Судьбы печорского десанта: Доронин Александр Гаевич

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа № 10»

города Печора Республики Коми

Муниципальная научно-практическая конференция «Первые шаги в науку»

Секция «Краеведение»

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА

«Судьбы печорского десанта:

Александр Гаевич Доронин»

г.Печора, 2014 год

Содержание.

Введение.

В современном обществе принято считать, что объективно оценить те или иные исторические события можно лишь спустя полстолетия.

В следующем году Россия будет праздновать 70-летие со дня победы советского народа над фашистскими захватчиками, а это значит, что наступило время дать адекватную оценку событиям военных лет…

Летом 1943 года, накануне битвы на Курской дуге, в глубоком советском тылу, вблизи одного из многочисленных островов «архипелага ГУЛАГ» - сельхозлагеря «Кедровый Шор» на Печоре - был высажен и через несколько дней ликвидирован немецкий парашютный десант.

Долгое время рассказы об этом передавались только из уст в уста. Для историков и просто граждан эта страница истории, подобно многим другим, была закрыта. Лишь в последнее время в средствах массовой информации республики появились документальные материалы, которые, словно мозаика, позволяют составить правдивую картину происшедшего.

Долгое время о «печорском десанте» упоминали лишь как об удачной операции Красной Армии. Сегодня, когда рассекречены многие документы времён Великой Отечественной войны, когда реабилитированы и восстановлены добрые имена многих невинно осужденных, для нас особенно важно узнать истину о произошедших событиях и донести эту истину до людей. Особенно, когда речь идёт о нашем земляке – Доронине Александре Гаевиче,  – одном из 12 десантников, участвовавших  6 июня 1943 года  в высадке диверсионной парашютной группы.

Так, член Союза журналистов Анатолий Михайлович Ануфриев  в своём очерке о десанте на Печоре, размещённом в Книге Памяти, писал: «К сожалению, к участникам Печорского десанта многие годы было негативное отношение, их считали предателями Родины, давшими согласие на сотрудничество с врагом. Однако в сложное, трудное для страны время одиннадцать военнослужащих нашей армии, по стечению обстоятельств попавшие в плен, предотвратили крупнейший диверсионный план и не дали возможности гитлеровцам организовать «малую войну» в глубоком тылу. Поэтому эти воины имеют право на память.

Давно настала пора рассказать правду об истории немецкого десанта на Печоре, дать объективную оценку поступкам и действиям Александра Гаевича Доронина и его товарищей, внёсших свою лепту в дело победы над фашистскими захватчиками».

Мы, авторы работы, не претендуем на роль первооткрывателей ни в вопросе десанта на Печоре, ни в описании злоключений А.Г.Доронина. За прошедшие 70 лет эти темы исследовались неоднократно: от участников поисковых отрядов до А.И.Солженицына. Одни при этом ругали и самих десантников и его участников, другие возвышали их до ранга «героев Отечества».  Достаточно полно в этих публикациях, к примеру, освещены чисто военные аспекты высадки и ликвидации десанта, другие постарались отыскать участников десанта и узнать «из первых уст» их видение событий июня 1943 года. Кто-то отыскал родных десантников и попытался выяснить их дальнейшую судьбу. Но несмотря на обилие информации по этой теме в последние годы, многое еще остается за пределами внимания историков,  краеведов и простых русских людей. В частности, то, что происходило в те суровые и в последствие с каждым отдельным участником десанта абвера.

Руководствуясь этим, мы взяли на себя смелость собрать воедино всю информацию о нашем земляке Александре Гаевиче Доронине, показать его истинную роль  в ликвидации фашистского десанта, постараться вскрыть факты, характеризующие отношение к нему и членам его семьи соотечественников. И, конечно же – проследить дальнейшую судьбу как самого Доронина, так и членов его семьи.

Заинтересовавшись данной темой, нами были выделены следующие цели и задачи исследования:  

Цели работы:

1) собрать всю возможную информацию о  Доронине А.Г. и оформить её для ПМБ «Печорский историко-краеведческий музей»;

2) дать объективную оценку действиям А.Г.Доронина в составе диверсионной группы.

Задачи:

• найти и исследовать материалы об А.Г.Доронине;
• определить истинную причину его участия в «печорском десанте»;
• выяснить его дальнейшую судьбу;
• подготовить материал для публикации в СМИ и на страницах авторского краеведческого блога «Огни Печоры».

Для достижения поставленных целей и задач нами были использованы следующие архивные материалы ПМБ «Печорский историко-краеведческий музей» и литература: статьи из газет и книги о самом десанте и его участниках.

1. Предыстория десанта на Печоре.

1. Печорский мост.

Печорский район - единственный район в Коми АССР, где во время Великой Отечественной войны проводились активные военные действия.

Переживая период бурного индустриального развития СССР испытывал острую необходимость в сырьевых ресурсах, коими были богаты Сибирь,  Донбасс и республика Коми. Донбасс уже давал  свой уголь, Сибирь – была слишком мало освоена и отдалена от индустриального центра страны, поэтому вопрос о развитии сырьевого комплекса на территории республики Коми решился сам собой.

Строительство железной дороги, которая должна была связать Воркуту с остальными частями страны, началось еще в 1937 году. 28.10.1937 года Совнарком СССР издал постановление №1952-343 о строительстве Северо-Печорской железнодорожной магистрали по маршруту Коноша-Вельск-Котлас-Княжпогост-Чибью-Кожва-Абезь-Воркута [7, с. 188].

