Реферат«Культура русской усадьбы на примере усадьбы Бакуниных»

Министерство образования и науки

Российской Федерации

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Вечерняя (сменная) общеобразовательная школа № 3

реферат

по литературе

Тема: «Культура русской усадьбы на примере усадьбы Бакуниных»

                                                                 Выполнила: Толстова  Татьяна                            

                                                                    Ученица 11 «1» класса

                                                             Научный руководитель: Калганова

                                                                              Татьяна Александровна,

     учитель русского языка и литературы

ТВЕРЬ

2012

Содержание

Введение……………………………………………………………….3

1. Краткая истории рода Бакуниных………………………………6 - 10

2. Роль Бакуниных в общественной и культурной жизни Тверского         края………………………………………………………………….11 - 30

3. Возрождение «Прямухинской гармонии»……………………..31 - 32

Заключение…………………………………………………………33 - 34

Список  литературы…………………………………………………..35

Введение.

Культура русской усадьбы, история ее длившегося целое столетие расцвета и блистательного полувекового заката, оборванного катастрофой 1917 года, далеко еще не исследованы с той полнотой, какой заслуживает это поразительное явление безвозвратно ушедшей эпохи. Для того, чтобы охватить его во всей полноте, понадобятся усилия не только историков, но и искусствоведов, архитекторов, ботаников, экологов, агрономов, литературоведов и людей еще многих специальностей, на которые расщепилась некогда единая жизнь наших предков.

 В последнее время появляются работы, в которых изучаются усадьбы с исторических и культурных позиций. Это актуализирует интерес к усадебным комплексам, заставляет взглянуть на это явление под другим углом.

 Первая работа по изучению культуры русской усадьбы принадлежит Сергею Глушкову в статье «На обломках дворянской Атлантиды». В ней подробно изложена история создания дворянских усадьб, выявлены закономерности и принципы построений: « Усадебная жизнь строилась на любви и внимании к месту своего обитания, понимаемому как вместилище души и тела, как то самое единство природного и духовного начал человека, в котором настоящее неотделимо от прошлого, а сам человек — от природы…»^[1]

Работа оказалась ценной при написании данного реферата, так как Сергей Глушков указал на то, что главная особенность русских усадеб — их принципиальная неповторимость. Каждая из них отличалась своим жизненным укладом и своим способом хозяйствования, несла на себе отпечаток своих семейных традиций, своей истории.

     Именно эти обстоятельства предопределили выбор темы, постановку цели, задач и основные направления данного реферата.

Цель  работы: рассмотреть русскую усадьбу, на примере усадьбы Бакуниных, как средоточие культурной и общественной жизни дворян.

 Задачи работы:

1.Познакомиться с происхождением рода Бакуниных.

2. Кратко рассказать об известных представителях семьи Бакуниных, связанных с Тверской губернией.

3. Определить роль и место дворянской усадьбы Бакуниных в истории и культуре Тверского края.

4. Показать связь семьи Бакуниных  с общественными и культурными деятелями России 19 века.

5. Рассказать о состоянии дворянской усадьбы  в  Прямухине в наши дни.

 Об актуальности данной темы говорит то, что на данном этапе ощущается повышенное внимание к истории края. Каждый уважающий себя человек должен знать историю своей малой родины, ее культурное наследие.

Весомым аргументом в пользу актуальности темы является и то, что она связана с изучением так называемого гендерного аспекта культуры, культуры повседневности и истории частной жизни на отечественном источниковом материале, в том числе касающемся истории российского дворянства.

Хронологические рамки данной работы охватывают целостный в историко-культурном отношении период, содержание которого определялось формированием и вместе с тем своеобразным расцветом сословной культуры российского дворянства. Именно в конце XVIII - первой половине XIX века основные достижения отечественной «высокой» культуры были одновременно достижениями дворянской культуры. По мнению С. О. Шмидта, в этот исторический период «многие представители дворянства … играли выдающуюся роль в становлении и развитии нашей культуры, русского литературного языка, ставшего затем нашим  разговорным языком»^[2]

Именно с конца XVIII века представители самых блестящих фамилий начинают активно осваивать тверскую глубинку. Пожалуй, трудно сыскать знаменитый род, не представленный на тверской земле хотя бы одной ветвью. Среди владельцев тверских имений были князья Волконские и Шаховские, Гагарины и Голицыны, Оболенские и Мещерские, графы Шереметевы и Игнатьевы, Закревские и Воронцовы, и, конечно же, Бакунины.

 Пожалуй, главная особенность русских усадеб — их принципиальная неповторимость. Каждая из них отличалась своим жизненным укладом и своим способом хозяйствования, несла на себе отпечаток своих семейных традиций, своей истории.  Особое место в жизни владельцев тверских усадеб занимали науки и искусство.

Среди них было немало даровитых людей, наделенных пытливым духом и жаждой деятельности.

  Поэтому тверские усадьбы как своеобразная часть того широкого культурно-исторического явления, какое представляли собой дворянские гнезда дореволюционной России, безусловно, заслуживают отдельного изучения.

Структура реферата:

        Данная работа состоит из:

1. Введения, в котором обосновывается выбор темы и ее актуальность, определяются цель и задачи работы, и даётся обзор используемой литературы.
2.  Основной части, включающей в себя три главы: В первой главе говорится о происхождении рода Бакуниных. Во второй главе раскрывается роль и место дворянской усадьбы Бакуниных в истории и культуре Тверского края, а также говорится о связь семьи Бакуниных  с общественными и культурными деятелями России 19 века. В третьей главе рассматривается состояние усадьбы Буниных в наши дни.
3. Заключения, в котором делаются выводы по разделам реферата.

1. Краткая истории рода Бакуниных.

   Бакунины - дворянский род, по преданиям ведущий свое начало от одного из трех братьев, выехавших на службу в Москву из Венгрии в 1492 году. Предание о происхождении рода Бакуниных изложено М. П. Чернявским в «Генеалогии господ дворян, внесённых в родословную книгу Тверской губернии с 1787-го по 1869 год». Согласно этому преданию, родоначальником рода Бакуниных был Зенислав Бакунин, в свою очередь ведущий свой род от древнего Трансильванского дома Баттора (Bathori), который с двумя братьями Батугердом и Анципитром приехали на службу в Россию из Венгрии в 1492 году. По крещению Зенислав был назван Петром, а Батугерд — Дмитрием.

  Первым известным предком Бакуниных был дьяк Никифор Евдокимов, числившийся с 1677 года московским дворянином. Правнук его Михаил Иванович служил при Петре I комендантом в Царицыне. Внук Михаила Ивановича - Михаил Васильевич - пошел по служебной лестнице значительно дальше. При Екатерине II он был действительным статским советником и вице-президентом камер-коллегии. Был он к тому же богат, смел и нрав имел необузданный. Женившись на княжне Мышецкой и выйдя в отставку, он поселился в Прямухине Новоторжского уезда Тверской губернии.

Родовое гнездо Бакуниных - село Прямухино Новоторжского уезда - было куплено Михаилом Васильевичем Бакуниным в конце XVIII века

Михаил Васильевич Бакунин (1730—1803) — тверской помещик, родоначальник рода Бакуниных в Прямухино, начал службу в Санкт-Петербурге протоколистом Сената (1754) и дослужился до чина действительного статского советника и должности вице-президента Камер-коллегии. После выхода в отставку поселился в Прямухино. Живя в усадьбе, Михаил Васильевич стремился употребить свои силы и знания на хозяйственную деятельность. В усадьбе Бакуниных существовала, например, ткацкая мануфактура. В имении был разбит ботанический сад с экзотическими для здешних мест растениями. Была построена церковь, красотой и оригинальностью не уступающая столичным.

