Исследовательская работа на тему "Необычные развлечения российских императриц"

XV ГОРОДСКАЯ МЕЖШКОЛЬНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

«ПЕРВЫЕ ШАГИ В НАУКУ»

Секция «История Отечества»

Необычные развлечения российских императриц

Выполнили:

ученицы 7 «В» класса

МБОУ СОШ № 47 Кировского района

г.о. Самара

Агафонова Екатерина,

Исаева Лина.

Научный руководитель:

Сотникова Надежда Леонтьевна,

учитель истории

Самара

 2014 г.

Оглавление

Введение.        

Необычные развлечения российских императриц.        

Развлечения высшего российского общества.        

«Жажда запоздалых удовольствий» Анны Иоанновны.        

Живая и весёлая, воспитанная на новых европейских веяниях и отечественной старине – Елизавета Петровна.        

Увлечения «Северной Семирамиды»        

Заключение.        

Список использованной литературы.        

Приложение        

Введение.

             Российский XVIII век называют веком женщин. И действительно, после смерти Петра Великого в 1725 году и до конца столетия Россией почти непрерывно правили женщины, сменяя одна другую на императорском троне.  Благоприятно ли отразился этот факт на историческом развитии России, однозначно сказать нельзя, слишком уж разными были правительницы. У многих императриц были необычные и диковинные развлечения, оставившие свой отпечаток в истории России.

            Сейчас делается попытка обобщить информацию о досуге российских императриц в XVIII–ом веке, но полностью эта тема не исследована и не обобщена.

           Цель работы: исследовать, какими были развлечения российских императриц.

         Задачи:

1. Изучить литературу,  материалы городских музеев, библиотек о необычных  развлечениях российских императриц.

2. Выяснить, как повлияли эти развлечения, на дальнейшее культурное развитие России.

3. Узнать, какими были развлечения  знати в XVIII в.

4. Провести анкетирование по данной теме.  

         Объектом исследования данной работы является свободное  от государственных дел времяпрепровождение императриц XVIII века. Сейчас делается попытка обобщить информацию о досуге российских императриц в XVIII–ом веке, но полностью эта тема не исследована и не обобщена.

       Какими были развлечения русских правительниц интересно многим, но в настоящее время данная тема полностью не изучена.

        Гипотеза: изучение культуры России в XVIII-ом веке будет более успешным, если больше знать о досуге и развлечениях высших сословий этого периода.

Императрицы на троне.

             Излишне, нам кажется, доказывать, что верховный правитель государства — король, император, царь, несомненно, оказывает влияние на эстетические вкусы своей страны в данную эпоху. Вместе с тем вкусы, пристрастия, привычки государя, как бытовые, так и эстетические и прочие во многом формируются под воздействием общей существующей моды (межгосударственной, общеевропейской, мировой) на этикет, на мнение о репрезентативности того или иного явления и так далее.

             Однако некоторые привычки и пристрастия правителей закладываются еще в ранние годы их жизни (независимо ни от какой моды и взглядов), и затем они становятся яркой отличительной чертой их личности, бросая отсвет на многое, происходящее вокруг них. Стало быть, чтобы лучше понять определенные явления, в частности, культурно-эстетической жизни интересующей нас эпохи и страны, нужно пристальнее рассмотреть одного из законодателей «эталонов», то есть правителя.          

           Сразу же после кончины Петра I, не назвавшего своего преемника, представители новой аристократии в лице Меншикова, Толстого, Апраксина, боясь потерять свое благополучие и могущество, способствовали восхождению на престол Екатерины I, вдовы императора.
Сенат провозгласил Екатерину императрицей, а легальным основанием  для  этого  была  выставлена  ее коронация в 1724 г., которой-де и было выражено намерение Петра назначить Екатерину его преемницей. Фактически правителем государства стал Меншиков, первый в длинном ряду «временщиков», или фаворитов, стоявших в XVIII в. возле русского престола, формально высшим правительственным учреждением при Екатерине был сделан Верховный Тайный Совет из 6 членов, из которых только князь Голицын принадлежал к старой знати. Под таким прикрытием Екатерина процарствовала с лишком два года « благополучно и даже весело, мало занимаясь делами, которые плохо понимала, вела беспорядочную жизнь, привыкнув, несмотря на свою болезненность и излишнюю полноту, засиживаться до пяти часов утра на пирушках среди близких людей, распустила управление, в котором, по словам одного посла, все думают лишь о том, как бы украсть, и в последний год жизни истратила на свои прихоти миллионы рублей»^[1],  между тем как недовольные  за кулисами на тайных сборищах пили за здоровье обойденного великого князя, а тайная полиция каждый день вешала неосторожных болтунов. Такие слухи шли к европейским дворам из Петербурга.        

      После неожиданной смерти Петра II в 1730 году «верховники» —члены Верховного тайного совета — решили пригласить на русский престол племянницу Петра I — курляндскую герцогиню Анну Иоанновну, оговорив ее воцарение условиями («Кондициями») — не выходить замуж, не назначать преемника, не объявлять войну и не заключать мир, не вводить новые налоги, а также не допускать награждений подданных, жалований вотчин и их изъятия без суда. Принятие таких условий делало Анну послушной игрушкой в руках высшей аристократии. Однако судьба распорядилась по-своему, и по требованию дворянской депутации на короновании Анна Ивановна отвергла условия «верховников». Анна Иоанновна государственными делами интересовалась мало, а после 1735 года появился высочайший указ, в соответствии с которым подписи трех главных министров приравнивались к подписи Анны Иоанновны, что избавило ее от забот. Это царствование — одна из мрачных страниц нашей истории, и наиболее темное пятно на ней — сама императрица. Рослая и тучная, с лицом более мужским, чем женским, черствая по природе и еще более очерствевшая при раннем вдовстве среди дипломатических козней и придворных приключений в Курляндии, где ею помыкали, как русско-прусско-польской игрушкой, она, имея уже 37 лет, привезла в Москву злой и малообразованный ум с ожесточенной жаждой запоздалых удовольствий и грубых развлечений. Выбравшись случайно из бедной митавской трущобы на широкий простор безотчетной русской власти, она отдалась празднествам и увеселениям, поражавшим иноземных наблюдателей мотовской роскошью и безвкусием. В ежедневном обиходе она не могла обойтись без шутих-трещоток, которых разыскивала чуть не по всем углам империи: они своей неумолкаемой болтовней угомоняли в ней едкое чувство одиночества, отчуждения от своего отечества.

