Дипломная работа "Политический кризис 1939 года в России, Англии, Франции, Германии"

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1 Актуальность темы

Тема дипломной работы «Политический кризис 1939 года»,  относится к тем «вечным» темам, которыми еще долго будет заниматься историческая наука. Это касается нескольких важных событий  1939 г.: Версальский и Мюнхенский договора, тройственный союз между Англией, Францией и Советским Союзом, пакт о ненападении между СССР и Германией.  

Какую роль сыграли эти события в возникновении предвоенного политического кризиса, этим вопросом задаются историки уже в течение 50 лет. Если взять «тройственные» переговоры, то позиция исследователей постепенно сближаются и в настоящее время практически нет серьезных историков, которые рискнули бы оправдать кого-либо из участников этих переговоров, в то же время  иная ситуация сложилась вокруг трактовки советско-германского договора о ненападении 23 августа 1939 года. Основная причина этого заключалась в упорном нежелании советской стороны признать наличие важнейшей составной части договора ˗ секретного протокола, предопределившего участь ряда стран Восточной Европы.

По мнению одних историков, документ этот, во многом способствовал началу Второй мировой войны, по мнению других же - позволил отсрочить ее начало. Кроме того, была  предопределена судьба латышей, эстонцев, литовцев, а также западных украинцев, белорусов и молдаван: в результате пакта эти народы, многие из которых впервые в своей истории объединились в составе одного государства, почти полностью влились в Советский Союз.

Несмотря на все напасти, пакт Молотова-Риббентропа до сих пор определяет многие геополитические реальности в современной Европе.

Но в настоящее время, постепенно и с большими усилиями освобождаясь от цензурных ограничений и некоторых идеологизированных догм, советские историки предприняли серьезную попытку проанализировать не только советско-германский договор 1939 г., но и весь комплекс событий в период предвоенного политического кризиса, место и роль действовавших тогда на международной арене политических сил.

Всем этим обусловлена актуальность рассматриваемой темы.

2 Историография проблемы

В последние годы отечественная историография пополнилась значительным количеством исследований предыстории Великой Отечественной войны, в научный оборот было введено немало новых фактов и документов. Однако заметная политизация историографических дискуссий привела к тому, что внешнеполитическая деятельность Советского Союза в Европе в преддверии Великой Отечественной войны анализируется не столько через обстоятельное исследование целей и задач, стоявших перед страной, сколько в рамках этической проблемы: «хорошим» или «плохим» было то или иное действие советского руководства на мировой арене. Как правило, слабо учитывается, что базовой целью любого государства в международной политике является стремление уцелеть и продолжить независимое существование. Кроме того, до сих пор не опубликовано трудов, в которых были бы обобщены результаты новейших исследований событий 1939 – первой половины 1941 гг.

К сожалению, в отечественной историографии отсутствуют исследования, посвященные комплексному анализу событий 1939 – первой половины 1941 гг. Как правило, этот период рассматривается в разных трудах в качестве простой прелюдии к событиям Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Таким образом, назрела необходимость специального исследования проблемы

В силу ряда причин, в том числе политико-идеологического характера, в отечественной историографии нет специального исследования, целиком посвященного проблемам национально-государственных интересов. Вместе с тем, существует значительное количество работ, посвященных различным проблемам кануна Великой Отечественной войны и послуживших базой данного исследования.

В целом изучаемая тема достаточно полно изучена в отечественной и зарубежной историографии.

3 Цель и задачи исследования

Цель дипломной  работы: провести анализ предвоенного политического кризиса.

Для этого необходимо решить следующие задачи:

1. Проанализировать социально-экономические предпосылки международного политического кризиса 30-х гг.;

2. Охарактеризовать внешнюю политику Германии, СССР, а так же Англии и Франции накануне Второй Мировой Войны;

3. Дать оценку внутренней политике СССР, Германии, Англии и Франции в данный период.

4 Объект и предмет исследования

Объектом исследования является история Англии, Германии и Советского Союза  XX века.

Предметом работы является международный политический кризис 30-х гг. XX в. в политическом, военном и социальном аспектах.

5 Хронологические рамки исследования

От начала мирового экономического кризиса в начале 20-х гг. до начала Второй Мировой Войны 1 сентября 1941 г.

6 Географические рамки исследования

Географические рамки исследования охватывают территорию Англии, Германии, Советского Союза.

7 Характеристика источников

Широкое обсуждение этой темы хорошо просматривается в двух самых важных документах того времени – Англо- франко- советские переговоры и Пакт о ненападении от 23 августа 1939 года.

Первая из них в данной работе исследуется на материале документов, включенный в вышедший в 2003 г. в Санкт-Петербурге сборник «Канун и начало войны, Документы и материалы», проливающий свет на многие события этого периода.

Говоря о второй теме, надо отметить, что в Советское время она подвергалась замалчиванию.

В настоящее время, постепенно и с большими усилиями освобождаясь от некоторых идеологизированных догм, историки предпринимают серьезные попытки анализировать не только советско-германский договор, но и весь комплекс событий предвоенного времени. Эта работа принесла определенные результаты, особенно в связи с обнародованием некоторых советских документов, большой доступностью для наших исследователей трудов зарубежных специалистов, проведением ряда международных и национальных научных форумов. В журналах и газетах опубликован ряд интересных, хотя иногда и спорных, статей.

Принципиальное значение для оценки событий 1939 г. имеют сообщение Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939г., сделанное ее председателем Л. Н. Яковлевым на Втором съезде народных депутатов СССР, соответствующее постановление съезда, а также статья первого заместителя министра иностранных дел СССР А.Г. Ковалева, убедительно подтвердившие существование секретного протокола к советско-германскому договору от 23 августа 1939 года. В итоге более четко вырисовываются реальные события того сложного и противоречивого времени. Именно статья Л.Н. Яковлева, а также статья историка А.С. Бережкова «Просчет Сталина» (журнал «Неделя». 1989, №3) и послужили основными источниками при анализе этого события в работе.

8 Методологическая основа исследования

В основе исследования лежат принципы историзма и объективности, достоверное и правдивое изучение событий и фактов в их взаимосвязи и взаимодействии как исторического процесса.

9 Новизна и практическая значимость

Практическая значимость состоит в том, что элементы дипломной работы могут быть использованы в педагогической деятельности в школе.

10 Структура работы

Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

11 Апробация работы

Основные положения дипломной работы были заслушаны на заседании кафедры всемирной истории.

12 Положения, выносимые на защиту

В ходе исследования были выдвинуты следующие положения, выносимые на защиту:

1. Внешнеполитическая деятельность страны в предвоенные годы строилась не только на основе внутренних задач, но и в зависимости от состояния и развития международных отношений. Наблюдается активная деятельность, направленная на борьбу с фашистской агрессией, создание системы коллективной безопасности в Европе, развитие международных отношений на основе политики мирного сосуществования. Накануне второй мировой войны внешняя политика стран изменялась в зависимости от расстановки политических сил в Европе. Приход к власти в Германии фашизма вызвал стремление СССР создать систему коллективной безопасности, которое не было поддержано западноевропейскими странами, что толкало СССР к заключению союза с Германией, для того  чтобы оттянуть время вступления в войну из-за экономической, военной отсталости советского государства.

2. За период между концом первой и началом второй мировой войны в расстановке сил в мировом сообществе произошли качественные изменения: возникновение первого социалистического государства, обострение противоречий между мировыми метрополиями и колониями, восстановление и новый быстрый экономический подъем побежденного в первой мировой войне и неудовлетворенного своим положением в мире государства – Германии. Следствием этих изменений на международной арене явилось перемена характера приближающегося конфликта. Из спора между империалистическими державами за передел мира, какой, по мнению В.И. Ленина, была первая мировая, приближающаяся война должна была превратиться в арену противодействия и сталкивания интересов как империалистических государств между собой, так и всего блока с государством иной социально-экономической формации – Советским Союзом. Именно это обстоятельство, определило политику ведущих капиталистических государств и СССР накануне второй мировой войны.

1 МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СТРАН 1939 гг.