Обширный помещичий дом, огромный старинный запущенный парк, красивая каменная церковь, построенная по проекту известного архитектора Н.А. Львова, и 500 душ крепостных крестьян - все это досталось в наследство одному из его сыновей - Александру Михайловичу Бакунину.

Александр Михайлович Бакунин 

  Александр Михайлович Бакунин родился 17 (29) октября 1768. Получил блестящее образование за границей и был одним из просвещеннейших русских людей первой половины XIX столетия.  

Бакунин активно занимался реформированием своего хозяйства. До 1810 года было построено два отдельно стоящих флигеля, которые позже были объединены в единое строение.

Много А. М. Бакунин занимался и парковым строительством в своей усадьбе, облагораживанием усадебного парка, доставшегося Бакуниным ещё от прежних владельцев — Шишковых.

Именно Александр Михайлович придал своему парку живописность и красоту, которая так восхищала позже многих его гостей, и которая была названа Белинским «премухинской гармонией»

   Им были устроены в парке живописные каскады прудов, чему способствовало несколько ключей, имевшихся на территории усадьбы. Старая рига была им переоборудована под турецкую баню. На левом берегу реки Осуги им было устроено несколько купален.

      В начале XIX века Александр Бакунин был новоторжским уездным и тверским губернским предводителем дворянства. При переформировании «Союза Спасения» в «Союз Благоденствия» в 1818 году он сыграл, по-видимому, немаловажную роль своими советами Михаилу Муравьеву, который был главным инициатором в этой перестройке тайного общества на более мирный лад, по типу Tugendbund'a. Особый интерес его вызывала отечественная история. Он много читал, делал выписки, а позднее, в 1827 году, завершил свою «Историю России». Написал он также «Опыт мифологии русской истории», комментарии к древнерусскому летописному своду и еще несколько исторических работ. Все они, как и его поэма “Осуга”^[3]. и множество стихов, не предназначались для печати и до сего времени хранятся в рукописях в Пушкинском доме ^[4].

В 1810 году он влюбился в восемнадцатилетнюю Варвару Александровну Муравьёву, которая жила в имении своего отчима — Павла Марковича Полторацкого, родственника Бакуниных, в Баховкино, в 30 километрах от Прямухина. 3 июня 1810 года состоялась их помолвка, а 16 октября 1810 года состоялось венчание в прямухинской домовой церкви.

Во время Отечественной войны в 1812 году Александр Михайлович и Варвара Александровна решили не покидать Прямухино. Но основной заботой А. М. Бакунина с женой было воспитание детей. Он сам занимался образованием своих детей: преподавал им иностранные языки, математику и другие естественные науки, а Варвара Александровна учила их музыке. В доме в Прямухине была прекрасная библиотека, собранная Александром Михайловичем, так что его дети имели возможность познакомиться с произведениями лучших представителей мировой литературы того времени. Одним из главных принципов в воспитании детей Александр Михайлович считал общение с природой, для чего устраивались прогулки по парку и живописным окрестностям. В ноябре 1834 года семья Бакуниных впервые в полном составе уехала на зиму на жительство в Тверь.

С начала 30-х годов XIX века Александр Михайлович Бакунин был попечителем тверской гимназии.

На протяжении 1830-х и 40-х годов Прямухино по приглашению Александра Михайловича посещали многие выдающиеся представители русского общества того времени — молодые философы, литераторы и учёные. Например, известный русский писатель И. И. Лажечников, директор мужской гимназии в Твери, в которой учились сыновья Бакуниных, после посещения Прямухина написал об имении Бакуниных в самых превосходных выражениях:

«В одном из уездов Тверской губернии есть уголок, на котором природа сосредоточила всю заботливую любовь свою, украсив его всеми лучшими дарами своими, какие только могла собрать в стране семимесячных снегов. Кажется, на этой живописной местности река течет игривее, цветы и деревья растут роскошнее. Да и семейство, живущее в этом уголке, как-то особенно награждено душевными дарами. Как тепло в нем сердцу, как ум и талант в нем разыгрывались, как было в нем привольно всему доброму и благородному! Художник, музыкант, писатель, учитель, студент или просто добрый и честный человек были в нем обласканы равно, несмотря на состояние и рождение».^[5]

С середины 1830-х годов Александр Михайлович Бакунин стал слепнуть и не мог больше заниматься хозяйственными делами. В 1842 году в имение приехал, выйдя в отставку, сын Николай, который и взял на себя все заботы по хозяйству. В конце марта 1852 года Александр Михайлович сильно заболел, а 6 декабря 1854 года он скончался.

Похоронен Александр Михайлович Бакунин в семейной усыпальнице под алтарём церкви в Прямухине.

 У Бакуниных было четыре дочери: Любовь, Варвара, Татьяна, Александра, и шесть сыновей: Михаил, Николай, Илья, Павел, Александр и Алексей.

Александр Михайлович стремился создать в Прямухине особый мир - мир интеллектуальных интересов, искусства и душевной гармонии.

В известной мере это удалось ему. В семье царила атмосфера, в которой наиболее полно могли развиваться душевные и умственные способности детей. Литература, музыка, живопись с ранних лет естественно входили в круг их интересов. Не последнюю роль играли рассказы отца - человека широко и разносторонне образованного. Он занимался с детьми естественной историей, физикой, космографией, географией и историей.

Вот как описывал Александр Михайлович в поэме “Осуга” прямухинские вечера: 
 Когда вечернею порою 
Сберется вместе вся семья, 
Пчелиному подобясь рою, 
То я счастливее царя.

...Кто с книгою, кто с рукодельем 
Беседуют вокруг стола, 
Мешаючи дела с бездельем, 
Чтоб не сойти от дел с ума.

Михаил Бакунин, впоследствии вспоминая жизнь прямухинского дома, напишет: «Да, батюшка, воспоминания о вас и любовь к вам, премухинский дом, сад и окружности, любовь, и природа, и наслаждение природою, и детство наше - все это составляет наше неотъемлемое сокровище и чуть ли не лучшую эпоху жизни нашего семейства» ^[6].

Свободное воспитание, которое отчасти под влиянием идей Руссо давал детям Александр Михайлович, любовь и природа, религия в ее опоэтизированной и внешнеобрядовой форме, атмосфера нравственной чистоты и известной патриархальности - все это в тех условиях и создавало обстановку душевной гармонии в семье Бакуниных.

3. Роль Бакуниных в общественной и культурной жизни Тверского края.

Атмосфера духовности и творчества, что существовала в бакунинском имении Прямухино, заражала едва ли не всякого, кто в ней оказывался. И вполне, казалось бы, "домашняя" поэма Александра Бакунина, которой автор дал имя совсем небольшой, но весьма живописной речки Осуги, являет собой настоящий апофеоз усадебной жизни, выражающий ее философию, ее поэзию, ее нравственные основы, да и просто здоровое отношение к жизни и природе, основанное на чувстве гармонии. Той самой "прямухинской гармонии", которой навек оставался привержен мечтательный бунтарь Михаил Бакунин.

Михаил Александрович Бакунин (1814 - 1876) до 14 лет воспитывался дома. Обстановка Прямухина, система воспитания, навыки, приобретенные в детстве, - все это оставило глубокий след в его сознании. Музыка и живопись особенно занимали его.

О способностях юного Мишеля к рисованию свидетельствуют два сохранившихся его автопортрета, а также сделанный позднее портрет Гегеля.

