Исследовательская работа "Наш земляк Михаил Александрович Дьяков.

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

КРЮЧКОВСКАЯ ОСНОВНАЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА

ЛИХОСЛАВЛЬСКИЙ РАЙОН ТВЕРКАЯ ОБЛАСТЬ

НОМИНАЦИЯ: УЧЕБНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА

НАШ ЗЕМЛЯК

 МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ДЬЯКОВ

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА

Выполнила: Идрисова Анастасия Руслановна

ученица 9 класса

МОУ Крючковской ООШ

Адрес: Лихославльский район, п.Крючково,

ул. Комсомольская д.23, кВ.9

Руководитель: Титова Елена Владимировна

учитель истории

МОУ Крючковской ООШ

Т. 8-962-240-79-94, 

lena69@lihoslavl.tver.ru

2010 год

ОГЛАВЛЕНИЕ.

Обоснование выбора темы                                                                      с.3

Основное содержание.

Глава 1. История семьи.                                                                          с .4-6

Глава 2. Врач – профессия семейная.                                                    с .6-9

Глава 3. Имение Луганово.                                                                     с.9-10

Глава 4. Революционная деятельность   М.А.Дьякова                         с.11-12

Глава 5. Врачебная деятельность Н.А.Дьякова.                                    с.12-14

Глава 6. Дети М.А.Дьякова – достойные сыны Отечества.                 с.14-16

Заключение                                                                                               с.17

Литература.                                                                                               с.18

Введение.

       Недалеко от г. Лихославля Тверской области в с. Первитино есть   Народный  музей  истории  колхоза  имени  Дзержинского. Экспозиция музея далеко выходит за его название. В нем всесторонне показана роль Тверской организации  РСДРП в революции 1905-1907 гг., а позднее в борьбе за Советскую власть. Собрано много материала о помещиках Хвостовых, о Первитинской школе и её учителях, о Герое Советского Союза лётчике Севастьянове А.Т. Моё внимание привлёк стенд с фотографией одной семьи. Дамы в нарядных платьях XIX века, мужчины в  строгих  костюмах  и  несколько детей  сидели перед двухэтажным деревянным особняком. Почему этой дворянской семье посвящена  часть  экспозиции   в   музее,   рассказывающем   о революционном прошлом Первитинского края?

    Вернувшись, домой в Энциклопедическом справочнике Тверской области прочитала,  что мужчины из семьи Дьяковых очень знамениты своей  революционной деятельностью и  как  врачи на территории нашего края.  А  Дьякову Михаилу Александровичу в  2009  году отмечали  140 лет со дня рождения. [3] Читая различную литературу о Дьякове М.А., пришла к выводу, что больше всего рассказывают о нём как о революционере. А это не совсем правильно. У него была семья, дети, родители, важная профессия, но об этом говорится очень мало.

Цель:

Восстановить историческую справедливость и собрать     информацию  

о М.А. Дьякове  как о семьянине и враче.

Задачи:

 1). Посетить музей в селе Первитино.

 2). Познакомиться с материалами архива.

 3). Изучить биографию нашего земляка Дьякова М.А. как врача и революционера.

 4)Выяснить в каких условиях жил, и в каком окружении воспитывался

 М.А. Дьяков

Глава 1.

История семьи.

    В зале музея представлена история семьи Дьяковых: Александра Николаевича,  его  матери  Варвары  Александровны,  урожденной Бакуниной (родная сестра известного революционера-анархиста М.А.Бакунина), дочерей Александра Николаевича - Натальи, Александры, Варвары и сына Михаила.

   О происхождении рода Бакуниных существует следующее предание, изложенное в «Генеалогии господ дворян, внесенных в родословную книгу Тверской губернии с  1787-го по 1869  год»,составленной М.П. Чернявским:

« Предок фамилии Бакуниных  Зенислав  Бакунин, ведущий род свой, как видно по свидетельству польских историков, от древнего в Трансильвании дому Баттора, с двумя братьями своими, Батугердом и Анципитром, в Россию выехали из Венгрии в 1492 году, и по крещении Зенислав назван Петром и Батугерд - Дмитрием, которого великий князь Василий Иванович пожаловал  поместьями  в  Рязани,  и от Батугерда пошли Батурины.   Потомки,  происшедшие от Зенислава,  -  Бакунины  служили российскому престолу дворянские службы в числе детей боярских и в других разных чинах и жалованы были от государя поместьями». 

   Варвара Александровна  Бакунина, (бабушка  Дьякова М.А.) на взгляд людей, знавших Бакуниных,  - наиболее сильная и даровитая из всех сестёр. В музыке варвара достигла таких успехов, что при желании легко могла бы стать выдающейся исполнительницей. 

