Германия в жизни М.В.Ломоносова

В ноябре этого года исполняется 300 лет со дня рождения Михаила Васильевича Ломоносова - выдающегося ученого-энциклопедиста, первого русского естествоиспытателя с мировым именем, поэта, просветителя, заложившего основы современного русского языка... Это событие будут широко отмечать и в Германии, где Ломоносов учился в 1736-1741 годах и где высоко чтут его заслуги.

Я занимаюсь изучением немецкого языка и мне известно, что студенты со всего мира едут в Германию, чтобы получить хорошее образование, защитить диссертацию или докторскую работу

Меня заинтересовали студенческие годы Ломоносова, проведенные в Германии.

Цель данной работы: выявление влияния Германии на становление личности М. В. Ломоносова как ученного.

Для достижения данной цель были поставлены следующие задачи: изучит литературу о Ломоносове, проанализировать собранный материал, составить презентацию

В ходе работы была выдвинута следующая гипотеза: немецкие студенческие годы оказали значительное влияние на становление личности М. В. Ломоносова как универсального ученого.

Практическая значимость данной работы состоит в том, что она будет полезна учащимся на уроках и на внеклассных мероприятиях.

19 ноября 1711 года в деревне Мишанинской Куростровской волости Двинского уезда Архангелогородской губернии в довольно зажиточной семье помора Василия Дорофеевича и дочери просвирницы погоста Николаевских Матигор, Елены Ивановны Ломоносовых родился будущий ученый Михаил.

О первых годах жизни Михаила Ломоносова имеются крайне скудные сведения. Отец, по отзыву сына, был по натуре человек добрый, но «в крайнем невежестве воспитанный». Мать М. В. Ломоносова умерла очень рано, когда ему было девять лет. В 1721 году отец женился на Феодоре Михайловне Усковой. Летом 1724 года она умерла. Через несколько месяцев отец женился в третий раз – на вдове Ирине Семёновне. Для тринадцатилетнего Ломоносова третья жена отца оказалась «злой и завистливой мачехой».

Лучшими моментами в детстве М. В. Ломоносова были, по-видимому, его походы с отцом в море. М. В. Ломоносов начал помогать отцу с десяти лет. Они отправлялись на промыслы ранней весной и возвращались поздней осенью. Нередкие опасности плавания закаляли физические силы юноши и обогащали его ум разнообразными наблюдениями.

Жизнь Ломоносова в родном доме делалась невыносимой, наполненной постоянными ссорами с мачехой. И чем шире становились интересы юноши, тем безысходнее казалась ему окружающая действительность.

Страсть к знаниям, тяжёлая обстановка в семье заставили Ломоносова принять решение – оставить родной дом и отправиться в Москву. Узнав, что отец хочет женить его, Ломоносов решил бежать в Москву.

В 1935 году Ломоносовав числе двенадцати лучших учащихся Славяно-греко-латинской академии отправляют  на учебу в Академический университет в Петербург. Их выбралидля слушания лекций профессоров  по просьбе барона И.А. Корфа, который в 1734 году был назначен главным командиром Академии Наук в Петербурге [1]. Именно Корф был инициатором длительной командировки русских студентов для продолжения их образования в Германии. Дело в том, что для Сибирской экспедиции требовались химики, знакомые с горным делом и металлургией. Таковых в России в то время не было, а иностранцы отказывались ехать так далеко. Поэтому решили послать за границу, во Фрейберг, к саксонскому металлургу Иоганну Фридриху Генкелю, трёх студентов для обучения химии и металлургии. Вместе с Ломоносовым в Германию отправились Дмитрий Виноградов, будущий создатель фарфорового завода, и Гюстав УльрихРейзер – сын горного советника.

