МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

                       «СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА № 84»

        СЛОВАРЬ СКАЗОЧНЫХ И МИФОЛОГИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖЕЙ.

                                        (ИЗ ОПЫТА СОСТАВЛЕНИЯ)

                                                                                                          ВЫПОЛНИЛА

                                                                                  Волошина Анастасия

                                        Барнаул,2015

                                                 Содержание

1. Введение…………………………………………………………………………… ……С.1                
2. Описание исследования………………………………………………………….С.2-3
3. Словарь сказочных и мифологических персонажей………………С.3-16
4. Заключение………………………………………………………………………………С.17

      5.  Использованные источники…………………………………………………….С.18

                                        Введение

                   В данном исследовании нами предпринята попытка составить словарь персонажей, встречающихся в произведениях устного народного творчества и художественной литературы, включая древнерусский период. За основу исследовательского проекта взят  словник,  предложенный автором нашего учебника-хрестоматии по литературе  Меркиным  Г.С.  (Литература.6 кл.- М,: ООО»ТИД «Русское слово –РС»,2010.-С. 58).   При первом прочтении списка (он включает в себя 65 имен)  мы поняли, что не обладаем достаточными сведениями почти о половине из него. Этим и объясняется актуальность выбранной нами темы исследования.

              Тогда мы решили составить словарь малоизвестных имен сказочных и мифологических персонажей. Это и является целью нашей работы.

            Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

1. Определить из предложенного списка персонажей наименее знакомые
2. Написать  о них словарные статьи

            Таким образом,  предметом нашего исследования будут имена персонажей, малоизвестные или неизвестные совсем.

           Основные методы, которые мы использовали: метод опроса, изучение источников информации различного характера, как-то: художественная, научная и научно-популярная литература, Интернет-ресурсы.

                                  Описание процесса исследования

          На первом этапе мы решили выяснить, какие имена персонажей из предложенного словника знакомы в большей или меньшей степени, а какие  неизвестны вообще.

  Для этого мы провели опрос среди учащихся  6Б, 5А, 7А, 8А,8Б классов. В опросе приняли участие 94 человека из 110 возможных.   Обработка анкет показала следующее: 10 имен неизвестны 100% учащихся, именно:

• Асилки
• Божич
• Волосыни
• Волх
• Горыня, Дубыня и Усыня
• Еле
• Здухач
• Мокошь
• Приколич
• Суденицы

     10  имен оказались знакомы 55% опрошенным:  Боян, Коровья смерть, Лихорадки, Савва, Сварог, Карна и Желя, Еруслан Лазаревич, Денница, Чернобог, Велес. Интересен факт, что два имени -ПЯТНИЦА и КОСТРОМА - учащиеся связали с нем недели и городом, забыв, вероятно, что речь идет о персонажах. Имя  ФАРАОНКИ они соотнесли с Древним Египтом.   А слово ДОЛЯ напомнило о праве собственности. Слова Боян и САВВА было предложено произносить как баян и  сова.

        В итоге из всего авторского списка, включающего  65 имен,у нас получился свой перечень сказочных и мифологических персонажей, а именно:

                       На втором этапе исследования мы обратились к различным источникам: мифологическим словарям славянской мифологии, изучали Интернет-ресурсы. Путем систематизации материала у нас получился      

                                       Словарь сказочных и мифологических персонажей

                                                  А

                                            АСИЛКИ, осилки, велеты

в восточнославянской мифологии великаны-богатыри. Жили в древние времена; по некоторым мифам, создавали реки, воздвигали утёсы и т. п. Возгордившись своей силой, А. стали угрожать богу и были им уничтожены. В белорусских преданиях А. выкорчёвывают деревья, откидывают или разбивают камни каменным оружием.

Иногда за каменной стеной, разбитой А., обнаруживали похищенных змеем людей. Фольклорные мотивы, связанные с А. (подбрасывание в небо булавы А., отчего гремит гром, победа над змеем и т. п.), позволяют считать мифы об А. вариантами мифа о борьбе громовержца (см. Перун) с его противником, змеем. Название «А.» предположительно  связано с индоевропейским корнем ак'-, «камень, каменное небо».

                                                    Б

                                                                 БОЯН

в восточнославянской мифологии эпический поэт-певец. Известен по «Слову о полку Игореве» (имя Б. встречается также в надписях Софии Киевской и в новгородском летописце): «Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется мыслию по древу, серым вълком по земли, шизым орлом под облакы». В песнях Б., таким образом, сказалась шаманская традиция, связанная с представлением о мировом дереве ,и навыки ранней славянской поэзии, восходящей к общеиндоевропейскому поэтическому языку. Характерен эпитет Б. - «Велесов внук». 

