«МОТИВАЦИОННЫЕ КОМПАНЕНТЫ»

РГПУ им. Герцена

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему

«МОТИВАЦИОННЫЕ КОМПАНЕНТЫ»

                                                                                               Работу выполнила:

        Студентка III курса 36 СП

        Работу проверила                                                       преподаватель

        Солнцева Н.В.

Санкт-Петербург 2003 г.

Список использованной литературы

1. Вилюнес В.К. «Психологические механизмы мотивации» М. 1990г
2. Здравомыслов «Потребности. Интересы. Ценности.» М. 1986г
3. Ильин Е.П. «Мотивация и мотивы» СПб. Питер 2002г
4. Леонтьев А.Н. «Деятельность. Сознание. Личность.» М. 1982г
5. Леонтьев А.Н. «Потребноти, мотивы, эмоции» М. 1971г
6. Маслоу А. «Мотивация и личность» СПб. Питер 2003г
7. Мерлин В.С. «Лекции по психологии мотивов человека»

               Пермь 1971г

8. Немов Р.С. «Психология» Кн. 1. М. Владос 1998г
9. Обуховский К. «Психология влечений человека» М. 1972г  
10. Хьелл Л. Зиглер Д. «Теории личности» СПб. Питер 2003г

Содержание

Введение.........................................................................................

Мотивы...........................................................................................

Потребности...................................................................................

Влечение.........................................................................................

Желание..........................................................................................

Хотение..........................................................................................

Интерес...........................................................................................

Установка ......................................................................................

Убеждение.....................................................................................

Склонность.....................................................................................

Привычка........................................................................................

Заключение.....................................................................................

Введение

В поведении человека есть две функционально взаимосвязанные стороны: побудительная и регуляционная. Побуждене обеспечивает активизацию и направленность поведения, а регуляция отвечает за то, как оно складывается от начала до конца  конкретной ситуации. Психические процессы, явления и состояния, такие как ощущения, восприятия, пмять, воображение, внимание, мышление способности, темперамент, характер, эмоции – обеспечивают в основном регуяцию поведения. Что же касается его стимуляции, или побуждения, то оно связано с понятиями мотивы и мотивация. Эти понятия включают в себя представления о потребностях, интересах, целях, влечениях, желаниях, намерениях, стремлениях, установках, склонностях, побуждениях, имеющихся у человека, о внешних факторах, которые заставляют его вести себя определенным образом, об управлении деятельностью в процессе ее осуществления и о многом другом.[8]

Отмечу, что проблема исследования мотивации всегда привлекала внимание ученых, исследователей с незапамятных времен. Поэтому существует много разнообразных концепций и теорий, посвященных мотивам, мотивации и направленности личности. Многочисленные теории мотивации стали появляться еще в работах древних философов, а в настоящее время таких теорий насчитывается уже несколько десятков. Точка зрения на происхождение мотивации человека в процессе развития человечества и науки неоднократно менялась. Однако большинство научных подходов всегда располагалось между двумя философскими течениями: рационализмом и иррационализмом.[3]

Среди всех понятий, которые используются в психологии для описания и объяснения побудительных моментов в поведение человека, самыми общими, основными являются понятия  в мотивации и мотива. Термин «мотивация» представляет более широкое понятие, чем термин «мотив». Следующие стороны поведения требуют мотивационного обънения: его возникновение, продолжительность и устойчивость, направленность и прекращение после достижения поставленной цели, настройка на будущее событие, повышение эффективности, разумность или смысловая целостность отдельно взятого поведенчиского акта. Представление о мотивации возникает при попытке обьяснения, а не описания поведения. Это - поиск ответов на вопросы: «почему?»,    «зачем?»,   «для какой цели?»,  «ради чего?»,   «какой смысл...?».

Обнаружение и описание причин устойчивых изменений поведения и есть ответ на вопрос мотивации содержащих его поступков. Любая форма поведения может быть обьяснена как внутренними, так и внешними причинами. Ко внутренним причинам относятся психологические свойства субъекта поведения, а ко внешним причинам – внешние условия и обстоятельства его деятельности. В первом случаи говорят о мотивах, потребностях, целях, намерениях, влечениях, желаниях, интересах и т. п., а  во втором - о стимулах, исходящих из сложившеся ситуации. Иногда все психологические факторы, которые как бы изнутри, от человека определяют его поведение, называют личностными диспозициями.[8]

Тогда терминам диспозиционной и ситуативной мотивации соответствуют понятиям внутренней и внешней детерминации поведения.  Внутренняя (диспозиционная) и внешняя (ситуационная) мотивации взаимосвязаны. Диспозиции могут актуализироваться под влиянием определенной ситуации, а активизация определенных диспозиций (мотивов, потребностей) приводит к изменению восприятия субъектом ситуации. Его внимание в таком случае становится избирательным, и субъект предвзято воспринимает и оценивает ситуацию, исходя из актуальных интересов и потребностей. Поэтому любое действие человека рассматривают как двояко детерменировано: диспозиционно и ситуативно. Сиюминутное поведение человека следует рассматривать не как реакцию на определенные внутренние или внешние стимулы, а как результат непрерывного взаимодействия его диспозиций с ситуацией. Таким образом, мотивация человека может быть представлена как циклический  процесс непрерывного взаимного воздействия и преобразования, в котором субъект действия и ситуация взаимно влияют друг на друга и результатом которого является реально наблюдаемое поведение. С этой точки зрения мотивация представляет собой процесс непрерывного выбора и принятия решении на основе взвешивания поведенческих альтернатив.[3,8]

С точки зрения развитости, мотивационную сферу человека можно оценивать по следующим параметрам: широта, гибкость и иерархизированность. Под широтой мотивационной сферы понимается качественное разнообразие мотивационных факторов — диспозиций (мотивов), потребностей и целей. Чем больше у человека разнообразных мотивов, потребностей и целей, тем более развитой является его мотивационная сфера. Гибкость мотивационной сферы выражается в том, что для удовлетворения мотивационного побуждения более высокого уровня т.е. более общего характера может быть использовано больше разнообразных мотивационпых побудителей более низкого уровня. К примеру, более гибкой является мотивационная сфера человека, который в зависимости от обстоятельств удовлетворения одного и того же мотива может использовать более разнообразные средства, чем другой человек. Следует отметить, что широта и гибкость характеризуют мотивационпую сферу человека по-разному. Широта — это разнообразие потенциального круга предметов, способных служить для данного человека средством удовлетворения актуальной потребности, а гибкость — подвижность связей, существующих между разными уровнями иерархической организации мотивационной сферы: между мотивами и потребностями, мотивами и целями, потребностями и целями. Следующая характеристика мотивационной сферы — это иерархизированность мотивов. Одни мотивы и цели сильнее других и возникают чаще; другие — слабее и актуализируются реже. Чем больше различий в силе и частоте актуализации мотивационных образований определенного уровня, тем выше иерархизированность мотивационной сферы.