Позади осталось тягостное двухмесячное путешествие, во время которого Ломоносов чуть не утонул. Российские студенты получили хорошее содержание (по 300 рублей на каждого и по 100 рублей про запас), а также чёткие инструкции, которые предписывали «изучить все науки теоретически и практически, а немецким и французским языками овладеть так, чтобы свободно на них изъясняться и писать. Каждые полгода присылать отчёты об учении и об израсходованных деньгах; во всех местах своего пребывания показывать пристойные нравы и совершать благопристойные поступки; наилучше ж стараться в прохождении своих наук» [2].

Учёба в Марбурге

Марбургский университет имени Филиппа был основан ландграфом Филиппом Великодушным в мае 1527 года и был первым протестантским университетом в Германии. В 1999-м году, например, на 21-м факультете обучалось свыше 19 тысяч студентов, а во времена Ломоносова их было всего 122, а из России – всего три: Ломоносов, Виноградов и Рейзер.Все трое учились в Марбурге с ноября 1736 по июль 1739 года. 

Вольф заботливо опекал своих подопечных,  много писал о них в Российскую академию наук,старательно записывал их расходы. Благодаря ему, мы знаем, что Ломоносов, подражая немецким студентам, приобрел себе кафтан и камзол, а также парик и шпагу, брал уроки фехтования и танцев.

Все трое слушали лекции Вольфа по механике и Ю. Г. Дуйзинга по теоретической химии, а за отдельную плату наняли учителей французского языка, рисования, фехтования и танцев. В течение первого полугодия Ломоносов и его товарищи изучили арифметику, геометрию, немецкий язык, приступили к изучению оснований механических наук и выразили желание изучать естественную историю. В конце года Ломоносов закончил слушать у Дуйзинга курс теоретической химии. На следующий год он продолжал слушать у Вольфа курс теоретической физики и логики, а также занимался французским языком и рисованием. Во второй половине года Ломоносов самостоятельно изучал теорию стихосложения и упражнялся в переводах античных авторов. В январе 1739 г. студенты закончили слушать курсы лекций у Вольфа, а Ломоносов еще продолжал посещать курс математики. Отмечал наставник и успехи своих учеников: через год после приезда молодых людей в Германию он писал, что Ломоносов уже хорошо говорит по-немецки. Хотя, конечно, молодой HerrLomonosoffдопускал и ошибки — и это тоже видно по его немецким текстам. Например, в его ранних письмах к наставнику он писал слово «язык» как Schprache (вместо общепринятого Sprache) — это свидетельствует и о его уровне владения немецким языком в тот период, и о том, что Ломоносов учил немецкий язык естественным путём, т.е. через устное общение.

Студенческая жизнь

Поле суровой строгости духовной академии и Петербургского университета, молодые люди очутились в свободной атмосфере немецкого университета, среди веселой молодежи; в их распоряжении были значительные суммы денег; вполне естественно, что при таких условиях инструкция была забыта.

Ломоносов и его товарищи тесно соприкоснулись с жизнью местного студенчества, которая особым благородством не отличалась. Ломоносов писал о своих однокашниках: «Зело[3] задиристы, то и дело в ход пускают кулаки, а то и шпаги». Студенты бродили шумными толпами по городу, устраивая попойки, скандалы и драки.

Биографы Ломоносова отмечают, что и он не уклонялся от участия в кутежах вместе с немецкими студиозами, однако, это не мешало ему успешно заниматься штудиями. Преподаватель точных наук и философии Вольф, принявший на себя обязанности наставника русских студентов, должен был регулярно сообщать в Санкт-Петербургскую Академию наук об их успехах. Особо выделяя достижения молодого Ломоносова, в очередном послании он докладывает: «Молодой человек, преимущественного остроумия, Михайло Ломоносов, с того времени, как для учения в Марбург приехал, часто мои математические и философские, а особливо физические лекции слушал и безмерно любил основательное учение. Ежели впредь с таким рачением простираться будет, то не сомневаюсь, чтобы, возвратясь в отечество, не принес пользы, чего от сердца желаю».

