Поэтика сноведений в литературе

Аннотация

Никитина Мария

г. Красноярск, МОУ ОУ №9, 10 класс

«Поэтика сновидений в литературе»

руководители:

Оксана Викторовна Фан-Ди , учитель русского языка и литературы.

Цель научной работы: исследовать тенденции поэтики сновидений в произведениях мировой литературы. Методы проведенных исследований: анализ и систематизация. Основные результаты научного исследования: определение роли сновидений в литературных произведениях.

1.Введение:

Сон — это всегда что-то загадочное, необъяснимое. В русской литературе сны всегда играли не меньшую, а иногда и большую роль, чем реальная действительность. Многие авторы делали сон полноценным “действующим лицом” своих произведений. Сны героев позволяют лучше понять их характеры , причины  поступков, отношение к людям и к себе. Ведь, по сути, сон — это время, когда освобождается подсознание человека.
А оно не сковано внешними условностями, не позволяет лгать, притворяться и прикрываться масками. Наверное, именно по этим причинам авторы так часто прибегают к следующему приему: раскрытие личности персонажа через его сон. Проблематика сновидений, использованных в произведениях художественной литературы, широка и разнообразна. Часть из них имеет ярко выраженную политическую окраску, в других случаях сны помогают глубже понять субъективные переживания героев, есть сны-иносказания, а иногда сон выступает в произведении как средство, помогающее сделать текст более занимательным. Но как бы то ни было, сны в художественной литературе всегда служат для того, чтобы ярче отразить связь творческой фантазии писателя с реальной жизнью.

Цель работы –  исследование  роли сновидений, их специфики и поэтики в произведениях литературы.

Основные задачи -  проанализировать отрывки произведений некоторых авторов, сравнить между собой, сопоставить наиболее выразительные моменты с принятой системой анализа сновидений, выявить определенные тенденции употребления образов различными авторами.

 Результаты – анализ отрывков, результаты сравнения, определение схожих моментов и их анализ, толкование образов, выявление типичности поэтики сновидений в различных произведениях.

Объект исследования  - онеирические явления в литературе.

Предмет исследования – роль сновидений в произведениях литературы.

1. 1. Сон как физическое состояние человека

Качество нашей жизни в значительной степени определяется состоянием умственного и физического здоровья. Общество осознало, насколько важны для сохранения здоровья правильное питание и физическая активность. Значение же сна во многом остается недооцененным. Это обусловлено тем, что мы анализируем свои ощущения и происходящие с нами события во время бодрствования и рассматриваем сон, как пассивный период отдыха для души и тела.

Объяснить природу сна пытались с самых давних времен. Это еще до нашей эры пытались сделать такие мощные умы, как Эмпедокл, Гиппократ, Аристотель. Эмпедокл полагал, что сон возникает из-за отделения огня от остальных первоэлементов — воздуха, воды и земли, а попросту из-за уменьшения тепла в крови. «Отец медицины» Гиппократ изъяснялся проще, но, по сути, похоже: сон приходит из-за оттока крови и тепла во внутренние органы. Аристотель называл тепло «духами», которые появляются в результате поедания пищи и вызывают сонливость. В XVI веке Парацельс вполне приземленно объяснял причину сна дневным утомлением и призывал ложиться с закатом и вставать с рассветом. Было еще немало объяснений все с теми же мистическими терминами вроде «нервных духов» или «жизненных эфиров». Самым симпатичным мне показалось высказанное уже в XIX веке философское определение профессора физиологии и хирургии Филиппа Франца фон Вальтера: «Сон — это капитуляция нашей эгоистичной сущности перед коллективизмом естественного духа, слияние индивидуальной человеческой души с универсальным духом природы».

В работе «Толкование сновидений» Фрейд описал, каким образом сновидения помогают психике защищать себя и достигать чувства удовлетворения. «Сновидение - это способ высвобождения неосуществленных желаний человека посредством его сознания без пробуждения физического тела».

Дневные переживания трансформируются в сновидение посредством деятельности сновидения, и таким образом сновидение является невинной платой за возможность сна.

Сновидение само по себе не возникает. Появление сновидения связано с определенными проблемами, стоящими перед человеком, хотя это явно и не раскрывается в контексте сновидения.

 Джереми Тейлор, признанный авторитет в юнгианской теории сновидений, постулирует основные предположения относительно снов:

1. Все сны служат здоровью и целостности.
2. Сны не просто рассказывают сновидцу то, что он или она уже знает.
3. Только сновидец может с уверенностью сказать, может ли произойти то, что означает сон.
4. Не бывает сна только с одним значением.
5. Все сны говорят на универсальном языке, языке метафоры и символа.

 Сон - процесс, создающий диалог между сознанием и бессознательным как важный шаг их интеграции

Ученые  уже больше тридцати лет бьются над вопросом: что же такое сон?  Они до сих пор не знают, о чем говорят ритмы, о чем — фазы и стадии. Сон — это множество сложных процессов. Лауреат Нобелевской премии профессор физиологии Цюрихского университета Вальтер Гесс еще в начале сороковых предупреждал: «Наши попытки прояснить природу и механизм сна основаны на предположении, что эта проблема не может быть разрешена сама по себе, но только в ходе анализа целостной функциональной структуры всего организма».

