Благотворительная деятельность Костромской епархии в годы Первой мировой войны

Благотворительная деятельность Костромской епархии

 в годы Первой мировой войны

Субботина Лидия Ильинична

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение

города Костромы «Гимназия № 33», 10 класс

Научный руководитель Цветкова Оксана Николаевна

Научная статья

Введение

    Первая мировая война (1914-1918 гг.) – одна из самых длительных, кровопролитных и значительных в истории человечества. За три с половиной года участия России в Первой мировой войне русская армия понесла большие потери. В боях погибло более 1 млн. 200 тысяч военнослужащих. Раненными и больными армия потеряла 4 млн. 270 тысяч человек, более 3 млн солдат и офицеров попало в плен1. Русская православная не могла остаться в стороне от страшных событий, не могла отстраниться от страданий русского народа.  В годы Первой мировой войны Русская Православная Церковь с ее огромным опытом благотворительной деятельности  направила все свои силы на организацию помощи пострадавшим от военных действий.

  Гипотеза исследования – Русская Православная церковь и в частности Костромская епархия в годы Первой мировой войны осуществляла значительную благотворительную деятельность.

  Цель исследования: изучение благотворительной деятельности Костромской епархии в годы Первой мировой войны.

    Задачи исследования:

1. Выявить, насколько проблема исследования освещена в исторической литературе.
2. Исследовать формы благотворительной деятельности Русской православной церкви в годы войны и Костромской епархии.
3. Сравнить формы благотворительной деятельности Костромской епархии до войны и во время войны.
4. Донести до моих сверстников содержание своей работы с целью формирования ценностей гуманизма и милосердия на примерах истории Костромской епархии в годы войны.

  Методы: изучение научных исследований, посвященных данной теме, изучение неопубликованных архивных материалов Государственного архива Костромской области (далее ГАКО) – работа в читальном зале архива, работа с фондами историко-литературного краеведческого музей Костромской области.

    В подготовке моего исследования неоценимую помощь мне оказали: научный сотрудник ГАКО Бадьина Наталья Владимировна, научный сотрудник историко – литературного краеведческого музея Костромской области Миронова Елена Викторовна  

Источниковая база работы: фонды ГАКО, фонды областного историко-литературного краеведческого музея.

   Литература, изученная по теме исследования: Доклад митрополита Солнечногорского Сергия, Председателя Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви (13-16.08.2000), в работе говорится о формах благотворительности в годы Первой мировой войны. Исследование Николая  Федоровича Басова, научного сотрудника Костромской государственный университет им. Н. А. Некрасова «Благотворительная деятельность костромской епархии в конце XIX – начале XX вв», работа опубликована на сайте региональной конференции Романовские чтения, в работе рассматривается благотворительная деятельность Костромской епархии до войны и в военный период. Изучались так же материалы межрегиональной конференции «Путь святости земли Костромской» 17-18 февраля 2010 года, опубликованные в журнале «Светоч» - 2010. - № 6

Основная часть

1. Русская Православная церковь в годы войны:  формы благотворительности

   Церковь играла особую роль в поддержании морального духа всего общества. С началом войны своеобразную окраску получило общественное богослужение. С особой силой повсюду зазвучала церковная проповедь, причём проповедь шла не только устная, но и печатным словом. В армию и госпитали отправлялись Евангелия, молитвословы, миллионы листков и брошюр религиозно-нравственного содержания. Были случаи, когда отдельные лица жертвовали для госпиталей целые библиотеки.

   Интересна телеграмма главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта генерал-адъютанта Н. И. Иванова митрополиту Московскому и Коломенскому Макарию: «Мои подчинённые и лично я благодарим вас сердечно, Владыка, и духовенство Московской епархии за молитвы о ниспослании нам помощи Божьей, за благословение иконою Святого Николая Чудотворца и за подарки для наших воинов в Галиции. Просим и впредь святых молитв ваших и всего подведомственного вам духовенства о даровании нам победы над жестоким исконным врагом русского народа и о том, чтобы милосердный Бог не допустил из-за наших ошибок и недостатков пострадать тому великому делу, к которому он ныне нас призвал»2 (приложение 1).  