Сохранились финансовые отчеты и письма Михаила Ломоносова из Марбурга. Так, в письме И. А. Корфу от 4 (15) сентября 1737 года, кстати, впервые написанному несколько витиеватым немецким языком, сообщается: "…я навек посвящаю Вам свое признательное сердце, которое на всю жизнь сохранит в благоговейной памяти Ваше неоценимое благоволение…". Красноречивость стиля первых писем Ломоносова на немецком языке имела свои корни: он подробно изучал приобретенную в Марбурге книгу Н. Коссена "О духовном и светском красноречии". – Париж, 1630 (на фр. яз.). К вышеупомянутому письму Ломоносов приложил хорошо выполненный во время учебы в Марбурге собственноручный рисунок с гравюры из руководства по рисовальному искусству, составленному художником И. Д. Прейслером. Эти первое письмо и рисунок из Марбурга  понравились в городе на Неве, поэтому Ломоносов получает из России дополнительные двести рублей.

Декан медицинского факультета Марбургского университета, профессор химии Юстин Герхард Дуйзинг(1705 -1781) выдал 7 (18) июля 1739 года "свидетельство М. Ломоносову", где зафиксировано, что "весьма достойный и даровитый юноша Михаил Ломоносов "с неутомимым прилежанием слушал лекции по химии, читанные мною в течение 1739 года,.. извлек из них немалую пользу". Известно мнение и немецкого юриста Иоганна Стефана Пюттера (1725 – 1807). 20 марта 1739 года он оставил свои воспоминания о Ломоносове, с кем во время учебы в Марбурге слушал лекции Х. Вольфа. В частности, он наблюдал, "как он ел свой завтрак, состоявший из нескольких селедок и доброй порции пива. Когда он ближе познакомился с ним, то "сумел оценить как его прилежание, так и силу суждений и образ мыслей".

Любопытны и оценки, данные Ломоносовым своим преподавателям в Марбурге. Высокую оценку он давал, конечно, Х. Вольфу, на всю жизнь сохранив о нем самые теплые воспоминания. Он высоко ценил марбургского университетского аптекаря Детлефа Фридриха Михаэлиса(1675 -1780), в лаборатории которого Ломоносов работал до января 1739 года. В письме ему от 4 декабря 1740 года он пишет о докторе медицины Иоганне Людвиге Конради(1702 – 1773), у которого он должен был обучаться химии, но он "не был в состоянии толком изложить ни одного параграфа и не знает как следует латинского языка. Поэтому мы от него отказались".

Финансовый вопрос

В переписке между Марбургом и Петербургом говорится о финансовых делах русских студентов, а это был больной вопрос. Деньги из Санкт-Петербурга частенько запаздывали. Вольф вынужден был ездить во Франкфурт, чтобы получить причитающееся русским денежное довольствие, ведь в те времена учеба в Германии была платная. Известно, что русские студенты постоянно нуждались в деньгах и не вылезали из долгов, которые профессор Вольф не однажды оплачивал из своего кармана. Иногда он даже кормил Михаила Ломоносова обедами и ужинами (можно предположить, что Ломоносов был его любимым студентом). А вот в конце 1738 года финансовое положение студентов стало просто отчаянным. И Вольф, по своей доброте и понимая сложившуюся ситуацию, уже не брал с них денег за учебу.

Однако Вольф считал, что их нужно поскорее отправить из Марбурга, «потому что они не умеют пользоваться академической свободой и притом уже успели окончить то, что должны были здесь слушать». К письму Вольф приложил список долгов, наделанных студентами. После отъезда русских студентов во Фрейберг в июле 1739 г. Вольф писал в Петербург: «Причина их долгов обнаруживается лишь теперь <...>. Они через меру предавались разгульной жизни и были пристрастны к женскому полу».