          Среди русских дворян и гвардейцев в столице возник заговор в пользу дочери Петра I Елизаветы. В ночь на 25 ноября 1741 года рота Преображенского полка совершила дворцовый переворот. Семейство Ивана Антоновича было сослано, а сам малолетний император, которому было чуть более года, заключен в Шлиссельбургскую крепость. На российском престоле самодержавной императрицей стала Елизавета Петровна. Царствование ее было не без славы, даже не без пользы. В ее правление, которое длилось с 1741 по 1761 год, произошло возвращение к петровским порядкам.
            Двойственностью воспитательных влияний объясняются приятные или неожиданные противоречия в характере и образе жизни Елизаветы. Живая и веселая, но не спускавшая глаз с самой себя, при этом крупная и стройная, с красивым круглым и вечно цветущим лицом.^[2] Она любила производить впечатление, и, зная, что к ней особенно идет мужской костюм, она установила при дворе маскарады без масок, куда мужчины обязаны были приезжать в полном женском уборе, в обширных юбках, а дамы в мужском придворном платье. Мирная и беззаботная, она была вынуждена воевать чуть не половину своего царствования, побеждала первого стратега того времени Фридриха Великого, брала Берлин, уложила пропасть солдат на полях Цорндорфа и Кунерсдорфа.

           Ленивая и капризная, пугавшаяся всякой серьезной мысли, питавшая отвращение ко всякому деловому занятию, Елизавета не могла пройти в сложные международные отношения тогдашней Европы и понять дипломатические хитросплетения своего канцлера Бестужева-Рюмина.
Но в своих внутренних покоях она создала себе особое политическое окружение из приживалок и рассказчиц, сплетниц.
Предметами занятий этого кабинета были россказни, сплетни, наушничества, всякие каверзы и травля придворных  друг  против друга,  доставлявшая   Елизавете  великое удовольствие.

              Елизавета жила и царствовала в золоченой нищете; она оставила после себя в гардеробе с лишком 15 тысяч платьев, два сундука шелковых чулок, кучу неоплаченных счетов и недостроенный громадный Зимний дворец.

             Елизавета была умная и добрая, но беспорядочная и своенравная русская барыня XVIII в., которую по русскому обычаю многие бранили при жизни и тоже по русскому обычаю все оплакали по смерти
       Екатерина II пришла к власти в результате дворцового переворота 28 июня 1762 года, Время ее правления нередко называют «золотым веком русского дворянства». Эта российская императрица значительно упрочила самодержавие, ей удалось устранить первопричину дворцовых переворотов — влияние высшей чиновничьей знати и ее опору в гвардии. Первой реформой Екатерины II стала реформа Сената, которая ограничила его функции в управлении государством.

              В первые годы своего царствования Екатерина не чувствовала себя прочной на императорском престоле, но сравнительно скоро она вполне овладела положением.

                В самом начале царствования Екатерины был предпринят ряд важных мер по внутреннему управлению. В 1763-1764 гг. была произведена секуляризация церковных и монастырских имений (с населением около 1 миллиона душ мужского пола); имения эти были переданы в управление «коллегии экономии», и жившие в них крестьяне получили название экономических крестьян.

          Через 10 лет после губернской реформы, в 1785 г., была  издана  жалованная  грамота  дворянству,   которая предоставляла дворянству целый ряд личных и корпоративных прав,   «вольностей» и преимуществ.
Жалованная грамота 1785г. Оформила и закрепила то начало «дворяновластия» в России, которое развивалось в 18 веке после смерти Петра Великого. Одновременно с жалованной грамотой дворянству была издана «грамота на права и выгоды городам Российской Империи», содержащая в себе новое «городское положение». При Екатерине завершается процесс превращения крепостных крестьян в «рабов» как их и называла Екатерина и ее современники.

              Екатерина II, правившая страной 34 года, была хорошо образованной, умной, деловой, энергичной, честолюбивой и лицемерной женщиной. Уже находясь на престоле, она неоднократно заявляла, что является преемницей Петра I. Императрица сосредоточила в своих руках всю законодательную и большую часть исполнительной власти, которую напрямую осуществляла через генерал-прокурора и свою канцелярию. Кроме того, она провела изъятие церковных земель, чем лишила церковь экономического могущества. Колоссальное количество монастырских крестьян были переданы государству, что пополнило его казну. Был решен вопрос о власти в Малороссии: ликвидировано гетманство и начато переселение запорожских казаков.

               Правление Екатерины II оставило заметный след в истории России. Как и во многих других государствах Европы, для России в период ее правления была характерна политика, которая предполагала правителя мудрого, покровительствовавшего искусству, благодетеля всей науки. Внешне Екатерина старалась соответствовать этому образцу и даже состояла в переписке с рядом французских просветителей, отдавая предпочтение Вольтеру и Дидро. Однако это не мешало ей проводить политику усиления крепостного гнета, а по поводу Вольтера и его идей высказаться, что вера в его идеал привела бы к преобразованию Российской империи, уничтожению законодательства, правительства, политики, финансов и замене их несбыточными идеалами.  

              Результаты и успехи внешней политики Екатерины в количественном отношении были громадны. Приобретение новых обширных областей на юге и на западе увеличило силу и политический вес государства и экономические ресурсы населения. Количество населения в России, составлявшее в начале царствования Екатерины (1762 г.) около 20 миллионов, к концу ее царствования (1796 г.) благодаря территориальным приобретениям и естественному приросту населения дошло до 36 миллионов. Время правления императрицы было одним из самых блестящих в истории России, в котором переплелись в единое целое рост могущества страны, ее влияние на международные дела и жесточайшая крепостная эксплуатация по отношению к собственным подданным, величие и внутренняя опустошенность, блеск и нищета.

