверждали, что императорские кони, экипажи и ливреи по красоте и богатству значительно превосходили бранденбургские; другие, наоборот, говорили об ослепительном блеске бранденбургского двора и неожиданной скромности венского. Петр, по обыкновению, опередил послов и приехал в Вену инкогнито, на почтовых лошадях.

Посольство было размещено в просторном богатом доме графа Кёнигсека, окруженном прекрасно распланированным садом с фонтанами и множеством статуй; здесь же поселился и «десятник Петр Михайлов». 19 июля по настоятельной просьбе царя состоялась его неофициальная встреча с императором в замке Фаворит. Петр отправился туда одетым в темный кафтан, повязав на шею плохой галстук, с позолоченной шпагой на боку и без темляка, в сопровождении Лефорта в качестве переводчика. Слуги провели их через потайную дверь в большую столовую галерею, где ждал император Леопольд I. Беседа между монархами продолжалась не более четверти часа и свелась к заверениям в дружбе. Затем Петр вышел в сад, увидел на пруду венецианскую гондолу, запрыгнул в нее в порыве радости и, энергично гребя веслами, проплыл несколько кругов перед изумленными австрийскими камергерами.

Переговоры великих послов с австрийским императором и Петра I с канцлером графом Кинским о совместных действиях против Турции закончились безрезультатно: цесарское правительство твердо решило заключить мир с османами. Трехнедельное пребывание в Вене позволило Петру осмотреть арсенал, библиотеку, кунсткамеру, посетить соседние города, в том числе древний курорт Баден с теплыми серными источниками и венгерский город Пресбург (сейчас — столица Словакии Братислава) со знаменитым старинным готическим собором..

Одиннадцатого июля император Леопольд устроил грандиозное празднество Wirtschaft («хозяйство») — традиционный для венского двора костюмированный бал для 120 избранных персон. Большой танцевальный зал являл собой вид волшебного сада, уставленного цветущими деревьями в кадках, украшенного серебряными люстрами, большими зеркалами, картинами и множеством светильников-стенников со свечами. Австрийская элита должна была явиться на праздник в костюмах разных времен и народов: древнеримских, голландских, польских, китайских, цыганских и т. д. Петр I нарядился кудрявым фрисландским крестьянином, а Леопольд и его супруга Элеонора — трактирщиками.

Из Вены Петр намеревался отправиться в Венецию, где уже шла энергичная подготовка к его встрече: у границы стояли наготове кареты и лошади, предусматривалась обширная развлекательная программа, в которую были включены соревнования гондол, концерты, маскарады, фейерверки и т. д. Но из Москвы пришли тревожные вести о бунте стрельцов, и царь решил немедля возвратиться на родину. Между тем выехать сразу не было возможности: Петру пришлось присутствовать на прощальной аудиенции Великого посольства у цесаря 18 июля. Первый посол Лефорт вручил Леопольду отъездные грамоты, дипломаты обменялись речами и отправились на торжественный обед на посольском дворе, где распорядитель Кёнигсакер потчевал изысканными винами русских послов и других начальных людей, в том числе «десятника Петра Михайлова».

На другой день в четвертом часу пополудни государь отправился в путь. Его сопровождали Лефорт, Головин, несколько волонтеров, в том числе Александр Меншиков, и младшие посольские чины. Возницын остался в Вене для дальнейших переговоров и участия в предстоящем мирном конгрессе. В первые три дня путешественники, не останавливаясь даже на ночлег, преодолели около 300 верст. Только на четвертые сутки, 23 июля, была сделана первая остановка с ночевкой. За Краковом Петр получил известие, что бунт подавлен, после чего продолжил свой путь в Россию уже с обычной скоростью, и дорога растянулась более чем на месяц. В маленьком галицийском городке Раве Русской царь встретился с польским королем Августом II. Они провели три дня в застольях и политических беседах, очень понравились друг другу и в знак полного взаимопонимания обменялись одеждой и шпагами. 

4. Окончание посольства Петра I в Европу

В шесть часов вечера 25 августа 1698 года государь и послы прибыли в Москву. Одежда упитанного Августа II болталась на худощавом жилистом Петре, как на вешалке, сбоку висела плохая шпага саксонца. Не заезжая в Кремль и не удосужившись навестить супругу, царь направился прямо в Немецкую слободу к любовнице Анне Монс, провел с ней некоторое время, а затем поспешил в дом Лефорта, где со своими армейскими товарищами прокутил всю ночь. Наутро в жизни России началась новая эпоха, сразу ознаменовавшаяся насильственным обрезанием длиннополой боярской одежды до колен «на голландский манер».

Основная дипломатическая цель Великого посольства не была достигнута — ни одно западное правительство не согласилось поддержать Россию в борьбе с Турцией, так как Европа готовилась к войне за Испанское наследство. Тем не менее полуторагодичное заграничное путешествие Петра I, волонтеров и русской миссии явилось мощным стимулом преобразования России по западному образцу. Отныне повседневная жизнь верхушки русского общества уже не могла оставаться прежней.

II. Итоги великого посольства Петра I

Главным итогом Великого посольства Петра I в Европу, несомненно, стало то, что Россия пошла по пути культурного, экономического и социального развития стран Европы того времени. Немало традиций и обычаев современной России пришли к нам из-за рубежа. Об этом, конечно, необходимо рассказать более подробно.

Ещё до реформы Пётр I предпочитал традиционным долгополым одеждам более удобное европейское платье, а уж вернувшись из-за границы, без колебаний принялся за европеизацию страны, причём начал с самого неприкосновенного – с бороды.

Вообще, сбривание бороды и усов считалось на Руси тяжким грехом, так что после того, как Петр собственноручно лишил приближенных к нему бояр их бород, это вызвало обоснованное непонимание, удивление. Однако Петр был настойчив, несмотря на то, что многие видели в его поступках неуважение к исконно русским традициям. К тому же бритые бояре, по их мнению,  лишались своего мужественного вида, священники наотрез отказывались обслуживать безбородых, и бывали даже случаи, когда после принудительного бритья бояре кончали жизнь самоубийством. В 1698 году Петр I установил налог на бороду, уплатившим который выдавался специальный жетон, предъявлявшийся городовым. Уже в 1705 году был издан указ, согласно которому единственными, кому разрешалось не брить бороду и усы, оставались священники, монахи и крестьяне.

Катание на коньках было уже давно прижившимся и излюбленным развлечением детей и взрослых в странах северной Европы. Голландский художник Хендрик Аверкамп в 1620 году запечатлел на своем полотне «Катание на коньках» множество людей, рассекающих лёд в погожий зимний день. Однако, в то время коньки имели довольно несовершенную, слабую систему крепления. В исторических хрониках рассказывается о царе Петре I, который поразил голландцев своим неординарным решением: он привинтил коньки прямо к сапогам и лихо заскользил к верфи, где проходил стажировку. По возвращении в Россию, он приказал наладить производство коньков в Туле. Со смертью Петра увлечение коньками сошло на нет, тем не менее сто лет спустя великий русский поэт А.С. Пушкин отмечал, «как весело, обув железом острым ноги, скользить по зеркалу стоячих ровных рек». 

