Знаменитые путешественники и учёные-географы- уроженцы Тульского края

               Муниципальное общеобразовательное учреждение

               средняя общеобразовательная школа №1

Реферат

Знаменитые путешественники и учёные-географы-

                          уроженцы Тульского края

                                                                             Выполнила:

                                                                    Осипова Юлия Александровна                                                                                                    

                                                                     учащаяся 9а класса

                                                                                     Руководитель:                                                                                                  Батова Оксана Анатольевна,

                                                                    учитель географии.

                                   г. Узловая

                                                            2008.г.                                          

Содержание

I. Введение.

II. Василий Прончищев и Семён Челюскин.

2.1. Детские и юношеские годы В.Прончищева.

2.2. Великая Северная экспедиция.

2.3. Биографические сведения Семёна Ивановича Челюскина.

2.4. Продолжение Великой Северной экспедиции.

2.5. Современное время.

2.6. Продолжение экспедиции.

2.7. Трудности Великой Северной экспедиции.

2.8. Жизнь после экспедиции.

III. Александр Барков.

3.1. Детские и юношеские годы А.Баркова.

3.2. Жизнь в гимназии.

3.3. Жизнь после окончания университета.

3.4. Издание географических хрестоматий.

3.5. Звание профессора.

3.6. Звание члена Академии педагогических наук.

IV. Александр Шренк.

4.1. Детские и юношеские годы А. Шренка.

4.2. Защита диссертаций.

4.3. Обширный труд Шренка.

V. Алексей Скуратов.

5.1. Детские и юношеские годы А.Скуратова.

5.2. Вторая Камчатская экспедиция.

5.3. Результат плавания и его оценка.

5.4. Трудности экспедиции.

5.5. Жизнь после экспедиции.

VI. Заключение.

VII. Список литературы.

I Введение.

В школе мы знакомимся с разными областями человеческих знаний. В программе много важных предметов. Знание каждого из них необходимо человеку, чтобы быть всесторонне развитым и образованным. Но у каждого есть свой самый любимый предмет. Он всегда увлекает и побуждает к чтению дополнительной литературы и поиску новой информации. Для меня таким предметом является география.

География - одна из самых древних и интересных наук. Ее название происходит от двух греческих слов: «гео»- Земля и «графо» - пишу, то есть это наука, описывающая нашу Землю. С древних времён человеку хотелось исследовать мир, в котором он жил. Он по- разному представлял себе землю, по-разному объяснял природные явления, но всегда ему хотелось знать о ней всё больше и больше. Сегодня география – сложная наука, в которой много разных отраслей. Знания каждой из них кажутся мне очень важными. Ведь человек живёт на Земле, это его дом. Поэтому ему необходимо знать законы, по которым существует наша планета. Важно знать, как она развивалась и изменялась в течение долгих тысячелетий, как формировалась её поверхность, как образовался

Мировой океан и горы, какие животные населяли и населяют наш мир. Земля как будто «приготовила» всё необходимое для того, чтобы на ней жил человек. А без знания географии невозможно пользоваться её природными ресурсами и полезными ископаемыми, нельзя прогнозировать погоду и стихийные бедствия.

География – это наука, которая всегда соседствует с открытием, пытается проникнуть в самые далёкие уголки и найти разгадку многих тайн планеты. Человек достиг полюсов Земли, проник в глубочайшие подземные лабиринты, океанические впадины, поднялся в космические высоты. Уже открыты самые отдалённые, труднодоступные земли, острова, уголки, моря. В этом большая заслуга географии, географических открытий, сделанных очень увлечёнными и отважными людьми. Знакомясь на уроках географии с трудностями их экспедиций, я всегда восхищаюсь подвигами таких

сильных и бесстрашных людей как Магеллан и Америго Веспуччи, Колумб и Васко да Гама, Джеймс Кук и Руаль Амудсен, Прончищевы и Челюскин, А.Шренк, А.Барков, А.Скуратов. Работая с контурными картами, мы пытаемся проследить маршруты их путешествий и оценить их великий вклад в развитие наших знаний о Земле.

География – это наука, которая даёт человеку возможность почувствовать, как много в этом мире зависит от него. Не только от его знаний и изобретений, но и от правильного отношения к родной земле как дому.

                   II Василий Прончищев и Семён Челюскин.

 Эпохальное географическое предприятие, известное под названием Великой Северной экспедиции, навсегда прославило имена его участников и руководителей. Это была самая крупная исследовательская экспедиция в истории человечества, в ходе которой были описаны все северные и восточные границы России – от Архангельска до Охотска.

 Но, к великому сожалению, судьба порой довольно жестоко обходиться с людьми великой отваги, заслужившими уважение и память потомков. Со временем утрачиваются их портреты, исчезают сведения об их деятельности, искажаются имена, забываются места захоронения.

Подобное случилось и с участниками Великой Северной экспедиции 1733 – 1743 годов супругами Прончищевыми.

2.1. Детские и юношеские годы В.Прончищева.

В 12 километрах от Алексина на речке Мышеге, есть старинное село Богимово. Здесь прошли детские годы известного исследователя Арктики, первооткрывателя восточного Таймыра Василия Васильевича Прончищева.

Будущий мореплаватель был пятым, младшим сыном в семье ротмистра Василия Парфеновича Прончищева. Род Прончищевых известен с 15 века, ему принадлежали небольшие участки земли по левому берегу Оки в Тарусском уезде, а также около Ефремова (в деревнях Круглое, Кобылино, Липяги). Прончищевы из поколения в поколение исправно несли царскую службу, некоторые из них погибли, защищая южные границы Московского государства. Так, например, дед будущегомореплавателя Парфен был убит при защите Алексина от нашествия орды крымского хана.

Когда подросли сыновья ротмистра В.П.Прончищева, настал и их черёд идти на службу. В 1715 году тринадцатилетний Василий был определён в Московскую Навигацкую школу. Одновременно с ним в эту же школу и Петербургскую Морскую Академию поступили старший брат Михаил, двоюродные братья Пётр и Конон.

Московская Навигацкая школа, открытая Петром 1 в 1701., готовила штурманов для молодого русского флота. В газете «Ведомости» сообщалось, что «в математической штюрманской школе больше 300 человек учатся и добре науку приемлют». В 1715 году здесь обучалось уже свыше 700 человек. Школа размещалась в новом здании Сухаревой башни и была неплохо оснащена – при ней имелись астрономическая обсерватория, токарная мастерская, модель – камора (в ней изготовлялись и хранились модели кораблей). Возглавлял школу выдающийся математик Леонтий Филиппович Магницкий, автор первого русского учебника «Арифметика, сиречь наука числительная». Жизнью школы постоянно интересовался Пётр 1, он часто посещал Сухареву башню и даже сам принимал экзамены. В 1715 году в Петербурге открылось второе морское учебное заведение – Морская академия, призванная готовить строевых, «линейных» офицеров.

Система обучения в этих петровских школах сильно отличалась от современных школ. Организованного приёма и выпуска, определённых сроков учёбы не существовало. В Навигацкую школу принимали в возрасте от 12 до 25 лет. Общих занятий не проводилось, каждый ученик осиливал науку индивидуально и, сдав «экзаменации» по одному предмету, переходил к другому. В списке обязательных наук числились геометрия, тригонометрия, география, фортификация, навигация, астрономия, «указные» науки (уставы), строевая подготовка («экзерциции ружьём»). На время учебы будущим штурманам выдавали « Арифметику» Магницкого, таблицы логарифмов,грифельную доску (вместо тетрадей), готовальни и угломерные морские инструменты, изготовленные в школьной токарной мастерской. Ученики обязаны были являться на занятия во « французском платье»: в кафтане, камзоле, шляпе.