Необычные развлечения российских императриц.

Развлечения высшего российского общества.

               Престиж, высокое положение в обществе, зачастую подкрепленное материальным благополучием, позволяли русской аристократии вести праздный образ жизни. Общественное безделье – так можно охарактеризовать главное занятие дворянской знати. Быт родословных семей, казалось, был привязан только к светским приемам. Дома, в которых жила аристократия, были просторными и богато украшенными. На их оформление уже начинает влиять западное веяние просветительского абсолютизма. Очевидно, что праздники XVIII века служат сакрализации ценностей новой российской культуры, их пропаганде, вживлению в сознание людей и силою пусть только на уровне праздничного действа состоявшегося факта в исторические реалии своего времени.

         Здесь важно обратить внимание на один существенный и специфический для русской культуры момент — светскость была в России XVIII века еще весьма новым и отчасти чужеродным явлением, практически насильно вызванным к жизни петровскими преобразованиями. В новых светских праздниках той поры гораздо более, чем в аналогичных торжествах где бы то ни было в Европе, сохраняется характерный для традиционной культуры сакральный элемент. Светские праздничные затеи приобретают вес ритуальной формы. Поэтому они так естественно замещают традиционные для национальной культуры обрядовые формы или же смешиваются с ними, придавая традиционным празднествам, в том числе и культовым, если не новый смысл, то новый вид.

            В отличие от старых чинов типа стольника или кравчего традиционные русские праздники никто не упразднял, да и вряд ли бы смог. Они соседствовали со вновь введенными торжественными датами, чем в немалой степени обусловливалось поражавшее иностранцев обилие торжеств, отмечаемых в России XVIII века. Граф де Сепор, французский посланник при дворе Екатерины II, писал: «Слишком частые и неизбежные празднества не только при дворе, но и в обществе показались мне слишком пышными и утомительными. Было введено обычаем праздновать дни рождения и именин всякого знакомого лица, и не явиться с поздравлениями в такой день было бы невежливо. В эти дни никого не приглашали, но принимали всех и все знакомые  съезжались. В каждом доме были библиотеки, наполнены книгами западных авторов. Гостиная представляла собой широкий зал, часто с камином. Но все старания знати обустроить для себя красивое жилище, заключалось не в желании достичь комфорта, а в первую очередь - не упасть лицом в грязь перед высшим светом, так как в домах очень часто проводились светские приемы и балы».

            Одними из развлечений того времени являлись фейерверки и иллюминации. Они имели огромный зрелищный эффект и были доступны широкому кругу зрителей. Их условный аллегорический язык тесно и непосредственно связан с идеями общественной жизни своего времени. В петровскую эпоху — это пропаганда государственности. Отсюда — весь век «играющий». Потешные полки маленького государя и «всешутейший собор», «машкерад» в Москве в 1722 году по поводу Ништадтского мира и знаменитое «торжество Минервы» 1762 года, ходынские торжества 1773 года — все это были многолюдные всесословные действа, проходившие на улицах, площадях и пустырях Москвы. Сам город воспринимался, надо думать, тогдашними его обитателями по преимуществу не географически и не социально, а в игровом ключе: как некое место, единое пространство, «площадь», согласно и одновременно реагировавшая на те или иные события.

            В конце XVII—начале XVIII века фейерверки разыгрывались в Москве на Масляном лугу. Места представлений фейерверков в Петербурге периодически менялись. В 1710—1720-х годах они устраивались на Городовом острове, на Троицкой площади, между Петропавловской крепостью и зданием Сената и Коллегий. Позднее фейерверки производились на Адмиралтейском лугу и на Царицыном лугу. В зимнее время они часто устраивались на льду Невы.

           В 1732 году специальный «театр фейерверков» был построен на Стрелке Васильевского острова. Д. А. Ровинский приводит следующее описание этого театра: «Место, где сие позорищное строение поставлено, есть на берегу Невы реки на 1000 сваях утвержденный театр фейерверка, который против палат Ея Императорского Величества так способно построен, что с правой стороны кунсткамеры  с  невысоким  обсерваторией,  а  с левой крепость с церковною колокольнею имеет, которая, когда они тако же иллюминированы, смотрящим на то не инако кажутся, как бы они для того нарочно так сделаны были. Все сие строение, при котором 30 000 ламп и 600 человек имеется, которые оные лампы в две минуты зажечь могут, в вышину сделано на 115, а в ширину на 546 футов». Рядом с театром находилась лаборатория для изготовления фейерверков и жили пиротехники. «Театрум» просуществовал до марта 1756 года, когда по указу Военной Коллегии был сломан.

           Праздничность XVIII века не вмещается в пространство сцены или площади. Она порождалась ренессансным мироощущением, которое в ту эпоху определяло состав и динамику всей русской жизни. В дни особых праздников свет разливался по всем улицам. Сейчас трудно представить себе многообразные рисунки всех цветов, движущиеся в разных направлениях фигуры, вырастающие на глазах деревья, спускающихся с небес гениев, мчащиеся по воздуху колесницы, храмы и т. д.

          Пиротехническая, декоративная часть спектакля, которая лежала в основе фейерверка, состоящая из множества разнообразных ракет и сложных световых фигур —колес, фонтанов, каскадов, пирит, служила фоном для изобразительных декораций. Это были сюжетные картины двух родов: «планы» фейерверка и щиты иллюминации.   Фейерверки и иллюминации были наиболее яркой формой синтеза искусств в XVIII веке: помимо пиротехники они включали в себя портретную и театральную живопись, скульптуру, архитектуру, литературу, музыку.

