"Темы и образы Италии эпохи Возрождения в поэзии "Серебряного века"

Общеизвестно, что крупные исторические эпохи отражаются на развитии последующих культурных явлений. Особенно большое влияние оказало на историю человечества Возрождение, которое следовало после Средневековья и предшествовало Новому времени. На наш взгляд, самым ярким можно назвать итальянское Возрождение. Поражает не только количество имен прекрасных художников, архитекторов, скульпторов, творивших в это время, но и то, как у мыслителей этой эпохи открывался новый взгляд на мир и человека в нем. Об этом очень точно писал Иван Алексеевич Бунин:

…Настали сроки: струны вдруг запели,

И краски вновь зардели с полотна.

Из дряхлой Византии в жизнь – весна

Вошла, напомнив о любви, о теле;

В своих созданьях Винчи, Рафаэли

Блеск бытия исчерпали до дна.

Стремились все – открыть, изобрести,

Найти, создать… Царила в эти годы

Надежда – вскрыть все таинства природы.

Россия всегда испытывала интерес к Италии. Русские художники, поэты и писатели посещали эту страну, начиная с XVIII века. Особенно активным стал этот процесс на рубеже XIX – XX веков. Представители Серебряного века испытывали особенный интерес к прошлому, которое казалось им загадочным и таинственным. В поисках объяснения происходящего все чаще в обществе обращаются к религиозной мысли, в сознание внедряются различные философские идеи. Особое место отдавалось культуре. Искусство и литература должны были явиться способом установления мировой гармонии, способом постижения истины. Именно в это время вновь вспыхивает увлечение искусством и культурой прошлых эпох. Особенно ярким казалось итальянское Возрождение.

Среди поэтов Серебряного века, в стихах которых так или иначе отразились мотивы итальянского Возрождения, можно назвать А.Блока, В.Брюсова, К.Бальмонта, Н.Гумилева, О.Мандельштама, Д.Мережковского, А.Ахматову и других поэтов, которые в течение своей творческой жизни посещали итальянские города, интересовались живописью, архитектурой и поэзией Ренессанса. Среди них выделялись символисты, которые верили в спасительную силу красоты. В их стихах появляются мистические образы Вечной женственности, особо созвучные образам эпохи Ренессанса.

Целью данной работы является исследование того, как отразилась эпоха Возрождения в стихах поэтов Серебряного века, к каким темам и образам Ренессанса обращались известные поэты Серебряного века.

Для выполнения этой цели были поставлены следующие задачи:

выяснить, в каких стихах наиболее известных поэтов встречаются мотивы Италии;
на какие основные темы они группируются;
чем созвучны образы Возрождения чувствам и мыслям поэтов начала ХХ века?

В работе рассмотрены стихи, посвященные итальянским художникам, их полотнам и итальянским городам с их неповторимой архитектурой.

В отдельную главу вынесены исследования сонета, который в творчестве Данте и Петрарки достигает своего расцвета. Излюбленным жанром становится сонет и в Серебряном веке. В работе исследованы стихи в форме сонета В.Брюсова, К.Бальмонта, В.Иванова, И.Анненского и др. Обращается внимание на венок сонетов как на особую поэтическую форму.

Глава I

Серебряный век — период расцвета русской поэзии в начале XX века, характеризующийся появлением большого количества поэтов, поэтических течений, проповедовавших новую, отличную от старых идеалов, эстетику. Наше исследование можно начать со стихотворения Д.Мережковского «Леонардо да Винчи». Будучи историком и религиозным философом Мережковский испытывал серьезный интерес к Италии. В 1892 году он совершил первое путешествие по ней вместе с А.П.Чеховым. Его перу принадлежат книги «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи» и «Данте». Д.Мережковский был последователем философа В.С.Соловьева, который верил в спасительную силу красоты. В его философии появляются мистические образы Души Мира и Вечной женственности. Именно такую загадочную женственность находит Д.Мережковский в картинах Леонардо:

И у тебя во мгле иконы

С улыбкой Сфинкса смотрят вдаль

Полуязыческие жены,-

И не безгрешная печаль.

В этих строчках, конечно, вспоминается картина «Джоконда» с ее загадочной улыбкой. Самого Леонардо Д.Мережковский воспринимает как пророка, демона или кудесника. Это понятно, потому что символисты считали любого художника теургом, прорицателем. Самому Д.Мережковскому кажется в это время, что новые течения должны возродить литературу. В статье 1892 года «О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы» он пишет о ее возрождении. Теперь ясно, почему поэт восклицает:

О Леонардо, ты – предвестник

Еще неведомого дня.

