Великая Отечественная война в судьбе наших близких. История, рассказанная прабабушкой

Введение.

Мне 15 лет, учусь я уже в 9 классе. Когда мне плохо, пытаюсь разобраться в себе или когда

попадаю в сложные ситуации – я обращаюсь к своим родным и близким. Одна из них –

моя прабабушка Шура. Ей 83 года. Она как никто другой знает, как можно поступить или решить

 проблему, возникшую в жизни. Я всегда уверена в её помощи и мудрых советах. А теперь я стала задумываться: откуда у неё столько жизненного опыта? Чем она занималась в моём возрасте? Позади её столько прожитых лет, столько преодолённых трудностей. Самым тяжелым испытанием, по моему мнению, стала Великая Отечественная война. Ведь в 1941 году ей было всего лишь 13 лет, она была совсем маленькой перед таким страшным временем! Сейчас, в настоящее время удобств и комфорта, мы совершенно не представляем, что значит жить во времена войны. И прежде всего не ценим то, что для нас сделали наши прадеды и прабабушки. Чем пожертвовали, что пережили. Война – это окружающее всех вокруг горе, слёзы, страх, смерть... Это битва за свою страну ради будущих поколений. Именно поэтому я решила взять это интервью у своей прабабушки. Мне хотелось понять: заглушило ли время ту боль и тот ужас, которые пришлось пережить близкому для меня человеку, какой след оставило в ее душе, как повлияло на дальнейшую жизнь?

История, рассказанная моей прабабушкой.

Семья моей прабабушки:

Прабабушка: Нещеретнева Александра Алексеевна (13 лет)

Сестра: Нещеретнева Анна Алексеевна (11-12лет) и Нещеретнева Юлия (14 лет)

Мама прабабушки: Нещеретнева Мария Васильевна (30лет)

Папа прабабушки: Нещеретнев Алексей Егорович (32года)

Муж прабабушки: Понятков Пётр Дмитриевич

Я: Бабушка, расскажи про войну. Как вы жили в то страшное время?

Бабушка: Ой-ей-ей... Я уже многое позабывала. Когда война началась, мне было 13 лет. По радио объявили, что началась война. У нас как раз только провели радио. На стенке оно висело. Вот и так же и жили. Я, бабуся, тётя Аня и Юля – сёстры мои. Вот мы вчетвером жили. Папу моего забрали на фронт в Киев в августе, насколько помню… И бросили мы ходить в школу. Я и две сестры. И не закончила я 5 классов. Пошли мы работать в степь, пахать. Все добровольно шли. Я быков водила в плуге, а за плугом ещё один мальчик был. Каждый день на работе, а обуться даже не во что! Босая была. Как мне ноги не кололи!

Я: А кормили вас там?

Бабушка: Ну… кормили. Что было, то ели. Потом стали хлеб убирать, на гарбы накладывать. А бабуля наша скирдокладом была, скирды клала.

Я: А как это?

Бабушка: Вы уже не знаете, что это такое. Это копна, но только длинная такая копна, целая скирда. А мама моя на скирдах клала. Вот. Потом жили, жили. Немцы наступали на танках. Самолёты летели, и мы уже не в домах жили, а в степи. Потому что и дома бомбили. У маминого брата дом разбомбили,  он с нами жил. Дома мы и не бывали. Хату замкнем, а немцы тут шастают. Забрали индюшат, а их у нас много было. Яйца просили, но мы замыкали хату и уходили.

Я: Как просили?

Бабушка: Да-да. Вот едут на бричке. Так если б немец, так сука украинец! Давай кур, яйца забирать! За немцев и украинцы были! И один наш сосед в беду попал из-за предателя-украинца. Ночью работал на тракторе, а днём смену отработал, пришёл спать. А на ночь обратно идти.   Окна ж у него закрыты были. Тут украинец, не немец, зашёл и говорит: «Почему окна закрыты?» А жена отвечает: «Да муж с работы пришёл». Украинец: «Это партизан?» Объяснения слушать не стал.  Я видела, по соседству было. Из хаты соседа позвал, и говорит: «А ну-ка, шагнул вперёд!» И как бахнул! И пошёл. Это самое-самое первое я убийство увидела.

