Афганская война в судьбе моей семьи

Исследовательская работа на тему:

 «Афганская война в судьбе моей семьи»

Автор:Аджигабулов Муслим Айзулаевич,

ученик 10 «Б» класса

МОУ СОШ№2 с. Иргаклы

Степновского района

Ставропольского края.

Домашний адрес: ул. Первомайская-хуторок,11,  

 с.Иргаклы Степновского района

Ставропольского края.

Домашний тел.: 39-3-00

Руководитель: Ласлова Валентина Андреевна,

учитель истории МОУ СОШ№ 2

Степновского района

 Ставропольского края.

Рабочий тел.: 39-4-48; 39-4-67.

с. Иргаклы, 2009 г.

Содержание

1.Введение.                                                                                                с.2

2.Афганская война в судьбе моей семьи.                                               с.3-10

        2.1.Психология воюющего солдата-«афганца».                          с.3-4

        2.2.Афганское общество глазами советских солдат.                  с.5-6

        2.3.Аджигабулов Айзула Резуллаевич.                                        с.7-10

3.Заключение.                                                                                            с.11

4.Источники и литература.                                                                       с.12

5.Приложение.                                                                                           с.13-21

Введение

        В 1978 году к власти в Афганистане в результате военного переворота пришла народно-демократическая партия (НДПА). Руководство НДПА обратилось к советскому правительству с просьбой об оказании военной помощи революционному движению. Часть лидеров СССР считала возможным оказание Афганистану лишь политической поддержки. Большинство же руководства настаивало на оказании помощи и военными средствами.

        25 декабря 1979 года в Афганистан  был направлен «ограниченный контингент» советских войск. Такое непродуманное решение было принято несколькими членами советского руководства во главе с Л.И. Брежневым.  Даже некоторые члены правительства узнали об этом из газет.

        На территории Среднеазиатского и Туркестанского военных округов было развернуто около 100 соединений, призвано из запаса свыше 50 тысяч офицеров, сержантов и солдат. В этой войне погибло около 14 тысяч советских солдат, ранено – 35 тысяч, пропало без вести – более 300. Общие потери афганского народа составили около 1 млн. человек. Эта война обошлась ССССР в десятки миллиардов рублей. Она подорвала авторитет СССР в мире.

        Так случилось, что Афганская война оставила свой след в моей семье. Два члена моей семьи: мой отец, Аджигабулов Айзула Резуллаевич и двоюродный дядя проходили службу в этой республике. С детства мне приходилось слушать их рассказы о службе. Считая, безусловно, их героями, я тогда не задумывался о том, что делали они, простые советские парни, в чужой стране. Между тем, 15 февраля этого года исполнилось 20 лет со дня вывода советских войск из Афганистана, поэтому я решился сесть за эту работу. Перед собой я поставил цель: рассмотреть проблему психологии советских солдат – «афганцев» через призму собственной семьи. Исходя из этой цели, я попытался решить следующие задачи:

        во-первых, изучить биографию своего отца и дяди в период службы в Афганистане;

        во-вторых, изучить психологический аспект проблемы;

        в-третьих, узнать, как выглядело афганское общество в глазах наших солдат.

        Источниковая база данной работы представлена основными группами источников. В первую вошли устные воспоминания отца и дяди. Во вторую группу вошли фотодокументы, наградные документы. Третья группа источников включает в себя дневники, письма, воспоминания советских солдат, материалы школьного музея, СМИ – эпистолярное наследие.

        При работе над проблемой были использованы следующие методы исследования:

1. дескриптивный (описательный);
2. сравнительно-исторический.

Психология воюющего солдата – «афганца»

«Иногда человеку кажется,

что война не оставляет на нем неизгладимых

следов, но если он действительно человек,

то ему это только кажется».

К. Симонов

        После Второй Мировой войны в советском обществе сохранялось ощущение постоянной военной угрозы, а армия принимала участие в локальных войнах и конфликтах (Корея, Алжир, Египет, Йемен, Вьетнам, Сирия, Ангола, Мозамбик, Эфиопия и др.), в подавлении освободительных движений в Венгрии (1956) и Чехословакия (1968), в пограничных столкновениях на Дальнем Востоке и в Казахстане (1969). Наконец, 25 декабря 1979 года мы ввязались в затяжную девятилетнюю войну в Афганистане. Эта печальная страница истории закончилась в феврале 1989 года полным выводом ограниченного контингента из соседней страны.        

