Реферат по истории на тему: "Историография Октябрьской революции"

Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение

 средняя общеобразовательная школа № 263 с углубленным изучением английского языка

 Адмиралтейского района Санкт-Петербурга.

Реферат по истории на тему:

«Историография Октябрьской революции».

Выполнила:

Учащаяся 9 «А» класса

Кузнецова Полина

Проверила:

О. А. Рыдлевская

Санкт-Петербург

2014

Содержание.

Ведение……………………………………………………………………..3

1. Основные направления историографии Октябрьской революции…5

1. Либеральное направление в историографии……………………..6
2. Оценка Октябрьской революции в России в западной историографии………………………………………………………8
3. Советская историография Октябрьской революции……………..11

2. Современный взгляд на изучение истории Октябрьской революции…………………………………………………………….16
3. Заключение……………………………………………………………19

Список литературы………………………………………………………21

Введение.

Октябрьская Революция в России по праву считается одним из самых грандиозных исторических событий ХХ века, ключевым для всей мировой истории, полностью переменившим лицо человеческой цивилизации.

        Историография Октябрьской революции как совокупность исторических исследований представляет, на мой взгляд, сложнейшую тему, так как в основе различных исторических концепций во все времена лежала не столько научная методология, сколько разные мировоззренческие системы, мешавшие историческому осмыслению русской революции 1917 года.

 Правдивая история  Октябрьской революции пока не создана. Главная причина этого: подгонка истории под текущую политическую ситуацию. Ситуация меняется, меняется и история Октябрьской революции.

Собирая материалы для этого реферата, я прочла статью доктора исторических наук Владимира Прохоровича Булдакова «Октябрьская революция: современная судьба старых мифов», опубликованную в сборнике «Октябрь 1917: вызовы для XXI века». Понравились его критические слова, относящиеся к изучению истории революции и истории вообще: «Строго говоря, достоинства историографии любой революции измеряется не степенью ее свободы от идеологизированности и политизированности, а способностью преодолеть и то, и другое»^[1]. Таким образом, при изучении различных точек зрения на рассматриваемое историческое событие необходимо рассматривать их через призму политических убеждений авторов этих трудов.

 В советский период, длившийся достаточно долго, идеология была призвана оправдать необходимость и неизбежность революции, идеализировать её цели. Тем не менее, справедливости ради, следует признать, что Октябрьский период советской истории фальсифицировать оказалось значительной трудней, чем любой другой. В этом имеется своя логика. Именно период революции был наиболее глубоко и всесторонне освещён в отечественной и зарубежной исторической литературе.

Цель этой работы – анализ различных подходов к изучению событий Октябрьской революции в России 1917 года.

Глава 1. Основные направления историографии Октябрьской революции.

При изучении Октябрьской революции в основу различных исторических концепций легла не столько научная методология, сколько разные мировоззренческие системы:

• либеральная;
• революционная.

 Из первой, по мнению Б.Н. Земцова, "выросли" эмигрантская литература 20-30-х гг., а  также работы времен "перестройки", к ней же примыкают зарубежные труды. Из революционной мировоззренческой системы вытекает советская историческая школа.

Несколько особняком находятся статьи и книги, авторы которых придерживались консервативных позиций. Это мировоззрение было распространено, в основном, среди высшего чиновничества, генералитета и части интеллигенции. Советские историки полагали, что сутью этой ментальности являлась защита самодержавия. Однако, многие консерваторы являлись одновременно и реформаторами, но считали, что единственной силой в стране, способной к проведению созидательных реформ, может и должно быть лишь государство, и когда оно рухнуло в 1917 г, они встали на его защиту, заняв антиреволюционную позицию. Основой для научных школ эта ментальность не стала, но взгляды ее сторонников - А.И. Деникина, П. Авалова, А.И. Верховского и других, - конечно, представляют интерес^[2].

1. Либеральное направление в историографии.