              Обеды в XVIII веке — это целый самостоятельный раздел развлекательной культуры этого столетия, который нуждается в отдельном рассмотрении. Роскошные дамы и кавалеры, парики, кринолины, шелковые кафтаны, золотые и серебряные кружева, блеск драгоценностей. Стол, «со вкусом и из дорогих вещей соделанный, обще вкус, обоняние и вид» привлекающий, лучшие дорогие вина, слуги «в пышных одеяниях».  За обедом—многие перемены блюд, разговоры, тосты, музыка; и, наконец, заключительный эпизод — сладкий десерт в гостиной. Изобретательность и искусство поваров соответствовали изощренным потребностям эпохи и ценились самым высоким образом.

             Если в начале 40-х годов парадные и жилые комнаты еще не были резко отделены друг от друга, то со временем достаточно определенно выделилась парадная часть дома, специально ориентированная на гостей. При этом еще острее обозначалась потребность представить это! репрезентативный фрагмент дома с максимальной художественной изобретательностью.

          Однако праздность высшего общества принесла и свои положительные плоды – понятия чести, нравов и образованности, которые были культом дворянства, смогли значительно поднять культуру России. Начальное образование маленьким детям давали специально нанятые учителя- иностранцы. Позже, по достижению 15-17 лет их отдавали в учебные заведения закрытого типа, где юношей обучали военной стратегии, а девушек – преимущественно правилам хорошего тона и основам семейной жизни. Распределение семейных обязанностей было довольно размытым. У мужчин не было потребности зарабатывать деньги, так как зачастую на праздную жизнь хватало стабильных доходов от имущества, основной функцией женщины было скорее не воспитание детей, а поиск выгодной партии для них, который начинался фактически с младенчества ребенка. 

 «Жажда запоздалых удовольствий» Анны Иоанновны.

        С именем Анны Иоанновны у нас связано ощущение мрачного времени, чего-то очень гнетущего, атмосферы душевной черствости и жестокости. Рядом с ней неотъемлемой черной тенью встает то, что получило название «бироновщины», означающее засилье иностранцев и прежде всего неметчины, попрание национальной гордости и тому подобное. И это, естественно, должно было сказаться и на культурно-эстетическом климате и во всей стране, и, конечно, непосредственно вокруг императрицы.

            Что же было правдой, а что наслоено легендами последующих поколений в передаче особенностей той эпохи?        

          Анна Иоанновна, курляндская герцогиня, случайно попавшая на русский престол, «она, имея уже 37 лет, привезла в Москву злой и малообразованный ум с ожесточенной жаждой запоздалых удовольствий и грубых развлечений. Выбравшись случайно из бедной митавской трущобы на широкий простор безотчетной русской власти, она отдалась празднествам и увеселениям, поражавшим иноземных наблюдателей мотовской роскошью и безвкусием,» - так пишет о ней, известный историк В.О Ключевский. Как же развлекалась эта императрица с «потрясающей судьбой»?

       Во время коронации Анны Иоанновны «...по вся ночи по всей Москве в домах огненные иллюминации были», причем многие весьма сведущие наблюдатели отмечали, что «они такие великолепные, каковых и не видывали». Особенно необыкновенные иллюминации устроили в Немецкой слободе. Вся Москва ездила смотреть на арку испанского посланника, построенную в «дорическом стиле с двенадцатью колоннами и четырьмя статуями, изображавшими Силу, Милосердие, Славу и Религию. Все это было сделано из крепкого дерева, разрисовано под мрамор, освещено семью тысячью огней и имело в вышину до тридцати аршин».^[3]

       Всем известно, о строительстве ледяного дома, где прошла свадьба подданных императрицы. Каждую зиму в Петербурге, на льду Невы, сооружались ледяные городки и крепости — это была любимое зимнее развлечение горожан. Но в феврале 1740 года множество рабочих начали строить из невского льда нечто необычное. Петербуржцы с любопытством следили, как день за днем рос сказочный Ледяной дворец. При дворе была задумана грандиозная шутовская свадьба, которая должна была затмить прежние развлечения такого типа, вроде женитьбы шута Педрилло на козе, с которой он, к великому удовольствию Анны, лег в постель. На этот раз новобрачными были шут князь Михаил Голицын и калмычка Авдотья Буженинова. Некогда князь Голицын попал в шуты, в наказание за женитьбу во время пребывания в Италии на католичке. Жена его, привезенная в Россию и брошенная всеми на произвол судьбы, так и погибла в чужой стране. А Голицын стал выдающимся шутом, и теперь Анна — всероссийская сваха — решила устроить его семейную жизнь самым необычным способом. Для свадебного торжества и шутовского шествия по улицам столицы было приказано доставить в Петербург со всей страны по паре всех известных «инородцев» — всех национальностей подданных императрицы в их традиционных одеждах, что само по себе казалось императрице весьма смешным.  Для новобрачных и предназначался Ледяной дворец. Он полностью вписывался в тогдашнюю культуру «курьеза» — шутки, обмана, когда зрители видели вроде бы реальные вещи, а на самом деле это оказывались муляжи, макеты, восковые персоны. Здесь же все было изо льда. Дворец окружали ледяные кусты и деревья, на их выкрашенных зеленой краской ледяных ветвях сидели разноцветные ледяные птицы. Перед фасадом стоял ледяной слон в натуральную величину, и сидящий внутри него человек трубил через высоко поднятый хобот. Днем из хобота бил фонтан воды, а по ночам — горящей нефти. Но больше всего зрителей поражал сам дворец его устройство и убранство. Роскошные покои, где все окна, стены, двери, мебель были сделаны изо льда, искусно раскрашенного красками под естественные цвета. На столе лежали даже игральные карты. В спальне новобрачных все было как в настоящей королевской спальне — ледяная кровать с ледяным балдахином, простыня, ледяные подушки и ледяное одеяло. На эту кровать торжественно и уложили после всех церемоний доставленных в клетке новобрачных. А свадебное шествие всех народов приветствовал своими стихами тогдашний придворный поэт Василий Тредиаковский. Молодоженов, промерзших до костей на ледяной постели, выпустили только под утро. Как много было веселья при дворе, когда Анна Иоанновна и ее свита расспрашивали Голицына о сладости первой брачной ночи…

       Шуты составляли лишь часть придворного общества и штата. При дворе было немало и других людей, которые постороннему наблюдателю могли показаться каким-то скопищем уродов, большой богадельней, живым паноптикумом — так много было при дворе каких-то больных, калек, карликов, великанов, отвратительных старух. На самом деле во всем был свой порядок и смысл. Нельзя забывать о времени, в которое жила Анна, и о причудливом пути, пройденном ею. Московская царевна русского XVII века, она в один прекрасный день превратилась в герцогиню Курляндскую и пробыла ею двадцать лет, чтобы затем проснуться императрицей. Эти три периода не прошли даром для ее психики, вкусов, привычек. Анна жила на переломе эпох с присущим таким временам смешением стилей, эклектикой.