2. Роль снов в художественной литературе

Сон всегда был тайной, загадкой для человека. Как всякая тайна, он необыкновенно привлекателен, недаром вокруг этой загадки столько всего: и народные верования, и сказки, и предсказания, колдовство... Интерес к снам характерен для всех эпох человеческой культуры. Наука открыла связь снов с мифами, а также универсальный характер ряда образов и символов, что в свою очередь было подхвачено литературой, особенно романтизмом. Романтики считали, что сны играют решающую роль в творческом процессе. Большой интерес к снам был у символистов. Сны одна из самых привлекательных и распространенных сфер человеческого духа, как для писателей, так и для читателей.

Чтобы в этом убедиться, достаточно привести произведения, в названиях которых присутствует само слово "сон": "Сон в летнюю ночь" Шекспира, "Жизнь есть сон" Кальдерона, "Сон смешного человека" Достоевского. Особенно сны привлекают поэтов: ведь лирика непосредственно выражает чувства поэта. Первые, подсказанные памятью названия стихов: два "Сна" у Лермонтова, "Сон", "Сновидение" у Пушкина, "Сон на море" Тютчева, "Сон", "Сны раздумий небывалых" Блока, "Сон и жизнь", "Смерть это ночь, прохладный сон..." Гейне, "Сон" Байрона и т.д.

Рассмотрим, какую функцию "выполняет" сон в произведениях разных прозаических жанров на примере наиболее известных произведений русских писателей.

Вещие сны не редкость в средневековых памятниках литературы. В «Слове о полку Игореве» сон – это раскрытие образа Святослава. Сон предвещает несчастье с людьми, зависевшими от князя. Это войско Игоря, потерпевшее поражение на Каяле. Поражение уже состоялось, но известие еще не дошло до Святослава: он узнает о нем затем от бояр. Святослав видит себя одариваемым подарками. К этим подаркам имеют отношение те, кто стал причиной несчастья. Святослава кто-то одевает черной паполомою и угощает синим вином. На него сыпят жемчуг, символ слез, из колчанов «поганых толковин» – союзных Игорю ковуев, которые первые бежали в битве и из-за которых Игорь попал в плен.

Тягостный сон Святослава считается одним из важных и поэтических в общей художественной структуре мест «Слова о полку Игореве». Сон делится на две неравные части. Первая из них относится к самому Святославу.

«Этой ночью с вечера одевают меня, – говорит, –

черным покрывалом

на кровати тисовой;

черпают мне синее вино,

с горем смешанное;

сыплют мне из пустых колчанов поганых иноземцев

крупный жемчуг на грудь

и нежат меня.

Уже доски без князька

в моем тереме златоверхом…»

Вторая имеет в виду зловещее явление природы, усиливающее мрачное впечатление от сна в целом.

«…Всю ночь с вечера

серые вороны каркают у Плесеньска,

в предградье стоял лес Кияни,

понесли меня вороны к синему морю».

Из двух частей первая не возбуждает сомнений, поэтому все усилия исследователей направлялись преимущественно на истолкование второй части, начиная с вороньего грая у Плесеньска. Однако и в первой части сна есть немало подробностей, которые были обделены вниманием, потому что казались понятными или вполне разъясненными.

Святослав, рассказывая, что ему виделось, перечисляет зловещие приметы. И главную трудность для исследователей составила следующая строка текста: «Уже доски без князька в моем тереме златоверхом…». «Князек» в древнерусском варианте – «кнес». По-видимому, эта подробность должна была стать решающей в некой связной системе зловещих предвещаний. Но почему в эту строку вложен решающий смысл?

Вопрос о том, «верхнюю перекладину» («князя») или какую-либо другую часть Святославова терема нужно понимать под «кнесом», изредка поднимался в исследованиях, пояснения по этому поводу были краткими и однообразными. Истолкование сна Святослава продвигалось медленно, тем более, что в нем были и другие загадки, привлекавшие куда больше внимания.

В попытках объяснения «кнеса» можно встретиться, прежде всего, с книжными, лексическими параллелями к нему, подбираемыми из разных языков. Но данные поиски не увенчались успехом. Между тем, указание на «доски без кнеса» не случайная деталь, она должна быть связана с другими подробностями сна. Во множестве «вещих снов» в древней письменности не встретилось одновременно несколько из тех примет, о которых идет речь в «Слове о полку Игореве». Были сделаны многократные попытки привлечь параллели из народной поэзии – великорусской, белорусской, украинской, сербской, болгарской и т.д.

В новейшей литературе о «Слове о полку Игореве» вопрос о «кнесе» считается решенным – большинство объяснений и переводов отождествляет его с «князьком», реже с «коньком». Эти объяснения основываются, прежде всего, на наблюдениях над живыми народными говорами. И здесь можно выявить значение «князька». Выражение «перерубить конек» означает, что живущее в том доме семейство подверглось изгнанию, и видеть во сне, что конек перерублен или сломался сам, значит, что смерть или другое великое несчастье должны постигнуть главу того дома.

То, что Святослав видит во сне исчезновение «кнеса» со своего терема, вполне естественно и окончательно разъясняет ему смысл всех предшествующих примет, которые оставляли, может быть, тень надежды. Но «кнеса» нет, и сомнений не остается: Святославу грозит гибель. Поэтому и дальнейшие видения сна Святослава не относятся более к нему самому, а дают широкие картины общего несчастия и возможной гибели. Все тонко рассчитано автором, но сон написан, как и все «Слово о полку Игореве», лаконично. Это и создает препятствия для его полного истолкования, но одновременно служит свидетельством выдающихся художественных совершенств.