Учились долго и трудно. Главным методом обучения являлась зубрежка. Язык учебных пособий был маловразумителен. Например, география определялась так: « география есть математическое смещенное, изъясняет фигура или корпус и фикция свойство земноводного корпуса, купно с феноменами, с явлениями небесных светил, солнца, луны и звезд…»        

Кроме Магницкого, в школе преподавали еще три учителя – все англичане. Двое из них не отличались ни знанием русского языка, ни трезвостью, ни добросовестностью и видели свою миссию лишь в том, чтобы держать учеников в вечном страхе. Розга и палка были их главным педагогическим средством. Третий англичанин, Эндрю Фарварсон, сумел многим из своих учеников привить интерес к астрономии. Астрономия стала любимой наукой Василия Прончищева. « Остропонятный» ученик, он постоянно занимался в школьной обсерватории и хорошо овладел навыками астрономических наблюдений. Сохранился « реестр экзаменации» по астрономии, которую он сдавал внеочередно. Против фамилии Прончищева рукой экзаменатора написано: « Надежен, токмо надобно все остальные науки выучить в совершенстве. Которые науки, в

надеянии, может изучить вскоре.  

В мае 1718 г. Василий Прончищев сдал последний обязательный экзамен, был произведен в гардемарины и направлен на службу в Балтийский флот. Определенных сроков гардемаринской практики тогда не существовало, она могла продолжаться 10 лет и более. Лишь после прохождения  практики и сдачи новых многочисленных экзаменов по специальности присваивался первый унтер-офицерский или офицерский чин. С 1718 по 1724 г. Прончищев служит на кораблях Балтийского флота и сдает экзамены при Морской академии, а  осенью 1724 г. Получает назначение на Каспий. Лишь через девять лет после окончания Навигационной школы, 20 апреля 1727 г., он был удостоен первого унтер-офицерского чина – подштурмана со специализацией по астрономии.  

К 1732 г. Прончищев стал штурманом и заслужил репутацию опытного судоводителя. Вот почему Витус Беринг, составляя список кандидатов в Северную экспедицию, одним из первых включил в него Василия Прончищева. Адмиралтейств-коллегия установила добровольный порядок участия в экспедиции, каждому кандидату она предоставила право отказа. Некоторые этим правом воспользовались. После этого отсеялись больные и слабые здоровьем. В конце января 1733 года список участников экспедиции был утвержден.

2.2. Великая Северная экспедиция.

В связи с назначением в Северную экспедицию Василия Прончищева произвели в лейтенанты. В начале марта он вместе с большой группой других моряков выехал в Сибирь. Адмиралтейств – коллегия разрешила офицерам взять с собой жён и детей. В путешествие Прончищев отправился вместе со своей женой Татьяной Фёдоровной, урождённой Кондыревой(1710 – 1736) – первой европейской женщиной, участвовавшей в полярной экспедиции. До конца 20 столетия считалось, что жену Прончищева звали Мария, под этим именем она и вошла в отечественную историю, оно фигурирует и на всех географических картах. Лишь в 1982 году удалось установить её настоящее имя. Биографических данных о Татьяне Прончищевой практически не сохранилось. Достоверно известно лишь, что родилась она в Алексине в небогатой дворянской семье и получила домашнее воспитание.

Осталось неизвестным, когда Прончищев получил предписание быть начальником отряда, занимавшегося картографированием берега от устья Лены до устья Енисея. Перед отъездом участников экспедиции из Петербурга Адмиралтейств – коллегия вручила Берингу инструкции для начальников всех отрядов, причем инструкции эти были безымянными,предназначенными « офицеру, который пошлется…», и далее следовало упоминание начального и конечного пунктов движения отряда. Берингу давалось право самому назначать начальников отрядов, а, следовательно, офицеры не могли заранее знать, какой отряд они будут  возглавлять. Факт назначения Василия Прончищева начальником самостоятельного отряда свидетельствует о том, что он был волевым командиром и прекрасным моряком.

В октябре 1734 года путешественники достигли Якутска, где еще весной была заложена дубель – шлюпка, предназначенная для отряда, на который возлагалось картографирование морского берега между устьями Лены и Енисея.

Весной 1735 года прошла в деятельной подготовке к плаванию. К концу июня все работы были завершены, и дубель – шлюпка « Якутск» отправилась в путь. Одновременно с ней вышел бот « Иркутск»; на борту его находился отряд, которому предстояло нанести на карту побережья к востоку от Лены. Вместе с морскими судами шли дощаники с дополнительным запасом провианта.

23 мая 1735 года, после ледохода на Лене, дубель -  шлюпка « Якутск» длиной 70 футов, шириной 18 футов и углублением 6,5 фута была спущена на воду. На этом судне он вышел 30 июня 1735 года из Якутска вместе с лейтенантом Лассиниусом. С ними также были: подштурман Семен Челюскин, геодезист Никифор Чекин, иеромонах, подлекарь и до 50 человек команды.

Среди этих людей особенно выделялся Семён Иванович Челюскин (1700 – после 1760)- опытный моряк, прекрасный штурман, пытливый исследователь. Биографические сведения о нём необычайно скудны.

2.3. Биографические сведения Семёна Ивановича Челюскина.

Семен Иванович Челюскин происходил из мелкопоместных дворян Калужской провинции. С 1714 года учился в Московской навигацкой школе. Учился в школе основательно, восемь лет. Чин при выпуске давали малый, но звучал красиво: гардемарин. В1721 году стал Семен Челюскин гардемарином. Известно лишь, что 26 февраля 1728 года Челюскин был произведен в подштурманы, а пять лет спустя, 17 апреля 1733 года,- в штурманы.

 Глубокие познания Челюскина в морском деле, по – видимому, и явились причиной назначения его в начале 1733 года в Великую Северную экспедицию. С первых дней формирования отряда Челюскин был ближайшем помощником Василия Прончищева.

2.4. Продолжение Великой Северной экспедиции.

Суда благополучно спустились по Лене и 2 августа достигли острова Столб, от которого начинается Ленская дельта. Отсюда на восток, север и запад расходятся протоки. Прончищеву выгоднее всего было пройти Крестяцкой протокой, которая вела на запад, но поиски фарватера в ней из – за спада воды не увенчались успехом, поэтому он решил вести дубель – шлюпку Быковской протокой на юго-восток. 7 августа судно стало на якорь в устье этой протоки, ожидая благоприятного ветра.

Здесь провиант и прочие припасы были перегружены с дощаников на «Якутск». На шестые сутки погода улучшилась, и Прончищев повёл судно в обход Ленской дельты. Встретившейся на пути мелкобитый лёд не препятствовал плаванию, однако обход всей дельты Лены от её юго-восточной части  до юго-западной значительно удлинил путь и потребовал довольно много времени. Но плавание это не осталось бесследным для науки: Прончищев нанёс на карту Ленскую дельту в её истинных очертаниях.

Когда «Якутск» заканчивал обход дельты, погода резко ухудшилась: наступили морозы, пошёл снег. Такелаж обледенел. Но, несмотря на это, Прончищев повёл дубель – шлюпку вдоль берега на запад и 25 августа подошёл к устью Оленёнка. Прончищев решил зимовать; к этому его вынуждало и то обстоятельство, что в корпусе судна открылась довольно сильная течь.

После промера глубин в протоках дельты Оленёнка, Прончищев ввёл судно в реку и направился к небольшому селению Усть – Оленек, находящемуся и ныне на правом берегу реки, в том месте, где она разветвляется на протоки.

Но едва «Якутск» приблизился к селению, его жители немедленно скрылись. Высадившиеся на берег моряки нашли только одного человека и уговорили его прийти в гости на дубель – шлюпку, чтобы убедиться в мирных целях отряда. Житель полярного посёлка объяснил исчезновение своих земляков тем, что они боялись заразиться от пришельцев оспой. Прончищева не удовлетворили эти объяснения, он понимал, что истинная причина крылась в другом. В своём рапорте Адмиралтейств – коллегии Прончищев написал, что жители покинули селенья потому, что «от нападения или разорения страх имели».