Ей предназначалась важная роль по снабжению страны углем и другими природными ресурсами, которыми была богата Коми АССР. На своем протяжении она должны была пересекать несколько рек, в том числе и реку Печору. Трасса будущего моста была размечена еще в 1938 году. Тогда же были начаты кессонные (прим.автора: подготовительные) работы. В конце 1941 года Донбасс оказался в руках немцев, поэтому возникла острая необходимость в кратчайшие сроки соорудить мост через реку Печору и сдать его во временную эксплуатацию (приложение к постановлению №1952-343 «о строительстве мостов…»).

10 мая 1940 года         ЦК ВКП(б) и СНК СССР в совместном постановлении «О строительстве Северо-Печорской железнодорожной магистрали и развитии добычи воркуто - печорских углей» утвердили новые, уже окончательные сроки завершения строительства, которые потребовали ускоренных, форсированных темпов.

На пути строителей было самое большое препятствие – река Печора. Поэтому правительство НКВД приняло решение об организации еще одного железнодорожного лагеря.

В соответствием с постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 10 мая 1940 года и по приказу Народного комиссара внутренних дел Л.П. Берии в августе 1940 года из Воркуто-Печорского лагеря был выделен самостоятельный Печорский железнодорожный лагерь. Ему было поручено к концу 1940 года построить железную дорогу на участке Кожва – Воркута и возвести мост, соединяющий п.Кожва с п. Канин Нос.

С началом Великой Отечественной войны строительство Северо – Печорской магистрали было на особом контроле Государственного Комитета Обороны СССР, сроки окончания строительства не подлежали пересмотру. Это объяснялось потерей Донбасса и возросшим значением Печорского угольного бассейна для снабжения фронта и промышленных центров Европейского Севера воркутинским углем.

15 июля 1941 года бюро Коми  обкома ВКП(б) приняло специальное постановление, в котором указывалось, что «проведение железной дороги к воркутинскому углю в период Отечественной войны приобретает исключительное значение для обороны нашей страны» [7, с. 189-190].

Коми АССР не располагали местными квалифицированными кадрами строителей и железнодорожников. Пригласить из других районов страны было нельзя: не было жилья, школ, больниц, магазинов. Люди отказывали добровольно ехать в таежную глушь. Правительство нашло простой выход: строить железную дорогу руками заключенных, организовывать лагеря-стройки.

На территории Коми края находилась одна из крупнейших провинций ГУЛАГа НКВД СССР. С началом войны все лагеря стали давать продукцию оборонного значения и работать каждый – по своему предназначению Ухтинский и воркутинский лагеря добывали нефтепродукты, уголь, минеральное сырьё стратегического назначения. В 1941 году численность заключённых значительно возросла. Это объяснялось, с одной стороны, широким размахом транспортного и промышленного строительства, с другой стороны – эвакуацией лагерей и колоний ГУЛАГа из европейской части страны в связи с немецким наступлением [3, с. 449].  

К 1 января 1942 года по данным, представленным в работе Н.Морозова «Печальная пристань» «…численность заключённых в Коми АССР … достигала 200 тысяч человек. По численности она превосходила количество населения самой республики… » [3, с. 220].  

Механизм использования подневольного труда к этому времени был чётко отработан, и система ГУЛАГа исправно снабжала рабочей силой предприятия и стройки Коми АССР

На строительство моста (приложение 1) были брошены заключённые Печорлага. Путём неимоверных усилий, в суровые зимы, когда мороз достигал 450, полуголодные, скудно одетые политические и уголовные заключённые спешили достроить мост.

Наконец, в апреле 1942 года все работы по строительству моста по его временному варианту были закончены, и после длительных испытаний по нему пошли поезда.

2. Операция абвера «Цеппелин».  

Немецкое командование прекрасно понимало роль, которую железная дорога стала играть в обеспечении советской промышленности и фронта углем, нефтью и лесом.  Он был всем: сырьевым тоннелем, надеждой на скорую победу, связующим звеном между тылом и фронтом, который так нуждался в ресурсах! В связи с этим перед германской разведкой была поставлена задача в кратчайшие сроки разработать план операции по выведению северной железной дороги из строя.

Высадка десанта на Печоре являлась составной частью операции абвера «Цеппелин» по дестабилизации советского тыла с помощью специально подготовленных диверсионных групп.

Особое внимание при этом уделялось тем районам страны, где были расположены исправительные трудовые  лагеря   НКВД. Это же подтвердил позже на допросе  десантник   М. Годов. По указанию Рижского штаба высадка десанта произведена в районе Кожвы, так как здесь самая большая концентрация лагерей НКВД. Здесь   содержится   наиболее враждебный  советской  власти элемент, сосредоточено большое количество уязвимых в диверсионном отношении объектов».

Действительно   в июне 1943-го на территории Кожвинского района располагались три  мощных лагерных треста НКВД Печоржелдорлаг НКВД (осуществлял строительство Северо-Печорской железной дороги на участке Кожва - Воркута)   Интлаг и Воркуталаг НКВД (осуществляли промышленное освоение Печорскою угольного месторождения).   В них содержались десятки тысяч заключенных.

В непосредственной же близости от места высадки десанта находились первое строительное отделение Печорстроя НКВД первый эксплуатационный район отделения железнодорожного транспорта Печорстроя, кожвинская транспортная контора Воркутстроя НКВД, сельхозы Кедровый Шор и Красный Яг угольный рудник Еджыд-Кырта Интинстроя НКВД, шестое кожвинское строительное отделение Севжелдорстроя НКВД лесное отделение Интинстроя НКВД.

В годы войны заключенные в лагерях жили слухами и тревожными ожиданиями. Росло число побегов. Всего по Коми ЛССР за 1941 год бежало 2500 человек. Из них не были пойманы 465. Больше всего бежало заключенных из Печоржелдорлага - 1223 человека (не пойманы 298).

