Материнская боль

Дыленок Анна, ученица МОУ «Осташевская СОШ»

Руководитель: Терновская А.П.

                                                        Во мгле и суете ревущей

                                                        Дай Бог, чтоб в нас не прервалась

                                                        Минувших, нынешних, грядущих

                                                        Времен возвышенная связь…

                                                                                                               В.Сидоров

Предисловие.

        16 января – день освобождения Осташева от немецко-фашистских захватчиков. В этот день в школе традиционно проходят мероприятия, на которых мы чтим память о бойцах легендарного батальона Лысенко, о партизанах, об осташевских местных жителях, которые с исключительным мужеством помогали раненым вернуться в строй. Каждый ученик  знает о судьбе  юных героях-партизанах Володи Колядова и Толи Шумова^[1] - чьи имена носила пионерская дружина нашей школы. А в прошлом году мы присутствовали на торжественном митинге по случаю открытия мемориальной доски, установленной по инициативе Совета ветеранов, на доме, где жила Е.С.Шумова^[2].

        Несколько лет назад жители села отметили 40-летие Осташевского краеведческого музея. Он был открыт 20 января 1968 года. Праздник по случаю юбилея проходил в Центре творчества и досуга «Солнышко». Зрительный зал в этот день был полон! И это не удивительно. Ведь музей создавался совместными усилиями жителей села. По капле собирались экспонаты – вещи, документы, фотографии, литература, свидетельствующие о разных периодах его истории.

        Собравшиеся вспомнили поименно и почтили память тех, кто стоял у истоков развития музейного дела в Осташеве, принимал активное участие в его становлении.

        С особенной теплотой вспоминали на празднике о Евдокии Степановне Шумовой – инициаторе создания музея, работавшей его директором на общественных началах 18 лет, до последних дней жизни.

        Да, богата история Осташевского края! Много талантливых и известных людей прославили его. И я  открыла для себя еще одно имя – Шумова Евдокия Степановна.  Мне захотелось узнать больше  о жизни и деятельности этой удивительной женщины. Ведь до сих пор я знала только то, что она - мать Анатолия Шумова - юного партизана, погибшего в годы Великой Отечественной войны.

        Обратившись в краеведческий музей, сельскую библиотеку, я очень удивилась, что материала практически нет,  и  решила собрать сведения пока не поздно, пока живы еще очевидцы. Меня захватила мысль оформить из отдельных очерков, публикаций, воспоминаний более или менее цельную работу. Ведь еще древние римляне говорили: «Сказанное уходит, а письмена остаются». Остаются для потомков, ради которых мы живем.

        По крупицам собирала я материал: работала с письмами^[3] и фотографиями в музее, в школьных архивах нашла альбомы пионеров, с которыми всегда поддерживала связь  Шумова Е.С..  Беседовала с ветеранами, которые лично знали Евдокию Степановну, записала воспоминания соседей, учителей, односельчан, в библиотеке  работала с публикациями газет прошлых лет^[4]…

        И вот теперь в моей работе можно узнать  о подвиге коммунистки, о замечательной женщине, землячке, жительнице нашего родного подмосковного села Осташево Шумовой Евдокии Степановне.

***

        В нескольких километрах от Осташева деревня Коняшино – родина Евдокии Степановны Шумовой. Судьба навсегда связала ее с родным краем. Она  родилась 21 февраля 1902 года, выросла и прожила всю свою долгую жизнь на Волоколамской земле, земле своих дедов и прадедов.

        Она с горечью вспоминала свое сиротское детство. Голодное. Трудное. Едва ей минуло пять лет, умерли родители - бедные крестьяне. А вскоре ушел из жизни и последний родной человек – бабушка.  Осталась девочка одна-одинешенька. Едва ей исполнилось 10 лет, пошла в няни. Окончила лишь один класс церковно-приходской школы. Доучиваться пришлось позже.

        С двенадцати лет пришлось Дусе Шумовой сполна познать подневольный труд. Батрачила на кулаков, пока не вышла замуж за бедного, как и она, парня из соседней деревни Петра Лудилина.

        В 1924-м году в молодой семье родился сын. Мать назвала его Анатолием в честь Луначарского. Мечтала видеть его таким же образованным и всесторонне развитым, как первый нарком просвещения. Надеяться Евдокии Степановне, кроме как на себя, было особенно не на кого. Вот и приучала сынишку с первых шагов к самостоятельности. Он не боялся одиночества и темноты, привык к строгому распорядку дня. А примером была мама. Придет с работы уставшая, управится по хозяйству и за книгу. Может, потому и Толя с нетерпением ждал дня, когда отправится в школу. Ему нравилось учиться и своими знаниями делиться с другими.

        «На него нельзя было сердиться,- с мягкой улыбкой рассказывала Евдокия Степановна. - Вспоминаю, как однажды сын пришел домой в грязной чужой майке, сказал, смущаясь: «Мам, ты знаешь, как неважно живут Вишняковы. У Вити всего одна маечка. Я ему отдал свою чистенькую, а ты постирай эту, я ему ее потом отдам, вот у него и будет две». Разумеется, что отказать сыну в его просьбе я не могла. Вот таким Толя был во всем…»

        Она всегда знала, что нет большего счастья, чем счастье материнское. Всегда помнила о Толе все – как он впервые встал на ножки,  чем болел, во что его одевала, как провожала первый раз в школу. Ей всегда казалось, что ничто не сможет разлучить их.

