Феномен агрессивности: когнитивный аспект

Феномен агрессивности: когнитивный аспект

УДК       15                          

                                                      И.В. Косова

Дальрыбвтуз, Владивосток

Данная статья посвящена некоторым аспектам изучения агрессии в современном обществе. В частности, здесь исследуется феномен агрессивности в когнитивном аспекте,  дается анализ процессов самоидентификации и самопознания, часто выступающих в качестве источника агрессии.

      « На долю человеческого разума…выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят возможности человеческого разума», - эти слова Канта вновь и вновь возвращают нас к непознаваемой сути человеческой природы. И среди множества загадок возникает вопрос об агрессивности самого человека, его поведения.

Многие социологи, психологи, философы выделяют такую черту человека как агрессивность, часто отождествляя ее с деструктивностью. В частности академик Д. Лихачев отмечает, что «агрессивность происходит от потребности в деятельности» [2, с. 6]. Э.Фромм отмечает, что «агрессивность служит делу самой жизни, способствует выживанию индивида и всего вида». Но в процессе эволюции агрессия утрачивает функцию устрашения врага и постепенно становится нужна не для защиты виды, а для имманентного развития. Кстати, в первоначальном значении, подчеркивает Фромм, слова «быть агрессивным» означают следующее: двигаться в направлении цели, без промедления, без страха и сомнения. Поэтому ее (агрессивность) как жажду деятельности необходимо «вооружить полноценным содержанием» [2, с. 6]. Конечно, агрессивность питает именно дух нетерпимости и ни один человек не может изменить человеческую природу, каким бы революционером он ни был. Но ведь там, внутри, и происходит рождение гениальных проектов, конечное приобретает статус конечного, а не сбывшееся выбрасывается в мир в виде импульсов беспричинной – на первый взгляд – агрессии. И если избавиться от агрессии и агрессивности задача, не решаемая в принципе, то осознание данного феномена, изучение его позитивного начала – есть задача выполнимая.

Начнем с замечания о том, что в своей статье Д. Лихачев считает, что деструктивная агрессия есть признак бездуховности. Действительно, средой существования агрессии является дух нетерпимости, а дух терпимости, наоборот, является основой интеллигентности. «Интеллигента можно узнать по отсутствию в нем деструктивности»,- отмечает он же [2, с. 6] Но это не совсем так. К. Лоренц считает, что – хотя в это трудно поверить - агрессия не является симптомом современного упадка культуры. Более того, то, что «она является подлинным инстинктом, помогает понять нам, насколько она опасна. Главная опасность инстинкта - в его спонтанности» [3, с. 56].  Он не контролируем: поднимаясь из глубин подсознания, он детонирует в самый неподходящий момент.

Таким образом, мы можем освободить феномен агрессивности от обвинения, что он есть главный признак бескультурья и бездуховности, упадка нравственности, так как он не несет ответственности за это, а лишь усугубляет данные пороки общества.

 Одним из основных орудий агрессии является человеческий интеллект. Понятно, что человечество скорее уничтожит себя, чем откажется от такого богатства «как интеллектуальная мощь», а ведь само словосочетание содержит огромный потенциальный агрессивный импульс» [6, с. 18]. Чтобы прояснить этот момент, обратимся к высказыванию К. Лоренца о том, что «если бесстрастно посмотреть на человека, каков он сегодня (в руках водородная бомба, подарок его собственного разума, а в душе инстинкт агрессии – наследство человекообразных предков, с которым его рассудок не может совладать) трудно предсказать ему долгую жизнь». И если убрать спонтанность данного инстинкта, мы способны на созидание благодаря другому виду человеческой агрессии – продуктивной, конструктивной, что делает человека активным, создающим себя, свое сознание, историю и т.д.

 Как уже было сказано, человечество не откажется от интеллекта, ибо он составляет основу разума и рассудка. Данная проблема рассматривалась у Аристотеля, Аверроэса, Кузанского. В частности, рассуждения Аверроэса о разуме страдательном и разуме деятельном подводят к выводу о разуме деятельном как разуме агрессивном.

В работе «Интеллект человека» авторы, анализируя аристотелеву концепцию разума, подчеркивают, что «если чувственность и рассудок всегда направлены на другое, а сами на себя лишь побочным образом, то разум в отличие от них, всегда рефлектирует… Разум как бы сливается с тем, что мыслится им, он причастен предмету мысли и в то же время мыслит сам себя – он как бы присутствует во всем, что мыслится им. Разум способен принимать в себя предмет своей мысли, его сущность и действует, удерживая их, обладая ими» [1, с. 16].   Поэтому в разуме воплощается постоянное беспокойство человеческого интеллекта, жажда познания. Именно мятущийся, постоянно ищущий разум постигает истину, познает ее. «Разумное мышление есть совершенное движение ума, способность постичь, преодолеть противоречие» » [1, с. 19]. Значит, жажда познания тоже есть агрессия, а так как это процесс, подразумевающий движение, то движение есть агрессия вообще.

У разума есть уникальное свойство – захватывать, овладевать, иными словами онтологизироваться. В своей работе «Человек и мир» С. Рубинштейн отмечает, что «воспринять – значит по существу онтологизироваться, включиться в процесс взаимодействия с существующей реальностью, стать причастным ей» » [5, с. 181]. Тогда онтологизация сознания «есть не что иное, как форма трансцендирования, а трансцендирование – это акт положительной, творческой, созидательной агрессии (разумеется, если говорить о трансцендировании в позитивном нравственно- социальном смысле)» [6, с. 20].  