У десантников был найден очень интересный документ под грифом «Только для служебного, пользования». Это «Военно-географические данные о европейской части России». На титульном листе документа указывалось «Набрано 01.06. 1942 г. Генеральный штаб Вооруженных Сил Берлин 1942 г.». В предисловии к документу отмечалось, что «данные для приводимого описания были исключительно скудны, так как значительная часть Северо-Восточной России управляется ГПУ как краем подневольного труда, который герметически отделен от других частей Советского Союза». Далее оговаривалось, что все основные данные основаны на показаниях дезертиров [8].

В документе приводились достаточно подробные сведения о государственном устройстве, природных и климатических условиях, населении и населенных пунктах, экономики и путях сообщения Коми АССР.

Разведчики из Генштаба вермахта сделали даже оценку экономического потенциала Коми АССР «Северо-Восточная Россия раньше была известна как страна, откуда доставлялись шубы. Большое значение этот край приобрел лишь в процессе выявления его ресурсов и создания промышленности при советском правительстве. В ходе предвоенных пятилеток активно развивалось строительство и добыча ископаемых. Были построены новые пути сообщения и доставлено в этот край бесконечное количество людей для принудительной работы. Таким образом, в Восточной России возник величайший край принудительных работ». В этих лагерях содержались десятки тысяч заключенных. В непосредственной близости от места высадки десанта находились следующие лагерные подразделения НКВД:

1. Первое строительное отделение Печорстроя НКВД (строило железную дорогу на участке Кожва-Косью и железнодорожный мост через реку Печору от Кожвинского промузла).

2. Первый эксплуатационный район Отделения железнодорожного транспорта Печорстроя НКВД (осуществлял эксплуатацию железной дороги на уже построенных участках).

3. Кожвинская транспортная контора Воркутстроя НКВД (занималась перевозкой грузов для Воркутлага).

4. Сельхозы «Кедровый Шор» и «Красный Яг» Интинстроя НКВД (снабжали продовольствием заключенных Инталага).

5. Угольный рудник Еджид-Кырта Интинстроя НКВД (разработка угольного месторождения, признанного впоследствии неперспективным).

6. Шестое Кожвинское строительное отделение Севжелдорстроя НКВД (строило Северо-Печорскую дорогу на участке южнее Кожвы).

7. Лесное снделение Интинсгроя НКВД (занималось заготовкой леса для Интинских шахт НКВД).

На диверсионной карте Абвера был также отмечен сельхозлагерь НКВД в поселке Кедровый Шор (приложение 2), в 30 километрах от которого был высажен десант.

Очень подробно описывается главный объект диверсий - Северо-Печорская железная дорога на участке Кожва - Воркута: «На сегодняшний день одноколейная дорога на участке между Котласом и Усть-Воркутой в основном готова. Движение поездов между ними началось. Движение между Усть-Кожвой и Усть-Воркутой будто бы возможно будет лишь зимой, так как мост через Печору еще не готов. В зимнее время путь прокладывается по льду реки Печоры».

В документе определялось стратегическое положение Коми АССР на возможном театре военных действий. «Принято думать, что Северо-восточная Россия не играет сколько-нибудь значительной роли. Не нужно, однако забывать, что удельный вес этого края в результате его развития за последние годы в известной мере вырос. Нельзя также пройти мимо наличия чрезвычайно многочисленных принудительных рабочих, число которых по некоторым данным достигает нескольких миллионов человек. После падения Мурманска и Архангельска Восточная Россия была бы единственным мостом Советов на Севере к Мировому океану» [8].

В связи с этим определялись «возможности оккупации» Коми АССР «Размещение войсковых частей в связи с наличием редких населенных пунктов и примитивными жизненными условиями, и скверными гигиеническими условиями повсеместно исключительно тяжелое. Даже наличие в различных частях большого числа лагерей заключенных по причинам большой вшивости и опасности распространения заразных болезней для размещения воинских частей едва ли могут быть приняты во внимание».

«Вполне возможно, что в этом крае имеются многочисленные склады с продуктами питания для заключенных. При условии овладения без ущерба этими продуктами, возможно, было бы снабжение воинских частей, хотя бы на первое время, при более длительном нахождении войск в этом районе возникает необходимость в подвозе».

«Военно-географические данные» завершаются «Схематической картой Северо-Восточной России», в которой дается экономическая характеристика многих населенных пунктов Коми АССР (приложение 3).

На диверсионной карте абвера был также отмечен сельхозлагерь НКВД в поселке Кедровый Шор (приложение 4), в 30 километрах от которого был высажен десант. Именно этот лагерь был первой целью диверсантов абвера [8].

Вывод: таким образом, участник десантирования А.Г.Доронин попал в диверсионную группу абвера не умышленно, как это толковалось органами НКВД «СМЕРШ» ранее, а по случайному стечению обстоятельств.

2. Десант абвера на Печоре.

1. Высадка десанта.

В результате данных, полученных абвером, в 1943 году немецкая разведка провела на территории Республики Коми операцию по забросу диверсантов в район Печоры. Местом высадки была выбрана территория Кожвинского района. Прежде всего, диверсанты должны были вывести из строя Северную железнодорожную магистраль, подорвав мост через реку Печору в районе поселка Кожва и поднять восстание среди заключённых Печорлага и Инталага. Эту идею «подкинул» немецкому командованию перешедший на сторону немцев командир 102-й стрелковой дивизии Иван Бессонов, мотивируя это тем, что восстание могло на какое - то время серьезно дезорганизовать работу советского тыла.

Немцами были отобраны из концентрационных лагерей советские военнопленные, давшие согласие на сотрудничество с ними. Будущих диверсантов готовили в одной из диверсионных школ абвера близ Риги. Среди них были рядовые, сержанты и офицеры. Большинство были русскими, но имелись среди них и представители советских союзных республик: коми, украинец, белорус и татарин. Командиром десантников был назначен бывший офицер армии Колчака Лев Николаевич Николаев.

