Субстантивация в русских пословицах

  Муниципальное образовательное учреждение средняя    общеобразовательная школа №1 г. Белинского Пензенской области

    Научно-исследовательская работа

           «Субстантивация

       в русских   пословицах»

                                Выполнил: учащийся 11б класса

                                      МОУ СОШ №1 г. Белинского

                                Пензенской области Раткин Дмитрий

                                Научный руководитель: Раткина Светлана

                                Владимировна, учитель русского языка и

                                литературы высшей квалификационной

                                         категории.

                        Белинский,  2011

Цель работы:  всесторонний анализ языковых процессов,

                                   сопровождающий такое явление языка, как

                               субстантивация, на примере русских пословиц.

Задачи:

1. Знакомство с основами русского языкознания.
2. Формирование навыка работы с научной литературой, умения анализировать и систематизировать отобранный по теме материал.
3. Воспитание любви и уважения к родному языку и к русскому народу.
4. Формирование стойкого интереса к лингвистике как к науке.
5. Поощрение исследовательской деятельности.

                        План

1. Пояснительная записка……………………………………………….4
2. Субстантивация как языковой процесс……………………………...6
3. Почему происходит субстантивация. Эллипсис. Антонимия субстантивированных прилагательных……………………………...8
4. Изменение синтаксической функции субстантивированных прилагательных………………………………………………………..10
5. Изменение грамматических категорий субстантивированных прилагательных………………………………………………………..11
6. Изменение лексико-грамматического значения субстантивированных прилагательных……………………………...14
7. Полная и неполная субстантивация в русских пословицах………...16
8. Субстантивация других частей речи…………………………………19
9. Заключение…………………………………………………………….22
10.  Литература…………………………………………………………….23

1. ВВЕДЕНИЕ

Как богат наш язык! Как звучен и выразителен, емок и меток! Каждое слово несет в себе не только узкое значение – названия предметов, явлений, их признаков и действий. В каждом русском слове – жизнь народа, его история, мироощущение, философия… У русских слов есть удивительная особенность: они способны рассказать очень многое, способны хранить в себе то, о чем сами люди уже забыли. И не обязательно воздвигать из этих слов многоэтажное помпезное здание, чтобы увидеть их богатство и красоту. Даже наоборот: самая суть кроется порой в кратких, но поразительно метких выражениях, вобравших в себя самое сокровенное, даже сакральное знание.

        Примером таких выражений с полным на то основанием можно считать русскую пословицу. Пословицы – это народная мудрость, свод правил жизни, практическая философия, историческая память. О каких только сферах жизни и ситуациях не говорят они, чему только не учат! Прежде всего, в них закреплен общественно-исторический опыт народа. Пословицы воспитывают в человеке патриотизм, высокое чувство любви к родной земле, понимание труда как основы жизни; они судят об исторических событиях, об отношениях людей между собой, о защите Отечества, о культуре. В них обобщен и житейско-бытовой опыт народа, формируется его нравственный кодекс, определяющий и взаимоотношения людей в семье, и взгляды на любовь и дружбу. В пословицах осуждается пьянство, глупость, лень, нерадивость, хвастовство, обжорство, предательство; восхваляются ум, смекалка, трудолюбие, скромность, тяга к знаниям и другие необходимые для счастливой жизни качества человека. Наконец, в пословицах – философски осмысленный опыт жизни целых поколений.

Что же такое пословица? Чем интересен этот малый жанр фольклора? Как писал крупнейший собиратель фольклора Владимир Иванович Даль, «пословица – маленькая притча. Это суждение, приговор, поучение». И с этим нельзя поспорить. Краткая, порой в 3 – 4 слова, она способна точно охарактеризовать явление или человека, изложить событие, да еще при этом и носить поучительный характер! Поистине талантлив народ, создавая такие шедевры! В этих коротких предложениях, между тем, используется весь потенциал изобразительно-выразительных средств, известных нашей словесности: тут и яркие примеры метафор и метонимии, тут я красочные эпитеты, и меткие сравнения, и гипербола, и литота, и даже гротеск… Зачастую пословицы представляют собой короткие стихотворения («Стал сыт, так взял стыд», «У нищего в кармане – вошь на аркане»): есть и рифма, и ритмическая организация. На примерах пословиц можно изучать литературоведение.

