Врачи, прославившие российскую медицину.

Иван Михайлович Сеченов

Иван Михайлович Сеченов родился 13 августа 1829 года в селе Тёплый Стан Симбирской губернии (ныне в Горьковском крае), в семье отставного русского офицера.

Дом, в котором родился И. М. Сеченов

Село Тёплый Стан навсегда вошло в историю русской науки, как родина многих замечательных исследователей и учёных. Там жила семья Филатовых, родственников Сеченовых, из которой вышла целая плеяда деятелей науки. Из Тёплого Стана родом два брата Ляпуновых - математик и знаток славянских языков, - знаменитые русские академики. С Тёплым Станом связаны детские и юношеские годы и нашего современника, Героя Социалистического Труда, академика А. Н. Крылова - одного из родственников И. М. Сеченова.

О своём отце И. М. Сеченов вспоминал так: "За всю свою долголетнюю жизнь в деревне он интересовался одним только конским заводом, в поле не заглядывал, от коронной службы уклонялся, по дворянским выборам не служил и даже ни разу не съездил в Симбирск на дворянские выборы".

О матери И. М. Сеченов писал с нежностью и любовью: "Моя милая, добрая, умная мать была красивая в молодости крестьянка, хотя в её крови была по прабабке, по преданию, примесь калмыцкой крови. Перед женитьбой отец отправил её в какой-то женский, Суздальский монастырь для обучения грамоте и женским рукоделиям".

Эта "примесь калмыцкой крови" отразилась и в чертах лица Ивана Михайловича. "Из всех братьев я вышел в чёрную родню матери", - говорит Сеченов в своих "Автобиографических записках". Дальше он так рассказывает о себе: "Мальчик я был очень некрасивый, чёрный, вихрястый и сильно изуродованный оспой (родители, должно быть, не успели привить мне оспу, она напала на меня на первом году и изуродовала меня одного из всей семьи), но был, должно быть, неглуп, очень весел и обладал искусством подражать походкам и голосам, чем часто потешал домашних и знакомых. Сверстников по летам, мальчиков, не было ни в семьях знакомых, ни в дворне; рос я всю жизнь между женщинами, поэтому не было у меня ни мальчишеских замашек, ни презрения к женскому полу; притом же был обучен правилам вежливости. На всех этих основаниях я пользовался любовью в семье и благорасположением знакомых, не исключая барынь и барышень".

До 14-летнего возраста И. М. Сеченов воспитывался в Тёплом Стане. Родители готовили его к поступлению в казанскую гимназию. Но в 1839 г. умер отец, и, по совету старшего брата, офицера, мать решила направить сына в военное училище. Выбор её пал на Главное инженерное училище (Михайловское) в Петербурге. В этом училище получили первоначальное образование многие крупные военные деятели нашей страны. В одно время с И. М. Сеченовым учились там будущие писатели Достоевский и Григорович.

В Михайловском училище И. М. Сеченов получил солидную подготовку по математике, физике и химии. Среди дошедших до нас рукописей И. М. Сеченова сохранился аккуратно написанный его рукою объёмистый курс высшей математики. Курс этот не был напечатан, но он свидетельствует о том, как хорошо владел И. М. Сеченов точными математическими знаниями.

Знания в области математики, физики, химии, полученные в инженерном училище, помогли И. М. Сеченову в его дальнейшей научной работе. Исследуя сложные проявления жизнедеятельности организма, он постоянно пользовался законами физики и химии.

По окончании Михайловского училища сапёрный офицер Сеченов был направлен в Киев. Его ожидала обычная карьера военного.

Но, между тем, в русском обществе пробуждались новые могучие силы. Во всех концах страны читали пламенные статьи великого критика и мыслителя Белинского. Громче и громче звучал голос Герцена. Студенты переполняли аудитории Московского университета, когда выступал в них крупный русский историк и общественный деятель 40-50-х годов профессор Грановский. Уже готовилось выступить на Общественную арену славное поколение шестидесятников.

"Не пробудись наше общество вообще к новой кипучей деятельности,- говорил К. А. Тимирязев, - может быть, Менделеев и Ценковский скоротали бы свой век в Симферополе и Ярославле, правовед Ковалевский был бы прокурором, юнкер Бекетов - эскадронный командир, а сапёр Сеченов рыл бы траншеи по всем правилам своего искусства".

