Презентация "Проект. Красная Книга Кемеровской области. Малые народы Сибири".

First Page
Автор: Трофимова Дарья,МБОУ «СОШ №48 имени М.Ю.Коломина»,1 «В» класс,Город Кемерово,Куратор- Еремина Ирина Геннадьевна, учитель начальных классов.levik72@mail.ru
Second Page
Куманди́нцы (самоназвание къуманды, къубанды, къуўанды, къувандыг) — народ, живущий в Алтайском крае, Республике Алтай и Кемеровской области.
По данным переписи населения численность кумандинцев составляла:в Алтайском крае (вдоль реки Бия: Бийский, Красногорский, Солтонский районы) — 1663 человека;в Республике Алтай (Турочакский район) — 931 человек;в Кемеровской области — 294 человека;в прочих регионах России — 226 человек.Всего по России — 3114 человек.
Ареал (место)обитания.
Кумандинцы живут в юго-восточном углу Алтайского края и на сопредельных территориях Республики Алтай и Кемеровской обл. Их села находятся примерно в 100—150 км к востоку и югу от Бийска — вверх по течению Катуни (Красногорский, бывший Старо-Бардинский р-н) и Бии, в основном ниже впадения реки Лебеди (Солтонский р-н Алтайского края) и в междуречье Бии и Катуни (Турочакский р-н Республики Алтай).
В низовьях Бии и Катуни, в районе Бийска, кумандинцы слились с местным русским населением. Правда, в самом городе Бийске живет значительная группа переселившихся в город кумандинцев (примерно 700 человек; в основном в поселке Нагорный1).В 50—60-е годы часть кумандинцев Солтонского района выехала в Кемеровскую обл. (преимущественно в Таштагольский р-н), а часть кумандинцев Красногорского района мигрировала в Горно-Алтайск и северные районы Республики Алтай. Небольшие группы кумандинцев (иногда семья или несколько семей) живут в деревнях по долине Бии выше впадения Лебеди вплоть до Телецкого озера.
Известное время существования.
Кумандинцы сформировались на основе длительных контактов древнего самодийского, угорского, кетского населения и более поздних тюркских групп. До официального вхождения в состав России кумандинцы являлись т. н. «двоеданцами», платившими дань русскому царю и джунгарским правителям.
Новейшее время (2-я половина XVIII-начало XX в.) В Горном Алтае, в процессе обособленного административного и территориального развития, образовались две этнотерриториальные группы: алтай/ойрот-улус или собственно алтайцы и чуй-улус, т.е. чуйские теленгеты. С середины XIX в. стал формироваться и третья группа байат-улус (за счет телеутов - выходцев из Кузнецкого округа). На Северном Алтае (бассейн Бии) сохранялись три этнотерриториальные группы, известные с XVII века: jыш-улус (черневые татары или тубалары), куманды (кумандинцы) и чалканду (чалканцы или лебединцы)
У известного исследователя Сибири 19 века В.В. Радлова кумандинцы выделены в особую самостоятельную группу северных алтайцев. Согласно же классификации В. Вербицкого, они входили в состав кочевых "черневых татар" Бийского округа. /см. Потапов Л.П., 1969 г. - С. 22-57/ Исторически кумандинцы вошли в состав Российского государства вместе с рядом других родоплеменных групп северных алтайцев вскоре после построения Кузнецкого острога в 1618 г. на реке Томи против впадения в нее реки Кондомы. Первые упоминания о кумандинцах в русских исторических источниках относятся к 1628 г. Имеется в виду челобитная тобольских воевод, в которой говорится, что 28 февраля 1628 г. они послали из Кузнецкого острога служилых людей - "Олешку Бакая с товарищем на твою государеву службу в Чебанскую волость:". На обратном пути четверо из них были убиты людьми телеутского князя Абака, среди которых были и кумандинцы. (Телеутское княжество существовало в Горном Алтае вплоть до середины 18 в.) Телеутские князья считали кумандинцев своими кыштымами, или данниками, которые обязаны были кроме всего прочего участвовать и в военных походах телеутских дружин. Вероятно, ранее таким же образом кумандинцы вынуждены были принимать участие в дальних военных экспедициях татаро-монгол. Так что русские, не зная того, могли познакомиться с кумандинцами значительно раньше 1628 г. Этноним "куманды" в дореволюционный период не был самоназванием кумандинцев. Он был дан им соседними племенами (тубалары, шорцы, теленгиты, челканцы) по названию их основного и самого многочисленного рода (oре) и алтына куманды, тогда как сами себя кумандинцы называли просто "татар-кижи" (прим. "кижи" по-алтайски есть "человек"). Некоторые исследователи считают, что этноним "куманды" в переводе означает "лебедской человек" (видимо лебеди могли быть их тотемным животным).
Основной вид деятельности.
Основу хозяйства кумандинцев составляла сезонная (зимняя) коллективная пешая охота на крупного и пушного зверя. Основным средством передвижения по заснеженной тайге являлись лыжи (шана), подбитые камусом. Существенным дополнением хозяйства являлись также мотыжное земледелие, практиковавшееся на небольших по площади участках, расчищенных от тайги вырубкой и огнем; скотоводство, представленное коневодством и разведением мелкого рогатого скота; собирательство дикоросов и рыболовство. Во второй половине XIX в. под влиянием крестьян у кумандинцев происходят существенные изменения в хозяйстве. Это нашло отражение в использовании более совершенных сельскохозяйственных орудий труда, в распространении пашенного земледелия, молочного животноводства, развитии пасечного пчеловодства и др.