Исторически вся европейская цивилизация построена на идее силы и насилия, идее господства. Господства над людьми, природой, временем. Это своеобразный императив развития.  Данная идея опирается на крылатые слова Ф.Бэкона: «Знание – сила».

Изучая когнитивный аспект агрессии, нельзя не проанализировать процесс самоидентификации и самопознания, часто выступающий в качестве источника агрессии. В своей работе «Антропофобия» К.Фрумкин блестяще делает это. Описывая диалектику процесса познания, Фрумкин подчеркивает, что закон познания – это «схематизация, вычленение ядра из целостности, и это служит залогом внутренней конфликтности человеческой личности» [7, с. 46]. Следующее о чем надо сказать, что именно схематизация заставляет «вычленять ядра из целостности» и все, что не принадлежит «Я», начинает уничтожаться: «Самопознание натыкается на препятствие, стоящее перед каждым человеческим познанием: любое определение неадекватно определяемому. Самое подробное описание содержит лишь схемы, которые изначально беднее содержанием, чем целостное описываемое. Академическое познание спокойно работает в этом положении. Но в деле самопознания оно взрывает спокойствие. Ведь та схема, та суть, в которой «Я» узнает себя, получает высочайший аксеологический статус. И она начинает агрессию против всего, что к ней не приписано: Я – самое важное, остальное лишь подчиненное и служебное…»[7, с. 46].

Кроме того, автор дает интересное гносеологическое объяснение феномена конфликтности человеческой души, выделяя такое специфическое свойство человека – его склонность к самопознанию. Он считает, что человек, познавая самого себя, уже закладывает в свою личность конфликт «между тем, что вычленено самопознанием, и тем, что осталось за его бортом» [7, с. 46]. И конечно, различные колебания человека между разными уровнями самоидентификации, не прибавляют ему определенности и устойчивости.

Анализируя взаимоотношения самоидентификации и познания в целом, К.Фрумкин считает, что они влияют друг на друга: «Самоидентификация своей кризисностью подрывает веру  человека в свои познавательные способности вообще», и проклинают друг друга: прошлое  - за темноту и невежество, будущее – «за муки, которые принесет более ясное сознание всей страшности  и безнадежности бытия», настоящее «проклинает прошлое, но этим оно проклинает себя перед лицом будущего». По мнению автора, будущее всегда имеет более рафинированное определение «Я», а это и есть осознание кризиса самоидентификации.

Перейдем к следующему аспекту внутреннего конфликта – «самоидентификационной деятельности». По словам Фрумкина, данный вид деятельности, являясь одной из разновидностей рефлексии, «вытесняет в человеке деятельное, жизнелюбивое начало» [7, с. 47]. Как отмечает автор, «человек с богатым опытом самонаблюдения не способен к правильному эгоизму, поскольку не ведает определенности Эго. У малорефлексивного человека, у которого процесс самоидентификации идет подспудно, Я-концепция, на которую ориентированы его эгоистические стратегии, появляется как бы сама собой…» [7, с. 48]. Суть человека заключается не в противостоянии времени и обстоятельствам, так как все обстоятельства – это «обстоятельства борьбы внутри человека» [7, с. 52]. Человек вынужден решать задачу, не решаемую в принципе: «Он должен делать то, что не может. То есть он не приспособлен к той ситуации, в которую он поставлен. Отсюда рождается недовольство своим уделом. Камю называл это недовольство «метафизическим бунтом». В сущности, это другое имя антропофобии» [7, с. 53].

Таким образом, мы пришли к выводу, что удел человека – постоянная внутренняя борьба, внутренний конфликт. Человек постоянно  решает нерешаемую задачу: пытается выбирать в отсутствии возможности совершить выбор.

В заключение необходимо сделать следующие выводы:

0. отождествляя агрессивность с деструктивностью, необходимо ее (агрессивность) как жажду деятельности «вооружить полноценным содержанием»;
1. избавиться от агрессии и агрессивности задача, не решаемая в принципе, но осознать данный феномен, изучить его позитивное начало – задача вполне выполнимая;
2. мы можем освободить феномен агрессивности от обвинения, что он есть главный признак бескультурья и бездуховности, упадка нравственности, так как он не несет ответственности за это, а лишь усугубляет данные пороки общества;
3. сам по себе разум способен захватывать, овладевать, иными словами онтологизироваться, а, следовательно, быть агрессивным
4. склонность человека к самопознанию уже сама по себе конфликтна и поэтому агрессивна.  

Литература

1. Крамаренко В.Ю., Никитин В.Е., Андреев Г.Г. Интеллект человека. - Воронеж,1990.-с.184.
2. Лихачев Д.С. Агрессивность бездуховности // ЛГ № 22 (5296) 30.05.90.- с.6.
3. Лоренц К. Агрессия (так называемое зло). – М.: Прогресс,1994.- с.270.
4. Психология человеческой агрессивности: Хрестоматия/сост. К.В.Сельченок. - Мн.: Харвест,2003.-с. 656.
5. Рубинштейн С.Л. Человек  и мир. - М.: Наука,1997.- 191.
6. Ремезова И. Проблема агрессии в человеческой природе// Вестник высшей школы № 3, 1993- с.17-22.
7. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - М.: Республика,1994.-с.447.
8. Фрумкин К. Антропофобия (к философии личности). - М.: 1993.- с.63