Развязывание  народных позиции Германии ее правящие круги  шаг  за  шагом  добивались  уступок со стороны держав-победительниц. Сокращение, а затем и полная отмена  репарационных платежей,  досрочный вывод войск из Рейнской области, ликвидация контроля над Германией свидетельствовали об изменении соотношения сил в капиталистическом мире,  отражали стремления правящих  кругов  США, Англии,  Франции пойти навстречу интересам  германского  монополистического  капитала.

1.1 Германия на международной арене в 1939 году

После установления фашистской диктатуры лозунг полной ревизии  Версаля,  установления  германской  гегемонии  в  Европе и во всем мире становится генеральной линией внешней политики фашистской Германии. Уже в октябре 1933 г. Германия покинула конференцию по разоружению и заявила о выходе из Лиги наций, что явилось открытым игнорированием фашистами международных обязательств. О курсе Германии на неограниченную милитаризацию и подготовку к войне свидетельствовали введение всеобщей воинской повинности, создание мощных вооруженных сил, отказ от Локарнских соглашений и другие акции аналогичного характера.[3, c. 245] Важнейшим тактико-стратегическим средством, долженствующим обеспечить цели фашистской внешней политики, был саботаж создания системы коллективной безопасности в Европе. Вместо многосторонних региональных соглашений фашистская дипломатия навязывала европейским государствам двусторонние договоры, стремясь изолировать жертвы агрессии, подорвать их боеспособность изнутри путем создания «пятых колонн». Одновременно Германия явилась инициатором создания «Антикоминтерновского пакта» – блока агрессивных государств (Германия, Италия, Япония), стремившихся к насильственной ликвидации Версальско-Вашингтонской системы. Опираясь на Тройственный союз и используя политику «невмешательства» и попустительства западных держав, фашистская Германия в марте 1938 г. начала агрессию против Австрии. Используя фашистскую «пятую колонну» и антисоветские замыслы правящих кругов Англии, Франции и США, Гитлер добился на конференции в Мюнхене присоединения к Германии Судетской области; захватив Клайпеду (1939 г.), он укрепил позиции Германии на Балтийском море [7, c. 17].

Таким образом, к 1938-1939 гг. произошло существенное изменение соотношения сил в Европе. В результате захватов Австрии, Судетов и Клайпедской области германский империализм создал мощный военно-экономический потенциал, значительно расширил свои финансовые и сырьевые ресурсы. К Германии перешли золотой запас и значительная часть австрийских активов за границей, ее торговые связи, в результате чего укрепились экономические и политические позиции Германии в Юго-Восточной Европе. В 1938 г. Германия по промышленному производству вышла на первое место в Европе и второе место в мире (после США), заняла третье место в мировой торговле. В течение шести предвоенных лет ее удельный вес в мировом промышленном производстве увеличился с 8,3% в 1932 г. до 13,3% в 1939 г., а вместе с Австрией и Чехословакией – до 15%.[3, c.498]. По производству чугуна и стали Германия превзошла Англию и Францию, вместе взятые, по алюминию заняла первое место в мире, по добыче угля — третье. За годы фашистской диктатуры значительно возросла военная мощь Германии: с 1935 по 1939 г. в Германии было подготовлено около 5 млн. солдат, была разработана программа строительства мощного военно-морского флота.

Итак, в результате действия закона неравномерности капиталистического развития, к концу 30-х годов соотношение сил в капиталистическом мире изменилось. Германия выступила в качестве инициатора передела сфер влияния, источников сырья и рынков сбыта в соответствии с новым соотношением сил. Опираясь на мощную модернизированную промышленность, немецкие монополии начали теснить своих империалистических конкурентов. Продукцию «ИГ Фарбениндустри», Крупа с маркой «Сделано в Германии» можно было встретить на рынках всего мира. К началу второй мировой войны товарооборот Германии со странами Юго-Восточной Европы возрос в 3 раза, увеличился удельный вес Германии в торговле Латинской Америки. По размерам капиталовложений в Китае Германия находилась (в 1937 г.) на третьем месте (после Японии и Англии). Широко используя во внешней торговле систему клиринговых (безналичных) расчетов, Германия превращала своих партнеров (особенно государства Юго-Восточной Европы) в сырьевой придаток — закабаляла экономически, а затем и политически [8, c. 216].

Экономический кризис 1937 г. (в Германии, поставившей свою экономику на военные рельсы, продолжался подъем) резко обострил межимпериалистические противоречия и конкурентную борьбу на мировых рынках. Правительства Англии, Франции и США приняли срочные меры для защиты своих рынков от германской конкуренции. В результате германский экспорт значительно сократился (во Францию – на 33%, в Англию – на 24% и т. п.); в целом в 1938 г. он снизился более  чем на 500 млн. марок. Германские экспортные возможности ограничивались также огромными военными расходами, переводом промышленности на военные рельсы и сокращением производства потребительских товаров. Все более дискредитировала себя в глазах германских торговых партнеров и система клиринга: Германии нечем было оплачивать все увеличивающийся импорт сырья. Не хватало средств и для дальнейшего финансирования вооружений, несмотря на более чем двукратное увеличение налогов. Золотые запасы Германии были полностью истощены. В этих условиях Германия не могла выдержать длительной конкурентной борьбы на мировых рынках и единственное средство перераспределения сфер влияния видела в войне. Характеризуя положение Германии, английский посол в Берлине писал в мае 1939 г.: «Сможет ли она (Германия) пережить еще одну зиму без краха? А если нет, то не предпочтет ли Гитлер войну этой катастрофе?» [9, c. 394].  В условиях ослабления международных позиций Германии, обострения экономического и политического положения внутри страны война рассматривалась как единственный путь завоевания «жизненного пространства» и упрочения фашистского режима.

Решая вопрос о времени и направлении агрессии, фашистское правительство учитывало как остроту противоречий между Германией и другими империалистическими государствами, так и попытки последних толкнуть Германию на войну с СССР, в расчете на их взаимное ослабление; учитывало оно и мощь Советского Союза. Все это определяло конкретные планы развязывания войны: сначала разгром враждебных капиталистических государств Европейского континента, а затем поход на Восток. В 1938-1939 гг. была завершена реорганизация центрального аппарата фашистской Германии с учетом непосредственной подготовки к развязыванию войны, усилена централизация органов государственной власти: во главе ведущих ведомств (военной экономики, иностранных дел, вермахта) были поставлены наиболее последовательные сторонники агрессивной политики Гитлера, удалены представители так называемой верхушечной оппозиции, которые, соглашаясь в принципе с неизбежностью развязывания Германией новой мировой войны, считали необходимым более тщательную подготовку к ней. Завершая предмобилизационные мероприятия, фашистское правительство стремилось одновременно форсировать дальнейшую консолидацию военно-политического блока агрессивных государств,  превратить «Антикоминтерновский пакт» в трехсторонний военный союз, направленный как против СССР, так и против Англии и Франции. В мае 1939 г. в Берлине был оформлен военный союз – подписан «Пакт о союзе и дружбе между Италией и Германией» («Стальной пакт»). Хотя до сентября 1940 г. Германия не имела военного соглашения с Японией, германо-итало-японский тройственный союз был реальностью, в то время как противоположный лагерь еще только начинал предвоенную подготовку экономики и формирование антигерманской коалиции. Напав 1 сентября 1939 г. на Польшу, фашистская Германия развязала вторую мировую войну.