        Война не заканчивается с последним выстрелом, а продолжается в сознании людей, влияя на их социальное поведение, мировосприятие, суждения. Понятно, что в наибольшей степени это влияние сказывается на вчерашних солдатах. Всякая война формирует особый тип личности, особый тип психологии, который можно назвать психологией комбатанта

(комбатант – в переводе с французского – воин, боец, сражающийся).

        Итак, психология комбатанта – это психология человека на войне, вооруженного человека, участника боевых действий. Формируясь и проявляясь во время войны, эта психология не исчезает и после ее окончания. На войне формируется новая система ценностей, меняются приоритеты в старой, довоенной. Такие процессы оказывают существенное влияние на послевоенную духовную и социальную атмосферу в стране.

        Интересную оценку характера российского солдата мы находим в дневнике поэта – фронтовика Давида Самойлова. Читая сделанную им запись, с одинаковой ясностью представляешь себе и солдата первой мировой, и бойца Великой Отечественной, и воина – «афганца»: «Российский солдат неприхотлив, вынослив, беспечен и убежденный фаталист. Эти черты делают его непобедимым. Есть три главные его состояния. Первое. Без начальства. Тогда он брюзга и ругатель. Грозится и хвастает. Готов что-нибудь слямзить и схватиться за грудки из-за пустяков. Второе. Солдат при начальстве. Смирен, косноязычен. Легко соглашается, легко поддается на обещания и посулы. Третье состояние – артельная работа или бой. Тут он герой. Он умирает спокойно и сосредоточенно. Без рисовки. В беде он не оставит товарища. Он умирает деловито и мужественно, как привык делать артельное дело». (См. Самойлов Д. Люди одного варианта: из военных записок. // Аврора, №2, 1990, с.50-51.)

        Само отношение к смерти на войне иное, чем в мирное время. Для того, кто ежечасно стоит перед возможностью собственной гибели и несет гибель другим (по принципу «если не выстрелишь ты, то выстрелят в тебя»), кто каждый день одного за другим теряет и хоронит товарищей, для такого человека смерть становится привычным элементом повседневного быта, а ценность человеческой жизни как таковой исчезает.

Кто-то поднимется,

кто-то не встанет,

сердце разбив о гранитную твердь:

в Афганистане, в Афганистане

цены иные на жизнь и на смерть …

писал в 1980-х годах участник афганской войны офицер и поэт Игорь Морозов.  (См. Афганистан болит в моей душе…: Воспоминания, дневники советских воинов, выполнявших интернациональный долг в Афганистане. М., 1990., с. 37.)

Проблема выхода из войны не менее, а может быть, и более сложна, чем проблема вхождения в нее. Армейская жизнь требует подчинения воинской дисциплине, беспрекословного выполнения приказов. Однако, военные условия вырабатывают и такие качества, как инициативность, находчивость, смекалку, способность принимать самостоятельные решения в сложной ситуации, - без этого просто невозможно выжить в экстремальных обстоятельствах.

        Таким образом, с одной стороны, фронтовая жизнь воспитывает исполнителя, привыкшего к подчинению и четкому распорядку. Поэтому при массовых послевоенных демобилизациях очень многие, оказавшись в непривычной (забытой) обстановке, ощущают дискомфорт и рассеянность. С другой стороны, формируется сильный, независимый характер, волевая личность, способная принимать решения, независимые от авторитетов. В этом заключается одна из важнейших причин такого явления, как послевоенный синдром. Вернувшиеся с войны люди не могут стать такими как все, принять правила игры, от которых уже отвыкли.

Афганское общество глазами советских солдат

«Что расскажешь о Востоке?

Непривычная страна:

Здесь совсем другие боги

И другие имена…»

        Так написал об Афганистане офицер и поэт Игорь Морозов. (См. там же). В самом деле, первое, что бросалось в глаза прибывшим в чужую страну советским солдатам, - не столько восточный колорит и экзотика, сколько ужасающая бедность: убогие глиняные постройки, оборванные, грязные, вечно голодные ребятишки, выпрашивающие бакшиш (подарок); нехватка или отсутствие привычных плодов цивилизации, отчего возникало чувство, что ты отброшен назад во времени.