Переезд во Фрейберг

20 июля 1739 года Ломоносов с коллегами отправляется во Фрейберг, на саксонские медные рудники учиться практической металлургии и горному делу. Поначалу Ломоносов с увлечением стал изучать новое для него дело, но, получив в Марбурге вкус к фундаментальным наукам, со временем стал тяготиться приземленностью сведений, сообщаемых новым наставником Иоганном Фридрихом Генкелем. По-видимому, в это же время у него возникает некоторая пресыщенность жизнью в чужой стране, и его стало все больше тянуть в Россию.  В "донесении" И. А. Корфу от 9 (20) июня 1740 года И. Ф. Генкель рассказывает о следующих "неслыханных выходках" Ломоносова: он – "человек не очень доброго нрава и предан пьянству"; "произносил против меня разные неприличные слова"; "поступки его происходят не от слабости характера, а от умышленной злости";"сколько совершенно незаслуженных оскорблений человек этот нанес мне  особенно своими предосудительными для меня рассказами в городе о том, что я только хочу разбогатеть на русские деньги"; "он в страшно пьяном виде шатался по улицам и, проходя мимо моего семейства, был очень дерзок и невежлив"; "ужасно буянил в своей квартире, колотил людей, участвовал в разных драках в винном погребке"; "поддерживал подозрительную переписку с какой-то марбургской девушкой"; "Ломоносов со злости изрубил и изорвал на мелкие кусочки изданные мною книги"; "на улицах преследовал меня с коварной целью напасть на меня и нанести мне побои и при этом клялся, что будет мне мстить при всяком удобном случае". Ломоносов еще в декабре 1739 года попытался восстановить нормальные отношения с преподавателем и написал на латинском языке примирительное письмо И. Ф. Генкелю. По всей видимости, Генкель не захотел пойти на примерение.

Генкель отказывал в выдаче дополнительных денег, ссылаясь на указания Академии наук. Сохранилось и письмо Ломоносова на имя советника академической канцелярии Иоганна Даниила Шумахера (1690 – 1761) от 5 (16) ноября 1740 года, где он подробно рассказал о "злости, алчности", "лукавом и завистливом нраве" Генкеля, который "стал задерживать назначенные нам Академией Наук деньги". И далее: "…когда я изложил ему наше бедственное положение и со всем смирением начал просить о выдаче назначенных нам денег, то он ответил только: ни одного пфеннига больше! А потом начал осыпать меня всеми ругательствами и проклятиями, какие только мог придумать, выпроводил меня кулаками из комнаты". Упрек в том, что Генкель только «отнял время своей пустой болтовней», содержится в письме Шумахеру в том месте, где сообщается, что на doctrinadeSalibus ему, Генкелю, понадобились четыре месяца, в то время как обычно этот раздел проходят за один месяц. А неудачные эксперименты Генкель-де сопровождал «jocisfrigidis» и «пустой болтовней».

Недостаток денег на жизнь, а также методы преподавания Генкелявызвали сильнейшее недовольство Ломоносова. Впоследствии, когда первоначальное озлобление против Генкеля прошло, Ломоносов стал относиться к своему фрейбергскому учителю с большим уважением. Более того, в 1752 г. он записал, что «показывал студентам химические опыты тем курсом, как сам учился у Генкеля». Успехи Ломоносова  в учебе признавал и Генкель, писавший в Петербург в сентябре 1740 г., что «Ломоносов, довольно хорошо усвоивший себе теоретически и практически химию преимущественно металлургическую, а в особенности пробирное дело, равно как и маркшейдерское искусство, распознавание руд, рудных жил, земель, камней, солей и вод, способен основательно преподавать механику, в которой он, по отзыву знатоков, особенно сведущ»[4].

Ссора,однако, закончилась тем, что Ломоносов в мае 1740 года самовольно покинул Фрейберг и поехал в Лейпциг к русскому дипломату барону Кейзерлингу. Однако, не найдя его там, Ломоносову ничего не оставалось, как возвратиться к своим "друзьям" в Марбург. Здесь произошло важное событие в личной жизни Ломоносова, о чем он два года молчал…