       Несомненно, Анну властно влекло прошлое, семнадцатый век, в котором она родилась. Став царицей, она не только вспоминала райское место — Измайлово, но даже воссоздала старинную «царицыну комнату» — штат приживалок, в кругу которых русские царицы проводили досуг. Конечно, время вспять не повернуть, и Анна не собиралась возвращаться к старинному придворному чину. Давно уже камер-юнкеры, камер-лакеи и камергеры заменили рынд, стольников и спальников. Нет, императрице был важнее дух «царицыной комнаты». Не научный, а чисто ностальгический интерес отражают многочисленные ее просьбы к Салтыкову поискать и прислать ей какой-то старинный „патрет“ матери Прасковьи или отца царя Ивана, старинные книги с картинками, различные вещи из ее прошлой кремлевской или измайловской жизни.

            Но, как известно, самое главное в каждом деле — всегда люди. Из писем царицы к Салтыкову мы видим, как она собирает доживающих свой век приживалок и служанок своей покойной матери. Некогда они заполняли весь Измайловский дворец, приводя в содрогание брезгливого царя Петра. И вот в Петербург, ко двору императрицы, солдаты стали свозить старушек и вдов, сказочниц и чесальщиц пяток на сон грядущий. В окружении Анны возникли такие персонажи, как Мать-Безношка, Дарья Долгая, Баба Катерина, Девушка-Дворянка.

          — Поищи в Переславле, — приказывает Анна Салтыкову, — из бедных дворянских девок или из посадских, которая бы похожа была на Татьяну Новокрещенову (а она, как мы чаем, уже скоро умрет), и чтоб годна была ей на перемену.

               Шуты женского и мужского пола, уродливые карлики и карлицы, «блаженные" — те, на кого сошла благодать или попросту слабоумные, — убогие, немые и безногие составляли „комнату“ императрицы. Здесь же были „арабки“, „сироты-иностранки“, „калмычки“, „немки“, другие иностранки черной, желтой, белой рас. В 1734 году Анна предписала главнокомандующему русских войск на Кавказе генералу Левашову, чтоб он  прислал двух девочек-персиянок или грузинок, „чтоб были белы, чисты, хороши и не глупы“.

              При Анне возрождается, казалось бы, навсегда утраченное в европейском, плоском Петербурге старинное понятие «ходить в Верх». В прошлые века этим обозначалось посещение Кремлевского дворца, где на высоком Кремлевском холме — «в Верху» — жили цари. Ни Кремлевского дворца, ни Кремлевского холма в Петербурге не было, но «Верх» при Анне появился. Там, среди сплетен, ссор, длинных вечерних рассказов и сказок многочисленных слуг, служанок, приживалок и жила императрица. Это было в традициях старой московской жизни, это был милый Анне Иоанновне мир.

Живая и весёлая, воспитанная на новых европейских веяниях и отечественной старине – Елизавета Петровна.

          Многие современники сходились во мнении о душевных качествах Елизаветы Петровны. По словам А.Т. Болотова «она была государыня кроткая, милостивая и человеколюбивая и всех подданных своих как мать любила».

           И. Позье писал, что «Елизавета Петровна была от природы добра и необыкновенно приветлива в обращении со всеми, кто имел счастье приблизиться к ней». Иоганна Елизавета Ангальт-Цербстская (мать Екатерины II) утверждала, что «у императрицы Елизаветы сердце доброе, великодушное, человеколюбивое. Доброта и скромное веселонравие составляют сущность ее нрава".

          Но более проницательные люди глубже поняли особенности характера Елизаветы. Леди Рондо писала в 1735 году: «Приветливость и кротость ее манер невольно внушают любовь и уважение. На людях она непринужденно весела и несколько легкомысленна, поэтому кажется, что она вся такова. В частной беседе я слышала от нее столь разумные и основательные суждения, что убеждена: иное ее поведение — притворство». Емкую характеристику Елизаветы дал французский дипломат Ж.-Л. Фавье: «Сквозь всю ее доброту и гуманность… в ней нередко просвечивают гордость, высокомерие, иногда даже жестокость, но более всего — подозрительность… Императрица Елизавета вполне владеет искусством притворяться. Тайные изгибы ее сердца часто остаются недоступными даже для самых старых и опытных придворных…» Натура императрицы действительно была сложна и противоречива, и Рондо также полагала, что «никто не может читать в ее сердце».

             Многие современники, в особенности иностранные дипломаты, писали о лени, беспечности и легкомыслии Елизаветы Петровны, которая среди развлечений не находила времени даже для подписания бумаг. М.М. Щербатов впоследствии также отмечал, что «не токмо внутренние дела государственные… но даже и внешние государственные дела, яко трактаты», месяцами оставались без движения «за леностью" императрицы. О „врожденной лени“ Елизаветы писала и Екатерина II. Она же сообщила в своих записках интересны факт к вопросу о медлительности императрицы в решении дел: у Елизаветы „была привычка, когда она должна была подписать что-нибудь особенно важное, класть такую бумагу, прежде чем подписать, под изображение плащаницы, которую она особенно почитала; оставивши ее там некоторое время, она подписывала или не подписывала ее, смотря по тому, что ей скажет сердце“.