    В своем докладе митрополит Солнечногорский Сергий пишет о том, что «выделяя существовавшие в этот период формы благотворительной деятельности Православной Церкви, следует отметить, что помощь оказывалась инвалидам и участникам войны (их назвали "военноувечными"), их семьям, престарелым, тяжелобольным, людям с психическими расстройствами»3.  Социально незащищенные слои общества – безработные, сироты, неграмотные, нищие, голодающие, погорельцы и другие жертвы бедствий также не оказывались без внимания со стороны Русской Православной Церкви. Несомненно, милосердно-благотворительная деятельность Церкви требовала хорошей организации, финансового и хозяйственного обеспечения. Осуществлялась она многочисленными благотворительными обществами, комитетами помощи, попечительствами, существующими при церковно-приходских общинах. Если же они находились при муниципальных органах управления или других светских организациях, то Церковь принимала активное участие в их работе. В рамках благотворительных обществ при Русской Православной Церкви открывались больницы и лечебницы для тяжелобольных, психически больных, инвалидов, где за ними ухаживали сестры и братья милосердия из числа мирян или послушников монастырей. В бесплатных столовых и чайных все нуждающиеся могли получить питание. Помимо этого существовали церковно-приходские школы и производственные мастерские, в которых дети из бедных семей бесплатно обучались грамоте и какому-нибудь ремеслу4.

2. Благотворительная деятельность Костромской епархии: организация госпиталей и лазаретов

  Уже с первых дней войны, по определению Святейшего Синода № 6502 от 20 июля 1914 г., при всех церквях Костромской епархии за богослужениями по воскресным и праздничным дням открылись кружечные  сборы в пользу Российского общества Красного Креста. Кроме того, были установлены сборы (по материалам межрегиональной конференции «Путь святости земли Костромской»5 

1. в праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы 21 ноября 1915 г. в пользу Воинского благотворительного общества «Белого Креста»;
2. в день памяти первоверховных апостолов Петра и Павла 29 июня 1915 г. в пользу Костромского отдела Комитета  «Зеленого Креста»;
3. за литургией в Дмитриевскую родительскую субботу 1915 г., в Дмитриевскую и Мясопустную субботы 1916 г. в пользу Всероссийского общества памяти воинов Русской армии, павших  в войну с Германией, Австрией и Турцией;
4. на четвертой неделе Великого поста с 12 по 19 марта 1916 г. в пользу Состоявшего под Высочайшим Его Императорского Величества покровительством Романовского комитета на призрение детей воинов, павших на поле брани;
5. в дни праздников Преображения Господня, Успения Пресвятой Богородицы, Рождества Пресвятой Богородицы (6 и 15 августа и 8 сентября 1916 г.) на организацию учебно-трудовой помощи увечным воинам;
6. 25-27 ноября 1916 г. в пользу Георгиевского комитета Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Александровича для организации помощи пострадавшим на войне Георгиевским кавалерам и их семьям;
7. 5-6 декабря 1916 г. в пользу Состоящего под Высочайшим Его Императорского Величества покровительством Общества повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям.

   Не редко  инициатива о сборе пожертвований исходила со стороны церковных причтов. Один из таких сборов был организован причтом Иоанно-Златоустовской церкви с. Большие Селки Ветлужского уезда 8 июля 1915 г. Всем приходом совершено было моление с крестным ходом по приходским селениям, в результате чего на военные нужды было собрано 146 аршин холста, 21 овчина, 30 фунтов шерсти, 9 полотенец. Причтом Михайло-Архангельской церкви с. Староустье Варнавинского уезда было принято решение об отчислении 1% из церковных доходов в пользу беженцев и проведении сбора пожертвований среди прихожан.6