   Тяжёлая во всех отношениях история, связанная с попыткой отца выдать старшую сестру Любу замуж насильно. Привела к тому, что варвара воспользовалась первым же удобным случаем – сватовством уланского офицера,  тверского  помещика  Николая  Николаевича Дьякова,  чтобы уйти  из родительского дома. С Дьяковым она была хорошо знакома - тот часто бывал в Прямухине; они встречались у общих знакомых в Москве.

   Свадьба состоялась в Твери. О  Н.Н. Дьякове мало,  что известно. Младшее поколение Дьяковых в своих воспоминаниях сообщало, что родом он был из Тульской губернии, его родители, довольно богатые помещики, имели в Москве  завод по производству мочала. Мать его якобы  была  француженкой, дочерью какого  -  то  эмигранта-художника. В ноябре 1835 года у них родился сын, названный в честь деда Александром.

   В августе  1852 года Н.Н.Дьякову на охоте случайно прострелили локоть. Сначала его  отвезли в больницу в Торжок, потом в Тверь, ампутировали руку, но спасти его так и не удалось.   Через   год  Варвара  Александровна  отвезла  старшего  сына Александра в Москву,  где он поступил вольным слушателем на естественный факультет Московского университета.   Для того  чтобы  представить  себе,  в каких  условиях  рос и воспитывался М.А.Дьяков, охарактеризуем его отца. 

   Александр Николаевич  Дьяков  имел небольшое имение в с.Луганово в 6 км от с. Первитино (имение не сохранилось). В молодости он   окончил    физико-математический   факультет   Московского университета.

Несмотря на предложение остаться при университете, Александр  Николаевич  вернулся  в  свое  имение  и впоследствии преподавал естественные науки в Ржевской мужской гимназии. За свои прогрессивные  взгляды он  был  отстранен   от  преподавательской деятельности. Будучи разносторонне образованным человеком, он был знаком с произведениями К.Маркса, В.Плеханова и пропагандировал их среди интеллигенции. Впоследствии, занимая должности мирового судьи, мирового посредника и другие,  он всегда отстаивал интересы крестьян  и беднейших классов. В  феврале 1885 г. А.Н.Дьяков (в то время мировой  судья) выступил в защиту рабочих, участвовавших в забастовке   на  Морозовской  фабрике  Товарищества  Тверской мануфактуры, «... имел влияние на дальнейшее упорство рабочих и продолжение  стачки ... и оказал противодействие администрации, принимавшей меры к прекращению беспорядков». В  конце 1886 г. А.Н.Дьяков был смещен с должности мирового судьи, а с мая того же года за ним был учрежден негласный надзор полиции.

   Мать Михаила Александровича Дьякова - Елизавета Эрнестовна Пфингстен. Ее отец - немец. Он был директором гимназии в Елгаве. Мать ее - француженка. Елизавета Эрнестовна до замужества служила гувернанткой в  одной из семей  Бакуниных, понравилась Варваре Александровне Бакуниной-Дьяковой и та способствовала женитьбе на ней своего единственного сына Александра. 

   В семье А.Н.Дьякова в сентябре 1869 г. родился сын Михаил. У Александра Николаевича и Елизаветы Эрнестовны было пятеро детей: сын Михаил и дочери Наталья, Александра, Варвара и Татьяна. [2]

   В семье Дьяковых была враждебная к царскому  правительству атмосфера. Это оказало большое влияние на Михаила.  Отец поощрял его дружбу с крестьянскими детьми и старался не допускать связей сына с детьми помещиков.[4]

Глава 2.

Врач – профессия семейная.

В семье Дьякова М.А. явно прослеживается одна закономерность. Мужчины  выбирали профессию врача, и это не случайно. В  книге Владимира Сысоева «Бакунины» рассказывается о легендарной женщине, Бакуниной Екатерине  Александровне. В 1854 году молоденькой барышне Катеньке Бакуниной, выразившей неожиданно твердое намерение ехать сестрой милосердия в Крым, где начались военные действия, сурово выговаривали родные и близкие. Виданное ли дело — девушке на войну!

   И в самом деле, тогда это было невероятное, из ряда вон выходящее событие. Ведь в то время и понятия «сестра милосердия» почти не знали. Первое общество милосердия возникло в России только в 1844 году — для «попечения о бедных больных, утешения скорбящих, воспитания бесприютных», и дам в нем было совсем немного. Затем появилось еще несколько небольших, скромных общин.