Сон в художественном произведении может служить тем же целям, что и "эзопов язык", являясь как бы аллегорией, иносказанием. Как правило, таким снам присуще логическое построение, дидактичность, то есть нравоучение, поучение. Например, сон из "Путешествия из Петербурга в Москву" Радищева (глава "Спасская Полесть"). Сон у Радищева имеет аллегорический характер, служит не только целям разоблачения, но и призыва, нравоучения. Это способ, средство выражения идеи и ничего общего не имеет с каким-либо подобием реального сна, настолько он объемен, логичен, детален и т.д.

Другой характер имеют сны в пьесе А.Н. Островского "Гроза". Здесь нет никакой "выстроенности", заданности. Это сны, раскрывающие внутренний мир героини. Они неопределенные, смутные, волнующие. Такие сны действительно могут присниться. Сны Катерины психологически оправданы, они отражают ее внутреннее состояние, изменение ее души под влиянием любви, ее неспособность бороться с "грехом". Сон ее и предчувствие: "Точно я стою над пропастью, и меня кто-то туда толкает, и удержаться мне не за что", точнее, "не за кого".

Другая героиня пьесы, Софья, рассказывает свой сон о любви, сон возможный, психологически оправданный, но... выдуманный. В этом сне реальное состояние героини, узнаваемость ее возлюбленного, фон луг, цветы, да и сам герой из сентиментальных романов, которыми зачитывались девушки того времени. К тому же "сон" оказался вещим.

Можно заметить, что сон Татьяны из "Евгения Онегина" близок к сну Софьи, даже лексика и тональность в чем-то совпадают: "... рев, хохот, свист чудовищ..."

Эпизод сна Татьяны встречается читателю в середине романа – к этому моменту он уже достаточно знаком с главными героями. Остался позади визит Онегина в дом Лариных, знакомство Евгения и Татьяны, уже написано любовное письмо и получен отказ... Продолжаются лишь страдания несчастной девушки. Не в силах справиться с переполнившими ее чувствами, Татьяна заболевает:

Увы, Татьяна увядает,

Бледнеет, гаснет и молчит!

Ничто ее не занимает,

Ее души не шевелит.

Терзая собственное сердце и силясь найти разгадку Евгения Онегина, в ночь на святки она идет гадать.

Татьяна верила преданьям

Простонародной старины,

И снам, и карточным гаданьям,

И предсказаниям луны.

Но, ни одно гаданье не дает результата. Тогда Татьяна, по совету няни, кладет под подушку свое девичье зеркало и засыпает.

«И снится чудный сон Татьяне...»

Татьяне снится, будто бы она идет по мрачному лесу, и на пути встречается ей ручей, который она боится перейти: мостик из двух жердочек, склеенных льдом, кажется ей «гибельным». В этот момент из сугроба появляется медведь, протягивает руку и переводит Татьяну через ручей. После чего она продолжает свой путь, но уже не одна, а преследуемая медведем. В попытке убежать Татьяна падает, и медведь поднимает ее и несет в шалаш своего «кума» - Евгения Онегина. Внутри – шум, точно «как на больших похоронах», и страшные чудовища-гости. События сменяются очень резко, и вот, Татьяна уже сидит наедине со своим возлюбленным... Стук в дверь – входят Ленский и Ольга... Евгений бранится на незваных гостей; спор, нож, и – Ленский убит. Раздался нестерпимый крик...

«И Таня в ужасе проснулась...»

Увиденное во сне мучит Татьяну, она принимается искать в соннике значение увиденного, однако приходит к выводу, что «ее сомнений Мартын Задека не решит; но сон зловещий ей сулит печальных много приключений».

На самом деле сон Татьяны – очень символический эпизод романа. Этот сон – не просто вещий - он в мельчайших подробностях отражает судьбы главных героев и помогает понять всю глубину переживаний девушки. Впоследствии же, в реальной жизни, события будут развиваться именно так, то есть Татьяна практически увидела во сне будущее: смерть Ленского, ее замужество (глубокий снег, сугробы, в которых Татьяна вязнет, падает и где её настигает и берет на руки медведь, переход через ручей), попытка понять внутренний мир Онегина (Онегин правит домовыми и своими гостями-демонами, исчезновение "домовых" - избавление от прежних пороков),  болезнь Онегина (разрушение дома).

Значение приема сна в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» поистине велико: этим приемом автор не только раскрывает внутренний мир главных героев, но и дает внимательному читателю заглянуть вперед, приоткрывает завесу тайны.

«Мастер и Маргарита».

Михаила Афанасьевича Булгакова нередко называют сатанистом, приспешником дьявола. На самом же деле он – великолепный психолог и философ, не побоявшийся высказать свою философию жизни печатными буквами на страницах белой бумаги. Его роман «Мастер и Маргарита» - невообразимо сильное по своей психологической окраске произведение. Подобно тому, как свита Воланда гипнотизирует всю Москву на сцене Варьете, каждый читатель, перелистнув последнюю страницу романа, чувствует себя вовлеченным в какую-то мистическую историю; и, будто по велению автора, убежденный, что эта тайна известна лишь ему одному, он (читатель) будет хранить ее вечно.