        «Что больше всего поразило в Афганистане – это нищета, - вспоминает рядовой Фисюн С., проходивший службу в 1980-1981г.г. в Кандагаре. – Когда мы приехали, зима была. Снега не было, но ветер, пронизывающий до костей, злой какой-то. Мы, солдаты, в ватных бушлатах, и то мерзли. А местные крестьяне в это время босиком ходили. Все их жилища из песка и глины слеплены. Тогда же я увидел, как дерево продают на килограммы, тщательно взвешивая».          (См. Афганистан болит в моей душе…: Воспоминания, дневники советских воинов, выполнявших интернациональный долг в Афганистане. М., 1990., с. 69.)

При всей своей бедности афганские декхане (крестьяне), составляющие подавляющее большинство населения, очень трудолюбивы. Тем удивительнее казалось сочетание трудолюбия с другими качествами6 вороватостью, корыстностью, даже продажностью. Широко было распространено воровство, даже открытое. Так, с проезжавших мимо военных машин афганцы заимствовали все, что легко откручивалось. Особенной ловкостью в такого рода делах отличались местные мальчишки.

Второе впечатление – массовая и искренняя религиозность местного населения. Для людей, в большинстве своем воспитанных в духе атеизма, подобная атмосфера была особенно непривычна и неожиданна. Вот как описывает вои впечатления рядовой Бабак А., проходивший службу в Кабуле и Шинданде с 1980 по 1982 г.г.: «Что в первое время очень удивляло, так это намаз в мечетях. Пять часов утра, до подъема еще час самого сладкого солдатского сна, а тут вдруг проповедь муллы из громкоговорителей. Жили в палатках – все было слышно».  (Там же, с.82)

        Различие культур обусловливало и специфику ведения советскими войсками боевых действий: они были свободны от психологических барьеров, характерных для союзников-афганцев. Восточные традиции и религиозный фанатизм проявлялись во всем поведении моджахедов (борцов за веру): убить врага и надругаться над его трупом считалось особой доблестью, обычным делом были зверские расправы над пленными; своим за любую провинность рубили головы.

        В любом кишлаке, у каждого племени, рода, клана было свое ополчение – лашкара, состоящее от десятка до нескольких тысяч человек.

Даже незначительное кровопролитие вызывало цепную реакцию, и по закону кровной мести за оружие брались те, кто еще вчера оставался в стороне от борьбы. Этого не учли советские политики, принимавшие решение о вводе советских войск в Афганистан. Кроме того, у пуштунских племен было широко развито наемничество. По решению старейшин племени лашкара может выступить на стороне любого, кто обратится за помощью или заплатит за военную поддержку. Так, голова советского офицера оценивалась в 300 тысяч афгани, а урожай со среднего крестьянского надела стоил всего 50 тысяч. Стоит ли удивляться, что даже мирные декхане, не состоявшие в отрядах оппозиции, днем обрабатывали поля, а ночью выходили на промысел совсем иного рода? И советские солдаты знали, что «гадости можно ждать от каждого», будь то старик, женщина или ребенок. Недаром врага называли «духами»: они действительно были невидимы, неслышимы, неуязвимы, появлялись в самых неожиданных местах и так же внезапно исчезали.

        Постепенно приходило понимание того, что этот мир живет по своим законам и нужно оставить его в покое, дать возможность решить все проблемы самостоятельно, не влезая «в чужой монастырь со своим уставом». Это была своеобразная война, и иноземцы оказались в ней явно лишними, сыграв совсем не умиротворяющую роль, как планировалось изначально. Фактически это была роль соседа, вмешавшегося в семейную драку, не уяснив ее сути, да еще пытавшегося учить одну из сторон своим правилам и нормам поведения.

Таким образом, соваться в Афганистан было делом заведомо проигрышным и безнадежным. Вот только расплачиваться за недальновидность советского политического руководства пришлось «ограниченному контингенту», и это дорого обошлось не только солдатам и офицерам, но и нашей стране в целом.

Аджигабулов Айзула Резуллаевич

        При работе над этой главой я пользовался вопросами, которые были составлены Еленой Сенявской, автором многих исследований на военную тематику (Приложение 1).