1.2 Англия на международной арене в 1939 году

В 1934-1939 гг. у власти находилось «национальное» правительство. В ноябре 1935 г., используя улучшение экономического положения и спекулируя на лозунгах «всеобщего и прочного мира», «национальная коалиция» провела очередные всеобщие выборы и одержала на них победу. Еще до выборов во главе правительства встал С. Болдуин, Макдональд уже более не был нужен. С мая 1937 г. правительство возглавил Н. Чемберлен. И после выхода Англии из кризиса «национальные» правительства продолжали проводить антирабочую политику. Акт о страховании по безработице (1934 г.) значительно ухудшил условия обеспечения безработных пособием: правительственный контроль над ними был усилен, функции местных органов власти фактически сведены на нет, получение пособия затруднялось сложной бюрократической процедурой. В 1934 г. был принят «Закон о подстрекательстве, к мятежу». За попытки отвлечь солдат от исполнения ими служебных обязанностей он предусматривал наказание двухгодичным заключением. Оправдывая этот закон, представители правительства пытались ссылаться на проводимую якобы III Интернационалом «мятежную пропаганду» в английских вооруженных силах, заявляли о необходимости поставить полицейские силы и армию «вне политики». «Акт об общественном порядке», вступивший в силу 1 января 1937 г., запрещал ношение формы и ограничивал права распорядителей митингов. Полицейским предоставлялось право не только присутствовать на собраниях, но и закрывать их, если, по их мнению, речи, произносимые на этих собраниях, имели «бунтарский характер». Расширялись полномочия министра внутренних дел: он мог запрещать проведение демонстраций в том или ином районе на срок до трех месяцев.

Формально поводом для принятия этого акта была деятельность британских фашистов, но фактически он применялся прежде всего против рабочего класса и его организаций. «Национальное» правительство не сделало ничего существенного, чтобы улучшить положение в «бедствующих районах» и смягчить безработицу в стране, не проявляло заботы об охране труда рабочих (на всю страну прогремела катастрофа на шахтах Гресфорда, происшедшая 22 сентября 1934 г., где погибло 265 человек), отказывалось сократить рабочую неделю и ввести закон об оплачиваемых отпусках. Лишь после того, как рабочие в ходе борьбы фактически уже добились согласия предпринимателей на недельный оплачиваемый отпуск, в августе 1938 г. был принят-парламентом акт, узаконивший эту победу. Закон 1927 г. «о промышленных конфликтах и тред-юнионах» продолжал оставаться в силе.

Экономическая политика правящих кругов Англии в 1934-1939 гг. свидетельствовала о росте вмешательства государства в экономику и социальные отношения страны в интересах монополий, о развитии тенденций государственно-монополистического: капитализма [5, c. 408]. Еще в марте 1935 г. правительство провозгласило обширную программу вооружений, непрерывно затем расширявшуюся. За несколько месяцев до начала второй мировой войны была введена всеобщая воинская повинность.

Задачам подготовки к войне и защиты империалистических интересов Англии была подчинена и имперско-колониальная политика «национального» правительства. Ее наиболее характерной чертой в 30-е годы было стремление сделать все для укрепления союза с буржуазией доминионов, в первую очередь в целях подавления рабочего и национально-освободительного движения и обеспечения возможности мобилизации всех сил Британской империи па случай войны. Этот союз был направлен против подавляющего большинства населения Британской империи.

Империалистический, антинародный характер политики британских правящих кругов особенно ярко проявился в их стремлении увековечить свое господство в Индии, где беспощадно подавлялось всякое проявление непокорности Англии, ставились вне закона все прогрессивные силы. В целях усовершенствования механизма империалистической власти в Индии, «национальное» правительство разработало новую «конституцию» для нее – «Акт об управлении Индией» 1935 г., которая, сохраняя и укрепляя империалистический гнет в этой крупнейшей английской колонии, содержала в то же время ряд уступок привилегированным слоям индийского населения. В повой «конституции» ничего не говорилось о статусе доминиона для Индии, который ей был ранее обещан.

В преддверии войны, в мае 1939 г., английское правительство внесло в палату лордов билль, который еще более расширял власть генерал-губернатора в Индии, делая ее по существу диктатарской в случае, если будет сочтено, что «безопасности Индии угрожает война» [5, c. 69].

Английский империализм по-прежнему хозяйничал в Египте, в котором находились английские оккупационные войска. Экономика страны, ее финансы были поставлены под контроль английских монополий. Кабальный договор, навязанный Египту Англией в 1936 г., сохранял английское господство в стране.

Против «непокорного доминиона» – Ирландии – Англия еще в начале 30-х годов вела таможенную войну, направленную на усиление экономического гнета Англии в этой стране и провоцирование экономического хаоса с целью устранения от власти партии Фианна Фойл, стоявшей в то время па антиимпериалистических позициях. Британский империализм натолкнулся на сильную  национально-освободительную борьбу ирландского народа.

В 1937 г. ирландский парламент принял новую конституцию, объявлявшую Ирландию «суверенным и независимым государством». Однако фактически зависимость Ирландии от Англии продолжала сохраняться. Под контролем английской короны оставалась внешняя политика Ирландии. Сохранялось расчленение страны на две части – южную и северную, находившуюся под непосредственным господством Англии. В 1938 г. правящие круги Англии вынуждены были пойти па заключение с Ирландией соглашения, предусматривавшего прекращение таможенной войны, окончательное освобождение территории Ирландии (исключая шесть северо-восточных графств Олстера) от английских войск, и устанавливавшего сотрудничество по вопросам обороны. Это соглашение до известной степени нормализовало отношения Англии с соседней страной.

В колониальных же владениях, таких, как Ямайка, Тринидад, Тобаго и др., национально-освободительное движение подавлялось силой.

В целях укрепления имперского единства «национальное» правительство провело в 1937 г. имперскую конференцию, посвященную вопросам внешней политики и военных приготовлений Британской империи. В предвоенный период противоречия между Англией и доминионами отступили па задний план (чему содействовало также и создание таможенного блока в рамках империи), в центре оказались противоречия Англии с народами колоний.

Наряду с реакционной внутренней и имперско-колониальной политикой «национальное» правительство проводило во второй половине 30-х годов политику поощрения агрессивных сил.

В 1934-1939 гг. все острее становились противоречия Англии с Германией, Италией, Японией. Особенно обострялись англогерманские противоречия. Планы гитлеровцев по завоеванию мирового господства не могли быть осуществлены без подрыва позиций британского империализма. Правящие круги Англии, обуреваемые ненавистью к стране социализма, надеялись, что им удастся направить агрессию своих империалистических противников против СССР. Эта идея и легла в основу всей внешнеполитической стратегии английского империализма.

Реакционные круги Англии стремились не допустить сближения между Францией и СССР, помешать заключению пакта о взаимной помощи между ними, который бы мог послужить одной из важных основ системы коллективной безопасности. Когда 16 марта 1935 г. в Германии было объявлено о введении (в нарушение Версальского договора) всеобщей воинской повинности, Англия ограничилась лишь формальным выражением протеста, оставленным Гитлером без внимания. Ничего не предприняла Англия также в связи с присоединением к Германии после фальсифицированного плебисцита Саарской области. А 18 июня 1935 г. Англия заключила с Германией морское соглашение, дававшее нацистам право создать флот, равный по своей мощности 35% тоннажа военно-морского флота Британской империи. Признавая за Германией право на строительство флота, по своему тоннажу равного примерно французскому флоту, Англия пошла на нарушение Версальского договора без ведома и согласия Франции. По этому же соглашению Германия получила право строить подводный флот до 45% от английского подводного флота. Фактически это «ограничение» имело фиктивный характер, так как в случае, если бы Германия пожелала построить больший подводный флот, она обязывалась лишь «информировать» об этом Английское правительство. Последнее же тешило себя мыслью, что гитлеровцы используют военно-морской флот на Балтике против Советского Союза.

Заключение Англией морского соглашения с Германией поощрило фашистскую Италию к развертыванию агрессивных действий против Эфиопии (Абиссинии), что не встретило решительного противодействия со стороны Англии. Признание ею итальянских захватов в Африке было еще одним звеном в цепи поощрения агрессоров. 7 марта 1936 г. в нарушение Версальского договора германские войска вступили в Рейнскую область. Английский кабинет не пошел даже на то, чтобы начать переговоры военных штабов Англии, Франции и Бельгии в ответ на эти действия Германии, хотя такое предложение и выдвигалось на его заседании.

В середине 1936 г., стремясь сокрушить поднявшиеся в Испании на борьбу против фашистских мятежников силы Народного фронта, Германия и Италия предприняли интервенцию. Несмотря на то, что эта интервенция наносила серьезный ущерб английским интересам в Средиземном море и ставила под угрозу английские средиземноморские коммуникации, английское правительство продолжало проводить политику «невмешательства». Английские правящие круги во многом содействовали превращению «Международного комитета по невмешательству», начавшего свою работу в Лондоне 9 сентября 1936 г., в ширму, прикрывающую итало-германскую интервенцию в Испании [5, c. 174].

