Городской и молодежный сленг в речевой структуре учащихся 10-х классов

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ АВТОНОМНОЙ РЕСПУБЛИКИ КРЫМ

Городской  и молодежный  сленг в речевой структуре учащихся 10-х классов

Т В О Р Ч Е С К А Я   Р А Б О Т А

группы учащихся 10  класса общеобразовательной школы I-III ступеней

№30 г. Симферополя

Выполнили:                         Сушко Д

Уткина А

Слепоглазова В..

Руководитель:                Чеботаева Н.П.

г. Симферополь

2011г.

Содержание:

1. Введение.

1.1. Актуальность проблемы.

1.2. Цели и задачи нашей работы.

2. Теоретическая часть.

2.1. . Язык города: общий сленг

2.2.  Молодежный сленг.

2.3. Словообразовательные процессы в молодежном сленге.

3. Практическая часть

3.1 Анализ  языковой ситуации в г. Симферополе;

3.2. Составление  словаря  сленга учащихся 10 классов 30 школы.

3.3. Определение качественного состава словаря .

3.4. Выводы.

4. Заключение.

5. Литература.

1. Введение. 

   Известный лингвист  Б. А. Ларин в одной из своих программных статей «О лингвистическом изучении города» (1928 г.), говоря об основных языковых сферах, исследуемых лингвистами,  наряду с известными – литературным языком и крестьянскими диалектами – обосновывает необходимость изучения городских арго как «третьего круга языковых явлений» и сетует на то, что «предпочтительное внимание к литературным языкам задержало изучение языка города» . А между тем городской фольклор, неканонизированные виды письменного языка, разговорная речь разных социальных групп городского населения оказывают непосредственное и огромное влияние на нормализуемый литературный язык, на «высокие» его сферы.    

     Отмеченное в 20-е годы ХХ столетия Б. А. Лариным общее и постоянное взаимодействие всех слоев городского коллектива, «обычное» использование «иной» речи социальных соседей и антиподов, непрестанный поиск новых экспрессивных средств в ближайших источниках (оно всегда успешно, когда обращаются к богатому «языковому дну» города) – все это особенно актуально для языковой ситуации наших дней, когда широкая демократизация постсоветского социума затронула и его языковую сферу, что в свою очередь заставило исследователей обратить внимание на то, что сегодня в языке, говоря словами И. А. Бодуэна де Куртенэ, «действительно есть и что в нем бьется интенсивной жизнью» Эти слова в полной мере относятся как к городскому просторечию, так и ко многочисленным социолектам (сленгам, жаргонам), обслуживающим различные группы горожан.

          Традиционное представление просторечия как малограмотной речи необразованных людей, языковой основой которого выступают диалекты, не покрывает всего функционального разнообразия нелитературного языка, живых форм его существования, определяющих языковую жизнь современного города. Наблюдения устной городской речи в конкретных коммуникативных ситуациях (транспорт, рынок, парикмахерская, семья, государственное учреждение и др.) дают основания к более широкому толкованию просторечия, которое включает в себя все то, что не соответствует культурному языковому стандарту, эталонности, образцовости языка, а следовательно, и общелитературности. Исследуя собранный материал (фрагменты живой звучащей русской речи в указанных коммуникативных ситуациях),  выделяют   две группы номинативных единиц, которые по сути являются двумя принципиально отличающимися подсистемами национального языка или двумя видами просторечия: социальным и функционально-стилистическим.

   Молодежный сленг является одной из составляющих общегородского сленга и относится ко второму типу просторечия, функционально –стилистическому, т.е может быть употреблен в подходящей ситуации любым образованным человеком.

Прежде всего, мы собрали команду единомышленников и постарались разобраться в сути проблемы: определили значимость и актуальность выбранной темы, поставили перед собой четкие цели по ее изучению и, вперед, к их реализации!

1.1. Актуальность проблемы.

 Разговорная речь разных социальных групп городского населения оказывают непосредственное и огромное влияние на нормализуемый литературный язык, на «высокие» его сферы, поэтому требует постоянного и пристального внимания: необходимо защищать литературный язык от проникновения загрязняющих его элементов, но и не препятствовать его развитию.  