 Занятия Мишеля музыкой выходили за рамки, принятые в светском обществе. Играл он много и серьезно, а главное - глубоко понимал и любил музыку. Любовь к музыке, стремление к простоте и естественности, а также известную долю романтичности вынес Бакунин из премухинского дома и сохранял в течение всей жизни.

 В молодости служил в артиллерии; выйдя в 1838 г. в отставку, занялся изучением философии. Близко сойдясь с московским кружком Станкевича, считался в нем знатоком философии Фихте и Гегеля; ему, главным образом, обязан Белинский своим знакомством с Гегелем.

В 1838 г. опубликовал свои первые философские статьи и переводы Гегеля в журнале «Московский наблюдатель».

В 1841 г. Михаил уехал за границу; посещал лекции в Берлинском университете; сблизился с левыми гегельянцами, в том числе с Арнольдом Руге, принял участие в журнале последнего «Deutsche Jahrbucher» (под псевдонимом Жюль Элизар). Статья Михаила Бакунина «Реакция в Германии» в этом журнале (1842 г.) обратила на себя внимание в Европе и России; здесь он высказал свое известное кредо: «Страсть к разрушению есть в то же время творческая страсть».

В 1843 г. Михаил Бакунин, поселившись в Париже, позакомился с Прудоном, что оказало влияние как на него самого, так и на Прудона, которого он познакомил с философией Гегеля.

 В 1844 г. последовал вызов Бакунина на родину со стороны русского правительства, которому он не подчинился и таким образом сделался эмигрантом. Сойдясь с польскими эмигрантами, Бакунин сделался ревностным проповедником польской и общеславянской революции. Некоторое время жил в Швейцарии, вращаясь среди коммунистов и социалистов. Речь, произнесенная им в 1847 г. в годовщину польского восстания 1830 г., повлекла за собою изгнание его из Парижа. После февральской революции (1848 г.) Бакунин возвратился в Париж. Явившись на славянский конгресс в Праге, Бакунин принял участие в происшедшем там восстании и вынужден был бежать в Дрезден. Во вспыхнувшем здесь восстании (1849 г.) Михаил принял непосредственное участие и был членом революционного правительства; ему, как бывшему артиллеристу, была поручена защита Дрездена. По взятии Дрездена пруссаками он бежал, но был схвачен, заключен саксонским правительством в крепость Кенигштейн и приговорен к смертной казни, замененной пожизненным заключением. По требованию австрийского правительства Бакунин был ему выдан и повторно приговорен к смертной казни, замененной пожизненным заключением в Ольмюце. Здесь Бакунин пробыл недолго и был, как русский подданный, выдан России.

До 1854 г. Михаил содержался в Петропавловской крепости, затем - в Шлиссельбурге. После воцарения императора Александра II и многочисленных ходатайств семьи заключение было заменено ссылкою в Восточную Сибирь (1857), сначала в Томск, а затем в Иркутск. В Иркутске Бакунин прожил до 1861 г., затем бежал через Японию и Америку в Лондон. Здесь он возобновил свои связи с Герценом и Огаревым, издававшими в то время «Колокол».

 В 1863 г., во время польского восстания, Бакунин принимал участие в организации морской экспедиции (неудачной) к берегам Балтийского моря для оказания помощи восстанию. С основанием Международного товарищества рабочих (Первого Интернационала) Бакунин принял в нем деятельное участие; за это время получили широкое распространение его анархические идеи в Италии, Швейцарии, Франции, Испании и других странах. Деятельность Бакунина в Интернационале привела к конфликту с Карлом Марксом и другими сторонниками государственного социализма.

На конгрессе в Гааге (1872) незначительным большинством голосов присутствовавших делегатов Бакунин с его соратниками были исключены из Интернационала, что повело за собою выход из последнего почти всех секций романских стран, ставших на сторону Бакунина, и раскол в международном социалистическом движении на сторонников государственного социализма и социализма антиавторитарного (анархизма). В своих работах Бакунин дал развернутую критику государственного социализма и пророчески предсказал последствия реализации на практике авторитарных идей марксистов.

 Последние годы жизни Бакунина, здоровье которого было сильно расшатано, провел в Швейцарии; умер в 1876 г. в Берне, где и похоронен. К наиболее известным работам Михаила Бакунина относятся «Государственность и анархия», «Социализм, федерализм и антитеологизм», «Кнуто-германская империя и социальная революция», «Бог и государство», которые были переизданы в последние годы^[7].

Вместе с братом Михаилом учился в Берлинском университете Павел Александрович Бакунин (1820 - 1900). Он  остался на всю жизнь последователем гегелевской философии. Служил в Крыму, где сблизился с композитором Серовым. В общественных делах стал принимать участие с конца 50-х годов, сперва лишь в качестве рядового члена дворянских собраний. В 1861 году женился на Наталье Семеновне Корсаковой, которая сдружилась со всей семьей Бакуниных, деятельно заботилась об интересах Михаила в период его бегства за границу и препровождения туда его жены, а затем и о братьях Николае и Алексее во время заключения их в крепости в 1862 году^[8]. Ей же мы в значительной мере обязаны сохранением и приведением в порядок бакунинского архива. С введением земских учреждений в Тверской губернии (1865) начинается выдающаяся земская деятельность Павла Александровича. Он был первым председателем новоторжской уездной земской управы и оставался губернским гласным тверского земства до конца 1880-х годов, когда болезнь вынудила его переехать на юг. Принадлежа к числу пионеров земского дела, он отдавался ему всей душой, вносил во всякий вопрос принципиальное отношение и продуманный взгляд и сыграл немаловажную роль в создании земских традиций и общих приемов земской работы. Посвящая свои досуги развитию своих философских взглядов и применению их к очередным вопросам русской жизни, Павел Александрович оставил два сочинения, в которых отразились его взгляды: чисто философский трактат "Основы веры и знания" (СПб., 1886) и посвященное современным злободневным вопросам (главным образом, женскому) "Запоздалый голос сороковых годов" (СПб., 1881).

Последние десять лет своей жизни П. А. прожил в уединении в Крыму, где ему удалось купить и артистически устроить очаровательный уголок земли ("Горная Щель" близ Ялты); там он и похоронен.

Историю его земской деятельности можно, отчасти, проследить по "Материалам для истории тверского губернского земства" и по печатным журналам различных земских комиссий и собраний, в которых он участвовал.

В 30-х и 40-х годах XIX столетия семейство Бакуниных, по своим связям с кружком Станкевича, сыграло значительную роль в развитии русской литературы и общественной мысли того времени, причем немаловажное участие в истории этого кружка имели дочери А.М. Бакунина: Любовь, Варвара, Татьяна и Александра.

Свободное воспитание, которое отчасти под влиянием идей Руссо давал детям Александр Михайлович, любовь и природа, религия в ее опоэтизированной и внешнеобрядовой форме, атмосфера нравственной чистоты и известной патриархальности - все это в тех условиях и создавало обстановку душевной гармонии в семье Бакуниных. Особое влияние прямухинский мир имел на сестер Мишеля, он отвечал их склонностям, стремлению ко всему возвышенному, прекрасному.

  О множестве талантов, которыми обладало знаменитое семейство Бакуниных, писалось в десятках книг. Способности развивались, как правило, с детства.

Большая семья, жившая в атмосфере высоких культурных и духовных интересов, была гостеприимна. Сестры Любовь, Варвара, Татьяна и Александра хорошо знали отечественную и европейскую литературу, немецкую философию, были равноценными собеседницами в разговорах о вечных вопросах бытия: что есть жизнь, смерть и любовь, в чем назначение человека.