                                                               БОЖИЧ

божество Нового года, младенец. В южнославянской мифологии персонаж, упоминаемый в колядках наряду с символом (златорогий олень) и обрядами, обозначающими начало весеннего солнечного цикла. Соотносится с молодостью, рождеством, новым годом, в противоположность Бадняку - старому году. Связь имен Бога и Божича делает возможным сопоставление Божича с восточнославянским Сварожичем - сыном Сварога: оба имеют отношение к почитанию солнца. Старый Бадняк и молодой Божич также скрывают под своими именами Деда (Сварога), возжигателя небесного пламени, и просветленное этим пламенем Солнце. Божич - святой всякого семьянина, особенно ему покровительствующий. Серб.-хорв. Божий, Bozic, словенск. Bozic, болг. Божич, ма-кед. Божик'), в южнославянской мифологии персонаж, упоминаемый в колядках (см. Коляда) наряду с символами (златорогий олень, ворота, свинья) и обрядами, обозначающими начало весеннего солнечного цикла.

 Соотносится с молодостью (серб. Мали Божий), рождеством, новым годом, в противоположность Бадняку, старому году и т.п. Связь имён Бога и Б. делает возможным сопоставление Б. с восточнославянским Сварожичем — сыном Сварога: оба имеют отношение к почитанию солнца.

                                                   В

                                       ВЕЛЕС, Волос

в славянской мифологии бог. В древнерусских источниках (начиная с договора русских с греками 907 в «Повести временных лет») выступает как «скотий бог» — покровитель домашних животных — и бог богатства. В договорах с греками В. соотнесён с золотом, тогда как другой постоянно упоминаемый наряду с ним бог — Перун — с оружием. В Киеве идол Перуна стоял на горе, а идол Велеса, по-видимому, на Подоле (в нижней части города).

В христианскую эпоху В. был ассимилирован и заменён христианским покровителем скота св. Власием (сыграло роль и звуковое соответствие имён), а также Николой и Юрием (Георгием). Следы культа Велеса (чаще всего под видом почитания св. Власия) сохранились по всему русскому Северу, где были известны и каменные идолы В., и легенда о святилище В. В новгородских и других северорусских иконах, в молитвах св. Власию явственна связь его культа со скотом.

Характерно также переплетение культа В.— Власия с почитанием медведя как хозяина животных.

                                                Волосыни 

у русских мифологизированный образ созвездия Плеяд.

В. упоминаются уже у Афанасия Никитина (15 в.): «на Великий же день Волосыни да Кола в зорю вошли, а Лось головою стоит на восток» (Кола — Б. Медведица, представляемая в виде повозки, а Лось — архаическое название Полярной звезды). Характерно, что в русских средневековых астрологических текстах семь планет, оказывающих влияние на судьбы людей, называются рожаницами (ср. мифологические женские персонажи того же наименования) и, следовательно, связываются с Родом, подобно тому, как В., в конечном счёте,связаны с другой (территориальной) формой объединения людей — волостью.

Название Плеяд В. соотносимо с культом Волоса-Велгса, который на севере Руси и в Поволжье соединился с культом медведя («волосатого», в табуистическом обозначении): сияние В. предвещает удачу в охоте на медведя.

В день св. Власия (сменившего Велеса — христианского покровителя животных) в Тульской губернии севершался ритуал   окликания  звез ды: когда на неое появлялись звезды, овчары выходили на улицу, становились на руно (шерсть) и пели, призывая звезду осветить «огнём негасимым белояровых овец», умножить их приплод (чтобы овец было больше, чем звёзд на небе). Позднее название В. переосмысливается и начинает выступать в ряде вариантов — Волосожар, Весожары, Висожары, Стожары, др.-рус. Власожелищи, Власожелы, власожельский, Бабы и т. п. (ср. сер-бскохорв. Влашичи, «Плеяды», болг. власците, «Орион», «Плеяды», власите, «Орион» и т. п.).

В ряде этих названий, очевидно, присутствует мотив женщин (ср. Бабы, «Плеяды»); образ волос неизменно связывается с этим мотивом, ср. укр. «Волосом св1тити» — «быть девицей», «Волосом засвшыа» (о замужней женщине) и т. п.; ср. также волосы солнца как обозначение его лучей при восходе или закате; «непе-тый волос» (о девице), «петый волос» (о замужней женщине) и т. п. В день св. Власия женщину, заподозренную в злых замыслах, зарывали в землю (в частности, чтобы прогнать коровью смерть; для этого же «зорнили пряжу», т. е. выносили её на три зори).