Усть – оленекский житель вернул своих односельчан в их дома. Видя, что население живёт в тесноте, отряд построил для себя из плавника две избы. Погода стояла пасмурная и ветреная; часто шёл снег, морозы крепчали. 20 сентября сильным северным ветром с моря нагнало лёд, который быстро смёрзся. Река стала.

Отношения с местным населением с самого начала установились дружественные. Прослышав о приезжих и желая посмотреть на них, к устью Оленека приезжали эвенки и якуты. Прончищев старательно собирал у них сведения о прибрежной полосе, о населении, об ископаемых.

Приезжие охотно отвечали на вопросы, в частности они, рассказали Прончищеву о руде на реке Анабаре.

Зима прошла благополучно, но весной несколько человек, в том числе и сам Прончищев, заболели цингой.

В 1736 году Оленек вскрылся в обычное время – в июне, но до начала августа выйти в море не удалось, так как у самых берегов стоял сплошной лёд. Только 3 августа «Якутск» вышел из устья Оленека, взял курс на запад и в тот же день достиг устья реки Анабар. Здесь Прончищев отправил на берег геодезиста Чекина, поручив ему, картографирование реки и поиски руды, о которой рассказывали местные жители.

Чекин возвратился через неделю. Привезённые им образцы горных пород позднее были доставлены в Якутск, где академик Гмелин подверг их исследованию и выяснил, что в образцах нет металлов, а «явилась  сера горючая».

Миновав устье Анабара, дубель – шлюпка вошла в лед. Пробираясь в нём «с великою опасностию», «Якутск» 13 августа достиг входа в Хагангский залив. Перед этим дубель – шлюпка, идя вдоль кромки неподвижного льда, прошла мимо восточного входа в пролив, отделяющий остров, известный ныне под названием острова Бегичева, от материка.

Пролив был забит льдом, и с большого расстояния его нельзя было заметить; поэтому Прончищев на своей карте показал, что Хатангский залив с восточной стороны ограничивается длинным полуостровом, вытянутым далеко на север. Надо сказать, что ошибку Прончищева повторяли все последующие исследователи вплоть до нашего века, и только в советское время появились карты, на которых остров Бегичева отделен от материка.

На западном берегу Х атангского залива виднелось одинокое строение. Прончищев послал на берег своих людей, которые, вернувшись вскоре, доложили, что в доме никого нет, около него находятся лишь собаки, а в самом доме лежит хлеб. В одном из своих рапортов Челюскин писал, что подобное зимовья, встречающиеся на берегу Хатангского залива, летом обычно стоят пустыми; люди живут в них только зимой, в сезон пушного промысла. В то время постоянные населенные пункты располагались на самой Хатанге, верстах в полутораста от ее устья.

От Хатангского залива отряд направился на север вдоль восточного берега полуострова Таймыр. Ветер был попутный, но слабый, льда встречалось мало. 17 августа «Якутск» проходил мимо островов Петра; между ними и берегом материка стоял невзломанный лед. Туман помешал Прончищеву определить количество и размеры островов.

Миновав острова, судно повернуло на запад. Вдоль берега тянулась полоса неподвижного невзломанного льда – припая. Дальше в море был «носячий» лёд, в котором «Якутск» шел «через великую нужду» иногда по узким каналам всего по нескольку саженей ширины.

18 августа дубель - шлюпка достигла залива Фаддея, покрытого неподвижным гладким льдом. Далее на западе, за входом в залив, виднелся тянувшийся на север берег; в том же направлении поворачивал и край припая, заполнившего все пространство до островов Самуила (ныне острова Комсомольской Правды). Прончищев повел судна на север вдоль кромки льда. Находясь далеко от входа в залив Фаддея, и не видя его южного берега, Прончищев и Челюскин посчитали, что перед ними устье реки Таймыры. Челюскин, отчитывавшийся после смерти Прончищева о работе отряда,  в рапорте Берингу писал, что судно подошло к реке, « которая по слуху тамошних жителей может быть Таймурою». На основании этого рапорта Беринг в своем отчете указал, что отряд прибыл к устью Таймыры.    

Севернее залива Фаддея в сушу далеко вдаются еще два залива – Симса и Терезы Клавенесс. В течение нескольких последующих лет до работы Лаптева ошибка Прончищева не могла быть раскрыта, и эти три залива поочередно считались устьем Таймыры. Но можно ли подобную ошибку ставить в вину морякам, плывшим без всякой карты вдоль совершенно безлюдного и неизвестного берега? Единственным руководством для них служили сбивчивые рассказы жителей, которые здесь не бывали и не знали этой части побережья полуострова Таймыр.

Находившийся на дубель – шлюпке лоцман, якутский казак, также не знал берега севернее островов Петра. Продвигаясь вдоль берега, моряки не видели на нем ни одного строения, ни одного человека. В тех редких случаях, когда высаживались на берег в поисках дров, они с трудом находили плавник – единственный вид топлива и строительного материала на безлесных берегах полярных морей и рек.

«Якутск» медленно продвигался к северу, обходя припай. Впоследствии в рапорте Берингу Челюскин отмечал, что вдоль берега тянулась полоса гладкого, « как на озере», льда, и делал вывод, что в тот год припай не взламывался и что вообще его « ни в какое лето не выносит». В наши дни этот вывод Челюскина подтвердился: в районе заливов Фаддея, Симса и Терезы Клавенесс лед взламывается не каждый год.

Утром 19 августа « Якутск» поравнялся с островами Комсомольской Правды. От них далеко в море тянулась полоса невзломанного неподвижного льда. Идя вдоль его кромки, судно двигалось на северо-восток. Стоял густой туман. Многократно бросали лот, но он не доставал дна даже при полностью вытравленном  лотлине в сто двадцать сажен длиною. Когда туман стал рассеиваться, взорам моряков предстала безрадостная картина. Повсюду море было покрыто льдами; при этом со стороны берега лед был неподвижен, а со стороны моря медленно передвигались огромные льдины, промежутки воды между которыми были так малы, что по ним не смогла бы пройти небольшая лодка. Берега не было видно.

Около полуночи дубель – шлюпку сжало льдом, и она остановилась.

В каюте больного Прончищева, который уже не поднимался с постели, собрался консилиум. Было решено возвращаться назад и искать подходящее место для зимовки. На  другой день при полном штиле и усиливавшемся морозе море стало покрываться тонким молодым ледком. Дубель – шлюпка из-за безветрия шла на веслах, которые с трудом пробивали утолщающийся лед; форштевень и обшивку около него острые льдинки резали, как ножи. Возникла опасность вынужденной остановки. К счастью, задул северный ветер, поднялась волна, взломавшая молодой лед. Дубель – шлюпка под парусами быстро пошла на юг.

23 августа судно подошло к входу в Хатангский залив. Посланные на берег матросы сообщили, что на нем никакого жилья нет и очень мало плавника. Боязь, что на берегах Хатангского залива не найдется подходящего места для зимовки отряда, а лед в любой момент может закрыть выход из залива, Челюскин, командовавший вместо тяжело больного Прончищева, решил идти к старой зимовке к устье Оленека.

29 августа, когда « Якутск» достиг Оленека, Прончищев скончался.  

Встречный ветер не давал судну войти в реку. Уже наступили морозы, часто шел снег: снасти и паруса обледенели. Изнуренная  холодом и тяжелым трудом команда выбилась из сил. Наконец, 2 сентября ценой больших усилий удалось ввести судно в реку и через некоторое время добраться  до места зимовки. По реке уже шел осенний лед.

6 сентября команда похоронила своего начальника. Через пять дней умерла и Мария Прончищева; ее похоронили рядом с мужем. Его именем названы мыс, река, берег на полуострове Таймыр и хребет между долинами рек Анабар и Оленек. В честь его супруги названа бухта. Могила Прончищевых сохранилась до наших дней. В 1875 году ее обнаружил геолог А.Л. Чекановский, а в 1921 году могила Прончищевых была восстановлена.