Москвичи с большим старанием учились кататься на коньках, о чем остались прелюбопытные воспоминания современников, написанные в 17 веке. «Москвитяне усердно учились кататься на коньках, причем они неоднократно падали и сильно ушибались. А так как они по неосторожности иногда катались по тонкому льду, то некоторые из них проваливались по шею в воду. Между тем они отлично переносили холод и потому не торопились надевать сухое платье, а продолжали кататься еще некоторое время в мокром. Затем уже переодевались в сухое платье и снова отправлялись кататься. Этим они занимались так ревностно, что делали успехи, и некоторые из них могли отлично бегать на коньках...»

Таким образом, Пётр I подарил населению России замечательное развлечение, а в будущем – серьёзный вид спорта. При этом он усовершенствовал сами коньки, а точнее крепление лезвия, создав прообраз тех коньков, на которых катаются в настоящее время и любители, и профессиональные фигуристы, и конькобежцы во всём мире.

В течение работы над исследовательской частью мы углубились в изучение лексикологии голландского языка, так как, пребывая в Голландии и общаясь не только с представителями власти этого государства, но и с народом, простыми рабочими на их родном языке, Пётр I  и остальные члены Великого посольства, а также наёмные голландские рабочие не могли не привезти в Россию слова, часто ими употребляемые или не имеющие аналогов в русском языке. Итак, наши лингвистические исследования помогли нам сделать вывод о том, что многие слова, которые считаются исконно русскими, на самом деле имеют голландское происхождение. Голландцы, которые приехали работать в Россию во времена правления Петра Первого, привезли с собой около тысячи слов, претерпевших некоторые изменения и прижившиеся в русском языке. Например, самое, что ни на есть русское слово “ярмарка” на поверку оказалось голландским “jaarmarkt” (jaar – год, markt - рынок), что буквально переводится, как “годовой рынок”. Такие рынки устраивали раз в год - осенью, куда крестьяне привозили продукты и товары для продажи.

Слово рюкзак происходит от голландского rugzak (rug - спина, zak - мешок) – мешок для спины; кунсткамера пришло от “kunstkamer” (kunst - искусство, kamer - комната) – комната искусства, музей; галстук - “halsdoek” (hals - шея, doek - ткань, платок) – платок на шею. А, следующие слова, по-моему, вообще понятны без перевода и имеют одинаковое значением: суп - soep, кран - kraan; брюки - broek; стул - stoel; кучер - koetsier; фрайер - fryer; костюм - kostuum; класс - klas; шланг - slang; матрас – matras; квитанция - kvitantie.

С развитием мореходного дела при Петре I, в России появилось особенно много слов, позаимствованных из голландского языка и примеров тому предостаточно:
штурман [stuurman] - человек, который управляет судном, рулевой (stuur - рулить, man - человек); фарватер [vaarwater] - плыть по воде (varen в переводе - плыть по морю, water - вода); кок [kok] - повар, по-голландски даже пишется также :), означает не только повар на судне, но и  профессию вообще; шкиппер [schipper] - капитан (схип – корабль); флаг [vlag]; флот [vloot]; матрос [matroos]; гавань [haven]; юнга [jongen] и так далее.

Ну, и конечно, названия цветов - тюльпан, нарцисс, гиацинт. Кстати, названия этих цветов изначально не голландского происхождения, они также пришли в голландский язык из других. Например, тюльпан происходит от турецкого “tulbend” - тюрбан, восточного головного убора, который по форме напоминает бутоны цветка. Интересно, а если бы все эти слова не были бы привезены голландцами и не ассимилировались в России, мы бы так и продолжали говорить котомка, похлебка, портки...

Картофель во всех его видах – вареный, жареный, пюре – завсегдатай русского стола и будни, и в праздники, и трудно поверить, что когда-то давно наши предки и не подозревали о его существование. Внимательно изучив историю появления картофеля в России, мы выяснили, что, действительно, история появления картофеля в России берёт своё начало с Петра I, который, впечатлённый этим овощем во время своего пребывания в Голландии в 1697 году, прислал в столицу мешок клубней для рассылки по губерниям для выращивания. История картофеля в России интересна и противоречива.

Прекрасной затее Петра I не было суждено осуществиться при его жизни. Как свидетельствует история, указы Петра о повсеместном разведении «земляного яблока» вызывали бунты, вынудившие царя отказаться от сплошной «картофелизации», тем самым позволив народу на полвека забыть о картошке. В России дурная слава об этом растении держалась долго. Его упорно называли «чертовым яблоком» из-за созвучия с немецкой "крафт тойфельс" (чертова сила). Крестьяне отказывались его возделывать. Старообрядцы называли его «чертовым яблоком», «плевком дьявола» и «плодом блудниц», их проповедники запрещали своим единоверцам выращивать и есть картофель. Противоборство старообрядцев было длительным и упорным. Интенсивно начала внедряться картошка во всеобщее использование во время правления Екатерины II, однако, еще спустя более чем полтора столетия с момента ее появления в России, в 1870 году, недалеко от Москвы были деревни, где крестьяне не сажали картофель на своих полях.

Заключение

В настоящее время Россия – государство, несомненно, сохранившее свою самобытность и запечатлевшее в своих традициях, мышлении и национальном языке все этапы своего развития. Однако, русскую культуру, несмотря на её фактическую независимость от культур других стран и наций, можно назвать синтезом влияний различных государств, особенно западноевропейских. Появление в России многих новшеств и обычаев связано с периодом правления Петра I – царя-просветителя, царя-реформатора, а именно с таким его предприятием, как Великое посольство в Европу в конце XVII века.

В первой части нашей работы мы попытались рассказать о Великом посольстве не только как о дипломатической миссии, организованной русским царём перед предстоящей войной с Турцией, но и как о группе людей, являющимися чужаками в странах Западной Европе и представителями некой отдельной цивилизации. Мы полагаем, что факты о жизни посольства, предоставленные нами, открыли Россию не только как участника всемирной политической борьбы, но и как образ русской нации с её достойными уважения и запечатления в истории мира представителями. Также мы постарались сконцентрироваться на личности Петра I и раскрыть её с разных сторон.