Будучи в Киеве, И. М. Сеченов в 1848 г. впервые услышал имя Грановского. Он начал много читать, задумываться о профессии медика, открывающей широкую возможность служения народу. И Сеченов круто повернул свой жизненный путь. После долгих и настойчивых хлопот он добился освобождения от сапёрной службы. В начале октября 1850 г. он приехал в Москву. Здесь сразу же попал в круг, близкий к знаменитому профессору Грановскому.

И. М. Сеченов поступил на медицинский факультет. Но он с жадностью слушал лекции Грановского и Кудрявцева на филологическом факультете.

В эти годы И. М. Сеченов познакомился со знаменитым врачом С. П. Боткиным. Они стали друзьями и долгое время поддерживали общественные и научные связи.

Философское мировоззрение, которое, собственно говоря, и выдвинуло И. М. Сеченова в ряд гениальных естествоиспытателей нового времени, складывалось под влиянием бурного роста русской классической философской мысли в 40-60-х годах. Учителями И. М. Сеченова были Белинский, Герцен и Чернышевский. В трудах Чернышевского, великого учёного и просветителя России, который, как говорил Ленин, "сумел... остаться на уровне цельного философского материализма", нашли наилучшее выражение идеи передовой русской общественной мысли 50-60-х годов. В числе идейных друзей, последователей и помощников Чернышевского мы видим и Сеченова.

Знакомство И. М. Сеченова с Чернышевским произошло в 1859 г. через Боковых. Боков, врач по профессии, примыкал к радикальным и революционным кружкам 60-х годов. Он был близок к Чернышевскому и его семье. Мария Александровна Обручева-Бокова была одной из интереснейших фигур той эпохи. Также воспитанная на идеях Чернышевского, она решила вырваться из-под опеки отца-генерала. Для этого она заключила фиктивный брак с доктором П. И. Боковым и, преодолевая огромные тогда для женщины трудности, получила высшее образование.

Эта замечательная женщина стала близким другом, а впоследствии женой И. М. Сеченова. У обоих были общие научные и общественные интересы; Мария Александровна помогала своему мужу и в его исследованиях. Она надолго пережила своего великого мужа и умерла уже в наше время, в 1929 г.

Знакомство Чернышевского с Боковыми и Сеченовыми нашло отражение в художественном творчестве Чернышевского. Прототипом Лопухина в романе "Что делать?" послужил Боков. Прообразом Веры Павловны была М. А. Бокова. Кирсанова Чернышевский писал с И. М. Сеченова.

Великие русские философы-материалисты считали, что изучение естественных наук имеет огромное значение при формировании революционного мировоззрения. Чернышевский, Герцен и Писарев выступали горячими поборниками естественных наук. Набатным призывом к овладению естествознанием звучали "Письма об изучении природы" и другие философские слова Герцена.

Передовая молодёжь горячо откликнулась на их призыв. В эти годы переводились крупные естественно-научные сочинения, вышедшие за границей и по-новому ставящие не только специальные, но и общепринципиальные вопросы. В ответ на это реакционеры организовали поход против материалистической науки и лично Чернышевского. Именно в это время появилось на свет одно из лучших произведений русской науки в области естествознания - работа И. М. Сеченова "Рефлексы головного мозга" (1868 г.). Эта работа осветила путь физиологии на многие десятилетия и послужила программой для зарождавшегося в 60-х годах самостоятельного естествознания в России. В ней была заложена и прочно обоснована замечательная материалистическая традиция русской физиологии в исследовании и разгадке величайшей научной проблемы - проблемы сознания. "Рефлексы головного мозга" были результатом огромного и напряжённого научного труда, смелых опытов, долгих и глубоких раздумий, тщательного изучения физиологии нервной системы.

Окончив Московский университет в 1856 г., И. М. Сеченов отправился за границу для подготовки к научной деятельности. С первых же шагов работы за границей И. М. Сеченов проявил себя совершенно самостоятельным учёным, избравшим свою собственную тему "Влияние на организм острого алкогольного отравления" и свой собственный план исследования. И. М. Сеченов говорил, что тема эта была ему подсказана социальными причинами. Он имел в виду винные "откупа", с помощью которых царское правительство спаивало народ. Исследование И. М. Сеченова легло в основу его замечательной диссертации "Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения" (1860).

Чтобы довести до конца своё исследование, И. М. Сеченов проявил исключительную находчивость и инициативу. Изучая газы крови, он сконструировал совершенно новый прибор, получивший название абсорбциометра. Этот прибор явился образцом для многих приборов, построенных значительно позже различными европейскими учёными и принятых в настоящее время для исследования дыхания крови и ткани. Изучая действие разных веществ на нервно-мышечную систему, И. М. Сеченов обнаружил, что его данные о действии серо-цианистого калия на нервы и мышцы не совпадают с данными знаменитого физиолога Клода Бернара, экспериментальное мастерство которого считалось непревзойдённым. И. М. Сеченов повторил опыты Клода Бернара и нашёл в них ошибку.