        Семья Шумовых жила бедно. Было у них свое небольшое хозяйство. Но как ни старались, не могли выбиться из нужды. Видно, так и влачили бы жалкое существование, если бы партия не повернула крестьян на новый социалистический путь. Когда, в 1929 году,  в родной деревне Коняшино создавался колхоз, первой, кто решился на  собрании произнести слова «запишите меня» была Евдокия Шумова.

        Вскоре, в 1931 году,  Шумова вступила в партию большевиков. День тот она вспоминала как самый счастливый в жизни. Их было тогда только две женщины-коммунистки на всю округу. Всем своим горячим беспокойным сердцем  окунулась молодая активистка в круговорот жизни. Злобствовали кулаки, нет-нет, да прорывалась их ненависть ночными выстрелами. Но ни угрозы, ни кулацкие пули не смогли сломить волю коммунистов.

        В этом же  году Евдокию Степановну направили учиться в совпартшколу, а когда окончила ее, избрали освобожденным секретарем Черневской партийной ячейки. Коммунистов в ней было немного, а территория, на которой приходилось им работать, большая – три сельсовета охватывала. Нелегко было начинающему секретарю, но справилась. На другой год она – заведующая женотделом райкома партии. С тех пор Евдокия Степановна все время трудилась сначала в Волоколамском, затем в Осташевском райкомах партии. Здесь и застала ее война.

        В августе сорок первого, когда фашисты приближались к столице, в районе было сформировано три отряда для борьбы с врагом на оккупированной территории. В состав одного из партизанских отрядов была включена и Шумова.

        В сентябре 41-го Анатолий пошел в девятый класс. Он заметно повзрослел, еще летом в первые дни войны втайне от матери вместе с одноклассниками Володей Колядовым и Юрой Сухневым осаждал военкомат, требуя послать его на фронт, затем  подал заявление в военное училище. Отказали, оставили при военкомате разносить повестки. Но ему, комсоргу класса, рослому, физически крепкому парню, казалось постыдным прятаться за мамину спину. С тревогой слушал он сводки Совинформбюро, нервничал: «Фашисты наши города занимают, а нас, лбов, на фронт не пускают».

«Придет и твой черед»,- успокаивала мать.

Видя, как сын страдает от бездействия, Евдокия Степановна пообещала взять его с собой в партизанский отряд.

        Война быстро подкатилась к Волоколамской земле. Село обороняла знаменитая Панфиловская дивизия.

        Перед войной  Е.С.Шумова  работала помощником первого секретаря Осташевского райкома партии. Когда немцы оккупировали район, Евдокию Степановну поначалу хотели оставить для работы в подполье. Но личность она была известная как партийный активист, ее все знали в лицо, поэтому зачислили в партизанский отряд к Василию Федоровичу Проскунину.

        «Мы покинули Осташево вечером 12 октября буквально перед самым появлением немцев. Вспомнив, что не успела взять паспорт на имя ткачихи Карповой Ксении Ивановны – такой отныне была моя фамилия, я забежала в райотдел. Но оформить документ не успела: рядом  загремели выстрелы. На минутку заскочила домой и растерялась, не зная, что с собой взять. Взяла альбом с фотографиями», - вспоминала Евдокия Степановна.

 Боец Шумова выполняла обязанности отрядной хозяйки и медицинской сестры. Она создавала в партизанских землянках необходимый уют, который был очень важен людям, находившимся в тяжелых  условиях жизни и борьбы. Несмотря на трудности в снабжении продуктами и одеждой, партизаны шли в бой и разведку накормленными и тепло одетыми.

        Партизанские группы стали выходить на боевые задания. Они устраивали завалы, минировали дороги, нарушали телефонную связь. Диверсии совершали за многие километры от базы, чтобы не навести на свой след фашистов. Такая задача была поставлена перед партизанами.

17 октября гитлеровцы заняли Осташево.

        Из дневника командира партизанского отряда Василия Федоровича Проскунина^[5]: «Вечером  18 октября сорок первого командование Красной Армии поставило нас в известность об оставлении Осташева. Мы с Евдокией Степановной Шумовой выехали на лошади в Судниково, что в двенадцати километрах от Осташева. Отряд был уже в сборе. 24 октября измотанный боями враг приостановил наступление на нашем участке. Мы успели оборудовать землянку для жилья и баню. Евдокия Степановна взяла на себя нелегкие обязанности отрядной хозяйки и санинструктора. Она вкусно кормила бойцов, раз в неделю топила баню, меняла белье. За время пребывания в лесу никто ни разу не болел».

        С ней было надежно. Обязанности по кухне ее не обременяли. Она успевала приготовить на всех пищу, по утрам пекла хлеб, баловала своих подопечных блинами. К Евдокии Степановне привыкли, ее считали незаменимой, любили за добросердечие. Ее советами дорожили командир и комиссар отряда. Она прекрасно знала характеры и способности каждого бойца. Благодаря «старшой» в отряде появились мастера на все руки: плотники, сапожники, печники.

        Партизанской матерью Евдокию Степановну начали величать с первых дней появления в отряде. Не только потому, что пришла в него вместе с шестнадцатилетним сыном Толей,  ставшим смелым разведчиком. А еще и потому, что принесла в отряд материнскую заботу и тепло, которые так необходимы были людям в суровых условиях партизанской жизни.

        Она взяла на себя тогда тяжелую ношу: кормила, обстирывала, лечила бойцов отряда. Шутка ли сказать - больше двадцати человек. Правда, поначалу была у нее помощница – Шура Воронова, добрая, старательная девушка, но не долго. Направили ее в разведку. И осталась Шумова одна исполнять свои нелегкие обязанности. Со всем управлялись ее привычные к труду руки.

