Травмы детские и взрослые

Какие у вас представления о психической травме? Понятие травмы может быть очень юрким. Здесь очень много всего.

Основная идея работы с травмой – это создание условий и постепенное развитие возможностей человека говорить об этой травме, в связи с тем, что эти переживания травматического характера возвращаются.

Как помочь клиенту отделиться от терапевта, если он не отделился от матери? Посредством того, что в этих отношениях с терапевтом окажется возможным говорить и символизировать тот травматический опыт, который не удалось символизировать в отношениях с матерью. Продвижение в символизации и переживании этого опыта в отношениях с терапевтом, будет означать постепенный процесс сепарации пациента от терапевта.

Проблема заключается в том, что мы пытаемся объяснить слишком много разновидностей неблагоприятных воздействий термином «травма». Так же, как и понятие «невроз» стало слишком ёмким, и в это понятие стали впихивать очень много разных клинических вещей в плане симптоматики. Как определить истинный травматизм от тревоги или фобии? Сама по себе фобия может быть травматична.

Например, человек боится пауков. Увидев паука у него сильная тревога и это для него травматическое событие. Является ли это травмой в психотерапевтическом ключе или это всё-таки фобия?

Масут Кан, говорил о кумулятивной травме – микротравмы суммируются. Приводит ли такое суммирование к возникновению такого непереносимого состояния, которое имеет место при остром травматическом событии? Если накопление равносильно одной сильной травме, то предварительные события повышают чувствительность индивида и оказывают воздействие таким образом, что когда суммируются страдания, порождается травматическая ситуация.

Разные авторы отвечают на этот вопрос. Общее мнение таково, что ни один из компонентов в цепи событий не влечёт за собой травму кроме последней. Тогда возникает вопрос, а пока эта последняя капля не упадёт, эти накопленные страдания где-то хранятся и приводят к каким-то психическим изменениям? Череда психологических травм приводит к ослаблению Эго, и тогда Эго, ослабленное травматизмом, сталкивается со страданием, которое становится катастрофической травмой. И острая травма начинает разрастаться, в силу того, что сила Эго подточена.

Для травмы характерно состояние парализации, которая потрясает индивида, обездвиживает его. Паралич, обездвиживание – это своего рода психическая защитаотрицание, и как следствие этого деперсонализация, т.е. потеря ощущения собственного «Я» и потеря ощущения себя в отношениях с реальностью, вследствие того, что некое событие вызывает оцепенение, что и является феноменологией травмы.

Ключевое состояние, связанное с травмой – беспомощность. Переживание тотальной беспомощности возможно говорит нам о том, что ситуация является травматической, в отличие от ситуации опасности

В работе «Торможение, симптом, тревога» в ситуации опасности З.Фрейд говорит о том,, что в ситуации опасности происходит переживание тревоги с целью активировать защитные функции Эго., т.е. тревога, как некий мотиватор, чтобы предпринять какие-то действия и справиться с опасностью.

В случае травмы другая ситуация. Наоборот, Эго капитулирует. Состояние «негативной паники» − травма – это капитуляция Эго, и как следствие этой капитуляции ощущение тотальной беспомощности (беззащитности), капитуляция перед необратимой опасностью.

И тогда, мы уже говорим не о тревоге, как о некоей тотальной функции, активирующей защитные способности Эго, а мы говорим о пассивности, ступоре психики, который означает, что все защиты Эго рухнули, и ничего предотвратить уже невозможно. И дальше возникает вопрос индивида «Как с этим жить?».

Что дальше происходит во внутреннем мире человека, чтобы принять новую психическую реальность? Описаны случаи, когда перед лицом смерти, индивид вместо палача выполнял его работу, убивал себя сам. Палач становится лишним, ибо жертва сама себя убивает. В травматичных отношениях один убивает себя, шагая под колёса машины, прыгая из окна, другой остаётся палачом без работы.

Что происходит с аффектом, когда человек переживает интенсивную травму? Как модифицируется аффективная эмоциональная жизнь?