Имение Бакуниных стало притягательным центром для многих молодых людей. Образованные, прекрасно воспитанные, милые и неглупые молодые девушки придавали прямухинскому дому аромат изящества и интеллектуализма.

Вот как отзывались о Бакуниных современники: «Это замечательное семейство, состоявшее из нескольких сестер и братьев, - писал И.И. Панаев, - принадлежало к исключительным, небывалым явлениям русской жизни. Оно имело полуфилософский, полумистический немецкий колорит»^[9].

«Бескорыстно любуешься этими девушками, - писал Н.В. Станкевич, - как прекрасными созданиями божьими, смотришь, слушаешь, хочешь схватить и навсегда при себе удержать эти ангельские лица, чтобы глядеть на них, когда тяжело на душе... еще хочешь... не другого какого-нибудь чувства... хочешь уважения от них, чтобы они не смешивали тебя с толпою ничтожных людей»^[10].

   Кружок Николая Владимировича Станкевича, в который входили Михаил Бакунин, Виссарион Белинский, Василий Боткин, Константин Аксаков был сосредоточием культурной жизни того времени. Станкевич стремился увлечь друзей немецкой философией (в чем немало преуспел), которая утверждала способность человеческого ума познать истину, указать людям их предназначение, пробудить благородство, призвать к добру. При этом он настойчиво искал пути практического приложения своих теорий.

   Обратимся к свидетельству К. Аксакова:

«Кружок Станкевича отличался самостоятельностью мнений, свободою от всякого авторитета...

В этом кружке выработалось уже общее воззрение на Россию, на жизнь, на литературу, на мир - воззрение большею частью отрицательное. Искусственность российского классического патриотизма, претензии, наполнявшие нашу литературу, усилившаяся фабрикация стихов, неискренность печатного лиризма - все это породило справедливое желание простоты и искренности, породило сильное нападение на всякую фразу и эффект...

Кружок этот был трезвый и по образу жизни не любил ни вина, ни пирушек, которые если случались, то очень редко, и, что всего замечательнее, кружок этот, будучи свободомыслен, не любил ни фрондерства, ни либеральничания, боясь, вероятно, той же неискренности, той же претензии, которая была ему ненавистнее всего; даже вообще политическая сторона занимала его мало...» ^[11].

Знакомство Михаила Бакунина и Николая Станкевича произошло еще в марте 1835 года у Вееров в Москве, но обстоятельства сблизили их несколько позднее, во время визита Станкевича в Прямухине.

Предметом сильного увлечения  Станкевича стала Любовь Александровна (1811 - 1838).

Эта девушка, как и другие сестры Мишеля, не отличалась внешней красотой, но спокойствие и грация, свойственные ей, по свидетельству Белинского, и особое душевное обаяние привлекали к ней.

    Познакомившись с ней у Вееров, Станкевич захотел побывать в Прямухине.

В конце октября 1835 года поездка в Прямухино, о которой уже несколько месяцев мечтал Станкевич, состоялась. Любовь Александровна, хотя в душе и отвечала взаимностью молодому философу, была с ним крайне сдержанна и ничем не выдала своих чувств. Глубоко разочарованный в своих надеждах, Станкевич в то же время получил неожиданное утешение. Он подружился с Мишелем (находившимся в те дни в Прямухине). «Чистая и благородная душа», - написал он о нем Неверову. Так при весьма романтических обстоятельствах началась дружба, которой суждено было окончиться трагически.

      В августе 1838 года умерла Любаша. Эта юная девушка, исполненная, по словам Анненкова, «кроткой прелести», прожила недолгую жизнь. Ее любовь к Станкевичу, завершившаяся их обручением, не принесла ей счастья. Став женихом девушки, которую он, как казалось ему, любил, Станкевич начал сомневаться в полноте своего чувства к ней.  Свое увлечение Л. А. Бакуниной Станкевич принял за идеальную любовь, открывавшую возможность идеального брака. Скоро он понял, что ошибся. Согласно этическому кодексу, принятому в кружке, брак без любви был бы величайшим грехом против духа. Меньшим злом представлялась жестокость разрыва. Но разрыв с тяжело больной девушкой приходилось оттягивать, приходилось обманывать (роль столь неподходящая для Станкевича).

По законам дворянской чести Михаил Бакунин должен был вызвать на дуэль Станкевича, обманувшего его сестру. Вместо того он подвергает этот случай философскому рассмотрению, а Станкевич анализирует себя в письме к брату покинутой невесты: «Я никогда не любил. Любовь у меня всегда была прихоть воображения, потеха праздности, игра самолюбия, опора слабодушия, интерес, который один мог наполнить душу, чуждую подлых потребностей, но чуждую и всякого истинного, субстанционального (говоря языком философским) содержания. Действительность есть поприще настоящего, сильного человека, слабая душа живет в стремлении, и в стремлении неопределенном; ей нужно что-то (потому что в ней самой нет ничего определенного, что бы составляло ее натуру и потребность). Как скоро это неопределенное сделалось определенным, душа опять выбивается за пределы действительности. Это моя история; вот явная причина всей беды; то, что Белинскому кажется гениальностью - мерзость просто»^[12]

 Измученный сомнениями и тяжелой болезнью, он уехал сначала на Кавказ, а потом осенью 1837 года за границу. Болезнь (туберкулез легких) Любаши развивалась стремительно, но письма Станкевича поддерживали ее.  Но лекарство это приходило все реже и реже. 

В августе 1838 года она  умерла.

Смерть Любови Александровны потрясла не только членов семьи Бакуниных, но всех их друзей.

Через несколько лет от той же болезни погибает сам Станкевич, полагавший, впрочем, что разлюбил Любовь, которая осталась для него вечным духовным идеалом. Станкевич умер в Италии летом 1840 года, во сне, практически на руках сестры Михаила и Любови Бакуниных, Варвары Александровны Бакуниной (1812 - 1866).

 Надо сказать, что прямухинский мир оставался верен своим законам даже в самых трагических обстоятельствах. В 1840 году Варвара Александровна Бакунина встретилась за границей со Станкевичем. Они сразу же объяснились и признались друг другу в любви. Через пять недель после этого Станкевич умер. Для Варвары Александровны это была катастрофа, в которой погибли все ее надежды на счастье и обновленную жизнь. Но на следующий же день, рядом с телом Станкевича (он умер во время их совместного путешествия из Рима в Милан), она записывает свои мысли и чувства согласно всем канонам прямухинского стиля. В архиве Бакуниных сохранился листок с этими записями на немецком языке (языке романтизма): «О нет, нет, мой возлюбленный, - я не забыла твои слова, мы свиделись, мы узнали друг друга! Мы соединены навеки разлука коротка, и это новое отечество, которое тебе уже открылось, - будет и моим: там бесконечна любовь, бесконечно могущество Духа!.. Эта вера была твоя! - Она также и моя. Брат, ты узнаёшь меня, голос сестры доходит до тебя в вечность? Я узнаю тебя в твоей новой силе, в твоей красоте... И ты узнаёшь тоже, ты угадываешь ее - твою далекую, оставленную сестру!..»^[13] Вслед за этим идут уже прямо философские рассуждения, сквозь которые явственно слышится голос Мишеля: «Материя сама по себе - ничто, но лишь через... внутреннее объединение ее с духом мое существо, мое я получило свою действительность. Лишь при этом непонятном для меня соединении бесконечного с конечным я становится я - живым самостоятельным существом. Когда я говорю "я" - тогда я сознаю себя, я становлюсь известной себе. Через обратное впадение в Общее я должна это сознание самой себя утратить - моя индивидуальность исчезает; я уже не я, остается лишь Общее, Дух для себя. Таким образом, я ничто! Так вот что такое смерть? Это мало утешительно» ^[14].