1.2. Цели и задачи нашей работы:

а) познакомиться с различными пластами городского просторечия;

б) изучить особенности молодежного сленга;

в) изучить словообразовательные процессы в молодежном сленге;

г) проанализировать языковую ситуацию в г. Симферополе;

д) Составить словарь  сленга учащихся 10 классов 30 школы;

е) выявить качественный состав собранного словаря;

ж) обсудить и систематизировать результаты работы, сделать выводы.

2. Теоретическая часть.

2.1. Язык города: общий сленг

  Существует две группы номинативных единиц, которые по сути являются двумя принципиально отличающимися подсистемами национального языка или двумя видами просторечия: социальным и функционально-стилистическим.

Ненормативные разноуровневые элементы социального просторечия противопоставлены соответствующим нормативным единицам общелитературного языка. Исследователи называют эту разновидность «внелитературным просторечием», носителями которого являются люди определенного социально-культурного статуса, как правило, с низким уровнем образования, обычно пожилого возраста, часто не городского происхождения. Изучение речи горожан позволяет отметить тенденцию к сужению социальной базы просторечия в его старом традиционном понимании. В то же время наблюдается расширение базы противоположного ему типа просторечия – функционально-стилистического, единицы которого, как отмечал еще в 70-х годах ХХ ст. академик Ф. П. Филин, несут высокую эмоционально-оценочную нагрузку и могут быть употреблены в «подходящей ситуации любым образованным человеком».

      На существование двух разновидностей просторечия в русском языке наших дней обращают внимание и другие исследователи :Капанадзе,  Бондалетов,  Крысин,  Химики др. «Новое просторечие» представляет собой обширную группу нестандартных лексико-фразеологических единиц, постоянно пополняющихся за счет различных социолектов. Эти единицы, выходя за пределы своей исконной сферы бытования – профессионального и корпоративного (группового) сленга, приобретают статус общеизвестности и употребительности широкими кругами носителей общелитературного языка, не ограниченными определенными социальными рамками (возраст, профессия, уровень образования, общие интересы и др.), то есть, по сути, перестают принадлежать исключительно социолектам. Речь идет о таких номинативных единицах, как бабки, балдеть, достать (кого-либо), задолбать (кого-либо), крутой, лапшу на уши вешать, мент, дать на лапу, на шару, облом, примочка, по барабану, прикол, прикольный, прикольно, разборки, тащиться, тугрики, тусовка, тусоваться, тусовочный, фигня и под..

Исследователи определяют подобные образования как «жаргонизированные» «сленгово-просторечные, социализированные» «общий жаргон» или  «общий сленг».  

Общий сленг – явление в русском языке новое, формирующееся, не имеющее общепринятого терминологического обозначения и целостной, непротиворечивой теории. Исследования в этом направлении только начинаются. Но уже можно говорить о том, что общий сленг – это 1) относительно устойчивый для определённого периода, широкоупотребительный, стилистически маркированный (сниженный) пласт экспрессивно-эмотивной лексики, обозначающей бытовые явления, предметы, процессы и признаки; 2) не детерминированный социальными параметрами компонент городского просторечия, источником которого являются самые разнообразные социолекты (в наибольшей мере – молодёжный сленг и уголовный жаргон); 3) неоднородный по степени приближения к литературному стандарту; 4) использующийся говорящими преимущественно для выражения своих чувств и оценок, связанных с предметом речи, а также в качестве элемента языковой игры.

Важность и необходимость изучения общего сленга обусловлена тем, что это образование на сегодняшний день выступает пограничной зоной в плоскости «просторечие – литературный язык», и, по прогнозам лингвистов, часть слов общего сленга со временем может получить статус общелитературности. Следовательно, необходимо разработать чёткую систему критериев выделения единиц общего сленга из многообразия нелитературной лексики русского языка.