Старшие символисты во главе с Д.Мережковским считали важными религиозно-философские поиски. В своей поэзии они развивали мотивы одиночества, роковой раздвоенности человека, его ухода от скуки обыденности. Поэтому Д.Мережковский пишет о гении Леонардо:

Уже, как мы разнообразный,

Сомненьем дерзким ты велик…

В другом его стихотворении «Не-Джиоконде» лирический герой, обращаясь к предмету привязанности, признается, что расстался с иллюзиями, теперь его притягивает простота и целомудренность, а не лукавая загадка улыбки «Джиоконды»:

И я пленялся ложью сладкою,
Где смешаны добро и зло;
И я Джиокондовой загадкою
Был соблазнен,— но то прошло…

Обращается к Джоконде и младший символист Вяч.Иванов в стихотворении «Прозрачность». Создавая необычный образ прозрачности, поэт использует словосочетания «уста молчаливые», «случайная вечность», «крылатость зыбкая». Но самыми интересными нам представляются строчки:

Бессмертною, двойственной тайной.

Прозрачность! Божественной маской

Ты реешь в улыбке Джоконды.

В другом своем стихотворении «Вечеря» Леонардо» он пишет о том, что человек становится гостем Бога, приобщаясь к великим творениям:

Но Красота смиренствует, убога,
Средь нищих стен, как бледная лампада,
Туда иди из мраморного сада
И гостем будь за вечерею бога!

Опять появляется мотив раздвоенности личности, близкий символистам. В группу старших символистов входил также и Константин Бальмонт. Его стихи поражают мелодическим началом. В.Брюсов называл его стих «звонкопевучим». Нас заинтересовало стихотворение К.Бальмонта с музыкальным названием «Аккорды». В нем поэт описывает свом впечатления от полотен великих художников, которые у него складываются в настоящую симфонию:

И Винчи, спокойный, как Гете, и светлый, как сон, Рафаэль,
И нежный как вздох, Боттичелли, нежней, чем весною свирель.

Эпитеты «спокойный» Винчи, «светлый» Рафаэль, «нежный» Боттичелли можно назвать классическими. Но дальше К.Бальмонт создает образы символические: грядущее, сны, нездешие миры:

Мне снились волхвы откровений, любимцы грядущих времен,
Воззванья влекущих на битву, властительно-ярких знамен.

Намеки на сверхчеловека, обломки нездешних миров, Аккорды бездонных значеньем, еще не разгаданных снов.

Нам кажется, что образ сверхчеловека здесь перекликается с образом, созданным Д.Мережковским:

Ко всем земным страстям бесстрастный,

Таким останется навек –

Богов презревший, самовластный,

Богоподобный человек.

У Константина Бальмонта есть стихотворение, которое называется «Фра Анджелико», написанное в 1900 году в Севилье. Удивительно, что этому художнику, родившемуся за 50 лет до Леонардо, сразу три поэта посвятили свои стихи (К.Бальмонт, С.Городецкий, Н.Гумилев). Фра Анджелико является представителем Раннего Возрождения. Его религиозно-созерцательное искусство проникнуто светлым наивным лиризмом, красочной сказочностью. Художник был монахом. Вазари называл художника Ангельский, т.е Angelico. Благодаря Вазари, художник стал известен под именем Фра (брат, монах) Анджелико. Долгое время художника называли Beato Angelico, т.е. Блаженный Анджелико. К.Бальмонт буквально передает свое впечатление от нежных, чистых, мягких картин художника:

Если б эта детская душа

Нашим грешным миром овладела,

Мы совсем утратили бы тело,

Мы бы, точно тени, чуть дыша,

Встали у небесного предела.

Как сказано выше, поэт говорит о его наивности, лиризме, использовании золотых и голубых цветов:

Вечно примиренные с судьбой,

Чуждые навек заботам хмурным,

Были бы мы озером лазурным

В бездне безмятежно-голубой,

В царстве золотистом и безбурном.

Николай Гумилев идет еще дальше. Он начинает свое стихотворение с того, что пишет об Италии как о стране, «где тихи гробы мертвецов, Но где жива их воля, власть и сила». Н.Гумилев ставит Фра Анджелико в один ряд с другими мастерами эпохи Возрождения:

...Средь многих знаменитых мастеров,
Ах, одного лишь сердце полюбило.

Позиция Н.Гумилева выражена субъективно: "сердце полюбило", "мастер мой". По его мнению, художник не обладал талантом изображать все, но «то, что рисовал он, совершенно».

Поэт сопоставляет Фра Анджелико с другими великими художниками. Но никто не оставляет в его душе следа, так, как он.