           Основным качеством Елизаветы Петровны как человека и как политика была осторожность. За всю свою жизнь дочь Петра I не сделала ни одного поспешного и опрометчивого шага. Императрица принимала решения только после тщательного обдумывания разноречивых мнений своих советников. С.М. Соловьев прав в своем предположении, что именно это обстоятельство навлекло на Елизавету Петровну не всегда справедливые упреки в лени и беспечности. Великий русский историк отмечал, что, «выслушивая одно мнение, она принимала его и по живости характера не могла удержаться от выражения своего одобрения; не торопясь решать дело по первому впечатлению, она выслушивала другое мнение и останавливалась на новой стороне дела; приведенная в затруднение, сравнивая и соображая, она, естественно, медлила и тем приводила в раздражение людей, желавших, чтоб их мысль была приведена как можно скорее в исполнение. Они кричали, что императрица не занимается государственными делами, отдает все свое время удовольствиям". Елизавета Петровна действительно не отличалась аскетизмом, однако причина ее медлительности в решении дел заключалась не только в этом. О себе императрица говорила: «Я долго думаю, но если раз на что-нибудь решилась, то не оставлю дела; не доведши его до конца".

          Елизавета умела объективно и трезво оценивать окружающих и выбирала себе по-настоящему умных и компетентных советников. Неизбежное соперничество между ними в стремлении подчинить императрицу своему влиянию нисколько ее не смущало. По словам С.М. Соловьева, «главным достоинством Елисаветы… было беспристрастное и спокойное отношение к людям, она знала все их столкновения, вражды, интриги и не обращала на них никакого внимания, лишь бы это не вредило интересам службы; она одинаково охраняла людей, полезных для службы, твердо держала равновесие между ними, не давала им губить друг друга".

          Елизавета Петровна никогда не делала исключений ни для одного из своих приближенных и не ставила никого из них выше всех остальных. Фавье подчеркивал, что «она ни под каким видом не позволяет управлять собой одному какому-либо лицу, министру или фавориту, но всегда показывает, что делит между ними свои милости и свое мнимое доверие». Елизавета была чрезвычайно щепетильной в отношении своих прав и значения как самодержавного монарха. Французский дипломат отмечал, что российская императрица, «в высшей степени ревнивая к своему величию и верховной власти… легко пугается всего, что может ей угрожать уменьшением или разделом этой власти. Она не раз выказывала по этому случаю чрезмерную щекотливость".

         Привычка Елизаветы Петровны класть документы перед их подписанием под плащаницу была одним из проявлений религиозности императрицы. Мемуаристы утверждали, что «она была набожна без лицемерства и уважала много публичное богослужение», «ее православие было искренно, и наружные проявления ее верований были по обычаю и по сердцу ее подданных». Императрица строго соблюдала посты, исполняла церковные обряды, совершала длительные путешествия на богомолье и особенно заботилась о строительстве новых церквей и монастырей. Вместе с тем французский дипломат не без иронии замечал, что религиозные чувства Елизаветы «нисколько не препятствуют наслаждаться жизнью. Эти подвиги, напротив, как бы служат противодействием греху и содействуют тому, чтобы поддерживать душу в равновесии между добром и злом. Таково учение монахов и попов, и императрица Елисавета с ним сообразуется». В.О.Ключевский писал, что «от вечерни она шла на бал, а с бала поспевала к заутрене». Выписанные ко двору малороссийские певчие и итальянские певцы, «чтобы не нарушить цельности художественного впечатления… совместно пели и обедню, и оперу".

          Елизавета с младенческих лет знала народную жизнь. Вступив на престол, она по-прежнему находила удовольствие в общении с людьми из простонародья. Это не было лишь прихотью и, по-видимому, являлось одним из выражений свойственного Елизавете глубокого и искреннего патриотизма, неразрывно связанного с осознанием ею миссии российского монарха. Два иностранных современника в разное время отметили, что Елизавета Петровна «ни к какой иностранной нации… не показывает пристрастия» и «исключительно, почти до фанатизма, любит один только свой народ, о котором имеет самое высокое мнение, находя его в связи со своим собственным величием".

             25 апреля 1742 года в новогюстроенном Оперном доме состоялось грандиозное представление оперы «Милосердие Тита», приготовленное специально к коронации Елизаветы. Опере предшествовал Пролог, музыку для которого сочинил Доминик Даломео, а текст — Якоб Штелин.

Сразу же после завершения спектакля последовала целая серия фейерверков, во многом повторявших то, что увидели зрители в театральном Прологе. Вот как описывает один из фейерверков Л. М. Старикова: «Иллюминация представляла великую область, обозначавшую Российскую империю. В середине оной оказывалась высокая каменистая гора; ее обступали с двух сторон кедры, и два верхних, соединяясь вершинами, образовывали земной свод». В его сени стоял каменный монумент, венчавший вершину горы, с высеченным именем Елизаветы «Под короною». «Под сею горою внизу видна малая аллея, простирающаяся до пещеры, в середине которой сидит безопасно двоеглавый орел». Вокруг этой горы тянулась «преизрядная галерея», а по обеим сторонам раскинулись сад и цветник, в центре каждого из них росло по гранатовому дереву, «с зрелым гранатовым яблоком, полную корону имеющим».

Иногда фейерверкеры, действующие на сцене, наряжались в театральные или карнавальные костюмы. В записках Юста Юля рассказывается, что во время свадьбы царевны Анны Иоанновны в 1710 году «были расставлены рядами фейерверочные рабочие в разнообразных, весьма забавных шутовских нарядах с палками и ракетами в руках».

       В правление Елизаветы, появились новые необычные театральные представления с подвижными фигурами и превращениями целых стен или явлений. Достаточно сказать, что в сочинении фейерверков и иллюминаций во времена Елизаветы принимали участие виднейшие ученые, такие как, например, академики Я. Штелин, М. Ломоносов, А. Сумароков, которые использовали в фейерверках образы своих литературных и драматических сочинений.