Следует признать, что всесторонне обоснованной системы критериев отнесения нестандартных языковых единиц к общему сленгу в русистике не существует. Исследователями лишь указываются отдельные признаки, по которым тот или иной сленгизм может быть причислен к общему сленгу. Например, авторы Толкового словаря русского общего жаргона «Слова, с которыми мы все встречались» О. П. Ермакова, Е. А. Земская и P. M. Розина считают доказательством принадлежности слов к «общему жаргону» «употребление этих слов в прессе, ориентированной на широкую аудиторию». По словам авторов, «обязательным условием включения слова в словарь было его употребление в языке таких газет, как «Известия», «Новые известия», «Литературная газета», «Сегодня», «Независимая газета» Однако мы считаем факт использования сленгизма в печатных СМИ недостаточным для соотнесения слова с понятием общего сленга. Анализ публикаций, размещённых в популярных украинских информационных изданиях, таких как «День», «Аргументы и факты в Украине», «Сегодня», «Вечерние вести», «Комсомольская правда Украина», «Газета по-киевски», «Факты и комментарии», «Московский комсомолец в Украине», «2000» (рассчитанных на просвещённую читательскую аудиторию), а также в элитарном «Зеркале недели» показал, что наряду со сленговой лексикой широкого употребления (балдёж, безнал, беспредел, выпендриваться, достать, заказать кого-либо, кидала, классный, козырный, крутой, лохотрон, мочить кого-либо, навороты, наезд, нал, прибамбасы, продвинутый, разборка, светиться, тащиться, тусовка, фишка, шара и т.п.) на страницах этих газет присутствуют и лексические единицы, как правило, ограниченные своей специфической функциональной сферой. Это могут быть названия реалий и понятий, особо актуальных для какого-нибудь закрытого социолекта (например, милицейского и уголовного – важняк, висяк, наружка, прослушка, ксива; музыкального – драйв, драйвовый, фест, саунд, джем, микшировать; наркоманского – ширяться, кумар, приход, драп, трам, ганджа, шмаль, джеф, кокс; армейского – салага, молодой, фазан, годок, черпак; молодёжного – голимый, плющить, колбасить, крейзовый, колдырить; компьютерного – апгрейдить, аська, винда, глюкавый, зазиповать, логи, комп и т.п.). Приведём некоторые примеры:

– Во времена моей молодости такого не было. А сейчас полно молодёжи, курящей «драп». Коноплю выращивают сами, а потом курят. (Вечерние вести, 3.03.05);

– С драйвом пели ребята, от всего сердца (газета «2000», 4.03.05);

– Градация салага - молодой - фазан (он же годок или черпак, в зависимости от местных традиций) - дед - дембель соблюдалась неукоснительно. (Газета по-киевски, 11.02.05);

Таким образом, нельзя утверждать, что фиксация сленговой лексики в текстах СМИ является бесспорным маркером общего сленга, как и нельзя отрицать того, что функционирование сленговых единиц в средствах массой информации расширяет границы употребления элементов различных социолектов и способствует их вхождению в общее употребление.

Массмедийная коммуникация (применительно к сленгу) – лишь отражение живой устной речи, именно последняя является исконной средой формирования и существования любых некодифицированных элементов, в том числе и общего сленга: здесь он зарождается, живёт, развивается, теряет те или иные свои единицы, приобретает новые за счёт заимствования из других языковых сфер и внутреннего словотворчества. (Ср.: по мере освоения общелитературным языком слова тусовка и его производных тусовочный, тусоваться, тусовщик, тусовщица – в молодёжном сленге, откуда это слово стало продвигаться в общее употребление (в том числе и за счёт массмедийных текстов), появились новые образования с более выраженной экспрессивностью тусня, тусняк (аналогично: на шару – на шарик). Более надежным критерием выделения единиц общего сленга как части городского просторечия следует признать использование этих единиц в неофициальной, бытовой речи носителей литературной нормы, принадлежащих разным социальным группам (профессиональным, возрастным и др.). Особенно ярко это обнаруживается во внутрисемейной коммуникации, где они, в отличие от специального сленга (профессионального и корпоративного), не выполняют идентификационной, демонстративно-аттрактивной или криптологической функций (характеризующих последний), а выступают эмоционально-экспрессивными единицами, целью использования которых является желание разнообразить свою речь ярким, выразительным словом, содержащим эмоции, оценки говорящего:

1. Бабушка (76 лет).
- Эти все депутаты косят под Путина.
- Тася (собаке), сдрыгни отсюда.

2. Мама (49 лет).
- Меня уже задолбал ваш телик!
- (дочери) Убери вот эти прикольчики с шеи – слишком понтово смотрятся.

Можно предположить, что влияние молодежного сленга на бытовую речь горожан старшего возраста происходит прежде всего во внутрисемейной коммуникации. Ср.:

1. Внучка, 15 лет:
- Бабушка, когда уже хавать будем?
Бабушка, 75 лет:
- Где-то через час. (Прошел час.)
Бабушка:
- Ната, иди хавать!