Не менее последовательно проводила Англия политику, направленную на сговор агрессором, и на Дальнем Востоке. С самого начала не встретила должного противодействия со стороны Англии Япония, развязавшая войну против Китая. Не встретила она его и после того, как 7 июля 1937 г. японские войска развернули военные действия в широких масштабах.

Одним из звеньев в политике сговора с агрессорами было направление Чемберленом в Германию в ноябре 1937 г. для переговоров с Гитлером английского министра лорда Галифакса. Целью этого визита было предложить Гитлеру тесное сближение с Англией, в качестве платы за которое обещалось согласие на захват Германией Австрии, Чехословакии и Данцига. В середине декабря 1937 г. Чемберлен лично встретился с Риббентропом (в то время германским послом в Лондоне) и уверял его, что он «всеми силами поддерживает англо-германское содружество».

После захвата в марте 1938 г. Австрии Англия не оказала никакого противодействия гитлеровцам. Чемберлен лишь ограничился заявлением в палате общин о том, что действия Германии «заслуживают серьезного осуждения». Английское правительство не поддержало мирную инициативу правительства СССР, призвавшего 17 марта к обсуждению мер с целью не допустить дальнейшего развития агрессии и устранения опасности новой мировой войны.

На специальной конференции премьер-министров и министров иностранных дел Англии и Франции в Лондоне в конце апреля 1938 г., обсуждавшей вопрос о судьбе Чехословакии, Чемберлен прямо заявил французским представителям, что «если Германия желает уничтожения Чехословакии, то он не видит средств помешать этому».

В июле 1938 г. германский посол в Лондоне Дирксен, характеризуя позиции английского правительства, сообщал в Берлин, что оно поставило своей целью соглашение с Германией и в судетском вопросе обнаружило максимум понимания германских интересов.

В начале августа 1938 г. Чемберлен направил в Прагу миссию лорда Ренсимена, составившую в итоге своей полуторамесячной «деятельности» меморандум, говоривший о «естественности» требования присоединения Судетской области Чехословакии к Германии.

После этого Гитлер стал бесцеремонно грозить Чехословакии военной расправой. Личные визиты Чемберлена, нанесенные фашистскому диктатору (первый – 15 сентября, второй – 22-23 сентября 1938 г.) были осуществлены с прямой целью обеспечить принятие Чехословакией гитлеровских требований.

Предательство Англией Чехословакии соответствовало сокровенным планам реакционных сил Англии «канализовать» фашистскую агрессию в восточном направлении, чтобы столкнуть в конечном итоге Германию с СССР. В их планы не входило «остановить Германию». Против этого решительно выступали члены правительства Чемберлена. При рассмотрении на одном из заседаний кабинета в сентябре 1938 г. вопроса о расчленении Чехословакии в целях удовлетворения захватнических аппетитов Гитлера Т. Инскип, занимавший пост министра координации обороны, заявил: «Речь идет не о том, чтобы вести войну за сохранение Чехословакии..., но о войне, имеющей целью остановить Гитлера. Такая война причинит огромные страдания и ущерб, и, наряду с возможным уничтожением Гитлера, она, безусловно, может уничтожить и нечто гораздо большее. Результатом ее могут быть перемены в положении Европы, которые не будут приятны ни для кого, кроме Москвы и большевиков».

Реакционные круги Англии боялись, что решительная борьба против фашизма обернется своим острием против капиталистических порядков, и предпочитали антисоветские сделки с Гитлером.

1.3 Мюнхенский договор 1938 год

Очередной антисоветской сделкой явился Мюнхенский сговор в сентябре 1938 г., где Англия и Франция предали Чехословакию, отдав часть ее территории Германии.  В Мюнхене Гитлер, Муссолини, Чемберлен и Даладье предписали правительству Чехословакии передать Германии в десятидневный срок около 1/5 своей территории [4, с. 427]. Чехословакия теряла четверть населения, около половины тяжелой промышленности, мощные укрепления на границе с Германией, новая линия которой теперь фактически упиралась в предместья Праги. Отрицательное отношение к этому диктату правительства Чехословакии во внимание не принималось. Знаковым явилось совместное принуждение Чехословакии силами агрессивных диктаторских режимов Германии и Италии и западных демократий (США поддержали мюнхенскую сделку). В обмен Германия подписала с Англией (30 сентября) и Францией (6 декабря) декларации, которые по сути дела являлись пактами о ненападении.

Мюнхенская сделка готовилась длительное время и в одночасье разрушила с таким трудом созданный каркас системы коллективной безопасности в Европе, основу которого составили, советско-французский и советско-чехословацкий договоры о взаимопомощи.

Важно подчеркнуть три особенности Мюнхенского соглашения:

- во-первых, это был согласованный диктат Германии и Англии (Франция и Италия следовали в фарватере своих партнеров);

- во-вторых, соучастниками сговора и раздела Чехословакии явились Венгрия и Польша. Польша оккупировала Тешинскую область, Венгрия – южные районы Словакии;

- в-третьих, Советский Союз оказался в изоляции. Предпринятые  им меры в поддержку Чехословакии (сосредоточение войск на западных; границах дипломатические демарши) успеха не имели. Вместе с тем есть основания) полагать, что советское руководство исключало принятие крайних военных  мер без участия Франции и обращения за помощью самой Чехословакии  которая капитулировала в условиях диктата.

Англия и Франция, с одной стороны, Германия и Италия – с другой преследовали Мюнхенским соглашением различные цели. Для Германии – это был промежуточный маневр к захвату Чехословакии к дальнейшему движению на Восток. Италия обретала уверенность в осуществлении  при поддержке Германии своих захватнических планов. Англия и Франция рассчитывали ценой территориальных уступок за счет Чехословакии умиротворить Германию, ослабить заряд ее агрессивной политики, нацеленной на западные демократии. Советская разведка сообщила в Москву, что перед отлетом из Мюнхена Чемберлен  еще раз встретился с Гитлером который заявил: «Для нападешь на СССР у нас достаточно самолетов, тем более, что уже нет опасности базирования советских самолетов на чехословацких аэродромах».

Мюнхенский диктат, который привела в исполнение Германия при пособничестве Польши и Венгрии, по существу был приговором Чехословацкой республике. В октябре-ноябре 1938 г. Германия захватила 28 363 кв. км чехословацкой территории с населением 3 млн. 617 тыс. человек, из которых 2 млн. 670 тыс. были Судетскими немцами и 719 тыс. – чехи и словаки. Польша, развернув заблаговременно у чехословацкой границы группу войск «Силезия», 30 сентября в ультимативной форме потребовала от правительства в Праге немедленно уступить ей Тешинскую и Фриштадскую области, угрожая в случае отказа применить силу. Деморализованное чехословацкое правительство удовлетворило это требование. 2 октября польские войска оккупировали указанные высокоразвитые в промышленном отношении области, где проживали 227 тыс. человек, в том числе 80 тыс. поляков и 125 тыс. чехов и словаков. Территория Польши увеличилась на 801 кв. км, т.е. лишь на 0,2%, но за счет тешинских и фриштадских предприятий производственная мощность ее тяжелой промышленности возросла на 50%.

Соучастие в разделе Чехословакии было лишь частью замыслов польского правительства. Осенью 1938 г. оно задалось целью образовать под своей эгидой блок государств «междуморья», в который наряду с союзной ей Румынией должна была войти Венгрия. Поэтому в Варшаве всячески поощрялись притязания венгерских правителей не только на те южные районы, Чехии и Словакии, где большинство населения составляли венгры, но и на Закарпатскую Украину (Карпатскую Русь) с тем, чтобы провести общую польско-венгерскую границу. Польский посол в Германии Ю. Липский заверял Гитлера в том, что эти замыслы направлены на то, чтобы «создать более широкий фронт против России».