        Мой отец, Аджигабулов Айзула Резуллаевич, родился в многодетной семье в селе Ямангой Нефтекумского района Ставропольского края 7 января 1964 года, окончил среднюю школу. Еще учась в школе, он узнал о вводе советских войск в Афганистан. Эта новость вызвала в нем чувство небольшой озабоченности. О масштабах и реальной действительности войны не имел понятия.  В возрасте 18 лет, 7 мая 1982 года, был призван в ряды Советской армии. Он стал участником афганской войны. По окончании «учебки» в г.Минске в октябре 1982 года был переведен в Туркестанский военный округ и остальное время службы (18 месяцев) находился на территории Афганистана, в мотострелковых войсках, сначала рядовым, затем сержантом и заместителем командира взвода. В задачу его подразделения входило сопровождение автоколонн, охрана гарнизона на «боевых точках». Несколько раз он совершал вылеты на военных вертолетах для выполнения различных спецзаданий. Воинскую службу он проходил в комендантской роте, дислоцировавшейся в северо-западной части афганской столицы и осуществлявшей патрулирование некоторых улиц (районов).

 Отец вспоминает: «Узнав, что  попаду в Афганистан, я испытал двоякое чувство: с одной стороны – беспокойство и страх, с другой – любопытство и жажду нового. Домой же возвращался с чувством, что частицу себя навсегда оставляет в Афганистане, понимая, что война затянется надолго, но при этом верил в то, что честно выполнял свой долг перед Родиной. В первую же ночь, точнее вечер, моего  пребывания в республике по расположению части, находящейся недалеко от аэродрома г. Кабула, били из ракет класса «Земля – Земля». Я, не имея еще оружия, не сменив союзной военной формы, испытал страх, доходящий до животного. Это было для меня своего рода адом. В боевой обстановке в первое время испытывал страх. Позже, имея некоторый опыт – лихорадочное возбуждение. Вначале было также непонимание происходящего при виде мужчин разного возраста с оружием  в расположении наших частей в своей колоритной одежде (пуштуны придерживались нейтралитета). Такие же мужчины вели беспощадную войну против нас. Душманов воспринимал как жестокого врага, не желавшего понимать, что мы хотим помочь афганскому народу построить социализм. Наших союзников – афганскую армию – считал слабой, неспособной».

В операциях, связанных с проникновением в тыл противника мой отец не участвовал. Первых пленных он увидел в городе Герат. Они вели себя мужественно, хотя были обречены. Чувство к ним он испытывал  неприятельское, при этом понимая, что это грозный противник. О своих же солдатах, попавших в плен к неприятелю, думал с состраданием как о несчастных, потому, что большинство душманов жестоко расправлялись с ними. В плен обычно попадали либо раненые, либо, оказавшиеся в засаде.

Отношения с местным населением были дружелюбными, но при этом никогда наши солдаты им полностью не доверяли, понимая, что являются желанными не для всех жителей Афганистана.

        Противник не имел авиации, бронетехники (не всегда полезной в горной местности). Средства связи в нашей армии тоже были лучше. Их стрелковое оружие порой не уступало нашему. Они также имели на вооружении минометы, гранатометы, реактивные снаряды или ракеты класса «Земля-Земля», тепловые ракеты класса «Земля-Воздух», «стингеры». К тому же противник лучше ориентировался в горной местности, использовал для засады и атаки скалистые укрытия, «зеленку», минировал дороги, тропы. Поэтому для наших солдат лучшим другом и союзником было оружие, а прохладная сталь автомата была лучшим успокоительным. Климат в Афганистане жаркий. Летом в г. Шинданде  62 градуса в тени. С марта до ноября не бывало даже облаков. Очень ценили воду, потому что она была привозная. В арыках вода была непригодная для питья. Солдаты носили с собой фляжки с водой или зеленым чаем. На голове обязательно головной убор – панама. Без нее в течение 5-10 минут происходит тепловой удар. Земля раскалялась, пройти босяком невозможно. Зимой же наступал период муссонных дождей, которые идут в течение 40-60 дней, сопровождаемые пронизывающим ветром. Температура ниже 0 градусов не опускалась, но из-за ветра и сырости было очень холодно. С осени начинались эпидемии «желтухи» и брюшного тифа (разносчики – вши), которые поражали всю 40-ю армию. Масштабы эпидемии были огромные, несмотря на проводимую вакцинацию, дезинфекцию и другие профилактические меры. До 20% личного состава прошло через эти болезни, госпитали были забиты больными. Нередки были случаи смертельных исходов.