2. Отец (55 лет, образование высшее техническое):
- А ты чего сегодня дома? Кайфуешь перед теликом?
Дочь (18 лет, студентка-филолог):
- Все зачеты сдала. Теперь кайфую.

В устной речи горожан единицы общего сленга часто используются в качестве элементов языковой игры:

1. Наталья (48 лет, психолог):
- (налила собаке воду, и та с жадностью бросилась пить) Такой сушняк сегодня напал на собачку!

2. В университете. Студент:
- Скажите, пожалуйста, как переводится слово «controversial»?
Преподаватель (шутливо):
- Ну, как Вам сказать? Это что-то вроде – одним клёво, а другим – нет.

Довольно часто единицы общего сленга позволяют выразить отрицательные эмоции говорящего и некоторым образом снять эмоциональное напряжение – раздражение:

Муж (48 лет, образование высшее, техническое):
- Слушай, не доставай меня, что ты ко мне прилепилась! Я же ясно сказал: Не хочу там больше работать, меня все задрало. Немного перекантуюсь дома, пока найду новую работу.
Жена (46 лет, высшее гуманитарное образование):
- Ну, смотри, как хочешь, тебе видней. Засядь дома, начни еще квасить здесь, меня до ручки доводить.

Кроме отрицательных эмоций, сленговые единицы позволяют выразить и положительные эмоции говорящих:

Муж (48 лет, высшее техническое образование):
- Ты только подумай, сколько я бабла в этом месяце принес!
Жена (45 лет, высшее гуманитарное образование):
- Ну, ты, конечно, молодец!
Дочь (21 год, студентка) (смеясь):
- Гони мне бабло на шмотки!

Или: …кайф от своего успеха и кайф от успеха учеников.

Особенностью общего сленга является широкое использование его составляющих в обиходной речи представителей разных социальных групп, в том числе – имеющих высшее образование, как техническое, так и гуманитарное: А – женщина, 48 лет, высшее филологическое образование, Б – женщина, 43 года, высшее техническое образование.

А: Ну, что, нашла работу?
Б: Глухо, как в танке. Ничего не могу найти.
А: Так у тебя же автомобиль есть. Найди хорошего водилу и сдай в оренду машину.
Б: Нет надежного человека.
А: Ладно рассусоливать! Рассказываю, как дело делается: залазишь в инет (мой сын так себе крутую работу нашел) на сайт rabota. Там не то, что водилу, там самоуправляющийся автомобиль найти можно!
Б: Да я уже и это пробовала – мрак, в такси никто идти не хочет.
А: А, ну так таксерить не каждый захочет, это правда. Оформи себе частное предпринимательство.
Б: Особенно сейчас, когда Юлька [премьер-министр Ю. Тимошенко. – авт.] предпринимателей совсем задавила!
А: Да, слушай, с моей приятельницей такое случилось! В  первом туре выборов я за Янука голосовала, так она со мной даже не разговаривала, дулась ходила. Они же с мужем за Ющика в палатках сидели – боролись за демокрадию. В результате весь его бизнес, доходы – все арестовано, а сам он под следствием.
Б: Ага, сидели-сидели и высидели! Одни бандюки сменили других.
А: Не говори! Думаю, хорошо, что сын успел в Америку чухнуть!

Использование элементов общего сленга перестало быть редкостью в публичной речи политиков, официальных лиц, авторитетных филологов, которых принято считать кодификаторами русского языка:

- Я таких заморочек не видела ни в одной стране мира! (Л. Слиска, зампредседателя Госдумы РФ о нарушениях на президентских выборах в Украине – РТР, программа «Вести», 27.12.04);

- Мы платим и должны получать качественный товар. Вместо него вы [метеорологи – авт.] даете нам, извините за непарламентское выражение, туфту! (Ю. Лужков, мэр г. Москвы. – РТР, программа «Вести недели», 27.02.05);

- Мы не подвели итоги ХХ века. Серьезных исследований нет, а лабуды достаточно (М. Чудакова, профессор ИМЛИ. – РТР, программа «Тем временем», 28.10.05) и под.