В самой Чехословакии осенью 1938 г. начались события, которые окончательно вычеркнули ее из числа потенциальных противников Германии.

Накануне мюнхенской конференции ее правительство возглавил генерал Я. Сыровы, который в 1918-1919 гг. командовал чехословацким легионом, участвовавшим в борьбе за свержение власти Советов в России. После Мюнхена объявил об уходе в отставку и эмигрировал в Англию чехословацкий президент Э. Бенеш. Новым президентом стал Э. Гаха, а пост министра иностранных дел занял бывший посланник в Риме Ф. Хвалковский. Оба эти политика были известны как сторонники сотрудничества с Германией и Италией.

В Словакии и Закарпатской Украине резко активизировались националистические силы, поощряемые Германией, Польшей и Венгрией. 6 октября националисты Словакии объявили автономию этой части страны и сформировали правительство, которое возглавил И. Тисо, лидер католической Словацкой Народной партии. Пражское правительство, стремясь предотвратить развал страны на почве обострения межнациональных противоречий, 8 октября признало автономию Словакии и Закарпатской Украины. Чехословакия из унитарной превратилась в федеративную республику. Во всех субъектах федерации была запрещена деятельность коммунистов.

Гитлер, заинтересованный в разложении Чехословакии изнутри, решил временно поддержать лозунг автономии Словакии и Закарпатской Украины. Г. Геринг в связи с этим заявил, что Германии нужно всячески поддерживать стремление словацких националистов к «самостоятельности», так как это облегчит захват Чехии и установление контроля над Словакией, территория которой важна как база для германских ВВС в предстоящих операциях «против Востока» [9, c. 39].

13 октября Гитлер вызвал в Берлин нового министра иностранных дел Чехословакии Хвалковского и предупредил его: если он заметит, что в Праге предпринимаются какие-либо попытки «работать против него, то уничтожит Чехословакию в несколько часов».

В действительности судьба Чехословакии уже была предрешена. 21 октября Гитлер подписал директиву, в которой поставил перед вермахтом задачу «обеспечить возможность в любое время разгромить оставшуюся часть Чехии». Далее в директиве говорилось: «Предусмотренные для этого соединения уже в мирное время должны быть рассчитаны на нападение таким образом, чтобы лишить Чехию даже какой-либо возможности планомерной обороны. Цель состоит в быстрой оккупации Чехии и изоляции Словакии».

Директивой намечалась также одновременная подготовка вермахта к «овладению Мемельской областью» и проведение мероприятий, направленных на укрепление обороны германской границы на западе, где шло строительство военных укреплений, так называемой линии Зигфрида.

В то время в Берлине еще не было полной ясности, как на предстоящую оккупацию Чехословакии отреагируют формально остающиеся ее союзниками Франция и Советский Союз. Поэтому в качестве меры предосторожности, которая должна была укрепить позиции Германии в центре Европы, германское правительство решило, прежде всего, заполучить себе в союзники Польшу, предъявив ей счет за содействие в захвате Тешинской Силезии.

24 октября 1938 г. И. Риббентроп встретился с польским послом в Берлине Ю. Липским и выдвинул предложение об «общем урегулировании спорных проблем, существующих между Польшей и Германией». Он требовал,

чтобы польское правительство согласилось с «воссоединением Данцига с рейхом», а также со строительством «экстерриториальной автомобильной дороги и железнодорожной линии» через польское Поморье, отделяющем Германию от Восточной Пруссии. Со своей стороны Риббентроп обещал продлить на 25 лет действие германо-польской «Декларации о необращении к силе» 1934 г. и гарантировать германо-польскую границу, установленную в Версале. В качестве возможной сферы германо-польского сотрудничества он назвал борьбу за приобретение колоний, за выселение евреев из Польши, а также проведение «общей политики в отношении России на базе Антико-минтерновского пакта».

Принятие предложений Риббентропа, которые ставили Польшу в положение вассала Германии, означало крушение расчетов правящих кругов этой страны играть самостоятельную роль в Центральной Европе. 31 октября польское правительство отклонило предложение Риббентропа.

Одновременно Гитлер решил оказать поддержку Венгрии в частичной реализации ее притязаний на чехословацкую территорию. 2 ноября 1938 г. И. Риббентроп и итальянский министр иностранных дел Г. Чиано, встретившись в Вене, осуществили так называемый первый Венский арбитраж, предписав чехословацкому правительству передать Венгрии южные районы Словакии и Закарпатской Украины с преобладающим венгерским населением. В результате Чехословакия лишилась еще 12 400 кв. км своей территории, где проживали 1,1 млн человек. Венгерское правительство, рассчитывая на согласие Германии в будущем передать ему всю Закарпатскую Украину, 21 ноября объявило о своей солидарности с «антибольшевистской позицией держав оси» и готовности «присоединиться к Антикоминтерновскому пакту».

В общей сложности Германией, Польшей и Венгрией была отторгнута от Чехословакии 41 тыс. кв. км с населением почти 5 млн. человек. Ее территория в ноябре 1938 г. уменьшилась до 100 тыс. кв. км, а население – до 9,7 млн. человек, из них примерно 6 млн. чехов и 2,6 млн. словаков. Страна лишилась особенно богатых полезными ископаемыми и почти всех наиболее развитых в промышленном отношении областей, а также мощных оборонительных укреплений на бывшей границе с Германией. Теперь немецкие войска располагались в 40 км от Праги и ждали только приказа на наступление.

24 ноября, когда захват Германией Чехословакии с военной точки зрения уже не представлял какой-либо сложности, Гитлер в дополнение к директиве от 21 октября отдал приказ командованию вермахта провести подготовку к захвату Данцига.

Таким образом, реализация мюнхенского соглашения позволила Германии существенно укрепить свое положение и приступить к расширению экспансии в Центральной Европе. Вместе с тем германское правительство активизировало деятельность, направленную на превращение Антикоминтерновского пакта Германии, Италии и Японии в военный союз. Идея создания такого союза возникла в Берлине и Токио еще летом 1938 г. во время подготовки Германией нападения на Чехословакию и обострения советско-японских отношений, вылившегося в вооруженный конфликт в районе о. Хасан. В августе Риббентропом и японским послом в Германии X. Осима был подготовлен проект германо – итало-японского договора о военном союзе - Пакта о консультациях и взаимопомощи, который для краткости стал именоваться Тройственным пактом. Его основное содержание сводилось к принятию сторонами обязательства оказывать друг другу военную помощь в случае «неспровоцированного» нападения на одну из них одного или нескольких государств. Этот проект был представлен Риббентропом для рассмотрения Муссолини и Чиано во время мюнхенской конференции четырех держав.

24 октября Риббентроп прибыл в Рим, рассчитывая заручиться согласием Муссолини на подписание Тройственного пакта. Но такого согласия он не получил. Муссолини считал, что с заключением военного союза с Германией и Японией можно повременить до тех пор, пока не будут согласованы цели его участников. «Как только союз между нами и Германией назреет, – заявил он, – тогда нужно было бы определить цели. Мы не можем заключать чисто оборонительный альянс. В этом нет необходимости, потому что никто не думает, чтобы напасть на тоталитарные государства. Напротив, мы хотим заключить союз, который должен изменить географическую карту мира. Поэтому мы должны определить цели и объекты завоеваний» [3, c. 93].

К числу причин, которые побудили Муссолини отклонить предложение Риббентропа, относилось нежелание осложнять итало-английские отношения раньше, чем английский парламент ратифицирует подписанное в апреле 1938 г. соглашение, по которому Англия обязалась признать захват Италией Эфиопии в обмен на обязательство последней вывести свои интервенционистские войска из Испании после окончания там гражданской войны. Ратификация этого соглашения английским парламентом состоялась 15 ноября. После этого итальянская фашистская верхушка переключилась на разработку планов экспансии в бассейне Средиземного моря. 30 ноября Чиано выступил с речью в палате депутатов, в которой призвал их активнее добиваться осуществления «естественных чаяний итальянского народа». Фашистские депутаты вскочили с мест, выкрикивая: «Тунис! Джибути! Ницца! Корсика!»