Но пословицы могут представить и богатейший материал для изучения языковых процессов: многообразие синтаксических конструкций, морфологических и словообразовательных форм, фонетические процессы – все эти примеры есть в пословицах.

Цель данной работы – рассмотреть, как в пословицах представлен один из видов словообразования, а именно переход слов разных частей речи в разряд существительных. Этот процесс получил в лингвистике название «субстантивация». На примере русских пословиц, в которых используются субстантивы, мы попытаемся проанализировать причины этого процесса, особенности субстантивированных слов, приобретенные ими благодаря переходу в разряд существительных.

2.Субстантивация как языковой процесс

                2.1. Что такое субстантивация

Субстантивация (от латинского   substantivum – имя существительное) – переход в класс существительных слов, принадлежащих другим частям речи, например дежурный (от прилагательного), заведующий (от причастия), На первое подали суп (первое – от порядкового числительного), Трое в одной лодке (трое – от собирательного числительного), наше завтра (завтра – от наречия).

 Субстантивация представляет собой один из видов морфолого-синтаксического именного словообразования, при котором субстантивы (существительные, образовавшиеся в процессе субстантивации) не имеют какого-либо словообразовательного аффикса.

Субстантивируются чаще всего прилагательные и причастия, немного реже местоимения и числительные. При этом они приобретают синтаксические функции существительного (выступают в предложении в роли подлежащего или дополнения, могут иметь при себе согласованные и несогласованные определения), а также  претерпевают некоторые морфологические изменения (категории рода, числа и падежа у них уже не зависят от рода числа и падежа определяемого слова, а становятся самостоятельными; могут классифицироваться как одушевленные или неодушевленные). При этом субстантивы относятся к адъективному (прилагательному) типу склонения, но система флексий приобретает при субстантивации особую словообразовательную функцию.  Субстантивы сохраняют тот тип словоизменения, который свойственен исходной части речи.

2.2. Виды субстантивации

Различают разные степени субстантивации:

1)п о л н а я  - невозможность употребления слова не в качестве существительного, например: пирожное, лесничий, портной, вожатый, нищий;

2)н е п о л н а я – возможность употребления слова и в качестве существительного, и в качестве той части речи, к которой слово принадлежало до субстантивации, например: мороженое, заведующий, арестованный, больной, слепой, дежурный, завтра, первый, семеро и т.д.;

 3)о к к а з и о н а л ь н а я – возможность употребления слова в качестве существительного только в условиях конкретной ситуации или конкретного контекста, например: выступающий, говорящий, пострадавший, сказанное. При исследовании субстантивации в плане противопоставления языка и речи полную и неполную субстантивацию относят к явлениям языка, окказиональную – к явлениям речи.

2.3. Субстантивация в речи

        Примеры субстантивированных слов постоянно встречаются в речи, т.к. обозначают предметы и явления, являющимися обыденными для нашей жизни. Мы регулярно посещаем ванную, на обед едим горячее, периодически лакомимся пирожным и мороженым, бывает, заходим в столовую, помогаем бедным, завидуем богатым, ругаем опоздавших, сочувствуем потерпевшим, униженным и оскорбленным…

        Таким образом, в живой речи мы постоянно используем субстантивированные прилагательные, причастия и другие части речи, перешедшие в класс существительных. А так как пословицы являются неотъемлемым компонентом живой русской речи, то явление субстантивации должно быть не чуждо и им.  

Русские пословицы предоставляют богатейший материал, позволяющий рассмотреть процесс субстантивации с разных сторон.

3.Почему происходит субстантивация

3.1. Эллипсис 

В основе явления субстантивации в русских пословицах лежит чаще всего процесс эллипсиса – сокращения существительного в словосочетании «существительное плюс прилагательное», где существительное является главным словом.  Суть этого процесса заключается в экономии языковых средств, ведь, как известно, одной из основных характеристик пословицы  является ее краткость. Сравним:

Богатому – телята, бедному – ребята.

и

Богатому человеку – телята, бедному человеку – ребята.

Наряду с характерной для эллиптических предложений безглагольностью в данной пословице сокращению подвергается и существительное «человек», которое не просто отходит на второй план в смысле выражения лексического значения всего предложения, но и становится явно неважным и даже лишним. Главную смысловую нагрузку в этой пословице несут прилагательные «богатый» и «бедный».