   Педагоги и воспитанники Костромской духовной семинарии проводили особый сбор на содержание лазаретов и передового перевязочного транспорта во имя преподобного Серафима Саровского, организованных комитетом Красного Креста духовно-учебных заведений Российской империи. С августа 1914 г. по октябрь 1915 г. правлением семинарии на этот счет было перечислено 1222 руб. 99 коп.7 

    Уже с первых дней войны, Костромская губерния, находящаяся в глубоком тылу, начала готовиться к приему раненых. К декабрю 1914 г. только в г. Костроме было открыто 14 госпиталей и лазаретов.8 (приложение 2) Лазареты для раненых были открыты при всех городских и земских больницах, при крупных промышленных предприятиях, учебных заведениях, в домах частных лиц. К 1916 г. на территории губернии действовало свыше 80 лазаретов и госпиталей. Наиболее крупные из них: в г. Костроме – Гродненский на 700 кроватей; 25-ый, 26-ой и 27-ой эвакуационные госпитали на  420 мест каждый; в г. Кинешеме – 28-ой эвакуационный госпиталь.9

  Одним из первых, был открыт лазарет на 20 кроватей при Костромском Богоявленском Анастасиином женском монастыре. Уже в  сентябре 1914 г. лазарет был расширен до 35 кроватей, из которых 20 содержались на средства монастыря, 15 получали пособие от местного управления Красного Креста. В июле 1916 г., по ходатайству уполномоченного Красного Креста при Костромском эвакуационном пункте, число мест в лазарете было увеличено до 50. За один только 1917 г. при монастырском лазарете была оказана помощь 225 больным и раненым.10

        С 25 августа 1914 г. начал действовать лазарет на 6 кроватей при Макарьевском Решемском женском монастыре Кинешемского уезда и Макарьевско-Унженском монастыре.  Всего за период с 1914 по 1917 гг. лечение в монастырском лазарете прошли 87 человек, на их содержание было затрачено 4858 руб.11 (приложение 3)

    Помимо вышеперечисленных, было организовано три лазарета для раненых и больных воинов на общие средства монастырей и духовенства Костромской епархии. 1 сентября 1914 г. был открыт лазарет на 50 кроватей при Кинешемском Успенском женском монастыре. За первый год существования монастырского лазарета помощь была оказана 510 военнослужащим; на его содержание было перечислено 8947 руб. 90 коп. от монастырей епархии и 1261 руб. от Красного Креста.12

    4 сентября 1914 г. общим собранием духовенства и старост г. Костромы было принято решение об учреждении в доме при Костромском кафедральном соборе лазарета для раненых и больных воинов на 20 мест. На его содержание было решено  отчислять ежемесячно 300 руб. из личных средств духовенства в доле, соответствующей доходу, получаемому каждым из членов причта и 300 руб. с доходов городских церквей. Местное отделение Красного Креста приняло вновь учрежденный лазарет под свой флаг.13 (приложение 4)

   На средства церквей и духовенства Костромской епархии был учрежден лазарет в помещении Арсеньевской богадельни при Ипатьевском монастыре. Решение о его открытии было принято Костромским епархиальным съездом духовенства 12 октября 1914 г. 14 На оборудование и содержание лазарета был установлен особый сбор: 75 коп.  со священника каждой церкви, 50 коп с диакона , 25 коп. с псаломщика и по 2 % из церковных доходов. Вскоре было получено высочайшее соизволение  на присвоение лазарету наименования «Лазарет имени Его императорского Высочества Наследника Цесаревича и Великого Князя Алексея Николаевича». 21 ноября 1914 г. состоялось его торжественное открытие. Из Соборной церкви Ипатьевского монастыря в 12 часов дня в помещение лазарета был принесен чудотворный образ Тихвинской Божией Матери, перед которым Его Преосвященством, епископом Евгением был совершен водосвятный молебен.14