Все эти мотивы — звёзды, зори, наказание женщины, пряжа («волос»), скот и т. п.— отсылают к мифам и легендам, известным в разных традициях, о превращении женщины в звезду или женщин (напр., сестёр) — в созвездие как результат спасения их от преследования или в наказание за вину.

В этом контексте В.— небесное созвездие — могло бы пониматься и как образ небесного стада (напр., коров, ср. «власьевна», как обозначение коровы, или обозначение в загадках звёзд через стадо, прежде всего коров), пасомого Солнцем или Месяцем, и как астрализованный образ женщины. В последнем случае В. могут толковаться как жёны Волоса: Волос — Волосыни (или Волосыня), подобно Перун. — Перынь (Перыня), жена Громовержца,   имя которой образовано с помощью   того   же   суффикса - ыня.

Поскольку души умерших часто представляются в виде стада, пасущегося в загробном мире, и образ В., хотя и косвенно, тоже связан с мотивом смерти, и для В. может быть реконструирована функция связи с миром усопших душ. Реальность этой реконструкции подтверждается  как  греческим образом  загробного царства — Елисейских полей (тот же корень *vel-), так и языковыми данными—индоевроп. *vel-: *vol- б значении «смерть», «умерший» и т. п.

ВОЛХ, Волх Всеславьевич, Вольга

мифологизированный  персонаж  русских  былин,  обладатель   чудодейственных   оборотнических свойств.

Сюжет о Волхе Всеславьевиче   (реже — Вольга  Буславлевич или Святославьевич) и его походе на Индию принадлежит  к  наиболее  архаичному  слою в  русском былинном эпосе,   характеризующемуся   неизжитыми    тотемистическими    представлениями и широко представленной стихией  чудесного,   волшебно-колдовского, магического, слиянностью человеческого и природного начал.

Чудесно рождение Волха: мать Марфа Всеславьевна, гуляя по саду, соскочила с камня на лютого змея; он обвивается вокруг   её ноги  и «хоботом бьёт по белу стегну»;   вскоре   появляется   на   свет Волх,   рождение  которого  потрясло  всю природу:   гремит   гром,   дрожит сыра земля,  трясётся «царство  Индейское», колеблется море,  рыба уходит в морскую глубину,  птица — высоко в небеса, звери — в горы и т. п. Чудесно и   развитие     Волха:     едва    родившись, он  уже   говорит,   «как   гром  гремит», его пеленают в «латы булатные», кладут   ему   в   колыбель   «злат   шелом», «палицу в триста пуд»; в семь лет его отдают   учиться   грамоте,   а   к   десяти годам    он    постигает    «хитрости-мудрости»:   оборачиваться   «ясным   соколом»,  серым волком, «гнедым туром— золотые рога». 

Освоив искусство оборотничества, Волх  в  12   лет   набирает себе дружину, а в 15 лет уже готов к воинским  подвигам.   Когда   приходит весть, что «индейской царь» собирается идти  на   Киев,   В.   решает  опередить противника  и  отправляется  с дружиною  в   поход  на   Индейское   царство. По пути он упражняет и демонстрирует свои «хитрости-мудрости», выступая как великий охотник, повелитель природного  царства,  прежде всего  мира зверей.  

Обернувшись  волком,   он  бегает по лесам и «бьёт звери сохатые», в облике   сокола   бьёт   гусей,   лебедей, уток. Волх кормит и поит, одевает и обувает свою дружину; он всегда бодрствует.  Решив «вражбу чинить» индейскому царю и убедившись, что никто из дружины не может выполнить предстоящей задачи успешно, Волх применяет свои «хитрости-мудрости», чтобы сокрушить Индейское царство! Обернувшись туром-золотые рога, он быстро достигает цели; обернувшись ясным соколом, он прилетает в палаты к индейскому царю Салтыку (Салтану) и подслушивает его разговор с «царицей молодой Еленой Александровной». Узнав о враждебных  намерениях царя, Волх оборачивается горностаем, спускается в подвал-погребы, перекусывает тетиву у луков, обезвреживает стрелы и ружья, снова оборачивается ясным соколом, прилетает к своей дружине и ведёт её к городу-крепости индейского царя.