Знаменитые опыты И. М. Сеченова по влиянию алкогольного отравления на организм человека требовали количественного и качественного постоянства питания организма на довольно длительный срок. Подходящего объекта, который бы выполнял строгий режим, необходимый при этих опытах, И. М. Сеченову найти не удалось. Это не остановило его. Жертвуя своим здоровьем в интересах науки, он провёл многие из этих опытов на самом себе.

В течение трёхлетнего пребывания в западноевропейских лабораториях молодой русский учёный сумел встать в ряды крупных физиологов мира, с авторитетом которого не могли не считаться виднейшие представители физиологической науки.

Прибыв для продолжения своих работ в Гейдельберг к знаменитому физику-физиологу Гельмгольцу, И. М. Сеченов вошёл в кружок гениального русского химика Дмитрия Ивановича Менделеева, и между этими крупнейшими русскими естествоиспытателями установилась длительная и глубокая духовная связь. На квартире Д. И. Менделеева велись оживлённые беседы на научные темы, читались новинки русской литературы; здесь же собравшиеся слушали игру на фортепиано гениального русского музыканта и химика Бородина.

К концу 1859 г. выяснилась возможность для И. М. Сеченова получить в Петербурге должность профессора Медико-хирургической академии. В феврале 1860 г. он вернулся в Россию.

Преподавание физиологии на кафедре Медико-хирургической академии И. М. Сеченов поднял на огромную высоту. Он не просто излагал студентам достигнутое наукой, но и намечал широкие перспективы её развития. "Талантливый лектор открывал перед слушателями в строгой последовательности едва ли не самые таинственные листы книги природы, - вспоминает современник Сеченова. - С энтузиазмом молодости, сам преисполненный веры в силу науки и разума, он учил их умению вопрошать природу и получать от неё ответ".

Лекции И. М. Сеченова в Медико-хирургической академии стали притягательным центром для студенчества. Впервые в истории преподавания физиологии в России лекции сопровождались смелыми и убедительными экспериментами. И. М. Сеченов наглядно показывал своим слушателям, какие огромные результаты может дать опытная наука для познания тайн природы. И. М. Сеченов превратил свою кафедру в трибуну проповеди всемогущества науки.

В 1860 г. Российская Академия наук дала объявление о вакантном месте адъюнкта по физиологии и анатомии для русских учёных. И. М. Сеченов отозвался на объявление Академии наук и 1 декабря 1860 г. написал прошение, в котором просил "удостоить его чести быть включённым в число конкурентов на означенное место". Но закулисная борьба, которую вела немецкая партия в Академии, показала И. М. Сеченову, что кандидатура его не имеет никаких шансов на успех, несмотря на поддержку крупнейших русских учёных и, в частности, замечательного химика Н. Н. Зинина, предложившего ввести И. М. Сеченова в состав действительных членов Российской Академии наук; 22 декабря 1860 года И. М. Сеченов взял своё заявление обратно.

Жестокие репрессии царского правительства против студентов, запрещение лекций Чернышевского, разгул реакции - всё это создало невыносимые условия для работы Сеченова. Он добился отпуска и осенью 1862 г. уехал в Париж, чтобы работать у Клода Бернара. Здесь И. М. Сеченову удалось сделать научное открытие, которое обессмертило его имя в мировой науке. Производя опыты на лягушках, он открыл в их головном мозге наличие особых механизмов, подавляющих или угнетающих рефлексы - ответные двигательные реакции на полученное извне раздражение.

И. М. Сеченов вскрывал у лягушки головной мозг и верхнюю часть спинного, а потом делал поперечные разрезы в области так называемых зрительных бугров (в головном мозге). Подвесив препарированную таким образом лягушку за челюсть, он погружал её задние конечности в сосудик с раствором серной кислоты и следил по часам (или с помощью метронома), сколько времени пройдёт до того момента, когда лягушка отдёрнет лапки из раствора. Этим простым способом, который употребляется до сих пор, И. М. Сеченов определял скорость рефлекторного ответа на раздражения.