3.2.  Антонимия субстантивированных прилагательных.

Прилагательные в приведенных выше пословицах («богатый» и «бедный») являются антонимами, и это не случайно. Антонимия в пословицах и поговорках – одно из самых ярких изобразительно-выразительных средств.

Собственно,  на принципе антонимии построено очень большое количество пословиц. Сопоставляются богатые и бедные, больные и здоровые, добрые и злые, умные и глупые, живые и мертвые и т.д.

Живому именины, мертвому – помины.

Богатому жаль корабля, а бедному – кошеля.

Богат творит как хочет, а убог – как может.

Богатого по - отчеству, убогого – по прозвищу.

Сытый голодного не разумеет.

Черное от стирки белым не становится.

Глупый про себя согрешит, а умный многих соблазнит.

Умному – намек, глупому – дубина.

Умный дает, а глупый берет.

Умный не скажет, дурак не поймет – и так сойдет.

Умный не все говорит, что знает, а глупый не все знает, что говорит.

Умный смиряется, глупый надувается.

Глупый много просит, а умный много дает.

На смелого собака лает, а трусливого кусает.

За маленьким погнался – большое потерял.

Молодой работает, старый ум дает.

Молодой – на битву, старый – на совет.

Больной лечится, здоровый бесится.

Больной от могилы бежит, здоровый в могилу спешит.

Горьким лечат, а сладким калечат.

Мертвым покой, а живым забота.

Субстантивация в этих примерах может объясняться еще и тем, что антонимия у прилагательных развита, пожалуй, больше, чем у других частей речи.  

Таким образом, субстантивированные слова, особенно прилагательные подчеркивают и позволяют рассмотреть изобразительно-выразительные средства, используемые в пословицах русского народа.

4.Изменение синтаксической функции субстантивированных прилагательных.

В подавляющем большинстве пословиц, приведенных выше, прилагательные выступают в роли подлежащих или дополнений. Например:

Старого тянет вниз, а молодого ввысь.

Злой плачет от зависти, а добрый от радости.

Не страшна могила мертвому.

Мертвые с погоста не ходят.

Живому – домок, а мертвому шесть досок.

Виноватый винится, а правый ничего не боится.

В первом примере прилагательные старый и молодой выступают в роли дополнения, во втором прилагательное злой и добрый являются подлежащими.

Даже краткие прилагательные, традиционно выступающие в роли именной части составного сказуемого, в пословицах приобретают типичные синтаксические признаки подлежащего:

Горько не вечно, а сладко не бесконечно.

И если основную смысловую нагрузку в сочетании существительного и прилагательного начинает нести прилагательное, то естественным образом определяемое им существительное постепенно становится и вовсе ненужным, превращаясь в бесполезный балласт, и следствием выпадения этого балласта из речевого контекста является изменение синтаксической функции прилагательного – утраты им синтаксических признаков определения и приобретения синтаксических признаков подлежащего и дополнения, т.е. тех членов предложения, которые традиционно выражаются частями речи со значением предметности.

5.Изменение грамматических категорий субстантивированных прилагательных

Как подчеркивал В. В. Виноградов, импульсы и толчки к изменениям в морфологических категориях идут от синтаксиса. Таким образом, приобретая синтаксические функции существительного, прилагательные в данных примерах приобретают и морфологические признаки существительных.

     5.1. Самостоятельность категорий рода, числа и падежа субстантивированных прилагательных

Формы рода, числа и падежа прилагательных становятся самостоятельными средствами выражения лексического и грамматического значения, так как они перестают быть зависимыми от рода, числа и падежа существительных, с которыми были согласованы ранее.

Грубым дается радость, нежным дается печаль.

Битый небитого везет.

Доброму и добрая слава.

Доброму – добро, а худому – пополам ребро.

Злой плачет от зависти, а добрый от радости.

На сердитых воду возят.

Из двух зол выбирай меньшее.

2. Категория одушевленности/неодушевленности в субстантивированных словах

        Кроме того, субстантивированные слова приобретают признак одушевленности или неодушевленности. Так, например, рассмотрим две пословицы:

Доброму и сухари в пользу, а злому и мясо не впрок.

и

Доброе смолчится, а худое молвится.