Мотивы

Работы по пробеме мотивации почти не поддаются систематизации – до такой степени различны потнятия, по поводу которых употребляется термин «мотив», так как само понятие превратилось в большой мешок в который сложены самые различные вещи.[5]

Во всех определениях отчетливо видна неоднозначность обсуждаемого понятия, обший характер, препятствующий практическому применению этого понятия. Таким образом  используя слово «мотив», следует каждый раз дополнять его подробным описанием того, о чем идет речь, так что иногда  солово «мотив» становится ненужным. В определениях, которые дают Хилгард, Гилфорд или Камерон, в один разряд включены разные явления для определения. В определениях Левицкого и Теплова мотивом считается побуждающий фактор, динамизирующий действие, а вербальяая формулировка цели в средств действия признана фактором, обособленным от самого мотива, хотя причинно связанным с ним. Определение Уоррена сводит мотив к общему личному опыту, следовательно,  близкое к понятию установки.[3,8,10]

Некоторые психологи вообще отказываются от определения мотива и используют только термин «мотивация», обозначающий нечто, способствующее тому, что личность становится «скорее активной, чем неактивной», или нечто, способствующее доминированию одной формы активности над другой. [Хебб 1958. с. 155]

В общих чертах, мотив определяется как объяснение причин действия, способствующее принятию решения о его начале.

Обуховский же  попытался дать более точное определение того, что следует понимать под объяснением причин действия.  Некоторые данные позволяют предположить, что человек то, что переживает, понимает только с помощью слов и только с их помощью осуществляет мыслительные операции. Мотив же всегда является какой-то формулировкой. Если человек не сформулировал мотива совершенного или совершаемого действия, это практически означает только то, что он не имел мотива действия и, следовательно, действие его было немотивированным. Следовательно, первая часть искомого определения —это то что мотив есть формулировка (мысленная, устная или письменная). Мы знаем, что формулирование мотива делает возможным принятие решения о действии. Регулирующая роль мотива базируется на определении цели действия и предназначенной для этого программы, создающей основу для принятия решения о действии. Речь идет о действиях, направленных на достижение заранее запрограммированного результата. Итак,  регуляция деятельности начинается с того, что индивид, уяснив себе, т.е. сформулировав и вербализовав цель действия, определяет или формулирует программу действия. Когда процесс этот закончится и индивид создаст мотив, одобренный им, он может начать деятельность, то есть приступить к реализации программы, заключенной в мотиве. Если же данная форма поведения не регулируется мотивом, то тогда речь идет о неосознанном, немотивированном действии.[3,9]

Исходя из этого мотив можно определить как вербализацию цели и программы, дающую возможность данному лицу начать определенную деятельность.

Также под мотивом понимают психологические условия,  которые характеризуют какое-либо сравнительно узкое, частное и изменчивое отношение человека к определенным предметам и явлениям внешнего мира, которые определяют целенаправленный характер действий,а также и свойства личности. Вместе с тем, из всего сказанного видно, что между свойствами личности и мотивами деятельности существует органическая внутренняя связь.

Границами мотивации являются, с одной стороны, потребность, а с другой – намерение что-то сделать, включая и  побуждение к этому. Это значит, что в структуру мотива не входит стимулы, и в то же врея он сам не залезает в структуру исполнительного действия, хотя у некоторых авторов это и происходит. Структура мотива как основания действия или поступка – многокомонентная, в ней чаще всего находят отражение несколько причин и целей.[9]

Мотивам приписываются различные функции. Сначала выделили побуждающую и направляющую функции. Первая отражает энергетику мотива,  вторая – направленность этой энергии на  определеный объект, на определенную активность.

Также выделяют другую функцию мотива - стимулирующую, которая связана с продолжением побудительности  при осуществелении намерения. Стимулирующая функция мотива, отражающая направление потребности, наряду со значимостью цели позволяет говорить о силе  мотива.  Регулятивная функция, является центральной в процессах мотивации. Хотя более точно ее можно назвать уравляющей функцией мотива, поскольку в последнюю входит и планирование действия. Близко к этому пониманию организующей функции мотива и представление О. К. Тихомирова о структурирующей функции мотива: важность  конечного результата (цели) приводит к более тщательному анализу ситуации, элементов задачи, к большей вербализации ходов т.е. путей решения здачи и критической их оценке и т. д.[3,7,9]

Философы и криминалисты рассматривают еще одну отражательную фунцию мотива.  Н. Е. Ерошина, Е. И. Головаха и другие выделяют обьяснительнкю фукцию мотива, под которой понимается сознательную формулируемые линостью источник ее поведения. К. Обуховский говорит еще и о защитной функции мотива и защитных мотивах,  в которых цель подменяется «официальной версией», необходимой для сохранения трбуемого решения, для создания видимость рациональной деятельности. Выделяют динамические характеристики мотива, иначе называемые энергетическими (сила, устойчивость), исодержательные характеристики, т. е. полнота осознания структуры мотива; уверенность в правельности выбора, принятого решения; направленность мотива – личностная, ундивидуальная или общественная, коллективная; ориентированность на внешние или внетренние факторы при объяснении своего поведения; на удовлетворение каких потребностей они направлены  – биологических или социальных, с какой деятельностью связаны (игровой, учебной, трудовой, спортивной). [3,9]

Сила мотива определяется интенсивностью мотивационного возбуждения, а также сила мотива определяют психологиески факторы,  такие как знание результатов деятельности, понимание ее смысла определенная свобода творчества. Сила мотива вомногом определяется сопровождаеющей его эмоцией, из-за чего мотив может приобритать аффективный характер. В. С. Мерлин для измерения силы мотива предлагает два пути: измерение степени нужды и измерение степени влияния мотива на эффективность деятельности. Первый показатель измеряет силу потребности, иногда это называют градиентом цели, второй показатель обосновывается так: чем более выражен у человека интерес, к какому нибудь делу, тем успешнее он его делает. Однако прямая зависимость между силой мотива и эффетивностью деятельности встерчается только при возрастании  силы  мотива до оптимального уровня; дальнейшее увеличение ее и нарастание возбуждения приводят к снижению эффективности деятельности (закон Йеркса – Додсона). [3,7]

 Устойчивость как характеристика большей мере относится не к мотивам, а к другим мотивационным образованиям.

В психологической литературе с конца прошлого века обсуждается вопрос о «борьбе мотивов». В. Вундт  связывал борьбу мотивов с процессом выбора, а

В. Штерн – с проявлением человеком решительности. А. Ф. Лазурский рассатривал борьбу мотивов как одно из проявлений психической задержки, а возбудителем борьбы считал стечение обстоятельств, при котором у человека  возникают желание и вленчение на ряду, с которыми возникают другие желания противоположные первым и затрудняющие их осуществление. Существуют также и другие взгляды на борьбу мотивов. Так В. К. Вилюнас в борьбе мотивов говорил о конкурирующих побуждениях. Неоднократно и сразных позиций делались попытки классифицировать мотивы. При этом выделение видов мотивов и их классификация зависят у многих авторов от того, как они понимают сущность мотива. Так, деление мотивов на биологические и социальные базируются на выделении и классификации различных видов потребностей человека (биологических и социальных). В большинстве случаев определение, т.е. название мотивов, происходит по ведущему, наиболее ярко выраженному мотиватору. Другой подход к выделению  и классификации мотивов – по видам активности, проявляемой человеком. Еще один подход -  с у четом

временной характеристики мотивов. Е.П.Ильин выделил мотивы на основании их структуры: первичные (абстрактные) – у которых есть только обстрактаня цель, вторичные – с наличием конкретной цели; вторичные деляться на полные ( наличие компонентов из всех блоков: потребностного, «внутреннего фильтра» и целевого) и укороченные (сформировавшиеся без участия блока «внутреннего фильтра»).