2.5. Современное время.

В1999 году клуб «Приключение» организовал экспедицию для исследования захоронения останков Василия и Татьяны Прончищевых, определения причины их смерти, установления физических особенностей и создания их портретных изображений.

В посёлке Усть – Оленёк все кости скелетов тщательно измерили, исследовали швы черепов, состояние костей и их изменения. Изготовлены гипсовые копии черепов и слепки зубов. Судебный медик Никитин воссоздал облики Прончищевых. При исследовании скелета Василия Прончищева на костях левой голени были обнаружены фрагменты хлопчатобумажной ткани типа бинта с остатками маслянистого вещества с окислами меди и выявлен поперечный перелом большеберцовой кости на границе средней и нижней трети. Учёные установили: Прончищевы умерли не от цинги, как считалось прежде, - зубы у обоих сохранились. В.В.Прончищев, вероятно, погиб из-за осложнений открытого перелома левой большеберцовой кости. Причина смерти Т.Ф.Прончищевой так и осталась невыясненной. Можно лишь предположить: её смерть была связана с перенесёнными лишениями, простудой, воспалением лёгких.

Исследователи восстановили портретные особенности Прончищевых и провели компьютерную реконструкцию их облика.

2.6. Продолжение экспедиции.

Широта конечного пункта, достигнутого « Якутском», в различных источниках указывается по – разному: в одних -

77˚25´, в других 77˚29´; обе эти цифры сообщил Челюскин в разных рапортах, указав при этом, что получены они счислением.

Сличение широт, приводимых в рапортах Прончищева и Челюскина для ряда пунктов, с современными данными показывает, что оба штурмана систематически определяли широты на 20-25 меньше истинных.

Причиной этого обстоятельства, несомненно, является несовершенство существовавших в то время навигационных  инструментов. Поэтому можно высказать предположение, что широта самой северной точки, достигнутой отрядом Прончищева, на самом деле равна 7745-7755.

В пользу этого говорит и факт многократного измерения глубин более 120 сажен (220 метров). Если предполагать, что измерения производились с движущегося судна, то и при отклонении линя  глубина должна быть не менее 200 метров. К востоку от мыса Челюскина подобные глубину имеются только севернее широты 7735; после же измерения глубин более 120 сажен дубель – шлюпка, хотя и медленно, все же продвигалась на север около суток.

Командование отрядом после смерти Прончищева перешло к Семену Ивановичу Челюскину.

24 сентября Челюскин отправил Берингу в Якутск подробный рапорт о плавании отряда и о печальной участи своего начальника.

Беринг в свою очередь немедленно известил о случившемся Адмиралтейств – коллегию. Рапорт Беринга исключительно быстро по тому времени был доставлен в Петербург: уже 28 марта 1737 года коллегия рассматривала его.

14 декабря 1736 года Челюскин и Чекин выехали из Усть - Оленека в Якутск, захватив с собой журналы и отчеты; они везли также образцы горной породы с реки Анабар.

18 января они прибыли в Сектяхское зимовье на Лене (ныне Сектях), где в это время находился ясачный сборщик – большой вельможа в глазах местного населения. Желая показать свою власть, этот самодур отказался предоставить Челюскину подводы для дальнейшего следования и при своем отъезде из Сектяха запретил местным жителям обслуживать Челюскина  транспортными средствами. С трудом, собрав одну упряжку собак, Челюскин отправил  в Якутск  солдата  с рапортом Берингу о случившемся, а сам остался в Сектяхе ожидать распоряжений. 12 июня он получил, наконец, « ордер» - приказ, согласно которому взял лодку с гребцами и отправился вверх по Лене. В Якутск  он прибыл 28 июля.

Еще в пути Челюскин получил новый « ордер» Беринга с предписанием ожидать в Якутске распоряжений Адмиралтейств – коллегии, а не ехать в Петербург для доклада о результатах работы, как это предусматривалось инструкцией. Беринг считал, что Адмиралтейств – коллегия уже получила его рапорт и послала свои распоряжения в Якутск, где их и получил Челюскин. Самого Беринга в Якутске не было, еще до приезда сюда Челюскина он выехал в Охотск.

Журналы и составленную им карту Челюскин передал лейтенанту Д.Я. Лаптеву, который 16 августа отправился из Якутска в Петербург.

15 сентября 1737 года в Якутск пришла дубель – шлюпка; ее привел боцманмат Медведев. Отряд занялся ремонтом судна, починкой такелажа и парусов. Челюскин, предполагая, что отряду будет предписано продолжать работу, и, ожидая нового начальника, делал все от него зависящее, чтобы привести судно в наилучшее состояние.

Семен Иванович Челюскин закартографировал самый далекий участок берега полуострова Таймыр – от Хатангского залива до устья Таймыры. Он выехал из Туруханска 4 декабря 1741 года. В конце февраля 1742 года  он был у устья Хатанги. Отсюда он двинулся вдоль берега на север. Поразительна скорость движения его крохотного отряда -  ежедневно он проходил по двадцать – сорок верст, почти не зная дневок и задерживаясь только из – за сильных метелей. Пользуясь тем, что наступил полярный день, Челюскин шел вперед как днем, так и ночью. 1 мая отряд достиг мыса Фаддея. Двигаясь дальше, Челюскин убедился, что берег материка, тянется на север.

6 мая Челюскин астрономически определил широту. Оказалось 7727. Идти было трудно, так как не хватало провианта. Правда, накануне удачной охотой на медведей удалось значительно пополнить скудные запасы. Но была другая беда – плавника едва хватало для приготовления пищи.

8 мая Челюскин достиг мыса, от которого берег явно поворачивал на юг; это обстоятельство он отметил в своём журнале следующими словами: «… по мнению, северный мыс досточкой окончился и земля лежит от запада к югу».

Самый же мыс он описал так: «Сей мыс каменный, приярый (обрывистый), высоты средней; около оного льды гладкие и торосов нет). Здесь именован мною оной мыс Восточно-Северный». На мысе участники отряда поставили знак – привезённое с собою бревно.

Задерживаться на мысе Челюскин не мог; слишком скудны были запасы провианта и собачьего корма. Отдохнув всего несколько часов, путники отправились дальше, теперь уже на юго – запад. Путь был все так же труден, по – прежнему плавника было мало, он большею частью был гнилой.

15 мая Челюскин встретился с солдатом и якутом, которых послал ему навстречу Лаптев. К этому времени отряд уже выполнил порученное задание – пункт, в котором в предыдущем году закончил картографирование Лаптев, остался позади. Таким образом, все берега полуострова Таймыр были нанесены на карту. Челюскин решил не повторять картографирование на том участке, где его произвёл Лаптев; к этому вынуждало крайнее утомление его спутников и собак. Поэтому после встречи Челюскин направился прямо к устью Таймыры, где его ожидал Лаптев.

Опись самой северной части полуострова Таймыр, исполненная бессменным штурманом отряда Прончищева и  Харитона Лаптева, Семеном Челюскиным, явилась венцом семилетних трудов горстки русских моряков. Это была одна из самых трудных работ во всей Великой Северной экспедиции.

2.7. Трудности Великой Северной экспедиции.

Трудность состояла, прежде всего, в том, что Челюскину пришлось идти по совершенно пустынному, безлюдному берегу, все, более удаляясь от зимовий. Чем дальше на север уходил отряд Челюскина, тем большему риску он подвергался. Людям угрожали и стихия, и цинга, и снежная слепота,  и недостаток провианта. Надо было обладать незаурядным мужеством, чтобы без колебаний идти  вперед, навстречу опасностям. Скромный и упорный, исполнительный и инициативный штурман Семен Иванович Челюскин во многом содействовал успеху работ своего отряда.