        «И когда только она спит? Вечно на ногах, постоянно в хлопотах и заботах», - говорили бойцы. Потому-то, едва вернувшись  из похода, они по  доброй воле старались помочь ей. То картошки начистят, то дров наколют и плиту растопят, то воды для бани принесут…

        А когда выдавался час, становилась Шумова в караул на охрану базы, вооружившись винтовкой и парой гранат. Смелости и отваги ей не занимать.

Старейший коммунист в отряде, она умела поднять настроение, воодушевить людей. Бывало, затоскует иной партизан по семье, детям, по матери, невесте, присядет к нему Евдокия Степановна, душевными разговорами отведет грусть-тоску, и, глядишь, повеселеет боец, расправит плечи и снова готов пойти в бой.

        Боевые операции – дело рискованное.  Не всегда ушедшие с базы возвращались домой.

Особенно Евдокию Степановну потрясла гибель Шуры Вороновой. Ее схватили фашисты. Обыскали и нашли за голенищем сапога кольт.  16 ноября по морозу босой фашисты вывели Шуру в Осташевский парк и расстреляли.

        Больно сжималось сердце матери, когда долго не являлся из разведки сын.

Каждый раз, отправляясь в стан врага, он говорил ей: «Ты не волнуйся, мама. Я скоро вернусь». А возвратится в отряд – усталый, похудевший, прильнет к ее плечу, как в детстве, и молчит. Все труднее и опаснее становилось добывать  сведения о противнике. Его стали выслеживать полицаи. Рассказать об этом матери? Значит вконец расстроить ее. Потому и молчал. Она обнимет его, да только и скажет: «Как я счастлива, сынок, что ты вернулся».

        С конца октября партизаны оказались в уже довольно далеком тылу врага. Седьмого ноября 41-го они приняли присягу.  В одном строю со взрослыми стояли вчерашние девятиклассники Осташевской школы: Толя Шумов, Володя Колядов.

        Видела мать, как мужает ее сын. Один он у нее. Одна его поднимала. Приучала к трудолюбию, смелости. Вот и теперь, провожая в разведку, давала ему суровое напутствие: «Чтобы ни случилось – будь достойным сыном Родины. Ни на минуту не забывай своей партизанской клятвы^[6]».

        В партизанском лесу оборудовали типографию, наладили выпуск районной газеты. Отсюда шли к людям листовки, исполненные уверенности в победе над врагом. В конце каждой – подпись: «Осташевский РК ВКП (б). Райсовет депутатов трудящихся». Каждая строка отзывалась в сердцах тысяч людей болью и гневом: «Отомстим врагу за слезы наших матерей, жен и сестер, за грабеж, насилие и разрушения, за отнятую у нас мирную жизнь. Пусть горькие слезы отольются пулями врагу и разят его без жалости и сожаления.  И, как бы ни тяжелы были наши потери, сколько бы нам не пришлось еще пережить в этой великой борьбе, мы уверены в правоте нашего дела».

        Девяносто дней Осташевские партизаны находились в тылу врага. И все эти дни наносили ощутимые удары по оккупантам. Внушительны цифры убитых в боях с партизанами гитлеровских солдат и офицеров, взорванных машин с провиантом и боеприпасами, эшелонов с вооружением. В книге «Битва за Москву» подробно говорится об успехах отряда Проскунина. Есть там строки и о шестнадцатилетнем комсомольце Толе Шумове: в партизанском отряде он ходил в разведку на самые трудные и рискованные задания, не раз попадал в руки к гитлеровцам. Далее идет рассказ об одном из эпизодов партизанской биографии Шумова, о котором сын рассказал даже матери. Он был схвачен гитлеровцами в деревне Сумароково. на допросе утверждал, что разыскивает свою мать. Притворившись беспечным весельчаком, Толя своим остроумием, смешными историями расположил к себе гитлеровского офицера, и тот оставил подростка у себя, обещая помочь в поисках матери. Юный разведчик великолепно играл  свою роль, а сам зорко высматривал и запоминал, что творилось во вражеском стане. Улучив момент, бежал, прихватив с собою бинокль, офицерскую полевую сумку с документами, пистолет.

        В дневнике комиссара партизанского отряда Алексея Васильевича Горячева есть такая запись: «За полтора месяца Толя Шумов сходил в разведку четырнадцать раз».

        Конечно, всякий раз при встрече с врагами Анатолию приходилось изворачиваться. Он маскировался под недоучку, рассказывал, что был исключен из пятого класса за неуспеваемость. А сам прилично знал немецкий, обладал тренированной памятью. В тот вечер Евдокия Степановна так и не заснула. Анатолий вернулся поздно. Оберегая мать от волнений, сын вспоминал или выдумывал смешные «похождения». По его рассказам, все-то у него получалось просто и весело.

        Мать давно откладывала нелегкий разговор, заранее заготовленные слова комом стояли в горле. Толя понял ее состояние, начал первым: «Мама, дай честное партийное слово – не плакать, чтобы  ни случилось со мной».

        Ни мать, ни сын не знали, что видятся в последний раз…

        Весть  об аресте Анатолия пришла в отряд. От матери под разными предлогами скрывали правду о сыне. Но рассказать пришлось.

Мать не поверила, что он погиб. Все ждала, ждала до конца своих дней, что  вот-вот вернется.

        16 января 1942 года в Осташеве шел последний яростный бой. Вечером того же дня врага выбили из села.

        17 января  Евдокия Степановна вернулась в село Осташево, превращенное в пепелище.