Чтобы проникнуть незаметно внутрь, Волх оборачивает своих воинов в муравьев (мурашиков) и вместе с ними по узкой щели проникает в город, подвергая его разгрому. В. убивает индейского царя, берёт в жёны царицу Елену,женит своих воинов на семи тысячах пощажённых девиц, а сам становится царём, богато одарив дружину.

Мотив превращения Волха (и его воинов) в муравьев, проникающих в неприступную крепость, напоминает подобный же мотив в связи с громовержцем Индрой (Ригведа I, 51 и др.). Зевс является к Эвримедузе также в виде муравья. Их сын Мирмидон (букв.— «муравейный») стал родоначальником мирмидонян, «муравейных» людей. В русской сказке И вал Царевич, превратившись в муравья, проникает в хрустальную гору, убивает двенадцатиголового Змея и освобождает царевну, на которой он женится. Связь с Волха мотива гремящего грома в былине также намечает в его образе тему громовержца. Вместе с тем Волх реализует и тему противника громовержца — Змея: будучи сыном Змея, он унаследовал от него «хитрости-мудрости» и, в частности, уменье прятаться от врага, оборачиваться в другие существа.

Оборотничество Волха нашло продолжение в таком же свойстве, приписываемом историческому персонажу князю Всеславу Полоцкому (11 в.), упоминаемому в этой связи п в «Слове о полку Игореве» (ср. отчество Волха— Всеславьевич, т. е. сын Всеслава). 

         Второй сюжет, в котором выступает Волх (как правило, именно Вольга, иногда Вольга Святославгович и т. п.), связывает его с Микулой Селяниновичем. Общее у Вольги этого сюжета с Волхом— воспитание в детстве без отца, освоение «мудрости» (превращение в щуку, в сокола, в волка и охота на зверей), собирание дружины для похода.

                                                     Г

ГОРЫНЯ, ДУБЫНЯ И УСЫНЯ

три богатыря-великана    русских     сказок. Они   обладают    сверхчеловеческой   и одновременно   нечеловеческой   силой, которая приводит к нарушению естественного природного порядка, затрудняющему   действия   главного  героя. Горыня ( Горыныч, Вертогор, Вернигора) захватывает    целую гору, несёт в лог и верстает дорогу или «на мизинце   гору качает,   горы   сворачивает».

Дубыня ( Дубынеч, Вертодуб, Вернидуб, Великодуб , а также Дугиня,  который любое дерево  «в дугу согнёт») «дубьё верстает: который дуб высок, тот в землю пихает, а который низок, из земли тянет» или «дубьё рвёт». Усыня ( Усынеч,  Усынка) «спёр реку ртом, рыбу ловит  усом,  на  языке  варит  да  кушает»,   «одним   усом   реку   запрудил, а по усу,   словно   по   мосту,   пешие идут,   конные   скачут,    обозы   едут» и т. п. Эти богатыри — не  духи-покровители   соответствующих   объектов (гора, дуб,   река),   а  нарушители  их естественных  функций:   они  срывают горы, вырывают дубы, запирают течение  рек.  

Антропоморфические  черты этих   богатырей   слабы   и   оттеснены хтоническими: гора, дубы (лес) и река  (вода) являются местом их обитания. Г. связывается с горой как препятствием на пути,   помехой,   нарушающей ровность воздвижением вверх. Д. (связанный с дубом в силу народно-этимологического     осмысления)     мог некогда быть связан с другим нарушением   ровности,   порядка — с   провалом   на   пути,    помехой,   находящейся внизу и так же, как и в случае Г., относящейся к земле (куда он запихивает дуб). Имя У. также должно быть расценено как результат народно-этимологического   переосмысления. Поскольку слово «усы» является метонимическим переносом названия  плеча (ус из индоевроп. *oms-), У. сопоставим с образом дракона или змея, запруживающего   воды   своими   «плечами».     Змеиная  природа    У.   непосредственно    проявляется   в   сказке, где У.— «птица Усыня змей о 12 головах»  («сам с  ноготь,  борода  с  локоть, усы но  земле тащатся, крылья на версту лежат» — ср. мотив ширины плеч).

Иногда упоминается булава или дубина У. притом, что этим оружием громовержец    Перун  поражает  Змея. Таким образом, прототипами трёх богатырей  можно  считать  хтонических чудовищ, олицетворяющих косные и разрушительные силы нижнего мира — земли, воды и т. п.