Для достижения такого воистину гипнотического эффекта автор использует различные художественные приемы. Известно, что состояние гипнотического транса очень похоже на состояние сна (и в том и в другом случае происходит торможение коры головного мозга), чем и пользовались многие иллюзионисты-гипнотизеры. Тот же самый прием употребляет и Булгаков на страницах романа. Он «усыпляет» героев, а вместе с ними и читателя. Нарочито много говоря о снах, видениях, галлюцинациях, автор окончательно стирает и без того еле уловимую грань между сном и реальностью.

Если спросить сто человек, читавших Мастера и Маргариту, о чем роман, много больше половины из них, не раздумывая, ответят: «о Пилате». Стало быть, главным героем является вовсе не Воланд и совсем даже не Маргарита, а «пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат», появившийся на страницах романа намного меньше раз, чем первые двое. Великая трагедия Понтия Пилата начинается в день казни Иешуа Га-Ноцри, а именно в праздничную, пасхальную ночь. Он велит постелить ему на балконе – на том самом балконе, с которого накануне вел допрос Иешуа и вынес ужасный приговор. Теперь прокуратор долго лежал на постели, но сон не приходил. Наконец ближе к полуночи он уснул.

...Лишь только прокуратор потерял связь с тем, что было вокруг него в действительности, он немедленно тронулся по светящейся дороге и пошел по ней вверх прямо к луне. Он даже рассмеялся во сне от счастья, до того все сложилось прекрасно и неповторимо на прозрачной голубой дороге. Он шел в сопровождении Банги, а рядом с ним шел бродячий философ. Они спорили о чем-то очень сложном и важном, причем ни один из них не мог победить другого. Они ни в чем не сходились друг с другом, и от этого их спор был особенно интересен и нескончаем. Само собой разумеется, что сегодняшняя казнь оказалась чистейшим недоразумением – ведь вот же философ, выдумавший столь невероятно нелепую вещь вроде того, что все люди добрые, шел рядом, следовательно, он был жив. И, конечно, совершенно ужасно было бы даже помыслить о том, что такого человека можно казнить. Казни не было! Не было! Вот в чем прелесть этого путешествия вверх по лестнице луны...

Этот сон Пилата не просто символичен, но также и психологичен и открывает один из замыслов автора.

Символизм этого эпизода заключается в образе луны и лунного света. Булгаков часто использовал символы, взятые из мировой культуры в своих произведениях. Так, противостояние добра и зла, привычное нам с раннего детства, когда мы еще читали сказки про бабу ягу, является одной из важнейших смысловых линий романа «Мастер и Маргарита». Символы добра и зла сплошь и рядом встречаются на страницах романа: это Воланд и Иешуа; солнце и луна. Образ луны проходит через все произведение, олицетворяя собой добро; лунная дорожка – путь к луне – а значит, путь к истине. Во сне Пилат идет за Иешуа – он понимает, что только этот добрый философ может избавить его от лжи, от ненавистной должности прокуратора и помочь обрести истину и покой. Древний обычай, что добро побеждает зло, претворился и в Мастере и Маргарите: поняв свою ужасную ошибку, Пилат раскаивается, и доброе начало торжествует в этом герое.

В эпизоде сна Понтия Пилата раскрываются новые душевные качества прокуратора:

        Он осознает, в чем его самая большая проблема (и трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Так говорил Иешуа Га-Ноцри. Нет, философ, я тебе возражаю: это самый страшный порок.)

        Он раскаивается в казни Иешуа (Но, помилуйте меня, философ! Неужели вы, при вашем уме, допускаете мысль, что из-за человека, совершившего преступление против кесаря, погубит свою карьеру прокуратор Иудеи?<...>Разумеется, погубит. Утром бы еще не погубил, а теперь, ночью, взвесив все, согласен погубить. Он пойдет на все, чтобы спасти от казни решительно ни в чем не виноватого безумного мечтателя и врача!)

        Он любит (прокуратор, положив собаке руку на шею, закрыл наконец глаза. – Банга был единственным существом на планете, которое действительно любил Пилат)

С этого сна начнется наказание Понтия Пилата. И не просто наказание, а наказание сном:

Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. <...> он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность. Так говорит он всегда, когда не спит, а когда спит, то видит одно и то же - лунную дорогу, и хочет пойти по ней и разговаривать с арестантом Га-Ноцри, потому, что, как он утверждает, он чего-то не договорил тогда, давно, четырнадцатого числа весеннего месяца нисана. Но, увы, на эту дорогу ему выйти почему-то не удается, и к нему никто не приходит. Тогда, что же поделаешь, приходится разговаривать ему с самим собою. Впрочем, нужно же какое-нибудь разнообразие, и к своей речи о луне он нередко прибавляет, что более всего в мире ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу. Он утверждает, что охотно бы поменялся своею участью с оборванным бродягой Левием Матвеем.

Наказание продлится две тысячи лет, пока однажды весенней ночью Мастер не прокричит что есть мочи «Свободен! Свободен! Он ждет тебя!» и не рухнут горы и огромная остроухая собака не побежит по лунной дорожке, а вслед за ней – ее хозяин – пятый прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат.

Роль снов в романе «Мастер и Маргарита» колоссальна. Сны помогают автору добиться гипнотического эффекта, стирая грань между правдой и вымыслом; они, отражая душу спящего, помогают читателю лучше понять образ героя; а также являются отражением одной из смысловых линий романа – противостояния добра и зла.