        Вернувшись из партизанского отряда, Шумова ездила по местам массового расстрела гитлеровцами советских людей. К сожалению, сына среди погибших опознать не удалось. Бесспорно одно: Толя умер как герой и никого не выдал. Очевидцы подтверждали: на допросах Анатолий держался мужественно, несмотря на пытки, не проронил ни слова.

Из воспоминаний Е.С.Шумовой:

         «Толя был очень смелым мальчиком. Дважды он попадал в лапы фашистов, и ему удавалось провести их, выкрутиться и уйти. А вот в последний раз, мне кажется, мы оба почувствовали близость беды. На прощание он взял с меня слово – если случится что – не плакать. И еще – вернулся с дороги. Как увидела  его снова в дверях – будто что-то оборвалось. Фляжку, говорит, забыл. 30 ноября в Осташеве его встретила группа полицаев… Что стало с Толей, я не знала. Когда советские войска освободили Осташево, мне удалось узнать, что Толю немцы отправили в Можайск».        Евдокия Степановна сама прошла пешком от Осташева до Можайска, пытаясь обнаружить нужный след. Среди расстрелянных тел сына не нашла. «Наконец подошел ко мне старик, который хоронил убитых. Зря, говорит, дочка, убиваешься. Не найдешь парня, хоть, может, он и здесь. Всех их загнали немцы в церковь и взорвали. Теперь там одного от другого не отделишь», - рассказывала Евдокия Степановна,-

А я не верила, все равно искала, внимательно осматривала уцелевшие стены церкви. Толя любил чертить и выжигать. Он был сметливый, обязательно оставил бы о себе знак. Но ничего и здесь не оказалось. Так и жду его с тех пор каждый день, каждый час. Понимаю, что напрасно. Да сердцу ведь не прикажешь».

        Оказывается, Толю привели в хозяйственную часть местной больницы, где пытали, допрашивали арестованных и там же, бывало, расстреливали их. Трое суток мальчика истязали. Он не раз терял сознание, его отливали водой и снова били. Потом, так ничего и не дознавшись, шестеро автоматчиков бросили его в кузов грузовика и увезли в Можайск. Все это видели сестра-хозяйка Лидия Андреевна Иванкина, другие работники больницы. Но жалели мать, не говорили. И только уже в преклонном возрасте не захотели унести в могилу эту страшную тайну – обо всем рассказали.

«Его зарыли в шар земной», и кто знает, сколько мужества  надо было ей, чтобы справиться с недугами, сердечными ранами и еще оставить яркий след на земле!

Внимая ужасам войны,

При каждой новой жертве боя

Мне жаль не друга, не жены,

Мне жаль не самого героя…

Увы! Утешится жена,

И друга лучший друг забудет;

Но где-то есть душа одна-

Она до гроба помнить будет!

Средь лицемерных наших дел

И всякой пошлости и прозы

Одни я в мире подсмотрел

Святые, искренние слезы-

То слезы бедных матерей!

Им не забыть своих детей,

Погибших на кровавой ниве,

Как не поднять плакучей иве

Своих поникнувших ветвей…

        Как скупо и трагично это звучит, как просто и близко все к нашему времени. И опять в крови оживают мгновенно багровые отсветы пожарищ, воюют и грохочут смертоносные снаряды, слышатся крики ужаса и бессильные стоны, и переворачивает душу детский плач и материнское горе…

        Прошли долгие безвозвратные годы, но сын часто являлся ей во сне, будто наяву, и она всегда отчетливо слышала его далекий тот голос: «Я вернусь, мама».

        После освобождения района Шумова вернулась на прежнюю работу. Вся ее последующая жизнь связана с родным селом. Оставшись на партийной работе, она крепко помнила о данном сыну слове. Удочерила девочку, вырастила, вывела в люди, а когда, Марина вышла замуж, помогла поднять ей сына и дочку, стало быть своих внуков…

        Работая в райкоме до конца 50-х годов, это были трудные послевоенные годы, начала она собирать и хранить материалы о соратниках по партизанской борьбе.

        По инициативе Шумовой останки погибших перенесли в братские могилы. Фамилии высекли на обелисках. Таких обелисков на территории Осташевского поселения семь. Один из них в центре села.

        Еще в канун 1941 года, когда Александр Иванович Бормотов, секретарь райкома, приехал в село Осташево, которое ему очень понравилось, он мечтал о создании музея, чтобы пошире отразить в нем историю местного края, величие дел его народа. К сожалению, не удалось ему осуществить эту мечту. Музей такой был создан только после войны.

        Отгремели бои. Партизанские стоянки^[7] заросли лесом, на срытых окопах заколосилась пшеница. Притупилась боль, стала уходить в историю война…

        Да, но память жива. И это естественно. Люди должны знать о войне все до мельчайших подробностей, чтобы само слово «война» вызывало в каждом немедленный протест. По мере своих сил каждый из нас должен вносить в это дело посильный вклад. Вот потому, пожалуй, когда Евдокию Степановну выбрали председателем оргкомитета по организации в селе Осташева краеведческого музея^[8] на общественных началах, она   вместе с группой пенсионеров горячо взялась за это дело.

Располагали они в то время 75 рублями и одной фотографией. Потом дали  комнату площадью 19 кв.м. С помощью местного  совхоза переложили печку, побелили, покрасили…

        Евдокия Степановна сразу разослала 200 писем бывшим партизанам, участникам боев под Осташевом, с просьбой прислать имеющиеся материалы. И потекли в музей письма, экспонаты, фотографии^[9]. Вскоре тесно стало в этой комнатке, перебрались в другое помещение.