А некоторыми психологами и философами были выделены антимотивы, антипотребности и антимотивация. Исходными предпосылками для них являются то, что пресыщение потребности превращает ее в побуждение «отрицательной модальности». [1,3,8]

Потребность

Как  самостоятельная научная проблема вопрос о потребностях стал обсуждаться в психологи сравнительно не бавно в первой четверти ХХ века. С тех пор появилось много точек зрения по этому вопросу – от чисто биологических до социально-экономичесих и филосовских. С появлением каждой новой теории вопрос запутывается еще больше, поскольку их авторы начисто отвергают представление своих предшественников. Сходства большенства психологов наблюдается только в том, что потчи все признают за потребностью функции побуждения активности, т.е. поведения, деятельности человека.

Потребностью называют состояние нужды человека в определенных условиях жизни и деятельности или материальных объектах. (Д.Н. Узнадзе, С.Л. Рубинштейн, Бажович) Потребность, как и любое состояние личности, всегда связана с наличием у человека чувства удовлетворенности или неудовлетворенности. (В.Г. Лежнев) Потребности есть у всех живых существ, и этим живая природа отличается от неживой. Другим ее отличием, также связанным с потребностями и, является избирательность реагирования живого именно на то, что составляет предмет потребностей, т. е. на то, чего организму в данный момент времени не хватает. Потребность активизирует организм, стимулирует его поведение, направленное на поиск того, что требуется.[3]

Количество и качество потребностей, которые имеют живые существа, зависит от уровня их организации, от образа и условий жизни, от места, занимаемого соответствующим организмом на эволюционной лестнице. Больше всего разнообразных потребностей у человека, который кроме физических и органических потребностей обладает еще и духовными, социальными. Социальные потребности выражаются в стремлении человека жить в обществе, взаимодействовать с другими людьми.[2]

Основные характеристики человеческих потребностей — сила, периодичность возникновения и способ удовлетворения. Дополнительной, характеристикой, является предметное содержание потребности, т. е. совокупность тех объектов материальной и духовной культуры, с помощью которых данная потребность может быть удовлетворена.

Существуют различные классификации потребностей человека, которые строятся как по зависимости организма или личности от каких-то объектов, так и по нуждам, которые он испытывает. А. Н. Леонтьев  соответственно с этим делил потребности на предметные и функциональные. Так же потребности делят на первичные (базовые, врожденные) и вторичные (социальные, приобретенные). В отечественной психологии чаще всего потребности делят на материальные, духовные и социальные. Материальные потребности называют первичными, так как они лежат в основе жизнедеятельности человека. Духовные и социальные потребности отражают общественную природу человека, его социализацию. Хотя материальные потребности тоже являются продуктом социализации человека. Даже потребность в пище у человека имеет осоциализированный вид: ведь человек употребляет пищу не сырой, как животные, а в результате сложного процесса ее приготовления.[2,3]

П. В. Симонов   делит потребности человека  на три группы: витальные, социальные и идеальные, В каждой из этих групп выделяются потребности сохранения и развития, а в группе социальных — еще и потребности «для себя» (осознаваемые субъектом как принадлежащие ему права) и «для других» (осознаваемые как «обязанности») А. В. Петровский  делит потребности: по происхождению — на естественные и культурные, по предмету (объекту) — на материальные и духовные; естественные потребности могут быть материальными, а культурные — материальными и духовными.[2,3]

Зарубежные психологи не столько классифицируют потребности, сколько дают их перечисление. Так, Э. Фромм  считает, что у человека имеются следующие социальные потребности: в человеческих связях (отнесение себя к группе, чувство «мы», избегание одиночества); в самоутверждении (необходимость удостовериться в собственной значимости, для того чтобы избежать чувства неполноценности, ущемленности); в привязанности (теплые чувства к живому существу и необходимость в ответных — иначе апатия и отвращение к жизни); в самосознании (сознание себя неповторимой индивидуальностью); в системе ориентации и объекте поклонения (причастность к культуре и идеологии, пристрастное отношение к идеальным предметам).

Б. Ф. Ломов выделяет потребности человека в веществе, энергии и информации. Г.Олпорт  и А. Маслоу  — «потребности нужды» и «потребности роста», Э. Фромм — потребность в связях с людьми, познания, потребность отождествления себя с классом, нацией, религией, модой и т. д. Выделяются также потребности, считающиеся принципиально не выводимыми из биологических потребностей в пище, сексе и т. п.: потребность в общении, потребность в самоцельных действиях, например игры, и потребность в абсолютной истине. Наиболее полную и стройную классификацию и систему потребностей дал А. Маслоу, выделяя  в группы: физиологические потребности, потребности в безопасности, в социальных связях, самоуважении, самоактуализации. Потребности низших уровней он называет нуждами, а высших — потребностями роста. При этом он считает, что эти группы потребностей находятся в иерархической зависимости от первой к последней, т. е. каждая более высокая потребность может быть удовлетворена лишь при удовлетворении всех предшествующих низших.[2,3,6,10]

 Потребности характеризуются модальностью (в чем именно возникает нужда), силой (степенью потребностного напряжения), остротой (речь идет об остроте переживания человеком неудовлетворенной или не до конца удовлетворенной потребности и чаще всего вторичной, социальной потребности). По временной характеристике еще потребности делятся на кратковременные, устойчивые и периодически возникающие.[3]

Влечение

Принято считать, что влечение — это наиболее примитивная, по своей сути биологическая форма направленности. С психологической точки зрения — это психическое состояние, выражающее недифференцированную, неосознанную или недостаточно осознанную потребность; влечение является преходящим явлением, поскольку представленная в нем потребность либо угасает, либо осознается, превращаясь в желание. 3. Фрейд, понимая влечения как пограничные образования между физическим и психическим (соматическим и душевным), характеризовал их четырьмя аспектами: источником, целью, объектом и силой (энергией), Таким образом, он связывал влечения и с целью как действием, и с целью — объектом удовлетворения потребности. Н. Д. Левитов был против точки зрения, что при влечениях цель не осознается, а также неверно отличать влечения беспредметностью или неясностью, смутностью объекта. Он считал, что человек, переживающий влечения, словно приковывается к объекту, связывается им, находится под его гипнозом. Н. Д. Левитов выделял во влечении две характеристики — «властность» объекта над человеком и эмоциональную насыщенность переживаний; он же писал, что влечение часто вызывается весьма ясной, временами навязчивой целью. П. В. Симонов  понимает влечение как целенаправленную потребность. Однако с физиологической точки зрения осознания цели для целенаправленного поведения вовсе не требуется, так как целенаправленность определяется механизмом инстинкта. [3,7,8]