Либералы считали Февральскую революцию исторической случайностью, вызванной участием России в первой мировой войне, политической слепотой Николая II и его окружения. Так, по мнению П.Н.Милюкова^[3], «революция не была неизбежной: предложенная "прогрессивным блоком" реформистская альтернатива могла ее предотвратить, если бы дело не испортил царь, неспособный к компромиссам». Главной движущей силой революции Милюков считал либеральную интеллигенцию, политический крах которой, оказался предопределен тем, что большевикам удалось натравить на нее массы.        Вместе с тем, некоторые современники считали революцию глубоко закономерной. Так, противник революции Н.А. Бердяев писал: "Мне глубоко антипатична точка зрения многих эмигрантов, согласно которой большевистская революция сделана какими-то злодейскими силами, чуть ли не кучкой преступников, сами же они неизменно пребывают в правде и свете. Ответственны за революцию все, тем более всего ответственны реакционные силы старого режима. Я давно считал революцию в России неизбежной и справедливой. Но я не представлял себе ее в радужных красках"^[4].

Эту же точку зрения разделял Л.П. Карсавин^[5], высланный большевиками из России в 1922 г., и не имевший таким образом оснований преуменьшать их вину за случившееся: "Не народ навязывает свою волю большевикам, и не большевики навязывают ему свою. Но народная воля индивидуализируется в большевиках, в них осуществляются некоторые особенно существенные ее мотивы: жажда социального переустройства и даже социальной правды, инстинкты государственности и великодержавия".

Очень важным источником об Октябрьской революции 1917 года является мемуарное произведение одного из лидеров белого движения А.И.Деникина «Очерки русской смуты»^[6], в котором он излагает свою позицию по поводу причин, характера и объективной необходимости революции. А.И.Деникин выделял целый комплекс причин революции. «Огромная усталость от войны и смуты, всеобщая неудовлетворенность существующим положением,…пленительные лозунги «Власть – пролетариату, земля – крестьянам, предприятия – рабочим и немедленный мир…» Вот в широком обобщении основные причины того неожиданного и как будто противного всему ходу исторического развития русского народа факта – восприятия им или, вернее, непротивления воцарению большевизма…»

В Советской России либеральное направление не могло получить развитие, и эта эстафета досталась Западу.

2. Оценка Октябрьской революции в России в западной историографии.

В истории западной историографии, по мнению Б.Н.Земцова^[7], можно выделить три периода.

Первый период начался в 20-е годы и продлился до 60-х годов. Труды западных историков представляли собой реакцию на книги и статьи советских исследователей. Иного и быть не могло, так как основная масса источников находилась вне пределов их досягаемости, а вот оспорить выводы своих советских оппонентов они могли. Второй причиной, определивший выводы западных историков, была политическая конъюнктура - отношения между нашими системами тогда были максимально сложными, и доминировавшие на Западе антибольшевистские, антисоветские настроения не могли не сказаться на выводах историков и направленности их исследований. Поэтому, если советские историки доказывали, что в центре всех исторических процессов России начала ХХ в., а уж в 1917 г. тем более, находилась большевистская партия, то западные исследователи сконцентрировались на доказательстве ее радикально-террористической сущности.

Для этой группы историков примечательно крайне враждебное отношение к русской революции. По словам историка США Бернштама, «с 1917 года на Российской земле установился враждебный всему народу оккупационный режим, никакое не национальное, тоталитарное государство». Большевизм он называет «самой истребительной силой за время существования людей»^[8].

Оригинальна позиция С.П.Мельгунова^[9] по вопросу  Октябрьской революции, который  называет ее «переворотом, фактическим  захватом власти большевиками». В своей книге «Золотой немецкий ключ большевиков» он выдвинул идею о том, что большевики – это «шпионы Германии», которая «воспользовалась возможностью использовать в своих интересах активную большевистскую позицию пораженчества» с целью развала страны и выхода России из войны. Для этих целей большевикам якобы была осуществлена финансовая помощь. 

По правде говоря, существовала и группа зарубежных историков, которые положительно относились к революционным событиям в России и их значении для всего мира.

         Джон Рид в своей книге «Десять дней, которые потрясли мир», пишет: «Что бы ни думали иные о большевизме, неоспоримо, что русская революция есть одно из величайших событии в истории человечества, а возвышение большевиков — явление мирового значения. Точно так же, как историки разыскивают малейшие подробности о Парижской Коммуне, так они захотят знать всё, что происходило в Петрограде в ноябре 1917 г., каким духом был в это время охвачен народ, каковы были, что говорили и что делали его вожди. Именно об этом я думал, когда писал настоящую книгу».