Я: Это он убил его, потому что тот партизаном был?

Бабушка: Да, он же на него: «Партизан, партизан!» А мы все поховалися, я с сёстрами в кукурузе была. А они зашли к нам во двор, а собака гавкает, под домом будочка была, окотилась она. Они зашли раз, и собаку убили. Мы тогда, с тех пор как испугались, в степу жили. Боялись очень. А в голове сколько воши было! Вовсе нас заели. Мы же в степу  и жили, и ночевали.  А когда ели, то пшеницу руками  обжимали. Намолотим руками пшеницу, ещё пока не косили, наварим и едим. Ели без соли, соли не было. Что приходилось, то ели. И чакок. Никто не знает что это такое. Корень рвали, чистили и ели. Травою питались. Хлеба и кусочка не было. Мама уже умирала, а мы пошли побираться. Просить, может,  у кого есть что. А она: «Да не ходите, я умру.»  А мы пошли по хутору. Просили.  Да не дай Господь никому! И босая, и трусов не было совсем. И не знали что это такое.

Я: А что же с мамой?

Бабушка: Мама выходилась. Потом пришло нам извещение, что папу убили.

И у нас тёлочка тогда была, и тёлочку не забрали. Хоть у соседей корову забрали. Мы сено косили сами. Вот три сестры нас было. Выносили сами сено, на тачке  возили. Дождались от коровки, отелилась она. Она нас и с голоду спасла. У нас же было молочко. Потом я ходила с мамой в лес, и по лесам таким я лазила! Яйца драли грача, домой носили и ели. Потом яйца стали насиживать, и уже лазила, драла грачат. Мы их обдирали и ели. Мама вот, пойдёт как на работу, а мы на луг идём. Там и молочай, и незабудки. Мы всё-всё нарывали, мама придёт на обед же и есть будет вот это. И благодаря Богу, что не забрали коровку. Как так получилось?! У всех-то позабрали! Не выгодно, наверное, было тёлочку забирать. А вот  индюшат мы в подвал прятали, да нашли. Потом работала там, пошла на свинарник, ходила. Один сапог, один ботинок, что было обувала. Ходила на работу. А далеко было ходить.

Я: Где этот свинарник был?

Бабушка: Далеко, километра два. Там и свинарник был, и коровник. Как уже война кончилась, тогда ничего хорошего не было! Ничего!!! Пять лет я работала в войну, тринадцать мне было. А потом война закончилась, 18 было. Я пошла дояркой работать. Ничего не изменилось. Не дай Бог было… Даже врагу не пожелаешь такого, так как мы жили! Потом после доярки, председатель пригласил меня готовить трактористам. Кухаркой была. Соли покати шаром нема! Всё готовила без соли.  Ещё вот как я делала: нет пока никого, наемся же. И ела без соли. Потом уже появилась соль. Ой! И откуда эта соль появилась? Разве всё расскажешь? Господи! Не дай Бог!

Я: Ещё были истории какие?

Бабушка: А… Ну ещё в войну сестра прицепщиком на тракторе работала. И как домой придёт, а дома не спала. А спала в кукурузе. Страшно же, боялась. Не дай Бог. Ладно, тринадцать было. А как четырнадцать-пятнадцать. Немцы насиловали сколько. Я как-то свиней отгоняла в балку. За мной там немцы гнались, но я всё равно ушла. Они бросили меня. Остались свинью ловить, поймали. На мотоцикл и увезли. Всё забирали. Фух. Много бабушка забыла за 70 лет.

А вот муж был- дедушка Петя. Мы познакомились когда война закончилась. На работу вместе ходили.