Следы отрицательных характеристик этих персонажей, которые в русской сказке выступают, скорее, как положительные спутники-помощники главного героя, обнаруживаются в мотиве «слабости» их по сравнению с главным героем и особенно в мотиве предательства. Первый из этих мотивов встречается в эпизоде с Бабой-ягой: когда один из богатырей остаётся в избушке, чтобы приготовить еду для ушедших на охоту товарищей, является Баба-яга, избивает богатыря и вырезает ремень из его спины; только главный герой выдерживает это испытание, побеждая Бабу-ягу.

Преследуя Бабу-ягу, богатыри вместе с главным героем приходят к норе (отверстию, пещере), герой спускается в подземное царство (или в три подземных царства), добывает для богатырей невест — царевен этого царства, которых вытаскивают на верёвке на землю; когда же пытается выбраться наружу главный герой, один из богатырей обрубает верёвку. В финале герой сказки убивает Г., Д. и У. Характерно, что имя героя, связанного в сюжете с богатырями, также обычно связано с природной сферой — или животной (Ивашка-Медведко), или растительной   (Сосна-богатырь).

Чаще всего Г., Д. и У. выступают вместе, образуя законченную триаду. Эта триадическая схема (вероятно, поздняя) отразилась в образах трёх эпических богатырей — Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши, Поповича (характерно, что своим именем Добрыня напоминает Д., а мотив змееборства Добрыни и его связи с рекой-водой отсылает к образу У.). Святогор с его косной, не находящей применения силой оказывается в генетическом плане сродни Г. (Илья Муромец в сюжете с участием Святогора выступает как аналог героя сказки). Г. близок и другой эпический персонаж-Змей Горыныч, в свою очередь, связанный с образом Огненного Змея. Эта связь даёт возможность видеть для определённого периода в именах Г. и Горыныча отражение корня «гореть» (огонь), а не «гора».

В таком случае не исключено, что триаде Г., Д. и У. на более раннем этапе развития соответствовала трёхчленная «змеиная» группа — Змей Огненный, Змей Глубин, Змей Вод (ср. дальнейшую трансформацию — Иван Водович, Фёдор Водович, Михаил Водович). Эти образы хорошо известны в индоевропейской мифологии.

                                                            Д

                                                         Денница

в славянской мифологии образ полуденной зари (или -звезды), мать, дочь или сестра солнца, возлюбленная месяца, к которому её ревнует солнце (мотив «небесной свадьбы», характерный и для балтийской мифологии).

                                                         Доля

В славянской мифологии воплощение счастья, удачи, даруемых людям божеством; первоначально само слово бог имело значение «доля».

Наряду с доброй Долей как персонификацией счастья в мифологических и позднейших фольклорных текстах выступают злая (несчастная, лихая) Доля, недоля, лихо, горе, злосчастие, беда, нуж(д)а, бесталаница, кручина, бессчастье, злыдни как воплощения отсутствия Доли, дурной Доли. Другое персонифицированное воплощение счастья — встреча (др.-рус. устрЪча), противопоставляемая невстрече (Creha и Hecreha в сербской народной поэзии).

                                                        Е

ЕРУСЛАН ЛАЗАРЕВИЧ

Руслан, Уруслан Залазарович (в древнейшем русском списке 17 в.), герой древнерусской книжной сказочной повести и фольклора.

Имя Е. Л. и некоторые сюжеты (поиски богатырского коня Араша — ср. Рахш, бой Е. Л. с сыном) восходят к иранскому эпосу о Рустаме («Шахна-мэ»). Мотивы иранского эпоса были заимствованы при тюркском посредстве: Арслан («лев», рус. Руслан) — тюркское прозвище Рустама, отец Е. Л. Залазар — отец Рустама Зальзар. В героических странствиях Е. Л. вступает в единоборство с богатырями-соперниками, чудовищами (в т. ч. с трехголовым змеем, которому в жертву предназначалась царская дочь), вражескими полчищами. Чтобы вернуть зрение ослеплённому врагами царю Картаусу (Киркоусу, ср. Кай Навус), своему отцу и 12 богатырям, Е. Л. должен сразиться с «Зелёным (вольным)   царём   Огненным   щитом» (ср. царь Огонь в русской [сказке) и добыть его желчь (кровь и печень). По дороге Е. Л. встречает дев-птиц, одна из которых переносят его в царство царя Огненного щита. Там он видит поле боя с головой великана-богатыря, которая рассказывает о спрятанном под ней мече-кладенце: только им можно убить царя и лишь при помощи хитрости.