        20 января 1968 года в Осташеве открылся музей декабристов и партизан. Евдокия Степановна - одна из основателей музея, и бессменно, в течение 18 лет, вплоть до своей смерти руководила им на общественных началах, проводя огромную военно-патриотическую работу среди молодежи^[10]. Всем своим сердцем приросла Шумова к ветеранам-панфиловцам, она их часто зазывала в Осташево. Связь с ними  у Евдокии Степановны установилась еще с октября 1941 года. К Шумовой обращались семьи панфиловцев, она отвечала на их письма, телеграммы, принимала в гости, отсылала шкатулки со священной землей с братской могилы погибших.

        Создание военного отдела музея облегчалось тем, что сразу после выдворения из села фашистов, когда еще гремела на западе канонада, она в составе комиссии объезжала села района, фиксируя нанесенный ущерб. Все ужасы оккупации довелось увидеть самой…

        В Жуковке, к примеру, фашисты загнали в сарай 17 мирных жителей и сожгли заживо. В деревне Кукишево также сожгли 38 человек, в том числе семью партизана Ивана Ивановича Полякова, бывшего председателя исполкома Бражниковского сельсовета – старушку мать, жену старшего брата и одиннадцать их детей.  Когда под дулами автоматов гнали жителей в сарай, один из немцев, стоящих в стороне, дернул за руку,  из конвоя 16-летнего паренька и заставил его пилить дрова. Так мальчишка избежал казни. Звали  его Букашкин Николай Семенович. Он был частым гостем музея.

        Все экспонаты музея были собраны её руками, даже убиралась в музее она сама. Когда её здоровье ухудшилось, ей дали в помощь уборщицу. В музее всегда было много посетителей^[11].

         Позднее под музей - детище  Евдокии Степановны, выделили целый дом.  Фотоматериалы, партизанские газеты и листовки, воспоминания боевых товарищей – все сберегла «старшая» для потомков. Шли годы, следопыты разных поколений приносили в музей найденные в лесу гильзы, снаряды, каски, детали боевых орудий. Экспозиция постоянно пополнялась. Появились новые залы, рассказывающие о земляках-декабристах, об экономике села, открывались постоянно действующие выставки детского рисунка и картин местных художников-любителей. В дар музею люди приносили дорогие реликвии, связанные с войной, картины, рисунки, поделки, произведения народного творчества.

Слава о музее Шумовой дошла и до Москвы. О подвиге героя рассказала книга «Толя Шумов». На центральной площади Осташева появился памятник юным героям-партизанам^[12], погибшим под Москвой         в сорок первом: девочка держит на коленях сраженную пулей подружку. Рядом стоит паренек. На мужественных лицах застыли страдание и ненависть, дети полны решимости мстить ненавистному врагу за погибших товарищей. Если девочка – образ собирательный, то в пареньке старожилы узнают Толю Шумова.        

        Пророческими оказались слова Анатолия: «Ты услышишь обо мне, мама». Через тридцать лет после его гибели Евдокия Степановна узнала, что одному из морских судов присвоено имя «Толя Шумов». Моряки-дальневосточники пригласили ее в гости. «Стала собираться в дорогу, а врачи возражают: «Куда после инфаркта?»- вспоминала Шумова, - Пришлось проявить настойчивость. Дали мне в провожатые учительницу Любовь Романовну Русяеву. Летели мы самолетом с пересадкой. Наконец объявили посадку. Спускаемся по трапу. Боязно – ни одного знакомого в чужом городе. Вдруг подходит ко мне высокий красивый мужчина в штатском, называет по имени-отчеству. Так я познакомилась с Николаем Михайловичем Шевченко, капитаном теплохода «Толя Шумов». Трогательной была встреча с экипажем, которому я передала комсомольский билет сына и урну с землей, политой его кровью».

        К Е.С.Шумовой приходило много писем. Тетрадочные листочки, исписанные разными, больше  детскими почерками.

        Сколько в них искренности и доброты! Одно письмо полученное из ГДР от учащихся школы имени Толи Шумова г.Позавелка. Они писали Евдокии Степановне как давние друзья.

        Писали пионеры и комсомольцы из музея имени Толи Шумова, что был создан в школе №229  города Москвы, моряки-дальневосточники с океанского теплохода «Толя Шумов», из многих других городов и сел страны. Эти письма своей душевностью радовали старую мать, согревали ее сердце, прибавляли сил. И она всегда была благодарна авторам этих писем.

        Когда Евдокии Степановне  вместе  со знаком «50 лет пребывания в КПСС» с изображением В.И.Ленина горком партии вручил поздравительное письмо, ее сосредоточенное лицо излучало теплоту. Немного помолчав, она негромко сказала: «Рада тому, что сумела быть полезной людям».

В этом – вся Шумова.

        Старинное село Осташево привлекает многих. Едут сюда любители истории и природы, знатоки старины и художники, неутомимые следопыты. Приезжали из Москвы пионеры, очень хорошие отношения у неё были с Одинцовской военной частью.

