Моя судьба в судьбе моей страны

Всероссийский дистанционный конкурс «Люди нашего города»

Выполнила: ученица 7 класса Ананьева Арина Владимировна

МБОУ «Гуселетовская средняя общеобразовательная школа»

Руководитель: учитель истории и обществознания Игнатенко Светлана Михайловна

Алтайский край Романовский район село Гуселетово улица Захарова,32

Моя судьба – в судьбе моей страны.

                                                          «И вижу ее накануне Победы

                                   Не каменной, бронзовой,славой увенчанной,

   А очи проплакавшей,

     Идя сквозь беды,

                                                                       Все снесшей, все вынесшей русской женщиной».

                                                                                                        Илья Эренбург

Сколько незнакомцев и давних товарищей мы встречаем на улице! Для нас обычное дело поздороваться или пройти мимо, высоко задрав подбородок. Но сколько всего мы не знаем о наших согражданах.  

Яркий тому пример – Гулькина(Косова) Полина Семёновна. Необычный человек с необычной судьбой. Кто бы мог подумать, что за лицом этой улыбчивой женщины кроется огромная выносливость и сила характера. В наше время не часто встретишь таких людей.

Полина Семёновна родилась и выросла на Украине. В 1932 она лишилась отца, в семье осталось трое детей. Через год в стране начался страшный голод. Люди умирали прямо на улице, которую можно было назвать кладбищем. Для многих людей не хватало места для могилы, не куда было поставить гроб, поэтому их закапывали по шесть-семь в одну яму. Младшая сестра Полины Семёновны начала опухать от голода, чтобы хоть как-то помочь детям, мать Полины Семёновны отвезла их в город Харьков, там собирали детские приюты. Следующая встреча семьи состоялась только через пять лет.

Приют был бедный, совсем скудный. За городом стояли огромные бараки, где обитали не одна тысяча голодных ребятишек. Через несколько дней их разделили по возрастам и отправили в разные города. Полина Семёновна оказалась в Полтавской области. Она ничего не знала о судьбах брата и сестры. Мать, по возвращению в село, сильно заболела, и её забрала к себе родная сестра.

Примерно через полгода Полина Семёновна написала письмо на Родину, мать выслала денег на дорогу, и девушка вернулась домой. Сестру привезли через год. Брат был очень маленький и не знал, откуда он родом. В полном составе семья собралась лишь к концу 1938 года. Жили дружно, как полагается, но очень плохо. В семье работала одна мама в колхозе за трудодни, на которые почти ничего не давали.

Полина Семёновна закончила семь классов, поступила в «Харьковский полиграфический техникум», который бросила спустя полтора года, так как чтобы выжить – нужно было работать, а с учёбой на это времени почти не было.

Полина Семёновна была молода, ей хотелось увидеть всё, попробовать, в её планах была только счастливая жизнь, как и у всех её ровесников. Но одно решение  Гитлера сломало всё! Наступила война. Всех мужчин, как положено, забрали на фронт. В городе

 остались одни только женщины, дети и старики. Через три месяца село было оккупировано немцами. И опять голод, недруги забирали всё, что только находили в добротных домах. Наказания были более чем просто жестокими: виселица или табличка за малейшее неповиновение. Так прошла тяжёлая зима, а летом 1942 года всю деревенскую молодёжь погрузили в товарные вагоны и увезли в Германию. Конвой был усилен, о побеге никто и не думал.

После долгой езды селяне оказались в городе Мюнхене, где прошли санобработку, сняли отпечатки. Фамилии были больше не нужны, немцы роздали заложникам медальоны с номерами, которые следовало повесить на шею. Полине Семёновне достался №132539. Потом русских людей повезли по всей Германии. Конечным пунктом стал город Эсслинген, военный завод, где Полина Семёновна пробыла до окончания войны.

Жили в лагере, огороженном высоким забором. Сверху была колючая проволока в три ряда, шесть полицаев и две огромные овчарки. Бараки были ещё ужаснее, чем в приюте, где жила Полина Семёновна в детские годы. Нары в два яруса, сорок и более человек в помещении. Порядок в лагере был строгим, за нарушение – плеть и карцер - специально изолированная камера для нарушителей. Еда была совсем плохой: утром – кружка суррогатного кофе и 150 граммов хлеба, на обед обычно давали  баланду из кольраби (иногда капусты), вечером – 100 граммов хлеба, редька или снова капуста. Неудивительно, что средний вес узника составлял 31,8 кг. Подъем был в пять часов утра. Заключённых выстраивали на плацу, пересчитывали, колонной вели на завод в сопровождении полицейских. С шести часов утра начинался рабочий день, с часу до двух – обед, снова работа до шести часов вечера. Работа увеличивалась до девяти часов для тех, кто не успел выполнить нужный объём до шести. Опять колонна, полицаи, лагерь.