Царь Огненный щит, сидя на восьминогом коне, не подпускает близко противников, сжигает их. Е. Л. нанимается на службу к царю, обещает добыть меч-кладенец, сам же тем мечом поражает царя (того можно ударить мечом лишь один раз — от второго удара он воскреснет: ср. сходные поверья об убийстве Огненного Змея). Е. Л. женится на спасённой от змея царевне, затем уезжает в солнечный город (девичье царство), где остаётся с царицей города. Тем временем рождается и подрастает его сын богатырь Еруслан Ерусланович. Он подъезжает к солнечному городу и вызывает Е. Л. на бой: в трудном поединке Е. Л. узнаёт сына по кольцу и возвращается с ним к жене (ср. также бой Ильи Муромца с сыном).

                                                   З

                                                          ЗДУХАЧ

у южных славян человек (реже животное), обладающий сверхъестественной силой, которая проявляется только, когда он спит.

Во время сна из него выходит дух, который ведёт за собой ветры, гонит тучи, пригоняет и отгоняет град, сражается с другими 3духачами. 3духач охраняет от стихийных бедствий поля и угодья своего села, рода. 3духач— чаще всего взрослый мужчина, но им может быть и ребёнок (особенно родившийся «в сорочке»), женщина и даже пастушеская собака, вол, корова, конь, баран козёл и др. 3.-животное защищает только стада и животных.

Согласно народным представлениям, 3духачами были и знаменитые исторические личности. Бои между 3. происходят чаще всего весной, когда дуют сильные ветры, и в долгие осенние ночи. 3. вооружены обгорелыми лучинами, веретёнами, но нередко в схватке используют камни и древесные стволы, вырванные с корнем. После смерти 3духач становится волкодлаком.

                                                      К

                                                            КАРНА И ЖЕЛЯ

                       КАРНА (КРУЧИНА) — от слова "корить" (древнерусское "карити") - богиня скорби и похоронного обряда, богиня печали, богиня-плакальщица, дочь МАРЫ, сестра ЖЕЛИ. Карна и Желя - персонификации плача и горя, известны из "Слова о полку Игореве": "за ним кликну Карна и Жля, поскачи по Русской земли". Считалось, что одно лишь упоминание имен Карны и Жели облегчает душу и может спасти от многих.

                     ЖЕЛЯ — (западнославянское - Живана) происходит от слова "жалеть", богиня похоронного обряда, провожающая на погребальный костер. Отсюда же и "жальник" - могила. Также богиня смертной печали. "Желя", "желение" - скорбь по умершим. Считалось, что даже одно упоминание ее имени облегчает душу; в славянском фольклоре сохранилось много плачей и причитаний. Сестра Карны, дочь Мары и Кощея. бедствий в дальнейшем. Не случайно в славянском фольклоре так много плачей и причитаний.

                                          КОРОВЬЯ СМЕРТЬ

 у русских персонификация смерти рогатого скота.

 Появляется в виде коровы или кошки, чаще всего чёрной, или собаки, иногда в облике коровьего скелета (поздний символ, возникший по образцу популярного облика человечьей смерти). С Коровьей смертью борются различными обрядами: опахиванием селения, умерщвлением коровы, кошки, собаки или иного небольшого животного и петуха (чаще всего путём закапывания живьём), зажиганием «живого», т. е. добытого трением, огня, перегоном скота через ров или тоннель, вырытый в земле, тканьем «обыденного», т. е. вытканного в один день холста. При опахивании иногда поют, призывая К. С. выйти из села, т. к. в селе ходит св.  Власий (покровитель скота).

 Когда на Курщине и Орловщине при опахивании попадалось навстречу какое-нибудь животное (кошка или собака), то его тотчас убивали, как воплощение Смерти, спешащее укрыться в виде оборотня. В Нижегородской губернии для отвращения заразы крестьяне загоняли весь скот на один двор, запирали ворота и караулили до утра, а с рассветом разбирали коров; при этом лишняя, неизвестно кому принадлежащая корова, принимается за К. С, её взваливали на поленницу и сжигали живьём.

                                                     Кострома 

в восточнославянской мифологии воплощение весны и плодородия.