Исаак Дойчер^[10], историк, публицист, биограф Троцкого и Сталина, в своей книге «Незавершенная революция писал: «Даже самые глубокие социальные потрясения прошлого не поднимали столь важных вопросов, не вызывали столь яростных конфликтов и не пробуждали к действию столь крупные силы, как это сделала русская революция. И революция эта не завершилась, она продолжается. На ее пути еще возможны крутые повороты, еще может измениться ее историческая перспектива. Так что мы обращаемся к теме, которую историографы предпочитают не затрагивать или, если все-таки и берутся за нее, то проявляют чрезвычайную осторожность».

В 60-е гг. ХХ в. начался второй период в западной историографии Октябрьской революции. Выяснив для себя роль большевиков в революции, западные историки потеряли к ним интерес и сосредоточились на изучении объективных социально-экономических предпосылок. Результаты получились новыми: оказалось, что итоги Февральской и Октябрьской революций глубоко закономерны. Примером работ этого периода является книга А. Рабиновича^[11], профессора Индианского университета (США), историка и политолога, "Большевики приходят к власти. Революция 1917 г. в Петрограде". 

Третий период в западной историографии проблем русских революций зависел от направлений развития западной историографии вообще (безотносительно изучения истории России). Методология и методы исторической науки все время усложнялись, появлялись новые направления и темы, с социально-экономических тем анализ переместился на изучение психологии масс и отдельных групп, развитие идей. Одной из работ этого периода является двухтомник  Р. Пайпса "Русская революция".

3. Советская историография Октябрьской революции.

После Великой Октябрьской социалистической революции наступил принципиально новый этап в развитии отечественной истории. Революция стала объектом изучения историков. Появилось даже отдельное направление в истории, изучающее только революцию. 

Первыми работами, в основе которых лежало революционное мировоззрение, явились публицистика революционеров - большевиков, меньшевиков и эсеров.

Важным историческим источником являются работы Ленина и воспоминания большевиков: Бухарина, Батурина, Зиновьева, Лядова, Каменева, Невского, Л.Д. Троцкого, А.Г. Шляпникова. В них содержались бесценные свидетельства очевидцев и прямых участников Октябрьской революции. То, что одних не коснулись сталинские репрессии, а другие пали жертвой внутрипартийной борьбы, ничего не меняло в их оценках революций 1917 года – все они до конца своих дней оставались марксистами, а со Сталиным эти революционеры разошлись не в трактовке сущности революций, их необходимости и движущих сил, а по иным проблемам.

В. И. Ленин^[12] в своих трудах не раз  обращался к характеристике социально-экономического и политического развития России в конце XIX – начале XX века. Общая оценка состояния русской общественной мысли накануне и в дни Октябрьской революции, анализ важнейших исторических событий тех лет, а также суждения о перспективах развития страны дают важнейшие положения, необходимые для оценки  основного направления в русской историографии тех лет.
            Работы В.И.Ленина и других лидеров большевиков нужно отнести к представителям марксистского направления в русской историографии. Их труды содержат принципиальные высказывания по поводу Октября 1917 года.

Октябрьская революция пробудила и подняла  к активной политической жизни широкие  массы трудящихся. Перед партией  рабочего класса, впервые в истории ставшей правящей партией, встали сложные задачи создания нового общества,  главной  целью  которого  была  бы  защита жизненных интересов  трудящихся  масс. Решить эти задачи могли только сами массы. На это указывает обращение Ленина В. И. «К населению» (от 5 ноября 1917 года): «Товарищи трудящиеся! Помните, что вы сами теперь управляете государством. Никто вам не поможет, если вы сами не объединитесь и не возьмёте все дела государства в свои руки. Ваши Советы – отныне органы государственной власти, полномочные, решающие органы!» Первоочередным стало создание нового, советского государственного аппарата. Но у рабочих и крестьян не было подготовленных кадров, не было, естественно, необходимого опыта управления государством. Трудности усугублялись тем, что часть буржуазной интеллигенции, высших служащих всячески саботировали мероприятия новой власти. Кроме того, хозяйство страны было подорвано войной. Но Ленин безгранично верил в творческие силы трудящихся масс, которые, освободившись от ига эксплуатации и социальной несправедливости, смогут приложить все свои силы, энтузиазм и инициативу, чтобы построить новое общество. И рабочие, и крестьяне активно включились в борьбу за ликвидацию капитализма, за победу социализма.
        Были  учреждены декреты об отмене деления общества на классы и сословия,  об уничтожении гражданских чинов, о суде, об отделении церкви от государства и школы от церкви и другие, которые начали слом буржуазно-помещичьего политического государственного аппарата и создание новых органов государственного управления. В «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа» Ленин определил основные задачи государственной власти: «уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, подавление сопротивления эксплуататоров, социалистическая организация общества, полное устранение деления общества на классы». Этот исторический документ был затем включен в качестве вводного раздела в текст первой Конституции РСФСР.
         Немаловажное  значение «вождь пролетариата» придавал крестьянству в ходе  Октябрьской  революции. Крестьянское  восстание в стране В. И. Ленин рассматривал  как самый крупный факт современной  жизни, как «объективный, не словами, а делами показанный переход народа на сторону большевиков». Позднее он писал о том, что весь ход революции подтвердил правильность большевистской тактики. «Сначала вместе со всем крестьянством против монархии, против помещиков, против средневековья (и постольку революция остается буржуазной, буржуазно-демократической). Затем, вместе с беднейшим крестьянством, вместе с полупролетариатом, вместе со всеми эксплуатируемыми, против капитализма, в том числе против деревенских богатеев, кулаков, спекулянтов, и постольку революция становится социалистическою».
            В результате победы октябрьской революции  возникло первое в мире государство диктатуры пролетариата – особая форма союза пролетариата с беднейшими слоями города и деревни в форме Советов. Диктатура пролетариата поставила на повестку дня вопрос о перерастании Первой мировой войны  в общемировую войну угнетённых классов против капиталистов-угнетателей. «Мы бросили повсюду клич международной рабочей революции, – писал В. И. Ленин. – Мы бросили вызов империалистическим хищникам всех стран».