Но, разрабатывая операцию, в штабе Абвера не учли «русский  патриотический компонент». Не только участники десанта из местных жителей, но и большинство других завербованных военнопленных воспользовались вражеской заброской в глубокий тыл СССР для возвращения на Родину. 

Находясь в школе, один из военнопленных, Александр Гаевич Доронин, который до пленения был командиром взвода 641-го полка 165-й стрелковой дивизии, начал осторожно заводить разговоры с некоторыми десантниками о том, чтобы оказавшись на советской территории, сдаться властям. Вскоре ему удалось получить согласие от ряда десантников. До вылета на Печору Доронин сумел убедить всех членов десанта, кроме Ахнами Расулева, назначенного денщиком Николаева. С ним разговор не состоялся из-за опасения, что он выдаст командиру замыслы Доронина.

Всем диверсантам в школе были даны вымышленные имена и фамилии. После прохождения подготовки их перебросили в норвежский город Нарвик.

В ночь с 5 на 6 июня 1943 года два немецких самолета «Кондор» со стороны Карского моря проникли в воздушное пространство над территорией Коми (приложение 5). На их борту находилось двенадцать десантников, переодетых в форму войск НКВД. Состав участников десанта размещён в приложении 6.

Сами диверсанты и предназначенное для них оснащение были сброшены над территорией Кожвинского района, вблизи поселка Кедровый Шор. По показаниям Годова, который сам лично занимался упаковкой груза перед вылетом в СССР: «Было сброшено 10 баллонов, тюк с обмундированием, динамомашина для рации. Весь груз (приложение 7), и мы в том числе, были сброшены с самолётов на 34 парашютах.

Но десантники не собирались всем этим воспользоваться, как рассчитывали немцы. У них была одна цель - попасть к своим.

Группа, в которой были Л. Николаев, А. Одинцов и А. Доронин, приземлилась первой (приложения 8,9). Собраться вместе они смогли лишь к вечеру. Вторая группа, возглавляемая М. Годовым, соединилась с первой только на следующий день. После сбора группы Доронин и Одинцов решили осуществить задуманное и убить командира десанта. Когда Николаев сидел у костра, Одинцов выстрелил в него, но лишь ранил в плечо. Автоматной очередью в спину его добил его же денщик Расулев.

После этого Доронин и Одинцов направились на поиски населенного пункта, чтобы сообщить о десанте. Они вышли на совхозную ферму «Развилки» (приложения 10,11), где сообщили о своей высадке. Одинцова в качестве заложника оставили в сельхозе. Доронин же сопровождал отряд, чтобы показать местонахождение группы [1, с.36].

Рано утром 6 июня 1943 года начальник сельхозлагеря НКВД «Кедровый Шор» К.Г.Валк доложил по телефону о высадке неизвестного десанта начальнику райотдела НКВД Н.А.Калинину и первому секретарю райкома партии С.И.Безгодову. Те, в свою очередь, передали эту информацию наркому внутренних дел Коми АССР С.И.Кабакову и первому секретарю Коми обкома ВКП(б) А.Г.Тараненко:

«Канина Коми-Сыктывкар Обкомпарт Тараненко.

Сообщению директора Кедровый Шор 3 часа утра районе Ко-нецборского сельсовета выброшен вооруженный немецкий десант количестве 12 человек, два из них сдались в плен. Посылаю отряд для ликвидации».

Получив это сообщение, первый секретарь обкома партии А.Г.Тараненко отдал распоряжение наркомвнуделу Коми АССР С.И.Кабакову принять срочные меры по ликвидации десанта [из архива ПМБ «ПИКМ»]. В район высадки десанта срочно направлена группа оперативных работников Наркомата внутренних дел республики во главе с наркомом.

Забегая вперед, отметим, что именно эта ликвидация сыграла роковую роль в судьбе Савватия Ивановича Кабакова (приложение 12).

Вывод: участник вражеского десанта А.Г.Доронин, попав в диверсионную группу абвера, рискуя своей жизнью, стал вести тайную пропагандистскую деятельность по использованию возможности с десантом попасть на Родину и уничтожить руководителя отряда, предателя Николаева. Таким образом, им были приложены все возможные усилия для недопущения диверсии на Печоре.

2.  «Ликвидация» десанта.

Дальнейшие события развивались следующим образом. Вот извлечения из рассекреченных архивных документов (приложения 13,14): 8 июня 1943 года в 2 часа 30 минут на ферму «Развилки» совхоза Кедровый Шор Инталага НКВД явились два десантника: радист Одинцов и Доронин в форме НКВД, имея при себе два автомата и револьверы с боеприпасами. В это время на ферме находились стрелки ВОХР; Сухинин Александр Акимович и Семяшкин Яков Николаевич, постоянно работавшие на ферме, и, кроме того, там же на ферме находился по делам службы зам. командира взвода по политчасти ВОХР совхоза Кедровый Шор – Лазарев Виктор Павлович.

Стрелок Сухинин, будучи дежурным по лагерю, встретил десантников на территории фермы и доложил Лазареву, что «прибыли два подозрительных человека, вооруженные автоматами, и спрашивают, где находятся населенные пункты и органы НКВД».

Политрук Лазарев, выйдя из помещения, спросил десантников, кто они такие и откуда прибыли. Ему ответили, что «мы люди подозрительные и нас высадили из самолетов», после чего Одинцов и Доронин сдали свое оружие Лазареву.