Карл Абрахам, за ним французский аналитик Мари Тарок обратили внимание на то, что иногда потеря близкого человека, внезапная смерть близкого, вдруг сопровождается у индивида интенсивной сексуализацией, маниакальным состоянием (человек ищет развлечений, посещение ночных клубов, тусовки с друзьями, алкоголь, новые впечатления и т.д.). Можно ли говорить о том, что процесс горевания стал патологическим? А если жизнь продолжается, то, как с этим жить? Как принять, что дальше уже не будет как прежде, но это будет как-то по-другому и не обязательно плохо.

Можно ли умереть от психической травмы? Не только психически умереть, но и физически?

Здесь можно говорить о связи травмы с суицидальной активностью. Суицид – как одна из последних попыток завершить ситуацию.

В концлагерях было две формы психогенной смерти: одни впадали сразу в тяжёлую депрессию, в оцепенение и капитуляцию Эго. Другие впадают в аффект, надеятся на чудо, и через какое-то время, когда ресурс психики иссякал и она приходила к истощению, эти люди умирали.

Александр Блок умер от глубочайшей депрессии, краха идеала, в результате от психической травмы. Он видел революцию, как нечто очищающее, но затем увидел всё иначе. Его ресурсы закончились, наступил период глубочайшей депрессии из которой он уже не вышел.

Можно говорить, что состояние аффекта – это последний способ сделать себя живым и как-то благополучно завершить ситуацию.

В состоянии «негативной паники» или капитуляции Эго капитулирует так, что уже не борется за жизнь, оно проиграло и человек ждёт своей смерти.

Как помочь человеку преодолеть? В фильме «Жизнь прекрасна» показано, как отец и сын попали в концлагерь. Отец предлагает сыну игру, что это не фашисты, а это игра, в которую они попали. И в ситуации игры есть условие, как надо себя вести определённым образом. Погружение в мечты и фантазии помогают найти ресурс для выхода. То есть, в ситуации тяжёлой травмы можно говорить о включении шизоидных защит. Это поможет выжить.

Массивная психическая травма у взрослых может иметь последствия очень схожие с последствиями детской травматизации. Что происходит у ребёнка? мать, которая не способна облегчить перевозбуждение ребёнка, возникающего от того, что ребёнку необходимо сейчас получить то, что ему необходимо (еду, сухую одежду, внимание и т.д.), приводит к тому, что возбуждение возрастает, охватывает тело и психику, и ребёнок достигает состояние неистовства, становится безутешным. Успокоить такого ребёнка очень сложно, он пронзительно кричит, и это ещё более мешает его успокоить. Такое состояние очень опасное. Ребёнок в этот момент испытывает непроходящий ужас. Именно это состояние является самым страшным. Невыразимый ужас, который всё нарастает и становится нестерпимым, и который неперестанно продолжается. Все описания Ада это и есть психическое состояние ребёнка, добавьте ещё безвременье. Чувства, передаваемые в описании мук Ада, которые вечно продолжаются, соответствуют характеру реакций испытывающих боль людей.

Травма у детей заключается в смертельном страхе перед непереносимым ужасным состоянием, то что Штерн называет «биотравматическая ситуация». Физическая или психическая боль вызывает регрессию в то раннее детское состояние, в котором страдалец утрачивает чувство времени.

Если ребёнок переживал такое, то во взрослом возрасте он будет испытывать пожизненный страх возвращения травматического состояния, при этом всегда будет ждать его и боятся его повторения. Тогда, человек начинает бояться своих эмоций, у него постепенно развивается определённая форма алекситимии (затруднение в различении эмоций и телесных ощущений; затруднение в определении и описании собственных эмоций и эмоций других людей; склонность к конкретному, логическому мышлению при отсутствии эмоциональных реакций).

Происходит подавление эмоциональной и духовной жизни. Индивид начинает заботиться о физическом мире, зарабатывать больше денег, получать физические блага от жизни, рационально объяснять происходящее, создавать правила и требования, не обращая внимание на эмоциональное состояние других людей. Эмоции раздражают человека и ввергают его в ярость. То есть, эмоциональная сфера находится у индивида в состоянии шока, который он пережил в раннем детстве.