В приведенных примерах обращает на себя внимание тот факт, что только в одном из них (в речи Ю. Лужкова) употребление ненормативной сленговой единицы сопровождается метаязыковым комментированием, так называемым рефлексивом («извините за непарламентское выражение»), позволяющим отграничить употребление ненормативной единицы от нормативной речевой зоны. Во всех остальных случаях, особенно в неофициальной устной речи рефлексивы, а следовательно, и маркеры ненормативности отсутствуют. Если отступления от языковой нормы (ненормативность) создает факторы напряжения, то нормативность – напротив – «такое употребление языкового знака, при котором он может быть адекватно и единообразно понят коммуникативным партнером» В этом контексте единицы общего сленга в  неформальном межличностном общении могут наверное оцениваться в качестве вполне нормативных, поскольку наряду с общелитературными словами обеспечивают понимание при коммуникации независимо от принадлежности коммуникантов к той или иной социальной группе (см. приведенные выше примеры). Стилистическая нейтральность таких сленгизмов не создает коммуникативного напряжения, а всё высказывание с такими единицами не обладает особой, яркой экспрессивностью.

Ср.: В электропоезде. Мужчина (40 лет):
- Слушай, а как это ему удалось от армии откосить? Говорил, нет бабла вообще, а тут как скрутило, то нашлось.
Мужчина (42 года):
- Та у них же там крыша есть, не зря ведь ездили в Киев недавно. Только зачем же так темнить, я же не пойду стучать – оно мне надо?

2.2. Молодежный сленг.

   Молодежный сленг — компонент языка города, отображающий возрастную стратификацию городского населения. Молодежный социолект структурируют общемолодежный жаргон, специализированные молодежные жаргоны (школьный и студенческий), криминальный жаргон, жаргон наркоманов, разные профессиональные социолекты (военнослужащих, музыкантов, компьютерщиков и т.д). Каждая из названых составляющих является отдельной языковой подсистемой, но в условиях города они тесно переплетаются и взаимодействуют между собой. Молодежный сленг выступает посредником, который связывает отдельные социолекты со сниженным разговорным языком других возрастных групп населения, определенным образом формируя сленг города.

     В языкознании нет четкого разграничения этих терминов жаргон и сленг. Некоторые исследователи полагают, что термин сленг применяется у нас в двух значениях: как синоним жаргона (но применительно к англоязычным странам) и как совокупность жаргонных слов, жаргонных значений общеизвестных слов, жаргонных словосочетаний, принадлежащих по происхождению к разным жаргонам и ставших если не общеупотребительными, то понятными достаточно широкому кругу говорящих на русском языке. Жаргоны, делегировавшие в так понимаемый сленг своих представителей, не расстаются с ними. При этом попавшие в сленг жаргонизмы могут получить иное значение, чем в жаргоне-источнике. Иногда это происходит с помощью жаргона-посредника. Например, темнить в тюремно-лагерном жаргоне многозначно: “притворяться непомнящим, симулировать беспамятство”, “хитрить на допросе”, а в молодежном жаргоне — “говорить неясно, увиливать от ответа” (ср. темнило — о человеке, который так себя ведет), а ныне в просторечии — “путать, обманывать” (и это значение как второе, переносное значение у темнить показано в “Толковом словаре русского языка” С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой).

Сленг — пиршество метафор и экспрессии. Крыша поехала — выражение, рожденное в одном из жаргонов и попавшее в сленг. Ни один из наших нормативных толковых словарей его не показывал. Первым это сделал в 1992 году “Толковый словарь русского языка” Ожегова и Шведовой и отнес к разговорному стилю литературного языка. Со временем метафоричность этого выражения тускнеет. Сленг освежает ее: крыша теперь и течет, отъезжает, улетает. Метафорические импульсы, исходящие из этого выражения, проникают в его ассоциативное поле, и вот уже психиатр — это кровельщик, а психиатрическая практика — кровельные работы.

Врунок — радиотрансляционная точка; выхлоп — запах перегара, алкоголя изо рта; вратарь — вышибала в ресторане, баре; мять харю — спать; закрыться на просушку, быть на просушке — полностью прекратить пить из-за сильной алкогольной интоксикации; мыслить зеркально — верно понимать что-либо; капнуть на жало — дать взятку; до потери пульса — интенсивно и долго; подфарники — очки; npuгoвop — ресторанный счет; клумба — дура; клиент — простофиля; демократизатор, гуманизатор — милицейская дубинка, и многое другое есть в этом словаре.