        В первой пословице субстантивированное прилагательное добрый явно подразумевает доброго человека, т.е. живое существо, способное самостоятельно передвигаться в пространстве, а, следовательно, может категоризироваться как одушевленное субстантивированное прилагательное. Во второй же пословице то же самое прилагательное обозначает доброе слово и может быть отнесено к неодушевленным существительным.

        Та же картина наблюдается и со словами «горький» («Горьким лечат, а сладким калечат» - неодушевленный субстантив; «Горький в миру не годен и на пиру: хоть и пляшет, и скачет, а горя не спрячет» - одушевленный субстантив); «худой» («Пока толстый сохнет, худой сдохнет» - субстантив одушевленный; «Не желай другим худого – будешь и сам счастлив» - субстантив неодушевленный);«большой» («Большому и надо много» - субстантив одушевленный; «За большим погонишься – малое потеряешь» - субстантив неодушевленный); «живой» («Живой о живом и думает» - первое слово имеет признаки одушевленности, второе – неодушевленности).

В первом случае слово горький употребляется в значении вещества, следовательно, выступает как неодушевленное субстантивированное существительное. Во втором случае под этим словом подразумевается несчастный человек, горемыка.

Всегда как одушевленные употребляются субстантивированные прилагательные  умный, глупый, живой, мертвый, больной, здоровый, злой, глухой, слепой, скупой, жадный, щедрый, завистливый (завидливый), заботливый, богатый, бедный, убогий, смелый, трусливый, робкий, виноватый, холостой, женатый, ленивый, молодой, старый, русский.

3. Особенность употребления субстантива «русский»

        Отдельно стоит сказать о субстантивированном прилагательном русский. Примечательным является тот факт, что все наименования национальностей и народностей являются существительными, и лишь название русской национальности – прилагательное. Наверное, дело в том, что русский – это более обширное понятие, чем «представитель русского народа». Как отмечает писатель С. Т. Алексеев в своей книге «Россия: мы и мир», русским можно считать всякого человека, «по крови принадлежащего к любой национальности, но непременно исповедующего три основных условия:

1. Владение русским языком в степени, позволяющей думать по-русски.
2. Владение бытовой и религиозной русской культурой.
3. Обладание русским образом мышления и манерой поведения».

Эту теорию, на мой взгляд, подтверждают такие русские пословицы, в которых и отражается этот самый русский менталитет.

Русский в словах горд и в делах тверд.

Русский задора ждет.

Русский ни с мечом, ни с калачом не шутит.

Русский терпелив до зачина.

Русский добро помнит.

4. Способность субстантивов иметь при себе согласованные определения

Кроме указанных признаков, приобретенных субстантивами в процессе перехода из одного разряда в другой, они приобретают еще и способность иметь при себе согласованные и несогласованные определения, как их имеют существительные.

Не каждого ученого люди умным сочтут.

За одного небитого двух битых дают.

Всяк старый, да не всяк мудрый.

6.Изменение лексико-грамматического значения субстантивированных прилагательных.

6.1. Три компонента категориального значения в субстантивированных словах

Во многих субстантивированных прилагательных объединены не только значения существительных и прилагательных, но и глаголов. Категориальное значение субстантивов в ряде пословиц включает три компонента: признаковость,  процессуальность  и  предметность.

6.2. Компонент процессуальности в субстантивах

 В большей степени, конечно, компонент процессуальности проявляется в субстантивированных причастиях, которые тоже нередки в пословицах:

Битый небитого везет.

За одного небитого двух битых дают.

Переученный хуже недоученного.

Недоученный хуже неученого.

Сказанного не воротишь, потерянного не вернешь.

Прожитого и пролитого не воротишь.

Но не только в причастиях, перешедших в разряд существительных, наблюдается глагольный компонент. В субстантивированных прилагательных он тоже достаточно силен. Например, в таких пословицах, как:

Больной от могилы бежит, а здоровый в могилу спешит.

Больному и золотая кровать не поможет.

Заботливому сон не в сон.

Боязливому – по ухо, смелому – по колено.

Болтливому молчанье в тягость.

Живой о живом и думает.

Живому – именины, мертвому – помины.

