МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

СРЕДНЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

СТРОИТЕЛЬНЫЙ КОЛЛЕДЖ № 38

А.Н.Бушуев

ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА

ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ

(методические указания для студентов заочной формы обучения по дисциплине «Правовое обеспечение профессиональной деятельности»)

МОСКВА

2010

1. Понятие и признаки юридического лица.

Появление фигуры юридического лица в гражданском праве продиктовано тем, что она, во-первых, дает возможность участвовать в гражданском обороте объединениям граждан, а во-вторых, позволяет ограничить ответственность отдельных лиц по их долгам.

        В соответствии с легальным определением юридического лица, данным в ст. 48 ГК РФ, юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.

Таким образом, чтобы определенное социальное образование могло считаться юридическим лицом, оно должно обладать следующими признаками:

1. Организационное единство;
2. Имущественная обособленность;
3. Самостоятельная имущественная ответственность по своим долгам;
4. Выступление в гражданском обороте и юрисдикционных органах от своего имени.

Разберем эти признаки подробнее.

1. Организационное единство означает определенную внутреннюю взаимосвязь между структурными звеньями, органами юридического лица, упорядоченность их деятельности, а также единство целей, позволяющих рассматривать структуру как единое целое.

Организационное единство находит во вне свое выражение в фирменном наименовании коммерческого юридического лица (в наименовании некоммерческого юридического лица), в его товарных знаках и знаках обслуживания, в наличии единой печати и т.д.

Организационное единство юридического лица должно быть закреплено в его учредительных документах. Их перечень определен в ст. 52 ГК РФ. В соответствии с ней юридическое лицо действует на основании устава, либо учредительного договора и устава, либо только учредительного договора. В случаях, предусмотренных законом, юридическое лицо, не являющееся коммерческой организацией, может действовать на основании общего положения об организациях данного вида.

В учредительных документах юридического лица должны определяться наименование юридического лица, место его нахождения, порядок управления деятельностью юридического лица, а также содержаться другие сведения, предусмотренные законом для юридических лиц соответствующего вида (ч.1 п.2 ст. 52 ГК РФ). К таким сведениям относятся, например, положения о размере уставного капитала для хозяйственных обществ.

В учредительном договоре учредители обязуются создать юридическое лицо, определяют порядок совместной деятельности по его созданию, условия передачи ему своего имущества и участия в его деятельности. Договором определяются также условия и порядок распределения между участниками прибыли и убытков, управления деятельностью юридического лица, выхода учредителей (участников) из его состава (ч.2 п.2 ст. 52 ГК РФ).

Немалое значение для характеристики организационного единства юридического лица имеет место его нахождения. Место нахождения юридического лица определяется местом его государственной регистрации. Государственная регистрация юридического лица осуществляется по месту нахождения его постоянно действующего исполнительного органа, а в случае отсутствия постоянно действующего исполнительного органа - иного органа или лица, имеющих право действовать от имени юридического лица без доверенности (п.2 ст. 54 ГК РФ)^[1]. Однако юридическое лицо может иметь свои подразделения и вне места нахождения. К таким подразделениям относятся, в частности, филиалы и представительства.

Представительством является обособленное подразделение юридического лица, расположенное вне места его нахождения, которое представляет интересы юридического лица и осуществляет их защиту. Филиалом же является обособленное подразделение юридического лица, расположенное вне места его нахождения и осуществляющее все его функции или их часть, в том числе функции представительства (п. 1 и 2 ст.55 ГК РФ).

Филиалы и представительства – части единой организации – юридического лица. Сами они не являются юридическими лицами. Они наделяются имуществом создавшим их юридическим лицом и действуют на основании утвержденных им положений. Руководители представительств и филиалов назначаются юридическим лицом и действуют на основании его доверенности (п. 3 ст.54 ГК РФ).

Признак организационного единства вызывает серьезные сомнения.

Своим появлением он обязан достаточно развитому законодательству (Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г.) и сложившейся экономике советского периода, когда юридические лица были представлены в виде государственных, колхозно-кооперативных и общественных предприятий, учреждений и организаций. Большинство из них представляли собой объединения значительного числа лиц, что подразумевало под собой четкое построение структуры подобного объединения, наличие сложных взаимосвязей, приводивших к построению организации, что и было закреплено в законе. До появления же Основ действовавший Гражданский кодекс РСФСР 1922 г., определяя юридическое лицо вместо термина «организация» использовал более абстрактный и обтекаемый – «объединение лиц».