Полина Семёновна была в литейном цехе. Совсем не женская, грязная работа. Людей, что там работали, называли остарбайтерами (восточными рабочими), жаловаться  было некуда. Что уж остаётся, кроме как повиноваться приказам? Рядом работали люди другой национальностей, им было хоть какое-то послабление, и в лучших условиях они жили. Советским гражданам доставалось всё худшее.

Со своим будущим мужем Гулькиным Николаем Леонтьевичем Полина Семёновна познакомилась в лагере. Они поддерживали друг друга, как могли. У них была одинаковая судьба, а вдвоём легче переносить её тяготы.

Война окончилась. 24 апреля 1945 года узников лагеря освободили американские войска. Где-то около трёх месяцев первые находились под опекой американцев. Это время было настоящим раем, заключённые стали вольными, накормленными. Полина Семёновна признаётся: «…нам удёляли много внимания, особенно, негры. Добрее людей, чем негры, мне не приходилось встречать.» В июле 1945 года «рабов лагеря»  отправили в Восточную Германию в распоряжение группы Советский войск в город Люкенвальд. В течение двух месяцев они проходили фильтрацию по всей программе. И лишь в сентябре их отправили на родину: Полину Семёновну – домой в Харьковскую область, Николая Леонтьевича – в город Запорожье. Домой вернулись не все: кто умер по дороге, кто просто исчез, неизвестно куда, - всё списывалось на войну.

Родина встретила тем же голодом и разрухой. Местность три раза переходила из рук в руки: была разбита и сожжена, можно сказать, до основания. К тому же для вернувшихся из Германии, была ещё одна беда: они стали «вроде свои, но не наши». Они были без войны виноватые. Куда ни ткнёшься, первый вопрос: «Был ли ты в Германии?». Целый год Полина Семёновна работала в колхозе. В октябре 1946 года приехал Николай Леонтьевич, вместе с ним Полина Семёновна уехала к его родным на Алтай. Это был конец ноября, холодно. Морозно, но зато родные встретили огромным теплом. Только мать и отец поймут, как встречают своего сына, которого не видели восемь лет, половину из них ничего не зная, а жив ли он? Полину Семёновну приняли не как невестку и сноху, а как родную дочь и сестру, за что она до конца своей жизни признательна и благодарна.

Спустя полмесяца, Николай Леонтьевич начал работать учителем в Мормышанской школе. На начало 1947-1948 учебного года его перевели в Память-Ленинскую начальную школу Мормышанского сельсовета. В феврале 1948 года в семье Гулькиных родилась дочь, а в августе того же года постигло горе – девочка умерла. Больше в семье детей не было.

Через три года Николая Леонтьевича перевели в Гуселетовскую восьмилетнюю школу. Так Гулькины навсегда остались жить в Гуселетово. Полина Семёновна сначала работала в школе библиотекарем, затем в Гуселетовской участковой больнице, последнее место её трудовой деятельности – детский садик совхоза «Гуселетовский», откуда ушла на пенсию.

Николай Леонтьевич умер ровно через пятьдесят два года после освобождения заключённых лагеря американскими войсками. Сейчас Полина Семёновна живёт одна, но она не одинока. По всему Алтаю и Украине живут её родственники. Женщина благодарна им за помощь и поддержку, которую они оказывают в нужный момент, она верит, что это Бог воздаёт  ей, за горькое детство и изломанную юность.

Погас счастливой жизни свет,

Остался на душе неизгладимый след.

Было трудно жить, не отрицаю.

Да воздаст им небо, тихо заклинаю.

О каком свете может идти речь,

Когда цепляешься за жизнь, стараешься её сберечь,

Когда ракеты сменяют вечную синь.

Последнее слово: «Боже, помоги. Аминь»

Через год – страшный голод.

Умерли те, кто совсем ещё молод,

Закапывали по семь человек в могилу.

Не суждено им больше смотреть на светилу.

Все старались ближе друг к другу держаться,

Все боялись одни на Земле остаться.

В то же время жаждали, хотели жить,

И желали, конечно, это время забыть.

Наконец-то всё пережито было,

Горе дальше, дальше уходило.

Начала восстанавливаться большая страна.

Всё бы хорошо, но началась война.

Без раздумий мужчин забрали на фронт,

Пускай воюют, охраняют небосвод.

Остались женщины в деревнях, старики,

Не было лишней в их работе руки.

В зиму оккупировали территорию ту,

Немцы были безжалостны, губили красоту

Всех полей русских и русских людей,

Как хотели те покончить с этим скорей.

В Германию ехать летом сорок второго.

Дальнейшая жизнь была слишком сурова.

В город Мюнхен отправили первым делом.

«Выживут сильные», - говорили в целом.

Вот привезли в лагерь, и люди испугались,

С каждым днём они сильней убеждались,

Что не жизнь это вовсе, лучше умереть,

Чем  ежечасно терпеть карцер и плеть.

На помощь им пришли не скоро,

Тогда  уже забыто было такое слово,

Как справедливость, Родина и дом.

Одна жестокость осталась кругом.