Все это пишет женщина у тела только что умершего возлюбленного. Если романтическая философия в этом кругу была модой, воспринятой с чужих слов, то переживалась эта мода с большой серьезностью. Вот почему Бакунин так твердо рассчитывал на эту воспитанную им аудиторию из барышень и подростков-братьев. О ней сохранились (в архиве Бакуниных) трогательные воспоминания в письмах Белинского  к ее брату Михаилу Александровичу, после ее смерти.

О Прямухине Белинский узнал в октябре 1835 г. из рассказов Н.В. Станкевича, гостившего тогда у Бакуниных. Увлекавшийся в то время идеями романтизма Белинский начинает мечтать о «прямухинской идиллии» как об «осуществлении таинства жизни». Имена трех сестер Бакуниных «необычайно волнуют его воображение». В середине мая 1836 г. Бакунин приглашает Белинского в Прямухино, в конце августа критик выезжает из Москвы в Прямухино.
Белинский приехал в Прямухино, устав от изнурительной работы, которую он вынужден был вести, чтобы содержать брата и племянника, в мрачном расположении духе. Молодежь, и особенно сестры Бакунина, радушно встретившие и принявшие его как равного в свою среду, произвели на него неизгладимое впечатление. Он пережил небывалый подъем духа, который позднее назвал своим возрождением. В письме к М.А. Бакунину из Пятигорска от 28 июня 1837 г. Белинский так вспоминает об этом: «Душа моя смягчилась, ее ожесточение миновало, и она сделалась способною к восприятию благих впечатлений, благих истин <…> Я ощутил себя в новой сфере, увидел себя в новом мире; окрест меня все дышало гармонией и блаженством, и эта гармония и блаженство частию проникли и в мою душу». ^[15]

Белинский увлекся одной из сестер Бакунина, Александрой Александровной(1816 - 1882).

 «Я увидел осуществление моих понятий о женщине; опыт утвердил мою веру»^[16]. Но противоречие идеальных мечтаний и жизни действительной, которое возникало под влиянием восприятия Фихте, мешало Белинскому разобраться в себе. Позднее, в 1839 г., он по-другому оценил свое чувство к А.А. Бакуниной: «Я не любил, но заставил себя любить, в чем и успел. Сердце жаждало блаженства, а рассудок указал путь к его достижению — изо всего этого вышел ужасный вздор. Препятствия раздражили чувство, и без того ложное и напряженное»^[17].

Белинского очаровала красота Тверского края: Прямухино с его прекрасным парком, с живописной речкой и окрестностями казалось ему идеальным поместьем. Часами он гулял по берегам Осуги и около Кутузовой горы. Часто, как он признавался впоследствии, он мечтал стать богатым, чтобы купить точно такое же имение: «Я думал: если бы я разбогател, то купил бы себе поместье, с таким местоположением, которое было бы копиею с Прямухина. Развел бы такой же сад, построил бы такую же мельницу, такую же фабрику, такую же кузницу, церковь, наконец, такой же дом».^[18] 

     Прямухинский период жизни был для Белинского также временем напряженной работы. В сентябре—октябре 1836 г. он переписывается с поэтом и переводчиком Н.Х. Кетчером и критиком и издателем Н.И. Надеждиным. Заканчивает статью о книге А. Дроздова «Опыт системы нравственной философии» и с большим подъемом читает ее на одном из вечеров в семье Бакуниных. В другой статье критик развивает мысли о «цели человеческого бытия, или счастии». При чтении этой статьи произошло первое столкновение Белинского, страстного спорщика, не умевшего и не желавшего отступать от своих убеждений, со старым хозяином Прямухина. Консервативный по своим политическим убеждениям, А.М. Бакунин дал понять Белинскому, что взгляды, положенные в основу статьи, для него неприятны. Эту неприязнь он отразил и в своей поэме «Осуга», где сказал о журнале «Телескоп», напечатавшем статью Белинского: «…куча “Телескопа”», — ясно, что такое сравнение не несло в себе ничего хорошего.

        Столкновения радикально мыслившего Белинского с консерватором А.М. Бакуниным на этом не закончились. Свои новые убеждения критик горячо популяризировал среди молодежи, посещавшей тогда Прямухино. Отсюда и пошла слава о Белинском как о философе, оказывающем революционное влияние на Михаила Бакунина. В помещичьих имениях Новоторжского уезда о Белинском заговорили, как о «вредном» человеке. Такого же мнения о нем был и сам престарелый владелец Прямухина. Белинский об этом знал. В письме Михаилу Бакунину 10 сентября 1838 г. он вспоминает: «Я в первый приезд в Прямухино обратил на себя внимание всех и каждого и сделался в ваших краях притчею во языцех, пошли толки, что я тебя порчу, что мы философы и пр. и пр. — все это <…> вследствие претензий быть необыкновенным человеком».^[19] Вспоминая два года спустя свои споры со стариком Бакуниным, Белинский, для которого в то время фихтеанство стало уже одним из прошлых моментов его духовной жизни, тем не менее, не раскаивался в этих стычках, считая, что они были искренним выражением его тогдашних взглядов, которые оказались неглубокими.

      Приблизительно до середины сентября 1836 г. Белинский чувствовал себя прекрасно, но вскоре этой гармонии пришел конец, начались терзания. Белинский мучил себя самоанализом, идеализируя сестер Бакуниных, рядом с которыми считал себя ничтожным человеком. Безответное увлечение Александрой Александровной Бакуниной доставило ему немало тяжелых переживаний. К этому прибавились напряженные отношения с Михаилом Бакуниным, которому показалось, что его любимая сестра Татьяна Александровна неравнодушна к Белинскому. Мучительные переживания молодого критика осложнялись тем, что, некрасивый, крайне застенчивый, неловкий в обращении с женщинами, он стал объектом насмешек Михаила Бакунина: насмешки в те часы, когда Бакунины собирались для чтения литературы на немецком языке, которого не знал Белинский; насмешки за столом над неловкостью критика; насмешки в период работы над статьей, где он пытался уяснить «идеи любви к женщине»…

      Оценку своим переживаниям Белинский дал уже потом: «Но, несмотря на все, — эти три месяца <18>36 года, все до одного дня и часа, хотя они и были для меня адом, но и теперь от одного воспоминания о них я чувствую веяние рая».^[20]             

  Впоследствии, в период «примирения с действительностью» под влиянием философии Г.-В.-Ф. Гегеля, Белинский все мучительные сомнения, пережитые им в Прямухине, объяснял с философских позиций как необходимый этап своего развития: «Самый важный период моего распадения и отвлеченности был во время моего пребывания в Прямухине, в 1836 году. Но это распадение и эта отвлеченность были ужасным злом и страшною мукою для меня только в настоящем, а в будущем они принесли благодатные плоды, заставив меня серьезно подумать и передумать обо всем, о чем я прежде думал только слегка, и стремиться дать моему образу мыслей логическую полноту и целость»^[21].

    Пребывание в Прямухине было прервано получением известия о запрещении журнала «Телескоп», сотрудником которого был Белинский. Не желая подвергать хозяев возможным неприятностям, критик поторопился покинуть поместье. Так закончилось первое, самое длительное (в течение почти трех месяцев — со второй половины августа до начала ноября 1836 г.) пребывание Белинского в Прямухине. Несмотря на некоторые неприятности и напряженность, оно оставило самые хорошие воспоминания; об этих днях Белинский часто отзывался как о лучшем периоде своей жизни: «В иные минуты я чувствую какие-то сильные порывы пойти или поехать, или перескочить одним прыжком в Прямухино»^[22].