Ныне действующее законодательство допускает существование юридических лиц, людской субстрат которых состоит всего лишь из одного лица. Таковы, например, хозяйственные общества с одним участником (п. 1 ст.66 ГК РФ). Не исключено существование аналогичных некоммерческих юридических лиц, например, учреждений (ст. 120 ГК РФ).

Сомнительность признака организационного единства особенно наглядно проявляется на примере «компаний одного лица». Здесь участник хозяйственного общества может одновременно осуществлять функции и высшего органа управления, и исполнительного органа, и работников. И хотя de jure  структурированность сохраняется и налицо внешние признаки организационного единства, de facto организация отсутствует, поскольку «организовывать», собственно говоря, некого. Да и юридически вся организация может сводиться лишь к тому, что один раз в год, исполняя функции общего собрания, участник действует как таковой, а во всех прочих ситуациях – как директор. Нетрудно заметить, что в подобной ситуации совершенно очевидным становится то, что юридическое лицо уж точно не «объединение лиц».

2. Имущественная обособленность – важнейший признак юридического лица. Без нее вообще немыслимо существование субъекта гражданского права. Это положение предопределено особенностями предмета гражданско-правового регулирования: к отношениям, регулируемым гражданским правом относятся, в частности, отношения, основанные на имущественной самостоятельности сторон.

Для юридического лица важна не любая, а лишь определенная степень имущественной самостоятельности. Для обособления имущества юридического лица недостаточно, например, право общей собственности его участников^[2]. Необходимо особое право самого юридического лица. И таким правом для организации может стать либо право собственности, либо право хозяйственного ведения, либо право оперативного управления. О том, что представляют собой указанные вещные права, мы будем говорить позднее. Некоторые авторы, вероятно, справедливо полагают, что «нет препятствий для признания юридическим лицом и организаций, которым имущество принадлежит на ином абсолютном (например, исключительном), или даже относительном праве (например, право требования денег со счета в банке)»^[3].

Внешне имущественная обособленность проявляется в том, что юридическое лицо, являющееся коммерческой организацией, должно иметь самостоятельный баланс, а юридическое лицо, являющееся некоммерческой организацией – самостоятельную смету расходов. Для коммерческих организаций также характерно наличие уставного (складочного) капитала (фонда), представляющего собой минимальное имущество, гарантирующее интересы кредиторов.

3. Производным от имущественной обособленности признаком юридического лица является его самостоятельная имущественная ответственность.

Самостоятельная имущественная ответственность юридического лица по своим обязательствам не означает, что никто больше кроме юридического лица не несет ответственности по его долгам. Этот признак означает, что имущественные претензии предъявляются прежде всего к юридическому лицу, и лишь при недостаточности его имущества могут быть предъявлены к другим лицам, если это предусмотрено законом. Это важное правило сформулировано в п.3 ст.56 ГК РФ следующим образом: «Учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечают по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом либо учредительными документами юридического лица». Например, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам (п. 3 ст. 56ГК РФ). Есть и другие случаи субсидиарной ответственности учредителей (участников) по долгам юридического лица^[4].

4. И, наконец, заключительным легальным признаком юридического лица является его выступление в гражданском обороте и юрисдикционных органах от своего имени.

Структурные подразделения юридического лица (его участки, цехи, склады-отделы и т.д.), филиалы и представительства не могут выступать в гражданском обороте от своего имени. Хотя на практике они имеют свои счета в банках, и их долги могут погашаться за счет, прежде всего, закрепленного за ними имущества, но это все же имущество и ответственность юридического лица в целом.

В юридической литературе в свое время между такими столпами отечественной цивилистики как С.Н. Братусь и А.В. Венедиктов по поводу рассматриваемого признака юридического лица развернулась дискуссия. А.В. Венедиктов считал, что признак самостоятельного выступления в гражданском обороте необходим для юридического лица, что имущественная и организационная самостоятельность юридического лица – это всего лишь предпосылки для конечного результата: выступления в гражданском обороте от своего имени. С.Н. Братусь же полагал, что коль скоро юридическое лицо признается по закону субъектом гражданского оборота, то участие в нем будет уже не признаком юридического лица, а первым шагом юридического лица в развитии юридической личности. Определение же юридического лица через понятие самостоятельного участия в гражданском обороте С.Н .Братусь называл определением idem per idem (того же через то же). Думается, что такой подход вполне оправдан.

Для того, чтобы вернее определиться в том, что такое юридическое лицо, следует, хотя бы бегло, рассмотреть те теории юридического лица, которые сложились в мировой цивилистической науке^[5].

