В данной работе речь идет, о том, что обучение иностранным языкам как средству коммуникации между представителями разных народов и культур заключается в том, что языки должны изучаться в неразрывном единстве с миром и культурой народов, говорящих на этих языках.
Вложение | Размер |
---|---|
yazyk_i_mezhkulturnaya_kommunikatsiya.doc | 114.5 КБ |
МУНИЦИПАЛЬНОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
НИЖНЕКАМСКИЙ МУНИЦИПАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ
VI Межрегиональная научно-практическая конференция
«ЯЗЫКИ МИРА И ДИАЛОГ КУЛЬТУР»
Министерство труда, занятости и социальной защиты Республики Татарстан
Государственное автономное образовательное учреждение
«Набережночелнинский строительный колледж»
VI Межрегиональная научно-практическая конференция
«ЯЗЫКИ МИРА И ДИАЛОГ КУЛЬТУР»
Язык и межкультурная коммуникация
Автор: Петрякова С.С.
студентка 1 курса группы 1 СЭЗ-2
ГАОУ СПО "Набережночелнинский
строительный колледж"
Руководитель: Давлетшина
Гульчачак Барисовна
Набережные Челны, февраль, 2013
Петрякова С.С., студенка, 1 курс
Научный руководитель: Давлетшина Г.Б.,
преподаватель татарского языка и литературы
Набережночелнинский строительный колледж
Язык и межкультурная коммуникация
Язык — это средство общения, средство выражения мыслей. Разумеется, у него есть и другие функции, но эти две — самые основные. Язык служит коммуникации, это главный, самый эксплицитный, самый официальный и социально признанный из всех видов коммуникативного поведения. Язык является коммуникативным процессом в чистом виде в каждом известном нам обществе.
Коммуникация — акт общения, связь между двумя или более индивидами, основанная на взаимопонимании; сообщение информации одним лицом другому или ряду лиц.
Определение межкультурной коммуникации очевидно из самого термина: это общение людей, представляющих разные культуры.
В книге Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова «Язык и культура», дается следующее определение:
Межкультурная коммуникация. Этим термином называется адекватное взаимопонимание двух участников коммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам.
Остановимся теперь на соотношении языка и культуры, этих двух ключевых для настоящей работы слов и понятий. Их тесная взаимосвязь очевидна.
Язык — зеркало культуры, в нем отражается не только реальный мир окружающий человека, не только реальные условия его жизни, но и общественное самосознание народа, его менталитет, национальный характер, образ жизни, традиции, обычаи, мораль, система ценностей, мироощущение, видение мира.
Язык — сокровищница, кладовая, копилка культуры. Он хранит культурные ценности — в лексике, в грамматике, в идиоматике, в пословицах, поговорках, в фольклоре, в художественной и научной литературе, в формах письменной и устной речи.
Язык — передатчик, носитель культуры, он передает сокровища национальной культуры, хранящейся в нем, из поколения в поколение. Овладевая родным языком, дети усваивают вместе с ним и обобщенный культурный опыт предшествующих поколений.
Язык — орудие, инструмент культуры. Он формирует личность человека, носителя языка, через навязанные ему языком и заложенные в языке видение мира, менталитет, отношение к людям и т. п., то есть через культуру народа, пользующегося данным языком как средством общения.
Итак, язык не существует вне культуры как «социально унаследованной совокупности практических навыков и идей, характеризующих наш образ жизни». Как один из видов человеческой деятельности, язык оказывается составной частью культуры, определяемой как совокупность результатов человеческой деятельности в разных сферах жизни человека: производственной, общественной, духовной. Однако в качестве формы существования мышления и, главное, как средство общения язык стоит в одном ряду с культурой.
Если же рассматривать язык с точки зрения его структуры, функционирования и способов овладения им (как родным, так и иностранным), то социокультурный слой, или компонент культуры, оказывается частью языка или фоном его реального бытия.
В то же время компонент культуры — не просто некая культурная информация, сообщаемая языком. Это неотъемлемое свойство языка, присущее всем его уровням и всем отраслям.