   Все изменилось во время Крымской войны (1853–1856). Тогда на фронтах из-за отсутствия элементарного медицинского ухода умирали тысячи и тысячи раненых. Выхода, казалось, не было никакого. Тогда великая княгиня Елена Павловна задумала организовать женскую помощь больным и раненым и предложила возглавить это предприятие известнейшему русскому хирургу Н.И. Пирогову. Она обратилась к женщинам России и призвала их на службу Отечеству. Среди тех, кто откликнулся, была и княжна Бакунина, которая описала в своих воспоминаниях, черезо что пришлось пройти первым сестрам милосердия.

   Они сразу же столкнулись с сопротивлением родных и света: идею отправить женщин на войну русское общество приняло, мягко говоря, без воодушевления. «Всякий день приходилось слушать возражения на мое решение. То приедет Иван Васильевич Капнист, наш родственникѕ уговорить меня не поступать так опрометчиво и не брать на себя таких тяжелых обязанностей. То приедут двоюродные сестры, которые целый вечер болтали о том, как это хорошо и что надо служить больным... но когда я сказала, что поеду, то они же были против меня...

   Всего больше меня смущал и мучил братѕ он все говорил, что это вздор, самообольщение, что мы не принесем никакой пользы, а только будем тяжелой и никому не нужной обузой», — вспоминала в 1889 году Екатерина Михайловна Бакунина. И все же те, кто сделал свой выбор, прошли ускоренный курс обучения в Крестовоздвиженской общине сестер милосердия Петербурга, основанной великой княгиней, торжественно принесли клятвенное обещание перед аналоем и отправились в путь. Десятки барышень, замужних дам и вдов, из богатых и бедных семей.

   Дорога приводила в отчаяние. Сначала до Москвы по железной дороге. Затем до Тулы, Курска на лошадях, в тарантасах, которые застревали в дорожной грязи и опрокидывались во время движения. Затем лошадей сменяли волы, и ужасно было тащиться шагом, день за днем, неделю за неделей. Остаток пути, от Перекопа до Симферополя, сестры совершали на верблюдах. Александра Прунская вспоминала об очередной остановке: «Войдя в саклю, некоторые сестры, в грязных сапогах, все перепачканные грязью, как были в дороге, легли на пол, а я, будучи уже больна лихорадкой, не могла лечь на сырую землю и потому устроилась на скамейке».

    Вскоре в Крым направилась вторая группа сестер Крестовоздвиженской общины. Добравшись до Симферополя, она застала первую почти всю в тифозной горячке. Но сестер ждали там, где шли бои, поэтому все, кто был способен, сразу же поехали в Севастополь.

    То, что произошло дальше, поразило многих, и постепенно общественное мнение переменилось. Скептики и сомневающиеся умолкли.

   «Кто знает только по слухам, что значит это memento moris (напоминание о смерти) тот не может себе представить всех ужасов бедственного положения страдальцев. Огромные вонючие раны, заражающие воздух вредными для здоровья испарениями; вопли и страдания при продолжительных перевязках; стоны умирающих; смерть на каждом шагу в разнообразных ее видах — отвратительном, страшном и умилительном; все это тревожит душу даже самых опытных врачей, поседевших в исполнении своих обязанностей. Что же сказать о женщинахѕ посвятивших себя из одного участия и чувства бескорыстного милосердия на это служение?» — писал Пирогов.

     Не было таких обязанностей, от которых сестры отказались бы. Они работали без устали, целыми сутками: иногда едва не падая в обморок, дежурили около раненых, держали ампутируемые руки и ноги, делали перевязки, меняли белье, кормили, следили за состоянием ран, за перевозками, раздачей лекарств. «С 19 на 20 ночь была ужасная: более ста раненых и 60 операций в одно утро!.. Пальба не слышна за этим гамом и стонами. Один кричит без слов, другой: ЧРатуйте, братцы, ратуйте“. Один, увидев штоф водки, с каким-то отчаянием кричит: ЧБудь мать родная, дай водки!“ Господи, как все это было ужасно и тяжело! Можешь представить, сколько тут крови! Но довольно! Если бы я рассказала все ужасные раны и мучения, которые я видела в эту ночь, ты бы не спала несколько ночей». (Е.М. Бакунина).

     А еще была боль, огромная боль за раненых солдат, на которых наживалась нечистоплотная администрация, и сестры взяли под жесткий контроль снабжение, вызвав негодование и наговоры. Одна сестра следила иногда сразу за 200 ранеными, и каждый нуждался в уходе, заботе и просто добром слове.