Подвиг Челюскина настолько велик, что в середине 19 столетия высказывались сомнения в том, действительно ли Челюскин достиг Северо-Восточного мыса. Даже известный моряк, исследователь северного побережья на восток от устья Колымы, Ф.П. Врангель усомнился в силе воли, отваге и добросовестности своего предшественника. Но историк русского флота А. Соколов рассеял все сомнения, опубликовав журнал, который вел Челюскин во время похода. Из дневника стало ясно, что под руководством Челюскина отряд выполнял самые трудные задания. Русский академик А.Ф. Миддендорф еще в 19 столетии, оценивая деятельность Челюскина, сказал, возражая Ф.Врангелю: « Челюскин, бесспорно, венец наших моряков, действовавших в том крае…вместо того, чтобы изнуриться четырехлетним пребыванием на глубоком Севере, как изнурялись все другие, он в 1742 году ознаменовал полноту своих деятельных сил достижением самого трудного, на что до сих пор напрасно делались все попытки»

Ученый имел в виду достижение Челюскиным самой северной точки азиатского материка, названной  впоследствии в честь отважного русского моряка-исследователя мысом Челюскиным.

2.8. Жизнь после экспедиции.

После завершения Великой Северной экспедиции жизнь Челюскина и Лаптева сложилась по-разному.

По возвращении в Петербург в 1742 году Челюскин был произведен в мичманы и служил на разных должностях во флоте. Известно, что в 1745 и в 1746 годы он командовал придворной яхтой, в 1751 году был произведен в лейтенанты, а три года спустя в капитан-лейтенанты.

В1756 году Челюскин подал прошение об отставке, которое было удовлетворенно. Последние годы жизни прожил в селе Мишина Поляна. О дальнейшей его судьбе ничего не известно, лишь только то, что он похоронен на местном кладбище.

В устье Таймырской губы, в которую впадает река Таймыра, лежит остров Челюскина. Самая северная часть полуострова Таймыр, лежащая севернее залива Фаддея, называется полуостровом Челюскина. Имя Челюскина было присвоено одному из лучших ледокольных пароходов советского арктического флота.

Так спустя более двух столетий к нам вернулись из прошлого лица мужественных людей, деливших все тяготы экспедиции, отдавших жизнь во славу России и российского флота.  

III Александр Сергеевич Барков.     

«Любовь к родному краю питает любовь к Родине» - эти слова нашего замечательного земляка общеизвестны. А.С.Барков был не только одним из крупнейших советских географов первой половины 20 века., учёным, исследователем, страноведом, но и замечательным пропагандистом науки, энтузиастом краеведения. Список его многочисленных трудов открывает студенческая работа по ботанике нашего края (1897 г.). Последней стала редакторская работа над книгой Н.А.Надеждиной «Краеведение в работе школы».

3.1. Детские и юношеские годы А.С.Баркова.

Незадолго до кончины им была написана автобиографическая статья «Из моей жизни». В ней и в статье «Как я стал географом» ряд страниц посвящены детским и юношеским годам в родном тульском крае. Здесь он родился 13 (25) мая 1873 года, жил и учился до 1894 года, неоднократно бывал и впоследствии. « Я родился в селе Покровском Епифанского уезда Тульской губернии, - писал А.С.Барков. Первое учение моё было в церковноприходской школе, преобразованной затем в земское училище. С четырёхлетнего возраста я уже умел читать, и учение мне давалось очень легко… Земское училище окончил в 1882 году, т.е. девяти лет».

Отец, Сергей Игнатьевич, безземельный крестьянин, отставной унтер – офицер, инвалид, «получил место волостного писаря в Каркадиновской волости того же уезда, и мы переехали в деревню Дудкино, где помещалось волостное правление… Не более чем в 50 саженях от волостного правления начинался лес, тянувшийся на Новосёлки и к селу Каркадинову. Растительность его и окружающих лугов была первым объектом моих ботанических «исследований…»

Неподалёку в овраге в примитивной каменоломне местные жители добывали плитняк. Саше особенно запомнился случай, когда при обвале здесь погиб молодой крестьянин. На вопрос: «Откуда здесь камень?» он получил ответ: «Камни растут», которому не знал – верить или не верить… «Я решил узнать об этом более достоверно. От учителя я узнал, что камень этот – известняк и что его находят там, где раньше было море». Но когда это «раньше», он сам не знал, не знал он также, какова связь известняка с морем. « Любопытство моё было возбуждено, и я твёрдо решил, что потом узнаю, куда и когда « ушло море»…»

Первое своё путешествие девятилетний исследователь совершил со сверстниками к верховьям Дона, к селу Ивановскому. Видя живой интерес мальчика к знаниям, к учёбе, родители решили отправить его в Епифанское уездное училище ещё на три года учёбы, хотя на проживание пришлось ежемесячно выделять три рубля из восьмирублёвого отцовского жалованья. И жилье, и питание были самыми скудными.

Учился Саша на «отлично», с похвальными листами и с наградами первой степени, т.е. с книгой.

Через три года опять встал вопрос: что делать дальше? Учителя советовали отцу учить сына дальше, рекомендовали отдать его в гимназию в Тулу. Но советы эти крестьянину, даже и « выбившемуся» в унтер – офицеры и волостные писари, осуществить было непросто. В губернском городе на три рубля в месяц не прожить, необходима гимназическая форма и многое другое. Требовалась и серьёзная дополнительная подготовка, особенно по – латыни, обязательной в гимназии. В ней Саше на месте помочь было некому, пришлось грамматику и книгу упражнений учить наизусть, не понимая смысла. И всё же упорство тринадцатилетнего Саши и его отца победило. В 11 класс Сашу приняли.

3.2. Жизнь в гимназии.

На жильё с «харчами» удалось устроиться за 8 рублей в месяц («пансионером» у одного чиновника), форму купить поношенную. Отец, оказывается, на дальнейшее обучение сына за десять лет скопил 200 рублей. Их хватило до ||| класса. Позднее средства для продолжения учения приходилось добывать репетиторством.

Об этом времени А.С.Барков писал впоследствии: «И в уездном училище и в гимназии география была второстепенным предметом. Учили нас плохо. Дальше учебника дело не шло. Никаких пособий, кроме стенных карт и атласов, не было. В гимназии главными предметами были латинский и греческий языки. Природа, география были не в почёте – их просто игнорировали». Не потому ли так поразила гимназиста экскурсия в пригородный лес? В Тульской гимназии А.С.Барков учился с 1886 по 1894 года. Окончил её с отличием и поступил учиться в Московский университет на физико-математический факультет.

«Это был блестящий период в истории физико-математического факультета Московского университета, - вспоминал Барков. – Физику читали Александр Григорьевич Столетов, Николай Алексеевич Умов, зоологию – Анатолий Петрович Богданов, сравнительную анатомию – Михаил Александрович Мензбир, Александр Андреевич Тихомиров, ботанику – Климент Аркадьевич Тимирязев, Иван Николаевич Горожанкин, физиологию – Иван Михайлович Сеченов, химию – Николай Дмитриевич Зелинский и Владимир Васильевич Марковников, анатомию человека – Дмитрий Николаевич Зернов…» «Я был в восторге от всего, что видел и слышал. Аккуратно посещал лекции и практические занятия. Вечерами занимался в читальном зале Румянцевской библиотеки». «Первые два года отводились основам естествознания – физике, химии, зоологии, ботанике: к географии студенты подходили позже, поэтому понятно, что многие уже успевали наметить себе специальностью, какую – нибудь из прослушанных наук…» А.С.Барков увлёкся ботаникой, его ближайшие друзья тоже будущие выдающиеся географы. Л.С.Берг и С.Г.Григорьев – зоологией. На последних курсах университета они становятся « добровольцами» - географами, «анучинцами» - учениками и единомышленниками профессора Д.Н.Анучина. Возглавив кафедру географии, незадолго до того переведённую на физико-математический факультет с историко-филологического, он взял на себя трудную задачу – положить начало созданию университетской географической науки.