На самом деле все было совсем не так. Из беседы с медсестрой Андреенко: «Дежурный по лагерю стрелок Сухинин спал, винтовка стояла рядом, дверь дежурки была открыта. Десантники разбудили дежурного. С испугу, видя перед собой людей в новой форме, Сухинин принял их за НАЧАЛЬСТВО и стал оправдываться. Позвонить по телефону и доложить о прибывших он тоже не решился, и они позвонили Лазареву сами. Лазарев тоже спал, а не «встретил десантников». Одинцов и Доронин отругали Сухинина за плохое несение службы.

После этого Лазарев послал нарочного, заключенного Соловьева, в «Кедровый Шор», в 30 км от фермы «Развилки» к командиру взвода ВОХР Пантелееву с донесением, в котором сообщил о наличии вражеского десанта и просил направить ему в помощь группу бойцов для ликвидации остальных участников десанта, оставшихся в лесу. Пантелеев сообщил о десанте в Сыктывкар Наркому Внутренних Дел Коми АССР полковнику Госбезопасности тов. Кабакову, который взял на себя общее руководство по ликвидации десанта.

В помощь Лазареву Пантелеев направил из Кедрового Шора группу бойцов ВОХР под руководством командира отделения Демина Ивана Даниловича. Кроме того, с фермы Развилки в группу были взяты еще двое. И вся эта группа в числе 10 человек под командованием Лазарева, в сопровождении десантника Доронина (Одинцов был оставлен как заложник) направилась к месту выброски десанта, имея при себе трехдневный запас продуктов питания.

Выделенные в разведку стрелки Хрящев и Семяшкин встретили десантников и в ответ на автоматную очередь одного из них (Куликова), стрелок Хрящев выстрелом из винтовки убил его наповал.

Интересен ещё один факт «о русском патриотическом менталитете»: как уже упоминалось ранее, на уничтожение десанта были брошены стрелки ВОХР кожвинской зоны. Заключенные, знавшие, куда ушли их караульные, не только не подняли мятежа, но и не допустили на зоне внутренних беспорядков.

После «удачной» операции по ликвидации печорского десанта, советское командование начало радиоигру с немецким разведывательным центром. Немцам было сообщено, что требуется подкрепление, на что те запросили координаты высадки по 5-километровой карте, имевшейся у диверсионной группы. Однако оказалось, что после сдачи в плен членов группы обыскали работники НКВД и карту у них изъяли, равно как и 21 тысячу рублей, личные вещи, фотоаппарат, карманные часы, авторучки, шоколад и сигареты. Из Сыктывкара потребовали оставшееся имущество, на что туда были высланы 3 банки из-под лимонной кислоты и 2 носовых платка, отобранные у бойцов ВОХР. Карта так и не была найдена, в результате чего радиоигра была сорвана.

Вывод: проанализировав сведения, полученные в ходе исследования по поведению десантников и их снаряжению, приходим к выводу, что все участники десанта (за исключением руководителя группы Николаева) намеренно не оказали сопротивления солдатам ВОХР и НКВД, а напротив, сами пришли на Развилки с донесением о высадке десанта и устранении руководителя.

 2.3.Следствие над участниками десанта.

Как же сложилась дальнейшая судьба десанта на Печоре, в частности судьба А.Г.Доронина. Ответы на эти вопросы мы отыскали в статьях А.Сивковой и члена Союза журналистов Анатолия Михайловича Ануфриева.

После «удачного устранения» немецкого десанта, Доронин А.Г. надеялся на прощение от Верховного Главнокомандования за плен, в котором он пробыл почти год.

Но приказ № 227 и №270 Ставки Верховного Главнокомандования (приложения 15,16), а также судьбы его предшественников, побывавших в плену говорили об обратном – прощение надо заслужить ценой пролитой крови или собственной жизни.

Благодарностью за предотвращение диверсии и преданность Родине стали многочисленные допросы, следствие, этапы…

Из протоколов допросов А.Г.Доронина стало известно следующее.

О пленении: 14 февраля 1943 года 641 стрелковый полк Доронина вошел в наступление на Шапкинско - Синявинском направлении (район озера Ильмень), имея цель окружить вражескую группировку, но выполнить задачу не удалось, полк оказался во вражеском окружении. Из окружения удалось вырваться лишь некоторым.  Вырвавшиеся солдаты заняли оборону в трех дзотах. Оборону воины держали уже почти сутки. Соседние дзоты замолчали часа полтора назад, там или кончились патроны,  или все погибли. Третий дзот где находился Доронин, еще держался. Кончились последние патроны.

Командир велел уничтожить документы, что Доронин и сделал. Но, уничтожив документы, Доронин решил сохранить  фото жены (приложение 17) с домашним адресом на обороте и сунул в карман гимнастерки, таким образом, попытавшись сохранить память о любимой семье и своей прошлой жизни.  Вскоре немцы вырвались в дзоты и после короткой схватки доставили всех в штаб гитлеровской дивизии. И после этого началось его скитание по концлагерям.

О разведшколе: когда фашисты выяснили по адресу, написанному на обороте  фотографии жены, что Доронин коми и проживал на севере страны, после проверки ему было предложено подготовиться к диверсионной работе и в составе десанта перелететь в Коми в качестве проводника и переводчика. Таким образом, 20 мая из лагеря военнопленных его перевезли в разведшколу абвера и началась подготовка к десанту.

Чем занимался в разведшколе: согласившись стать участником десанта, Доронин постоянно обдумывал свои планы,  присматривался к остальным членам группы. Когда понял, что они надежны, то убедил их по приземлении сложить оружие и явиться с повинной в органы НКВД.  Все согласились.