Первое место среди национально-специфических компонентов культуры занимает язык. Язык в первую очередь способствует тому, что культура может быть как средством общения, так и средством разобщения людей. Язык — это знак принадлежности его носителей к определенному социуму.
Ответ на вопрос о решении актуальной задачи обучения иностранным языкам как средству коммуникации между представителями разных народов и культур заключается в том, что языки должны изучаться в неразрывном единстве с миром и культурой народов, говорящих на этих языках.
Научить людей общаться (устно и письменно), научить производить, создавать, а не только понимать иностранную речь — это трудная задача, осложненная еще и тем, что общение — не просто вербальный процесс. Его эффективность, помимо знания языка, зависит от множества факторов: условий и культуры общения, правил этикета, знания невербальных форм выражения (мимики, жестов), наличия глубоких фоновых знаний и многого другого.
Преодоление языкового барьера недостаточно для обеспечения эффективности общения между представителями разных культур. Для этого нужно преодолеть барьер культурный. В приводимом ниже отрывке из интересного исследования И. Ю. Марковиной и Ю. А. Сорокина представлены национально-специфические компоненты культур, то есть как раз то, что и создает проблемы межкультурной коммуникации: «В ситуации контакта представителей различных культур (лингво-культурных общностей) языковой барьер - не единственное препятствие на пути к взаимопониманию. Национально-специфические особенности самых разных компонентов культур-коммуникантов (особенности, которые делают возможной реализацию этими компонентами этнодифференцирующей функции) могут затруднить процесс межкультурного общения.
К компонентам культуры, несущим национально-специфическую окраску, можно отнести как минимум следующие:
а) традиции (или устойчивые элементы культуры), а также обычаи (определяемые как традиции в „соционормативной" сфере культуры) и обряды (выполняющие функцию неосознанного приобщения к господствующей в данной системе нормативных требований);
б) бытовую культуру, тесно связанную с традициями, вследствие чего ее нередко называют традиционно-бытовой культурой;
в) повседневное поведение (привычки представителей некоторой культуры, принятые в некотором социуме нормы общения), а также связанные с ним мимический и пантомимический (кинесический) коды, используемые носителями некоторой лингвокультурной общности;
г) „национальные картины мира", отражающие специфику восприятия окружающего мира, национальные особенности мышления представителей той или иной культуры;
д) художественную культуру, отражающую культурные традиции того или иного этноса.
Специфическими особенностями обладает и сам носитель национального языка и культуры. В межкультурном общении необходимо учитывать особенности национального характера коммуникантов, специфику их эмоционального склада, национально-специфические особенности мышления»
Речь уже идет, таким образом, о необходимости более глубокого и тщательного изучения мира (не языка, а мира) носителей языка, их культуры в широком этнографическом смысле слова, их образа жизни, национального характера, менталитета и т. п., потому что реальное употребление слов в речи, реальное речевоспроизводство в значительной степени определяется знанием социальной и культурной жизни говорящего на данном языке речевого коллектива. «Язык не существует вне культуры, т. е. вне социально унаследованной совокупности практических навыков и идей, характеризующих наш образ жизни».
Знать значения слов и правила грамматики явно недостаточно для того, чтобы активно пользоваться языком как средством общения. Необходимо знать как можно глубже мир изучаемого языка.
Иными словами, помимо значений слов и правил грамматики нужно знать: 1) когда сказать/написать, как, кому, при ком, где; 2) как данное значение/понятие, данный предмет мысли живет в реальности мира изучаемого языка.
Взаимосвязь языков и культур, необходимость их соизучения не вызывает сомнения. Однако здесь необходимо сделать важное методологическое замечание.
Дело в том, что существенные особенности языка и тем более культуры вскрываются при сопоставлении, при сравнительном изучении языков и тем более культур. Это настойчивое «тем более» призвано подчеркнуть особую неявность, невидимость культурного барьера на уровне одной культуры. Если языковой барьер абсолютно очевиден, то барьер культур становится явным только при столкновении (или сопоставлении) родной культуры с чужими, отличными от нее: в лучшем случае удивительными, а обычно просто странными, неприятными, шокирующими (отсюда понятие культурного шока).