    Страшными были и длительные перевозки. В палатках, промокших насквозь, сестры часами стояли на коленях в воде, оказывая помощь другим, хотя нуждались в ней сами. Во время обстрелов они продолжали делать свое дело спокойно и четко, поражая даже многое повидавших военных.

    Но закаленные страданиями, имевшие необыкновенную волю, они оставались теми же милыми барышнями: «Помню также, как раз мы шли от купанья и вдруг раздался громкий гул от пролетевшего ядра. Одна сестра села наземь и открыла для защиты над собой зонтик, так что мы все расхохотались» (Е.М. Бакунина).

   Многие из них погибли в первые же дни войны. Кто-то — в середине, от ранений или будничного заражения крови, полученного при работе с гнойными ранами. Кто-то прошел всю войну и получил награды за мужество, как графиня Екатерина Николаевна Игнатьева. Эта удивительная дама участвовала почти во всех войнах последних лет и имела все боевые отличия до первых степеней включительно.

   История почти не сохранила их имен, а тысячи солдат их называли просто: наши ангелы, родные наши.  В 2010 году Тверскому медицинскому колледжу было присвоено имя   первой в  истории сестры            милосердия Бакуниной Е.А.[9]

Глава3.

Имение Луганово.

    Варваре  Александровне  не понравилось жить  в Ивановском, довольно большем селе со старой церковью Богоявления, сооруженной еще в  1686  году, среди многочисленных крестьянских построек. К тому же имение располагалось вдали от реки. Хозяйка поместья начала в  трех верстах  от  села  строительство  новой  усадьбы, которая замышлялась как маленькое подобие Прямухина.

    На берегу речки Кавы в  1847 году  был  построен сначала деревянный дом, а в 1863 году - новый, значительно больший. Правнук В.А.Дьяковой Алексей в   своих  воспоминаниях предполагал,  что Варвара Александровна страдала от астмы, и поэтому новый дом был выстроен из  основных бревен,  не оштукатурен  и даже не оклеен обоями, в нем были большие комнаты. Сохранились две фотографии, запечатлевшие дом с фасадов. 

     На территории усадьбы был разведён большой сад, разбит парк, раскинувшийся на площади около восьми десятин.     Парк  спускался на юг от дома к Каве,  так густо обсаженной деревьями, что вода что вода в ней казалась черной, хотя на самом деле она была прозрачной, как  в горной речке. В парке был тот же набор деревьев, что и в Прямухине: вязы, кедры,  сибирские пихты,  туи, лиственницы, березы,  дубы и  липы. Несколько позже Александр Николаевич  высадил  здесь американские  перламутровые сосны  и американские же ели  и   пихты.  Было много  сирени,  черемухи, жимолости, шиповника - они в основном располагались ближе к дому.    А.Н.Дьяков по примеру своих дядей - Бакуниных - соорудил в парке альпийскую горку.

    А уклад жизни в Луганове  многие побывавшие здесь называли райским. Все - и члены семьи Дьяковых, и их гости, которых было  всегда  в  Луганове предостаточно,  - могли  делать все, что  им заблагорассудится:  гулять, купаться, читать, заниматься музыкой или научной   работой,  чувствуя  себя  совершенно  свободными  и независимыми. [2]

    Луганово было  одним  из  центров, откуда  распространялось революционное движение, особенно в  1905 году. Имение А.Н.Дьякова Луганово, начиная  с 80-х годов вплоть до революции 1917 г., было одним  из центров  по распространению  революционного  движения. Здесь   находили убежище  активные его  участники,  скрывались бежавшие из тюрем и ссылок революционеры.

    После революции 1917 года имение Луганово было отдано под госпиталь. Но за постройками не ухаживали,  сад был заброшен и вид усадьбы был удручающий. В газете «Тверская правда» за 1923 год писали, что усадьба Луганово является «весьма ценным историческим и культурным памятником, кроме  всего ценна  как  опытная станция, разрабатывавшая вопросы акклиматизации растений различных широт в  условиях  Тверского   климата...   Крестьяне  местных  деревень вырубают  деревья в   парке,   пасут  скот,  пытаются   разбирать постройки...»