Несмотря на то, что показания всех десантников подтверждали активную роль Доронина в предотвращении диверсии, НКВД по – прежнему настаивало на его виновности. Во время ежедневных многочасовых допросов Александр был вынужден доказывать свои искренне патриотические намерения. И всё-таки приговор был вынесен:

«Я зам. начальник  следственного отдела НКВД контрразведки «СМЕРШ» капитан Рюмин, рассмотрев следственные материалы по делу и приняв во внимание, что Доронин Александр Гаевич… был сброшен с немецкого самолета на территорию Коми  АССР с диверсионно-повстанческим заданием, после приземления явился в органы НКВД с повинной,

Постановил:      Руководствуясь ст. 128 и 129 привлечь Доронина Александра Гаевича в качестве обвиняемого по ст. 58-1 п. «б» УК РСФСР, о чем объявить обвиняемому под расписку на настоящем постановлении».

        За подписями следователя и обвиняемого следует приписка: «Виновность свою признаю полностью в том, что, будучи в плену, дал устное согласие для переброски на территорию СССР. Однако, данного мне задания я никогда не был намерен выполнять и сразу после приземления с другими участниками переброшенной группы явился в органы НКВД с повинной» [5, с.87-88].

Доказательства о значительной роли Доронина в устранении десанта были обнаружены и обнародованы значительно позже.

Вывод: специфика органов государственной безопасности времён Великой Отечественной войны не допускала полного прощения лиц, которые побывали во вражеском плену. Для следователей НКВД главной задачей стало организовать следственные мероприятия так, чтобы Доронин частично или полностью свою вину признал. Предполагаем, что осознавая данный факт, А.Г.Доронин был вынужден частично признать свою вину. Следствие это устроило.

3. Александр Гаевич Доронин.

3.1.Детство и юность А.Г.Доронина.

Александр родился в 1907 году в семье крестьянина-середняка, служившего в должности писаря села Глотово Удорского района Коми АССР…

В 1917 году его отец - Гай Алексеевич Доронин (приложение 18), был избран секретарём Комитета сельской бедноты, позже секретарём волостного исполкома. По словам односельчан – был человеком передовым и авторитетным, умел  делать буквально всё: делал компасы для охотников, лодки и снасти для рыбаков и пр.

Мать – домохозяйка, занималась воспитанием 5 детей: Александра и четырёх его сестёр  (Илларии, Людмилы, Екатерины, Марии).

В 1927 году Александр Доронин закончил Сыктывкарский Педагогический  техникум и был направлен в Глотовскую семилетку учителем начальных классов.

С 1928 по 1932 годы его карьера стремительно росла: от простого учителя до заведующего отделом образования в Удорском районе.

В 1933-1935 гг. служил в Красной Армии. После демобилизации работал в г.Сыктывкаре в органах народного образования.

Вывод: в предвоенные годы заслуги А.Г.Доронина перед Отечеством были всеми признаны. Но этот факт не спас его от обвинений в предательстве.

3.2. Годы войны.

На фронт Александра Гаевича не взяли из-за плохого зрения, он носил очки, но судьба часто нам подкидывает различные сюрпризы. В числе таковых было начало военной школы А.Г.Доронина. По приказу Отдела образования г.Сыктывкара, в январе-феврале 1942 года А.Г.Доронин в числе мобилизованных от Ухтинского РОНО принимал участие в подавлении восстания заключённых лагеря «Лесорейд»  под Ухтой. После, в  апреле 1942 года призван в армию и направлен на учёбу в Пуховичское военное училище в г.Великий Устюг Вологодской области.

        После окончания училища с октября 1942 года участвовал в боях на Волховском фронте в должности командира пулемётного взвода 641 полка 165 стрелковой дивизии.

В ноябре1942 – феврале 1943 годов находился в составе первого батальона 641 стрелкового полка, после чего их полк  был передан 54 Армии Волховского фронта.

Во второй половине февраля участвовал в наступательных операциях Красной Армии в направлении местечка Шапки, где их полк попал в окружение…

В архивах Министерства обороны имеется документ, что лейтенант Доронин Александр Гаевич, в феврале 1943 года пропал без вести.

Вывод: в годы войны значительное число солдат было поставлено советским командованием в такие условия, что пленения избежать было нельзя: в частности, как мог избежать плена А.Г.Доронин, если они с командиром отстреливались «до последнего патрона».  Но советское командование не было приучено брать вину за свои просчёты на себя, проще было найти виноватых. Зачастую виноватыми оказывались хорошие офицеры или солдаты…

4. Время и судьбы.

4.1.Судьба А.Г.Доронина после десанта.

Явных репрессий Доронин избежал, также как и Одинцов, и другие десантники. Несмотря на то, что Доронин фактически был оправдан, участь его оказалась незавидна. После проверки в фильтрационном лагере, вынесения приговора из Архангельска он был направлен «искупать вину кровью» -  его отправили на фронт.

Известно, что после войны двое из десантников вернулись домой: Доронин – в Коми АССР и Одинцов – в г. Орехово-Зуево. Произошло это в 1944 году, когда Александру Доронину был поставлен диагноз-приговор «туберкулёз». Вернувшись в Ухту он снова сталкивается со стеной неприятия со стороны односельчан, для Дорониных дорога в школу оказывается заказанной. Устроившись работать в лесозаготовительный трест «Печорлес» он не проработал там и двух месяцев, так как был уволен по причине «…туберкулез правого голеностопного сустава. Нуждается в перемене климата на более умеренный» (выписка из медсправки, сохранившейся в архиве райздрава). Как видим, стаж работы Доронина в тресте продлился всего 2 месяца 13 дней. В таких случаях говорят: уволился по собственному желанию начальника. А болезнь была удобным предлогом, хотя и липовым.

С огромным трудом Александру Гаевичу удалось устроиться в школу при одной из зон.

Директором школы при колонии был тогда Степан Михайлович Колегов. Он хорошо знал Доронина, высоко ценил его, но сам принять решение не мог – требовалось «добро» начальника колонии. Колегов пошел к нему, сказал: «Возьми, не пожалеешь!». Начальник взял – и не пожалел.