 «Преступление и наказание».

Федор Михайлович Достоевский – очень талантливый психолог. В своих произведениях он ставит героев в сложные, экстремальные жизненные ситуации, в которых обнажается их внутренняя сущность, открываются глубины психологии и внутреннего мира. Для отражения психологического состояния главного героя в романе “Преступление и наказание” Достоевский использовал разнообразные художественные приемы, среди которых немаловажную роль играют сны, так как в бессознательном состоянии человек становится самим собой, теряет все наносное, чужое и, таким образом, свободнее проявляются его мысли и чувства.

В романе «Преступление и наказание» читателю ярко рассказывается всего три сна Родиона Раскольникова, хотя этот герой настолько погружен в себя, что грань между сном и реальностью здесь в принципе практически стерта. Однако без этих снов невозможно до конца понять его душевное состояние. Они не только являются осмыслением жизненной ситуации героя, но и предвещают грядущие перемены в жизни.

Первый сон Раскольников видит незадолго до убийства, заснув в кустах в парке после “пробы” и тяжелой встречи с Мармеладовым. Перед тем, как заснуть, он долго блуждает по Петербургу и думает о полезности убийства старухи-процентщицы, которая отжила свой век и «заедает» чужой.

Раскольникову снится его детство, еще в родном городке. Он гуляет с отцом и проходит мимо кабака, из которого выбегают пьяные мужики. Один из них, Миколка, приглашает остальных прокатиться не его телеге, в которую впряжена «маленькая, тощая, саврасая крестьянская клячонка». Мужики соглашаются и садятся. Миколка бьет лошадь, принуждая ее тянуть телегу, но она из-за слабости не может даже идти шагом. Тогда хозяин начинает бить клячу с остервенением и в результате убивает ее. Раскольников-ребенок в первый момент смотрит на все происходящее в ужасе, потом бросается защищать лошадь, но слишком поздно.

Главная мысль этого эпизода заключается в неприятии убийства натурой человека, и в частности натурой Раскольникова. Мысли и заботы о матери и сестре, желание доказать свою теорию об «обыкновенных» и «необыкновенных» людях на практике побуждают его думать об убийстве, заглушать муки натуры и в конечном счете приведут в квартиру старухи-процентщицы.

Этот сон символичен:

        Раскольников-мальчик любит ходить в церковь, олицетворяющую небесное начало на земле, то есть духовность, нравственную чистоту и совершенство.

        Однако дорога в церковь проходит мимо кабака, который мальчик не любит. Кабак — это то жуткое, мирское, земное, что губит в человеке человека.

 - эти символы показывают, что внутри героя происходит постоянная борьба души и разума, которая будет продолжаться еще долго после преступления и только в эпилоге романа душа одержит победу.

Отголоски первого сна Раскольникова встречаются на протяжении всего произведения:

        Раскольников, содрогнувшийся перед тем, что он задумал, все-таки убьет старуху и еще Лизавету, такую же беспомощную и забитую, как кляча: она не осмелится даже поднять руку, чтобы защитить лицо от топора убийцы;

        Умирающая Катерина Ивановна выдохнет вместе с чахоточной кровью: «Уездили клячу!»;

        Спрятав под камень украденные у старухи драгоценности, Раскольников возвртится домой “дрожа, как загнанная лошадь”;

        Встретившийся Раскольникову кабатчик Душкин будет рассказывать «бабушкин сон» и при этом «врать как лошадь»...

Все эти мимолётные указания звучат как назойливая нота, однако же не раскрывают глубокой символики загадочного сна.

Первый сон Родиона Романовича Раскольникова является также вещим. Этот сон - предзнаменование того, что ему не следует идти на преступление, что у него ничего не получится. Так же, как во сне маленький Родя пытается защитить лошадь, но оказывается бессильным против жестоких пьяных мужиков, в жизни он – маленький человек, не способный изменить общественный строй. Прислушайся Раскольников не к зову ума, а к зову сердца, прозвучавшему во сне, — страшное преступление не свершилось бы.

Таким образом, в первом сне Раскольникова не только показаны истинные душевные качества героя, но и дано предзнаменование неминуемой ошибки, пророчество грядущей смерти («я себя убил или старушонку?»).

Между первым и вторым снами, непосредственно перед убийством, Раскольникову приходит видение: пустыня и в ней оазис с голубой водой (здесь используется традиционная символика цвета: голубой — цвет чистоты и надежды, возвышающий человека). Раскольников хочет напиться, значит, для него еще не все потеряно, есть возможность отказаться от “эксперимента над собой”. Однако, вновь не принимая во внимание зов сердца, Раскольников все же идет к Алене Ивановне с топором, болтающимся в петле под пальто...

Второй сон Раскольников видит уже после убийства, непосредственно перед приходом Свидригайлова - образа демонического и своеобразно олицетворяющего зло. Перед сном Раскольников думает о драгоценностях, спрятанных им во дворе старого дома под камнем.

Раскольникову снятся уже пережитые события: он идет к старухе-процентщице. “...На стуле в уголку сидит старушонка, вся, скрючившись и наклонив голову, так что он никак не мог разглядеть лица, но это была она. Он стоял перед ней: “боится!” — подумал он, тихонько высвободил из петли топор и ударил старуху по темени, раз и другой. Но странно: она даже не шевельнулась от ударов, точно деревянная. Он испугался, нагнулся ближе и стал ее разглядывать; но и она еще ниже нагнула голову. Он пригнулся тогда совсем к полу и заглянул ей снизу в лицо, заглянул и помертвел: старушонка сидела и смеялась,— так и заливалась тихим, неслышным смехом... Бешенство одолело его: изо всей силы начал он бить старуху по голове, но с каждым ударом топора смех и шепот из спальни раздавались все сильнее и слышнее, а старушонка вся так и колыхалась от хохота”.