Тайный брак

Запись в регистрационной книге реформаторской церкви Марбурга сообщает: «…обвенчаны: Михаил Ломоносов, сын архангельского торговца Василия Ломоносова, и Елизавета-Христина Цильх, дочь умершего члена городской думы и церковного старшины Генриха Цильха». После приезда в Россию Елизавету-Христину стали именовать Елизавета Андреевна. Прожили супруги вместе более 20-ти лет, до самой кончины ученого. Всего у  Ломоносовых  было четверо детей, трое из которых дочь Екатерина (1739 – 1743),  сын Иван (1742), София (?) умерли в младенчестве и детском возрасте. Дочь Елена Михайловна родилась 21 февраля 1749 и умерла  в Петербурге 21 мая 1772 г. После смерти Ломоносова его род продолжался по женской линии. Потомки Ломоносова породнились с потомками, представляющими известные русские дворянские роды Н. Н. Раевского, М. Ф. Орлова, С. Г. Волконского, Л. Эйлера, А. В. Суворова, М. И. Голенищева-Кутузова, Н. Н. Ланской (Пушкиной), П. А. Столыпина и др. Многие потомки в разные времена покинули Россию. В Германии, в Висбадене жила праправнучка Ломоносова (его потомок в  9-м поколении) Александра  Николаевна Раевская  (6 ноября 1839г. – 18 июля 1863 г.).

У женатого Ломоносова было совсем мало денег для содержания своего тайного семейства в Марбурге. Он снова обратился к Генкелю с просьбой о деньгах и вновь получил отказ. У него появились новые, причем, неоплатные долги, и он впал в бедность. Из опасения попасть в тюрьму он решил оставить семью в Марбурге и тайно бежать в Голландию, чтобы оттуда добраться до российской границы. Встретившиеся ему в Амстердаме купцы из Архангельска отсоветовали возвращаться в Петербург без приказания, поэтому Ломоносов был вынужден снова вернуться в Марбург.

По его прошению Академия разрешила Ломоносову побывать на Гессенских рудниках в Гарце. Там он познакомился с известным металлургом Крамером, у которого жил долгое время. Всё лето Ломоносов осматривал плавильные и разбивные заводы, изучил практическую металлургию. Зиму же провёл с женой и дочерью, а весной, получив долгожданное предписание от Академии, один, без жены направился на родину.

По дороге в Дюссельдорф Ломоносов встретил в одной гостинице весело пировавших прусских вербовщиков, насильно надевших на опьяневшего Ломоносова мундир королевского рейтара. Однако Бог отвел от него беду, сохранив его для великих дел и славы России. Ломоносов в числе других рекрутов оказался в крепости Везель, откуда ему удалось тайно и ловко бежать. "Дезертировав" из армии, беглец Ломоносов незаметно перешел Вестфальскую границу и далее, выдавая себя за бедного студента, добрался до Амстердама, откуда ему представился случай морем отправиться в Петербург.

Биографы Ломоносова пишут, что еще до своего отъезда в Россию он в Гааге через российского посла графа Головкина письмом уведомил оставленную в Марбурге жену о своем приезде в Голландию и просил не писать ему прежде, пока он не даст ей знать о месте своего нового пребывания и финансовом положении. О своём браке Ломоносов никому не сообщил, и несколько лет его считали холостым.

Возвращение в Петербург

8 июня 1741 года Ломоносов прибыл в город на Неве, не выполнив всех возложенных на него Академией обязательств. Однако он не подвергся за это никаким взысканиям, ему отвели две комнаты в академическом доме и через несколько месяцев назначили адъюнктом Академии со скромным жалованием. Жена два года жила и растила дочь в Марбурге и только в феврале 1743 года осмелилась обратиться с письмом к графу Головкину с просьбой сообщить какие-либо новые сведения о ее муже. Граф Бестужев доставил письма Ломоносову, а он, обрадованный, выслал денег на дорогу, и летом 1743 года жена оставила дом в Марбурге и с дочерью и братом прибыла в Россию.

В Марбурге до сей поры цел и невредим дом, где жил Ломоносов со своей женой.

Возвратившись  из Германии в Россию, он поставил  целью сделать все, что в его силах, для создания новой русской культуры, науки, литературы и  русского литературного языка. Так что, именно в Марбурге стартовали первые научные и культурные связи  России и Германии.