        В то время гости села стремились познакомиться с Шумовой. Подробно расспрашивали ее  о войне, о партизанском движении в Подмосковье, о погибших героях. И, конечно, о ее сыне. А она, прощаясь с гостями – чаще всего это школьники, - ласково, но настойчиво напоминала: «Ребятки, встретятся вам в походе братские могилы, не пройдите мимо – остановитесь, положите цветы…»

        Выросшая в крестьянской семье, она по привычке просыпалась  задолго до рассвета. Включала свет, окидывала взглядом квартиру. Чистота, уют и… одиночество. Ее взгляд скользил по фотографии сына: большие выразительные глаза, черные брови, волевой подбородок. Толя погиб в первый год войны, навсегда оставшись семнадцатилетним. За мужество и героизм удостоен ордена Ленина. Посмертно……

…Каждый день по тесовым ступенькам небольшого дома-музея поднималась  пожилая женщина. И здесь встречал ее сын. Он смотрел на нее с большого портрета с чуть заметной мальчишеской улыбкой.

«Здравствуй, сынок. Вот и снова я пришла»,  - говорила мать.

И будто слышала в ответ одни и те же слова: «Ты только не плачь, мама…»

Весь день была она на ногах. Лишь в сумерки опускалась дома  на стул, пододвигала портрет и говорила: «Вот, сынок, еще один день прошел.  Расскажу тебе, как его прожила…

         «А под окном Шумовой – яблони, вишни,  кусты белой акации. Тянутся, норовят достать до ставней. Яркий ковер цветов. Их много, разных – от лиловых колокольчиков и глазастых ромашек до огненно-красных сальвий. По примеру Евдокии Степановны жители соседних домов превратили дворы в сады, разбили под окнами цветники, детей приучили беречь хрупкое зеленое богатство», - вспоминает соседка Евдокии Степановны.

        Да, много горя и страданий перенесла Шумова Евдокия Степановна. Но ее жизнь - это беспримерный подвиг. За доблесть и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, за долголетний и безупречный труд Евдокия Степановна Шумова, партизанская мать, солдатская вдова, мать погибшего героя, ветеран войны, труда, ветеран партии награждена многочисленными правительственными наградами:

Орденом «Отечественной войны» 2 степени

Медалью «Партизану Отечественной войны» 2 степени

Медалью «За боевые заслуги»

Медалью «За Победу над Германией»

Медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» 1941- 1945»

Медалью «За оборону Москвы»

Медалью «Ветеран Труда»

Нагрудным знаком советского Комитета ветеранов войны

Знаком «50 лет пребывания в КПСС»

Многими юбилейными медалями и почетными грамотами.

Умерла Шумова Евдокия Степановна 13 июня 1986 года^[13].

Она прожила долгую и яркую жизнь. Земляки ценили в ней замечательные качества: активность, принципиальность, чуткость, умение посвящать себя целиком служению общественным интересам. Будучи настоящей патриоткой, она в таком же духе воспитала своего сына, отдавшего жизнь в борьбе с фашистскими захватчиками.

Память о Евдокии Степановне Шумовой живет и будет жить  в сердце каждого жителя села.

          Кузнецова Зоя Александровна^[14], учитель истории нашей школы, до сих пор с благодарностью вспоминает Шумову Евдокию Степановну. Ведь именно она сыграла в ее судьбе немаловажную роль.  Зоя Александровна вспоминает:

«Шумова Е.С. до 1957 года возглавляла отдел райкома партии, курировала работу председателей сельских советов Осташевского района. В то время моя мама, Седова Антонина Федоровна, работала председателем сельского совета в д. Чернево (позже Кармановский колхоз в центре Клишино) и  Евдокия Степановна часто бывала в нашей деревне по работе.

Нас в семье было трое, после смерти своего брата мама взяла на воспитание двух его детей. Трудное военное и послевоенное время сказалось на ее здоровье.

Она  очень болела и 7 июня 1955 года мамы не стало. Евдокия Степановна хотела удочерить меня как самую маленькую^[15], но мама перед смертью просила не отдавать нас в какую-либо семью, а устроить в детский дом.

Пока Евдокия Степановна готовила документы,  нас со средней сестрой привезли в Осташевский пионерский лагерь. И вот месяц спустя на «победе», машине райкома партии, нас везли в Малаховку в детский дом. Это было уютное, небольшое, все в цветущих георгинах здание. Нас встретили очень добрые воспитатели. И вот спустя много лет я поняла, как по-матерински, по-человечески старалась Евдокия Степановна, чтобы я воспитывалась именно здесь».

Зоя Александровна вспоминала свое детство, а память услужливо подкидывала ей всякие подробности - одну, другую.

По рассказам ее, кроме занятий в школе, их учили пению, бальным танцам, хорошим манерам. Частыми гостями детского дома были иностранцы. К ним приезжали артисты из Москвы. На всю жизнь запомнила девочка виртуозную игру музыканта на скрипке.

Все, казалось, было хорошо. Но, вот пришло время, когда сестру направили работать на текстильную фабрику в Лобню, а  в 1961 году умерла её старшая сестра и для Зои  наступили самые тяжелые дни,  эта разлука и потеря близкого человека повлияла на характер и поведение Зои.

На перевоспитание её отправили в Егорьевский детский дом, руководил которым Калабалин Семен Афанасьевич^[16], воспитанник А.С. Макаренко (в книге «Педагогическая поэма» он - Карабанов). Этот удивительный человек оказал огромное положительное воздействие на дальнейшую судьбу Зои. Его жизни посвящена книга «Дорога в жизнь. Это мой дом. Черниговка» Фриды  Вигдоровой. Свою жизнь посвятил он воспитанию детей, оставшихся без родителей, заменив им отца. Ведь его так и называли «отец». А жизнь его, богатая радостями и горестями, целиком была отдана детям. В этой книге увлекательно описываются трудовые и горячие будни детского дома,  где Зоя впервые увидела резиновые сапоги, лошадей, поля…

Здесь воспитывались «трудные» дети, в большинстве  своем мальчики. Поэтому в основе воспитания были учеба, труд и спорт. Каждое утро в любую погоду они бегали на свежем воздухе, умывались (умывальники были на улице), одним словом, закалялись. Абсолютно все умели играть  в волейбол, баскетбол, футбол, русскую лапту, городки. Ежегодно они принимали участие в спартакиадах среди воспитанников детских домов по всем видам спорта. В это время, по словам Зои Александровны,  их хорошо кормили, давая черную икру.