    С 5 по 14 июля 1838 г. Белинский вновь гостит в Прямухине, поглощенный своими чувствами к Александре Бакуниной и не решающийся объясниться. Развязка наступает, когда Белинский узнает о начавшемся еще в Москве романе Александры Александровны Бакуниной с его приятелем, художественным критиком Василием Петровичем Боткиным. Белинский вновь восхищается красотой природы, а по возвращении пишет владельцу А. М. Бакунину: «Я видел Ваш дух во всем и везде, и в этом простом и прекрасном саду, с его аллеями, дорожками и лугами, его величественными огромными деревьями, его прозрачными бассейнами и ручьями, и в этой простой и прекрасной церкви — этом светлом храме, где душа радостно трепещет присутствием божества, и в тишине этого мирного сельского кладбища, с его поэтической полуразвалившеюся часовнею и унылыми елками, и во всем этом рае, который создала Ваша живая и возвышенная любовь к природе и который Вы назвали Прямухиным».^[23] Последний визит критика в Прямухино состоялся в 1843 г. Он пробыл в Прямухине неделю, собирался еще раз заехать на обратном пути из Москвы, но необходимость срочного возвращения в редакцию журнала заставила его распрощаться со своими друзьями на почтовой станции в Торжке.

Пребывание в Прямухине, дружба с семейством Бакуниных сыграли большую роль в литературной деятельности великого русского критика. Михаил Бакунин был одним из философских наставников Белинского, его влияние долгое время налагало отпечаток на творчество критика.

Позднее Белинский поддерживал взаимоотношения с семьей Бакуниных, подружился с Николаем Бакуниным (братом М.А. Бакунина), переписывается с сестрами и много раз, по их приглашению, собирался навестить Прямухино, — но неотложные дела всегда заставляли откладывать поездку.

 Самая любимая сестра Михаила, Татьяна Александровна Бакунина (1815 - 1871), более других интересовавшаяся философией и искусством, была очень дружна с Белинским, Тургеневым и Серовым.

Зимой 1841—1842 года Тургенев близко сошелся с братьями и сестрами Бакуниными. Осенью, по дороге из Спасского в Москву, он заезжал на несколько дней в родовое имение Бакуниных Прямухино, и здесь завязался его ранний роман с Татьяной Бакуниной. Он влюбился в нее. Татьяне Александровне  в то время было 25 лет. Она старше Тургенева, уже сложившийся человек, со своими идеалами, взглядами. Знавший ее Белинский писал о ней: «Что за чудное, за прекрасное создание Татьяна Александровна... Эти глаза темно-голубые и глубокие, как море; этот взгляд внезапный, молниеносный, долгий, как вечность, по выражению Гоголя; это лицо кроткое, святое, на котором еще как-то не изгладились следы жарких молений к небу...»^[24]

Тургенев очарован, околдован этими глазами, этим кротким лицом. Он полностью попал под ее влияние, называет Татьяну Александровну своей вдохновительницей и музой: «Все, что я думаю и изобретаю, чудесным образом связано с Вами».^[25]

Бакунина не осталась равнодушной к этому чувству, ее сердце ответило взаимностью: «Такой счастливой я еще никогда, кажется, не была - я жила всею душой, всем сердцем моим, каждая жилка трепетала жизнью во мне, и все вокруг меня как будто вдруг преобразилось».^[26] Но вскоре она начинает понимать, что Тургенев - большой ребенок, которого надо наставлять, опекать. Более того - это эгоистичный ребенок; «вы давать не можете»,замечает она в письме к Тургеневу. Но она любит, ее любовь жертвенна, всепрощающа: «Если б я могла окружить Вас всем, что жизнь заключает в себя прекрасного, великого, если б я могла...»^[27]

И, тем не менее, эгоизм Тургенева, его нерешительность, инфантильность начинают ее раздражать. «Иногда все внутри меня бунтует против Вас. И я готова разорвать эту связь, которая бы должна была унижать меня в моих собственных глазах. Я готова ненавидеть Вас за ту власть, которой я как будто невольно покорилась. Но один глубокий внутренний взгляд на Вас смиряет меня. Я не могу не верить в Вас... С тех пор как люблю Вас, у меня нет теперь ни гордости, ни самолюбия, ни страху. Я вся предалась судьбе моей».^[28]

И все-таки они расстались. В письме к брату Павлу Татьяна Александровна объясняет причину своего охлаждения: «...я хотела чувства более сердечного, того самого, которым он увлек меня сначала, которым прежде мне сам казался весь проникнут, которое говорило из каждого слова его первой записки ко мне». Расставание было трудным. «...Я почти все ночи плакала»,- признавалась Татьяна.^[29]

В последнем письме к Бакуниной Тургенев пытался объяснить себя:

«Послушайте - клянусь Вам Богом, я говорю истину - я говорю, что думаю, что знаю: я никогда ни одной женщины не любил больше Вас - хотя не люблю и Вас полной и прочной любовью... Вы моя прекрасная сестра... Да, Вы владеете всею любовью моей души и если б я мог сам себя высказать перед Вами - мы бы не находились в таком тяжелом положении...»^[30] Татьяна хотела другой любви: «...я поняла, что любви истинной в нем не было, что все это было не более как фантазия разгоряченного воображения, в которой сердце не могло не принять участия».^[31] Уже в марте 1842 г. он написал Татьяне Бакуниной свое прощальное письмо, после которого их взаимоотношения продолжались в форме длительного и мучительного для обоих расставания.

Год спустя Тургенев написал стихотворение «В дороге», которое стали считать цыганским романсом:

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной

Многое вспомнишь родное, далекое,

Слушая ропот колес непрестанный,

Глядя задумчиво в небо широкое.

Их пути разошлись. Татьяна Александровна все свое пламенное сердце отдала освободительному движению, стала соратником Михаила Бакунина. А Тургенев... Впереди его ждала встреча с Полиной Виардо.

 «Прямухинский» роман оказал несомненное влияние на творчество Тургенева. Целый ряд его произведений посвящен Татьяне Бакуниной, питавшей сильное чувство к писателю. Из лирических стихотворений здесь можно назвать: «В ночь летнюю, когда, тревожной грусти полный...», «Когда с тобой расстался я...»; из неопубликованных при жизни Тургенева: «Долгие

белые тучи плывут...», «Дай мне руку — и пойдем мы в поле...», в том числе «Утро туманное, утро седое», ставшее известным романсом.

Все эти произведения написаны под влиянием пребывания в Прямухине, где «каждый миг из этих шести дней заключал в себе целую вечность», как писал позднее И. С. Тургенев в одном из писем.^[32]

В прозе роман с Т. А. Бакуниной нашел свое отражение в повестях «Андрей Колосов» (1844), «Переписка» (1854) и сатирически в рассказе «Татьяна Борисовна и ее племянник» (1848).

Впоследствии Тургенев продолжал поддерживать отношения со многими членами семьи Бакуниных. С Михаилом он встречался в Париже во время революции 1848 года и в 1862 году в Лондоне, после побега его из Сибири. С Павлом довольно активно переписывался.  Более всего дружен он оставался с Алексеем.