Некоторые авторы употребляют слово «инстинкт» в смысле «влечение»; разница лишь в том, что влечение обозначает более сильный аффективный процесс, а инстинкт-— специально «твердо отчеканенную» форму действия. Так, А. Н. Лук в качестве первичного феномена рассматривает не потребности, а врожденные влечения, унаследованные от предков и генетически закрепленные: стремление к сохранению своей жизни (пищевой и защитный инстинкты), стремление к продолжению рода (половой и родительский инстинкты), стремление к активности (рефлекс цели, рефлекс свободы, ориентировочный рефлекс), стремление к общению с себе подобными (инстинкты подражания и самовыражения). А. Н. Лук считает, что перечисленные влечения, отражаются в человеческой психике в виде тех или иных чувств (эмоциональных переживаний), а последние конкретизируются в форме желаний. Врожденное влечение неотчетливо, оно не облекается в слова в отличае от желаний которые всегда конкретны и выражены в речи (даже может быть в свернутой). А отношения между влечениями, желаниями и потребностями у него выглядят так:

влечение                                                                                            мысль

                                     чувство                      желание                

потребность                                                                                        действие

Но как правило, человек, неосознает всей этой цепочки. И лишь на последнем этапе этой цепочки он с помощью мышления устанавливает для себя цель. И в дальнейшем ему самому именно этот момент осознания цели кажется отправной точкой, побуждением к деятельности. При этом чувственная мотивация этой деятельности остается нераскрытой.  А. Н. Лука сделал вывод,что поступки человека вытекают из его потребностей, а не из мышления. Так как мышление — лишь промежуточный этап между потребностью и достигнутым результатом.[3]

 Мерлин же считал, что «влечения — наиболее элементарные потребности, ближе всего стоящие к инстинктам животных. Так же, как и инстинкты, влечения имеют наследственное происхождение, Однако это отнюдь не значит, что инстинкты и влечения появляются при рождении и остаются неизменными на протяжении всей жизни человека. Так, например, половое и родительское влечение появляются лишь на определенной ступени созревания организма. Кроме того, созревание влечений, как и инстинктов, заключается в том, что только тогда, когда человек приобретает необходимые навыки, он в состоянии наиболее совершенным образом удовлетворять свои влечения».[1971.с.14]  «Специфически человеческим во влечениях является то, что они находятся в большей или меньшей степени под контролем сознания. Благодаря контролю сознания, человек в большей или меньшей степени господствует над своими влечениями». «Степень контроля сознания над влечениями определяется степенью господства идейных мотивов. В том, насколько человек владеет своими влечениями и господствует над ними, и сказывается его идейная направленность.

Способность человека владеть своими влечениями и господствовать над ними не является врожденной. Она воспитывается на протяжении всей жизни ребенка, начиная с младенческого возраста».[1971. с. 15]

Н. Д. Левитов же делит влечения в зависимости от их силы и устойчивости на увлечение и страсть. Увлечение - это еще более оформившееся и более захватывающее личность влечение (считал «влечение» и «увлечение» синонимами), увлечения имеют различную продолжительность, но они всегда ограничены временем. Состояние увлечения близко к состоянию заинтересованности, но у заинтересованности нет прикованности к объекту. Если увлечение затягивается на длительный срок то оно обычно переходит в страсть. Страсть — это не просто продолжительное увлечение, она имеет свою особенность — силу, что сближает ее с аффектом. А С. Л. Рубинштейн определял это как одержимость, которая выражается в любви, ненависти, скупости, в интересе к искусству, науке и спорту. Страсть может проявляться по отношению к алкоголю, наркотикам, карточной игре, коллекционированию, рыбной ловле и т. д. С. Л. Рубинштейн писал, что с физиологической точки зрения страсть это доминанта, которая всегда выражается в сосредоточенности, собранности помыслов и сил, направленности на единую цель. Она не всегда приятна человеку, может им осуждаться и переживаться как нечто нежелательное, навязчивое. В этом случае говорят о мании — болезненном психическом состоянии с сосредоточением сознания и чувств на какой-то одной идее, одном желании. Это относится и к мании величия. [3]

Желание

У феномена желания также нет однозначного понимания психологами. В одних источниках желание — это ощущение потребности. В других источниках — это переживание, отражающее потребность, перешедшее в действенную мысль о возможности чем-либо обладать или что-либо осуществить. У Р. С. Немова [1998. с. 658] — это «состояние актуализированной, т. е. начавшей действовать, потребности, сопровождаемое стремлением и готовностью сделать что-либо конкретное для ее удовлетворения». Втретьих источниках желание — это осознанная потребность и влечение к чему-либо вполне определенному и имеет побуждающую силу, а также возможных путей ее удовлетворения. В «Психологическом словаре» желание трактуется как особая форма активности человека, стремящегося удовлетворить осознанную им потребность с помощью определенного предмета; а в «Философской энциклопедии» желание — это мотив деятельности, который характеризуется осознанной потребностью.[3,8]

И так из всего выше перечисленного видно, что диапазон психологических явлений, принимаемых за желание, достаточно большой - от ощущения потребности до мотива и даже исполнительской активности (деятельности). Но есть в этих определениях  общие моменты: а)тесная привязка желания к потребности и б)осознание конкретной цели (предмета или действия).

И. М. Сеченов [1953. с. 105] писал, что «Желание в страстном психическом акте то же, что мысль в обыкновенном — первые две трети рефлекса».При этом он не отождествляет желание с органической потребностью (нуждой). Он считал,  что желание у взрослого человека вытекает из какого-нибудь представления и является страстной стороной мысли, т. е. ощущением, переживанием эмоции: «Желание как ощущение имеет всегда более или менее томительный, отрицательный характер» [1953, с. 110]. В желании И. М. Сеченов определяет две составляющие: «томительное ощущение» (ощущение нужды) и образ (представление) того, что человек желает, т. е. цель.Однако  желание он ставит в один ряд с намерением, но приэтом не сводит его к нужде (органической потребносте).

А.Н.Лук считал, что желание  всегда конкретно, выражено словами, пусть не вслух, а посредством внутренней речи, даже свернутой. Желание возникает из взаимодействия врожденного влечения с приобретенным опытом. Оно является психологическим мостом от чувства к мысли.Данная трактовка желания А.Н. Луком существенно расходится с трактовкой И.М. Сеченова: у которого желание — это сама мысль, а не мостик к ней.[3]

Но имеется также точка зрения, что желания и хотения вообще лишены цели. Так,        А.Н. Леонтьев пишет, что хотения, желания не является мотивами, потому что сами по себе не способны породить направленную деятельность. Она возникает только тогда, когда будет понято, в чем состоит предмет данного хотения, желания или страсти.