В рамках собственной культуры создается прочная иллюзия своего видения мира, образа жизни, менталитета и т. п. как единственно возможного и, главное, единственно приемлемого. Странным образом, подавляющее большинство людей не осознает себя в качестве продукта своей культуры даже в тех редких случаях, когда они понимают, что поведение представителей других культур определяется их иной культурой. Только выйдя за рамки своей культуры, то есть столкнувшись с иным мировоззрением, мироощущением и т. п., можно понять специфику своего общественного сознания, можно «увидеть» различие или конфликт культур.
«Сравнительное описание норм двух языков вскрывает существующие в каждом языке словарные пробелы, „белые пятна" на семантической карте языка, незаметные изнутри, например, человеку, владеющему только одним языком» (Ю. С. Степанов. Французская стилистика. М., 1965, с. 120).
Культурный барьер, таким образом, гораздо опаснее и неприятнее языкового. Он как бы сделан из абсолютно прозрачного стекла и неощутим до тех пор, пока не разобьешь себе лоб об эту невидимую преграду. Опасен он еще и тем, что культурные ошибки обычно воспринимаются намного болезненнее, чем ошибки языковые, несмотря на то, что первые гораздо более извинительны: различия культур не обобщены в своды правил, как различия языков, нет ни грамматик, ни словарей культур. Однако все мы знаем из собственного опыта, с каким добродушием обычно встречаются ошибки в иностранных языках его носителями. Культурные же ошибки, как правило, не прощаются так легко и производят самое отрицательное впечатление.
Все тонкости и вся глубина проблем межъязыковой и межкультурной коммуникации становятся особенно наглядными, а иногда и просто осознаваемыми, при сопоставлении иностранных языков с родными и чужой культуры со своей родной, привычной.
Грамматическая категория может также закреплять понимание внеязыковой действительности с точки зрения различных онтологических оснований, а потому получает разное содержание в разных языках. Например, формирование лексико-грамматической категории одушевленности – неодушевленности наблюдается во всех языках. Но в славянских языках ее логическим основанием является противопоставление «живое существо – неживой предмет», а в тюркских языках – «человек – не человек». Поэтому в русском языке к одушевленным существительным относятся слова, обозначающие человека, животных и птиц, а, например, в казахском или татарском языках – слова, обозначающие только человека. Вопрос «кто?» может быть задан лишь к существительным, называющим людей.
В тюркских языках отсутствует категория рода, что, вероятно, связано с семейным укладом мусульманского общества. Социально активная роль мужчины и пассивная роль женщины обусловила не только особенности категоризации относительно гендера, но и закрепила в языковом сознании представителей тюркских народов приоритет использования формы мужского рода в речевой деятельности на русском языке. Причем, такой выбор зачастую наблюдается в русской речи и представителей других народов с явной «маскулинной» психологией, например, грузин. В грузинском языке также отсутствует категория рода.
В процессе межкультурной коммуникации наблюдается тенденция к активизации заимствований из русского языка и расширению границ функционирования арабо-персидских заимствований, вошедших в татарский язык ранее.
Процесс перестройки в обществе, пробуждение национального самосознания народа в условиях демократии, усиление интереса к историческому прошлому народов, возрождение свободы религии и национального наследия, укрепление связей с Востоком и другими странами привели к активизации большинства арабо-персидских заимствований более раннего периода, многочисленных в литературном языке. Это характерно для всех функциональных стилей, особенно публицистического, научного, официально-делового стилей, стиля художественной литературы.
Нами выявлено:
-возвращение в татарский язык слов арабо-персидского происхождения, в первую очередь, для замены русских и интернациональных слов, используемые ранее в качестве синонимов;
-влияние арабских и персидских заимствований на процесс словообразования в татарском языке: образуются несуществующие ранее в языке-источнике сложные и парные слова с помощью арабских, персидских компонентов, присоединяющихся к давно усвоенным арабским и персидским корневым заимствованиям (или к татарским и заимствованным русским словам). Можно отметить активность таких компонентов, как -ханә, -намә (китапханә, даруханә и др.).
Единое государственное пространство, общественно-политические, экономические, культурные связи народов России, нововведения в быту в последние годы обусловили проникновение в татарский язык новых русских и интернациональных слов.