Антифранцузские выступления итальянских фашистов убеждали германское руководство в том, что оно получит согласие Муссолини на подписание Тройственного пакта. В штабе ОКБ заблаговременно были подготовлены «Соображения относительно переговоров представителей вермахта с Италией» о сотрудничестве вооруженных сил двух стран «в войне Германии и Италии против Франции и Англии с целью, в первую очередь, разгромить

Францию».

В то время как командование вермахта прикидывало, с кем начинать войну на Западе, германская дипломатия предпринимала меры, направленные на то, чтобы усыпить бдительность английских и французских правящих кругов. 6 декабря 1938 г. в дополнение к англо-германской декларации от 30 сентября, в которой Гитлер и Чемберлен заявили о своей решимости устранять разногласия между двумя странами мирным путем, Риббентроп и французский министр иностранных дел Ж. Бонне подписали в Париже франко-германскую декларацию, в которой обе стороны объявили о том, что Германия и Франция «торжественно признают в качестве окончательной границу между их странами» и намерены поддерживать друг с другом «мирные добрососедские отношения».

Муссолини не хотел допустить даже видимости отказа Германии от поддержки его враждебной политики по отношению к Франции. 2 января он сообщил в Берлин о готовности Италии заключить с Германией и Японией военный союз уже в последней декаде текущего месяца. После этого Риббентроп, Чиано и Осима доработали проект договора о Тройственном пакте и со специальным курьером отправили его на рассмотрение в Токио. Одновременно Гитлер и Риббентроп задались целью расширить Антикоминтерновский пакт за счет Венгрии, Польши, Маньчжоу-Го и испанского «национального правительства» генерала Франко. 24 февраля протоколы о присоединении к Антикоминтерновскому пакту подписали правительства Венгрии и Маньчжоу-Го. Предложение присоединиться к Антикоминтерновскому пакту было принято также правительством Франко, но с оговоркой, что оно поставит свою подпись под соответствующим протоколом только после того, как добьется официального признания со стороны Англии и Франции. Последние не заставили себя долго ждать. 27 февраля они признали Франко диктатором Испании и разорвали свои отношения с испанским правительством Народного фронта. Ровно через месяц после этого франксистская Испания стала членом Антикоминтерновского пакта.

Что касается присоединения Польши к Антикоминтерновскому пакту, то здесь возникли трудности. 5 января Гитлер, а на следующий день Риббентроп встретились с приглашенным ими в Берлин польским министром иностранных дел Беком. В ходе переговоров они высказали признательность польскому руководству за то, что оно осенью 1938 г. сосредоточило свои войска у границы с СССР, чтобы не допустить прохода советских войск через свою территорию с целью оказания помощи Чехословакии. Выразив надежду, что и в будущем Польша будет держать войска у советской границы и тем самым «избавит Германию от соответствующих военных расходов», они потребовали, чтобы польское правительство заняло «более явную антирусскую позицию», присоединившись к Антикоминтерновскому пакту, а также выполнило условия урегулирования спорных проблем с Германией, которые были сформулированы Риббентропом в беседе с Липским 24 октября. За это Гитлер и Риббентроп обещали поддержать в будущем польские планы захвата советской Украины.

Бек явно не знал, как ему реагировать на предложение Гитлера и Риббентропа. Поблагодарив за поддержку польских притязаний на советскую Украину и заверив их в том, что польское правительство намерено вместе с германским бороться против Коминтерна, он предложил продолжить переговоры в Варшаве.

26 января в Варшаву прибыл Риббентроп. В беседе с Беком он снова настаивал на том, чтобы Польша согласилась с «возвращением» Германии Данцига и созданием «экстерриториальной автомобильной и железнодорожной связи», которая соединит Германию с Восточной Пруссией, намекнув, что в противном случае Германия потребует возврата всех тех областей, которые были переданы Польше по Версальскому мирному договору. Бек снова обещал «серьезно обдумать германское предложение», но выразил сомнение в том, что оно будет принято из-за «сильного сопротивления внутри страны».

При обсуждении политики Польши в отношении СССР Бек не скрывал, что Польша «претендует на советскую Украину и выход к Черному морю», но в вопросе о присоединении Польши к Антикоминтерновскому пакту занял уклончивую позицию. Он высказал опасение, что Польша, если она присоединится к «антикоминтерновским державам», наживет в лице СССР врага, способного «заранее собрать в кулак все свои силы и нанести удар».

Риббентроп вернулся в Берлин, не добившись от Бека внятного ответа ни на один из поставленных вопросов. После этого германо-польские отношения стали приобретать все более явные очертания враждебности.

Тем временем у Германии возникла проблема с вступлением в Тройственный пакт Японии. Ее правительство в целом одобрило проект союзного договора, но в начале марта потребовало внести в него оговорку, что германо-итальяно – японский союз является развитием и продолжением Антикоминтерновского пакта и поэтому имеет силу только в случае войны против Советского Союза. Японское правительство, как сообщал тогда в Москву советский разведчик Р. Зорге, «выражало желание прекратить операции в южном и центральном Китае, сохранив за собой лишь Северный Китай и Монголию как базу для развертывания войны против СССР».

Желание Японии заключить с Германией и Италией военный союз исключительно антисоветской направленности было неприемлемо для Германии. Ее руководители хотели заключить с Японией универсальный военный союз, который в зависимости от ситуации имел бы силу на случай войны против любого государства. При этом на первом плане у них стояла подготовка к войне не против СССР, а против Англии и Франции.

8 марта 1939 г. Гитлер на совещании высших военных, хозяйственных и партийных руководителей «третьего рейха» сообщил, что вермахт не позднее 15 марта должен оккупировать Чехословакию, затем разгромить Польшу, в результате чего Германии не составит большого труда поставить под свой контроль политику и экономику Венгрии, Румынии и, возможно, Югославии. В 1940-1941 гг., заявил Гитлер, Германия будет настолько сильна, что сможет «раз и навсегда свести счеты с извечным врагом Францией», стерев ее с карты Европы, а затем «установить господство над Англией», захватить в свое распоряжение ее «богатства и владения во всем мире». В дальнейшем Германия, «объединив континент Европы» и «используя британские и французские владения в Америке в качестве базы»», должна свести счеты с «еврейскими королями доллара» в США, уничтожить там «еврейскую демократию» [8, c. 194].

В этой речи Гитлер ориентировал управленческий аппарат Германии на подготовку к решительной схватке за мировое господство с Англией, Францией, а в перспективе и США, умолчав об известных всем присутствовавшим на совещании захватнических планах в отношении СССР. В немецких документах того времени говорилось, что «война против Советского Союза остается последней и решающей задачей германской политики».

Гитлер в публичном выступлении в Берлинском дворце спорта 26 сентября заявил, что притязания на пограничные области Чехословакии в Судетах с преимущественно немецким населением являются «последним территориальным требованием» Германии в Европе. Этим лживым заявлениям он оказал немалую услугу той части правящих кругов западных держав, которые пытались представить сделку в Мюнхене как «решающий шаг», направленный на умиротворение Германии. Когда 30 сентября Чемберлен вернулся из Мюнхена в Лондон, то перед правительственной резиденцией на Даунингстрит его встретила восторженная толпа. Сам же он, потрясая в воздухе подписанными в Мюнхене документами, выкрикнул: «Мои дорогие друзья, мы привезли домой из Германии мир. Я верю, что мир в наше время спасен». Мюнхенское соглашение при голосовании в английском парламенте было одобрено большинством депутатов (336 – за и 144 – против).

Как спасителя Франции от угрозы войны приветствовали вернувшегося из Мюнхена Даладье и парижане. Во французском парламенте мюнхенское соглашение было одобрено 535-ю депутатами при 77 – голосовавших против.

С удовлетворением итоги Мюнхенской конференции были восприняты и президентом США Ф. Рузвельтом.