   Всего за период с октября 1914 г. по 1 января 1916 г. на содержание Алексеевского лазарета от церквей и духовенства Костромской епархии, поступило 28905 руб. 55 коп.15 Этих средств оказалось вполне достаточно для удовлетворения всех возникающих потребностей. Более того, из свободных сумм, поступивших на содержание лазарета, ко дню Рождества Христова в 1915 г. было изготовлено и направлено в 183-й пехотный Пултусский полк 1 тыс. пар белья и 1 тыс. кисетов с подарками. В августе того же года по решению Костромского Епархиального съезда духовенства и представителей церковных старост в распоряжение императора на нужды войны было перечислено 5 тыс. руб.16

     Для  размещения госпиталей и расквартирования войск была передана часть помещений духовных учебных заведений. Так например, в августе 1914 г. значительная часть помещений епархиального общежития Костромской духовной семинарии была  передана для размещения 210 раненых 25-го сводного эвакуационного госпиталя. В октябре 1915 г. классный корпус семинарии был передан для расквартирования нижних чинов 88-го запасного батальона.17 

    В каменном здании Костромского епархиального женского училища, было размещено 170 раненых Гродненского военного госпиталя18, училищу пришлось потесниться в одно крыло здания и в деревянное здание на Ивановской улице. 

3. Пастырское служение

    Деятельность духовенства отнюдь не ограничивалась заботой о материальном обеспечении открытых медицинских учреждений. Особое  значение имело пастырское служение среди прибывших с фронтов нижних чинов и офицеров. Приходские священники, принявшие на себя попечение о духовных нуждах больных и раненых воинов, по соглашению с администрацией госпиталей совершали богослужения, панихиды, чтение акафистов, проводили духовно-нравственные чтения и проповеди, заботились о приобщении желающих Святых Христовых тайн. Раненым из числа магометан, по ходатайству уполномоченного Красного Креста, было разрешено посещение праздничных богослужений в мечети Татарской слободы.19

     Пастырское руководство запасных батальонов, в которых обучались новобранцы и запасные нижние чины, так  же было возложено на духовенство епархии. Богослужение и церковная проповедь в готовящихся к отправке на фронт частях приобретали особое звучание, воодушевляя воинов к доблестному выполнению возложенного на них долга защиты Родины. Не случайно вверялось духовное руководство запасных батальонов выдающимся по своему патриотическому и религиозному настроению и пастырскому опыту священнослужителям. Должность полкового священника 88-го запасного пехотного полка, расквартированного в г. Костроме, была возложена на священника Павла Мегалинского, 202-го запасного полка – на священника Василия Никитина.20 На священническое место в 181-й запасный пехотный полк, расквартированный в г. Галич, был назначен священник Варваринской церкви г. Галич Александр Борков.21

    Ярким примером самоотверженного пастырского служения в годы войны, стала деятельность священника Крестовоздвиженской церкви г. Кинешмы Николая Лебедева, принявшего под свое попечение лазареты Кинешемского местного Комитета Общества Красного Креста. В 1916 г. на праздники Рождества Христова и Пасхи он был командирован в Кинешемско-Вичугский передовой отряд, находившийся на театре боевых действий, где организовал для совершения богослужений походную церковь, в дни страстной седмицы причащал воинов, вдохновлял их проповедями. Указом Святейшего Синода от 19 июля 1916 г. отец Николай был награжден наперсным крестом.22

   Известны примеры, когда пастырское служение духовенства епархии получало высокую оценку не только со стороны духовного начальства, но и власти светской. Так, в августе 1916 г. Кологривским уездным воинским начальником было подано ходатайство о награждении орденом св. Владимира 4-ой степени священника Воскресенской церкви г. Кологрив Иоанна Богоявленского, состоявшего духовником вверенной ему команды и раненых, находившихся на излечении в Кологривской земской больнице и Екимцевском временном госпитале.23