Желания могут проявляться не только как потребности и стремления, с ними связанные, но и как рассуждения (желательно бы, неплохо бы, не мешало бы), что указывает на их большую по сравнению с влечениями рассудочность. Поэтому действенность желаний не является их обязательной характеристикой.[3,5]

С. Л. Рубинштейн так же считал что: желание часто остается на уровне представлений, воображения, поскольку не всегда оказывается соотнесенным адекватно с возможностями его удовлетворения и даже не всегда включает в себя мысли о средствах удовлетворения. Поэтому желанию сопутствуют не столько практичность и действенность, сколько мечтательность, а порой и эмоциональность. Очевидным считается тот факт, что большинство желании не вырастают из влечений, но, что каждое влечение выступает и как желание: если меня к чему-то влечет, значит, я желаю (хочу) этим обладать (физически или духовно это не столь важно).[3]

Хотение

Совершенно не очевидны различия между желанием и хотением. В «Словаре русского языка» пишется, что хотеть — значит иметь желание. Попытку разобраться в понятиях «желаннее» и «хотение» предпринял еще И.М.Сеченов в «Рефлексах головного мозга» (1863). И то и другое он рассматривал в аспекте произвольного управления поведением и действиями и с точки зрения развиваемой им рефлекторной теории считал, что и желание и хотение являются рефлексами без конца, без удовлетворения. Разделение этих двух  понятий И. М. Сеченов связывает с неправильностью языка, он считает, что желание и хотение  по сути одно и то же (мне хочется лечь — означает, желаю лечь, у меня есть желание лечь). И пытаясь разобраться в этом: но выбирает для разделения понятий «хотение» и «желание» очень шаткий, трудноопределяемый критерий, такой как, степень выраженности страстности (эмоционального переживания), т.е. хотение менее страстно, более «холодно», желание более страстно Но главным же для И. М. Сеченова является не их разделение, а их тождество: и хотение и желание есть рефлекс без конца, мысль. Хотя это скорее размышления над поставленным вопросом, так заявляя о тождестве понятий «хотение» и «желание», он позже пытался  найти критерий для их разведения.

Ильин пишет, что «сложность разрешения этого вопроса доказывается тем, что и до сих пор различия в понимании желаний и хотений одними психологами признаются, а другими — нет. Те же, кто эти различия признают, четко, а главное — доказательно, их не формулируют».[2002. с. 151]

К.К. Платонов подметил различия в мотивационной напряженности сомого «хотения». Он пишет, что для удовлетворения своего «хочу» человек может «горы сдвинуть», а вот для достижения «хочется» чаще всего человеку бывает лень и пальцем пошевелить. К.К. считает, что «хочется» порой безвольно, так же как прихоть, т. е, объективно неоправданное хотение, и  оно может породить упрямство, но никогда не порождает настойчивости.[3]

Таким образом, Е.П. Ильин делает вывод: «желание (хотение) скорее всего, выступает как собирательный, обобщенный термин для обозначения различных мотивационных образований, феноменов». «Можно сказать, что в процессе мотивации возникает столько желаний, сколько ставится промежуточных и конечных целей, а желание (хотение) выступает то в роли потребности, хочу, чтобы меня уважали, любили, то в роли намерения (я не намерен (не хочу) это делать). А также «анализируя научное и бытовое употребление в речи этих понятий, приходишь к выводу, что понятие «желание» - «хотение» является родовым мотивационным термином, который может относиться и к обозначению потребности, и к обозначению мотива в целом, мотивационной установки, мечты, грез, влечений. И различия надо искать скорее между различными видами (формами) желаний (хотений)».[2002.с.159]

Интерес

Среди различных психологических феноменов, принимаемых за мотив или побуждение к деятельности, большое внимание уделяется интересам. Интересы наиболее ярко характеризуют направленность личности. Но по противоречивости суждений, высказываемых психологами, философами, экономистами, социологами по поводу того, что из себя представляет интерес, он не уступает другим феноменам, рассматриваемым в качестве побудителей активности человека. В общих чертах интерес — это специфическая форма проявления познавательной потребности, обеспечивающая направленность личности на осознание целей деятельности и тем самым способствующая ориентировке личности в окружающей действительности. Субъективно интерес обнаруживается в эмоциональном тоне, сопровождающем процесс познания или внимание к определенному объекту. Одной из наиболее существенных характеристик интереса является то, что при его удовлетворении он не угасает, а, наоборот, вызывает новые интересы, соответствующие более высокому уровню познавательной деятельности.[2,3,8]

Интересы являются важнейшей побудительной силой к познанию окружающей действительности. «Интерес всегда побуждает к какой-то умственной деятельности воспринимать (например, музыку или спектакль), наблюдать, запоминать, размышлять (например, научный интерес). При этом под умственной деятельностью следует понимать не только приобретение знаний, но и всякую другую деятельность, даже не направленную на приобретение знаний. Например, когда мы хотим послушать музыку, то мы стремимся не к знаниям, а к восприятию музыкальной гармонии. Интересы направлены на образы, представления и понятия. Так как интересы побуждают к умственной деятельности, то все те условия, которые усиливают умственную деятельность, усиливают и интерес». [В.С. Мерлин 1971. с.18]

Различают непосредственный интерес, вызываемый привлекательностью объекта, и опосредованный интерес к объекту как средству достижения целей деятельности. Косвенной характеристикой осознанности потребностей, отражающихся в интересах, является устойчивость интересов, которая выражается в длительности их сохранения и в их интенсивности. Также следует подчеркнуть, что широта и содержание интересов могут служить одной из наиболее ярких характеристик личности.

А.С. Ананьев считает, что интереса как единого психологического явления не существует.

Виды интересов. Е.П. Ильин пишет, что «можно говорить о любопытстве как кратковременном проявлении интереса к чему-или кому-либо. Но можно говорить и об интересе-отношении, интересе-склонности как устойчивом образовании личности (интересе к искусству, науке, спорту, своей профессии и т. д.). При этом интересы-отношения могут быть процессуальными т.е. непосредственными,  связанными с получением удовольствия от процесса деятельности  и целевыми т.е. опосредствованными, связанными с получением результата, выгоды. Б. И. Додонов говорит еще о процессуально-целевых интересах, при которых сочетаются удовольствие и результат. Но о каком бы виде интересов ни шла речь, непременными являются два обстоятельств: наличие в них потребности и положительное переживание этой потребности. И то и другое входит практически во все определения интереса, даваемые разными авторами. При этом имеется узкое и широкое понимание интереса. При узком подходе интерес связывается только с познавательной потребностью, и авторы в связи с этим признают только познавательные интересы. При широком подходе интересы связываются и с другими потребностями, а не только с познавательными. Но при таком широком подходе интерес как особое психологическое явление теряет  свою специфику. Следовательно, интересы связаны не со всеми потребностями, а только с положительно переживаемыми.