После Мюнхенской конференции правительства Англии и Франции с еще большим рвением стали добиваться улучшения отношений с Германией и ее партнерами по Антикоминтерновскому пакту. 31 октября 1938 г. германский посол в Великобритании Г. Дирксен доносил в Берлин, что Чемберлен и его правительство стали рассматривать сближение с Германией на длительное время «как одну из главных целей английской внешней политики». Далее Дирксен сообщал, что в ходе обсуждения с ним вопроса о вооружениях английский министр внутренних дел С. Хор обещал учесть желание Германии иметь сильные военно-воздушные силы в качестве противовеса советским ВВС и высказался за то, чтобы четыре державы – Великобритания, Франция, Германия и Италия «приняли на себя определенные обязанности об обороне и даже гарантии против Советской России на случай советского нападении».

Даладье в речи, произнесенной 4 октября в Национальном собрании, заявил, что он и далее намерен улучшать отношения с Германией, «которая была нашим врагом и с которой мы хотим установить прочный мир». Днем ранее французский посол в Германии по его указанию поставил в известность Г. Геринга о том, что Франция будет стремиться к разрыву «союза с Москвой». Французская пресса радикально изменила свой тон по отношению к Германии и Италии. В ней замалчивались факты, способные омрачить «дружбу» с этими странами. В то же время, как отмечал полпред СССР в Париже Я.З. Суриц, во Франции была развернута пропаганда о военной слабости СССР, о необходимости «избавиться от такого нежелательного и тягостного союзника».

Часть влиятельных кругов Англии и Франции, сплотившаяся вокруг Чемберлена и Даладье, всерьез восприняла распространявшиеся осенью и зимой 1938/39 г. нацистской пропагандой ложные слухи о том, что очередной целью Германии будет создание под ее протекторатом «Великой Украины». 30 ноября в беседе с полпредом СССР в Великобритании И.М. Майским советник Чемберлена Г. Вильсон заявил, что теперь Англии война уже не угрожает, ибо «следующий удар Гитлера будет против Украины». Из бесед с этим и другими английскими политиками Майскому было очевидно, что политика британского правительства «в сильной степени строится на ожидании германской экспансии на восток». Посол Франции в Берлине Р. Кулондр также считал, что Гитлер задался целью образовать под немецкой гегемонией «Великую Украину». 15 декабря он сообщил об этом в Париж, отметив, что, «по странным причудам судьбы, Чехословакия, созданная как оплот для сдерживания немецкого продвижения, служит рейху в качестве тарана для пролома ворот на Восток».

Профашистские круги в Англии ликовали. Им казалось, что их внешнеполитическая стратегия увенчалась успехом. Логическим продолжением этой политики явилось подписание 30 сентября англо-германской декларации, являвшейся фактически пактом о ненападении, заключенным Англией с гитлеровской Германией.

Сразу же после Мюнхена правительство Чемберлена увязало, политические переговоры с Германией с переговорами по экономическим вопросам. Германской экономической делегации, находившейся в Англии, экономическим советником английского правительства Лейт-Россом было сделано предложение созвать конференцию Англии, Франции, Италии и Германии, чтобы обсудить вопрос об «экономическом сотрудничестве» между ними. Членам, этой же делегации Министерство колоний Англии сообщило, что Англия готова рассмотреть германские колониальные претензии (разумеется, Англия предполагала их удовлетворить за чужой, а не за свой счет). Во второй половине октября 1938 г. от имени Чемберлена министры Хор и Бюргин сделали послу Германии в Лондоне Дирксену предложения, предусматривавшие заключение участниками Мюнхена формального военного союза.

Английское правительство поспешило ввести в действие англоитальянское соглашение от 16 апреля. 1938 г., согласно которому Англия признала захват Италией Абиссинии в обмен на лживое обещание итальянского диктатора отозвать свои войска («добровольцев») из Испании. Чемберлен и Галифакс не получили согласия Италии на отзыв войск из Испании и в январе 1939 г., когда они прибыли в Рим для переговоров.

Английское правительство отказалось помочь эвакуации республиканцев из Испании, т. е. отказалось спасти их от расправы фашистов.

В марте 1939 г. оно вновь активизировало англо-германские экономические переговоры, но в этом же месяце Германия захватила всю Чехословакию.

Английское правительство в связи с этим новым крупным актом агрессии сочло необходимым попытаться создать видимость наличия у него намерений осуществлять «новую политику» якобы в целях противодействия агрессии. Англия дала гарантии Польше, а затем Греции и Румынии. Но мир уже знал цену английских гарантий на примере Чехословакии.

В такой обстановке начались в марте 1939 г. переговоры Англии с СССР. Однако они были сорваны преднамеренно английскими правящими кругами, что способствовало развязыванию гитлеровцами второй мировой войны.

Внешняя политика США Рузвельта также явилось сторонником более гибкого политического курса. Конечно, цели правящих кругов США с приходом к власти Рузвельта не изменились: они заключались в том, чтобы добиться укрепления позиций американского империализма на мировой арене. Однако сложная политическая обстановка, создавшаяся в 30-х годах и в Америке и за ее пределами, заставляла президента проводить эту линию гораздо более осторожно, чем это делалось прежде.

Первым крупным внешнеполитическим актом правительства Рузвельта было установление дипломатических отношений с Советским Союзом. Отказ правящих кругов США от политики непризнания СССР был обусловлен, прежде всего, экономическим ростом Страны Советов, укреплением ее политического и военного могущества. Важную роль среди факторов, способствовавших нормализации отношений между США и СССР, сыграло стремление деловых кругов к расширению торговли с Советским Союзом. Немалое влияние на позицию правительства Рузвельта оказало также движение рабочего класса и демократических сил страны: за признание Советского государства. Но главной причиной, заставившей правящие круги США вступить па путь нормализации советско-американских отношений, были их собственные стратегические расчеты. В обстановке резкого обострения империалистических противоречий, когда фашистская Германия и империалистическая Япония становились все более опасными конкурентами Соединенных Штатов, руководители американской внешней политики, идя на улучшение отношений с СССР, надеялись использовать его в качестве возможного противовеса растущей мощи Германии и Японии. Советское же правительство видело в нормализации отношений между двумя великими державами известный шаг к упрочению мира во всем мире. 16 ноября 1933 г. дипломатические отношения между СССР и США были установлены. Это явилось признанием провала политики изоляции Советского государства, которую в течение многих лет проводили реакционные круги США...

Более гибкий политический курс был взят правительством Ф. Рузвельта и в отношении стран Латинской Америки. Это было связано с тем, что правящие круги США оказались перед необходимостью срочно укрепить здесь свои позиции, значительно ослабленные в период экономического кризиса. В условиях мощного подъема национально-освободительного движения народов латиноамериканских стран правительство Рузвельта провозгласило так называемую политику «доброго соседа». Торжественные декларации политических деятелей США о «невмешательстве» во внутренние дела латиноамериканских государств были подкреплены некоторыми уступками Соединенных Штатов. В 1934 г. правительство Ф. Рузвельта отозвало американские войска из Гаити, где они находились почти 20 лет. В новом договоре с Кубой была отменена унизительная «поправка Плата», которая в течение многих лет использовалась для обоснования «права» США на интервенцию в этой стране. Со многими государствами Центральной и Южной Америки были заключены более благоприятные для них торговые соглашения.

Провозглашение политики «доброго соседа» и отказ от наиболее грубых и откровенных форм империалистической экспансии США способствовали некоторому ослаблению антиамериканских настроений среди народов латиноамериканских государств. С другой стороны, более гибкие методы экономического проникновения явились в руках империалистов США эффективным орудием борьбы против конкуренции Англии и Германии. К началу второй мировой войны экономические позиции Соединенных Штатов в странах Западного полушария были не только полностью восстановлены, но и значительно укреплены.

Политика правительства Ф. Рузвельта по отношению к странам Латинской Америки получила поддержку всех основных групп финансового капитала. Значительно сложнее обстояло дело с выработкой позиции США по отношению к событиям, происходившим в Западной Европе и на Дальнем Востоке. Создание военно-политического блока Германии, Италии и Японии, подготовка ими новой войны за передел мира — все это изменило соотношение сил в мировой системе капитализма и поставило перед правящими кругами США задачу отыскания наиболее эффективных средств борьбы за укрепление международных позиций американского империализма. Однако выработка внешнеполитического курса США накануне второй мировой войны выявила острые противоречия в кругах монополистической буржуазии.