Неоднократно проделав эти опыты, И. М. Сеченов отметил любопытное явление. Когда он раздражал кристалликом поваренной соли мозг лягушки в области разреза зрительных бугорков, то время, необходимое для отдёргивания лапки, т. е. для появления рефлекса, заметно увеличивалось. Когда же он прикладывал тот же кристаллик поваренной соли к поперечным разрезам в других участках мозга, это никак не влияло на время возникновения рефлекса. И. М. Сеченов сделал отсюда вывод: значит, в головном мозге имеются центры, которые могут оказывать тормозящее, или угнетающее, действие на скорость наступления рефлекторных актов. Это открытие получило название центрального торможения, а сам центр торможения был назван "сеченовским центром".

Не удовлетворившись результатами опытов над лягушками, И. М. Сеченов решил проверить правильность своих выводов на самом себе. Он знал, что рефлекс отдёргивания руки у человека можно задержать различными способами, например: стискивая зубы, сильно напрягая мышцы груди и живота и задерживая при этом дыхание. Зная это, он опускает свою руку в раствор серной кислоты. Сильным напряжением воли он делает попытку задержать рефлекс отдёргивания руки описанным выше способом. Ощущение жжения в руке прекратилось и не возобновлялось всё время, пока усилием воли И. М. Сеченов поддерживал напряжение мышц. Это было поразительное и решительное подтверждение его выводов.

Открытие И. М. Сеченова проливало яркий свет на работу нервной системы, на ту сложнейшую работу, с которой связаны у человека психика и сознание. Становилось возможным отыскать ключ к пониманию огромного многообразия рефлекторных ответов живого организма на внешние раздражения. Приоткрывалась завеса и над тем удивительным фактом, что воля человека способна приостанавливать наступление рефлексов, вплоть до задержки даже таких ритмических мышечных сокращений, как сокращение сердечной мышцы. И хотя И. М. Сеченов в своей первой специальной статье, посвящённой описанию сделанного им открытия "центрального торможения рефлексов", и подчёркивал, что он пока не обсуждает значения этого явления для жизни человека, всё-таки мысли о проверке опыта на человеке его целиком захватывают. Он уже обдумывал главнейшие положения своего будущего знаменитого трактата "Рефлексы головного мозга", в котором отводится исключительное место механизму угнетения рефлексов при объяснении сложнейших волевых и психических актов.

В этот решающий период формирования мировоззрения И. М. Сеченов получил письмо от своей будущей жены Марии Александровны Боковой. Она передавала ему просьбу знаменитого русского поэта Н. А. Некрасова, редактора журнала "Современник", прислать статью о насущных вопросах естествознания. И. М. Сеченов охотно откликнулся на эту просьбу. Свою статью, законченную после возвращения в Россию, он озаглавил: "Попытка свести способы происхождения психических явлений на физиологические основы". В редакции "Современника" из-за цензурных соображений заглавие пришлось изменить так: "Попытка ввести физиологические основы в психические процессы". Однако и это не помогло: царская цензура запретила печатать работу И. М. Сеченова в "Современнике".

Эта работа И. М. Сеченова под названием "Рефлексы головного мозга" была напечатана в 1863 г. в журнале "Медицинский вестник". Появление же её в виде отдельной книги быстро сделало имя И. М. Сеченова близким и дорогим всем передовым людям России и в то же время вызвало бурные протесты со стороны реакционных кругов. Против автора было возбуждено судебное преследование, а на книгу был наложен арест. Под запретом она находилась более года. Лишь боязнь, что меры, предпринимаемые против книги, могут усилить интерес к ней, заставила царскую цензуру разрешить выход книги в свет. Когда друзья И. М. Сеченова спросили его, какого адвоката он думает привлечь для своей защиты на суде, то, по словам известного публициста Н. Ф. Анненского, он ответил: "Зачем мне адвокат? Я возьму с собой в суд лягушку и проделаю перед судьями все мои опыты; пускай тогда прокурор опровергает меня".

В "Рефлексах головного мозга" И. М. Сеченов впервые приоткрыл завесу над тёмной до тех пор областью психических явлений. Он показал, что великую тайну сознания можно раскрыть методами естественных наук, материалистическими методами.

С безграничным для того времени дерзновением И. М. Сеченов простёр свои материалистические выводы на всю без исключения работу головного мозга. И самую мысль И. М. Сеченов считал сложным рефлексом - рефлексом, в котором подвергалось задержке, торможению последнее звено, т. е. движение.

Из своего основного положения о формирующем влиянии раздражений внешней среды на проявления психической деятельности И. М. Сеченов сделал далеко идущие революционные выводы. Он писал, что объективные данные науки свидетельствуют о равенстве всех людей и о возможности путём воспитания и образования поднять на уровень высокой культуры представителей самых отсталых народностей.