Алексей Александрович (1823 - 1882), окончил курс в Московском университете; служил в гражданской службе, а во время войны 1854 - 56 годов - в ополчении. Принимал горячее участие во всех выступлениях тверского дворянства. Выбранный в 1860 году предводителем дворянства Новоторжского уезда, он председательствовал в том съезде мировых посредников в Твери в 1862 году, который принял вышеупомянутые постановления; был арестован и как председатель приговорен Сенатом к заключению в смирительном доме на более долгий срок, нежели остальные члены; отбывать наказание ему, как и остальным его товарищам, не пришлось, но он остался лишенным прав государственной службы и службы по выборам. В течение почти всей жизни он занимался, как любитель, ботаникой и составил обширный труд "Тверская флора", часть которого, "Список цветковых растений тверской флоры", издана в "Трудах Петербургского общества естествоиспытателей" (т. X, 1879). Часть этого труда включена в I т. "Историко-статистического писания Тверской губернии", В.И. Покровского (Тверь, 1879). При разделе имения в его семью, как семью младшего брата, перешло село Прямухино, которое впоследствии стало принадлежать  его сыну, Михаилу Алексеевичу Бакунину.

Некоторые черты Алексея Бакунина нашли отражение в «Похождениях подпоручика Бубнова» И.С.Тургенева. ему же посвящено стихотворение

«Зимняя прогулка». Поэтическая атмосфера Прямухина, яркие, необыкновенные характеры его обитателей в той или иной мере навечно запечатлелись в тургеневской прозе.

Следующий по возрасту за Михаилом брат Николай Александрович(1818 - 1901)  окончил курс в артиллерийском училище; в 1842 году вышел в отставку, женился и поселился в Прямухине. К этому времени относятся дружба его с Белинским и переписка с ним.^[33] Во время Крымской войны 1855 - 56 годов Б. вместе с другими братьями вступил в ополчение, но ни в каких военных действиях не участвовал. В 1858 году он был назначен членом от правительства тверского губернского комитета по крестьянскому делу и организовал деятельную поддержку А.М. Унковскому среди дворян Новоторжского уезда, выразивших горячее одобрение плану Унковского полного освобождения крестьян с землей, при условии обязательного выкупа.^[34] Вместе с Унковским и другими двумя членами комитета Бапкунин участвовал в депутации в Петербург, добившейся разрешения тверскому комитету составить проект освобождения крестьян не по общей программе, а на основании обязательного выкупа. Он участвовал в дворянском собрании 1859 - 60 годов, опротестовавшем запрещение министра внутренних дел обсуждать крестьянский вопрос; в 1861 году был избран членом тверского губернского присутствия по крестьянским делам от дворянства; участвовал в дворянском собрании 1861 - 62 годов, требовавшем уравнения всех сословий и объявившем правительство несостоятельным производить реформы, которые могут быть удачно выполнены лишь собранием народных представителей, выбранных от всего населения без различия сословий; затем он принял участие, вместе с двумя предводителями дворянства и 10 мировыми посредниками или кандидатами к ним, в особом съезде, в котором было решено руководиться в своей общественной деятельности не указаниями правительства, а принципами, одобренными вышеуказанным дворянским собранием.^[35] За это Бакунин вместе с другими участниками съезда был арестован, отвезен в Петербург и посажен в Петропавловскую крепость, где находился 5 месяцев, после чего присужден Сенатом к заключению в смирительном доме на 2 года, с лишением некоторых прав. Сидеть в смирительном доме, благодаря ходатайству петербургского генерал-губернатора, князя Суворова, осужденным не пришлось; но лишенным некоторых прав, в том числе права служения в общественных должностях, Б. оставался до конца жизни. Умер в 1901 г.

Особенно известен в Тверской области был Александр Александрович (1821 - 1908). Он долго не мог найти подходящей деятельности и лишь в 1848 году стал читать лекции в одесском Ришельевском лицее, где пробыл, впрочем, не более года. С началом Крымской войны он вступил в военную службу солдатом, и участвовал в обороне Севастополя, во время которой познакомился с Львом Толстым, пробыл в Севастополе все одиннадцать месяцев осады, получил Георгиевский крест, был произведен в офицеры и затем вышел в отставку.

В 1857 году он отправился в заграничное путешествие с младшим братом и, имея некоторый талант к живописи, остался в Италии с целью посвятить себя искусству, но увлекся движением "молодой Италии" и вскоре вступил волонтером в ополчение Гарибальди, с которым совершил часть его походов. В 1862 году он вернулся в Россию и здесь принял участие в общественной деятельности, сначала как участник дворянских собраний, а потом, после введения земской и судебной реформы, как деятельный гласный уездного и губернского земства и как мировой судья. Вместе с братом своим Павлом он был одним из старейших земских деятелей и создателей традиций русского земства.

       Он с самого открытия земских учреждений тверской губернии принял в них самое деятельное участие и с тех пор неотступно участвовал в течение сорока слишком лет в земских собраниях в качестве уездного и губернского гласного, постоянно являясь в них одним из самых усердных работников и одним из самых стойких и авторитетных защитников лучших традиций тверского дворянства и тверского земства. Последние поколения земцев смотрели на него как на патриарха, слово которого равносильно голосу правды и истины.

    А.А.Бакунину пришлось много испытать в своей жизни; он имел счастье участвовать в лучших делах своего времени, но он видел немало и горя: первая жена его умерла через год после свадьбы, оставив ему сына, который, выросши, также умер; пришлось Александру Александровичу видеть смерть и других двух сыновей, умерших в юношеском возрасте, и незадолго до его смерти умерла его младшая дочь. Ему пришлось пережить всех своих братьев и сестёр, с которыми его с детства соединяла нежная дружба, всегда объединявшая бакунинскую семью. Но удары судьбы, изобильно сыпавшиеся на этого мощного человека, не могли поколебать его сильного духа и омрачить его ясного и живого ума. Восьмидесяти пяти лет он сам от доски до доски прочитывал с утра две газеты и следил за всеми выдающимися явлениями жизни, а на некоторые из них живо откликался до последнего времени. Так, ещё недавно от горячо откликнулся на известную речь Ф.И.Родичева о смертных казнях. По поводу этой речи он прислал своему старому другу и сотоварищу по тверскому земству И.И.Петрункевичу собственноручное большое и горячее письмо, которое явилось, несомненно, одним из красноречивейших откликов на эту пламенную речь. Замечательно, что до последних дней его жизни ему чужда была стариковская привычка жить воспоминаниями о былом, несмотря на то, что ему было о чём помянуть. Вызвать его на воспоминания можно было только при помощи живой связи прошедшего с движущимся настоящим, с современной жизнью, с современной борьбой за лучшие идеалы человечества. Будучи резко очерченной личностью, А.А.Бакунин умел в то же время всегда жить одною жизнью с человечеством, всегда идя в первых его рядах.

    Александр Александрович скончался в глубокой старости – на 87 году от роду.

 В последние два года, с трудом передвигая ноги, Бакунин считал, однако же, своим долгом явиться в Торжок и принять непосредственно участие в выборах в I, во II и в III Государственную Думу.^[36]

    А.А.Бакунин не просто прожил 86 лет; он все их с начала и до конца своей жизни употребил на участие в великой борьбе за лучшие идеи своего века, за освобождение человечества.

Лишь Илья Александрович (1819 – 1901), служил в военной службе и в общественной жизни не принимал деятельного участия. Сын его, Алексей Ильич, по профессии врач, был членом второй Государственной думы от Тверской губернии и принадлежал к конституционно-демократической фракции. За открытое участие в кадетской партии судился в 1908 году.

4.Возрождение «Прямухинской гармонии».