        Отец вспоминает: «В Афганистане происходил своего рода «естественный отбор». Все напускное с первого дня сразу же испарялось, человек раскрывался со всеми изъянами. Безвольные выявлялись и к важным заданиям не допускались. Молодые солдаты добывали себе уважение ежеминутно. Среди солдат возникало чувство близкого боевого товарищества и поэтому любая смерть воспринималась тяжело. Такое же происходило и в среде офицеров. Карьеристы-офицеры, прибывшие с целью заработать звания, ордена, деньги оставались в изоляции. Но таких были единицы. У нас было такое понятие: офицер – «штабист», которое носило нарицательный характер. К остальным офицерам относились с уважением, их распоряжения выполнялись беспрекословно. Снабжение армии и нашей части было удовлетворительное. Запчасти к технике были в достаточном количестве. Боеприпасы и ГСМ (горюче-смазочные материалы) завозили автоколоннами из Союза. Вне части мы обеспечивались сухими пайками. Спиртное в них отсутствовало. Мы были лишены прачечных и поэтому одежду стирали сами. Электричество было непостоянно и вырабатывалось генераторами. Жили мы в обычных землянках. Телевизионные сигналы были слабы, но иногда давалось посмотреть 1-й канал. Бичом военнослужащих в Афганистане были вши. Они были везде. Приходилось кипятить одежду (иногда ее вешали над костром). Но через короткое время они опять заводились. Как сейчас помню случай: мы прилетели в город Герат на вертолетах и ожидали наших военных с парламентерами со стороны противника. Нашей задачей было сопровождение парламентера со стороны душманов в Шинданд, в штаб дивизии. Когда вертолеты сели, летчики просили нас никого к ним не  подпускать, так как аэродром был афганский, а сами куда-то ушли. Потом появились афганские офицеры в голубой и желтой форме. Мы не понимали их знаков отличия. Я был среди солдат единственный с красными лычками на погонах (сержантом), и они, естественно, направились ко мне. Отдав мне честь, они просили перевезти их в город Шинданд. Мне стоило многих усилий отказать им. Остальные солдаты тихо хохотали, сидя в тени вертолетов. Через несколько часов мы выполнили задание и вернулись домой. Дома, в части, долго смеялись над этим случаем».

        На вопрос о том, был ли мой отец суеверен, он отвечает: «Да, наверное, был суеверен. Были случаи, когда непроизвольно про себя произносил имя Всевышнего. В такие минуты ничего не приходило на ум. Пребывание в Афганистане в дальнейшем повлияло на мое отношение к религии. Сейчас я верю в Провидение, в Высший разум». О времени отдыха он вспоминает, что «в распоряжении части развлечением были нарды, песни под гитару, аудиозаписи на магнитофоне, волейбол. К нам приезжали из Союза артисты. В мае 1983 года у нас в гостях были Иосиф Кобзон, Роза Рембаева (казахская певица). В тот же вечер колонна машин, возвращавшаяся с юга из Кандагара, была обстреляна в 8 км. от гарнизона. Артисты видели, как в сумерках вертолеты выпускали ракеты, яркие сполохи от разрывов. Перебивая их, раздавались команды: «1-я рота на выход!», «2-я рота на выход!»

        За время службы мой отец был контужен, получил посттравматическую энцефалопатию 2 степени с переломом основания черепа в 1984 году, при этом были оборваны мышцы спины, поврежден позвоночник. Первую помощь ему оказали товарищи, вытащив в относительно безопасное место. Затем был медсанбат в Шинданде. Там он пробыл недолго, около полмесяца. Так как отец не хотел там находиться, его выписали. Ему запомнились лица офицеров-медиков, военнослужащих, вызвали интерес их специальные боевые машины на гусеничном ходу, хотя при нем ими не пользовались: раненых доставляли вертолетами, БТР-ми, автомобилями. К женщинам – медикам относились с уважением, к другим служащим женщинам – скептически.