Неофициальные наименования более разнообразны и индивидуализированы, чем и обусловлена их вариативность. Причина возникновения многих микротопонимов, особенно в среде молодежи, — установка на языковую игру, своеобразное “обыгрывание” формы имени.
   Среди заимствованной молодежным сленгом  лексики других жаргонов выделены: криминальный жаргон, жаргон наркоманов, школьный и студенческий жаргоны, профессионально ориентированные молодежные жаргоны — армейский, музыкальный, компьютерный жаргоны, жаргон торговцев и бизнесменов, автомобилистов. Основное внимание уделено лексико-семантическим полям, семантическим процессам, словообразовательным трансформациям, причинам взаимодействия жаргонно-сленговых подсистем города.
       Использование сленгизмов присуще всем возрастным группам (9-14 лет; 15-25 лет; 26-40 лет; 41-55 (60) лет; после 60-ти лет), тем не менее наибольшее количество сленгизмов употребляют представители возрастной категории от 15 до 25 лет.

       Молодёжный сленг — социальный диалект людей в возрасте 12 — 22 лет, возникший из противопоставления себя не столько старшему поколению, сколько официальной системе. Бытует в среде городской учащейся молодежи и отдельных замкнутых референтных группах.

     Молодежный сленг, как и любой другой, представляет собой только лексикон на фонетической и грамматической основе общенационального языка, и отличается разговорной, а иногда и грубо-фамильярной окраской. Наиболее развитые семантические поля — «Человек», «Внешность», «Одежда», «Жилище», «Досуг». Бо́льшая часть элементов представляет собой различные сокращения и производные от них, а также английские заимствования или фонетические ассоциации. Характерной особенностью, отличающей молодежный сленг от других видов, является его быстрая изменчивость, объясняемая сменой поколений.

Отмечают три бурные волны в развитии молодежного сленга .

1. 20-е годы. Первая волна связана с появлением огромного количества беспризорников в связи с революцией и гражданской войной. Речь учащихся подростков и молодежи окрасилась множеством «блатных» словечек, почерпнутых у них.
2. 50-е годы. Вторая волна связана с появлением «стиляг».
3. 70-80-е годы. Третья волна связана с периодом застоя, породившим разные неформальные молодежные движения и «хиппующие» молодые люди создали свой «системный» сленг как языковый жест противостояния официальной идеологии.

В настоящее время на развитие молодежного сленга большое влияние оказывает компьютеризация. Передача смысла, идеи, образа при появлении компьютера получила дополнительные возможности по сравнению с письмом и печатью. За счёт этого интернет-сленг проникает в молодёжную речь.

2.3. Словообразовательные процессы в молодежном сленге.

  Словообразовательные процессы в молодежном сленге, направленные на образование его специфики: 1) производящие основы, участвующие в образовании номинаций молодежного сленга; 2) словообразовательная соотнесенность молодежных сленгизмов с разными подсистемами языка; 3) функции словообразования молодежного сленга. Основная часть производных в молодежном сленге  образована от основ литературного языка (путем семантической деривации и с помощью разнообразных словообразовательных способов и приемов) и жаргонных слов, которые получили новое категориальное или модифицированное значение. Сопоставление молодежных сленгизмов с различными подсистемами языка позволило выделить в нем словообразовательные процессы, общие со словообразованием в литературном языке, общие со специфическим словообразованием в подсистемах языка, имеющих устную форму существования и связанных с непосредственным личным общение людей между собой (разговорная речь и социальные диалекты), присущие в наибольшей степени именно молодежному сленгу.
   Способы образования молодежных сленгизмов сгруппированы на семантическую деривацию (метафора, метонимия, антономазия), традиционные морфологические (аффиксация, усечение основы, словосложение, аббревиация), языковую игру (фонетическая мимикрия, контаминация, фонетические деформации слова).
   Необходимо  проследить процессы формирования собственно украинского молодежного сленга. Характер функционирования региональной жаргонной лексики связан с языковой ситуацией в городе: многонациональностью населения и исторически обусловленным влиянием русского языка. Значительная часть молодежного сленга заимствована с русского языка. Впрочем это не прямое копирование русской жаргонной системы, потому что молодежь  вносит коррективы в семантику сленгизма, единица приобретает оригинальное, отличное от русского, значение, или развивает значения на другой семной основе. Отдельные элементы “приспособления” к украинской языковой системе наблюдаются и в фонетической смене русских жаргонизмов. Формирование собственно украинского сленга ярко демонстрируют словообразовательные процессы в нем. Способом образования молодежных сленгизмов  является семантическая трансформация лексических единиц украинского литературного языка, просторечия, в т.ч. собственно украинского происхождения.