Этот сон удивителен по своей психологической точности и художественной силе. Достоевский нагнетает, сгущает краски (смех у старухи “зловещий”, гомон толпы за дверью явно недоброжелательный, злобный, насмешливый), чтобы как можно более четко и достоверно отразить состояние отчаявшейся души героя, особенно усилившееся после провала «эксперимента над собой».

Раскольников оказывается не Наполеоном, не властелином, имеющим право с легкостью переступать через чужие жизни ради достижения своей цели; муки совести и страх разоблачения делают его жалким, и смех старухи — это смех и торжество зла над не сумевшим убить в себе совесть Раскольниковым.

Второй сон Родиона Романовича - это сон человека, который удостоверился, что он не старуху убил, а себя убил. И убийство это столь же напрасно, как попытки убить старушку. Эпизод сна дает ответ главному герою и читателю, что эксперимент был затеян зря; предчувствие того, что напрасное убийство повлечет за собой наказание.

В действительности наказание вступило в силу еще задолго до совершения преступления и продолжится сразу после пробуждения главного героя – Раскольникова ожидает встреча со Свидригайловым...

Свидригайлов — человек, стоящий по ту сторону добра и зла, находящийся на грани нормальной и больной психики. Его образ является двойником образа Раскольникова. У Свидригайлова много грехов, но он о них не задумывается, потому что для него преступление — нормальное явление. После того, смерти жены он подвержен видениям: Марфа Петровна является ему везде, разговаривает с ним; ему постоянно снится сон, в котором жена напоминает ему о незаведенных часах. Свидригайлов не может вынести страданий и решается на последний в своей жизни, самый страшный грех, – самоубийство.

Образ Свидригайлова также очень глубоко показан Достоевским через сны и видения и олицетворяет путь, по которому мог бы пойти Раскольников, если бы был слабее душой.

Но Раскольников оказывается выше и, поддерживаемый Сонечкой Мармеладовой, признается в своем преступлении и отправляется на каторгу.

Последний, третий сон главный герой видит на каторге, уже на пути к нравственному возрождению, глядя на свою теорию другими глазами. Раскольников болен, лежит в бреду. Под подушкой – Евангелие, принесенное Соней по его(!) просьбе (однако ни разу доселе им не открытое).

Ему снятся картины апокалипсиса: «Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе...»

В этом сне Раскольников смотрит на свою теорию по-новому, видит ее антигуманность и расценивает ее уже как возможную причину возникновения ситуации, угрожающей по своим последствиям (этот апокалипсис – и есть последствия воплощения теории Раскольникова в жизнь). Именно теперь, при осмыслении третьего сна, происходит переосмысление героем смысла жизни, изменение его мировоззрения, постепенное приближение к духовному совершенству - то есть совершается нравственное возрождение Раскольникова, трудное, болезненное, но все же очистительное и светлое, купленное ценой страдания, а ведь именно через страдание, по мнению Достоевского, человек может прийти к настоящему счастью.

Сны в романе имеют разное содержание, настроение и художественную функцию, но их общее назначение, одно: наиболее полное раскрытие основной идеи произведения — опровержения теории, убивающей в человеке человека при осознании этим человеком возможности убийства им другого человека.

1. Сны и сновидения в произведениях Харуки Мураками и Макса Фрая

     Творчество Харуки Мураками является предметом внимания отечественных и зарубежных литературоведов, изучающих его художественный мир в разных аспектах, с различных точек зрения, но, несмотря на большое количество работ, посвященных проблемам его художественного мира (исследования о жанрах, особенностях композиции и сюжета, специфике повествования, о героях, образе автора, системе мотивов и др., а также изучения таких важных для писателя начал, как фантастика, ирония, диалогичность и т.д.), в настоящий момент не существует обобщающей работы о значении онирического начала в художественной картине мира писателя.

Произведения Макса Фрая мало анализировано на сегодняшний день, хотя заслуживает подробного анализа по причине многих проявлений философского в общем, и онеирического в частности, начал.  

Сновидение и близкие ему проявления бессознательного являются неотъемлемой частью художественной реальности как Мураками,  так и Фрая, характеризующейся кризисностью, катастрофичностью ее восприятия автором и персонажами, и выполняют дополнительную характерологическую и провиденциальную функцию, а также оказывают влияние на повествование о действительности, становящееся «онироидным» вследствие смещения границы между явью и сном.

В произведениях Мураками наблюдается определенный круг тем, мотивов и образов, которые соотносятся с появлением в тексте онирического начала: образ реальности вины и расплаты, творчества, болезни (физической и душевных мучений), памяти и прошлого, присутствия потусторонних сил. Онирическое появляется в моменты сильного духовного напряжения, связанного с соприкосновением персонажей с окружающим миром либо с творческим процессом, показанным на страницах произведения писателя. Свойство алогичности, призрачности сновидений проецируется на повествование о действительности.