        Отец проходил воинскую службу с 7 мая 1982 по весну 1984г., еще до перестройки. Награды тогда выдавались редко. В 1983 году он был представлен к награде – медали «За боевые заслуги», но наградной материал был возвращен, произошла замена офицеров. В 1984 году он был снова представлен к награде, но вновь не получил награды. На данный момент отец имеет следующие награды: медали «70 лет ВС СССР», «Воину-интернационалисту», Грамоту Президиума Верховного Совета СССР со знаком, знак ЦК ВЛКСМ «За успехи в труде».

        Все время службы он получал из дома письма и фотографии, которые действовали на него как успокоительное лекарство. После демобилизации, которая произошла весной 1984 года, вернулся домой. Дома его встретили радушно, в дом приходили уважаемые старики. В институте, где он учился после службы (мой отец окончил Ставропольский сельскохозяйственный институт в 1991 году, а в 2002 году получил диплом Московского Авиационного института по специальности «менеджмент») к воинам – «афганцам» относились хорошо и преподаватели. Сегодня отношение к «афганцам» - дежурное, вспоминают о них только по датам, хотя отец сам не очень-то любит вспоминать о службе.

        Как-то я задал отцу вопрос: « Что для тебя война?» Ответ был следующим: «Война – это вооруженное вмешательство, сопровождающееся обязательным насилием над населением. Унижением человеческого достоинства. Но иногда война является единственным решением ситуации. Мне знакомо чувство «фронтовой ностальгии», если можно так сказать. Тогда мы были молоды, сильны, души были чисты. Мир, окружающий нас там, не был сладок, но он был чистым. Мы все оставили там частицу себя. Часто мучают воспоминания и то, что ты не был справедлив к некоторым товарищам. Мы все служили Родине – СССР. Выполняя интернациональный долг, защищали южные рубежи страны. Вместе со мной службу проходил парень из Нижнего Новгорода, у которого родной дядя был генералом в Москве. Сейчас дети руководителей, чиновников не спешат служить, тем более в «горячих точках». Конечно, после войны я стал смотреть на мир по- другому. Хотел бы, чтобы мои сыновья и дочь выросли порядочными людьми. В физическом плане – приходится из-за травмы головы ежегодно ложиться в военный госпиталь, часто преследуют головные боли, снижение памяти. Как говорят врачи-нейрофизиологи «динамика отрицательная». В моральном плане – больно за былое Отечество. Не понимаю большинство людей, которые озабочены жаждой денег».

         На сегодняшний день в нашей стране идет плавный переход к наемной, контрактной службе или как говорят «профессиональной» армии. Мотивировано это тем, что крестьянин должен быть крестьянином, а военный – военным, имеющим больше навыков, выучки,  подготовки. При этом хотелось бы, чтобы наши потомки помнили и бережно  хранили историю страны.

Заключение

15 февраля 1989 года Советская армия покинула Афганистан: правильно мы сделали или нет, разбираться будет уже история. Кабул сегодня залит солнцем, а солдаты у министерства юстиции счищают с асфальта загустевшую кровь: следы нападения на патруль НАТО террориста-смертника. Проблем в современном Афганистане сегодня меньше не стало.

        В ходе работы я пришёл к следующим выводам:

  во-первых, афганская война оказала значительное влияние на жизнь ветеранов-«афганцев» и моего отца в частности. Несомненно то, что процесс реабилитации, привыкания к мирной жизни протекал у него довольно сложно, вызывая, как он сам говорит, чувство фронтовой ностальгии.

Мой отец, как мне кажется, один из немногих «афганцев», в ком есть некий моральный стержень, не дающий ему впасть в алчность, что так характерно для нашего времени.

  Во-вторых, наши солдаты искренне верили в то, что прибыли в Афганистан для блага его народа.

  В-третьих, афганцы им представлялись странными и простыми, несовременными и порой враждебными людьми.

Наконец, психологический потенциал участников войны имеет для общества России противоречивое значение: как положительное, так и негативное. Что из них перевесит в мирной жизни, зависит от состояния нашего общества и от его отношения к фронтовикам. Вся наша история и современная жизнь – яркое тому подтверждение.

