Притча о блудном сыне на уроках литературы (по повести А.С.Пушкина «Станционный смотритель»).

Анисимова Елизавета Павловна

  

Скачать:

ВложениеРазмер
Файл pritcha_o_bludnom_syne_na_urokah_literatury.docx15.64 КБ

Предварительный просмотр:

Притча о блудном сыне на уроках литературы (по повести А.С.Пушкина «Станционный смотритель»).

Е.П.Анисимова, учитель русского языка и литературы МБОУ «Школа 52» г.Нижний Новгород

Использование на уроках литературы при изучении повести А.С.Пушкина «Станционный смотритель» аксиологического подхода позволяет обращаться к религиозно – философским аспектам произведения с целью целостного восприятия и анализа художественного текста и формирования у учащихся системы общечеловеческих ценностей.

Сюжет евангельской притчи о блудном сыне ,основанный на конфликте поколений в ситуации нравственно – духовного выбора, отражает всевременную проблему «отцов» и «детей».

С какой целью А.С.Пушкин вводит сюжет притчи о блудном сыне в свое произведение? Для того чтобы ученики смогли ответить на эти вопросы, учитель предлагает им на данном этапе работы обратиться к тексту притчи. Затем для понимания идеи притчи учащимся предлагается следующая система вопросов и заданий:

1.Почему отец отпустил своего сына в мир? Прав ли он?

2.Найдите главный символ отцовской любви. Обоснуйте свой ответ.

3.Сопоставьте отношение отца к сыновьям. Согласны ли вы со словами упрека, звучащими из уст старшего сына?  

4.Представьте себе, что отец – это Бог. Раскройте смысл притчи в этом случае.

Отвечая на приводимые вопросы юные читатели приходят к мысли, что евангельское повествование учит раскаянию, прощению и любви.

Следующий этап работы – соотнесение сюжета евангельской притчи с сюжетом повести. Несоответствия здесь очевидны.

Сам сюжет притчи не реализуется в эстетическом пространстве повести. Самого серьезного отношения к себе требует описание картинок, иллюстрирующих евангельскую притчу. Необходимо обратить внимание, что картинки – продукт другой эпохи, другой этики, другого вида искусства.

 Почему же в текст пушкинской повести введено описание  картинок, от содержания которых так далек ее сюжет?  Анализируя этот фрагмент на уроке, следует отметить, что рассказчик усиливает мотив осуждения блудного сына, к которому не сводится все содержание притчи. Назидание притчи обращено не к  блудному сыну (согрешившему, раскаявшемуся и прощенному), а к сыну праведному, не желающему принять и разделить отцовское прощение. В евангельской  притче блудный сын  возвращается к отчему порогу, неправедно расточив свое достояние, гонимый раскаянием ( Дуня тоже осуществляет возвращение, хотя и на могилу отца). Но высший смысл притчи в том и состоит, что блудный сын, познавший истину на опыте собственных блужданий и

ошибок, дороже отцу, чем тот, кто, слепо вверившись традиции, не выстрадал правду, не обрел ее

на пути испытаний и бедствий.

Следует обратить внимание учащихся на тот факт, что в евангельской притче отец отпускает

младшего сына без благословения, в описании картинок « старик …отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение …», а героиня повести бросает отца,

сбежав с гусаром.

Время в притче остановилось для отца: после ухода сына не меняется ни сам старец, ни вещи его окружающие. Для блудного сына «мешок с деньгами обратился «рубищем», а место «блудниц» заняли свиньи. Врем и в притче, и в «картинках» течет для одной стороны, для сына. И Пушкин спорит не с толкованием притчи, а с архаическим, закрепленным литературной и изобразительной традицией представлением, согласно которому события евангельского рассказа _ воспитание юноши жизнью _ осуществляется в неподвижном мире, среди застывших контрастов (добрый старик – отец -  ложные друзья и блудницы, где кроме самого юноши ничего не меняется. Повесть от притчи отличается тем, что на Вырине, а не на Дуне сосредоточено внимание  автора. Необходимо с учащимися отметить перемены, которые произошли с отцом за время отсутствия дочери. Рассказ смотрителя о потере дочери – исповедь исстрадавшейся души. Трагическая вина Самсона Вырина заключается в том, что он « слепо верит лишь в неизбывность необходимости, с точки зрения которой судьба Дуни в его глазах неминуемо

должна подтвердить общее правило, жизненный стереотип, по логике которого беглянка Дуня должна быть непременно несчастлива.» (1) Именно поэтому  пушкинский герой стремится во что бы то ни стало вернуть дочь  в привычное жизненное пространство, но она этого не желает. Отец в притче дал младшему сыну свободу выбора жизненного пути, Самсон Вырин отказывает собственной дочери в обладании даром свободной воли, пытаясь вернуть ее к прежней социальной роли. Дуня, сбежав из родного дома, нарушила одну из главных заповедей Закона Божия. «Почитай отца твоего и матерь твою, как повелел тебе Господь,Бог твой, чтобы хорошо тебе было на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе» (Второзаконие 5:16). Предложить учащимся высказаться свое мнение, как они понимают эту заповедь.

Обязательно должны быть рассмотрены на уроке ситуации объяснений Самсона Вырина с Минским,которые предельно далеки от сюжета и нравственно – религиозных истин евангельской притчи.

В финале повести Дуня осуществляет возвращение, хотя и на могилу отца. «…и как ей сказали, что старый смотритель у мер, так она заплакала и сказала детям: « Сидите смирно, а я схожу на кладбище»…Она легла здесь и лежала долго. А там барыня пошла в село и призвала попа, дала ему денег и поехала, а мне дала пятак серебром – славная барыня!» Есть ли в этой ситуации мотив возвращения блудного сына? Раскаялась ли Дуня? Учитель обобщает высказывания учащихся, что эстетика притчи претендует только на универсальное знание о мире. Человек сложен, и психологическое состояние героини остается тайной. Смотритель умер, поэтому примирение невозможно, хотя слезы дочери как раскаяние имеют место быть. Таким образом, реализация притчи о блудном сыне получила неканоническое трагическое звучание о неотвратимости наказания за несвоевременное покаяние.

На заключительном  этапе познавательной деятельности необходимы размышления о том, почему в текст пушкинской повести введено описание немецких картинок, от содержания которых так далек ее сюжет.