Работа И. М. Сеченова явилась отправным пунктом для создания учения об условных рефлексах - крупнейшего достижения современной науки. Творец этого учения И. П. Павлов в одном из своих выступлений говорил: "Исходную точку наших исследований я отношу к концу 1863 года, к появлению известных очерков Сеченова "Рефлексы головного мозга"".

До Сеченова и Павлова все выдающиеся исследователи природы беспомощно останавливались перед исследованием так называемой "душевной деятельности": изучать её теми же способами, какими они изучали так называемую телесную деятельность, им казалось невозможным. Сеченов и Павлов перешагнули черту, казавшуюся непереходимой. Они преодолели пропасть между телесной и "душевной" деятельностью. Великие учёные навсегда с исчерпывающей убедительностью доказали единство и взаимную обусловленность тех и других. Именно это дало право И. П. Павлову в письме на имя Ленинградского физиологического общества в 1934 г. гордо и смело написать следующие слова: "Да, я рад, что вместе с Иваном Михайловичем и полком моих дорогих сотрудников мы приобрели для могучей власти физиологического исследования вместо половинчатого весь нераздельно животный организм. И это целиком наша русская неоспоримая заслуга в мировой науке, в общей человеческой мысли".

И. М. Сеченов ставил своей задачей внедрить в психологию методы объективного физиологического исследования. Задача эта была очень смела, сложна и огромна. И. М. Сеченову надо было пересмотреть громадную психологическую литературу, критически оценить и переосмыслить существующие теоретические установки в области психологии. Из писем к М. А. Боковой мы узнаём, какое разочарование постигло И. М. Сеченова, когда он взялся изучать европейскую психологическую и философскую литературу, главным образом немецкую. "...Я узнал с положительностью, что человеку, изучающему психологию, нечего заглядывать в немецких трансценденталистов, т. е. в Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля". (Письмо от 29 октября 1867 г.)

И в одном из следующих писем он писал: "Так как я заказывал в здешнем книжном магазине все философские книги, то на днях мне прислали такую новейшую белиберду, что я, пробуя читать, положительно не понял ни слова. И этим, как оказывается, занимается в настоящее время ещё тьма немцев. Признаюсь откровенно, на изучение немецкой метафизики (о чём было говорено с Вами) у меня духа не станет".

Замечательно письмо из-за границы от 4 ноября 1867 г.: "Относительно психологии у меня в голове есть следующий план. Главные представители гербартовской школы живут в Лейпциге; там мне быть во всяком случае придётся (ради свидания с Людвигом), и поэтому я возымел следующую мысль: обратиться к этим господам, что вот, мол, вы желаете, чтобы в разработке психологии приняли участие и физиологи, - я физиолог и с такими намерениями, так не угодно ли во время моего пребывания в Лейпциге устроить систематические дебаты об основных вопросах психологии? Если бы эта мысль осуществилась, было бы для меня крайне полезно".

Однако эта дискуссия, которой в интересах науки так жаждал Иван Михайлович Сеченов, началась не в Германии, а в России. Поводом к дискуссии с психологами идеалистического направления послужила для И. М. Сеченова книга К. Д. Кавелина "Задачи психологии", вышедшая в 1871 г. Книга эта фактически была направлена против "Рефлексов головного мозга".

Прочтя книгу Кавелина, И. М. Сеченов подверг её беспощадной критике в специальной статье, напечатанной в журнале "Вестник Европы"; эта статья была издана затем отдельно под названием "Кому и как разрабатывать психологию".

Идеалистическим взглядам Кавелина И. М. Сеченов противопоставил материалистические. Человека со всеми его проявлениями И. М. Сеченов рассматривал как неотъемлемую часть природы. "Человек есть определённая единица в ряду явлений, представляемых нашей планетой, и вся его, даже духовная жизнь, насколько она может быть предметом научных исследований, есть явление земное. Мысленно мы можем отделить своё тело и свою духовную жизнь от всего окружающего, подобно тому, как отделяем мысленно цвет, форму или величину от целого предмета, но соответствует ли этому отделению действительная отдельность? Очевидно, нет, потому что это значило бы оторвать человека от всех условий его земного существования".

Статья И. М. Сеченова показала лженаучность теорий психологов-идеалистов и бессмысленность их утверждений о том, что человек как существо телесное подчинён законам материального мира, а как существо духовное он стоит вне этих законов. В этой статье И. М. Сеченов поставил смелую задачу проследить, как развиваются психические явления у отдельного человека, а также в эволюции всего живого мира.