Следует согласиться с Е.А. Сухановым в том, что все теории юридического лица можно свести к двум: теории фикции и теории социальной реальности.

Начать следует, очевидно, с теории социальной реальности, т.к. именно ее разновидности получили хождение в нашем государстве в советский период и оказались очень живучи.

Название этой теории говорит само за себя. Смысл ее в том, что юридическим лицом признается реальное общественное образование. Сущность же юридического лица, при этом, сторонники данной теории объясняли по-разному.

Так, немецкие ученые Беселер и Гирке утверждали, что юридическое лицо – индивид, телесно-духовное жизненное единство, которое может хотеть и претворять желаемое в действие. Органы управления юридического лица они отождествляли с головой, работников – с руками и т.д. То есть подход к сущности юридического лица был биологизирован.

Затем такой подход был преодолен, и о социальной реальности стали говорить как об определенном коллективном образовании (французскин исследователи Мишу и Салейль, наш соотечественник Н.С. Суворов).

Направление, по которому развивалась теория социальной реальности в нашей стране в послеоктябрьский период характеризуется как нельзя более точно словами В.П. Грибанова: «…выяснить сущность юридического лица, значит показать, кто стоит за данным юридическим лицом, какие лица, группы лиц, классы определяют волю юридического лица, в чьих интересах осуществляет оно свою деятельность».

Сущность юридического лица стали объяснять тем, кто за ним стоит. При этом можно отметить четыре основных направления.

1. «Теория коллектива» А.В. Венедиктова. Он считал, что за юридическим лицом стоит определенным образом организованный коллектив людей (работников), возглавляемый директором, и именно этот коллектив определяет волю юридического лица. Эта теория получила наибольшее распространение, объясняемое, по всей вероятности, тем, что, как уже указывалось, подавляющее большинство юридических лиц представляли собой с точки зрения их людского субстрата крупные объединения, где трудовые коллективы наделялись значительным (хотя зачастую и декларативным) перечнем прав. К тому же, «теория коллектива» неплохо укладывалась в рамки марксистской философии, делавшей акцент на значительной роли именно народных масс в жизни общества. Вряд ли сейчас, при возможности существования «компаний одного лица», а также при неограниченной власти учредителей (участников) юридического лица и полном бесправии трудового коллектива в управлении делами юридического лица, эта теория столь же основательна.
2. «Теория государства» С.И. Аскназия^[6]. Во «внедрении» публичных начал в гражданское право он пошел еще дальше А.В. Венедиктова. С.И. Аскназий считал, что коль скоро в государстве нет ничего частного, нет такой области общественной жизни, в которую бы государство не осуществляло вмешательства, то именно государство стоит за юридическим лицом и в конечном итоге определяет его волю. Причем это положение он распространял одинаково как государственные предприятия, учреждения и организации, так и на колхозно-кооперативные и общественные. В условиях тоталитаризма эта теория выглядела весьма злободневно, хотя и не получила столь широкого распространения как «теория коллектива». В нынешних условиях возврата к основному делению права на публичное и частное, возрождения категории частных интересов, и в частности, интереса извлечения прибыли, который испытывают лица, создающие коммерческое юридическое лицо, отстаивание «теории государства» означало бы практически то же самое, что и объяснение сущности юридического лица начиная «от сотворения мира». При этом в стороне бы остались более близкие и реальные интересы отдельных участников гражданских правоотношений.
3. «Теория директора» Ю.К. Толстого. Ученик А.В. Венедиктова, Ю.К. Толстой творчески развил теорию своего учителя и сместил акценты в ней с коллектива на директора. Он полагает, что за юридическим лицом стоит не столько коллектив, возглавляемый директором (руководителем), сколько директор, возглавляющий коллектив. Свой тезис Ю.К. Толстой аргументировал тем, что именно директор как орган юридического лица принимает властные решения и тем самым формирует и выражает волю юридического лица. Несомненно, в период, когда руководство предприятиями, учреждениями и организациями осуществлялось в основном единоличными руководителями, эта теория имела вес. Сейчас, когда директор (единоличный руководитель) является одним из возможных органов управления юридического лица, причем, органом не высшим, а исполнительным, и зачастую не совпадающим с лицами, создавшими юридическое лицо в своих интересах, «теория директора» даже с позиций заявленного направления исследования сущности юридического лица (показать, кто за ним стоит) вряд ли способна правильно эту сущность объяснить^[7].
4. «Теория социальной реальности» Д.М. Генкина. Он отошел от традиционного для советской цивилистики подхода в объяснении сущности юридического лица тем, кто за ним стоит, и полагал это неважным. Важно, считал Д.М.Генкин, что юридическое лицо – это носитель воли и выступает как единство. Таким образом, проф. Д.М.Генкин вплотную подошел к объяснению сущности юридического лица с позиций теории фикции.