Но Рафаэль не греет а слепит,
В Буонаротти страшно совершенство,
И хмель да Винчи душу замутит,
Ту душу, что поверила блаженство.

Он пишет о художественном мире Фра Анджелико. Читатель воспринимает изображенное художником как реальность:

Вот скалы, рощи, рыцарь на коне...
Куда он едет, в церковь иль невесте?

Мария держит Сына Своего,
Кудрявого, с румянцем благородным.
Такие дети в ночь под Рождество,
Наверно, снятся женщинам бесплодным.

Стихотворение заканчивается строками, которые звучат как философское понимание этого мира поэтом:

Но всё в себе вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.

Поэт Сергей Городецкий не может разделить восхищения Н.Гумилева. Различия в позициях двух поэтов можно объяснить индивидуальными особенностями восприятия. Но в данном случае эти различия указывают на более общие расхождения как в эстетических установках, так и в отношении к жизни и творчеству в целом. Начало стихотворения С.Городецкого имеет сильную эмоциональную окраску:

Ты хочешь знать, кого я ненавижу?
Анжелико. И ненавижу дико.

Эмоциональную нагрузку несут и отрицательные характеристики, которые С.Городецкий дает художнику на протяжении всего стихотворения: "мертвец гробницы невеликой", "карлик кукольных комедий", "плотоядный монах", "постыдней", "тупее". Авторская позиция выражена с предельной четкостью.

С.Городецкий не столько описывает картины, сколько пытается убедить адресата-читателя: "Ты только посмотри на ту фигуру...", "Иль в Страшный Суд вглядись..." Стихотворение С.Городецкого является частью цикла стихотворений, посвященных Италии. Но в самом стихотворении творчество Фра Анжделико рассматривается в связи с теми задачами, которые ставит перед собой современное С.Городецкому акмеистическое движение.

Нет, он не в рост Адаму-акмеисту...
.............................................................
Не от Беато ждать явления Адама...

Тем самым автор переносит рассмотрение творчества художника в иной контекст. То есть, С.Городецкий хочет, чтобы картины Фра Анджелико соответствовали эстетическим принципам акмеизма. Вполне естественно, что результатом такого переноса могло быть непонимание и неприятие творчества художника.
Итак, мы видим два различных подхода. Н.Гумилев рассматривает Фра Анджелико в естественном для него контексте итальянской живописи эпохи Возрождения. Авторская позиция сведена к роли восхищенного зрителя, который растворяется в предмете созерцания. С.Городецкий делает акцент на своем субъективном мнении. Кроме того, его позиция более прагматична - он как бы примеряет творчество художника к нуждам той программы, которую разделяет сам.

В цикле "Canti d'Italia" есть еще одно стихотворение, которое, как мне кажется, тоже можно считать откликом на рассмотренное выше стихотворение Н.Гумилева. Стихотворение посвящено Джотто. Но в нем есть места, которые напрямую перекликаются со стихотворением Н.Гумилева.

Н.Гумилев:
И есть еще преданье: серафим
Слетал к нему, смеющийся и ясный,
И кисти брал, и состязался с ним
В его искусстве дивном... но напрасно.

С.Городецкий:
Ты стены маленькой капеллы
Сам расчертил и разделил,
Иль ангел простодушный, белый
Твоей рукою здесь водил...

Н.Гумилев:
И так нестрашен связанным святым
Палач в рубашку синюю одетый.

С.Городецкий:
Мне жить не страшно и не скучно,
Когда расцвел твой нежный цвет...

Можно предположить, что вслед за Н.Гумилевым, С.Городецкий решил дать образ "своего мастера". Но он вкладывает в него иное содержание. Во-первых, авторская позиция, как и в стихотворении, посвященном Фра Анджелико, выражены более явственно. Там, где у Н.Гумилева эмоции принадлежат героям картин ("...не страшен связанным святым"), у С.Городецкого высказаны эмоции самого автора ("...Мне жить не страшно и не скучно"). Во-вторых, в сравнение таланта художника с ангельским вкладывается несколько иной смысл. У Н.Гумилева серафим проигрывает состязание с художником. Тем самым, в таланте художника подчеркивается не боговдохновенность, а мастерство, приобретенное опытом - качество, которое высоко ценится в "Цехе поэтов". С.Городецкий же допускает, что ангел "рукою здесь водил". То есть, подчеркивая дарованность таланта свыше, он как бы пытается повысить статус художника. Но этот прием свойственен скорее символизму.
С.Городецкий воспринимает картины Джотто как рассказ:

Я жестким сердцем изменился,
Прочтя умильный твой рассказ...