Источники и литература

1. Афганистан болит в моей душе…: Воспоминания, дневники советских воинов, выполнявших интернациональный долг в Афганистане. М., 1990.
2. Вопросы для интервью с участниками вооруженных конфликтов 20 века. //История, №41, 2004.
3. Воспоминания моего отца Аджигабулова А.Р.
4. Вера и суеверие на войне. // История, №31, 1998.
5. Исламское общество Афганистана глазами советских солдат и офицеров. // История, № 48, 1998.
6. Кабул: 20 лет спустя. //АиФ, №8, 2009.
7. Материалы школьного музея трудовой и боевой славы села Иргаклы.
8. Самойлов Д. Люди одного варианта: Из военных записок. // Аврора. №2, 1990.
9. Фотодокументы из архива семьи Аджигабулова А.Р.

Приложение 1

Вопросы для интервью с участниками вооруженных конфликтов 20 века.

1. Если считаете возможным, укажите свои биографические данные.
2. Участником какой войны Вы были?
3.  Кем Вы были до войны?
4. В каком возрасте Вы попали на войну? Каким образом?
5. Где и как застало Вас известие о войне? Какие чувства вызвало?
6. Сколько времени Вы воевали? В каких войсках? В каком звании? В какой должности?
7. В какого рода операциях Вы участвовали? Боевые задания какого характера выполняли?
8. Ваше отношение к войне на разных ее этапах: с какими чувствами шли на войну? С какими возвращались? Была ли вера в победу, в правоту своего дела? Как влияли на настроение людей победы и поражения?
9. Какие чувства испытывали в боевой обстановке?  (Страх? Преодоление страха? Лихорадочное возбуждение? Что-то другое? Что именно?)
10. Какая минута, день, событие были самыми трудными, тяжелыми, опасными? Что было самым страшным для Вас на войне? Что запомнилось больше всего?
11. Ваше отношение к врагу: каким его видели, воспринимали?
12. Участвовали ли вы в разведке, во взятии «языков» и в других операциях, связанных с проникновением в тыл врага?
13. Первый пленный, которого Вы увидели. Ваши чувства, впечатления. Отношение к пленным вообще.
14. Что Вы думаете о своих солдатах, попавших в плен? При каких обстоятельствах это происходило?
15. Ваше мнение о  союзниках, если они были.
16. Отношения с местным населением.
17. Боевая техника (оружие) – свое и противника.
18. Климатические условия: какие трудности с ними связаны, как их переносили?
19. Роль боевого товарищества. Взаимоотношения старших и младших. Потери друзей.
20. Взаимоотношения солдат и офицеров.
21. Знакомы ли Вам понятия: «тыловая крыса», «штабная крыса», «окопное братство»?
22. Как снабжалась армия?
23. Солдатский быт, трудности, забавные случаи.
24. Были ли Вы суеверны? В какие приметы верили? Повлияло ли участие в войне на отношение к религии? Каким образом?
25. Минуты отдыха на войне. В каких условиях и сколько приходилось спать, какие были развлечения? Какие песни пели?
26. Ранения, контузии, болезни. Кто и где оказывал Вам медицинскую помощь? Что запомнилось из госпитальной жизни?
27. Имеете ли Вы награды? Какие и за какие заслуги?
28. Женщины на войне. Как относились Вы и Ваши товарищи к присутствию женщин в армии, если они были там?
29. Какие письма Вы писали домой? Какие письма получали из дома?
30. Как Вас встречали дома? Какое было отношение к ветеранам? Какое отношение к ним сейчас?
31. Что такое война для Вас? Знакомо ли Вам чувство фронтовой ностальгии?
32. Как Вы относитесь ко всему этому сейчас? Как шел процесс переосмысления, переоценки прошлого?
33. Ваше отношение к тем, кто Вас туда направил?
34. Как повлияло участие в войне на Вашу дальнейшую жизнь?

Приложение 2

             С боевыми товарищами (отец – 3-й справа во 2  ряду)

   Боевые вертолеты – надежный вид транспорта в горных условиях

Приложение 2

              Аджигабулов Айзула Резуллаевич приносит присягу

Приложение 2

На память о службе (отец слева)

Автомат Калашникова – надежное оружие

Приложение 2

Фото на память (отец 1-й слева во 2 ряду)

Фото с местным жителем – афганцем

Приложение 2

На страже спокойствия

Удостоверение к нагрудному знаку «Воин – спортсмен» 1-й степени

Приложение 2

Приложение 2