А. В. Петровский выделяет следующие характеристики интереса: содержание. цель, разновидность и устойчивость».[2002.с.172]

Развитие интересов. «Между интересом-любопытством и познавательным нн-тересом-оттл.ненисм существует преемственная связь, так как: ио-первых, и онтогенетическим развитии человека сначала появляется любопытство как безусловно-рефлекторная ориентировочная реакция (рефлекс «Что такое?»), затем — как произвольная познавательная активность (любознательность «почемучек») и лишь потом устойчивый избирательный интерес-отношение к какой-либо сфере знаний;

во-вторых, при формировании интереса-отношения актуализация этой установки происходит в форме любопытства, любознательности с включением механизмов внимания (поэтому некоторые авторы, как уже говорилось, принимают внимание за интерес, но внимание — это только механизм проявления ситуативного интереса). Таким образом, интерес-отношение реализуется многократно в процессе интересующей человека деятельности. Интерес-отношение — это, по сути, мотнвационная установка, отражающая готовность человека осуществлять деятельность, вызывающую у него интерес, удовлетворение от познания нового, неизвестного, от переживания загадочности, таинственности»[2002.с.173]. Так интерес-отношение формируется на базе неоднократно получаемого удовольствия от проявления ситуативного интереса. Положительное отношение к чему-либо потому и возникает, что это что-либо как бы гарантирует получение удовольствия (при чтении книг, при просмотре кинофильмов, при посещении спортивных соревнований и т. д.).

Переход интереса с одной стадии своего развития на другую не означает исчезновения предыдущих. Они остаются и функционируют наравне с вновь появившимися формами. Так, и у взрослого проявляются ориентировочный рефлекс и любознательность, независимо от наличия устойчивых збирательных интересов к чему-то. Даже интерес-отношение может эволюционировать, превращаясь в направленность личности (А.Г. Ковалев, А.Н. Леонтьев, К.К. Платонов).[3,4,5]

Мотивационная установка

Иногда бывает так что, цель не достигается, и тогда потребность остается не удовлетворенной. Причинами этого могут быть блокирование путей достижения цели (запреты), отстутствие предмета удовлетворения потребности, откладывание по каким-то причинам достижения цели (например, потому что в данный момент человеку некогда или складывается неподходящая ситуация), или насильственное прерывание деятельности, ведущей к ее достижению (реализации намеченного). В итоге возникающее у человека напряжение в связи с неудовлетворением потребности способствует закреплению в памяти сформированного намерения. А также у человека остается понимание необходимости удовлетворения потребности, достижения цели. Но при этом видоизменяется мотив, он трансформируется в новое психологическое образование — мотивационную установку, и чем дольше она не реализуется, тем  больше снижается острота переживания потребности, а следовательно снижается побудительное напряжение (это не относится  только к витальным потребностям т.е. в пище, воде, воздухе, так как  чем дольше они не удовлетворяются тем больше направлены мысли человека на их удовлетворение).[3]

«Мотивационная установка — это задание для себя, запланированное, но отсроченное, или намерение, которое будет осуществлено при появлении нужной ситуации, повода. Ее можно рассматривать как латентное состояние готовности к удовлетворению потребности, реализации намерения (наподобие того, как пламя «переходит» в тлеющие угли, но, стоит только подбросить дров, как вспыхивает вновь)». [Е.П. Ильин 2002. с. 146]

«Мотивационная установка может возникать и без неудачных попыток достичь цели как долговременное намерение (замысел). При этом мотивационная установка-намерение может проявляться в различных формах: в виде принятого задания, взятого обязательства, данного обещания, мечты». [2002. с. 146]

Иногда мотивационная установка может превратиться в навязчивую идею, и  вчастности, когда  возникает пристрастие к чему-нибудь, например, к курению, спиртному, наркотикам и т.п. В таких случаях человек ищет любой повод и предлог, лишь бы удовлетворить свою страсть. А повод — это обстоятельство, которое может быть основанием совершения поступка, действия, но его следует отличать от предлога, т. е. от внешнего обстоятельства, которое человек использует для своего оправдания при нарушении им нравственных и общественных норм поведения, внешних запретов и т. п. Также к навязчивым мотивационным установкам можно отнести и страсть к коллекционированию, фанатичное «боление» за любимую футбольную команду или рок-группу и т. д. В этом случае можно говорить о том, что мотивационная установка превратилась в направленность личности или, при меньшей выраженности, в интерес.

Л.И. Божович понимает намерение как мотивационную установку, и с ее точки зрения, намерения формируются, когда цель деятельности отдалена и ее достижение отсрочено, также, когда удовлетворение потребности не может быть достигнуто непосредственно, а требует достижения промежуточных целей, не имеющих собственной побудительной силы. В этом случае возникшее у человека намерение выступает в качестве побудителя действий, направленных на достижение промежуточных целей, и здесь намерение базируется на понимании необходимости или долженствования. Побудительная сила намерения, считает Л. И. Божович, является синтезом двух составляющих: влияния непосредственной потребности и воздействия интеллектуальной активности, посредством которой человек осознает средства, позволяющие достичь удовлетворения потребности. И так, намерение представляет собой новое функцианальное образование, возникающее в процессе психического развития челевека в котором в неразрывном единстве выступают аффективные и интеллектуальные компоненты. Побуждения, исходящие от намерения, обладают теми же динамическими свойствами, что и побуждения, идущие непосредственно от потребности. Побуждаемый принятым намерением человек, может действовать даже вопреки непосредственному желанию. Следовательно, намерение организует поведение человека, позволяет ему произвольно действовать с целью удовлетворения потребностей.[3]

Однако существует противоречие во взглядах Л. И. Божович на намерение (намерение как мотивацнонная установка и намерение как мотив со всеми присущими ему признаками).  И так намерения можно рассматривать «как долговременные (мотивацнонные установки)», так «и как срочные, оперативные».  Если оперативные намерения приводят к возникновению побуждения «здесь и сейчас» (побуждение всегда остается ситуативным образованием, и оно никогда не хранится в памяти), то намерения долговременные хранятся в памяти, но в данный момент они лишены побуждения. Последнне трансформируется в готовность осуществить намерение при появлении благоприятных условий». [Е.П. Ильин 2002. с. 148] Понятие установки как – «готовность, предрасположенность к определенным действиям или реакциям на конкретные стимулы» выдвинул также и  Р.С. Немов[1998. с.681]. Далее Е.П. Ильин пишет, что «при этом  важным свойством намерения – мотивационной установки – является то, что, оставаясь в долговременной памяти, оно может может использоваться многократно и без предшествующего формирования всей структуры мотива», хотя иногда «возможны различного рода поправки в этом намерении, касающиеся средств  и способов удовлетворения потрености».[2002. с.148] Таким образом, Е.П. Ильин делает вывод, что   мотивацнонная установка является тем психологичесим образование, которое  некоторыми авторами называется как потенциальный мотив, который сформировался, но не проявляется в данный момент. Однако данное понимание автором мотивационной установки расходится с  определениями даваемыми другими авторами. Так И.Г. Кокурина понимала под мотивационной установкой такую социальную установку, когнетивный элемент которой представляет собой смысловое суждение, а эмоциональный элемент – оценочное суждение на тему значимых в деятельлности объектов.[3]

Убеждения

Некоторые авторы считают, что убеждение — это высшая форма направленности—это система мотивов личности, побуждающих ее поступать в соответствии со своими взглядами, принципами и мировоззрением. И в основе убеждений лежат осознанные потребности, которые побуждают личность действовать, и формируют ее мотивацию к определенной деятельности.