Весной они сажали огород. Осенью собирали урожай, перебирали картофель, рубили лопатами капусту. Мальчишки кололи дрова.

Девчонок учили вышиванию, шитью, всему кроме кулинарии. Первичная потребность у человека – еда. Поэтому положение с одеждой их не так удручало, как положение с пищей. Воспитанники всегда были голодны. Только некоторую, небольшую часть своего аппетита воспитанникам удавалось удовлетворять при помощи частных способов. Одним из основных была рыбная ловля. Сам Семен Афанасьевич браконьерничал для своих мальчишек и девчонок. «Так и останетесь плебеями, если не научитесь есть царскую еду, форель», - говорил он.

Его жена, Галина Константиновна^[17] – воспитательница, дворянка по происхождению, волнуясь, начинала говорить на французском языке. И ребята очень скоро стали понимать французскую речь. Они вечерами вышивали на пяльцах. На воспитательных часах вместе с ней  говорили о художниках, поэтах, музыкантах.

В общем, свободного времени не было. Крайне редко им удавалось смотреть телевизор и устраивать танцевальные вечера. Но все ребята, за редким исключением, признавали необходимость работать и заниматься в школе, понимали, что все это вытекает из их общих интересов. Лень и неохота никогда не принимали формы протеста.

Хорошо было ощущать себя дома. Это чувство пришло к ребятам не сразу, и оно радовало. Когда они во дворе сажали цветы, они украшали свой дом. И он был наряден и весел: голубое озеро незабудок, пестрая клумба глазастых маргариток, негаснущий костер настурций – чего там только не было! Цветы росли и хорошели, благодарно воздавая  ребятам своей красотой за каждую лейку воды. Но свекла, картофель, капуста! Как они мстили им за то, в чем они не были виноваты,- за беспощадное солнце, за раскаленный воздух лета, за  вредителей. Но именно тогда каждый из них понимал: их дом здесь.

Вечерами они устраивали общие чтения. Читать любили все, но далеко не все умели осилить книжку. А когда дом спал, Семен Афанасьевич перелистывал личные дела ребят. Горе – тусклое, обыденное, серое, как осенний дождь,- смотрело на него со страниц анкет и характеристик. Все ребята потеряли родителей, жили до поры у дальних родственников или в детских домах. Характеристики их походили одна на другую. За этими строками он видел и того, кто их написал. Человек, в чьих глазах любовь к лесу и речке – черта настолько важная, что следует о ней упомянуть в педагогической характеристике, - такой человек чего-нибудь да стоит!

Зоя Александровна, с благодарностью вспоминая то время, перечисляла московские театры, музеи, где им посчастливилось побывать. Они много путешествовали: побывали в Крыму, в Латвии…

Дважды Зою хотели удочерить, но видно не судьба… Старшая сестра, выйдя замуж, тоже предложила ей жить вместе, но Зоя категорически отказалась.

После 8 класса воспитанников обычно устраивали на работу, но Семен Афанасьевич убедил руководство дать возможность ребятам доучиться в детском доме. И был прав. Тридцать шесть его  выпускников закончили ВУЗы. Трое с золотой медалью, один – с серебряной.

И вот нагрянула давно ожидаемая беда: нужно было покидать свой дом, прощаться с отцом. И хотя мечтали они стать взрослыми, поступить учиться, а пришел день прощания, и у всех засосало под ложечкой, навернулись на глаза слезы, и стало страшно: был детский дом, жил, работал, смеялся, а теперь вот разъедутся, а этого как будто никто и не ожидал. И проснулись все в этот день со стесненным чувством потери и беспокойства. И праздник не мог потушить огоньков печали, девчонки откровенно ревели, отец успокаивал их безуспешно, а сам еле сдерживал волнение. Мальчишки были серьезны и молчаливы.

О чем думал в те минуты Семен Афанасьевич? Может быть, о том, что жизнь несправедлива? Ведь он сделал все для этих мальчишек и девчонок. А что,  если в большом городе они подвергнутся влияниям, которыми он не сможет управлять, и чем все это кончится? Может быть,  его труд окажется просто не нужным никому сгустком бесплодно израсходованной энергии?...

Вспоминая выпускной, Зоя Александровна, не могла не вспомнить, как отец заботился о том, чтобы они были красивыми, в бальных платьях. Он договорился с руководством ткацкой фабрики, чтобы их устроили на работу. Они подметали, мыли полы, убирали улицу, вооружившись граблями и метелками. На эти деньги была куплена ткань, из которой каждая девушка сшила сама себе наряд в швейной мастерской. А после выпускного бала он сам лично привез Зою и других девушек в педагогический институт в г. Коломну, где они самостоятельно  подали документы в приемную комиссию, затем выделил комнату, где они должны были подготовиться к вступительным экзаменам и обязательно на «5». Все девчонки успешно поступили в пединститут. Зоя Александровна выбрала исторический факультет.

Но даже после того, как воспитанники покинули стены детского дома, Семен Афанасьевич не переставал заботиться о своих ребятах. Он привозил им продукты, помогал, чем мог. «Самое страшное – не  детский дом, а время,  когда ты покидаешь его стены. Самое страшное одиночество, ты понимаешь, что ты - один в этом большом мире и надо жить, и надо выжить».