С той же позиции он оценивал и творчество Фра Анджелико: "Ужель он рассказал тебе хоть мало..." В стихотворении же Н.Гумилева речь о рассказе не идет. Как человек верующий, Н.Гумилев знает (не только разумом, но и сердцем) евангельские сюжеты. Поэтому изображенное на картинах является для него полноценной реальностью. В конце стихотворения, посвященного Джотто, С.Городецкий опять связывает творчество художника с современной себе ситуацией:

Далекий север, север темный,
Веков рассеивая дым,
Тебя неотвратимо вспомнит,
Когда захочет быть живым.

Эпоха Возрождения тем и уникальна, что в одно и то же время творили множество талантливых живописцев. Это было время, когда искусство ценится, а художники прославляются своими современниками. Одним их таких прославленных живописцев был Перуджино, упоминание о котором мы встречаем в стихотворении Александра Блока «Перуджия». Пьетро Перуджино, дословно «Перуджийский, был представителем умбрийской школы. Работал во многих городах Италии, но постоянным местом была Перуджа, где он был главой большой мастерской. А.Блок пишет о своем впечатлении от Перуджии. Это край голубых Умбрийских гор, и минутных ливней, и прохладных ветров, где прошлое – это неотъемлемая часть настоящего, потому что прямо под фреской Перуджино какой-то итальянской девушке назначают свидание в монастыре святого Франциска:

Там в окне под фреской Перуджино,

Черный глаз смеется, дышит грудь:

Кто-то смуглою рукой корзину

Хочет и не смеет дотянуть…

А.Блок путешествовал по Италии в 1909 году. В его цикле «Итальянские стихи» на первом месте стоят яркие образы-символы этой страны: «красный парус в зеленой дали», «голубая даль от Умбрских гор», «гондол безмолвные гроба», «Адриатическая любовь»… За этими символами скрываются глубокие размышления не только об Италии, но и о своей стране.

Таким образом, каждый поэт находил в картинах прекрасных итальянских художников что-то свое, они становились источником вдохновения для создания поэтических произведений.

Глава 2

Как известно, многие поэты бывали в городах Италии. И находясь под впечатлением от красоты пейзажей и архитектуры городов, писали стихи.

Поэты, принадлежащие к разным течениям, по-разному описывали то, что видели. Символистов привлекало одно, акмеистов – совсем другое.

Если выбирать пример итальянского города, который особенно задевает русское сердце, то им, вне всяких сомнений, будет Венеция. В XX веке «родина души» - не Рим, а Венеция. Венеция всегда жила в сердце русского человека, любившего Италию. О Венеции писали многие поэты Серебряного века: А.Блок, В.Брюсов, Вяч.Иванов, Н.Гумилев, А.Ахматова, О.Мандельштам, М.Волошин, М.Кузьмин, Б.Пастернак. Как видно, здесь есть представители символизма, акмеизма, а также поэты, не принадлежавшие ни к одному из литературных течений того времени. Чтобы передать красоту Венеции, ее настроение поэты пользовались основными средствами:

описание воды и всего, что с ней связано (волна, канал, лодка, гондольер, набережные);
архитектурные сооружения и памятники (Дворец Дожей, собор Св. Марка, башня с часами);
названия улиц и площадей (Адриатика, Большой канал, Пьяцетта, площадь Св. Марка);
цвета (зеленый, черный, голубой, золотой);
персонажи (лодочник, рыбак, купец);
предметы (стекло, зеркало, маска);

Каждый из поэтов использовал в своих произведениях эти средства. Так, например, у символиста Александра Блока есть стихотворение «Венеция», входящее в цикл «Итальянские стихи» 1909 г. Также в этот цикл входят стихи о других итальянских городах: Равенне, Флоренции, Сиене.

Стихотворение «Венеция» является маленьким циклом из трех частей. Каждая из этих частей – законченная небольшая история. И в каждом стихотворении А.Блок останавливается на ключевых моментах. Он описывает воду, цвет, предметы в первой части:

С ней уходил я в море,

С ней покидал я берег,

С нею я был далеко,

С нею забыл я близких…

О, красный парус

В зеленой дали!

Черный стеклярус

На темной шали!

Эти и другие приемы он использует во второй и третьей частях стихотворения. Все появляется в его произведении: дворцы, улицы, мосты, набережные, люди, цвета, вода, предметы:

Все спит – дворцы, каналы, люди,

Лишь призрака скользящий шаг,

Лишь голова на черном блюде

Глядит с тоской в окрестный мрак.