           Во время правления Елизаветы Петровны придворные балы достигают огромного размаха — на них собирается до трех тысяч человек. Процветают частные балы. В столицах балы становятся гвоздем программ частных увеселительных садов, организованных по подобию «славных лондонских, парижских и венских садовых гульбищ». Особый интерес представляет деятельность оперного антрепренера Дж. Локателли, который после ряда неудач с вывезенной из Италии труппой организовал в Москве «привилегированный оперный дом» с маскарадами. Огромная даже по нынешним временам зала дома вмещала 4 тысячи человек и была поделена на места для танцев и места «для любопытных». Здесь также были комнаты для игр, буфетные. Подобный размах деятельности Дж. Локателли, не самого удачливого из импресарио, работавших в этот период в России, свидетельствует о достаточно широком круге лиц, приобщенных к бальной культуре.

          Характер, взгляды,   а главное –развлечения императрицы, оставили заметный след на дальнейшем культурном развитии России.

                        Увлечения «Северной Семирамиды»

             Время правления императрицы Екатерины II было одним из самых блестящих в истории России, в котором переплелись в единое целое рост могущества страны, ее влияние на международные дела и жесточайшая крепостная эксплуатация по отношению к собственным подданным, величие и внутренняя опустошенность, блеск и нищета.  

           Долгое царствование Екатерины II (1762—1796 гг.) наполнено значительными и весьма противоречивыми событиями и процессами. «Золотой век русского дворянства» был вместе с тем веком пугачёвщины, «Наказ» и Уложенная комиссия соседствовали с гонениями. И все-таки это была целостная эпоха, имевшая свой стержень, свою логику, свою сверхзадачу. Это было время, когда императорская власть пыталась осуществить одну из самых продуманных, последовательных и успешных в истории России программ реформ. Идейной основой реформ стала философия европейского Просвещения, с которой императрица была хорошо знакома. В этом смысле её правление нередко называют эпохой просвещенного абсолютизма. Екатерина любила искусство, чтение книг. Екатерина написала азбуку своим внукам, вела переписку с французскими просветителями.

            «Отпустив секретаря, Екатерина уходила в малую уборную, снимала капот и чепец, облачалась в чрезвычайно простое, открытое и свободное платье с двойными рукавами и широкие башмаки на низком каблуке. Закончив туалет, она переходила в официальную уборную, где её кончали одевать. Это было время малого выхода. Здесь собирались внуки, фаворит и несколько близких друзей вроде Льва Нарышкина. Государыне подавали куски льда, и она совершенно открыто натирала им свои щёки. Затем, причёску покрывали маленьким тюлевым чепчиком, и туалет на этом кончался. Вся церемония продолжалась около 10 минут. Все отправлялись к столу. Обед продолжался около часа и был очень прост. Любимым блюдом Екатерины была варёная говядина с солёными огурцами. В качестве напитка она употребляла смородиновый морс. За десертом подавали фрукты, по преимуществу яблоки и вишни. После обеда Екатерина несколько минут беседовала с приглашенными, затем все расходились. Екатерина садилась за пальцы- она вышивала очень искусно а Бецкий читал ей вслух. Отдых продолжался около часа. В условленное время императрице докладывали о приходе секретаря :два раза в неделю она разбирала с ним заграничную почту и делала пометки на полях депеш. В другие установленные дни к ней являлись должностные лица с донесениями и приказаниями.

                В четыре часа рабочий день императрицы заканчивался, наступало время отдыха и развлечений. По длинной галерее Екатерина в сопровождении фаворита переходила из Зимнего дворца в Эрмитаж. Это было её любимое место пребывания. Она рассматривала новые коллекции и размещала их, играла партию в бильярд, а иногда занималась резьбой по слоновой кости.

             В шесть часов императрица проходила в приёмные покои Эрмитажа, уже наполнявшиеся лицами, имевшими вход ко двору. Екатерина медленно обходила гостиную, говорила несколько милостивых слов и затем садилась за карточный стол. Играла она с большим старанием и увлечением.  В десять часов игра кончалась, и государыня удалялась во внутренние покои. Вернувшись к себе, она уходила в спальню, выпивала большой стакан отварной воды и ложилась спать».

             В период правления Екатерины II не затихает увлечение фейерверками.

Символический язык увеселительных огней был неизменен, градационен и сам собой стал общепринятым. «Все одно и то же, как всегда: храм Януса да храм Бахуса, храм невесть какого дьявола — все дурацкие несносные аллегории и при том в громадных размерах с необычайным усилием произвести что-нибудь бессмысленное»,— писала Гримму Екатерина II в 1775 году. Остроумнее нельзя было выразиться.  Именно в правление Екатерины «огненные упражнения, как и вообще все искусство фейерверков, достигли такой высокой степеновершенства, какого до сих пор... кроме российского императорского двора, нигде в другом месте не видано еще и не известно»,— писал Я. Штелин.^[4]

            Вот как описывает фейерверк в честь заключения мира 1774 года А.Болотов: «Представлено было три огромных щита: один, в середине, фитильной из огней разноцветных; другой из селитреных свечек, а третий прорезной, освещенной сзади множеством вертящихся огненных колес... Все они зажжены были не вдруг, а один после другого, а между тем представляемы были разные другие огненные декорации, составленные из превеликого множества разнообразно вертящихся огненных колес, звезд, солнцев, огненных фонтанов и бураков... Для слуха же в особенности поразительны и увеселительны были огни, называемые подземными, производящие трескотню великую... Но ничто не могло сравниться с так называемым „павлиньим хвостом". Составлен он был из бесчисленного множества ракет, зажженных и пущенных в одно время с двух сторон, в противоположном друг другу направлении... Все сии ракеты, простиравшиеся числом до 700, начинены были горящими звездами...»19 Государыня и гости наблюдали этот фейерверк из специально построенных зданий, совершенных подобий трехмачтовых купеческих кораблей.