3.3. Жизнь после окончания университета.

В 1898 году после окончания университета (с дипломом первой степени и золотой медалью) А.С.Барков, не имея средств, чтобы заниматься наукой, становиться преподавателем географии и естествознания сначала в семье одного саратовского помещика, а потом в Александровском женском институте и других средних учебных заведениях Москвы. Вскоре вместе с С.Г.Григорьевым, А.А.Крубером и С.В.Чефрановым А.С.Барков составил «московскую  четвёрку» молодых тогда преподавателей, задумавших и совершивших буквально переворот в школьной географии.

« Для нас были ясны пороки школьного преподавания географии, - вспоминал А.С.Барков. – Но как их можно было устранить, этого мы по существу не знали. Что- то нужно было сделать. Прежде всего, как сделать уроки географии « интересными »? Для этого надо было отойти от сухих учебников… Мы решили издать хрестоматию, выбирая из описаний путешественников то, что нам казалось более типичным для страны и более интересным ».

Их сразу же поддержал Д.Н.Анучин, предоставив возможность пользоваться книгами, фотографиями, альбомами и другими пособиями и материалами университетского кабинета географии.

3.4. Издание географических хрестоматий.

За 1900-1904 года были составлены и изданы семь иллюстрированных географических хрестоматий: « Азия », « Америка», «Африка», «Европа», «Австралия». «Азиатская Россия» и «Европейская Россия» - объемом по 500-700 страниц. Каждая имела от 40 до 100 иллюстраций. Все они были высоко оценены в печати и выдержали по нескольку изданий. Это был большой успех.

Д.Н.Анучин выдвинул мысль о новой непростой задаче: «Теперь надо вам приняться за учебники. Вы ведь хорошо сработались». Взялись и за это. Над первым учебником «Начальный курс географии» для первого класса работали год. Вышел он в 1903 году. В 1905 году вышел второй учебник: «Курс географии европейских стран», в 1908 году третий: «Курс географии Европы». Завершили, как писал А.С.Барков, «самым трудным и самым сложным учебником – учебником географии России…

Учебник вышел во время войны, и поэтому он не был таким привлекательным и красочным…И не имел широкого распространения». Предыдущие же учебники выдержали соответственно 16,14, 10 изданий.

По общему признанию, учебники произвели переворот в обучении географии. Они давали не только описание, но и объяснение географических явлений и закономерностей, содействовали их пониманию, развивали интерес учащихся к географии. Теперь географию не надо было зубрить.

А.С.Барков проработал в московских средних учебных заведениях и школах более четверти века. В 110-й школе он 12 лет был директором и работал в ней до 1925 года. С 1920 года заведовал школьным подотделом Московского отдела народного образования. С 1924 года перешёл на работу в высшую школу. Работал в Индустриально-педагогическом институте им. Либкнехта и Московском государственном педагогическом институте им. В.И.Ленина, а с 1931-го по 1950 года в Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова.

3.5. Звание профессора.

В 1926 году А.С.Баркову было присвоено звание профессора. С 1943 года он заведовал в МГУ кафедрой физической географии зарубежных стран. Им читались курсы физической географии СССР и зарубежных стран, страноведения, общего землеведения, методики преподавания географии. Значителен его вклад в становление и развитие советской географической науки, географии как учебного предмета в общеобразовательной и высшей школе, в подготовку и повышение квалификации научных и педагогических кадров специалистов-географов.

Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 16 мая 1934 года. « О преподавании географии в начальной и средней школе СССР» была поставлена задача пересмотреть программы и учебники по географии. Новый учебник по географии для 5-го класса было поручено составить А.С.Баркову и А.А.Половинкину. Задание было выполнено в срок: учебник « Физическая география» уже в 1935 году был издан и утверждён как стабильный. Пятиклассники в школах страны почти 20 лет овладевали географией по этому учебнику. Он был переведён почти на все языки народов СССР.

В 1940 году вышел один из первых советских географических справочников для учителей: « Словарь-справочник по физической географии», составленный А.С.Барковым. Он трижды переиздавался в послевоенные годы.

С 1936 года А.С.Барков работал над фундаментальным трудом по географии Африки. Учебное пособие для студентов-географов « Физическая география частей света. Африка» вышло в год кончины автора – в 1953 году.

Ещё в дореволюционные годы, добившись значительных успехов в разработке и издании пособий по географии, побывав и в зарубежных поездках, А.С.Барков, тем не менее, не имел возможности осуществить свои замыслы научно-исследовательской экспедиционной работы. На финансовую поддержку каких-либо учреждений рассчитывать не приходилось: от географии не ждали никакой пользы, да и не считали её за науку. С победой Великой Октябрьской социалистической революции, « наряду с другими первостепенными задачами встала задача выяснить, что мы получили в наследство от капитализма. Оказалось,- вспоминал А.С.Барков,- что природные ресурсы страны мы знаем очень слабо… Было признано необходимым, прежде всего, всесторонне изучить природные ресурсы нашего центра. С этой целью были приглашены учёные Московского университета, и впервые была привлечена география… Мы, географы, впервые почувствовали почву под ногами. Выяснилось, что география нужна человека не только для удовлетворения его любознательности и туризма, но и для решения задач планового хозяйства».

С большим удовлетворением вспоминал А.С.Барков о своём участии в качестве руководителя географической группы в работе экспедиции 1930 год в районе Жигулёвских гор на Волге: « Мне приятно сознавать, что наши предварительные работы, хотя и в малой степени, могут оказаться полезными для грандиозного строительства Куйбышевской гидроэлектростанции».

В 20-30-х годах А.С.Барков увлечённо работал в составе, а потом и во главе геоморфологических отрядов и партий научно-исследовательских экспедиций в Московской области ( в том числе и в бывшей Тульской губернии), на Волге, в Крыму, в Архангельской области и др. Особенно детально он изучал карстовые явления, их влияние на формирование рельефа, а под Тулой ( в Щёкинском районе) и на шахтные воды и качество угля. Глубокие исследования этих явлений сделали А.С.Баркова одним из основоположников в нашей стране науки о карсте-карстоведения.

Не оставлял А.С.Барков научно-исследовательской, методической, педагогической деятельности и в суровые годы Великой Отечественной войны. В 1941-1943 годах он вместе с МГУ выезжал в Ашхабад. Там он написал физико-географический очерк Ирана, пособие « Конспект курса физической географии Западной Европы»,  читал лекции в Ашхабадском пединституте, на Высших партийных курсах при ЦК КП (б) Туркмении, выступал перед бойцами и офицерами Советской Армии, по радио и т.д. Семидесятилетний учёный считал своим долгом продолжать работу, вносить свою лепту в общее дело.

3.6. Звание члена Академии педагогических наук.

В марте 1944 года А.С.Баркову было присвоено звание действительного члена Академии педагогических наук РСФСР, в июле 1945 года-заслуженного деятеля науки РСФСР.

Умер А.С.Барков 28 декабря 1953 года на 81-м году жизни, в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

         IV Александр Иванович Шренк.

Александр Иванович Шренк – известный путешественник по окраинам России, доцент минералогии Дерптского ( ныне Тартуского) университета.

4.1. Детские и юношеские годы А.И.Шренка.

Родился 4 (16) февраля 1816 г. в имении Тризново Одоевского уезда  Тульской губернии (ныне д. Малое Тризново Щекинского района Тульской области).