В третьей части цикла лирический герой А.Блока рассуждает о жизни, о своем предназначении в этом мире:

Очнусь ли я в другой отчизне,

Не в этой сумрачной стране?

И памятью об этой жизни

Вздохну ль когда-нибудь во сне?

Здесь уже ни слова нет о прекрасном итальянском городе, только мысли, чувства, восприятие мира. Герой вопрошает «Кто даст мне жизнь?». То есть появляются мысли о другой жизни: прошлой, настоящей или будущей. Но и здесь упоминаются какие-то персонажи, присущие Венеции:

…Потомок дожа,

Купец, рыбак, иль иерей…

Но все же, неживые предметы, здания, вещи в понятии А.Блока оживают, приобретают другой смысл.

Другой символист, В.Брюсов, в своем стихотворении «Венеция» не отходит от этих канонов описания города. Он рисует, по сути, те же картины, что и А.Блок, и другие поэты, но у него есть свое ощущение. Если у А.Блока Венеция была темной, ночной, то у В.Брюсова она «в ярких красках и цветах». Только один раз встречается в его стихотворении черный цвет. Но, отходя от картин города, В.Брюсов размышляет еще и о жизни, о своем месте в ней:

Здесь – пришелец я, но когда-то здесь душа моя жила.

Это понял я, припомнив гондол черные тела.

Это понял, повторяя Юга полные слова,

Это понял, лишь увидел моего святого Льва!

И снова возвращается к вечному и прекрасному городу, пишет о человеке, его роли в создании Венеции:

От условий повседневных жизнь свою освободив,

Человек здесь стал прекрасен и как солнце горделив.

Он воздвиг дворцы в лагуне, сделал дожем рыбака,

И к Венеции безвестной поползли, дрожа, века.

Поэт М.Кузьмин, относящийся к младшим символистам, также как и А.Блок, написал целый цикл стихов об Италии, в который входят сразу два стихотворения о Венеции. Это «Венецианская луна» 1921 г. и «Венеция» 1920 г. Сравнить можно и эти два стихотворения между собой. Так, например, в обоих стихах присутствует лимонный цвет. Этот цвет ассоциируется в первую очередь с югом, лимонами, теплом и светом. Но, смотря на цвет с другой точки зрения, можно увидеть лунное сияние, ночные огоньки:

И протяжно, и влюблено

Дух лимонный вдоль лагун…

Заигралась зеркалами

Полусонная царевна,

Лунных зайчиков пускает

На зардевшее стекло.

На этом сходство заканчивается. Стихотворение «Венеция» более легкомысленное по теме; здесь можно увидеть лукавых девушек, «треск цехинов, смех проезжих», обезьяну с побрякушкой, какие-то шутливые сравнения. А в «Венецианской луне» более глубокий смысл. Здесь уже размышления о смысле жизни и месте художника в ней.

Совсем по-другому, по-женски, описывает Венецию А.Ахматова. Являясь акмеисткой, она отходит от символистских представлений Венеции. Ведь как мы знаем, акмеисты возвращали слову его первоначальный, истинный смысл. Все в ее стихотворении так просто и понятно:

Золотая голубятня у воды,

Ласковой и млеюще-зеленой;

Заметает ветерок соленый

Черных лодок узкие следы.

Сколько нежных, странных лиц в толпе.

В каждой лавке яркие игрушки:

С книгой лев на вышитой подушке,

С книгой лев на мраморном столбе.

Как на древнем, выцветшем хосте,

Стынет небо тускло-голубое…

Но не тесно в этой тесноте

И не душно в сырости и зное.

Здесь мы видим только то, что нам показывает автор, а не то, что мы хотим увидеть, изменяя смысл вещей.

Венеция А.Ахматовой – обобщенный образ Венеции, золотого города, стоящего на зеленой воде. Что мы видим здесь? Голуби, лавки с игрушками, толпа людей, теснота, сырость и зной. Об этом не писали символисты. Смотря на Венецию глазами символистов, мы видим «узорные аркады», «львов на колонне», «черные гондолы», «дворцы в лагуне» и т.д. Акмеисты уводят нас от этой пышной величественной красоты и показывают простую обывательскую картину, в которой климатические недостатки – высокая влажность, при жаре создающая особую духоту, так же как и теснота – не только не существенны, но решительно опровергнуты:

Но не тесно в этой тесноте

И не душно в сырости и зное.

Другой акмеист – Н.Гумилев – в своем творчестве прямо или косвенно также обращался к образу Италии. Итальянские мотивы прослеживаются во многих его стихах, большая часть из которых вошла в сборник «Колчан». Для Н.Гумилева Италия – таинственная, волшебная феерия, о чем он пишет в стихотворении «Венеция»:

Верно, скрывают колдуний

Завесы черных гондол…

Может быть, это лишь шутка,

Скал и воды колдовство, Марево?