    Чтобы сохранить Луганово его передали  под контроль Губмузея, а Алексей  Михайлович Дьяков  из Туркменистана  прислал  письмо с просьбой  передать   парк  Тверскому   сельскохозяйственному  и Тверскому педагогическому институтам при  Тверском Наробразе.  15 июня   1925  года  имение   обследовала  специальная   комиссия Губземимущества и постановила раздать  землю крестьянам в  аренду при условии сохранения парка. [4]

    Владимир Сысоев - автор книги « Бакунины » побывал в Луганове в  2001 году .В  усадьбе  не  сохранилось никаких построек, даже фундаментов. В парке  не нашлось ни одной  лиственницы, так характерной для бакунинских  усадеб. Большие березы,  кое – где красивые ели, иногда - вязы. Очень много различных ям, котлованов, оврагов. С трудом  обнаруживается родник, остатки каменного грота, перекрытого  большим камнем-плитой.  В южной части  парка, на границе  с  заболоченным участком,  - несколько  каменных  горок,заросших барвинком,                                                    

и бересклетом карликовым, как в Прямухине. В парке большое количество громадных пней и поваленных, уже почти сгнивших деревьев. Всю его территорию заполонил рябинник. [2]

Глава З.

Революционная деятельность   М.А.Дьякова

     Уже  обучаясь  в Тверской  мужской  гимназии,  М.А.Дьяков состоял в народническом кружке. В 1888 г. во время стачки на фабрике Берга «гимназист Дьяков замечен был»   в сношениях с фабричными рабочими. 7'/VI 1888 г. директор Департамента полиции предписывает начальнику    Тверского   губернского   жандармского   управления «...учредить за действиями  и сношениями  воспитанника 7 класса Тверской гимназии Дьякова  бдительные  негласные наблюдения и о результатах уведомлять ».

     В 1889 г. в Департаменте полиции имелись сведения о том, что      «  ...  гимназист Тверской гимназии  Дьяков принадлежит к преступному кружку в Твери ». 

     С тех пор жандармские сыщики бдительно следят за каждым его шагом вплоть до революции  1917 года. Они регулярно, через каждые две недели,  а также в случаях отъезда Дьякова в другую местность и за время нахождения  его  там,  доносят  обо  всем  в  Жандармское управление.   По   этим  доносам  и   жандармской   переписки прослеживается  вся   жизнь   и   революционная   деятельность М.А.Дьякова.

     29 августа 1889 года Михаил Дьяков выбыл из Твери в Москву для  поступления  в  университет.  Он  поступает на медицинский факультет. В октябре 1889 года в марте 1890 года, вместе с другими студентами  Московского университета, Михаил Дьяков  участвует в студенческих волнениях. [5]

     7 марта 1890 года во дворе здания университета собралась толпа студентов по поводу того, что 150  студентов Петровской академии были  арестованы  за самые элементарные требования  к начальству. Студенты протестовали против такой расправы...

     Жандармы окружили студентов и погнали их в Манеж. За ними закрыли двери и около 400 молодых людей оказались запертыми. В Манеже митинг  возобновился. Когда стемнело,  двери открыли и студентов  стали формировать в группы по  50 -  60  человек  и  под конвоем жандармов переправлять в  Бутырскую тюрьму. Там опять сходки, собрания.

     Семь дней  студенты прожили в  тюрьме,  после чего  всем заключенным был  объявлен приговор: 100 человек были исключены из университета. Остальные подверглись дисциплинарным взысканиям... Среди  исключенных студентов Московского  университета  был и Михаил Дьяков.

      17   августа   1890  года  Директор  Департамента  Полиции уведомляет  начальника   Тверского   Губернского  Жандармского управления  в  том, что  «Департамент  Полиции  не  препятствует поступлению   вновь  в  учебное  заведение   бывших  студентов Московского университета Евгения Панова, Антона  Лапушевского, принятие  же  Михаила  Дьякова,  по   мнению  Департамента, преждевременным».

     В   1896  года  окончил  мед-факультет  Дерптского  (ныне Тартуского)  университета,  с  1898 года служил врачом в  Вельской земской  больнице,  вел  революционную  работу  среди  земской интеллигенции, в конце 1901 года арестован в 1902 году выслан, в 1905 году не легально  вернулся в Тверскую  губернию,  поселился в селе Луганове, возглавил аграрную группу Тверского комитета РСДРП, вел революционную пропаганду среди крестьян Первитинской  волости, один  из  инициаторов  создания   революционных   Крестьянских

комитетов 1905 года.

      1917 год М.А.Дьяков встретил в с.Абдулино под Бугурусланом (Самарская  обл.).Продолжая  работать   врачом,   возглавил  отряд красногвардейцев,  сражался с белочехами.[4]

Глава 4.

Врачебная деятельность Н.А.Дьякова.

    29 августа 1889 года Михаил Дьяков выбыл из Твери в Москву для поступления в университет. Он поступает на медицинский факультет.     3  октября 1890 года Тверской уездный исправник сообщил в Губернское  Жандармское  управление  о   том,   что  «Михаил Александрович Дьяков из имения своего отца сельца Луганова выбыл в город Тверь,  а  оттуда направляется в  город  Дерпт  (Тарту) для поступления в университет».