Общие итоги своей долгой работы в области создания материалистической психологии И. М. Сеченов изложил в замечательной книге "Элементы мысли". Эта работа И. М. Сеченова, исправленная и значительно дополненная, была издана отдельной книгой в 1903 г. Она привлекла к себе внимание В. И. Ленина. Именно эта работа И. М. Сеченова дала основание И. П. Павлову смело и решительно заявить на одном из международных физиологических конгрессов: "Я убеждён, что приближается важный этап человеческой мысли, когда физиологическое и психологическое, объективное и субъективное действительно сольются, когда фактически разрешится или отпадёт естественным путём* мучительное противоречие или противопоставление моего сознания моему телу".

Более чем тридцать лет своей научной деятельности И. М. Сеченов посвятил проникновенному изучению психических явлений. К. А. Тимирязев, оценивая крупнейшие достижения мирового естествознания в XIX в., подчёркивал огромную роль И. М. Сеченова, который, по его мнению, был "едва ли не самый глубокий исследователь в области научной психологии", "не остановившийся перед самыми сложными её вопросами и приступивший к их разрешению с... осторожностью учёного и проницательностью мыслителя...".

И. М. Сеченов мог приступить к такой новаторской работе в одной из самых трудных областей естествознания благодаря тому, что он с исключительной конкретностью и глубиной изучил основные закономерности физиологических процессов как в центральной нервной системе, так и в её периферических отделах. Ему принадлежит открытие целого ряда основных законов деятельности центральной нервной системы и в первую очередь явления так называемого центрального торможения, о котором говорилось выше.

И. М. Сеченов открыл и впервые описал явление суммации в центральной системе. Оно разъяеняет целый ряд тех процессов, которые в дальнейшем были изучены и детально описаны многими западноевропейскими учёными.

И. М. Сеченов, а также его ближайший ученик Н. Е. Введенский ещё в 80-х годах прошлого столетия описали одну из важнейших закономерностей физиологии центральной нервной системы, определяющую механизм регуляции деятельности различных антагонистических мышц. Представление о физиологических механизмах координации движений животных в современной физиологической литературе связывается с именем английского физиолога Шерингтона. Но, в действительности, именно И. М. Сеченову и его ученикам наука обязана формулированием и экспериментальным обоснованием этого учения.

В наших современных представлениях о механизмах сложных актов координации движения большое значение имеет представление о наличии в мышечных элементах чувствующих нервных окончаний. Мышечную систему современная физиология представляет как своеобразный орган чувств, сигнализация с которого имеет основное значение в регуляции рефлекторных актов ритмической работы различной группы мышц, следствием которых и является постоянный и целесообразный акт движения животных организмов. Человек, лишённый этой мышечной чувствительности, теряет ориентировку в пространстве и не может сохранить равновесия.

Представление о роли мышц как об органе чувств также в настоящее время связывается с именами западноевропейских учёных. Однако это учение было сформулировано И. М. Сеченовым, который ещё в 60-х годах прошлого столетия говорил о так называемом "тёмном мышечном чувстве".

Огромное значение имеют работы И. М. Сеченова по открытию в центральной нервной системе периодических электрических колебаний. Впервые на это обстоятельство И. М. Сеченов указал в 1881 г. Мы знаем, какое большое развитие в настоящее время приобретает изучение так называемых биоэлектрических токов в центральной нервной системе, в том числе в головном мозге. Родоначальником этого плодотворного направления в физиологии явился И. М. Сеченов.

Чрезвычайно большое значение имеют также работы И. М. Сеченова и в особенности его ученика Н. Е. Введенского в области физиологии периферического нерва. Так же как открытое И. М. Сеченовым явление центрального торможения (сеченовское торможение), так и явление торможения в периферических нервных волокнах (торможение Введенского) кладутся в основу исследований крупнейших физиологических лабораторий мира.

Следует особо подчеркнуть один из тех разделов работы И. М. Сеченова, который мало известен даже в кругах специалистов - это область физико-химических исследований И. М. Сеченова. Начав ещё на заре своей научной деятельности исследования по газам крови, И. М. Сеченов пришёл к необходимости изучения физико-химических закономерностей связывания и отдачи кислорода и угольной кислоты кровью в процессах дыхания животных организмов. Встав перед этими загадочными для его времени вопросами, И. М. Сеченов решил применить к их исследованию физико-химические методы. Более 30 лет своей научной деятельности он посвятил изучению этого вопроса, причём разъяснил не только сущность процессов связывания и отдачи газов кровью, но и открыл целый ряд явлений, получивших большое значение для дальнейшего развития физической химии растворов. И. М. Сеченову принадлежит специальная формула, названная "формулой Сеченова", определяющая распределение газов в солевых растворах; она была в самое последнее время вновь подтверждена английскими исследователями.