Индивид отрицает, отщепляет от себя какие-то любые эмоциональные переживания, становясь эмоционально тупым, ради того, чтобы не иметь контакта со своим внутренним разрушенным миром.

Есть ли разница между детской психической травмой и взрослой?

В травматическом состоянии у взрослого сохраняется наблюдающее Эго. У взрослого есть ресурсы, которые называются стимульный барьер. Отличие могут быть следующими:

1. потенциально травматическая ситуация, в которую попал взрослый, может первоначально восприниматься как сигнал, который запускает защитные механизмы психики, в отличие от ребёнка, у которого сигнальная функция пока не развита, и тогда эти стимулы могут вызвать ступор, ощущение беспомощности и сильный травматизм.

2. отношение травмы к аффекту. Если мы говорим о маленьком ребёнке, то сами аффекты, которые для него сами по себе травматичны (непереносимы), в силу того что они первично не дифференцированы, ребёнок не способен ещё осмыслить. Ребёнок, которого оставили кричать одного в комнате, утекающий в своём крике, переживающий ужас сам по себе. Не сам факт, что мать по приказу отца или сама оставила его, а то, что он находится в состоянии, которое не в состоянии ещё осмыслить – а в аффекте, который его разрушает.

У взрослого человека интенсивные аффекты не порождают травму. У взрослого аффект несёт лишь угрозу затопления и работают защитные механизмы Эго, чтобы справиться с ситуацией. Аффект поставлен в ассоциативную связь с травматическим событием. Когда же мы говорим о взрослом человеке, когда ситуация крайне непереносима и катастрофична, сама ситуация, которая переживается, а не аффект приводит к разрушению Эго.

То есть, для ребёнка аффект и есть сам по себе травмирующий фактор, а для взрослого травмирующей является отношение к ситуации.

Первая стадия умирания души начинается с блокировки аффекта. Аффект у взрослого, призванный защитить от воспоминаний о травме, приводит к блокировке всех психических функций человека. Он уже ничего не чувствует, не слышит и не видит. Его затопило.

Сам факт того, что разрушается чувство безопасности, может иметь очень долговременные последствия для психики человека. При осознании человеком крушения чувства безопасности, взрослый теряет способность выбирать.

Есть паттерн психической капитуляции – если человек обязан подчиниться чему-то садистическому (приказам, убеждениям других людей, которые угрозами заставляют что-то делать, ситуации насилия), осознание этого может заменяться на сильный стыд. Это может быть реакцией первичной депрессии, как следствие катастрофы психической капитуляции, что будет выражаться в ощущениях отчаяния, физических симптомах хронической усталости, слабости, отсутствия сопротивления организма к болезням.

Частью катастрофического отклика является блокировка аффекта (когда эмоции подавляются). Следствием такого подавления станет алекситимия, и далее психопатологическому диатезу.

Французские аналитики говорят об опертуарном мышлении, то есть о замене эмоций на психосоматическое расстройство. Психика начинает «говорить» телом. Психосоматический симптом глуп, он существует на уровне символического уравнивания, где нарушается граница между символом и символизируемым. Мысль или чувство уравнивается с соматическим заболеванием.

Блокировка аффекта выражается у человека словами «я ощущаю пустоту», усиливается чувство полной мёртвости, «рухнул мир и солнце стало чёрным». Отрицание, рационализация, идеализация, это те защитные механизмы, которые пытаются как-то адаптировать Эго к травме. У ребёнка этих защит нет.

Психическая травма у взрослого – это полная капитуляция психических защит перед ситуацией, к которой взрослый относится как к опасной для него. И по сути, то, что мы называем психической травмой – это не более чем перегрузка Эго.

Терапия травмы взрослого может заключаться в изменении отношения к ситуации, снятию эмоционального заряда к ситуации. Сопротивление к изменению отношения препятствует успешной работе и выходу из травмы. При наличии сопротивления можно говорить о скрытых выгодах, с которыми человек не хочет расстаться.