3. Практическая часть.

3.1. Анализ  языковой ситуации в г. Симферополе.

  В настоящий момент, по данным СМИ,  город на 90% русскоговорящий, однако тех, кто свободно говорит на украинском не менее 40%, еще 30% - хорошо, остальные 30% горожан крайне плохо владеют украинским.

Все государственные документы издаются на украинском, половина деловой документации, вывесок и рекламных плакатов, большинство указателей на улицах также на государственном языке.

Печатные СМИ на половину русскоязычные на половину украиноязычные или смешанные.

Русский язык в Симферополе  смягчен и приглушен. Если слышен настоящий украинский, то это практически эталонный вариант полтавского диалекта положенного в основу литературного языка.

Местное народное наречие, вариант т.н. "суржика" - искаженного языка, состоит из русских и украинских слов перемешанных между собой. Его можно услышать преимущественно на рынках и в пригородных поселках.

Типичный современный симферополец относительно хорошо владеет как минимум двумя языками.

Широко распространенное местное явление - диалог людей на двух разных языках: один говорит на украинском, второй - по-русски. Оба говорят чисто и не переходят на язык собеседника.

Второе типичное явление - смена устного языка. Например, дома используется русский, на работе украинский, часть диалога на русском, часть на украинском и т.п.

Новый восточно-украинский городской сленг, в т.ч. симферопольский - это смешение славянских языков с вкраплениями английских видоизмененных слов. Среди молодежи очень популярен также английский, интернет- и компьютерный сленг.

3.2.   Словарь  сленга учащихся 10 классов 30 школы.

3.3 Качественный состав собранного словаря.

    В  анкетировании приняли участие 46 десятиклассников.

     Всего собрано 295 слов, сленговый  словарь учащися 10-х классов нашей школы насчитывает 284 слова, 11 слов мы отнесли  к просторечию. В среднем, каждый десятиклассник использует в своей речи 20-30 сленговых единиц.

      Основная часть собранных в словаре слов относится к молодежному сленгу-130 слов ( из них-4 к школьноу сленгу, 1-к студенческому, 125-к общемолодежному), общегодскому сленгу-100 слов, к компьютерному-27 слов, к уголовному -18 слов, торговому-6 слов, автомобильноу-2 слова, музыкальному-1 слово.

      Наиболее употребительные слова из молодежного сленга:

• Беспонтово
• Вписаться
• Галимый
• Гнать
• Забить
• Лечить
• Ломануться
• Мажор
• Прокалываться
• Супер
• Тормозить.
• Тусовка
• Угарать

Из общего городского сленга

• Грузить
• Обалденный
• Базарить
• Обломаться
• Тормозить

Из школьного

• Ботан
• Зубрила

Из уголовного

• Блатовать
• Барыга
• Рамса
• Откинуться
• Обезъянник
• Шестерка.
• Разводить

Из компьютерного

• Юзать
• Ник
• Балбеска
• Флэйм
• Ноут
• Лузер

Из наркоманского

• Дурь
• Обдолбиться
• Кайф

Торговый- башлять, автомобильный-тачка, музыкальный –стиртовать.

Встречаются редкие слова-ваниль, няшечка, не торт, сансей, траблс. Некоторые топографические места нашего города тоже имеют свои названия-Кресты, Пушкарь, Пруды. Место для игры в футбол в нашей школе называется обезьянником.

 3.4.Выводы.

В ходе выполнения творческой работы мы сделали следующие выводы:

1. Исследование городского сленга как «третьего круга языковых явлений» (наряду с известными – литературным языком и крестьянскими диалектами) началось в 30-х годах ХХ века.

2. Существует две группы номинативных единиц, которые по сути являются двумя принципиально отличающимися подсистемами национального языка или двумя видами просторечия: социальным и функционально-стилистическим.

3.Наблюдается расширение базы функционально-стилистического просторечия,  общего городского сленга.

4. Общий сленг – явление в русском языке новое, формирующееся, не имеющее общепринятого терминологического обозначения и целостной, непротиворечивой теории. Исследования в этом направлении только начинаются.