    Михаил Дьяков становится студентом медицинского факультета Тартурского (Юрьевского) университета, в который в то время почти беспрепятственно  приманивались  исключенные  из  университетов Российской империи.   Это объяснялось  тем,  что  правительство стремилось удалить участников студенческого движения из крупных городов  и промышленных центров,  с  целью изоляции  их  от революционной среды.

    В октябре 1896  года, после окончания университета, Михаил Александрович Дьяков  был назначен врачом в Череповецкий  уезд Новгородской Губернии. О его прибытии туда помощник начальника Новгородского Губернского Жандармского  управления следующее: «Состоящий под  негласным надзором полиции врач  М.А.Дьяков,  26 лет от роду, женат на Александре Петровне, имеет сына, принят  на службу  в  Череповецкое  Уездное  Земство  на должность   врача

Кисовской Земской больницы 15 минувшего сентября. Прибыл вместе с женой  и сыном  к месту  жительства  в  село Кисово Дмитриевской волости  Череповецкого  уезда,   где  и  поселился  постоянное жительство. [5]

    По изложенному  присовокупляю, что определению Дьякова в Череповецкое земство содействовал проживающий в городе Череповце ветеринарный  врач Губернского  Земства Иннокентий Александров Квятковский,  состоящий  с Дьяковым  в дружеских отношениях. Негласный надзор полиции за названным Дьяковым ведется со дня его прибытия в пределы Череповецкого уезда»...

     17 августа 1887 года, взяв месячный отпуск, М.А.Дьяков выехал в Тверской уезд искать работу, но вскоре вернулся. В сентябре 1897 года он переехал  в город Череповец по случаю перевода  его врачом в Череповецкую Земскую больницу.

     В конце 1898 года М.А.Дьяков добивается назначения в Тверской уезд  на должность  земского  врача   в  больницу  в  селе  Бели-Архиерейские Быковской волости.

     12  апреля  1902 года дознания по обвинению  земского  врача Михаила Александровича Дьякова в государственных преступлениях было закончено. Предлагалась мера пресечения способов уклонения от следствия и  суда  - особый  надзор  полиции.  Как   политически неблагонадежный, М.А.Дьяков был уволен с работы и не мог куда-либо поступить. В это время он жил в Твери и Луганове. М.А.Дьяков, зная заранее  о том, что  ему  будет запрещено жительство в Тверской и других центральных губерниях, решил поехать на  Кубань, где он

надеялся работать  вольно  практикующим  врачом.  Это ему  было разрешено. [4]

     24  ноября  1902 года М.А.Дьяков  выбыл в станицу Отрадную Кубанской области.     В 1908 году за Волгой началась эпидемия холеры. М.А.Дьяков долго не мог найти себе работу, да и жить в Луганове ему стало опасно. И он подал заявление о  своем желании ехать  врачом  на холерную эпидемию в Самарскую  губернию, тем  более, что  на холеру врачей брали без свидетельства о благонадежности. В Самарской губернии его послали в большое село Абдулино Бугурусланского уезда населением около 24 тысяч человек.  В Абдулине была большая железнодорожная станция  и  депо,  много   паровых мельниц. Среди населения  были русские,  татары, украинцы,  мордва, чуваши, поляки. Значительную часть населения составляли железнодорожники и мельничные рабочие.

     Год М.А.Дьяков  до окончания эпидемии  работал в  Абдулине врачом пункта по борьбе с холерой. Когда эпидемия кончилась, он пытался устроиться  на работу железнодорожным врачом, и начальство Самаро-Златоустовской железной дороги согласилось  его принять, но когда запросило согласие Тверского губернатора, то был получен  ответ, что М.А.Дьяков в административном порядке выслан за пределы Тверской губернии и на государственной или земской службе работать не должен.

    В 1915 году при участии Дьякова в Абдулине создается комитет по оказанию помощи беженцам, которых в селе насчитывалось 3600 человек. Агент жандармов Коликов 27 февраля 1915 года докладывает своему начальнику: «Врач  села Абдулино Дьяков проявляет особую исключительную   заботливость   в    отношении   беженцев   и военнопленных  австрийцев,  размещенных  в селе  Абдулино».(Гос. Архив Самарской обл.)