В ходе нашего исследования мы постарались собрать, систематизировать и изложить факты, отражающие неоспоримо сильное влияние культур стран, которые посетил Пётр I не только в целях поиска верных союзников в борьбе с Турцией, но и нахождения и использования методик создания мощной и духовно развитой державы. В итоге нашей работы над темой Великого посольства мы можем сделать вывод о том, что эта кампания с участием «десятника Петра Михайлова» стала стимулом для рождения России как нового государства, с обогащенным языком, новой модой и ускоренным развитием  в области экономики, судостроения и военно-морского дела.

Эта работа – результат сосредоточенного на одной главной цели поиска материалов, способных раскрыть выбранную нами для изучения и исследования тему. Мы постарались представить в своей работе наиболее достоверные и интересные факты о жизни Петра Великого и остальных членов посольства в Голландии, Англии и Австрии; также мы опирались на содержание указов, изданных в России по приезду посольства из поездки за границу, а также на комментарии современников изложенных нами событий.

Список использованных источников и литературы

1. Буганов В.И. История России, конец XVII-XIX век. 10 класс: учеб. для общеобразоват. учреждений: профил. уровень/В.И. Буганов, П.Н. Зырянов, А.Н. Сахаров. 16-е изд. Просвещение, 2010,-336с.

2. Наумов Виктор «Повседневная жизнь Петра I и его сподвижников», изд. Молодая гвардия,2010,-480с.

3. Павленко Н.И. Петр Великий.- М.: Мысль,1990,-591с.

4. Энциклопедия для детей. История России и ее ближайших соседей. Ч.1. От древних славян до Петра Великого.-2-е изд. глав.ред. М.Д. Аксенова,2002,-668с.

Приложение

Паспорт, оформленный в 1697 году на имя Петра Михайлова на выезд в составе
Великого посольства.

Хендрик Аверкамп «Катание на коньках»

Topic: “The Grand Embassy in Holland. 
The Grand Embassy in England.
The Grand Embassy in Vienna.”

Student:

School №73

9 A grade

Teacher of English:

Belozerova Yuliya Vasilievna

Voronezh

2017

Contents

Introduction...........................................................................................................................3

I. Goals and objectives of the Grand Embassy of Peter I in Europe. Members of the mission..............................................................................................................................................5

1. The Grand Embassy in Holland…………………………………………………………7

2. The Grand Embassy in England.....................................................................................13

3. The Grand Embassy in Vienna.......................................................................................15

4. The ending of the Embassy of Peter I in Europe............................................................17

II. The results of the Grand Embassy of Peter I..................................................................18

Conclusion..........................................................................................................................21

List of used sources and literature......................................................................................22

Appendix.............................................................................................................................23

Introduction

The development of the Russian State is, undoubtedly, an interesting and difficult topic for studying. From the time of the emergence of ancient Russia until now this country has been having a long way of the formation as a state. Modernization and upgrading of its economic, social and political spheres of life had different rates, purposes and results in different epochs. Also the society reacted to promotion of the country in different ways as it continued to take new characteristics and contributed to creating of the Russian image.

But in spite of many inclusive changes of the living arrangements in the Russian State since time of Peter I, opened a new page in the history and the culture of the country, we can find some traits of his Reforms, the great sea power and the Grand Embassy.

So we are going to devote our scientific work exactly to the Grand Embassy of Peter the Great to Europe, which was directly related to a turning point in the cultural life in Russia when the government started the process of not only policy and economy but also of the Russian society with its way of thinking, customs and language. What did impel us to such a work? We consider that it was not only studying the history of Russia and other European countries but also deepening into the Russian lexicology and etymology. What’s more we were encouraged to explore Peter’s travel to the west in details by watching two films of the programme “Namedni” with the participation of the Russian journalist and broadcaster Leonid Parfenov, which were devoted to Peter’s activities. Building on the Russian tzar’s research trip to the Netherlands, England and Vienna we would like to capture the whole essence of the Embassy: its goal, composition, the members’ behaviour as foreign guests in these countries and the result of this visit. We are going to base our work on different materials such as the books, written by Victor Naumov – the author of more than 50 scientific works, devoted to the history of Russia in the XVIII-XIX centuries - and also an encyclopaedia of Russian History, schoolbooks and some articles from the Internet.

 The research, based on the first part of our work, is going to be let in some innovations, which appeared in Russia due to Peter’s travel to the European states. We are going to find out how western culture influenced the development of Russia and whether some forms of those modernizations have preserved and exist nowadays.

The aim of our work is to analyse the existing information and some points of view on the problem and to describe the results of our research.

 In order to achieve our goals we established the following tasks:

1. Collecting and analysing necessary information.
2. Organizing data.
3. Independent researching.
4. Analysing and collation of data.

Our work is made up of the main part, the research, the conclusion, the list of used sources and literature and the appendix.

I. Goals and objectives of the Grand Embassy of Peter I in Europe. Members of the mission

Before Peter the Great the large Russian State remained quite closed.  Luxurious Russian embassies sometimes visited other countries, amazing the royal courts by its Asian magnificence, however it couldn’t be considered to make Russia a part of “heretical” Europe. The great reformer destroyed that “Iron Curtain” and asserted the principle of learning from Europe. Waves of Russian travellers, students and volunteers crossed abroad. Somebody went gladly and with pleasure and somebody was forced to abandon the native place and to leave for some unknown countries not like home Russia. In any case all of them were to live, work and study on foreign land and to embrace the European culture learning some rules of Western life and widening their world views.

The well-known Grand Embassy of 1697-1698 years, visited Prussian Königsberg, Kurland, the Netherlands, England and Austrian Vienna, was a powerful push into Europe. On 5 December 1696 in the order of the Embassy was declared that “the sovereign designated to send his ambassadors to the nearest lands, to kings of England and Denmark, to the Pope, to Holland and to the Venice: Admiral-General Francis Lefort, General Golovin and Deacon Prokopiy Voznitsyn for the confirmation of their friendship and love, for the weakening of enemies, the Turkish sultan, the Crimea Khan”.

However, the Embassy decided not only the diplomatic tasks: Peter made up the Manual which referred to the “search” for skilled naval offices, boatswains, navigators and sailors; hiring ship masters, buying weapons for the Russian army and different materials for the fleet. Peter decided to take part in the journey. He wanted to travel everywhere, except France, and his dream was to put his protégé on the Polish throne.

The great titles of the governors didn’t mean anything; they were for the image of the Russian mission. The real significance of the three ambassadors differed: the first of them Lefort – his salary 3920 rubles, Golovin – 3000 rubles and Voznitsyn – 1650 rubles. The difference was connected with the number of servants who made up their personal suits: 70 people were assigned to Lefort; 20 to Golovin and 10 to Voznitsyn. The Embassy staff consisted of 3 translators, a horse-riding teacher, doctors, surgeons, cooks, priests, jewelers and many servants; 70 soldiers of the Preobrazhensky regiment and a merchant – his task was to save the expensive fur. The travelers had some bills of exchange; food including flour, salmon, caviar, honey. The real leader was Peter I who travelled incognito under the name of Peter Mikhailov.