Теория же фикции восходит к 1245 г. Ее родоначальником считается папа Иннокентий IV, который своей буллой отказал в привлечении к уголовной ответственности организации, назвав ее persona representata (в вольном переводе: несуществующее лицо).

Теория фикции отрицает какую-либо реальность за юридическим лицом. Смысл ее в том, что подлинным субъектом права может быть только физическое лицо. Юридическое лицо – это лишь результат действия права, точка приурочения прав и обязанностей. Теория нашла отголоски как в странах с континентальной правовой системой, так и в странах общего права^[8].

Теория фикции получила свое развитие в 1-й половине XIX века в трудах Р. Иеринга и Ф. Савиньи. Р. Иеринг считал, что множество физических лиц не образует нового качества, но в результате юридической техники появляется новый субъект права – юридическое лицо. В отличие же от Р. Иеринга, Ф. Савиньи полагал, что фиктивное лицо как абстрактное единство поглощает коллектив.

Наиболее интересными разновидностями теории фикции являются:

1. «Теория целевого имущества» А. Бринца. Имущество, считал А. Бринц, может принадлежать не только кому-либо, но и чему-либо, в том числе определенной цели, для которой оно предназначено. Таким и является имущество юридического лица. И лишь в силу стремления людей к персонификации целей и обезличению вещей, используемых для этих целей, говорят, что имущество принадлежит юридическому лицу.

К этой теории, на мой взгляд, близко примыкает «теория коллективного имущества» Планиоля. По его мысли, юридическое лицо – это само коллективное имущество, которым владеют определенные группы людей. «Вместо двух видов личности – говорил Планиоль, - следует признавать два вида имущества».

2. Вторую группу разновидностей теории фикции объединяет то, что в соответствии с ними юридическим лицом может быть кто или что угодно. Это всего лишь точка приурочения прав и обязанностей (Рюмелин, Колер, Еллинек), которые могут быть приурочены по воле законодателя к кому и чему угодно^[9].

Вряд ли это так. Помимо субъективной воли законодателя для признания юридическим лицом необходимы и объективные критерии, например, наличие обособленного имущества.

В русском дореволюционном праве к сторонникам теории фикции принадлежал Г.Ф. Шершеневич.

В определенной мере к сторонникам теории фикции в советском праве следует отнести проф. Б.Б. Черепахина, который полагал неправильной постановку вопроса о том, кто стоит за юридическим лицом. Он считал, что это удваивает количество субъектов права: вместо одного юридического лица получается и юридическое лицо и коллектив. Юридическое лицо – это самостоятельный, отличный от составляющих его индивидов субъект права. Однако его волю формирует весь его коллектив (при неправомерных действиях юридического лица) или его орган (при правомерных действиях). К сторонникам этой теории можно отнести также и Б.И.Пугинского^[10].

К сторонникам этой теории принадлежит и автор этих строк^[11]. Представляется, что никакого физического субстрата за юридическим лицом нет, что по сути юридическое лицо может и не представлять собой организацию, что оно – искусственная точка приложения прав и обязанностей. Но в то же время оно немыслимо без определенной степени закрепления имущества.

Учитывая это, предлагается следующее определение юридического лица.

Юридическое лицо – это созданный волей законодателя абстрактный (нематериальный) субъект гражданского права (фикция), имеющий в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество, и отвечающий им по своим обязательствам.

 Как видно, в этом определении, во-первых, отсутствуют два общепринятых признака юридического: организационное единство и выступление в гражданском обороте и юрисдикционных органах от своего имени, что обусловлено логикой предыдущего изложения; а во-вторых, четко определяется природа юридического лица как допускаемой законодателем фикции (предположения).

2. Правосубъектность юридического лица.

Как и всякий субъект гражданского права, юридическое лицо обладает правосубъектностью, т.е. право- и дееспособностью. Вопрос о правоспособности юридического лица разрешен в ст.49 ГК РФ.  

В отличие от правоспособности граждан, носящей универсальный характер (т.е. гражданин может иметь любые права и обязанности, предоставленные данной системой правопорядка), правоспособность юридического лица имеет специальный характер. Это следует из п.1 ст.49 ГК РФ: «Юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительных документах, и нести связанные с этой деятельностью обязанности».