В 1922 г. в прессе между Л.Д.Троцким - вторым человеком в большевистской партийной и государственной иерархии - и видным большевиком, первым большевистским, советским историком М.Н. Покровским - развернулась дискуссия по вопросу о предпосылках социалистической революции.  Л.Д.Троцкий^[13] доказывал, что капитализм в России к 1917 г. был далек от европейской степени зрелости, что он развивался островками, что в экономике одновременно присутствовали и высшие его формы, и низшие, а капиталистического монолита не было. М.Н. Покровский^[14] же утверждал обратное: что капитализм создал необходимые для этой революции предпосылки. Перейдя на язык аллегорий, Л.Д. Троцкий^[15] сравнивал Россию с кораблем, похожим одновременно и на баржу, и на пароход, идущий на европейском буксире. Подхватив полемический прием своего оппонента, М.Н. Покровский настаивал на том, что Россия все-таки пароход и идет своим ходом.

Меньшевики считали, что Россия могла стать буржуазной страной, что рабочий класс призван сыграть роль подталкивателя буржуазии. Февральскую революцию меньшевики охарактеризовали как всенародную, общеклассовую, славную, великую, бескровную. Крушение же идеалов и завоеваний Февраля произошло, в частности, потому, что к моменту революции в стране демократические идеи не обладали необходимой популярностью и, что еще более важно, самим меньшевикам и эсерам не удалось нейтрализовать большевистский радикализм.

Руководители эсеровцы Керенский, Н.Д. Авксентьев, В.М. Чернов - дополняли меньшевистскую концепцию своим видением. Сущностью Февраля они считали примирение сторонников войны и революции ради социальных реформ, крах же - объясняли неумением разных классов подчинить свои личные (узкие) интересы интересам общества в целом и умелой большевистской дискредитацией идеи демократической коалиции.

Историческая доктрина Всероссийской Коммунистической Партии большевиков  (ВКПб), начавшая формироваться в конце 20-х гг., представляла собой псевдоучение, слепленное из цитат К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина. Ее сутью являлись следующее положения.

• Россия значительно отставала от передовых капиталистических стран по экономическим показателям, однако в целом она являлась страной среднего уровня развития капитализма, что и стало основой для победоносных революций 1917 г. и дальнейшего успешного социалистического строительства.
• Субъективным условием победы Октября явились действия рабочего класса, возглавляемого большевистской партией.
• Российский рабочий класс был малочислинен, но, во-первых, его сила в историческом движении была неизмеримо больше, чем его доля в общей массе населения. Во-вторых, он отличался самой высокой в мире организованностью и революционностью, в-третьих, имел очень важную для победы поддержку со стороны трудового крестьянства и особенно - бедноты, в-четвертых, выступал под руководством закаленной в сражениях против самодержавия и капитализма, владеющей передовой теорией большевистской партией во главе с В.И. Лениным.
• Таким образом, Февральская буржуазно-демократическая и Октябрьская социалистическая революции были подготовлены ходом исторического развития, они выразили его главные тенденции и открыли трудящимся всего мира реальный дуть борьбы за светлое будущее.