После окончания института в 1970 году Зоя Александровна по распределению попала в Воронежскую область в поселок городского типа «Анна» в спецшколу для правонарушителей, где должна была отработать воспитателем 3 года.^[18] Она там заболела и Семен Афанасьевич, узнав об этом, написал ей, что готов немедленно забрать ее. Но не успел. Вскоре Зоя Александровна получила телеграмму «Отец умер». Тупая боль в затылке мешала ей думать. Она не знала, что делать, знала только одно: отца нет. Разные были воспитатели, разные учителя. Но отец воспитывал их не уговором, не объяснением, а собою, самой жизнью своей. А теперь его нет, ведь он без оглядки отдал всего себя детям. Страна доверила ему искалеченных, обездоленных, сбившихся с пути ребят, «малолетних правонарушителей», и поручила вернуть их родине, жизни. И он сделал это. Год за годом он учился и учил других великому искусству – воспитывать и растить новых людей.

Это был 1972 год. Похоронная процессия растянулась на полтора километров. Тысячи воспитанников, с малых лет оказавшиеся на улице, во власти горя, нужды, преступления, и ставшие настоящими людьми: все они не могли примириться с тем, что случилось.

Любовь не измеряется нормами и часами. Любовь – чувство постоянное и всегдашнее. Так, два человека: Евдокия Степановна Шумова и Семен Афанасьевич Калабалин, сыграли в судьбе Кузнецовой Зои Александровны главные партии. Это люди, которые не знали других интересов, кроме интересов дела, которому они себя посвятили. У них в сущности даже не было личной жизни. Они растворились в людях.

В 1972 году Зоя Александровна приехала в родное село, устроилась в нашу  школу и до сих пор работает в ней учителем истории и обществознания. В 1983 году Кузнецова З.А. была удостоена звания «Отличник народного просвещения»^[19]. С 1983 года по 1985 год она находилась на выборной должности и работала председателем исполкома Осташевского сельского Совета.  В 1997 году ее  наградили  медалью «В память 850-летия Москвы»^[20].

 Вот уже 35 лет^[21] Зоя Александровна приходит в школу с радостью, вспоминая слова А.С. Макаренко, что только счастливый человек может воспитать счастливого человека. С великодушным сердцем, она учит ребят  добру и справедливости. И мне кажется, что она по-настоящему счастлива.

***

        Работая над этой темой, я была уверена, что собранный материал  поможет мне лучше познать подвиг простой русской женщины, достойно оценить суровое испытание, выпавшее на ее долю и долю наших односельчан.

Воспоминания ветеранов войны и труда, с которыми мне посчастливилось общаться во время работы, протянули ко мне душевные нити памяти, чтобы человеческий и материнский подвиг удивительной женщины Шумовой Е.С. остался жить, чтобы своим примером она могла служить людям уроками любви к своей Родине, верности ей. Чтобы память о ней не угасла никогда. Так велит мне сердце.

Я сердечно благодарна многим односельчанам –

Кожевниковой Н.Ф., директору Осташевского краеведческого музея, Горшковой Н.Д., заведующей сельской библиотекой, за представленные документы, альбомы и литературу;

Кузнецовой З.А., учителю истории,  Букашкиной Е.В., Богачевой В.С., Чириковой Л., которые своими воспоминаниями помогли в написании этой работы;

Корнеевой Л.Н., учителю информатики, за помощь в подготовке презентации к работе и Терновской А.П. – руководителю работы.

Список литературы:

1.  «Был героем сын», статья в газете «Смена» Клары  Хромовой
2. «В лесах Подмосковья». В.Прохорова
3. «Героический путь Осташевских партизан», альбом экспедиционного отряда          10 класса Осташевской средней школы 1974-1975 г.г.
4. «Дорога в жизнь. Это мой дом. Черниговка» Ф. Вигдорова, Москва «Советский писатель», 1972 г.
5.  «Материнская боль», статья в газете «Ленинское знамя» Воронкова, собственного корреспондента.
6. Материалы из личного архива: грамоты, фотографии
7. «Партизанская мать», статья в газете «Заветы Ильича» Б.Куприянова, бывшего редактора Осташевской подпольной партизанской газеты.
8. «Педагогическая поэма» А.С. Макаренко, Москва «Молодая гвардия», 1985г.
9. Письмо от В.Г.Корсун, директора музея  02.03.1980 г.
10. Письмо от Михайлова М.В., уроженца Федосьино 31.12.1979г.
11. Письмо от ветерана 354 Пензенской стрелковой дивизии 21.12.1981 г.
12. Письмо от Сергея Любовицкого, автора книги «На близких подступах» январь 1986
13. Письмо от доцента МГУ им. Ломоновсова 3.06.1969 г.
14. Письмо от Г.В Анашкина, брата Анашкина М.В, комиссара батальона 1075 стрелкового полка 22.11.1985
15. Рассказ Букашкиной Екатерины Васильевны, пенсионерки, бывшей учительницы начальных классов.
16. Рассказ Богачевой Валентины Сергеевны, пенсионерки, бывшей учительницы начальных классов.
17. Рассказ Кузнецовой Зои Александровны, учителя истории.
18. Рассказ Чириковой Лидии, пенсионерки, соседки Е.С.Шумовой
19. «Это было на берегах тихой Рузы». Б.В.Куприянов
20. «Юные герои», альбом Денисовой Надежды Степановны