В русских обрядах «проводов весны» («проводов К.») К.— молодая, женщина, закутанная в белые простыни, с дубовой веткой в руках, идущая в сопровождении хоровода. При ритуальных похоронах К. её воплощает соломенное чучело женщины или мужчины. Чучело хоронят (сжигают, разрывают на части) с обрядовым оплакиванием и смехом (ср. похороны Кострубоньки, Купали, Германа, Ярилы и т. п.), но К. воскресает. Ритуал призван был обеспечить плодородие. Название «К.» связывают с рус. «костерь», «костра» и другими обозначениями коры растений; ср. также чеш. kostroun, «скелет» (шутливое).

                                                  Л

                                            ЛИХОРАДКИ, трясавицы

 у русских демоны болезни в облике женщин.

Лихорадки бывают различными и общее число их, как правило, 12. В русских заговорах часто перечисляются их имена: в записи 18 в. — тресея, отпоя, гладея, аввареуша, храпуша, пухлея, желтея, авея, немея, глухея, каркуша и др. Наличие этих имён только в заговорах, также как и весьма различный состав этих имён, среди которых немало греческих и с неясной этимологией, показывает, что Л. относятся к книжно-апокрифическому слою славянской и русской демонологии. Само число 12 и резко отрицательная семантика «сестёр-трясавиц» связана с апокрифическим мотивом дочерей царя Ирода. Девы-Иродиады — простоволосые женщины дьявольского обличья.

В некоторых заговорах их 7, 10, 40, 77, а в народных преданиях Лихорадка может ходить и в одиночку. При этом из табуистических соображений её зовут ласкательно-приветливыми словами: добруха, кумоха, сестрица, тётка, гостьюшка, гостейка и др. Образ Л. в отличие от образа чумы в славянской традиции слабо выражен и поэтому не отражён в быличках, обрядах и поверьях.  

                                                 М                    

                                                              МОКОШЬ

МАКОШЬ (МОКОШЬ) — мать счастливого жребия. Она - пряха, прядет нити судьбы, подобно античным мойрам. Вместе с сестрами-помощницами Долей и Недолей она определяет судьбу людей и богов. Она обладает тайной Прави, тайной Коло Сварога. Ее велениям подчиняются и боги, и люди. Макошь - таже богиня гаданий, рукоделия, покровительница источников и святых колодцев, охранительница коров. Богиня итогов хозяйственного года, подательница благ. Урожай каждый год определяет жребий, судьба, поэтому ее и почитали как богиню судьбы. Обязательный атрибут при ее изображении - рог изобилия. Эта богиня связывала отвлеченное понятие судьбы с конкретным понятием изобилия, покровительствовала домашнему хозяйству, стригла овец, пряла, наказывала нерадивых. Конкретное понятие "пряха" связывалось с метафорическим: "прядение судьбы". Поскольку в ее распоряжении были все плоды земные, она ведала и судьбой урожая, т.е. распределением продуктов, сырья, предметов ремесленного производства. Макошь покровительствует святым целебным источникам и колодцам (известны "пятницкие родники"). Макошь изображается в виде женской фигуры с высоко поднятыми руками (в которых она иногда держит коней или птиц). Ее образ позже вытеснялся Параскевой Пятницей, хотя в данном христианском персонаже нашел свое отражение также отчасти и образ богини Лады-(Фрейи), день пятницы соотносим и с ней также.

                                                П

                                                          ПЯТНИЦА

персонаж в восточнославянской   и    отчасти южнославянской традиции, продолжение главного женского   божества   славянского   пантеона — Мокоши.

Позднее культ Пятницы, соединившийся с христианским культом святой    Параскевы-Пятницы    у    восточных и святой Петки у южных славян,  сохраняет некоторые  черты  исходного  языческого  образа  в  народной  демонологии.   У   восточных  славян  П.— персонифицированное  представление нечётного дня недели, следующего за чётным днём, четвергом, посвященным    различным    ипостасям громовержца   Перуна.   В   паре   Четверг — Пятница,        воспроизводящей более     древнюю     Перун — Мокошь, особенно ясна взаимная связь противопоставлений   чёт — нечет   и   мужской — женский.   П.   иначе   называлась  льняницей      (покровительницей пряжи и льна, который женщины начинали мять с 28 октября старого стиля — дня,   посвященного   Пятнице),   «бабьей   святой»,    занимающейся   повоем. В день П. запрещено прясть, по пятницам  нельзя   купать  детей,   кто  не постится   в   святую   пятницу,   может утонуть.  