Немецкий язык в жизни Ломоносова

Знания латыни[5] в Германии было недостаточно,  поэтому Ломоносов с Виноградовым сразу по прибытии в Марбург всерьёз взялись за немецкий язык. Ломоносов начал изучать его ещё в  Петербургской Академии Наук, где немецкий в то время использовался при общении, а также частично и во внутренней переписке. И через два месяца в Германии Ломоносов уже мог на нём изъясняться, а вскоре изучил его в совершенстве. Во Фрейберге, где он вначале не понимал местного диалекта, «принуждён был учиться другой раз немецкому языку, чтобы разуметь, что говорят рудокопы и плавильщики».

Ломоносову полюбились немецкие песни и поэзия, особенно творчество поэта Иоганна Христиана Гюнтера (1695 – 1723). Первым его поэтическим опытом был перевод Фенелоновой оды, а за ней последовало собственное сочинение, подражающее своим размером поэзии Гюнтера. Он следил в Германии за событиями в России. Так, 19 августа 1739 года в ходе русско-турецкой войны сдалась на милость победителям турецкая крепость Хотин  на  реке Днестр. Ломоносов между сентябрем и декабрем того же года написал в Марбурге «Оду  Блаженной Памяти Государыне Императрице Анне Иоанновне на победу турками и татарами и на взятие Хотина 1739 года». С бо̀льшим поэтическим талантом, чем Тредьяковский, раньше выступавший с теорией тонического стихосложения, Ломоносов, указывая на «неосновательность» принесенного к нам из Польши силлабического стихосложения, предлагает свою версификацию, основанную на свойствах русского языка, на силе ударений, а не на долготе слогов. Примечательно, что уже в этом первом опыте Ломоносов указывает на значение и выбор поэтических слов, на сокровищницу русского языка.

Немецкий язык, по всей вероятности, был основным языком общения Ломоносова со многими коллегами по Академии Наук, не знавшими или плохо знавшими русский язык,  — Г. В. Рихманом, И. А. Брауном, Х. Г. Кратценштейном, Я. Штелином и другими академическими немцами, хотя почти все они владели и латынью. И. Э. Фишер, однако, считал, что Ломоносов  знал латинский язык лучше Г. Ф. Миллера. Несомненно, что и в общении с женой Елизаветой Андреевной, которая до конца жизни так и не овладела русским языком, Ломоносов  говорил также по-немецки, тем самым постоянно сохраняя и пополняя его знание. Во всяком случае, без особых сомнений можно говорить, что в семье Ломоносовых господствовал немецкий язык, что подтверждается и сведениями, сохранившимися в личных бумагах небезызвестного в русской истории В. Я. Мировича, который бывал в доме Ломоносова[6].

Памяти Ломоносова

Славист Барбара Кархофф добилась еще в 1984 году, в период «холодной войны», установления на старом здании университета в Марбурге мемориальной доски в память М. В. Ломоносова. На доске надпись на немецком: «Михаил Васильевич Ломоносов/ 1711 – 1765/ Студент Марбургского университета /1736 – 1739/ Великий русский ученый и писатель/ основал в 1755 году Московский университет, который носит его имя». Далее следуют на русском всем нам известные строки: «Везде исследуйте всечасно,/ Что есть велико и прекрасно,/ Чего еще не видел свет» и ниже — их перевод, сделанный Б. Кархофф. 

На доме, где жил Ломоносов в студенческие годы, установлена мемориальная доска стараниями все той же энтузиастки Б. Кархофф. Символично, что в этом доме и сейчас проживают студенты.

В марте 2005 года к 240-ой годовщине со дня кончины Ломоносова во Фрейберге именем российского учёного назвали площадь. А в 2010 году на этой площади торжественно открыт бюст Ломоносова. Напоминает о знаменитом жителе Фрейбурга и памятная доска скульптора Готтфрида Коля, которая висит на студенческой столовой.