Историческая доктрина КПСС в наиболее ортодоксальном варианте просуществовала до XX съезда КПСС, а после него была несколько скорректирована, произошел отказ от наиболее явных перегибов сталинской истории (в результате которых на политической сцене оказались лишь рабочие под руководством большевиков).

Глава 2. Современный взгляд на изучение истории Октябрьской революции.

Вклад отечественной исторической науки, а тут мы можем назвать такие имена, как М.Н. Покровский, А.М. Панкратова, В.З. Дробижев, Л.А. Галкина, Г.З. Иоффе, И.И. Минц, Э.Н. Бурджалов, Ю.И. Кораблёв, П.В. Волобуев, В.И. Старцев по достоинству был признан и западными историками. Во всяком случае, даже те из них, которые критически относились к Октябрю, пользовались колоссальной базой фактов, накопленных именно советскими историками. Однако уже к середине 80-х гг. советская историческая наука переживает период консервации прежних подходов, тем исследования, исторических концепций. Этот относительный застой особенно виден на примере выходивших тогда работ обобщающего плана. Их авторы вместо того, чтобы по-новому осмыслить уже накопленные знания, шли по пути введения в научный оборот новых фактов, которые некомфортно чувствовали себя в тисках устаревших социологических моделей.

В этом ключе, начавшийся в годы перестройки бум “переосмыслений”, казалось бы, имел под собой реальную почву. И если бы не явная тенденциозность большинства авторов работ, появившихся в этот момент, то растущий интерес к 1917 году можно было бы только поприветствовать.

 Было признано, что в предыдущие десятилетия было много сделано для изучения роли большевиков и пролетариата, экономических и социальных предпосылок революций, при этом некоторые выводы оказались ошибочны, например: революция подавалась как планомерно подготовленный процесс, без стихийных взрывов, без участия в нем всех слоев общества.

Е.Н. Городецкий писал^[16]: "Нам необходимо избавиться от односторонности в изучении Октябрьской революции, когда исторический процесс рассматривался как действия и события в одном лагере - революционном, а противостоящая ему сила в той или иной мере игнорировалась. Задача заключается в исследовании всех классов общества, всех политических партий, как в их конфронтации, так и в создании различных блоков и соглашений".

Большинство историков 90-х гг. стало критически оценивать положение о наличии в России к началу 1917 г. предпосылок для буржуазной или социалистической революции. Наметилась тенденция к выявлению предпосылок по непривычным параметрам. Волобуев и Булдаков отмечали, что Октябрьская революция явилась "результатом системного кризиса империи".

По существу, в 90-х гг.  спор шел о том, насколько хороший социализм построили бы Н.И. Бухарин, Ф.Ф. Раскольников, А.И.. Рыков и другие репрессированные, в сравнении с тем "плохим социализмом", который создали И.В. Сталин, В. М. Молотов, Л.М. Каганович и другие, оказавшиеся у власти в 30-е гг. Продолжали появляться публикации, наполненные новым историческим материалом, но воспроизводящие большевистскую концепцию революции. Такова статья Г.П. Аннина "Пропагандистская работа большевиков Центральной России после свержения царизма"^[17].

Итак, познавательно важной стороной исследований 90-х гг. является признание отсутствия в России к 1917 г. предпосылок для революции и отказ от упрощенного, политизированного подхода. Однако признание отсутствия предпосылок не отменяет задачу изучения предпосылок. В связи с этим по-прежнему остается открытой проблема характеристики сути событий 1917 г.

Заключение.

Пожалуй, два подхода к революции оказали наибольшее внимание на умы современников: меньшевистская концепция, объявившая ее «незаконным переворотом», ибо она не вписывалась в теорию К. Маркса, и официальная советская историография, до такой степени старавшаяся подогнать события современности под интересы существующей власти, что ухитрилась оставить в наследство после себя лишь набор голых лозунгов. Строго говоря, изучение истории Октября в советский период протекало не в рамках единой идеологии, а двух различных подходов - декларативного революционизма и подспудного «государственничества». С различными интерпретациями этого «наследия» и приходится сталкиваться нашему современнику.