Бытовые особенности.
Традиционные поселения кумандинцев немногочисленные, с отсутствием четкой планировки, расположенные длинной полосой вдоль рек. Жилище кумандинцев насчитывает несколько типов: временные промысловые шалаши; полуземлянки с плетеными или срубными стенами и двускатной крышей; небольшие срубные четырехстенные избы; саманные четырехстенные дома.Мужская одежда кумандинцев состояла из белых холщевых рубах и штанов, поверх которых надевался распашной халат, подпоясывавшийся широким шерстяным поясом (кур). В холодное время года кумандинцы одевали несколько теплых халатов или шубу из овечьих шкур. Головными уборами являлись колпаки, меховые шапки, а с начала XX в. – шляпы и фуражки. Обувью мужчинам служили кожаные сапоги с кожаным или холщевым голенищем. Женская одежда состояла из длинных холщевых рубах и штанов, поверх которых надевались платья. Верхней одеждой служили теплые халаты, подпоясывавшиеся тонкими шерстяными поясами. Головы подвязывались матерчатыми платками. Обувь шилась из кожи (чарык), она скрывала только ступни женщины.
Традиционная утварь кумандинцев в основном собственного изготовления. Она насчитывает несколько типов: металлические котлы (казан) и сковороды, деревянные долбленые чаши (аяк) и корытца для рубки мяса, берестяные цилиндрические туеса, бондарная утварь, веялки (саргааш), каменные зернотерки (пасак) и ручные мельницы (колтербен) и др.Пища кумандинцев в основном мясная и растительного происхождения. Она включает различные блюда: мясные похлебки (урге, кочо), толокно из поджаренных зерен ячменя (талкан), кушанья из внутренностей домашних и диких животных и др. Напитками служили чаи, заваренные на листьях диких растений, молоко, слабоалкогольные напитки по типу браги, молочная водка (арака) и др.
Основные исторические факты, даты.
Письменность создана в начале XX в. на основе кириллицы, но в наст. время язык кумандинцев существует только в разговорном виде.
В середине XIX в. миссионерами Алтайской духовной миссии была разработана письменность для алтайского языка: в качестве базового был использован язык телеутов. Эта письменность в дореволюционный период была распространена также среди кумандинцев.
в 1933 г. был издан «Куманды-букварь», эта попытка была неудачной. От использования букваря пришлось отказаться, так как в его основу был положен латинский алфавит, что усложняло изучение языка самими кумандинцами. В настоящее время пособий по родному языку для детей нет, преподавание в школах идет на русском языке. В качестве предмета преподается алтайский литературный язык, поэтому в районах проживания кумандинцев в сфере школьного образования возникает проблема взаимодействия литературной речи и диалектной, так как наблюдается заметное влияние местной речи кумандинцев на алтайский язык.
С первой трети XIX в. К. обращены в православие. Однако христианство полностью не вытеснило языческие верования, которые доживают до настоящего времени.
Со времени вхождения в состав России (XVIII в.) и до переписи 1926 г. кумандинцы в официальных документах значились как самостоятельный народ. Но в последующие годы они были лишены этого статуса. Часть кумандинцев была отнесена к алтайцам, а некоторые из них стали записываться в состав русского, татарского или шорского населения. По переписи 1926 г. кумандинцев числилось 6334 чел., из них в Бийском округе обитало 4948 чел. Сейчас на территории Алтайского края проживает не многим более полутора тысяч людей, называющих себя кумандинцами. (Б.Х. Кадиков /Бийский краеведческий музей/)
В начале 1990-х годов кумандинцев признали самостоятельным этносом. Именно из-за этого начали появляться национальные территориальные общины в местах компактного проживания кумандинцев. Это и Чилгай в Красногорском районе, и Шатобальска национальный сельсовет в Солтонском районе. Также в Горно-Алтайске в 1999 году начала работу общественная организация «Возрождение кумандинского народа».
Иллюстрации, фотографии.
Домашняя утварь.
Народная одежда.
Из старых времён в современные.
Источники информации:Дыренкова Н.П. Охотничьи легенды кумандинцев // Сборник МАЭ М.; Л., 1949. Т. XI. С. 110-132.Назаров И.И. Время и календарь в традиционной культуре кумандинцев // Сибирь. Центральная Азия и Дальний Восток: взаимодействие народов и культур. Вторые научные чтения памяти Е.М. Залкинда. Мат-лы. конф. Барнаул, 2005. С. 58-70.Потапов Л.П. Из этнической истории кумандинцев // История, археология и этнография Средней Азии. М., 1968. С. 316-323.Потапов Л.П. Охотничий промысел алтайцев (отражение древнетюркской культуры в традиционном охотничьем промысле алтайцев). СПб.: МАЭ, 2001. 168 с.Сатлаев Ф.А. Кумандинцы: историко-этнографический очерк (XIX- первая четверть XX в.). Горно-Алтайск: Алт. кн. изд., 1974. - 200 с.Славнин В.Д. Погребальный обряд кумандинцев // Обряды народов Западной Сибири. Томск, 1990. С. 132-146. Назаров, И. И. Кумандинцы: традиционное хозяйство и материальная культура: монография / И. И. Назаров; отв. ред. Н. А. Томилов. – Барнаул: 2013. – 192 с.