В 1834-1837 гг. Шренк учился в Дерптском университете, который окончил со степенью кандидата философии. В 1837 г. поступил на службу в Ботанический сад в Петербурге. В том же году предпринял по поручению Ботанического сада путешествие по северной окраине России. Выехав 8 апреля из Петербурга, 22- летний путешественник через Архангельск и Мезень направился к реке Печоре, пересек Большеземельскую тундру, исследовал южную часть острова Вайгач, затем направился к юго- востоку для исследования северной части Уральских гор, и оттуда через Пустозерск, Мезень и Архангельск возвратился 31 октября 1837 г. в Петербург. Во время своего семимесячного путешествия Шренк успел собрать поразительное для столь короткого времени количество материала для исследования суровой северной окраины России. При этом наблюдения его во время путешествия относились к самым разнообразным отраслям знания, как-то: ботанике, геологии, зоологии, географии, метеорологии, статистике, лингвистике, этнографии. Весь этот материал был им, потом обработан и издан в двух объемистых томах.

В 1839 г. А.И. Шренк предпринял новое путешествие в Финляндию, а в 1842 г. – Джунгерию и Киргизские степи.

4.2. Защита диссертаций.

В1848 г. он защитил в Дерптском университете диссертацию, после чего был утвержден в звании приват - доцента и стал читать лекции по палеонтологии, минералогии и геологии. После защиты в декабре 1852 г. другой диссертации он был удостоен степени магистра, а в феврале следующего года был избран советом Дерптского университета сверхштатным ординарным профессором минералогии. Утверждение его профессором, однако, не состоялось потому, что он не представил еще порученного ему по Высочайшему повелению описания своих путешествий в самоедские тундры и киргизские степи, которые он взялся описать в 3 года, а между тем до 1853 г. напечатал лишь 1 том. Хотя он оправдывался тем, что для успешного окончания своей работы ему нужно было пополнить свои познания по геологии, этнографии, лингвистике и, кроме того, представил 2 том, однако в том же году он вышел из приват – доцентов Дерптского университета и поселился в своем имении Хейлингензе в Финляндии, где занялся обработкой материала для описания Киргизских степей.  

В 1868 г. он переехал в Дерпт, где и умер 25 июня 1876 года.

4.3. Обширный труд Шренка.

Шренком были опубликованы 16 печатных работ и статей. Наибольшее научное признание среди них получил обширный труд « Путешествие к северо- востоку Европейской России через тундры самоедов к северным Уральским горам, предпринятое в 1837 г. Александром Шренком».

Эта работа А.И.Шренка в 1850 г. была удостоена Академией Наук почетной Демидовской премии, учрежденной меценатом П.Н.Демидовым, потомком известных тульских и уральских промышленников.    

V  Алексей Иванович Скуратов.

В нескольких километрах к югу от Черни близ симферопольской автомагистрали лежит село Большое Скуратово. Здесь провел детство и последние годы жизни известный русский мореплаватель 18 в., исследователь Арктики Алексей Иванович Скуратов.

5.1. Детские и юношеские годы А.И.Скуратова.

Тульские Скуратовы вели свою родословную от Ивана Скуратова – Бельского, родного брата Малюты Скуратова, правой руки Ивана Грозного. Во второй половине 16в. Иван Скуратов – Бельский руководил работами по укреплению тульской засечной черты, за что пожалован был вотчиной в Чернском уезде. Здесь, в селе Журавино (ныне Б. Скуратово), жили его потомки.

Алексей Иванович Скуратов унаследовал от предков ум и энергию. Он учился в Морской академии в Петербурге и на выпускных экзаменах в 1721 г. обнаружил настолько прочные знания, что Петр I приказал оставить его при академии для обучения « детей». Несколько лет Скуратов учил гардемаринов « указным» наукам (уставам) и « экзерциции» ружьем, а в 1726 г. был послан во Францию для совершенствования в науках. Вернувшись оттуда, он продолжал преподавать в академии.

5.2. Вторая Камчатская экспедиция.

В 1735 г. лейтенант Скуратов получил назначение в первый отряд Второй Камчатской (Великой Северной) экспедиции. Этому отряду поручалось пройти на судах из Архангельска в устье Оби и нанести на карту западный участок Северного морского пути.

Район предстоящего плавания не являлся совершенно « белым пятном». Берега Поморья русские заселили давно. Поморы на своих ладьях и кочах ходили на промысел морского зверя к берегам Новой Земли и Шпицбергена. Знали они и путь к устью Оби: их суда шли через пролив Югорский Шар, пересекали волоком и реками Ямал и выходили в Обскую губу. Однако первому отряду Северной экспедиции предстояло пройти в устье Оби в обход полуострова Ямал. Главная трудность состояла в том, что об истинных размерах полуострова, о его протяжённости на север не было ясного представления, так как поморы вокруг Ямала не плавали. На некоторых картах Ямал даже соединялся с Новой Землёй.

В 1735 году лейтенанты Скуратов и Сухотин (тоже туляк) прибыли в Архангельск, где строились парусно-гребные боты «Первый» и «Второй». 22 июня следующего года оба судна вышли в плавание, взяв курс к Печорской губе, где их должен был ожидать корабль командира отряда С.Малыгина. За полтора месяца до встречи с Малыгиным Скуратов и Сухотин нанесли на карту Зимний берег, остров Моржовец, западный берег полуострова Канин и остров Колгуев. 8 августа 1736 года увидели на горизонте «Обь» Малыгина и в тот же день встретились с нею у острова Голец. Судно было повреждено льдами и находилось в аварийном состоянии. Командир отряда принял решение отправить «Обь» назад, в Архангельск. Выполнить это задание он поручил Сухотину, вместо него на бот «Второй» назначил командиром Скуратова, а сам перешёл на «Первый».

Две недели суда стояли на якорях в проливе Югорский Шар: вход в Карское море был забит льдами. Лишь 25 августа обстановка несколько улучшилась, и боты стали медленно продвигаться на восток. В первых числах сентября они достигли западного берега Ямала. Однако сильный южный ветер, отнёсший льды на север, вскоре стих, наступил штиль. Несколько дней корабли шли на вёслах в сплошном тумане и 9 сентября были вновь остановлены льдами. Малыгин отдал приказ идти назад, к устью реки Кары, для поиска места зимовки. На обратном пути опять подул южный ветер, и моряки решили предпринять ещё одну попытку обогнуть Ямал. Однако перемена ветра оказалась кратковременной, погода вновь ухудшилась, ударили сильные морозы. 18 сентября Малыгин и Скуратов привели свои обледеневшие суда к устью реки Кары и встали на зимовку.

Построив зимовье и оставив в нём караульную команду, Малыгин и Скуратов с большей частью людей ушли в Обдорск (ныне Салехард), чтобы сэкономить имевшиеся припасы и доставить новые. В мае 1737 года они вернулись к судам. 6 июля боты взяли курс на север. Море к тому времени почти очистилось ото льда. Плавание шло успешно. Одновременно по берегу шла партия геодезиста Селифонтова, которая ставила приметные знаки-гурии, облегчавшие картографическую съёмку. 23 июля вошли в пролив между северным берегом Ямала и островом Белый. Этот пролив (ныне носит имя Малыгина) имеет в длину всего около 50 км, но плавание по нему заняло 19 суток: путь кораблям преградили бесчисленные мели, сильные встречные ветры и течения. Малыгин взял на себя поиск фарватера,  Скуратов – картографическую съёмку. Лишь 12 августа удалось найти выход из пролива. Вскоре подул свежий северный ветер и боты, обогнув Ямал, на всех парусах вошли в Обскую губу. Задача, поставленная перед отрядом, была успешно выполнена.

Разместив команды судов на зимовку в Берёзове, Малыгин передал командование отрядом Скуратову и выехал с отчётом в Петербург. Скуратову предстояло провести суда в обратный путь до Архангельска.