        В данных пословицах в субстантивах больной, болтливый, живой, боязливый, заботливый компонент процессуальности выступает доминирующим над компонентом предметности. Больной – тот, кто болеет, болтливый – тот, кто болтает, заботливый – тот, кто заботиться о ком-либо или о чем-либо, боязливый – тот, кто боится, живой – тот, кто живет. Признаки существительного проявляются в этих словах по большей части с точки зрения их грамматических признаков: самостоятельные значения рода, числа и падежа, категория одушевленности/неодушевленности – в плане морфологии; характерные для существительного синтаксические функции подлежащего или дополнения – в плане синтаксиса.

7. Полная и неполная субстантивация в русских пословицах.

Как говорилось выше, различают полную и неполную субстантивацию.

1. Полная субстантивация в пословицах

К субстантивированным прилагательным первого типа, наиболее часто встречающихся в русских пословицах и поговорках, можно отнести слова портной, нищий.

Всяк портной шьет на свой покрой.

Каждый портной своим аршином меряет.

Нищему собраться – только подпоясаться.

У нищего в кармане – вошь на аркане.

У нищего богатство – блохи да вши, больше не ищи.

Нищему и два гроша – куча хороша.

2. Субстантивы-омонимы

Есть и такие субстантивы, которые утратили словообразовательную соотносительность с омонимичными прилагательными. Такими, например, стали слова больной, глухой, милый, живой.

С милым и рай в шалаше.

Милые бранятся – только тешатся.

Много хороших, а милого нет.

К милому и семь верст не околица.

Больному и мед горек, а здоровый и камень съест.

Больному в еде не верь.

Живой в могилу не ляжет.

Живой не без промысла.

Живой и о живом говорит.

Живому – именины, мертвому – помины.

Глухого бранят, а он говорит: к обедне звонят.

Глухому песен не пой – не услышит.

Глухому поп по две обедни не служит.

        Переход этих слов в разряд существительных можно рассматривать как постепенную утрату ими определяемого существительного в результате длительного исторического употребления. Примечательно также, что слова больной, глухой, милый, голодный  не имеют однокоренных существительных, как, например, слова богатый (богач), бедный (бедняк), умный (умник), глупый (глупец), жадный (жадина), скупой (скупец), слепой (слепец), смелый (смельчак), храбрый (храбрец), трусливый (трус), мертвый (мертвец) и т.д.

Слово жилец образовано от прилагательного жилой и несколько отличается по своему лексическому значению от слов живой, жизнь, живот (архаичный синоним слова жизнь).Поэтому далеко не всегда слово живой можно заменить как синонимом словом жилец.

Сравним следующие пословицы:

Пьяному море по колено.

 и

Пьянице море по колено.

Как видим, эти две пословицы абсолютно синонимичны, так как однокоренные прилагательное и существительное вполне взаимозаменяемы без ущерба для смысловой целостности контекста. С вышеуказанными словами (больной, глухой, милый, голодный и живой) подобной замены произвести нельзя.

В остальных случаях мы наблюдаем неполную субстантивацию прилагательных, т.е. они лишь в данных контекстах употребляются как существительные, в других же случаях могут выступать как определение существительных.

Молодому врать вредно, а старому – непотребно.

и

Старый конь борозды не портит.

Или еще:

Глупый ртом глядит, а брюхом слушает.

и

Глупый разум все по ветру пустит.

В первых примерах прилагательные выступают в роли существительных, обладая при этом всеми лексико-грамматическими признаками этой части речи, во вторых примерах это уже прилагательные.

8. Субстантивация других частей речи.

Наряду с прилагательными нередко в пословицах и поговорках русского народа можно встретить субстантивированные причастия и местоимения.

3. Субстантивированные причастия

Субстантивированные причастия, как уже говорилось выше, кроме значения предметности, обладают еще и значением процессуальности, которое в них, как в глагольных формах, достаточно сильно.

Береженого бог бережет.

Прожитого, как и пролитого, не воротишь.

В доме повешенного о веревке не говорят.

Утонувший напиться не попросит.

Битый небитого везет.

Для любящих страха нет.

Переученный хуже недоученного.

Недоученный хуже неученого.

Сказанного не воротишь, потерянного не найдешь.

Утопающий и за соломинку хватается.