4. Помощь семьям воинов и беженцев

    Духовенство и монашествующие Костромской епархии принимали самое активное участие в оказании помощи семьям нижних чинов, призванных в действующую армию (приложение 5). Настоятельница Костромского Богоявленского Анастасиина монастыря игуменья Сусанна (Мельникова) входила в состав местного отделения Комитета Ее Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Федоровны по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну. Ее попечением в 1914 г. при Костромском Богоявленском Анастасиином женском монастыре был открыт приют для 50 девочек из семей нижних чинов, призванных на военную службу.24 Как правило, в приют принимались дети воинов, по той или иной причине оставшиеся без попечения родственников. При Галичском Староторжском женском монастыре был организован приют для 10 девочек-сирот.25

     Указом Святейшего Синода № 6503 от 20 июля 1914 г. было объявлено об организации в приходах особых попечительных советов о семьях лиц, находившихся в войсках. Состав советов, при непременном участии причта и церковного старосты, избирался общим собранием прихожан. В их задачи входило составление списков семей, члены которых были мобилизованы в армию, определение имущественного положения каждой такой семьи, изыскание средств для оказания помощи нуждающимся. На совет возлагалась также работа по разъяснению прав, предоставляемых семьям мобилизованных, на основании действующих законов. Церковным причтам было дано разрешение оказывать попечительным советам пособие из церковных сумм до 50 руб., без предварительного согласования с епархиальным начальством.26

    Летом 1915 г. в Костромскую губернию начали пребывать беженцы из западных губерний. Весной 1916 г. число беженцев осевших на территории губернии достигло 13 тыс. человек. 27 4 сентября 1915 г. был образован Епархиальный комитет по устройству быта беженцев под председательством викария Костромской епархии, епископа Кинешемского Севастиана. Епархиальный съезд духовенства отпустил в распоряжение комитета 3 тыс. руб., собрание духовенства г. Костромы – 300 руб.27 Вместе с тем было принято решение об учреждении уездных комитетов по устройству быта беженцев.28 

    Одним из первых открыл свою деятельность Юрьевецкий уездный комитет. В пользу беженцев среди уездного духовенства был установлен особый сбор: со священника – 30 коп., со штатного диакона – 20 коп., с псаломщика – 10 коп. ежемесячно и 1% с церковных доходов. Комитет оказывал адресную помощь семьям беженцев приобретением теплой одежды и обуви, назначением пособий на усиленное питание больным и пр. Из средств комитета была организована библиотека для обеспечения беженцев книгами религиозно-нравственного содержания.29

    На основании определения Святейшего Синода № 8245 от 9-15 октября 1915 г. по вопросу о наилучшей организации помощи беженцам и о мерах к объединению деятельности православных духовных учреждений по устройству быта беженцев, полномочия епархиального комитета были переданы Костромскому Феодоровско-Сергиевскому братству.30 Помимо средств, поступивших в распоряжение братства из епархиального комитета, было решено передать в пользу беженцев 1 тыс. руб. из братского фонда для пособия обратившимся в Православие. Кроме того, в распоряжение братства были переданы средства, от сборов в пользу беженцев, произведенных в церквях Костромской епархии 8 сентября и 25 декабря 1915 г.31

   Усмотрев, что многие беженцы, осевшие в г. Костроме, нуждаются в обеспечении горячим питанием, так как выделяемые им средства в количестве 15-20 коп. в день, крайне недостаточны для удовлетворения всех потребностей, Совет братства в первую очередь занялся устройством отпуска беженцам бесплатных обедов. С декабря 1915 г. на средства братства было организовано горячее питание для женщин, детей и мужчин старше 50-ти лет при Костромском Богоявленском Анастасиином монастыре.