Сновидения, обыгрываемые Фраем, несут в себе созидание иного Мира, некоторый уход от негативно настроенной реальности. Также, сон используется как основной способ программирования психического состояния и настроения главного героя. Сон понимается автором как «мастерская» по производству новых миров и вещей.

Развиваясь с самого начала творчества Мураками в произведениях разного жанра (рассказ, повесть, роман) как формирующаяся система, онирическое начало, вследствие одной из основных характеристик (ирреальности, нелогичности с точки зрения сознания), активно участвует в формировании художественного мира писателя

В его романах герой или героиня пребывают в диссоциации и отчуждении или отстраненности. Они как будто живут в больше чем двух мирах или двух контекстах. Из-за этой диссоциации их межличностные отношения часто разрываются или осложняются. Во многих историях жена или подруга героя неожиданно исчезает и никогда больше не появляется. Например, в Хрониках Заводной птицы жена писателя неожиданно покидает дом, в Моем любимом Stutnik Сумире, по которой тоскует главный герой, пропала на греческом острове. Очень часто два мира или две истории развиваются независимо и параллельно в романе. Страна Чудес без тормозов, Кафка на пляже и Послемрак сконструированы подобным же образом. Например, Страна Чудес без тормозов, как показывает название, -  про Страну Чудес и имеет странно пронумерованные главы. Хотя у читателей появляется идея, как связаны параллельные истории, они вынуждены следовать каждой истории отдельно. Таким образом, они вынуждены переживать собственную диссоциацию.

Герои заблудились в пространстве и во времени. Сквозь обыденную реальность, в которой они много слоняются, едят, выпивают, курят, в общем, предаются безделью и пребывают в одиноком, подвешенном, дезориентированном состоянии, нет-нет да проступает другая волшебная фантастическая реальность. Является человек-овца, кошкодер изготавливает флейту-приманку для душ, в посылке приходит череп единорога.

Эта внутренняя символическая реальность не подается нам как у писателей модернизма, как настоящая и истинная (например, как у Гессе или Майнринка). Для Мураками, принадлежащего поколению постмодернизма, не существует одной единственно правильной реальности, нет веры в какую-либо идеологию, традицию или религию.

Для героев Мураками жизнь течет параллельно в обоих мирах. Один не замещает и не уничтожает другой. Эти миры просто соседствуют и касаются друг друга каким-то легким скользящим касанием,  оставляя нам возможность выбора, какой нравится больше, в каком находиться в данный момент. Существование этих разных миров не обременяет его, не заставляет сделать выбор, а как будто расширяет, размывает его, оставляя его свободным, может быть, слишком свободным в  своей индивидуальной субъективности. Главный герой не обретает дом или убежище в одном из миров. Он, как и многие персожи постмодернистской литературы, остается подвешенным, остается между, в вечном отчуждении или вечном приближении, замкнув вневременные связи у себя в мозгу, как в «Стране чудес без тормозов», чтобы умереть не умирая. Это какое-то бесплотное, почти виртуальное состояние ни жизни, ни смерти, без существования, но и без не-существования. Другая символическая реальность обозначается, но никуда не ведет и не оставляет следа. Это как контактировать с водой. Контакт легкий, но про него нельзя сказать,  поверхностный он или глубокий, и всякие следы его все равно исчезнут.

Можно заметить, что главные герои всех книг Мураками удивительно легко вступают в контакт с другими людьми – с водителями, соседями, проститутками, случайными прохожими. И хотя все эти встречи отмечены откровенностью (возможно, для автора здесь сыграл роль опыт бармена, когда приходилось выслушивать самых разных людей, зашедших пропустить стаканчик), герой живет в очень пустом мире без опор в настоящем, без прошлого и без будущего.  

Герои Фрая по сути дела всегда являются одним и тем же человеком – самим автором. Нельзя даже проследить, где заканчивается мир героя и начинается мир читателя. Книги затягивают в иную реальность, в которой есть место только для онирического полета с «правильной» целью.

  Часто Фрай прибегает к применению определенной психологической техники на своих героях - неожиданное погружение в ирреальное для более глубокого понятия собственного предназначения. («Большая телега»)

"Кафка на пляже" - роман без морали и логической развязки. Это отдельно вырванный кусок из чьей-то жизни.

Здесь присутствуют необыкновенные опыты мытарства души. Один из мотивов романа — соприкосновение с астральным миром. Невольно возникают вопросы-заявления: "Если главное в нашем мире это соприкосновение, то зачем мы присутствуем на Земле? Зачем нужен этот мир? Быть может, надо постоянно находиться в потустороннем и не выпадать оттуда?". Кошмарное странствие по лабиринтам души – это и есть сны мураками.

Сны Кафки и Накаты, Саэки, Осимы, отражают и поясняют реальность, тем не менее, чудовищно меняя ее. Вообще, особенность сна литературного героя заключается в том, что читатель, имея возможность сравнить его содержание с последующими событиями в судьбе персонажа, может угадать логику автора и раскрыть значения символов. Но подобное восприятие не подходит в данном случае. Логика Мураками строится на интуитивном, алогичном понимании реальности и символы из снов лишь дают намек на возможную развязку или же еще более запутывают и без того призрачное бытие героев.

В произведении присутствуют три конкретных сна (Кошатник и две встречи с молодой Саэки) и множество околореальных, псевдовозможных грез, являющихся проявлениями иного мира.