Опять же можно обратиться к основным приемам описания Венеции и пронаблюдать, как представляет этот город Н.Гумилев. «Гиганты на башне», «узорней аркады», «воды застыли стеклом», «на высотах собора», «венецианские зеркала». Это только часть описанного поэтом.

Но не одну Венецию описывали поэты. Италия славится и другими своими городами, например, Равенной. Этот город богат памятниками раннехристианской и византийской архитектуры. Но наиболее значимым для нас является то, что в этом городе похоронен Данте Алигьери.

О Равенне писал А.Блок в своем цикле «Итальянские стихи». В своем стихотворении он обращается к античным временам:

Рабы сквозь римские ворота

Уже не ввозят мозаик.

И догорает позолота

В стенах прохладных базилик.

И сразу переносится в Равенну того времени, обращается к городу, как к собеседнику:

Ты, как младенец, спишь, Равенна,

У сонной вечности в руках.

Для А.Блока этот город сонный, тихий, спокойный, безмолвный, печальный. Здесь все как будто находится в вечном упокоении. И во взорах людей он видит «печаль о невозвратном море».

Другой поэт, М.Кузьмин, писал о Равенне так:

Меж сосен сонная Равенна,

О, черный, золоченый сон!

Ты и блаженна, и нетленна,

Как византийский небосклон.

В стихотворении М.Кузьмина Равенна представлена совсем другой, живой, но не сонной, а дремлющей:

Забыта пестрая забота,

Лениво проплывает день,

На побледневшую ступень

Легла прозрачная забота…

Кроме того упоминаются «строфы Данте о времени славном». Как уже говорилось, в Равенне похоронен этот поэт.

Также писали поэты о Флоренции. У А.Блока есть еще один небольшой цикл стихотворений - «Флоренция». Он состоит из шести маленьких стихов. В первом Флоренция названа Иудой, город не показан прекрасным, он – отвратителен. Нет ни одного выразительного средства, которое представляло Флоренцию цветущей, прекрасной, или как называют ее итальянцы Bella. Это стихотворение, как будто пронизано ненавистью и презрением:

Гнусавой мессы стон протяжный

И трупный запах роз в церквах –

Весь груз тоски многоэтажной –

Сгинь в очистительных веках!

Вся Флоренция того времени показана, как обычный город, находящийся в пыли, шуме повседневной жизни, толчее людей.

В противопоставление к этой части цикла ставится следующая:

Флоренция, ты ирис нежный;

По ком томился я один

Любовью длинной, безнадежной,

Весь день в пыли твоих Кашин?

О, сладко вспомнить безнадежность;

Мечтать и жить в твоей глуши;

Уйти в твой древний зной и в нежность

Своей стареющей души…

Но суждено нам разлучится,

И через дальние края

Твой дымный ирис будет сниться,

Как юность ранняя моя.

Здесь лирический герой обращается к своим воспоминаниям о ранней юности. Появляются в нем и мотивы разлуки и одиночества.

Таким образом, мы видим, что поэты в стихах, посвященных итальянским городам, постоянно находятся между прошлым и настоящим, и трудно найти границу двух миров. Эти культурные центры прошлого стали своеобразной Меккой для русских поэтов, которая вдохновляла их на создание новых образов.

Глава 3

Одной из заслуг символизма было то, что он сформировал высокую культуру стиха и научил поэтов пользоваться не только новыми формами, рифмами и звуками, но и с уверенностью использовать старые, классические формы поэзии. Среди часто встречающегося в поэзии Серебряного века классического поэтического жанра можно назвать сонет.

Что это за жанр и как он возник? Его возникновение описал в XVII веке французский поэт и теоретик Никола Буало, считающий, что своим рождением этот жанр обязан богу солнца Аполлону. «В тот день, когда он был на стихотворцев зол, законы строгие сонета изобрел. Вначале, молвил он, должны быть два катрена; двумя терцетами кончается сонет. Он указал размер и сосчитал все слоги, в нем повторять слова поэтам запретил и бледный вялый стих сурово осудил».

Родиной сонета считается Италия. Именно там в 1292 году вышла первая книга сонетов «Новая жизнь», автором которой был поэт Данте Алигьери – великий западноевропейский поэт эпохи Средневековья. Эта книга представляла собой лирическую исповедь поэта, состоящую из двадцати шести сонетов, которые он посвятил своей любимой – Беатриче.