35 volunteers were sent to study shipbuilding and navigation. The formed a special detachment of the commander of Prince Cherkassky. They divided into 3 groups: the leader of the first one was Kobylin; the second – Peter Mikhailov and the third – Pleshcheev. The main part of the participants was made up of the scorers of the Preobrazhensky regiment. They had worked with Peter the Great in Arkhangelsk, Voronezh, fought near Azov. Two of the people closest to Peter were Menshikov and Kikin. The young son of Golitsyn, two sons of Golovin, Naryshkin and prince Alexander were travelling with the companions of the young tsar.

On 2 March 1697 the detachment of the Embassy with the “sable treasure” and other supplies started the journey. A week later after a farewell feast the other members of the Embassy left Moscow. The first night was spent in the village Nikolskoe. In the morning the travelers set off to Tver, then through Novgorod and Pskov to the border of Swedish Livonia (in the territory to modern Latvia) where they arrived on March 25. As Henry Troiat noticed “the sinister landscape, broken by gusts of wind and rain, rooms with bedbugs couldn’t spoil the cheerful mood of Peter”.

1. The Grand Embassy in Holland

Peter I with the volunteers and body-guards left Pilau for the Netherlands on the Dutch galliot on 30 June. He was followed by the Grand ambassadors with their entourage on the Brandenburg vessel,  which were rather smaller because of the departure of 49  nobles via Narva for the motherland. Peter the Great intended to reach Western Europe by sea, however, they decided to land at Coburg for fear of meeting the French squadron near the shores of Poland. The travelers moved on across the property of the Brandenburg elector. The leader went ahead of the embassy and didn’t stay anywhere, he didn’t even pay attention to some attraction in Berlin. But in spite of the hurry Peter and his companion needed to stay overnight somewhere. The king didn’t planned his route and stayed at rundown inns and boardinghouses. But he was unexpectedly met with luxury in a little Hanover town Coppenbrügge. The thing is, two big persons wanted to get to know the Russian monarch: a Hanover elector Sophie and her daughter, a Brandenburg elector Sophie Charlotte. The last one was upset because she couldn’t to go with her husband Frederick III from Berlin to Koenigsberg as she dreamed of seeing the unusual Russsian tsar. In Berlin their meeting didn’t happen because of Peter’s hurry, but Sophie Charlotte was not ready to give up.

She and her mother went along a poor road to meet Peter I to an impoverished Hanover place Coppenbrügge. The princesses with their entourages placed in a big uncomfortable mansion and looked  forward to the Peter’s arrival.

He showed up at about eight o’clock in the evening and stayed in a peasant’s house. The Sophie Charlotte’s chamberlain came over there and asked to welcome to their Majesties’ supper. Peter flatly refused as wasn’t very comfortable to be the subject of curiosity. But the tenacious ladies sent their servants, one by one, with new invitation and in an hour he was forced to give up.

Peter with Lefort, Golovin, Voznitsyn and a few of their familiars  came in the house around back, without wishing to meet some curious  Hanover courtiers. The princesses ran into him in the room near the dining area, but he confused, put his face in his hands and started harping: Ich kann nicht sprechen («I can’t speak»). The mistresses tried him to overcome his embarrassment: their made him sit between them at dinner and incessantly chatted with him, so he gradually eager to chat. As already mentioned, Peter spoke the German language well, so he communicated with the princesses without constraints. He likes especially cheerful and brainy Sophie Charlotte with whom he exchanged snuff boxes. It was mutual sympathy and the young mistress wrote in the letter to her friend the following day that although he had no proper upbringing she liked his naturalness and  informality.

When the Russian monarch felt comfortable, had a big drink and got merry the princess convinced him to let the courtiers come in. Ladies and gentlemen filled the room. After that Peter started behaving like a master: he made someone of his familiars stand by the doors and let nobody in. He ordered to bring big glasses, filled them with wine and started to lavish every courtier one after another. Men were forced to drink three or four glasses and women were forced to drink one except the princesses who drank three glasses standing up according to Moscow custom: to Peter’s health, The Brandenburg elector’s and their own.

Then the princesses ordered to call Italian singers, who were especially invited for such a case. They started to sing arias and serenades. Peter listened very carefully and presented a glass of wine to the best singer himself, but immediately declared that listening to music was not his favourite, but he loved to sail the seas and to let off fireworks. And he showed his calloused hands as evidence.

At half past eleven the princesses wanted to watch Russian dancing and asked to call Peter’s musicians, but Peter requested Sophie Charlotte with her mother to dance themselves before that. The electors agreed willingly and opened the ball with their courtiers. After some dancing it was the turn of Peter and his companions. As an excellent dancer Lefort patiently explained the Germans which movements they had to do during Russian dancing. The princesses liked all that very much and the ball with German and Russian dancing lasted to four o’clock in the morning. The tsar and his companions felt hard corsets of their partners under the hands. Later Peter commented that: “The German women had very tough backs”. In order to entertain the guests the Russian monarch called his jester from hall, however, the audience paid no attention to a little man’s moving. Then the tsar took a broom and banished him. Peter was merry and amiable. He took care of Sophie Charlotte’s children, played with them and kissed a ten-year princess Sophie Dorothea, who would bear a Prussian king Frederick the Great and her little brother George, an English king in the future.

Peter I left Coppenbrügge with the members of the Grand Embassy, but he separated from a group of Russian travelers near Lippe the river and went to the Rhine with eighteen volunteers by boat and then he went down to the Netherlands. Then he went along channels and an arm of the Rhine to Saardam, a little town on the coast to the north-west Amsterdam. At that time Saardam was a centre of ship-building. A few of new vessels of different displacement were floated there every month. Peter knew the town by reports of residents of Saardam who lived in the German sloboda of Moscow.

The monarch sent the majority of his companions to Amsterdam and took only six of them with him including Alexander Imeretinsky and Alexander and Gabriel Golovin. They went to Saardam by boat. On 8 of August at down he reached one of the outskirts of the town, where he suddenly noticed in a boat that passed by his old acquaintance, the Saardam blacksmith Gerrir Kist, who had worked with Russian government some years ago, and who was fishing on the river that Sunday.

Kist had a simple wooden house with a couple of windows, divided by a barrier into two parts at the entrance to an inner porch, where they kept some instruments. In a Peter’s box room there were a furnace, a wardrobe and a mattress. There were no servants, so the tsar had to make his bed and to cook on his own. The Kist’s house was placed in a secluded place of Saardam, which Peter liked very much, concerned with a problem of his identity.