       После революции 1917 года усадьбу Бакуниных постигла участь других дворянских гнезд. Остались только старая церковь Покрова Богородицы, построенная в 1826 году по проекту замечательного русского архитектора Н. А. Львова, и почти разрушенное здание мануфактуры. Сохранилась Кутузовская горка, на которой отдыхал фельдмаршал, отправляясь в армию в 1812 году. Семейный склеп Бакуниных был осквернен, сама усадьба разграблена и сожжена, пруд порос тиной, а некогда прекрасный сад, в котором росли дубы, липы, вязы и многие другие виды деревьев и кустарников, запущен. Погиб и дуб, посаженный братьями-декабристами Александром, Михаилом и Николаем Муравьевыми – близкими родственниками Бакуниных по женской линии.

 Разорение происходило несмотря на то, что в 1949 году усадьба была объявлена памятником культуры.

 Но и это немногое продолжало  разрушаться и исчезать.

 На конференции в 1994 году присутствовали не только ученые-бакуниноведы и современные анархисты, но и потомки этого дворянского рода. Среди них были предприниматели Георгий Цирг и Владимир Сысоев. Когда анархисты предложили создать в Прямухино культурно-политический центр и восстановить имение, не надеясь на государство, Цирг взялся за это благородное дело. Реставрационная фирма под руководством его и Сысоева взялась за работу. Каждое лето со всех концов страны сюда стали съезжаться анархисты для участия в возрождении Прямухинской гармонии. Так возникла «Вольная Прямухинская артель», которая за несколько лет очистила от ила пруд, восстановила мостик на плотине, вычистила парк.

          В 1999 году был создан Бакунинский фонд, одним из организаторов которого, кроме Г. Н. Цирга, стал депутат Государственной Думы Сергей Юшенков – уроженец соседней деревни Медведково, в свое время окончивший Прямухинскую школу.  В отреставрированной и освященной церкви проходит служба, на колокольне – новые колокола, парк приведен в порядок, а в школе второй год существует музей Бакуниных. Благодаря стараниям Натальи Михайловны Пирумовой найдены многие фамильные вещи знаменитой семьи, а Георгий Цирг передал музею фамильный бакунинский рояль. Есть в музее и экспозиция, посвященная памяти погибшего недавно Сергея Николаевича Юшенкова.

     В настоящее время этот комплексный исторический памятник включает в себя парк, заложенный в последней четверти XVIII в., площадью около 32 га, насчитывающий 200 пород редких деревьев и кустарников, церковь, выстроенную в конце XVIII в. по проекту архитектора Н. А. Львова, и дом Бакуниных.

От последнего сохранились левая и центральная части, обращенные парковым фасадом к реке. Левая часть дома двухэтажная, центральная — одноэтажная. Главный фасад завершается треугольным фронтоном.

Составной частью общей архитектурной композиции является колоннада ионического ордера.

Рядом находится здание бывшей крепостной фабрики — двухэтажная кирпичная постройка на фундаменте из крупных, грубо обтесанных валунов. Окна небольшие, прямоугольные, переделанные в середине XIX в. при перестройке фабрики под школу. 

    В советское время дом был приспособлен под многоквартирное жильё. До наших дней сохранился главный дом, флигеля, конный двор, грот-ледник (облицован разноцветным камнем), винокуренный завод.

  В обширной библиотеке Бакуниных, которая находилась в отдельном здании, наряду с другими отделами, имелось собрание карт и планов. В 1919 г. эта библиотека поступила в Новоторжскую публичную библиотеку, а затем в Тверскую центральную библиотеку.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 Таким образом, Прямухино и семья Бакуниных были подлинным культурным центром, привлекавшим большое число замечательных русских людей. Здесь соединились дела, интересы, чаяния, дух старшего поколения Бакуниных и молодежи. В разное время здесь гостили друзья, родственники семьи: декабристы братья Александр, Михаил и Николай Муравьевы, И. Лажечников, Н. Станкевич, И. Тургенев, В. Белинский, Т. Грановский, Н. Львов, В. Боткин, А. Ефремов, М. Катков, Н. Ге, А. Керн, Л. Толстой, М. Горький и многие другие. По воспоминаниям людей, знавших и бывавших в Прямухине, это дворянское гнездо обладало неизъяснимым очарованием, удивительной атмосферой гармонии, действовавшей на людей самым благотворным образом. Многие отмечали некие реабилитационные свойства усадьбы: здесь люди обретали новый импульс жизни, веры и силы.

Л. Гинзбург в книге «О психологической прозе» пишет: «Премухино — название родового имения Бакуниных в Тверской губернии — прочно вошло в историю русской культуры. “Премухинская идиллия”, “премухинская гармония” — это целый комплекс, имеющий свою идеологию и свою стилистику. Притом эта стилистика осуществилась дважды. В 1810-х и 1820-х годах ее совершенно сознательно, даже методически создавал Александр Михайлович Бакунин, отец Михаила Бакунина и глава огромной патриархальной семьи. Позднее, в 1830-х годах, духовной жизнью Премухина овладела молодежь, вдохновляемая старшим братом Михаилом, и Премухино становится тогда одним из средоточий русского романтизма, в частности средоточием романтического культа женственности. Четыре сестры Бакунина становятся предметом этого культа, который поддерживают их братья и товарищи старшего брата, в том числе Белинский, Станкевич, Боткин, Клюшников».

    Изучение жизни и быта дворянских усадеб Тверской губернии XIX  века позволяет сделать вывод о том, что внутри каждой усадьбы была создана своя особая микрокультура. Здесь присутствовала оригинальная среда, существующая по своим законам, хотя и было нечто общее, объединяющее такие разные имения: образ жизни и воспитания.

Литература.

1. Аксаков К. Воспоминания студенства. М., 1911.
2. Бакунин М.А. , Собр. соч., т. II. М., 1934, стр. 105 - 106.
3. Баранцев А.Д. Прямухинская гармония: из записок краеведа. — Калинин:    Книжн. изд-во, 1962.
4. Белинский В.Г.  Полн. собр. соч. М., 1953 - 1954, т. XI.
5. Бродский Л.   статья ""Премухинский роман" в жизни и творчестве Тургенева" (см. в кн.: И. С. Тургенев, вып. 2. М.-Пг., 1923).
6. Г.А. Джаншиева"А.М. Унковский и освобождение крестьян" (М., 1894)
7. История родов русского дворянства: В 2 кн. М.: Современник: Лексика, 1991. Кн. 1. 431 с.: ил.; Кн. 2. 319 с.: ил. 
8. Корнилов А.А. Молодые годы Михаила Бакунина. М., 1915.
9. Крестова Л. В.  "Татьяна Бакунина и Тургенев" в кн.: Тургенев и его время. М.-Пг., 1923.
10. Лажечников И. Заметки для биографии Белинского // В.Г. Белинский в воспоминаниях современников. — М.: Худож. литература, 1977.
11. Лемке М.К.  "Очерки освободительного движения шестидесятых годов" (СПб., 1908).
12. Панаев И.И. Литературные воспоминания. М., 1950.
13. Переписка Н. В. Станкевича.
14. Пирумова Н. Премухино Бакуниных. Дворянское гнездо// Наше наследие. 1990. № 3
15. А.Н. Пыпина "Белинский, его жизнь и переписка"
16. Семья Бакуниных в общественной и литературной жизни России 19 в.: Путеводитель по выставке. Калинин, 1988. 16 с.: ил. 
17. Тургенев И. С. Полн. собр. сочинений и писем в 28-ми т. Письма, т. 1. М.-Л., 1961.
18. Шмидт С. О. Изучение культуры российской провинции (18- начало 20 в.) и задачи краеведения // Шмидт С. О, Путь историка: Избранные труды по источниковедению и историографии. М.: РГГУ, 1997.