5. Молодежный сленг — компонент языка города, отображающий возрастную стратификацию городского населения.

6. Молодежный сленг выступает посредником, который связывает отдельные социолекты со сниженным разговорным языком других возрастных групп населения, определенным образом формируя сленг города.

7. Основная часть производных в молодежном сленге  образована от основ литературного языка (путем семантической деривации и с помощью разнообразных словообразовательных способов и приемов) и жаргонных слов, которые получили новое категориальное или модифицированное значение.

8. Симферопольский городской сленг - это смешение славянских языков с вкраплениями английских видоизмененных слов, популярен также английский, интернет- и компьютерный сленг.

9. Всего собрано 295 слов, сленговый  словарь учащися 10-х классов нашей школы насчитывает 284 слова, 11 слов относятся к просторечию.

10. Основная часть собранных в словаре слов относится к молодежному сленгу-130 слов ( из них-4 к школьноу сленгу, 1-к студенческому, 125-к общемолодежному), общегодскому сленгу-100 слов, к компьютерному-27 слов, к уголовному -18 слов, торговому-6 слов, автомобильноу-2 слова, музыкальному-1 слово.

4. Заключение.

    Остается открытым вопрос о нормативности сленговых единиц в публичной коммуникации, где признанные языковые стандарты позволяют ещё сдерживать в той или иной мере экспансию ненормативной просторечной лексики и фразеологии.

Однако нельзя забывать и о том, что сленговые слова и выражения являются потенциальными источниками обогащения общелитературного языка. И в этой связи нельзя не вспомнить слова  одного известного ленинградца, тонкого и глубокого знатока русского слова академика Л. В. Щербы о месте арготизмов в Большом академическом словаре, сказанные им на заседании Отдела литературы и языка АН СССР при обсуждении Проекта Словаря в связи с подготовкой первого тома: «Мы здесь читаем о том, что в Словарь не включаются окрашенные, сниженные синонимы литературных слов, также слова узкоинтимного употребления и арготизмы, например: слямзить, стремить, налимониться, шамать. Слово стремить – малоизвестное, но вот налимониться – очень широко распространено, оно очень часто встречается. И если речь идет о том, чтобы его вычеркнуть, то я боюсь, что придется очень много слов вычеркнуть. И у меня вызывает опасение, как бы наш Академический словарь не пошел по тому же самому пути, по которому пошел в свое время словарь Французской академии, который на несколько столетий задержал развитие французского языка. Мне просто страшно делается при такой мысли. Я считаю, что совершенно не следует так просто выхолащивать русский язык, нельзя подходить в данном случае только со своей узконормативной, академической точки зрения» [Стенограмма заседания ОЛЯ АН СССР от 26.05.1939 г.].

Эти слова Л. В. Щербы, прозвучавшие в 1939 году, чрезвычайно актуальны и сегодня, когда мы наблюдаем небывалые изменения в русской речи, особенно в массмедийных её формах, когда не только лингвистическое сообщество озабочено судьбой русского языка и когда  всем необходим взвешенный, научно обоснованный подход в оценках тех или иных фактов языковой действительности.

 5. Литература.

1. Ермакова /Земская /Розина 1999: Ермакова О. П., Земская Е. А., Розина Р. И. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь общего жаргона. – М., 1999.

2. Капанадзе 1989: Капанадзе Л. А. Современное городское просторечие и литературный язык // Городское просторечие: проблемы изучения. М., 1984

3. Крысин 1989: Крысин Л. П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. – М., 1989.

4. Кудрявцева 2001 а: Кудрявцева Л. А. Русское городское просторечие: Киев – 2000 // Русистика. – Вып. 1. – Киев, 2001. – С. 4-9.

5. Кудрявцева 2001 б: Кудрявцева Л. А. Роль газетной коммуникации в формированиии общего сленга в современном русском языке // Язык средств массовой информации как обьект междисциплинарного исследования. – М., 2001.

6. Кудрявцева 2001 в: Кудрявцева Л. В. Русский язык на Украине: русское городское просторечие конца ХХ ст. // Русский язык: исторические судьбы и современность. – Москва, 2001.

7. Кудрявцева 2002 а: Кудрявцева Л. А. Общий сленг в русском языке // Владимир Иванович Даль и современные филологические исследования. – Киев, 2002.