Первым человеком эпохи Возрождения принято считать Франческо Петрарку. Именно он довел жанр сонета до совершенства. Его поэтической исповедью стала знаменитая «Книга песен», работу над которой Петрарка завершил в 1372 году. Этот сборник включал в себя 336 стихотворений, из которых 317 – сонеты. Все сонеты в сборнике были посвящены прекрасной Лауре.

Из этого небольшого предисловия становится ясно, что на заре своего возникновения сонет служил для выражения чувства влюбленного, содержал размышления по поводу его переживаний.

Что представляет собой сонет как жанр и в чем его особенности? Сонет является первой со времен античности формой поэзии, которая родилась как письменный жанр, минуя музыкальное исполнение. В сонете говорилось о любви, давался анализ испытываемых чувств, описывались переживания и надежды. Поэт в сонете признавался в любви к земной женщине и в земном находил высшую красоту и благо. Читая сонет, человек оставался наедине с поэтическим словом. Сонет возник и как жанр самопознания.

Сонет – это один из литературных жанров, который создавался не на латыни, а на национальных языках. С него начинается своеобразное рождение национальных европейских литератур. Сонет окончательно сложился в Европе только XVI веке. Именно в это время интерес к этому жанру был велик в Испании, во Франции и в Англии. Позднее стали выделять три основных типа европейского сонета – итальянский, французский и английский.

В своей работе мы рассматривали итальянский сонет. Стихотворения в форме сонета писали разные поэты Серебряного века: В.Брюсов, К.Бальмонт, Вяч.Иванов и другие. Их сонеты очень мелодичны. Вообще, для поэтов Серебряного века характерно писать стихи словно музыку. Какие же темы они поднимают в своих сонетах. Прежде всего – сам сонет. Одно из стихотворений К.Бальмонта называется «Хвала сонету». В нем он воспевает четкость, законченность, строгую форму сонета:

Люблю тебя, законченность сонета,

С надменною твоею красотой,

Как правильную четкость силуэта

Красавицы изысканно-простой…

В другом своем сонете «Проповедникам», поэт также восхваляет сонет:

Я проповедь скажу на благо света, -

Не скукой слов, давно известных всем,

А звучной полногласностью сонета,

Не найденной пока еще никем!

В.Брюсов также писал сонет о сонете, точнее, о его форме. В стихотворении «Сонет к форме» он пишет:

Пускай мой друг, разрезав том поэта,

Упьется в нем и стройностью сонета,

И буквами спокойной красоты.

Продолжая тему сонета нельзя не обратить внимание на венки сонетов, которые писали В.Брюсов и Вяч.Иванов. Венок сонетов – это цикл из четырнадцати сонетов, причем из первых строк каждого сонета можно составить еще один, пятнадцатый сонет. В венке В.Брюсова отражена вся история мира, от Атлантиды и древних миров до Первой Мировой войны. Отдельно в этом венке стоит сонет «Возрождение», в котором В.Брюсов вкратце передает историю эпохи Возрождения:

Во все века жила, затаена,

И жажда светлых, благостных веселий.

Настали сроки: струны вновь запели,

И краски вновь зардели с полотна.

Из дряхлой Византии в жизнь – весна

Вошла, напомнив о любви, о теле;

В своих созданьях Винчи, Рафаэли

Блеск бытия исчерпали до дна.

Те плыли за Колумбом в даль Америк,

Те с Кортецом несли на чуждый берег,

Крест, чтоб с ним меч победно пронести.

Стремились все – открыть, изобрести,

Найти, создать… Царила в эти годы

Надежда – вскрыть все таинства природы.

Другой венок не менее интересен по своему содержанию. В нем прослеживается интерес автора к мифологии. Упоминаются Аврора, Тор, Вакх, Ниоба, Сфинкс – мифические боги и герои мифов разных древних народов.

Другие темы поднимаемые поэтами в своих сонетах: философские размышления о жизни и смерти, исторические события, путешествия, любовные сонеты. Все эти темы рассматривались и ранее, в обычных стихотворениях, но, обращаясь к форме сонета, поэт придает своим мыслям и чувствам другой смысл, другое значение. Взять хотя бы сонет Вяч.Иванова «Духи зрения». В нем поэт размышляет о духовном, высоком, светлом:

Есть духи глаз. С куста не каждый цвет

Они вплетут в венки своих избраний;

И сорванный с их памятью ранней

Сплетается. И суд их «Да» иль «Нет»…

Тему философских рассуждений поддерживает и К.Бальмонт. «Я не из тех, чье имя легион…» пишет он.