Работы И. М. Сеченова с газами крови не только открыли новый закон физической химии растворов, но дали возможность И. М. Сеченову предсказать ряд таких явлений, которые в последующем были экспериментально обнаружены иностранными исследователями. В частности, согласно современным взглядам, процесс отдачи кровью углекислоты происходит при участии определённых ферментов, что с достаточной ясностью было отмечено И. М. Сеченовым, убедившимся в своих количественных определениях, что вытеснение углекислоты из крови, несомненно, нуждается в наличии какого-то каталитического фактора. Более того, его количественные определения судьбы углекислоты, образующейся в организме и связываемой элементами крови, привели к совершенно неожиданному выводу, что какая-то часть углекислоты неизвестным ещё путём связывается организмом животных.

Одним из крупнейших открытий последних трёх лет является установление американскими учёными факта возможности использования углекислоты животными путём реакции так называемого карбоксилирования. Этим открытием перебрасывается мост между химизмом процесса в организме животных и растений. И этот важнейший вывод современной нам науки был предсказан трудами великого русского физиолога.

Работы И. М. Сеченова в области изучения газов крови в связи с вопросами дыхания организмов дали ему возможность приступить к разработке совершенно нового вопроса физиологии человека - вопроса, возникшего в связи с покорением человеком воздушного океана. Одна из первых и наиболее важных работ в области физиологии человека в полёте принадлежит именно И. М. Сеченову, который в 80-х годах прошлого столетия, в связи с аварией французских воздухоплавателей на воздушном шаре "Зенит", дал первые физиологические расчёты причины гибели этих воздухоплавателей и указал физиологические пути к борьбе против нарушения функции дыхания тканей у человека при высотных полётах.

Исключительная заслуга И. М. Сеченова заключается также и в том, что все достижения физиологии он применил к исследованию процессов, происходящих в организме человека в трудовых условиях. Он стремился найти те физиологические механизмы, с помощью которых можно будет бороться против явления утомляемости. Сохранилась прекрасная фотография, изображающая 70-летнего И. М. Сеченова, ставящего на себе опыт, который должен был выяснить, каким образом можно снять утомление мышцы руки человека, наступившее вследствие длительных ритмических движений. Замечательная книга И. М. Сеченова "Очерки рабочих движений", опубликованная в самом начале 90-х годов, легла в основу новой области физиологии - физиологии труда.

Начало 70-х годов было связано для И. М. Сеченова с тяжёлыми переживаниями. Его блестящая новаторская деятельность в Медико-хирургической академии привлекла особое внимание царского правительства. Поборники реакции, напуганные растущей популярностью талантливого учёного и его революционным влиянием на передовую часть студенчества, решили во что бы то ни стало избавиться от неугодного им профессора. Основоположник русской физиологии в 1870 г. был фактически изгнан из Медико-хирургической академии. Внешним поводом к уходу И. М. Сеченова из Медико-хирургической академии явился факт неизбрания на свободную кафедру зоологии ближайшего друга И. М. Сеченова - знаменитого русского учёного И. И. Мечникова. И. М. Сеченов тяжело переживал отвод кандидатуры Мечникова. Болью и горечью наполнено его письмо Мечникову. Он писал: "В академии я не останусь, - это положительно".

Знаменитый химик Зинин повёл с И. М. Сеченовым переговоры о его работе в Академии наук. Сеченов дал на это своё согласие. Но и на этот раз двери Императорской академии оказываются для него закрытыми.

Лишённый возможности работать в области физиологии, И. М. Сеченов нашёл временный приют в лаборатории своего друга - Д. И. Менделеева. Величайший физиолог должен был тут работать как химик. По теме, предложенной Менделеевым, он осуществил синтез азотисто-метилового эфира и дал подробное описание свойств этого соединения. В письме к Мечникову он с горечью пишет, что "возможно, что я сделаюсь химиком, но, конечно, это мечты".