4. Субстантивированные местоимения

Довольно часто встречаются в пословицах субстантивированные местоимения. В основном это местоимения определительные, но встречаются иногда и притяжательные. Однако общим для этих местоимений является их близость к прилагательным: значение признака, зависимость от категорий рода, числа и падежа определяемого слова, способность определять предмет, явление или лицо. В процессе субстантивации эти местоимения сохраняют характерное для местоимения свойство не называть предмет или признак, а только указывать на него. Поэтому субстантивированные местоимения носят обобщенный характер, не указывая на какие-либо отличительные черты.

Других не суди – на себя погляди.

Другого выручишь – себя выучишь.

Других лечить беремся, а сами больны.

Всяк годится, да не на всякое дело.

Всяк правду знает, да не всяк правду бает.

Всяк на себя свой хлеб добывает.

Всяк мастер на свой лад.

Всяк своим разумом кормится.

Всяк на свой аршин меряет.

Всякий хлопочет – добра себе хочет.

Всякому своя обида дорога.

Всякому свое и немыто бело.

Сам себе на уме.

Иной и в годах, а вертопрах, а иной и молодой, да деловой.

Добрая жена любому мила.

Иному и кобыла невеста.

И гроза не всякому грозна.

И нашим, и вашим за копейку спляшем.

Своих выдавать – добра не видать.

Чужого не возьму, а и своего не отдам.

Всяк добр, да не до всякого.

Всяк про правду трубит, да не всяк правду любит.

        Субстантивированные местоимения приобретают категорию одушевленности/неодушевленности. В подавляющем большинстве случаев местоимения-субстантивы выступают как одушевленные.

Местоимение всяк обозначает всякого, любого, каждого  человека. Следовательно, является одушевленным. А вот в пословице

Чужого не возьму, а и своего не отдам

субстантив своего обозначает некую материальную ценность, другими словами, имущество, добро и должно быть отнесено к неодушевленным существительным.

Большинство субстантивированных местоимений употребляются в формах мужского рода единственного числа. Местоимение всякий в пословицах зачастую употребляется еще и в краткой форме всяк, для современного русского языка не характерной. Реже употребляется местоимения-субстантивы в форме множественного числа, например:

Других не суди – на себя погляди.

Других лечить беремся, а сами больны.

Своих выдавать – добра не видать.

К чужим и с добром, и с лаской, а на своих как пес тявкает.

И нашим и вашим за копейку спляшем.

9.Заключение.

        Пословицы и поговорки - это образцы народного красноречия, источник мудрости, знаний о жизни, народных представлениях и идеалах, моральных устоях. Возникшие как жанр народной поэзии в глубокой древности, они бытуют в течение многих веков, вливаясь в народную жизнь и культуру. Русскую речь невозможно представить без меткой пословицы! Мало того, сокровищница пословиц продолжает обогащаться и по сей день.

        Художественная роль пословиц велика и многообразна, но, являясь образцом народного слова, образного, меткого, емкого, являясь непременным атрибутом богатой русской речи. Пословицы представляют собой богатейший материал для изучения языковых процессов: отображая все стороны жизни, все исторические эпохи от родо-племенных отношений и до наших дней, пословицы несут в себе не только нравственно-философское и культурное значение: на их примерах можно изучать наш язык от орфографии и пунктуации до сложных лингвистических процессов. Одним словом, изучая пословицы и поговорки, мы постигаем родной язык во всем его многообразии, богатстве, во всей мудрости и красоте. А это в свою очередь рождает истинную любовь к своему народу, способному создать великий и могучий русский язык!

10 .Литература

1.Алексеев С. Т. Россия: мы и мир: [роман-эссе]: М.: МОСКВА АСТ: ХРАНИТЕЛЬ, 2009.

2. Виноградов В. В. Вопросы современного русского словообразования. –М.: Русский язык, 1977.

3. Виноградов В. В. Русский язык, 2-е изд., М.: Наука, 1972.

4. Даль В. И. Пословицы, поговорки и прибаутки русского народа: В 2 т. – СПб., 1997.

5. Лопатин В. В. Субстантивация как способ словообразования в современном русском языке: Русский язык. Грамматические исследования. – М.: Наука, 1967.

6. Русские народные загадки, пословицы, поговорки./Сост. Ю. Г. Круглов. – М.: просвещение, 1990.

7. Русский язык. Энциклопедия. Гл. ред. Ф. П. Филин. – М.: Советская энциклопедия, 1979.

8. Фокеев А. Л. Неиссякаемый источник. Устное народное творчество.  – Саратов: Лицей, 2005.