5. Помощь эвакуированным детям

   Особое внимание уделялось организации помощи эвакуированным детям. В августе 1915 г. в г. Кинешму были эвакуированы учащиеся Моложаевской двухклассной, Яблочинской мужской и Вировской женской второклассных церковно-приходских школ, состоявших в ведении Вировского женского монастыря Холмской епархии. Учащиеся (85 мальчиков и 68 девочек) были временно размещены в селах Адищево и Владычное. С детьми, помимо учителей, прибыли 8 монахинь Вировского монастыря.32 Мальчикам, окончившим к моменту эвакуации курс обучения, была подыскана работа в местных фабричных конторах, часть из них была направлена для поступления в Хреновскую церковно-учительскую школу, двое – в Кинешемское духовное училище. Остальных решено было перевести для обучения в Богоявленскую одноклассную церковно-приходскую школу. Для учащихся первого класса, при финансовой поддержке Кинешемского земства, решено было организовать школу в усадьбе Панькино, принадлежавшей А.М. Варфоломееву. Ученицы Вировской школы были направлены в Есиплевское министерское училище.33

    В 1916 г. для организации занятий с детьми беженцев были предоставлены помещения Алексеевской и Спасско-Никольской церковно-приходских школ г. Костромы.34 В Церковное училище при Богоявленском Анастасиином монастыре были приняты для обучения 10 девочек-беженок.35

   Разносторонняя деятельность сестер Богоявленского Анастасиина монастыря по оказанию помощи пострадавшим от военных действий привлекла внимание духовного начальства. Указом Святейшего Синода № 12532 от 29 сентября 1916 г. «за безмездные и полезные труды по обстоятельствам военного времени» монахини Платонида и Михаила были награждены наперсным крестом; монахини Рафаила, Людмила, Нектария, Ирина, Дорофея, Авраамия и послушницы Анфиса Соколова, Александра Полукарпова, Евпраксия Введенскуя, Екатерина Иванова и Александра Нарбекова получили благословение святой иконой Всемилостивейшего Спаса.36

Заключение

   Подводя итог исследованию, сделаю основные выводы:

1. Благотворительная деятельность Костромской епархии в годы Первой мировой войны была очень обширна и значительна.
2. Разнообразны формы благотворительной деятельности: это и организация больниц, госпиталей и лазаретов для помощи раненым, и помощь семьям воинов, и  помощь беженцам и эвакуированным, поддержание духа раненных и солдат, отправляющихся в армию.
3. Кроме того, в разговоре с сотрудниками архива и музей я узнала, что еще многие стороны деятельности духовенства Костромской епархии в годы Первой мировой войны требуют изучения. Например на сегодняшний день практически ничего не известно о служении костромского духовенства в действующей армии, об участии монашествующих епархии в деятельности духовно-санитарного отряда, созданного на основании указа Святейшего Синода от 23 сентября 1916 г. для эвакуации раненых с поля битвы и погребения погибших по христианскому обряду.

   Сноски:

1. Энциклопедия для детей. История России XX век Москва «Аванта +». 1995 – С. 670

2.Интернет источник Википеди

http://ru.wikipedia.org/wiki/%CA%EE%ED%F4%E5%F1%F1%E8%EE%ED%E0%EB%FC%ED%E0%FF_%EF%EE%EB%E8%F2%E8%EA%E0_%D0%EE%F1%F1%E8%E9%F1%EA%EE%E9_%E8%EC%EF%E5%F0%E8%E8_%E2_%E3%EE%E4%FB_%CF%E5%F0%E2%EE%E9_%EC%E8%F0%EE%E2%EE%E9_%E2%EE%E9%ED%FB

3. Там же

4 Доклад митрополита Солнечногорского Сергия, Председателя Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви (13-16.08.2000)

5. «Путь святости земли Костромской», журнал «Светоч» - 2010. - № 6

6. КЕВ – 1915. - № 23 – Отдел Неофициальный – С. 376.

7. ГАКО, ф. 432, оп. 1, д. 4398, л. 9, 11.

8. КЕВ – 1914. - № 24. – Неофициальная часть. – С. 529

9. «Путь святости земли Костромской»,  журнал «Светоч» - 2010. - № 6

10 ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 371, л. 16 – 16 об; ф. 707, оп. 1, д. 1454, л. 23.

11. ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 371, л. 7.

12 КЕВ – 1915. - № 20 – Отдел Официальный – С. 462 – 465.

13. КЕВ – 1914. - № 19 – Отдел Официальный – С. 502 – 504.

14. Журналы Костромского епархиального съезда духовенства // КЕВ – 1914 – Приложение к Официальной части. – С. 79.

15 КЕВ – 1916. - № 3 – Отдел Официальный – С. 48-53.

16. КЕВ – 1916. - № 19. – Отдел Официальный – С. 429.

17. ГАКО, ф. 432, оп. 1, д. 4410, л. 226, 236; д. 4441, л. б/н.

18. ГАКО, ф. 130, оп. 2, д. 14350.

19. Н. Ф. Басов. Благотворительная деятельность костромской епархии в конце XIX – начале XX вв. – по материалам II романовских чтений

20 ГАКО, ф. 438, оп. 1. 1189, л. 68 об.

21. ГАКО, ф. 130, оп. 8, д.  396, л. 7.

22. ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 447, л. 12.

23. ГАКО, ф. 130, оп. 8, д. 396, л. 6.

24. ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 446, л. б/н, д. 448, л. 11.

25 ГАКО, ф. 130, оп. 10, д. 371, л.15 об–16.

26. ГАКО, ф. 708, оп. 1, д. 532, л. 18.

27 КЕВ – 1914 - № 16 – Отдел Официальный – С. 448.

28. ГАКО, ф. 1026, оп. 1, д. 114, л. 1.

29. КЕВ – 1915 - № 18 – Отдел Неофициальный – С. 322 – 324.

30. КЕВ – 1916 - № 8 – Отдел Официальный – С. 131-133.

31. КЕВ – 1916 - № 4 – Отдел Официальный – С. 72.

32. . «Путь святости земли Костромской»,  журнал «Светоч» - 2010. - № 6

33. ГАКО, ф. 707, оп. 1, д. 1424, л. 19-19 об; КЕВ – 1916 - № 12 – Отдел Официальный – С. 174.

34. ГАКО, ф. 438, оп. 1. д. 1189, 76-77 об.

35 ГАКО, ф. 438, оп.1, д. 1189, л. 13-15, 49-50.

36. ГАКО, ф. 707, оп. 1, д. 1453, л. 21; д. 1454, л. 10, 21; д. 1462, л. 25.

        Говоря о патриотическом и социальном служении духовенства Костромской епархии в годы войны, нельзя не сказать о тех, кто выполнял свой долг в действующей армии. К сожалению, на данный момент остаются неизвестными имена и общее число священнослужителей Костромской епархии, призванных в действующую армию по мобилизационному плану Святейшего Синода с началом боевых действий. Указом Святейшего Синода от 16 марта 1916 г. было объявлено о назначении в распоряжение Протопресвитера военного и морского духовенства 10 священников Костромской епархии^[1]. В их числе священник Николаевской церкви с. Болотное Иоанн Перовский, священник Богородицкой церкви с. Хмелевка Вениамин Беляев; священник с. Макарьевское на Вятской дороге Иаков Олеринский, заведующий Кологривской второклассной церковно-приходской школой священник Сергий Воскресенский^[2].

        Кроме того, в 1916 – 1917 гг. прошения о назначении в действующую армию подали, священник Петропавловской церкви г. Плес Павел Молчанов, председатель Управления Костромского епархиального свечного завода священник Николай Пермезский, священник Благовещенской церкви пос. Большие Соли Леонид Сапоровский, священник Рождественской церкви с. Осокина  Алексей Белоруссов^[3].