              По воспоминаниям сына Доронина – Вадима, которому в 1944 году исполнилось 9 лет, начальником колонии был Янковский и с ним у отца сложились хорошие, дружеские отношения. Когда Янковский уволился и уезжал на родину в Ростовскую область, то убедил Доронина поехать с ним всей семьей. Так сказать, «сменить климат» – подальше от клеветников, от косых взглядов. Как утверждает Вадим, на новом месте Янковский помог обустроиться и найти работу.

              А вот что рассказывают об этом документы. Евгений Михайлович Янковский был младшим лейтенантом госбезопасности. В должность начальника колонии вступил 10 января 1944 года и работал до сентября. Уволился он вынужденно, и это видно из трудовой книжки его подчиненного А.Г.Доронина: «Принят учителем НСШУДТК (Ухтинской детской трудовой колонии) 13.10.44 г. Уволен по сокращению штатов в связи с ликвидацией д/колонии. Приказ по наркомату 05. 09. 45 г.»

              Меньше года Доронин проработал учителем. Можно представить, как он был счастлив в это время! Война, окопы, плен, лагерь – все это позади, и он снова отдается любимому делу. Про него говорили, что он был настолько  эрудированный человек, что мог вести практически любой предмет. Он был умным, начитанным, очень одаренным.

            Параллельно с мужем Нина Нафанаиловна стала учить ребятишек в ухтинской пригородной школе, а после – в Ростове. Но испытать всю полноту счастья им так и не удалось.  

Даже в сельской школе Ростовской области достали их подметные письма. «Доброжелатели» успокоились и перестали кляузничать только тогда, когда не стало взрослых в семье Дорониных.

И всё же счастье ненадолго поселилось в доме Дорониных в победном 1945 году, когда родился  их третий ребёнок – дочь Ниночка. Перебрался к ним и отец Александра – Гай Алексеевич Доронин. Но прогрессировавший туберкулёз заставил Александра оставить работу и отправиться на лечение – в Новочеркасск. В своём последнем письме к сестре жены Елене Давыдовой, проживавшей в это время в Москве, датированным январём 1947 года он пишет: «Живу трудно. Всё болею. Особенно в эти три дня постоянно идёт кровь. Больница далеко, погода прескверная и подвод нет.

Если доживу до весны, то надо будет вывезти семью отсюда к городу.

С приветом Шура». А весной 1947 года его не стало…

Вывод: народная молва может возвысить до небес, а может и убить. Состояние постоянного страха за себя и близких заставляло людей предавать друг друга. В ситуации с А.Г.Дорониным – народная молва убила его.  

4.2. Судьба семьи «изменника Родины».

Пока в Архангельске шло следствие над «предателем» Дорониным, бдительные органы НКВД  свой взор направили на его родственников.

Препятствия чинили сестре Екатерине в школе. Лишилась работы его жена – Нина Нафанаиловна. Больше других пострадала его сестра Иллария Гаевна: с двумя маленькими дочурками её отправили в ссылку в село Пезмог. Когда позже Доронины обратились к руководству НКВД с закономерным вопросом: «Можно ли их семью признать пострадавшими от произвола?», те с удивлением ответили: «В отношении Вас репрессии не чинились!».

Первой опальный натиск не выдержала мать Александра – Матрёна Поликарповна Доронина. Вместе с дочерью Илларией (приложение 19) и внуками она отправилась «отбывать наказание» в Пезмог. Родные щадили старую женщину, скрывая от неё истинное положение вещей. Но через две недели пребывания в Пезмоге, она всё же узнала, что её сын в тюрьме. Не вынеся горя – она умерла.

Оставшись без поддержки  матери, Илларию Гаевну спасли от тяжёлых дум и невзгод деятельный характер и неуёмная энергия. Чтобы найти своей энергии применение – она пошла учительствовать в школу, помогала в колхозе, летом - на сплавных работах, возглавила местный партком. В это время Александра освободи из-под следствия. Формально, перед законом, он был «чист». Ссылка Илларии Гаевны закончилась.

Его третья сестра: специалист по сельскому хозяйству Людмила Гаевна Ильчукова, долгие годы проживала в Чове, работала на опытной сельхозстанции. Пожалуй, она менее других испытала на себе клеймо «сестры предателя».

Похоронив мужа, Нина Нафанаиловна осталась с тремя детьми без всяких средств к существованию. Она вернулась в Ухту, но в школу, в которой проработала почти 10 лет, она не вернулась. О последних месяцах жизни Нины Нафанаиловны мы узнали из воспоминаний директора Ярегской школы Ковальской Зинаиды Иосифовны: «С этой удивительной стойкой, измученной преследованиями и подозрениями, ни в чем не повинной женщиной я познакомилась в 1947 году. По приказу РОНО  Нина Нафанаиловна должна была приступить к работе в Ягерской семилетней школе с    3-го сентября 1947 года. Всех нас присутствовавших поразили ее изможденный вид,  очень бледное лицо  и синие губы.

    Нине Нафанаиловне с детьми с детьми выделили комнату в бараке. Отопление печное. Условия, конечно, неважные, но лучше ничего не было.

 Грамотный, знающий свое дело педагог, Нина Нафанаиловна к работе отнеслась исключительно добросовестно. Она была первым завучем нашей школы.      Материально жилось ей очень трудно. Учителя и соседи по бараку поддерживали, чем могли,  но в то нелегкое время эта помощь была мзерной.

 Мы все видели, что силы ее на исходе. Ни соответстующего лечения, ни питания не было, да и помощи ждать было не от кого.

 Проработала у нас Нина Нафанаиловна недолго, болезнь ее прогрессировала, и в январе 1948 года она умерла.