On Monday at first light the monarch went to a store, where he bought clothes: a red shirt, a collarless doublet with big buttons, wide pants and a felt hat of conical shape. Then he purchased machinery for carpentry and sign up as a carpenter Peter Mikhailov for the shipyard of Linst Rogge. Daily at dawn he went to his job and worked without rest until noon, then had a dinner in some inn or boardinghouse, sometimes he visited some carpenter’s family, working in Russia at that time. The legends about Peter’s visits to poor houses have been still living in Saardam.  He drank some wine at one family’s and had a dinner at the other’s. One woman came to him to ask about her husband.

The state carpenter explored Saardam workhouses and workshops in his spare time. He tried to go deep into details of the execution and asked masters a lot of questions, which they might not always answer. Then they firmly got kicked out the obsessive and curious Russian. They sometimes let him to do some work and he learned fast. One day in a Koch’s paper enterprise he was watching for a long time a dipper’s work and finally he wanted to do the same. He took a mold, scooped some paper mass, took out it of his ladle and made an excellent perfect sheet. The master praised him for his agility and Peter gave him a thaler for vodka. With the same concentration Peter examined a number of sawmill, creameries and other small enterprises, scattered throughout  the villages. And in the evening he had some time for his favourite pastime – sailing the seas by his new ice-boat, which he had bought for 40 guilders the next day after his arrival to Saardam. Sometimes sailing was particularly enjoyable.

A Dutch trader Noomen told in his notes about an incident, happened on 9 or 10 of August 1697. On the way home from the shipyard Peter I bought some plums, put them in his pocket and ate on the move. A group of boys were clinging to him at the dam, whom he lavished with plums. But they didn’t have enough, so the excluded started to throw rotten apples, pears and stones. A rock hit the Peter’s back and a lump of soil hit his head. Peter ran away from the pursuers and hid in a guesthouse “Three Swans”. He got very angry and called the burgomaster immediately in order to make complaints. The following day the members of the Saardam government declared a regulation on a hard prohibition of similar actions. And soon they made guards keep watch on a bridge towards the Peter’s house and to let nobody follow the Russian traveller.

In spite of his clothes and the master’s house Peter couldn’t to be imperceptible among people.  True to his word, Kist kept the secret tried to convince everyone that a simple carpenter lived in his house. However, his wife commented indignantly that she hated his lie. Living in Saardam became intolerable for Peter, he even had to refuse an invitation to be present at launching a new ship because of large crowds.

On 15 August Peter I with the Grand Embassy intended to visit Amsterdam. The monarch wanted to go by ice-boat, but it was rather difficult to reach it, because, according to the eyewitness accounts there were more crowded than at the fair. They was able to bring the vessel closer to the Kist’s house, and after that  Peter risked  to leave his place and reached the ice-boat with great effort. In spite of a strong wind  he set sail and in three hours he was in Amsterdam, where he stayed in a guest house, which was presented by the city authorities as a residence.

The next day the ambassadors arrived in the main city of the North Netherlands, greeted by a large crowd. Peter participated in a grand parade with a group of the volunteers. The government of the United provinces was rather generous and added 100 thousand guilders to the sum of the Embassy. The same day the monarch made the acquaintance with the Amsterdam burgomaster Nicolay Vitsen who was an expert in the Russian geography and history (he had been a member of the Dutch Embassy for a year during the tsar Alexey's rein) and also in the shipbuilding. Peter I had been acquainted with him before, as they had had the common friends – Vinius and Lefort. The burgomaster who spoke Russian perfectly well got the state task to take care of the Russian embassy.

The whole day on 17 August Peter the Great and the ambassadors were busy with examination of a number of Amsterdam attraction. They visited the town hall, some institutes connected with charity. In the evening they went with a group of governors tot he theater. They saw  amazing dancing and a lot of other wonderful appearances and they were regale with some fruits and confection. The following day Peter and his companions examined warehouses and fairs of the East India company. On 19 August the city authorities gave a luxurious promise with the following fireworks started at about 9 o'clock and lasted for 40 minutes. The sight attracted a great number of people. Somewhere fences didn't bear the people charge so some people fell down into the water.

As soon as the light went out Peter announced his decision to return to Saardam in order to capture his things and instruments. The fact is that in the morning the tsar made up his mind to continue his work as a carpenter at the shipyard of the East India company in Amsterdam. Neither Vitsen nor the ambassadors could dissuade him from the night trip.  They had to send someone to the town hall for the key in order to open the locks closed for the night time.

At eleven o'clock Peter came out into the bay on his ice-boat and at midnight he was in Saardam. He woke his master and paid off with him rather stringly. Then he packed his luggage, had a little rest and left the place. Early in the morning Peter was at the shipyard. It was in store for him to work there for more than four month. The next  day he met the members of The Grand Embassy. They arranged a friendly feast in connection with the house warming. After that a daily hard work started at the shipyard. Meanwhile a great joy was in store for the monarch:on 22 August on Sunday the Amsterdam government arranged a battle of two squadron consisted of forty light vessels. Peter was a commander of one of the ice-boats and rose to the occasion in the battle.

On 9 September, nearly in three weeks after the start of the Peter's work at the shipyard in Amsterdam they laid a frigate “Peter and Pavel”. There were 10 Russian volunteers who worked with Peter under the guidance of Klaas Pol including Alexander Menshikov and Alexander Kikin. The other volunteers did something else connected with shipbuilding. During building the frigate Peter with an axe in his hands acquired all necessary carpenter's skills. Also he learned the technique of shipbuilding and drawing plans.

After his carpenter's work he had some time to explore collections of minerals, coins, arms and archaeological finds. He had meetings with eminent Dutch scientists, engineers and collectors. In the evening he went to a bar, ordered a mug of beer,  lit an earthenware pipe and started talking to carpenters, blacksmiths and sailors in their native language. Sometimes he visited his friends' houses and talked to them for hours.

Among local attraction explored by the monarch and the volunteers there were real people. An anonymous member of the Grand Embassy marked in his notes that he had seen an armless man, who had played cards, shaved on his own, danced with swords and made out some other wonderful things with his body. The traveller also described his visit to the town hall, a synagogue, a quaker church, a madhouse and a menagerie where he had seen “a raven, speaking three languages”.

Soon the Embassy had to leave Amsterdam for a little while in order to go to the Hague where they should get an audience. Along the way the tsar ordered to stop the carriage about twenty times to measure a bridge, visit a windmill or talk to workers at a saw mill.

Negotiations between the Grand Embassy and the Netherlands government had no results. The Netherlands were afraid to alienate France with which the state had recently made peace. On 8 October after three meetings Lefort notified Peter the futility of all the diplomatic efforts of the Russian part.