А в сонете «Скорпион» он рассуждает:

Я гибну. Пусть. Я вызов шлю судьбе.

Я смерть свою нашел в самом себе.

Не менее прекрасны и любовные сонеты и посвящения женщинам. В.Брюсов одно из своих произведений назвал «Женщине»:

Ты – женщина, ты – ведьмовский напиток!

Он жжет огнем, едва в уста проник;

Но пьющий пламя подавляет крик

И славословит бешено средь пыток.

Обратите внимание на сравнения, используемые в стихотворении: «ведьмовский напиток», «образ божества», «запечатленный свиток». Тему женщины и любви к ней В.Брюсов продолжает в сонете «Предчувствие»:

И ты вошла в неумолимый сад

Для отдыха, для сладостной забавы?

Цветы дрожат, сильнее дышат травы,

Чарует все, все выдыхает яд.

У К.Бальмонта любовь совсем другая, она словно «колокольный звон»:

Как нежный звук любовных слов

На языке полупонятном,

Твердит о счастии необъятном

Далекий звон колоколов.

Здесь нет ни яда, ни огня, ни смерти. Только «ароматный сад», «прозрачный час», «вечерние сны».

В общем можно сказать

Заключение

В стихах, посвященных живописи и художникам встречаются имена известных живописцев: Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Перуджино, Джотто, Боттичелли, фра Анджелико и др. Поэты не столько рассказывают общеизвестные факты, сколько останавливаются на своем восприятии творчества художников. Некоторые стихи только навеяны прекрасными образами. Иногда упоминание о полотнах художников необходимы поэтам, чтобы выразить свои мысли, создать свои поэтические образы.

Города Италии: Флоренция, Венеция, Равенна, Рим – своеобразная Мекка для русских поэтов. В стихах об итальянских городах основной мотив – обращение к прошлому. Как к эпохе Возрождения, так и к античным временам. Авторы как будто живут в двух мирах: прошлом и настоящем, между которыми трудно найти границу.

Имя великих поэтов Данте Алигьери и Франческо Петрарки, их жизнь и творчество находят отражение в русской поэзии, начиная с Пушкина. Поэты Серебряного века продолжают эту традицию. Они не только упоминаю в стихах имена великих флорентинцев, но и обращаются к темам их произведений, вспоминают возлюбленных поэтов, вдохновивших их на творчество. В творчестве Данте и Петрарки достигает своего расцвета жанр сонета. Излюбленным жанром становится сонет и в Серебряном веке.

Таким образом, несомненно то, что русские поэты рубежа ХIХ – ХХ веков обращались к темам и образам эпохи Возрождения, испытывали восхищение перед творениями великих мастеров Италии, то есть вели культурный диалог между двумя великими эпохами. Недаром, Серебряный век очень часто называют Русским Ренессансом.

Список литературы

Ахматова А.А. Сочинения в двух томах. М., "Цитадель", 1996.
Блок А.А. Стихотворения. Поэмы. М., Правда, 1989
Брюсов В.Я. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1961.
Бальмонт К.Д. Избранное: стихотворения, переводы. М, Правда, 1989
Бунин И.А. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд. Ленинград: Советский писатель, 1956.
Волошин М.А.Лирика. М, Хранитель, 2007
Гумилев Н.С. Избранное. М., Советская Россия, 1989
Серебряный век русской поэзии. М., Просвещение, 1993
Поэзия серебряного века. В 2-х томах. М., Дрофа, 2004
Данилова Г.И. Мировая художественная культура: от XVII века до современности. М., Дрофа, 2006
Любимов Л. Д. Искусство Западной Европы. Средние века. Возрождение в Италии. М., Просвещение, 1976
Маккаи Л. Мир Ренессанса. Будапешт, Корвина, 1980
Прокофьев В.Н. По Италии. М., Искусство, 1971
Рапацкая Л.А. Искусство «Серебряного века». М., Просвещение. Владос, 1996
Русская литература ХХ века. 11 класс. В 2 частях. Часть 1. М., Просвещение, 2006
Уртминцева М.Г. Словарь русской литературы. Нижний Новгород, 1997
Энциклопедический словарь юного литературоведа. М., Педагогика,1988
Энциклопедический словарь юного художника. М., Педагогика, 1983
http://www.geopoesia.ru/ru/poem-historic/italy/gumilev/poem1.html
http://ru.wikipedia.org/wiki
http://slova.org.ru/

Убунту: я существую, потому что мы существуем

Проказы старухи-зимы

Красочные картины Джастина Геффри

Снежная сказка

Андрей Усачев. Пятно (из книги "Умная собачка Соня")