    В 1919 году он попросил ЦК партии направить его в Челябинскую губернию работать с казаками, так как он уже работал среди казаков. К тому  же  в это время  в городе Троицке  Челябинской губернии уже работал его сын Алексей. М.А.Дьяков из Курска был направлен к Я.М. Свердлову и тот удовлетворил  его просьбу и направил в Челябинск членом Военно-революционного  комитета по борьбе с эпидемией, Челябинский губисполком  назначил его  в Троицкий уездный отдел здравоохранения заместителем заведующего и  начальником лечебного отдела. В Троицке свирепствовала эпидемия сыпного тифа, а врачей не

хватало. Поэтому М.А.Дьяков вызвался сверх своей работы в уездном здравотделе, быть врачом всех детских учреждений города. Он и сына Алексея перевел в здравотдел, назначив его в чрезвычайную комиссию по  борьбе  с  тифом  и  заведующим вновь  открытым  тифозным госпиталем.

    В конце декабря  1919 года М.А.Дьяков заболел сыпным тифом. Он болел очень тяжело.  После тифа начались осложнения, он впал в бессознательное состояние и умер в конце января 1920 года.  [4]

Глава 6.

Дети М.А.Дьякова – достойные сыны Отечества.

В семье Михаила Александровича Дьякова родились два сына. Это достойные продолжатели семейных традиций.        ДЬЯКОВ Торичан (Таричан) Михайлович [..1897 - .08.1938]  Окончил 6-летнее Тверское реальное училище. Учился 2 года на горном отделении Томского технологического института. Окончил 6-месячную 3-ю Петергофскую школу прапорщиков (1917). В 1918 году - командир взвода Красной гвардии, сотрудник газеты "Известия Тверского совета", в РККА . Участник боев на Восточном фронте с белочехами.
В феврале-августе 1919 году - инструктор НКВД Украины. В 1919-20? - секретарь Особого отдела ВЧК. С августа 1919 - в отделениях военной контрразведки особых отделов. Западного и Туркестанского фронтов. В 1922-23 - возглавлял экспедицию Туркестанского фронта по установлению советской власти на Памире, начальник особого отдела Памирского отряда. В 1923-1926 - в центральном аппарате ОГПУ. Начальник 2-го отделения Восточного отдела.
С 1926 - начальник секретного отдела, начальник информационного отдела полномочного представительства ОГПУ в Средней Азии. В 6.11.1929-30 - начальник Восточного отдела ОГПУ СССР. В 15.09.1930-31 - помощник, заместитель начальника Особого отдела - начальник 3-го отдела/отделения (борьба с националистической и "восточной" контрреволюцией, со всеми видами шпионажа со стороны государств Востока и наблюдение за соответствующими посольствами, консульствами и национальными колониями в СССР) ОГПУ СССР.С 1931 года - заместитель полномочного представителя ОГПУ по Крыму/УНКВД Крыма. В апреле 1935 - 1937 - помощник, заместитель начальника Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР. С августа 1937 года - начальник отдела уголовного розыска Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР. Старший майор милиции (1936). Арестован органами НКВД. Сидел в Лефортовской тюрьме в одной камере с известным разведчиком Д.Быстролетовым. В его книге "Путешествие на край ночи", М., 1996, рассказывается о последних днях жизни чекиста  Таричана Дьякова. "Дьяков от природы резкий, подозрительный и жесткий человек, проходил тяжелейшие допросы и ожидал расстрела в самое ближайшее время. Следствие уже заканчивалось, он должен был подписать дело о предательстве Родины, терроре, шпионаже и диверсиях... Его нервы были истрепаны вконец побоями и ожиданием смерти... Только раз Дьяков вернулся [ с допроса] необычно оживленный, я бы сказал радостный: глаза у него блестели, на щеках играли малиновые пятна. На удивление нам, он вошел и расхохотался... - Я завалил своего следователя! - торжествующе объявил он. - Мерзавец оформил меня на расстрел, но заболел дней на десять. и за это время я успел связаться с другим следователем и дать второму следователю на первого срочные показания: впутал в свое дело, и сегодня у нас была очная ставка. Его привели без пояса и без петлиц на рубахе, с изуродованным лицом. На ставке я дал новому следователю подробнейшие улики!... Через неделю ночью дверь раскрылась... - С вещами... Позади четверо солдат. Все ясно. Дьяков отскакивает к задней стене и приживается к ней спиной. Лицо его медленно наливается кровью. Глаза безумно блестят. - Да здравствует Советская власть! - кричит он на всю тюрьму. Солдаты врываются в камеру. Яростная борьба. Стол опрокинут. Куски хлеба и масла топчутся сапогами. Сиплое дыхание.. - Да здравствует... - За горло его бери, Иван... за горло... - Ленин. - Я говорю. за горло бери... Я держу руки... И Ста... Волоки вон... Загибай руку... Руку держи! Потом быстрый топот за дверью. Все" (с. 70, 89-91). [6]
      20 августа 1938 г. Сталин и Молотов утвердили представленный НКВД СССР Ежовым "Список лиц по Москва-Центр. Бывшие работники НКВД", рекомендуя суду ВК ВС СССР к наказанию по 1-й категории, т.е. расстрелу. Осужден и расстрелян. Реабилитирован посмертно.
       Второй сын  Дьяков   Алексей   Михайлович  (р.5(17).2.1896, советский историк, индолог, доктор исторических наук (1947), профессор (1950), заслуженный деятель науки РСФСР (1967). Член КПСС с мая 1917. Окончил медицинский факультет 2-го Московского государственного университета (1921). В 1925 стал наркомом здравоохранения Таджикской ССР, в 1928-31 работал в Среднеазиатском бюро ЦК ВКП(б). В 1936-38 в Научно-исследовательском институте колониальных проблем, в 1939-41 в Институте мирового хозяйства и мировой политики АН СССР, в 1944-50 в Тихоокеанском институте АН СССР, с 1950 в Институте востоковедения АН СССР. Основные работы по вопросам новейшей истории, экономики, этнографии, а также филологии Индии. Награжден 2 орденами, а также медалями. [7]Алексей Михайлович долго жил в Индии, был хорошо знаком с Рерихами. В книге"Я - ШАПОШНИКОВА", посвященной Шапошниковой Людмиле Васильевне, основателю Международного Центра Рерихов рассказывается много интересных фактов о Дьякове А.М. «Воевал с басмачами. И когда в Хароге те взяли его в плен и повели на площадь расстреливать, предварительно для устрашения собрав всех его жителей, то у них получилась "осечка" - жители закрыли его своими телами. В течение двух часов они держали оборону. И басмачи ничего не смогли с ними сделать. А тут подоспел и наш отряд. Так Алексей Михайлович Дьяков был спасен благодарными жителями Харога от расстрела. До этого драматичного момента он вместе с отрядом долго стоял в этом городе и успел сделать немало. Тогда, на площади, он понял окончательно, что его сердце и знание принадлежат этому народу. Там же, на Памире, он в совершенстве узнал его язык и наречия, и люди считали его своим» [8]