Друзья, однако, не остались равнодушными к судьбе И. М. Сеченова. Их долгие и настойчивые хлопоты, наконец, увенчались успехом: в 1871 г. Сеченов был избран профессором физиологии Новороссийского университета в Одессе. Почти шесть лет он провёл там и за это время с юношеской энергией развернул новую огромную и плодотворную работу. Он продолжал в Одессе свои специальные исследования (и в особенности по изучению газов крови). С наиболее передовыми профессорами Одесского университета - эмбриологом А. О. Ковалевским и физиком Н. А. Умовым - у Сеченова установились самые тесные деловые и дружеские отношения. Вместе со своей женой он принял участие в переводе бессмертных произведений Чарльза Дарвина, в частности книги "Происхождение человека и половой подбор".

В 1876 г. И. М. Сеченов был избран профессором Петербургского университета. Двенадцать лет работы в Петербургском университете (1876-1888 гг.) дали исключительный результат для развития русской физиологии и науки в целом. В этот период Сеченов создал настоящую школу русских физиологов. Среди учеников Сеченова были такие выдающиеся учёные, как Н. Е. Введенский и Н. П. Кравков. Проделанная за эти годы работа в области физиологии нервной системы выдвинула русскую физиологию на первое место в мировой науке.

Совет профессоров Петербургского университета ходатайствовал о присуждении И. М. Сеченову звания заслуженного профессора, но получил отказ. Уже третий раз крупнейшие учёные ставили вопрос об избрании Сеченова действительным членом Академии наук. И снова оказывалось "невозможным" присвоить величайшему среди русских физиологов звание академика.

В тяжёлом душевном состоянии И. М. Сеченов находился почти в течение трёх лет. В 1888 г. он был вынужден покинуть и Петербургский университет. Целый год он провёл в деревне и только по настоятельной просьбе друзей решился, наконец, перейти для работы в Московский университет. Прославленный физиолог мира, создавший кафедры в Медико-хирургической академии, Петербургском и Одесском университетах, получил скромное место приват-доцента!

Приехав в Москву, он начал читать в клубе врачей публичные платные лекции. Это дало ему скромные средства для покупки за границей необходимой научной аппаратуры.

В это время Карл Людвиг предложил И. М. Сеченову для работы свою лабораторию. Но это предложение Сеченов отклонил. Он не хотел работать на чужбине. Он считал, что учёный должен вести свою научную и педагогическую работу на родине. В этом он видел нравственную обязанность учёного перед своим народом.

Только в 1891 г. И. М. Сеченов стал, наконец, профессором Московского университета. Снова в университетских физиологических лабораториях закипела работа. Снова И. М. Сеченов ведёт долгие горячие беседы, делится планами с друзьями - Тимирязевым, зоологом Мензбиром, историком Ключевским, профессором всеобщей литературы Стороженко, физиками Столетовым и Умовым. Это были лучшие представители передовой русской науки, учёные с мировыми именами.

Оставаясь верным великим идеям революционных демократов-просветителей 60-х годов, И. М. Сеченов до конца своей жизни гордо и твёрдо держал знамя русской науки и к служению ей призывал молодёжь.

Памятник И. М. Сеченову на территории Биологической станции им. И. П. Павлова

Но вот, наконец, 4 декабря 1904 г. наступил день, когда Императорская академия наук "сочла за особое удовольствие" избрать И.М. Сеченова почётным членом Академии наук. Но это признание запоздало. Уже наследующий год - 15 ноября 1905 года - Иван Михайлович Сеченов скончался.

Последний год своей жизни И. М. Сеченов целиком отдал великому делу просвещения народа. В 1903 г., уже в возрасте 74 лет, прославленный физиолог мира, родоначальник и старейшина русской физиологии, принял предложение стать преподавателем Пречистенских рабочих курсов (или, как они назывались, Пречистенских классов). Здесь перед аудиторией рабочих он развернул широко задуманный курс анатомии и физиологии человеческого организма. Чувством исключительной любви к слушателям - рабочим московских фабрик - и важности предпринятой работы веет от тех страниц "Автобиографических записок", которые посвящены этому периоду жизни и деятельности И. М. Сеченова.

Сеченовская медаль, выпущенная в честь XV Международного физиологического конгресса

Творческий труд, постоянная работа на службе у своего народа были для Ивана Михайловича Сеченова неизменным девизом, которому он остался верен до конца. "Работать, работать, работать", - сказал Сеченов за две недели до своей смерти, в последний раз встретясь с Тимирязевым. "Это были последние слова, которые мне привелось от него слышать, - писал К. А. Тимирязев, - то был завет могучего поколения, сходящего со сцены, грядущим".