Установлено, что почти половина русских и интернациональных заимствований - это слова, связанные с общественно-политической жизнью, экономикой и финансами, рыночными отношениями, явлениями научно-технического прогресса. Остальную половину составляют заимствования, тематически относящиеся к области культуры и искусства, физкультуры и спорта, аномальных явлений и медицины, кулинарии, быта, криминалистики, а также это слова с абстрактным значением.
Как показывают исследования, в 90-е годы в лексике татарского литературного языка появляется около 1000 новых единиц - это новые русско-европейские и «возвращенные» арабо-персидские заимствования. Более 70 слов из этого состава обогащаются новыми смысловыми оттенками, 200 слов расширяют сферу употребления, стиль и частоту употребления. Из числа изменений 40% можно отнести к обновлению языка на своей лексической основе, 35% - к активизации слов арабо-персидского происхождения, 20% - к процессу усвоения русско-европейских заимствований.
Образование новых слов на основе лексики татарского языка, возвращение в литературный язык устаревших слов и восточных заимствований, заимствование новых слов через русский язык - все это привело к паралельному употреблению исконно татарских слов, русских заимствований и арабо-персидских заимствований для обозначения одного и того же понятия в качестве синонимов: договор-шартнамә-килешү, характеристика-бәяләмә-сыйфатлама, компьютер-кампитр-санак-сансанак, подпись-имза-култамга, бизнесмен-эшмәкәр-эшкуар-малтабар, вывеска-алтакта-элмә-такта-элмә, язу-күрсәтмә-такта, спонсор-меценат-иганәче-химаяче и др. Большое количество близких по значению слов расширяют их возможности употребления в разных стилях.
Активное заимствование из иностранных языков слов и их вариативность употребления характерны для всех языков в эпоху глобальных общественных изменений. В научной литературе уже описывались наблюдения подобных явлений в истории татарского литературного языка после революции 1905 и 1917 годов.
Это еще раз доказывает, что изменения в лексике любого языка, в том числе и татарского языка, в эпоху демократизации отражают актуальные изменения в жизни общества, рост национального самосознания народов и тенденцию к межкультурным и языковым контактам, одним из проявлений которых являются лексические заимствования.
Таким образом, сопоставительный аспект изучения и преподавания языков является сегодня весьма актуальным не только в лингводидактике, но и в коммуникации. Современный мир является многонациональным и поликультурным, а каждый из нас воспринимает окружающий мир в призме родного языка. Вместе с тем, можно уверенно сказать, что большая часть населения планеты является дву- или многоязычными языковыми личностями. Это и определяет важность толерантной межкультурной коммуникации.
Литература:
1. Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. Язык и культура. М., 1990, с. 26.
2.Э. Сепир. Язык. Введение в изучение речи // Избранные труды по языкознанию и культурологии, с.185.
3. Ю. В. Бромлей. Этнос и этнография. М., 1975, с. 48.
4. Г . А. Антипов, 0. А. Донских, И. Ю. Марковина, Ю. А. Сорокин.Текст как явление культуры. Новосибирск, 1989, с. 75.
5. Г . А. Антипов, 0. А. Донских, И. Ю. Марковина, Ю. А. Сорокин.Указ. соч., с. 77.
6. Э.Сепир. Коммуникация // Избранные труды по языкознанию и культурологии, с. 211.
7. Э. Сепир. Язык. Введение в изучение речи // Избранные труды по языкознанию и культурологии, с. 185.
8. 1. Абдуллин И.А., Ахунзянов Г.Х., Ганиев Ф.А. Русский язык - один из источников обогащения и развития татарского литературного языка. Взаимодействие и взаимообогащение языков народов СССР. - М., 1969. — С.84-104.
9. Абдуллина P.C. Стилистика һәм сөйләм мәсьәләләре. Яр Чаллы, 1997.- 128 б.
10. Ахунзянов Э.М. Русские заимствования в татарском языке. Казань: Изд-во КГУ, 1968. -367 с.
Отчего синичка развеселилась
Как нарисовать черёмуху
Большое - маленькое
Лиса-охотница
Сверчок