Meanwhile went all over the Hague trying to find out everything there were. He attended constructions and professor Ruysch’s, saw some whalers returned from Greenland and took some lessons of the polygraph. In the Hague the monarch addicted to plucking teeth.  He got an elementary experience in this sphere and purchased all necessary instruments, then he carefully examined all 250 Russian ambassadors’ mouths, ruthlessly plucking some teeth which he thought unhealthy according to his superficial knowledge. Crying of his unhappy companions didn’t stop him, but after all those executions they had a chance to be promoted or even to become a Peter’s friend.

After the conclusion of the official mission the embassy returned to Amsterdam on 21 October 1697. Since then it had lost initial status of the diplomatic representation and the Estates-General stopped to appropriate the maintenance payments. The Russians had to pay some food, housing, heating and lighting from their own resources. However, Peter wasn’t forgotten by the local government and he was invited to one more ceremony – executing felons. At that time, it was considered a fascinating sight and special tribunes were arranged for the governors.  

After some negotiation with the Netherland government the member of the Grand Embassy got an opportunity to change the Moscow clothes to the foreign costumes.  The second ambassador Golovin put on a brocade doublet and a shirt, a lace necktie and a mantle made from splendid red clothes. He put a long wig and a big floppy hat over his head. Also he put on elegant shoes with the emerald buckles. Also he took a sword with him as an important part of a noble costume.  In the Netherlands Golovin was addicted to European cuisine, so he sent a mass of dishes and drinks from Amsterdam to Arkhangelsk. It’s known that he saved eight barrels of drinks.  Moreover he sent to the motherlandeight boxes and 25 drawers of clothes and different things including dinner service and a pocket watch. Peter the great purchased some exclusive things, too: china vessels, painted dishes and exotic fruits. Also he bought a little monkey, which he took with him everywhere.

In spite of the results of negotiations with the Netherland government the travelling of the Grand Embassy to this country was very useful, as Peter and the volunteers got an excellent experience in shipbuilding and other dealings and made the acquaintance with remarkable people. Also they purchased some things, unknown in Russia at that time.

2. The Grand Embassy in England

The stay of the Embassy in Holland was over; it was time to go to England. Peter I sent his friend Adam Veide, who was due to prepare everything. On 26 December 1697 he returned to Amsterdam with ships "under the volunteers."

After the farewell party at Lefort, the tsar and his companions left on 7 January 1698. Among others were Alexander Menshikov and Jacob Bruce, who had just arrived from Moscow to Amsterdam. "The beast," Peter insisted in a letter to the prince Caesar, "how long will people burn you?" "In his reply Romodanovsky tried to justify himself: In the personal retinue of the king for the journey to England were the Imeretian prince Alexander, the first Russian doctor of medicine Petr Postnikov, the future vice-chancellor Peter Shafirov, the ship's boy, the Portuguese native Anton Deviere - the future general-police master of St. Petersburg, five shipbuilders, the court jester Shansky, healers and cooks. Ships of Russian travellers sailed through the canals through Leiden and Delft. In one place the leader even went off the ship and walked along the shore - so were the "waterways and other avenues ... beautiful and cheerful." During the voyage, Peter, dressed in the manner of Dutch sailors, surveyed the ship with interest and even climbed on the mast. The explanations to the inquisitive traveller were given by the English Vice Admiral Mitchell.

The ships sailed the Thames on 11 January and went below the Tower. Arrived Peter quickly passed into one of the three houses rented by Veide for Russian guests. Following the eccentricity of the guest King William III visited him in three days without ceremony, accompanied by only a few persons. A few days later Peter paid a return visit to Kensington Palace. He inspected the Academy of Sciences, Oxford University, Windsor Castle, Woolwich Arsenal, the Mint, run by Isaac Newton at that time, the observatory, coffin manufacture, gunsmiths, shipyards and docks. He also attended the meeting of the House of Lords of the British Parliament, watching from the next room through the dormer window behind the debate, the meaning of which was set out by the translator.

Among the sights that caused considerable surprise of the tsar and the volunteers, there was a giant woman, whom they met on March 9. The entry in the "Journals of the year 1698" reads: "We had a great woman in the afternoon who stretched out her hand, and without bending down, the foreman passed by."

In London the tsar managed to sign a trade contract favourable for Russia for the supply of tobacco. He sold this state monopoly to Rear Admiral Peregrin Osborne Marquise Carmarthen. Peter estimated that the treaty would provide Russia with 200 thousand rubbles of income per year. However, Carmarthen doubted the success of the tobacco trade in Russia, saying that Russians abhor this potion and consider his use of sin. "I will change them in my own way when I return home," said the sovereign.

Acquainted with the English capital Peter on February 9 moved to a small town in Deptford, located on the Thames below London (now this is one of its quarters). There were royal shipyards on which the king could study the basics of designing ships. He paid the main attention to the geometric proportions of ships of all sizes. The house of one of the founders of the Royal Society of John Evelyn was rented for the high guest. In Deptford Peter focused on the study of the theoretical foundations of shipbuilding but his companions had to do heavy physical labour.

Peter's favourite pastime in the daytime was walking on a yacht down the Thames. On March 2 Admiral Mitchell conveyed the wonderful gift of Wilhelm III to the high guest - the Royal Transport yacht.

Meanwhile, a great ambassador, Golovin, arrived in Amsterdam, who brought the pleasant news to the tsar: he managed to invite many naval officers to the service, including one of the best captains of Cornelius Kruis, a Norwegian in the Dutch service. He immediately received from Peter I the rank of Vice Admiral. In total more than 100 people were hired. And in England Peter hired the shipbuilder Joseph Nye, the master of the locker business of John Perry, and other specialists.

It was time to leave Britain from which Peter I had the best impressions. Peter inflicted a farewell visit to the English king on 18 April 1698 thanked him for his warm welcome and six days later sailed back to Holland on his ship.

3. The Grand Embassy in Vienna

On the fifteenth of May the Embassy left for Vienna via Leipzig, Dresden and the Prague. Peter examined the linen factory in the town of Bielefeld and Schaumburg Castle. In Leipzig he stayed for one day." On June 1 at about eleven o'clock in the morning travellers arrived in the capital of Saxony, Dresden. Peter dressed in a trendy Spanish coat and comfortable Dutch shoes. After a short dinner in the castle of the Elector the king expressed the desire to inspect the local cabinet of curiosities where he remained until dawn. In the following days he visited the museum twice and also visited the foundry and inspected the arsenal. The Saxon Elector and Polish King Augustus II was in Poland at that time. Peter I was quite pleased with the reception expressing a good mood with his characteristic temperament: according to the testimony of the prince of the Elector, Prince Anton Egon Furstenberg. Over the following dinner, he "again enjoyed the pleasure of beating the drum".

At dawn on June 4 Peter lay down in the carriage where he was made a bed and went to Vienna. Peter inspected the fortress in detail and watched the flight of missiles issued on the occasion of his arrival from guns. The wine cellar was especially interesting for the traveller.