Несомненно, что каждое поколение вольно или невольно пишет «свою» историю, а революции по-новому «возрождаются» в памяти последующих поколений. Даже профессиональные историки, стремящиеся отделить беспристрастное знание от пустой «злобы дня», становятся заложниками причудливых зигзагов исторической памяти, историографической «моды».

Но феномен советской историографии куда сложнее, чем принято считать. Его можно рассматривать как цикл взлета и падения порожденного Октябрем мифотворчества, которому неизбежно предстояло иссякнуть по мере того, как общество удалялось от своих революционных истоков. И вовсе не случайно то, что современные историографы менее всего способны оценить предпосылки и стимуляторы революции и порожденную ими убийственную ярость возмущенных толп.

Вглядываясь в прошлую и нынешнюю историографию бесконечно мифологизируемой и демонизируемой революции, становится ясно, что речь идет вовсе не о ней - продолжается нескончаемых разговор об идеальной власти. Под покровом истории, историографии скрывается старая, известная со времен призвания варягов, российская схема объяснения событий. Она целиком и полностью связана с образами власти.

По мнению В.Н.Булдакова, «в России по-прежнему боятся своей собственной реальной истории. И дело не только в феномене притяжения или отторжения мифа. «Вещность» и «телесность» современности заставляет авторов торопливо скользить на поверхности истории, не замечая ее глубины. В известные времена люди не склонны заглядывать в устрашающую бездну истории - они предпочитают видеть в ней всего лишь отвлеченную мозаику злодеев и невинных жертв. В сущности, наркотик исторического беспамятства помогает «усталым» обществам спокойно и беспечно угасать. Но что может случиться, если подобной беззаботностью проникнутся представители страны, находящейся на перепутье?… Мир всегда предпочитал реальной истории «возвышающий обман». В России совсем недавно это уже обернулось дурной пародией на прошлую революцию. Но не станет ли однажды эта привычка трагическим самообманом? Опыт Октябрьской революции убеждает, что бегство от истории обходится куда дороже бегства от свободы»^[18].

Список литературы.

1. Аннин Г.П. Пропагандистская работа большевиков Центральной России после свержения царизма. Проблемы социально-политической истории Центрального Нечерноземья. Тверь, 1993.
2. Бердяев Н.А. Самопознание. М., 1991. С. 226.
3. Бернштам М. Почему победили большевики //Молодая гвардия. – 1992. –№ 5–6. – С. 192–196.
4. Булдаков В.П. Кризисы в России: Пути переосмысления. Москва, 2007.
5. Булдаков  В. П. Октябрьская революция: современная судьба старых мифов. Сборник «Октябрь 1917: вызовы для XXI века», Москва, 2008г.
6. Волобуев П.В., Булдаков В.П. Октябрьская революция: новые подходы к изучению. Вопросы истории. 1996. № 5-6. С. 29.
7. Городецкий Е.Н. Историки спорят. Тринадцать бесед. М., 1989. С. 45.
8. Деникин А.И. Очерки русской смуты.  Электронная библиотека «ModernLib.ru» (http://modernlib.ru).
9. Дойчер  И. Незавершенная революция/; Пер. с англ. Агальцева Н. Г. — М., «Интер - Версо», 1991. — 272 с.
10.  Земцов Б.Н. Историография революции 1917 года. Международный исторический журнал. №2. 1999г.
11.  Карсавин Л.П. Философия истории. СПб., 1993. С. 310.
12.  Ленин В. И. «К населению», «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», «Письмо к товарищам», «Пролетарская революция и ренегат Каутский», «Доклад на заседании Петроградского Совета 25 октября 1917 года».
13.  Мельгунов С.П. Золотой немецкий ключ большевиков. Москва. 2007г.
14.  Милюков П. Н. История второй русской революции. Издательство: Москва, 2001. С. 3 - 686.
15.  Покровский М.Н. Марксизм и особенности исторического развития России. Сборник статей. 1922—1925 гг. Л., «Прибой», 1925. 142 с.
16.  Рабинович А. Большевики приходят к власти: Революция 1917 года в Петрограде: Пер. с англ./Общ. ред. и послесл. Г.З. Иоффе. — М.: Прогресс, 1989. — 416 с.
17. Троцкий Л.Д. К истории русской революции. Издательство: Издательство политической литературы, 1990 г., 448 с.
18.  Троцкий Л.Д. Правда. 1922. 7 июля.