«Убеждения — это такие мотивы практической и теоретической деятельности, которые обоснованы теоретическими знаниями и всем мировоззрением человека. Интересы и склонности не только у ребенка, но и у взрослого могут значительно изменяться на протяжении жизни. Одна из важнейших причин их изменения — то, что они в очень большой степени зависят от влечения к новому, от любопытства. Хорошо знакомое и привычное перестает быть интересным. Даже склонность к любимой профессии может ослабеть благодаря неизменной привычной рутине деятельности.

Иначе дело обстоит с убеждениями. Если они глубоко  обоснованы теоретическими знаниями и всем мировоззрением человека, они сохраняются на протяжении всей его жизн в любых самых, тяжелых неблагопрнятных условиях, вопреки, всем и всяческим противодействиям. Убеждения — наиболее стойкие мотивы деятельности. Кроме того, в отличие от интересов и склонностей, убеждения человека проявляются не только в какой-либо специфической обстановке, например, у учителя, когда он преподает в классе, а во всем и всегда, в любой обстановке. Убеждения — это, наиболее обобщенные мотивы. Но наибольшая обобщенность и устойчивость — это характерные признаки таких побуждений, которые мы называем свойствами личности.

Следовательно, убеждения уже нельзя назвать мотивами в принятом нами смысле слова. Убеждения — это свойства личности. Противоположность мотивов и свойств, личности дишь относительная. Чем более обобщенным становится мотив, тем ближе он становится, к свойству личности». [В. С. Мерлин 1971. с. 19]

Склонность

Понятие «склонность» закрепилось в отечественной психологии в 40-е годы XX века (Б.М. Теплов, С. Л. Рубинштейн). Однако до сих пор оно не получило однозначного толкования. В одном случае склонность понимается как направленность на определенную деятельность, как профессиональная направленность, как потребность в каком-либо виде деятельности, в другом случае — как одно из проявлений социальной направленности личности. А. В. Орлов считает, что под склонностью следует понимать не любую, а вполне определенную, внутренне мотивированную предрасположенность к деятельности. когда привлекательными оказываются не только достигаемые цели, но и сам процесс деятельности. Склонность выступает как «потребностное отношение» к деятельности, к которой данное лицо особенно неравнодушно. В.С. Мерлин пишет, что «склонности побуждают не только к внутренней, умственной, но одновременно и к определенной внешней деятельности, к достижению определенных результатов. Можно, например, интересоваться художественной литературой, но не стремиться стать писателем, интересоваться театром, но не стремиться стать актером и т. д., и например склонность к определенной профессии всегда неразрывно связана с профессиональными умственными интересами». [1971.с. 18]

Е.П. Ильин [2002. с.160] определил пецифические особенности склонности:

а) как побуждение к деятельности склоннось всегда соответствует содержанию этой деятельности (она внутренне мотивирована своим содержанием, типом деятельности);

б) склонность определяется чаще всего стабильными типологическими особенностями свойств нервной системы, уровнем активированности мозга, склонность является устойчивым вектором выбора вида деятельности;

в) деятельность в соответствии со склонностью всегда значима, занимает важное место среди ценностей человека, способствует формированию направленности личности, определенного видения мира;

г) склонность при выборе адекватной ей деятельности перерастает в стойкий интерес. Как отмечает В. Н. Мясищев, склонность — это неустанное внимание к избранной деятельности, это неутолимая любовь к ней, это негаснущее увлечение;

д) при отсутствии деятельности, соответствующей склонности, у человека появляется скука и неудовлетворенность своими занятиями.

Р. Кеттелл различает общие склонности, которые свойственны всем людям, подвергавшимся социальным воздействиям, и уникальные склонности, характеризующие определенную индивидуальность.  В свою очередь, в уникальных склонностях он выделяет относительно уникальные, которых нет ни у кого другого.

Р. Кеттелл различает склонности и но признаку модальности. Если они направляют человека на достижение определенной цели, то их он называет «динамическими склонностями», если они касаются эффективности, то — «склонностями-способностями», если они связаны с энергичностью, эмоциональностью, то — «темпераментными склонностями». Более важное значение Р. Кеттелл придает первым склонностям — «динамическим».[3]

Однако, не всякое положительное отношение к деятельности, к ее содержанию следует считать склонностью. Характерной особеннистыо склонности является то, что человек, как правило, не осознает ее истинных глубинных причин. Он не может в большинстве случаев объяснить, почему ему нравится именно эта деятельность, и называет чисто внешние признаки, базирующиеся на содержательной характеристике выбираемого вида активности («просто нравится»). Положительное же отношение к деятельности может быть обусловлено и другими факторами; заработной платой, режимом труда, близостью места работы к месту проживания, ее содержанием и т. д.

Важность распознавания склонности связана с тем, что спутником истинной и ярко выраженной склонности к какой-то деятельности часто является способность к этой же деятельности.[3]

Привычки

Привычки как психологический феномен до сих пор не получили достаточного освещения в психологической литературе. Даже до конца неясно, к какому разделу общей психологии их относить: к мотивации или действиям, поведению. Е.П. Ильин [2002. с.162] пишет, что в даваемых разными авторами определениях привычкам акцент делается на то, «что привычки — это автоматизированное или автоматическое действие, сложившийся способ поведения, и лишь потом добавляется: которое (который) стало потребностью, приобрело характер потребности, включает потребность. Такой подход к привычкам можно найти еще в работах конца XIX века». Так один из основоположников научной психологии У. Джеме говорит о привычках то как о навыках, динамическом стереотипе, то как о факторе, определяющем поведение человека. С ролью привычки как мотивационного фактора согласен и С. Л. Рубинштейн, который пишет, что образовавшаяся привычка означает возникновение не столько нового умения, сколько нового мотива.

Следовательно, именно мотивационный подход к привычкам в большей мере позволяет подойти к пониманию их сущности. Акцентирование же внимания на автоматизированном действии заставляет рассматривать любое сформированное действие как привычку. В результате привычкой становится любое умение: ходить, писать, держать ложку и т. д. Именно такой подход имеется у У. Джемса, рассматривающего образование привычек как простое «проторение» в мозгу нервных путей, в результате чего, как он считает, из произвольных движений, образуются непроизвольные, неосознаваемые.