Without stopping in the Prague the sovereign arrived on June 11 in Stockerau where he had to wait a few days until preparations for the solemn meeting of the Russian Embassy were over in the capital. The embassy's entrance was held on the evening of June 10. Some observers claimed that the imperial horses, carriages and livery in beauty and riches far surpassed the Brandenburg gates; others, on the contrary, spoke of the dazzling brilliance of the Brandenburg court and the unexpected modesty of Vienna. Peter, as usual, came to Vienna incognito, on postal horses.

The embassy was housed in the spacious, rich house of Count Königssek, surrounded by a beautifully planned garden with fountains and many statues. Peter went there dressed in a dark caftan, tied a bad necktie round his neck, with a gilded sword on his side and accompanied by Lefort as an interpreter. The servants led them through a secret door into the large dining room where Emperor Leopold I waited. The conversation between the monarchs lasted no more than a quarter of an hour and was reduced to assurances of friendship. Then Peter went out into the garden, saw a Venetian gondola on the pond, jumped into it in a fit of joy and, vigorously rowing with oars, swam a few laps before the amazed Austrian chamberlains.

Negotiations of the great ambassadors with the Austrian emperor and Peter I with Chancellor Count Kinsky against Turkey ended in vain: the Cesar government firmly decided to set peace with the Ottomans. A three-week stay in Vienna allowed Peter to inspect the arsenal, the library, the Kunstkamera, visit neighbouring cities including the ancient resort of Baden with warm springs and the Hungarian town of Presburg (now the capital of Slovakia, Bratislava) with the famous ancient Gothic cathedral. In Vienna the Tsar and his companions took part in two festivals, one of which was arranged on June 29, especially on the occasion of the birthday of a high-ranking Russian guest. In honour of Peter, a salute of twelve cannons rattled, a two-hour fireworks burned with the letters VZPA ("Vivat Tsar Peter Alekseevich"), more than five hundred guests drank for the health of the Russian sovereign until dawn.

On the eleventh of July the Emperor Leopold arranged a Wirtschaft festival ("farm") - a traditional costume for the Viennese court for 120 chosen persons. The large dance hall was a kind of a magical garden decorated with silver chandeliers, large mirrors and paintings. The Austrian elite was to appear on a holiday in costumes of different times and peoples: Roman, Dutch, Polish, Chinese, Gypsy etc. Peter I dressed as a curly Friesland peasant and Leopold and his wife Eleonora - innkeepers. The fun lasted until four o'clock in the morning, the tsar was animated and danced "without end and measure", opening the ball with a lady chosen by lot.

From Vienna Peter intended to go to Venice where energetic preparations were already being made for his meeting: carriages and horses were ready at the border, an ambitious entertainment program was included. But alarming news came from Moscow about the rebellion of the streltsy, and the king decided to return to his homeland. Meanwhile, there was no chance to leave at once: Peter had to attend the farewell audience of the Grand Embassy at the Caesar on July 18.

The next day at four o'clock in the afternoon the sovereign set off his journey. He was accompanied by Lefort, Golovin, several volunteers, including Alexander Menshikov. Voznitsyn remained in Vienna for further talks and participation in the forthcoming peace congress. In the first three days the travellers didn’t stop even for a night. Only on the fourth day, July 23, the first stop was made with an overnight stay. In Krakow Peter received the news that the riot was suppressed after which he continued his journey to Russia at normal speed. In the small Galician town of Rava they met the Polish king Augustus II. They spent three days in feasts and political conversations.

4. The ending of the Embassy of Peter I in Europe

At six o'clock in the evening on 25 August 1698 the Emperor and the ambassadors arrived in Moscow. The clothes of the well-fed Augustus II hung on thin Peter, as on a hanger. Without going to the Kremlin and not having bothered to visit his wife, the king went straight to the German settlement to his mistress Anne Mons, spent some time with her, and then hurried to the house of Lefort. The next morning a new era began in Russia, immediately marked by the violent circumcision of long-breasted boyar clothing to the knees "in Dutch manners."

The main diplomatic goal of the Grand Embassy was not achieved - Western governments didn’t agree to support Russia in the struggle against Turkey, as Europe was preparing for the war for the Spanish heritage. Nevertheless, a year and a half of Peter the Great's journey abroad, volunteers and the Russian mission were a powerful stimulus for transforming Russia according to the Western pattern. From that time the everyday life of the leaders of Russian society could no longer remain the same.

II. The results of the Grand Embassy of Peter I

The main outcome of the Grand Embassy undoubtedly was that Russia which had been a peasant and isolated land embarked on the road to cultural economical and social progress of European counties at that time. Some traditions and customs of up-to-date Russia came from abroad. This is necessary to talk about it in details.

Peter I preferred more comfortable European clothes to long-skirted Russian one prior to the reform, so when he returned from abroad he started the Europeanization of the country without hesitation, and he began with the most inviolable – with beard.

Generally shaving moustache and beard was considered a great sin in Russia, so after Peter had deprived his familiar boyars of their beards the society was really surprised with it. However, Peter was tenacious despite the fact that a lot of people saw disrespect for the original Russian traditions in his deeds. Also shaven boyars, in their opinion, were denied their manly appearance. Priests firmly refused to serve beardless people. And there were cases boyars committed suicide after forcible shaving. In 1698 Peter I imposed a tax on beards. People paid the tax got a special badge, which they had to present to officials. In 1705 the government issued a decree according to which only priests, monks and peasants were entitled to wear a beard.

Ice-skating had long been a favourite amusement of both children and adults in North European countries. A Dutch artist Hendrick Avercamp painted on his canvas “A scene on the Ice near a Town” in 1620 a lot of people cleaving ice one sunny and frosty day. However, at that time skates had rather imperfect and loose bindings. In historical chronicles they mentioned about the tsar Peter I, who impressed the Dutch by his extraordinary decision: he bolted skates right to boots and famously skated to the shipyard where he worked at that time. He ordered to produce skates in Tule upon his return to Russia. After the death of the monarch this kind of pastime disappeared, however, in less than a century a famous Russian poet Alexander Pushkin noticed in his poetry “Autumn”:

 “What fun it is, with feet in sharp steel shod,

To skip the mirror of the smooth and solid streams!”

Moscow dwellers learned skating laboriously, and some curious memories of the contemporaries, written in the seventeenth century prove it. They noticed that this pastime had attended a majority of Moscow people, who had done their best to skate well. Some of them sometimes had fallen through the ice, but in spite of wet clothes they had continued to skate a little while. Then they had changed in dry clothing and went to an ice rink again.

Therefore Peter I gave an excellent amusement to the Russian population and a serious and respectable sport in the future. At the same time he as a skilled and clever man improved skates, or more precisely, its binding, created a prototype of the ones which both professional skaters and amateurs use nowadays all over the world.