В конце июня 1738 года боты покинули Березов. Обратный путь занял два года, морякам пришлось пережить много тяжёлых и опасных дней. По выходе в Карское море суда попали в сложную ледовую обстановку. Сквозь льды двигались на шестах, пешнями разбивали ледовые перемычки, разведочная группа шла по льдам пешком, отыскивая разводья. Лишь к началу сентября обогнули Ямал и приблизились к Карской губе. 5 сентября поднявшийся северный ветер привёл в движение ледяные поля, которые прижали корабли к берегу и выдавили на мель. Понимая, что обстановка грозит гибелью судов и выгрузкой на берег, Скуратов послал людей на поиски ненцев, без помощи которых было не обойтись. В отчаянной борьбе за спасение судов прошло несколько дней. 12 сентября ветер сменился на южный, льды отступили от берега, открыв пространство чистой воды. С огромным трудом моряки сняли боты с мели, отвели на более глубокое место и поставили на якоря. Однако ночью ветер вновь изменил направление, льдина срезала якорный канат на боте «Первом», корабль понесло ветром и стало бить об лёд. Когда начало светать, увидели, что всё кругом забито льдом. «Первый» находился в катастрофическом положении: льды разбили форштевень, руль, наружную бортовую обшивку. Весь день прошёл в безуспешной борьбе со льдами. На следующее утро Скуратов приказал покинуть полузатонувший корабль и выгружаться на лёд. К счастью, берег находился недалеко, и с помощью ненцев удалось быстро перенести грузы на сушу. Бот «Второй» отделался небольшими повреждениями и благополучно подошёл к месту разгрузки. Общими усилиями «Первый» был подтянут к берегу и спасён от гибели.

Тем временем ненцы доставили чумы и дрова, аварийный лагерь приобретал обжитой вид. Вскоре построили избу. Скуратов оставил в ней пять человек, а с остальными людьми вышел на зимовку в Обдорск, за 400 километров. В мае 1739 года они вернулись к кораблям. Почти два месяца занял ремонт судов, лишь в начале июля боты «Первый» и «Второй» взяли курс на пролив Югорский Шар.

Потребовалось 26 дней, чтобы пройти всего 200 километров от Карской губы до выхода из Югорского Шара. 2 августа боты потеряли друг друга в тумане и дальнейшее плавание совершали раздельно. 15 августа 1739 года бот «Первый» под командованием Скуратова прибыл в Архангельск и ошвартовался у Соломбальской верфи. Через десять дней туда же пришёл бот «Второй». Ледовое плавание, продолжавшееся четыре навигации, завершилось.

5.3. Результат плавания и его оценка.

Через год, в сентябре 1740 года, Скуратов вернулся в Петербург и доложил Адмиралтейств-коллегии о результатах своего плавания. Труд Скуратова получил высокую оценку. Адмиралтейств-коллегия поручила ему «учинить общую карту от Архангельска до Берёзова». Подлинник карты Скуратова не сохранился, но материалы её вошли во все карты западной Арктики.

5.4. Трудности экспедиции.

Плавание Скуратова было совершено в сложнейших условиях. Даже в наши дни при наличии мощного ледокольного флота, разведочной авиации и службы погоды преодоление Карского моря представляет не малые трудности – это море называют «ледяным погребом», так как узкие проливы между материком и Новой Землей препятствуют выносу льда на запад и создают тяжёлые ледовые условия. Отряд Скуратова пробивал себе дорогу на деревянных парусно-гребных судах, не способных выдерживать даже слабых ледовых сжатий. К тому же 18 век отличался самой суровой климатической обстановкой за последние столетия.

В списки русских полярных колумбов имя Скуратова занимает почетное место. Великий русский мореплаватель Ф.П.Литке писал о Малыгине и Скуратове: « Они отличались всеми достоинствами, которым мы удивляемся в первейших и прославляемых мореходцах: решительностью, осторожностью, неутомимостью. Но препятствия физические были столь велики, а средства, им данные, столь не достаточны, что более должно удивляться тому, что совершенно ими, нежели тому, что не сделано».

5.5. Жизнь после экспедиции.

По окончании экспедиции Алексей Иванович Скуратов служил в Балтийском флоте на кораблях «Астрахань», « Азов», «Петр». 11 сентября 1752 г. он был « за болезнею отпущен в дом до указа» с чином капитана второго ранга. Указ об отставке последовал лишь в 1765 г. Таким образом, Скуратов провел на родине не менее 13 лет. В эти годы в селе Журавине им была построена церковь, сохранившаяся до наших дней. После его смерти село Журавино стало именоваться Большим Скуратовом. Год смерти мореплавателя неизвестен. Его потомки из поколения в поколение служили в армии: сыновья Петр и Михаил отличились в русско- турецких войнах, внук Павел Петрович - в сражениях при Бородине, Кульме, Лейпциге. Потомкам Скуратова по линии дочери Елизаветы был великий русский писатель И.С.Тургенев.

Имя А.И.Скуратова носят мыс на северном берегу Ямала, полуостров, мыс и пролив около острова Диксон. Именем первопроходца неоднократно назывались корабли в Арктике.

 Заключение.

                                          Существует внутреннее мужество –

                                                                                  мужество совести, которое проявляется

                                                                                   в честности, самоотверженности, в смелости

                                                                                   делать то, что считаем правым наперекор всем

                                                                                   людским толкам и суждениям.    

                                                                                                                                       С.Смайлс

На примере своего реферата, я попыталась раскрыть, что познание земли продолжается. И в наше время проводится много новых исследований, необычных путешествий. Изучив экспедиции великих путешественников мне кажется, что смелость таких людей, движущих прогресс, в том, что они отваживаются в одиночестве совершать то, на что люди обычно отваживаются лишь в присутствии многих свидетелей, умеют пожертвовать немедленным успехом ради более важных целей. Смелость таких людей заключается в том, что их дела и мысли устремлены к добру, что они не боятся в опасности совершать всё новые и новые открытия. Например, имя А.Скуратова носят мыс на северном берегу Ямала, корабли в Арктике;

именем С.Челюскина назван остров, северная часть полуострова Таймыр;

А. Шренк напечатал 16 печатных работ о путешествие к северо-востоку Европейской России.

Всё новые тайны природы открываются перед человеком благодаря этим великим

людям и это даёт новый толчок развитию географии. Эта наука учит нас не только знать

планету, но и быть достойными её гражданами.

                         Люди! Покуда сердца стучатся,-

                    Помните! 

                   Какой ценой завоёвано счастье, -

                  Пожалуйста, помните!

Список литературы.

Челюскин Семён Иванович и Прончищева Татьяна Фёдоровна.

1. 100 Великих Мореплавателей.

2. Чудеса и Приключения.

3. Глушанков И.В., Первоисследователи Таймыра, в сб.: Полярный круг, М., 1974.

4. Троицкий В.А., Географические открытия В.В.Прончищева, Х.П.Лаптева и С.И.Челюскина на Таймыре, в сб.: Летопись Севера, (т.7),М.,1975.

Шренк Александр Иванович.

1. Русский биографический словарь – С – П.1911.г. 1 том.

2. Сергиевский А."Звёздное путешествие Александра Шренка"

Барков Александр Сергеевич.

1. Барков А.С. Вопросы методики и истории географии. М., 1961.

2. Гаврилов Е. Выдающийся педагог и учёный // Правда. 1940.г. 31 мая.

3. Ефремов Ю.К., Лукашова Е.Н. Александр Сергеевич Барков // Отечественные физико-географы и путешественники. М., 1959.

4. Соколов В.И. Александр Сергеевич Барков, его жизнь и деятельность // Вопр. Географии. М., 1957. С.40.

5. Холопова Н.Т. Александр Сергеевич Барков. М., 1961.

6. Эрдели В.Г. К 40-летию научной и педагогической деятельности проф. А.С.Баркова // География в школе. 1939.г. №6.

Скуратов Алексей Иванович.

1. Белов М.И. Арктическое мореплавание с древнейших времён до середины ΧІΧ века. М., 1956. Т.1.

2. Романов Д.М. Полярные колумбы. Тула, 1976; Колумбы Арктики. Тула, 1982.

3. Яников Г.В. Великая Северная экспедиция. М., 1949.