Заключение

    В конце декабря  1919 года М.А.Дьяков заболел сыпным тифом. Он болел очень тяжело, но все же тиф перенес. После тифа начались осложнения, он  впал  в  бессознательное состояние и умер в конце января 1920 года.

    После  смерти М.А.Дьякова в  селе  Абдулино была  создана санитарная дружина Российского Общества Красного Креста, носящая его имя. Эта дружина готовила пополнение для фронта.

  МИХАИЛ   АЛЕКСАНДРОВИЧ   ДЬЯКОВ   был   личностью выдающейся и своими делами, и поступками оставил добрую память о себе. Вся обстановка  семьи, взгляды отца, друзей семьи наложили отпечаток на всю жизнь М.А.Дьякова. Он стал не только врачом, но и профессиональным революционером. [ 1 ]

    Он   был  очень  интересным   цельным  и   последовательным человеком.  По  характеру он  был  очень  добрым  и отзывчивым. Интересовался природой,  особенно ботаникой, этнографией, языками. Но на первом месте у него была политическая борьба за социализм. Он всегда был предан делу революции и считал себя ее солдатом. Он был и хорошим отцом. Очень любил  своих сыновей Алексея и  Таричана и старался быть всегда рядом с ними.

    М.А.Дьяков  является  выдающеюся  личностью,  мы должны гордиться  таким  земляком. Такие  люди  не своими   словами, а действиями изменяют историю, несмотря на все жизненные проблемы. И что самое главное,  по моему мнению, он был  близок к  народу, переживал за него,  всячески  стараясь изменить  жизнь людей к лучшему. Причем эта забота проявлялась не только в революционных

действиях, но и в врачебной помощи каждому больному человеку.

Литература.

1. Тверская область. Энциклопедический справочник. ТОКЖИ, 1994г.

2. Владимир Сысоев «Бакунины», Тверь, изд.«Созвездие» 2002 г.

3. Справочник «Тверские памятные даты на 2009 год». Альфа - Пресс,

  Тверь,2009г.

4. Материалы Первитинского краеведческого музея.

  (книга №2. Полковник Зорин И.В. «Михаил Александрович  Дьяков», Ленинград 1978год)

5. Журнал «Здравоохранения в РФ» №11 - 1983 г.

6. http://www.centrasia.ru/person2.php?&st=1101640708

7. http://hghltd.yandex.net/

8.www.bibikova.info

9. www.owl.ru, www.miloserdie.ru,