        В первые месяцы войны о своем желании поступить на военную службу заявили 37 воспитанников Костромской духовной семинарии. В сентябре-декабре 1914 г. были уволены по прошениям для поступления в военные училища: Велтистов Николай, Гортов Иван, Казанский Михаил, Комаров Николай, Кострицкий Александр, Красовский Симон, Лебедев [Николай], Лебедев Константин, Любимов Иван, Наградов Николай, Олеров Павел, Островский Владимир, Парийский Владимир, Парийский Геннадий, Перепелкин Иван, Полетаев Дмитрий, Поляков Милий, Попов Евгений, Сахаров Владимир, Севастьянов Стефан, Словинский Иван, Соколов Александр, Тардов Евгений, Темпераментов Василий, Тихонравов Геннадий, Урсин Дмитрий, Успенский Василий, Чистяков Иван, Яблоков Александр, Яковлев Константин; ушли добровольцами в действующую армию: Благосклонов Сергей, Груздев Геннадий, Каллистов Борис, Неклюдов Николай, Потехин Василий, Соловьев Иван, Флеров Александр^[4].

Кроме того, из числа окончивших полный курс семинарии в 1914 г., поступили в военные учебные заведения: Невзоров Леонид – в Александровское военное училище, Орлов Николай – во Владимирское военное училище, Никольский Александр – в Киевское 1-ое военное училище; Акатов Вячеслав и Высотский Константин – в 1-ую Московскую школу для подготовки офицеров^[5].

В 1915 г. были уволены из семинарии по прошениям для поступления в военные училища: Белокрылин Евгений, Васильевский Александр, Ильинский Анатолий, Петропавловский Николай, Сахаров Михаил, Юницкий Петр, Богданов Николай, Вишняков Борис, Голубцов Александр, Лебедев Александр, Пермезский Леонид, Абрамов Сергей, Одоевский Василий, Панов Владимир, Артифексов Алексей, Крылов Николай, Смирнов Михаил^[6]. Поступили на военную службу по окончании полного курса семинарии в мае 1915 г.  Лебедев Михаил, Одоевский Михаил, Преображенский Александр^[7].

        Исследователям еще предстоит назвать имена павших на поле брани. Вот лишь некоторые из них:  

Назаретский Иван Павлович, псаломщик Преображенской церкви пос. Пучеж Юрьевецкого уезда Костромской губернии. Призван в действующую армию в 1914 г. Проходил службу в составе 43-го пехотного Охотского полка. Погиб в бою с Австро-Германскими войсками 17 августа 1915 г.^[8]

Виноградов Николай (отчество не установлено), псаломщик Архидиаконовской церкви с. Махрово Галичского уезда, ефрейтор 14-ой роты 15-го Финляндского пехотного полка. Погиб в бою 6 августа 1916 г.

Благосклонов Сергей Алексеевич, воспитанник Костромской духовной семинарии, поручик 42-го Якутского пехотного полка. Награжден орденом святого Владимира 4-ой степени. Погиб 16 ноября 1916 г.^[9].

Урсин Дмитрий Иванович, воспитанник Костромской духовной семинарии. По окончании Тифлисского военного училища был направлен на Кавказский фронт. Награжден орденом святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, святой Анны 4-ой степени. Погиб в 1916 г.^[10]

Успенский Александр Яковлевич, выпускник Костромской духовной семинарии,  священник 198-го пехотного Александро-Невского полка. В период Первой мировой войны награжден орденом святого Владимира 4-ой степени с мечами (2 июля 1915 г.), саном протоиерея (8 февраля 1916 г.) Погиб в 1916 г.^[11]

Еще многие стороны деятельности духовенства Костромской епархии в годы Первой мировой войны требуют изучения. Нам удалось наметить лишь основные направления возможных исследований. На сегодняшний день практически ничего не известно о служении костромского духовенства в действующей армии, об участии монашествующих епархии в деятельности духовно-санитарного отряда, созданного на основании указа Святейшего Синода от 23 сентября 1916 г. для эвакуации раненых с поля битвы и погребения погибших по христианскому обряду^[12] и др. Надеемся, что представленное исследование послужит основой для дальнейших изысканий по данной теме.