          Переселившись в Россию, где из-за скверных отношений с мужем она очень скоро оказалась предоставлена самой себе, Екатерина наряду с частыми амурными историями усиленно занималась самообразованием. Одиночество располагает к чтению, и великая княгиня проглатывала один за другим французские романы, после которых настал черед Монтескье и Вольтера. Из древних авторов она отдавала предпочтение Тациту. И все же Монтескье, пока она не познакомилась с Вольтером, был ее любимым писателем. Екатерину привлекала в Монтескье его манера не столько излагать факты, как Тацит, сколько объяснять их скрытый от непосвященных смысл. Она была во власти его идей о разумном государственном устройстве и, взойдя на престол, попыталась осуществить эти идеи на неблагодатной для них русской почве.

Заключение.

             Нами была проделана огромная работа по детальному изучению темы «Необычные развлечения российских императриц». Мы изучили книги: «100 Великих Россиян», «Энциклопедию о «Истории России», «100 Великих Династий», побывали в городских музеях г.Самара, посетили библиотеки в поисках интересной информации о досуге российских императриц.

        По теме нашего исследования мы провели анкетирование среди учащихся нашей школы. В нём приняли участие 52 ученика в  возрасте от 13 до 15 лет. На вопрос: ,,В каком веке в России правили женщины?”многие ответили правильно - в XVIII веке, но к сожалению оказались ребята, которые неверно дали ответ.  Среди имён известных Российских императриц  названы имена: Екатерина I, Екатерина II, Елизавета Петровна, Анна Иоанновна, Анна Леопольдовна, Софья-регентша. На вопросы: ,,Известны ли тебе, как проводили свободное время и развлекались женщины-императрицы?” - да-50%,  нет - 50%.Среди названных развлечений: чтение книг, балы, маскарады, пиры, светские встречи, прогулка в каретах.

              Проведя анкетирование по данной теме, мы убедились в том ,что тема «Необычные развлечения российских императриц» актуальна и интересна. Большинство ребят, показали положительный результат, и дали правильные ответы, но нашлись и те кто не справился с поставленной задачей. В результате работы, мы выявили множество интересных фактов о времяпрепровождении российских императриц. Узнали, что развлечения императриц в XVIII столетии, оставило отпечаток в истории России. Ведь создание скульптур изо льда неотъемлемая  часть русских зимних забав. И лишь немногие знают, что в далёком XVIII веке, императрица Анна Иоанновна ради собственной потехи, выстроила роскошный дворец изо льда, для свадьбы князя Голицина и уродливой калмычки Авдотьи Бужениновой.

            Всем известно, что XVIII век – это эпоха дворцовых переворотов, в результате которых у власти оказались женщины. У каждой был свой своеобразный характер и свои необычные развлечения.    

Список использованной литературы.

1. Жадько Е.Г 100 великих династий/ М:Вече,2008.  
2. Школьная энциклопедия «Руссика» История России. 18-19 вв.  
3. Рыжков К.В 100 великих россиян – М. : Вече, 2008.- с.177-178
4. Ключевский В.О  О русской истории (Сост.авт. Предисл. и примеч. В.В Артёмов )  
5. Энциклопедия для детей. Т.5 История России и её ближайших соседей. Ч.2 От дворцовых переворотов до эпохи Великих реформ/Глав. Ред. М.Д Аксёнова. –
6. К. Валишевский  Первые Романовы  
7. Ишимова А. О. История России в рассказах для детей:В 2 книгах. Книга первая. Москва 1998
8. Ключевский В.О. Исторические портреты. М., 1991.
9. Озерский В.В.  Правители России. От Рюрика до Путина. История в портретах. Ростов н\Д: Феникс, 2004.
10. Петрова Н.Свадьба шутов в ледяном доме. История и обществознание для школьников. №2, 2008, с. 24-32.
11. Развлекательная культура России XVIII-XIX вв.
12. Энциклопедия «Аванта +» Великие люди мира.
13. Я познаю мир «История». Автор составитель Н.В. Чудакова. Издательство «АСТ»  Москва, 2001
14.  Я познаю мир «Монархи» Автор составитель Н.В. Чудакова. Издательство «АСТ»  Москва, 2001

Приложение

ДОКУМЕНТЫ

Из газеты «Санкт-Петербургские ведомости» за 1733 год

«№ 44 в четверток майя 31 дня

В Санктпетербурге майя 31 дня... Вчерашнего дня гу¬ляла Ея Императорское Величество в летнем саду и при том на бывшую во оном медвежью травлю смотрела, а потом изволила Ея Имперское Величество привезенный сюда в 1726 году из Колы и в Императорской кунстка¬мере в охранении имевшийся скелетон кита смотреть и о всем составлении его членов спрашивать».

(Санкт-Петербургские ведомости. 1733. Яг 44. С. 181)

Из газеты «Санкт-Петербургские ведомости» за 1737 год

«№ 56 в четверток июля 14 дня

В Санктпетербурге 14 дня июля.

В прошлое воскресение изволила Ея Императорское ве¬личество наша всемилостивейшая государыня, отправлен¬ных сюда от Дундук-Омбо Посланцев на аудиэнцию всеми-лостивейше допустить, которыя свою речь пред Ея Импе¬раторским Величеством, стоя на коленях, отправляли. Третьяго дня поутру изволила Ея Императорское Величе¬ство со всем своим придворным статом из здешняго Лет-няго дому с великою свитою в Петергоф итги, дабы там нынешнее достальное и толь приятное летнее время препро¬водить. Нынешнее при дворе принятое летнее платье будет состоять в красном кафтане и зеленом камзоле с серебря¬ным позументом».

(Санкт-Петербургские ведомости. ПЗУ. № 56.  С. 444)

Л. И. Бурдиян ПРАВОСЛАВНАЯ МЫСЛЬ О РАЗВЛЕЧЕНИИ

По материалам журналов «Странник» (I860—1870-е гг.) и «Вера н разум» (1880—1890-е гг.)

Этимологические истоки понятия «развлекать