During our research we specially deepened into learning of the Dutch lexicology, as Peter I and the other members of the Grand Embassy throughout his stay in the Netherlands constantly communicated with simple people and workers using their native language, so they couldn’t to bring to Russia some Dutch words, more often used by ambassadors and connected with their principal work in the North European state. So our linguistic investigation helped us to do a conclusion that a lot of words which are considered the primordial Russian ones, in reality have the Dutch origin. The Dutch, who arrived to work in Russia during the Peter’s rein brought a number of words changed some way and took root in the Russian language. For example, the actual Russian word “ярмарка”([‘yarmarka]-a fair) is a Dutch word “Jaarmarkt” in truth (“Jaar” – year, “Markt” – market), which can be literally translated as “ a yearly market”. Such markets were arranged once a year – in the autumn, where farmers brought their goods for buying.

A word “рюкзак” ([rjuk’zak] - backpack) is derived from a Dutch one “Rugzak” (“Rug” – back, “Zak” – bag) – a sac for back. “Кунсткамера” ([kunst’kamera] – cabinet of curiosities) came from “Kunstkamer” (“Kunst” – art, “Kamer” – chamber) – a chamber of art attractions. “Галстук” ([‘galstuk] – necktie) – “Halsdoek” (“Hals” – neck, “Doek” – clothes or shawl) is a piece of clothes which we wear on a neck. And the following words, undoubtedly, have rather clear meanings:

“суп”([sup]-soup) – “Soep”;

 “кран” ([kran] – crane) – “Kraan”;

“брюки” ([‘brjuki] – trousers) – “Broek”;

“стул” ([stul] – chair) – “Stoel”;

“кучер” ([‘kucher] – coachman) – “Koetser”;

“костюм” ([kos’tjum]) – costume) – “Kostuum”;

“класс” ([klas] – class) – “Klas”;

“шланг” ([shlang] – hosepipe) – “Slang”;

“матрас” ([mat’ras] – mattress) – “Matras”

“квитанция” ([kvi’tantzia] – receipt) – “Kvitantie”.

Due to development of sailing during the Peter’s rein a lot of words, connected with it, became to be used in Russian, so there are many proves:

“Штурман” ([‘shturman] – navigator, a person who operate a vessel) – “Stuurman”;

“кок” ([kok] – cook) – “Kok”;

“шкипер” ([‘shkiper] – skipper) – “Schipper”;

“флаг” ([flag] – flag) – “Vlag”;

“флот” ([flot] – fleet) – “Vloot”;

“матрос” ([mar’ros] – sailor) – “Matroos” and so on and so forth.

Of course, some Russian names of flowers also came from the Netherlands – “тюльпан” (tulip), “нарцисс” (narcissus), “гиацинт” (hyacinth). By the way, the names of these flowers came to the Dutch language from some other ones. For example, the Dutch word “Tulp” (tulip) came from Turkish “tulbend” – a turban, an Eastern head-dress, which looks like a flower bud.

Perhaps, if Peter hadn’t been brought by the Grand Embassy and Dutch workers the Russian language would have much differed from the up-to-date one.

Potato in all its types – boiled, baked, mashed – is a usual and accustomed component on a traditional Russian table. It’s hard to believe that a long time ago our ancestors didn’t know about its existence. We carefully have explored the history of appearance of potato in Russia and ascertained that it came into goes back to Peter the Great’s rein. The monarch impressed with this vegetable during his term in the Netherlands sent a bag of potatoes to the capital of Russia in order to start growing it throughout the country.  

That excellent Peter’s idea didn’t materialize in his lifetime.  According to the history, Peter’s decrees connected with planting potatoes everywhere, provoked riots which made the monarch give up his decision and let people forget about potato for half a century. In Russia an ill fame of potato lasted for a long time. It was called by people as “a devil’s apple” because of the likeness of its pronunciation in Russian (“Картофель” [kar’tofel] – potato]) with a German “Kraft Teufels”(power of the devil). Peasants refused to cultivate it. A number of Old Believers living in Russia at that time opposed to plant and eat potato. They called it “a devil’s apple”, “a devil’s spit”, “a harlot’s fruit” and preachers prohibited to grow and consume it. The Old Believers’ confrontation was long and hard. They became to use potato in Russia during the Catherine the Great’s rein. However, even after more than a century and a half in 1870 there were some villages near Moscow where peasant didn’t plant potato at all.

Conclusion

Nowadays Russia is a state, undoubtedly, remained its identity and stamped on its traditions, national thinking and language all stages of its development. However, in spite of its virtual independence Russian culture can be considered as a synthesis of effects of some different states, especially European. Appearance of a majority of novelties and customs in Russia is connected with the period under Peter the Great – a tsar-educator, a tsar-reformer, namely with his well-known undertaking, the Grand Embassy to Europe in the late seventeenth century.

In the first part of our work we tried to tell about the Great Embassy not only as a diplomatic mission, organized by the Russian monarch  before the following war with Turkey, but also as a group of people, who were foreign guests in West European countries and members of some kind of other civilization.  We believe that some facts about the Embassy’s living, provided by us, brought out different sides in Russia such as a participant of a global political struggle and an image of the Russian nation with its estimable representatives, enshrined in the world history. Also we concentrated on a personal of Peter I and looked at it from every side.

During our research we did our best to collect, systematize and set out in an easy for perception form some facts, imaging a powerful influence of cultures of the countries, which were visited by Peter I not only for the purpose of finding of loyal allies before the war with Turkey, but also for finding methods of establishment of the strongest and developed power. Now we can make a conclusion that that campaign with participation of the “gaffer Peter Mikhailov“ stimulated the birth of Russia as a new state with a rich language, new fashion and accelerated development of economy, shipbuilding and sailing.

This work is valuable as a result of painstaking explore specific materials, which helped us to indicate the topics. We tried to submit the most interesting and real facts about the life of Peter and the other members of the Grand Embassy in the Netherlands, England and Austria. Also we were based on some orders, which were declared by the government after the arrival of the Embassy from abroad. Moreover we used some notes and comments of contemporaries of these events.

List of used sources and literature

1. Buganov V.I. History of Russia, XVII-XIX century. 10 grade: textbook for comprehensive school/V.I. Buganov, P.N. Zyryanov, A.N. Sakharov. Prosveshchenie,2010,-336.

2. Naumov Viktor “Everyday life of Peter I and his fellow campaigners”, Molodaya gvardia,2010,-480.

3. Pavlenko N.I. Peter the Great.-M.: Mysl,1990,-591.

4. Encyclopedia for children. History of Russia and its nearest neighbors. From ancient Slavs to Peter the Great. M.D. Aksenova,2002,-668.

Appendix

Passport of Peter Mikhailov (1697)

Hendrik Avercamp “Skating”