Однако, следует отличать привычные действия (привычное по определению — это знакомое, известное, к которому приучились) от привычки как мотивационного феномена. Первые связаны с умениями и знаниями, что и как делать в данной ситуации, вторая связана с потребностью делать что-то. Кроме того, привязка привычек к действиям, присутствующая в определениях, значительно суживает их состав, так вредные привычки, связанные с употреблением никотина, наркотиков, спиртных напитков и отражающие зависимость организма человека от них не вписываются в эти определения, потому что они не имеют никакого отношения к автоматизированным действиям. Таким образом, и в вопросе о привычках мы сталкиваемся с тем, что потребность подменяется целью (действием), а вместо привычек рассматриваются психофизиологические механизмы осуществления привычных действий, механизмы контроля за этими действиями (осознаваемы или нет эти действия).

Е.П. Ильин считает, что такая подмена произошла, вероятно, из-за того, что привычки без многократного повторения определенного действия не возникают. И результатом этого повторения может быть, в одном случае, формирование навыка, а в другом — формирование потребности в осуществлении этого навыка. Навыки (действия) — на виду у всех, а потребности в их осуществлении — внутри субъекта. Следовательно, привычные действия легче принять за привычки, чем потребность в этих действиях.

В «Психологическом словаре» (1983) сказано, что «решающее значение в формировании привычек приобретает вызываемое самим функционированием действие физического и психического самочувствия, окрашиваемое положительным эмоциональным тоном "приятного удовольствия"».А К. К. Платонов считает, что привычка — это навык,  который формируется на фоне положительных эмоций. В полне возможно, иногда, положительный эмоциональный фон скорее сопутствует формированию вредных привычек (например, эйфория, кайф при употреблении спиртного и наркотиков), т. е. привычек, содержанием которых являются не сами действия, а вызываемые ими состояния.

Но что касается привычек как потребности в определенных действиях, движениях, то здесь дело, в другом. Так полезные привычки, те котоые формируются путем воспитания, и  в основном это гигиенические привычки и привычки, связанные с культурой поведения, нельзя сказать, что у ребенка они формируются на фоне положительных эмоций, часто это выглядит совсем наоборот, так как  могут сопровождается недовольством и слезами ребенка. Следовательно, превращение действий из необходимых в желаемые, из действий, осуществляемых по самопринуждению и принуждению извне, в действия, осуществляющиеся как бы сами собой, происходит по механизму ассоциации: ведь человек испытывает потребность в определенных действиях только в определенных ситуациях, обстоятельствах. Последние служат условным раздражителем, сигналом, вызывающим потребностное состояние, состояние напряжения, которое человек устраняет путем осуществления привычных действий. Е.П. Ильн отмечает, что эти действия становятся составляющими динамического стереотипа поведения человека, и устранение одного из них может разрушить поведение. Но ослабление сознательного контроля за привычными действиями не означает, что эти действия не мотивированны. Человек осознает потребность в выполнении этих действий и поэтому ищет способы ее удовлетворения.  А когда речь идет о привычках, связанных с соблюдением гигиенических правил или правил вежливости, то тут вообще трудно говорить об их неосознанности, по скольку они осуществляются по долженствованию: не «из-за чего», а «для чего» и после усвоения, правила становятся для человека мотивационными установками, которые актуализируются каждый раз, как он попадает в знакомую ситуацию.

В процессе формирования, полезные привычки связаны с освоением человеком постоянной для него ситуации, т.е. он привыкает к окружающей его обстановке, узнает, где что расположено, чем можно пользоваться при необходимости. В следствии этого, у человека возникает ориентировочная основа поведения, которая приводит к значительному сокращению времени и усилий, уходящих на принятие решения, в связи с тем, что намерение формируется без участия в мотивационном процессе блока «внутреннего фильтра». Механизмы проявления  у ряда вредных привычек, связанных с употреблением алкоголя, наркотиков, с курением несколько иные.Так привыкание к вредным для организма веществам происходит на клеточном, биохимическом уровне,т.е. привычкой становится не столько что-то делать, сколько потреблять: человек, например, привыкает курить не потому, что ему надо держать папиросу во рту, а потому, что у него формируется органическая потребность в никотине, зависимость организма от него.

И в этих привычках особенно отчетливо проявляется их мотивационная роль. Потомк как потребность в курении, наркотиках и т.п. не только осознается, но и доставляет человеку мучения, если не удовлетворяется через определенное время. Осуществляемые человеком действия связаны уже не с мотивационной установкой, а с мотивом, который формируется «здесь и сейчас».

Итак, Е.П. Ильин делает вывод о том, «что привычка является обобщенным понятием, под которым понимаются привычные действия, привычная обстановка, привыкание (как адаптация и как зависимость, потребность в определенных действиях и веществах). Поэтому, когда говорят о привычках, нужно сразу обратить внимание на то, какой их аспект — мотивационный или действенный — имеется в виду.

Привыкание как явление только частично сродни привычке, так как оно может отражать не только возникновение зависимости организма или личности от чего-то, но и адаптацию, которая характеризуется отсутствием реакции на раздражитель (или, по крайней мере, уменьшением реакции) при его многократном воздействии на человека. Например, мы не ощущаем на себе одежду, привыкаем к темноте и т. д. Все это, отражая привыкание, не имеет отношения к привычке».[Е.П. Ильин 2002. с. 164]

Как известно, многое зависит от того, какие потребности мы сумеем сформировать у ребенка и какие сумеем предотвратить. В контексте предупреждении формирования негативных привычек поведения у детей и подростков Е.П. Ильин приводит  интересную классификацию вредных привычек  предложенную В. А. Худиком в которой потребности и мотивы реализации последних рассматриваются с учетом условий воспитания ребенка в семье, школе и других социальных институтах. И так он выделил: а) аморальные и асоциальные привычки поведения; б) привычки поведения, обусловленные невротическими состояниями; в) аномальные привычки интоксикационного генезиса. Профилактика этих привычек во многом зависит от конкретных жизненных условий, а также от формирования свойств индивида, определяющих дальнейшее развитие его потребностно-мотивационной сферы.[3]

Заключение

Проблема мотивации и мотивов  поведения и деятельности – одна из стержневых в психологии. Но обилее литературы  по проблеме мотивации и мотивов  сопровождаемое  также многобразием  точек зрения на их природу, вынуждает иногда психологов впадать в излишний пессимизм и говорить о практической неразрешимости проблемы. Так А.Н. Леонтьев пишет, что работы по пробеме мотивации почти не поддаются систематизации – до такой степени различны потнятия, по поводу которых употребляется термин «мотив», а  анализ положения дел с пониманием сущности интересов как психологических образований, имеющих мотивационное значение, показывает правоту мнения А. С. Ананьина, что интереса как единого психологического явления нет; и такие же проблемы возникают при изучениии других вопросов касающихся мотивации и  мотивационных компонентов. А с появлением каждой новой теории вопрос запутывается еще больше, по скольку их авторы зачастую начисто отвергают представление своих предшественников.  

Наиболее общим недостатком существующих точек зрения и теорий является отсутствие системного подхода  к рассмотрению процесса мотивации. Также очень мало внимания уделяется анализу причин столь значительного расхождение авторов в понимании сущности мотивации и мотивов. И только непредвзятый анализ позволит выделить самое главное во всех этих противоречивых концепциях.