Таким образом, деятельность юридического лица должна соответствовать его целям. Деятельность, выходящая за рамки целей, должна признаваться незаконной. Это правило распространяется в том числе и на коммерческие организации. Хотя на первый взгляд может показаться, что, формулируя их правоспособность, законодатель от вышеизложенного правила отступил: «Коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом, могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом» (ч.2 п.2 ст.49 ГК РФ). Но иметь права и нести обязанности, необходимые для осуществления любого вида деятельности, не запрещенного законом, еще не значит, что такой вид деятельности может не соответствовать целям деятельности, зафиксированным в учредительных документах коммерческого юридического лица, пусть даже эти цели сформулированы столь же широко, как и в законе. Так, в соответствии со ст. 50 ГК РФ, основной целью деятельности юридического лица является извлечение прибыли. Неслучайно поэтому Пленум Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ РФ» (далее: Пленум) уточнил, что под любыми видами деятельности подразумеваются виды именно предпринимательской деятельности^[12].

        Тем не менее, отличие правоспособности большинства коммерческих организаций от правоспособности унитарных предприятий и некоммерческих организаций разительны. По смыслу вышеизложенных норм и по признанию практики, унитарные предприятия и некоммерческие организации обязаны определенно фиксировать в своих учредительных документах не только цели, но и виды деятельности. Коммерческим же достаточно указать цель деятельности. «В связи с этим, - указывает Пленум, - при разрешении споров следует учитывать, что коммерческой организации, в учредительных документах которой не содержится указанный выше перечень, не может быть отказано в выдаче лицензии на занятие соответствующим видом деятельности только на том основании, что соответствующий вид деятельности не предусмотрен ее учредительными документами. Унитарные предприятия, а также другие коммерческие организации, в отношении которых законом предусмотрена специальная правоспособность (банки, страховые организации и некоторые другие), не вправе совершать сделки, противоречащие целям и предмету их деятельности, определенным законом или иными правовыми актами. Такие сделки являются ничтожными на основании статьи 168» (п.18).

        Все изложенное выше позволило Пленуму именовать правоспособность коммерческих организаций, за исключением унитарных предприятий и иных организаций, предусмотренных законом, как «общую», а правоспособность этих поименованных организаций и некоммерческих организаций как «специальную». Но, несмотря на такое заявление Пленума, видимо следует различать общую и универсальную правоспособность. Коммерческое юридическое лицо никогда не будет иметь универсальную правоспособность, т.е. такую, как правоспособность гражданина. Они не могут осуществлять религиозную, политическую деятельность и т.д.^[13]

Отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, юридическое лицо может заниматься только на основании специального разрешения (лицензии) (п.1 ст.49 ГК РФ). Ныне действует Закон РФ от 8 августа 2001 г. № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» (ред. 21 марта 2002 г.)^[14].

Правоспособность юридического лица возникает,  в момент его создания, т.е. в момент государственной регистрации самого юридического лица. Прекращается правоспособность юридического лица в момент завершения его ликвидации (п. 3 ст. 49 ГК РФ).

Юридическое лицо может быть ограничено в правах лишь в случаях и в порядке, предусмотренных законом. Решение об ограничении прав может быть обжаловано юридическим лицом в суд (п.2 ст.49 ГК РФ). Полагаю, что речь идет не о специальном ограничении правоспособности конкретного юридического лица по сравнению с юридическими лицами того же рода. Речь идет о приведении правоспособности юридического лица в рамки закона и целей деятельности.

В некоторых учебниках вы встретитесь с утверждением, что дееспособность юридического лица возникает одновременно с возникновением его правоспособности^[15]. Это утверждение представляется ошибочным. Во-первых, способность приобретать гражданские права и принимать на себя гражданские обязанности юридическое лицо получает через свои органы (п.1 ст.53 ГК РФ)^[16]. До их формирования (избрания наблюдательного совета, совета директоров, правления, директора и т.д.) нельзя говорить о возникновении дееспособности юридического лица. Порядок назначения или избрания органов юридического лица определяется законом и учредительными документами.

Органы юридического лица могут быть коллегиальными (общее собрание акционеров, совет директоров) или единоличными (директор).

Во-вторых, дееспособность юридического лица может возникать и не сразу в полном объеме, а поэтапно. Об этом свидетельствует норма п.3 ст.49 ГК РФ: «Право юридического лица осуществлять деятельность, на занятие которой необходимо получение лицензии, возникает с момента получения такой лицензии или в указанный в ней срок и прекращается по истечении срока ее действия, если иное не установлено законом или иными правовыми актами».