 Детей ее на первое время взяла ее племянница Тамара, работавшая секретарем  в средней школе города Ухты».

Исстрадавшийся за близких Гай Доронин вернулся в Сыктывкар и почти сразу по возвращении умер.

Младшая сестра Доронина – Мария Гаевна прожила недолгую жизнь, она скончалась в Сыктывкаре, в самом расцвете лет, не застав страшные испытания 1943 года.

Вывод: «Сын в ответе за отца»- принцип, по которому советское общество долгое время судило о людях. За «предательство» Доронина ответила вся его семья: мать, отец, жена, сёстры и дети. И не важно, что позднее органы НКВД вынесли ему официальный оправдательный приговор, ведь оправдывать было уже некого, а репрессии, как они же утверждали, по отношению к семье Дорониных не чинились.

Заключение. По следам  печорского десанта.

В 80-90-е годы о патриотическом поступке  А.А. Одинцова и А.Г. Доронина писали газеты, Воркутинский драматический театр поставил о них спектакль «Право на жизнь» по пьесе коми писателя Г. Юшкова.

Красные следопыты Ухтинской средней школы № 7, готовясь к 30-летию великой Победы, решили собрать материалы об учителе А.Г. Доронине. Когда начался поиск, в распоряжении ребят была всего одна книга – роман писателя Анатолия Знаменского «Неиссякаемый пласт», в котором описывается подобный факт. Но у красных следопытов оказалось много друзей. В гостях у них побывал коми писатель Геннадий Юшкин, который рассказал о своей работе над пьесой, посоветовал школьникам, как лучше вести дальнейшие поиски. Они обратились с письмами в учреждения, библиотеки, к людям, которые что-либо знали о нем.

Большой пакет из Москвы прислал писатель Александр Рекемчук, автор документальной повести «Б-7 выходит из игры», которую «Красное знамя» опубликовало в 1958 году. В ней рассказывается о патриотическом поступке А.А. Одинцова и А.Г. Доронина. А. Рекемчук написал ребятам теплое дружеское письмо и подарил экземпляры газеты с документальной повестью, рисунки к этой публикации, выполненные заслуженным художником Коми АССР М. Безносовым, фотографии А.А. Одинцова и А.Г. Доронина и другие материалы.

От директора республиканского книжного издательства С.С. Раевского школьники получили письмо и книжку  А. Рекемчука на коми языке «Свое лишь сердце», которая открывается документальной повестью о А.Г. ДоронинЕ.

Фотографии, письма, документы прислали красным следопытам и другие, в том числе сестра А.Г. Доронина – учительница Е.Г. Жеребцова, проживающая ныне в Сыктывкаре.

В результате проведённой поисковой работы ими было найдено письмо Александра Доронина к супруге, вот лишь небольшой отрывок из него: « Я не мог допустить, чтобы диверсанты что-нибудь могли сделать плохого на родной земле. Согласился, но в мыслях у меня было уничтожение всей группы до того, пока они начнут работать на Печоре. Нинусь, дорогая, поверь что я ни в коем случае не мог быть предателем Родины,  не мог допустить, чтобы немцы и в тылу принесли вред стране…» [5,с.92] (приложение 20).

Отправив это письмо во все инстанции, как очередное подтверждение его безграничной преданности Родине, ветераны и следопыты  не нашли отклика и понимания ни в Москве в Институте военной истории, ни в КГБ. Откликнулся лишь Александр Исаевич Солженицын. Но даже спустя столько ни встречали лишь препоны на пути к истине. И вот, наконец, время истины настало!

Из высказывания члена Союза журналистов Анатолия Михайловича Ануфриева: «Теперь с высоты прошедших лет и изучения архивных документов, можно смело утверждать, что если бы коварные планы гитлеровцев осуществились, нашей стране был бы нанесён огромный урон. Осуществить намеченные планы врагу не удалось только благодаря мужеству и самоотверженности находившегося в составе немецкого десанта нашего земляка Александра Гаевича Доронина. Жители республики должны знать и помнить и действия этого патриота Родины» [1,с.384].

Если сопоставить возможности, которые могло реализовать германское командование с последствиями, то трудно недооценить ту миссию, которую выполнили десантники в июне 1943 года.

P.S.  В октябре 2014 года нам было предложено принять участие в Краеведческих чтениях на базе ПМБ «ПИКМ», посвящённых печорскому мосту. Наша работа получила высокую оценку всех участников и была опубликована на страницах местной газеты «Печорское время» (приложение 21). Таким образом, задача по публикации данного материала нами была реализована. В данный момент готовится краеведческий блог «Огни Печоры», на котором в скором времени наш материал будет также размещён и тогда не только печорцы, но и многие за пределами Республики Коми узнают истинную роль нашего земляка в деле Победы советского народа над фашисткой Германией. Отрадно, что все эти события происходят накануне юбилея победы.

Библиографический список.

• Источники:

Архивные материалы ПМБ «Печорский историко-краеведческий музей».

• Литература:

1.Вражеский десант на Печоре (статья). Книга Памяти Республики Коми.Т.4. Сыктывкар.1996.

2. Из рода Дорониных/публикация А.Сивковой. Читательская газета, 29.04.2009.

3. История Коми: с древнейших времён до конца ХХ века/ под редакцией  Том второй.- Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2004.

4. История Республики Коми: научно-популярные очерки. – Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1996.

5. Пашинина В.С. Печорский десант. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 2004.

6. Право на память/публикация А.Сивковой. Молодёжь севера /газета, 11.05.1990 г.

7. Родники Пармы. Научно-популярный сборник. Выпуск 4.- Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1996.

8. Тревожный июнь 1943 года (статья). Газета: Республика от 27.02.1997 г.