Что ещё рассказать… Потом у нас, в войну опять, по соседству женщина жила. Немец зашёл к ней и насиловал. И сошла она с ума. Родила потом от немца этого. До сих пор она живёт. А потом же, как её изнасиловал, в этот же день, шёл к ней русский уже. На Ростов он направлялся,  и немец его в огороде и убил. Тот же. После ж войны такая голодовка была. Вот за горой, ходили в степь. Зерно молотили и ели.  Потом амбар стоял, и там проса не было, шелуха одна осталась. И мы пошли, мама говорила: «Идите, принесите.» Мы  пошли. Чуть не умерли. Там шелуха, лето, мыши ещё живые бегали. Ужас был!

Дождались же коровку. И мы с Юлей насобирали масло, и пошли пешком, а там ехать три часа. Пошли, чтоб масло продать и купить хоть что-нибудь. Продали масло и купили крупы десять стаканов. И обратно тоже пришлось идти пешком. Такие радые пришли! А председатель говорит: «Кто закантрактирует, тому даёт три килограмма муки.» То есть, в колхоз, в обмен надо было сдать. Мы маме: «Ма-а-ам! Давай кантрактировать!» И хорошо было уже, и сено было, и мука эта, и молочко.

А как сено косили с сестрой, я ей отрубала пятку. Половину. И ничего не делали вот, что значит, земля чистая была! Никакой гадости! Землёй засыпали пятку, завязали. И я сама косила. Зажило всё ведь. Трудно было жить… Кто пришёл с армии, кто нет… Так что ничего хорошего не было в моей молодости!

Заключение.

Слушая, я думала: бабушка часто говорила о хате, что они в ней и не жили. Для меня это было сложно представить и в полной мере понять. Жить в кукурузе, в степи! Это нельзя жизнью назвать, это было выживание. И я всё сравниваю с сегодняшним временем…. Даже просто прожить один день в лесу, с заранее подготовленной одеждой, едой, аптечкой и с прочими средствами - это считается походом. То время просто сущий ужас! С каждым словом, с каждой эмоцией прабабушки, я всё больше ужасалась всей её молодой жизнью «ели, что приходилось», а как бабушка Шура часто упоминала, как она босая всё время ходила! Сейчас попробуй пройти босиком, ногу повредишь да инфекцию занесешь, а раньше “Землёй засыпали” да заживало всё! Земля, какая чистая была. А сколько она пережила?! Сколько стерпела?! Как смогла выстоять перед всеми трудностями?! Да и выбора не было ни у кого. Меня ещё больше стала поражать женщина, сидящая передо мной, на вид слабая и беззащитная, но, сколько внутри её кроется сил, терпения, мужества, и, к сожалению, неизлечимых ран. А насилие, убийства? Как же это ужасает меня! В 13 лет, с такого возраста повидать столько. Сейчас, например, я смотреть не могу на мёртвую птицу, лежащую на дороге. А видеть эти хладнокровные убийства! Вспомнить даже собачку: как бабушка говорила о том, как эта собачка окотилась, с такой жалостью… и жить, каждый день в страхе, что тебя и самого может и не стать. Но это не самое страшное, а вот страх за мать, отца, родных сестёр. Как сложно пережить такое страшное известие о смерти отца! А такие известия получали ежедневно сотни людей. Даже то, что бабушка, может, забыла многое, но самое страшное, я уверена, осталось с ней и по сей день. Не могу остаться равнодушной, по отношению к моей любимой бабушке Шуре. Как бы хотелось, чтобы не было такого. Не было этих ужасных войн! Согласитесь, никому от них никогда легче не становилось и не станет! Намного лучше жить в мире, даже если это нелегко. При мире, каким бы он ни был, люди живут! А во время войны: умирают или выживают, но не живут. Лучше плохой мир, чем хорошая война! Но хорошей войны не бывает! Я надеюсь, что Отечественная война многому научила наше поколение. И многотысячные жертвы были не зря. Мы должны сохранять мир и дорожить им.