Как писал З. Фрейд, сновидение само по себе не возникает. Появление сновидения связано с определенными проблемами, стоящими перед человеком, хотя это явно и не раскрывается в контексте сновидения. Почти каждое сновидение может быть понято как осуществленное желание.  Сновидение - это альтернативный путь для удовлетворения требованиям бессознательного. И данный вывод находит свое отражение в поведении героев Х. Мураками и Макса Фрая.

Традиционно сон в литературе - способ художественно-психологического анализа, путь к постижению сокровенного в человеке или мотивировка фантастического поворота событий.

Использование формы "сна" позволяет Фраю воссоздать атмосферу существования героев как явления событийного, так и онтологического.  Кроме того, форма подачи тесно связана с основными мотивами произведений и способствует раскрытию творческого замысла писателя во всей их сложной взаимосвязи друг с другом. Возможность существования в авторском сознании разных вариантов разрешения конфликта обусловлена не только жанровой спецификой, но и  разнообразием жизни.

В своем творчестве автор осуществляют попытку вывести онирическую ситуацию на сюжетообразующий уровень, мотивная и формальная структуры в произведениях вступают в сложное взаимодействие, отражая авторскую картину мира и его философию сна как обратной стороны реальности, зоны, свободной от цензуры сознания, пространства игры.

Мураками - великолепный психолог и философ, не побоявшийся высказать свою философию жизни печатными буквами на страницах своих произведений.  Каждый читатель, перелистнув последнюю страницу любого из его произведений, чувствует себя вовлеченным в какую-то мистическую историю; и, будто по велению автора, убежденный, что эта тайна известна лишь ему одному, он (читатель) будет хранить ее вечно.

Для достижения такого воистину гипнотического эффекта автор использует различные художественные приемы. Известно, что состояние гипнотического транса очень похоже на состояние сна (и в том и в другом случае происходит торможение коры головного мозга), чем и пользовались многие иллюзионисты-гипнотизеры. Тот же самый прием употребляет и Мураками на страницах своих произведений. Он «усыпляет» героев, а вместе с ними и читателя. Нарочито много говоря о снах, видениях, галлюцинациях, автор окончательно стирает и без того еле уловимую грань между сном и реальностью. Подобная тенденция свойственна и Фраю.

Таким образом, в творчестве автора попытка воплощения сна в литературной форме претерпела значительную эволюцию: от кошмаров в ранних произведениях до образа фантастической реальности при воссоздании бытия в нынешнем тысячелетии.

Можно сделать вывод, что в конце XX века данных писателей интересовала параллельная, иная, онирическая реальность. Они, не смотря на различия в географическом и общественном положении, работали и работают над литературным анализом и переработкой нашей реальности с точки зрения определенных фантастических норм.

Заключение

Исследование специфики сновидений с позиции их функционирования в произведениях разных родов и жанров является актуальным и позволяет проследить эволюцию взглядов писателей на роль онеирического начала в художественном тексте и обозначить пути анализа онейросферы. Изучение сновидений не только на уровне мотивной структуры (хотя она, без сомнения, является важной составляющей анализа произведения вообще, поскольку мотивы "репрезентируют смыслы и связывают тексты в единое смысловое пространство), но и на уровне образной и жанровой специфики текста позволяет выявить устойчивые, характерные признаки онейросферы и авторской философии сна, что является одной из составляющих художественной картины мира писателя, так как сон - явление онтологическое.

Таким образом, сны в поэтике имеют разнообразное значение. Сон - это блаженная, желанная норма, возможность "переиграть жизнь", изменить ее катастрофический ход. Сон - это выявление сокрытых и подавленных стремлений, осуществление мечты о мире и покое, которые никак не складываются наяву.

Сны в произведениях различных авторов, несут большую смысловую нагрузку. В них автор в метаморфической форме передает ощущения своих героев, до конца не раскрываемых ими. Использование иррационального пространства сна позволяет автору углубить проблематику произведения, утверждая вечные нравственные ценности, которые начинают терять свое значение в "реальном" мире рассказов, повестей и романов.

Список литературы

1.Булгаков М.А. Мастер и Маргарита – Москва: Просвещение, 1998г.

2.Достоевский Ф.М. Преступление и наказание – Москва: Просвещение 2000г.

3.Зимнякова В.В., «Роль нейросферы в художественной системе М.А. Булгакова»

                  Москва: Наука, 1990г

4.Мураками Х.  Кафка на пляже. - Спб.: Новый дом 1986г.

5.Мураками Х. Страна чудес без тормозов.- Москва: Наука 2005г.

6.Островский А.С. Гроза -.Москва: Просвещение 1994г.

7.Пушкин А.С. Евгений Онегин.-  Москва: Просвещение 2001г.

8.Слово о полку Игореве.- Москва: Просвещение 1980г.

9.Смирнов Т. Психология сновидений.- Москва: Наука, 1989г

                  сновидений»)

10.Сомнология – наука о сне. Интернет-ресурс. (рассылки сайта «Мир  

11.Статья «Сон Татьяны Лариной» (рассылки сайта «Мир сновидений»)

12.Тутушкина М.К. Практическая психология -.Спб.: Новый дом 1989г.

13.Фрай М. Большая телега, Цикл книг про Ехо.- Москва: Наука 2007г.

14.Фрейджер Р., Фрейдимер Д. Личность: теории, эксперименты, упражнения. –

                 Москва: Наука 2006г.