По   украинским   поверьям, П. ходит исколотая иглами и изверченная веретёнами (до 19 в. на Украине   сохранялся   обычай  «водить   П.» — женщину с распущенными волосами), потому что нечестивые женщины шьют   и   прядут   в   посвященные   ей дни (по другому поверью — прядут не лён, а волосы Недели, отождествляемой или соединяемой   с П.). Согласно «Стоглаву»   (16 в.)   и  другим  древнерусским текстам, в день П. женщины не пряли и не стирали («мыли») платья, а мужчины не пахали, чтобы не запылить П. и не засорить ей глаз. В случае нарушения запретов П. может покарать болезнями глаз и другими бедами. В болгарской песне с жалобами на нарушающих запреты, связанные   с   П.,   обращаются   к   Илье-громовнику дева Мария и Мария Магдалина.  

Соединение   женского мифического персонажа с водой и пряжей отражено  в   общеславянском  мотиве: в восточнославянском варианте баба-яга  задаёт героине  работу — прясть, а та убегает от неё, причём путь погоне преграждает    река;    в    южнославянском варианте Параська  (ср.  Параскева-Пятница), взятая в плен турками, осталась   непреклонной   и   бежала   из гарема,   охраняемая   ангелом;   спасаясь   от  погони,   она   превратилась   в чистую   криницу. 

У   восточных   славян  деревянные  скульптуры  П.  ставились   на   колодцах,   ей   приносили жертвы, бросая в колодец ткани, льняную   кудель,   выпряденные   нитки   и овечью   шерсть.  

У восточных, и у южных славян П. (святая Петка) связывается с мышами. В украинских сказках святая П. вместе с Понедельником и Средой выступает в качестве трёх персонажей, по функции сходных с тремя дочерьми бабы-яги, несущими службу на подступах к городу.

В духовных стихах Пятница описывается как женщина со свечой, дающая заповедь поститься в свой день.  На старых севернорусских иконах (в частности, на новгородской иконе второй половины 13 в., предназначенной для женского монастыря) П. может изображаться на обороте образа богоматери. Типологически славянские параллели о П. имеют общие черты с таджикской Ви-би-Сешанби («госпожа вторник»), а также с мифологическими образами женщин, прядущих пряжу судьбы, типа греческих мойр, исландских норн, хеттских ткачих.

                                                     ПРИКОЛИЧ

Приколич (проколич) — вид румынского вампира, который больше напоминает западного оборотня.

Приколичами становились бастарды (незаконнорожденные дети) или дети, родившиеся в результате кровосмешения, особенно в третьем или седьмом колене, дети, зачатые в праздники, а также покойники, которые при захоронении были осквернены животными. Им мог стать человек, которого после смерти укусило какое-нибудь животное. Такая же участь грозила тому, кто был ранен приколичем, находящимся в зверином обличье.

По поверьям, превращаться в оборотня мог человек, совершивший кровосмешение (инцест). Считалось также, что умершие дети-оборотни вставали из могил и приходили к своим родителям, чтобы уничтожить их. Тому, кто не имел никакого отношения к кровосмешению и не был бастардом, превратиться в оборотня можно было следующим способом: перевернуться через голову три раза, семь раз выпить свою мочу, молоко женщины, сперму шакала и запить все это чьей-нибудь кровью. После всех этих манипуляций человек обретал способность превращаться в любого животного. Когда приколич превращается в собаку, он становится огаром (огар — румынское название борзой).

После ночных скитаний приколич снова становился человеком, но и в своем человеческом облике также сохраняет звериные черты: хвост и шерсть по всему телу. Считалось, что по определенным приметам можно было узнать оборотня в человеческом облике. Оборотни-приколичи считались очень агрессивными существами, иногда они становились вожаками волчьих стай, чтобы нападать на стада коров, пробираться в дома жителей деревень и выпивать их кровь. По преданию, убить это существо можно, только если накормить его человеческой едой, предварительно поранив его до крови и прочитав молитву.

                                               С

                                       СВАРОГ

в славянской мифологии бог огня.

 По данным древнерусских поучений против язычества, культ Сварога был связан с культом огня: язычники «огневи молять же ся, зовуце его сварожичем» («Слово некоего христолюбца»). В славянском переводе хроники Иоанна Малалы (12 в.) С. отождествлён с древнегреческим Гефестом.

В древнерусском пантеоне особо тесные связи соединяли Сварога с Дажьбогом, названным в летописи сыном С. («...сего ради прозваша и богъ Сварог... и по семь царствова сынъ его именемъ Солнце, его же наричють Дажьбогь... Солнце царь сынъ Свароговъ еже есть Дажь-богъ», Ипатьевская летопись 1114 г.).