Представители одного из направлений в правящей верхушке США придерживались убеждения, что образование блока фашистских государств создает серьезную угрозу для Америки и что, в конечном счете, столкновение между Соединенными – Штатами и этим блоком неизбежно. На этом основании делался вывод о необходимости сближения с буржуазно-демократическими  государствами Западной Европы и в первую очередь с Англией. С этой же целью сторонники «антиизоляционистского», или, по их собственной терминологии, «интернационалистского»,  внешнеполитического курса готовы были пойти на известную нормализацию советско-американских  отношений. Такова была линия, выразителем которой стал президент Ф. Рузвельт и члены его кабинета [5, c. 502].

Но в правящих кругах США было и другое влиятельное течение, которое отражало точку зрения более реакционных элементов финансовой олигархии. Представители этого течения считали, что наилучшим способом обеспечения международных позиций американского империализма является сохранение за Соединенными Штатами «свободы рук», отказ от военно-политических союзов с европейскими странами. Выступая под флагом «невмешательства» в европейские дела, лидеры этой влиятельной группы империалистического «изоляционизма» рассчитывали на то, что столкновение двух империалистических коалиций, назревавшее в конце 30-х годов» в Европе и Азии, приведет к их взаимному ослаблению и даст возможность США в решающий момент вступить  в борьбу и продиктовать свои условия. Группа наиболее реакционных «изоляционистов», выражавшая интересы промышленно-финансовых кругов, непосредственно связанных с монополистическими объединениями Германии и Японии, требовала даже соглашения со странами фашистского блока о новом переделе мира за счет. Советского Союза, Китая, а также за счет колоний Англии и Франции. Политическими представителями различных групп империалистического «изоляционизма» были сенаторы Р. Тафт и А. Ванденберг, конгрессмен Г. Фиш, генерал Р. Вуд и др.

Сила и влияние «изоляционистского» течения в правящих кругах США объяснялись не столько его собственным политическим весом, сколько тем, что лозунг «невмешательства» в европейские дела находил поддержку со стороны большой группы традиционных изоляционистов, выражавших взгляды фермерства и средних слоев города. В состав этой группы входили сенаторы Уильям Бора, Джералд Най, Роберт Лафоллет и другие видные политические деятели. Апеллируя к антивоенным настроениям американского народа, традиционные изоляционисты провозгласили лозунг нейтралитета США в надвигавшемся столкновении двух империалистических коалиций. Несмотря на то, что традиционные изоляционисты занимали антимилитаристскую, а иногда и антиимпериалистическую позицию и отличались от реакционных империалистических политиков типа Тафта и Вандеберга, тем не менее, изоляционистский лозунг «нейтралитета» США объективно стал средством поощрения фашистской агрессии. Поэтому деятельность всех изоляционистов, независимо от их субъективных побуждении,  играла в целом реакционную роль.

Влияние «изоляционистского» течения оказалось настолько сильным, что правительство Ф. Рузвельта не раз вынуждено было идти на компромиссы с «изоляционистами», а то и прямо капитулировать перед ними. В августе 1935 г. по их настоянию в США был принят закон о «нейтралитете», который запрещал поставки оружия и военного снаряжения любому из воюющих государств. В итоге ни Эфиопия, ни республиканская Испания, ни Китай не получили возможности приобрести в США военные материалы, необходимые для отпора фашистской агрессии. Государства же фашистского блока, создавшие собственную военную «промышленность, не испытывали особой необходимости в поставках американского вооружения. Гораздо больше они были заинтересованы в приобретении таких важных стратегических материалов, как нефть, авиамоторы, металлический лом. Поскольку закон о «нейтралитете» не запрещал вывоза этих материалов, то и Германия, и Италия, и Япония могли беспрепятственно покупать их в США.

В конце 30-х годов, по мере расширения масштабов агрессии Германии и Японии и обострения противоречий между США и странами фашистского блока, Ф. Рузвельт и другие дальновидные политические деятели США в ряде случаев стали занимать более решительную позицию. Они не могли также не считаться и с ростом антифашистского движения в самих Соединенных Штатах. Ф. Рузвельт выступил с рядом заявлений, в которых осуждались агрессивные действия стран фашистского блока. Наиболее важным среди них стала речь Ф. Рузвельта в Чикаго 5 октября 1937 г., где американский президент призвал к объединению усилий всех миролюбивых народов с целью установления «карантина» вокруг агрессивных держав. Значительно активизировались военные приготовления Соединенных Штатов. Наконец, в январе 1939 г. Рузвельт предложил пересмотреть закон о «нейтралитете».

Однако на практике внешняя политика США накануне второй мировой войны оказалась в резком противоречии с принципами, провозглашенными в «карантинной речи» Ф. Рузвельта. Отвергнув предложения о создании системы коллективной безопасности, которые выдвигались Советским Союзом, США вместе с Англией и Францией продолжали политику «невмешательства», политику «умиротворения» Германии и Японии, которая стала политикой пособничества фашистской агрессии. Лучшим подтверждением этого была поддержка правящими кругами США позорного Мюнхенского сговора 1938 г.

Сохранение политики «нейтралитета» в значительной мере объяснялось влиянием «изоляционистского» течения в правящих кругах США. Под влиянием изоляционистов конгресс даже в июне 1939 г. отказался от пересмотра закона о «нейтралитете». Однако и само правительство Рузвельта не проявило достаточной решительности в борьбе за пересмотр политики «нейтралитета». «Антиизоляционистским» кругам американской буржуазии в эти годы были отнюдь не чужды стремления направить фашистскую агрессию против Советского Союза.

К концу 1937 г. Германия и Италия уже вели широкую подготовку к развязыванию большой войны в Европе. Фашистские диктаторы и их министры проводили частые совещания, договариваясь об очередных актах агрессии и о привлечении в свой блок новых участников. Правительства Болгарии, Венгрии, Румынии постепенно все больше и больше связывали себя с Германией и Италией.

Одновременно Англия, правительство которой в мае 1937 г. возглавил реакционер Невиль Чемберлен – недалекий политик и сторонник сговора любой ценой с Германией и Италией, – предпринимает акции, поощряющие Германию и Италию на дальнейший разбой. В ноябре член правительства Чемберлена Галифакс встретился с Гитлером и дал понять, что Англия согласна на полную ликвидацию Версальской системы и на захват Германией Австрии, Чехословакии и Данцига (Гданьска), поскольку, мол, Германия «по праву может считаться бастионом Запада против большевизма». Галифакс предложил, чтобы Англия и Франция присоединились к германо-итальянскому союзу, и тем самым был бы создан блок четырех держав против Советского Союза,

Предложения английского правительства, сделанные Гитлеру через Галифакса, были преступлением против народов Европы. После того как Англия заявила о своей готовности выдать фашистской Германии на определенных условиях Австрию, Чехословакию и Польшу, Гитлер понял, что он сможет захватить эти страны на своих собственных условиях. Франция к этому времени настолько связала себя с английской политикой, что ее самостоятельность во внешнеполитической сфере была весьма ограниченной.

Соединенные Штаты Америки поддерживали политику поощрения агрессоров исходя из своих антисоветских целей.

Неудивительно, что в этих условиях захват Германией Австрии не встретил противодействия со стороны западных держав. 12 марта 1938 г. Советский Союз заявил, что совершенное на этот раз в центре Европы насилие создает несомненную опасность для всех европейских и неевропейских государств и что эта опасность угрожает, прежде всего, Чехословакии. Советский Союз призвал Англию, США и Францию к коллективным действиям против агрессора, заявив, что «завтра может быть уже поздно, но сегодня время для этого еще не прошло, если все государства, в особенности великие державы, займут твердую недвусмысленную позицию в отношении проблемы коллективного спасения мира». Этот призыв не нашел отклика в Лондоне, Париже и Вашингтоне. И это несмотря на то, что всем было ясно, что вслед за Австрией Германия намерена захватить всю или, по крайней мере, часть Чехословакии.

Советское правительство недвусмысленно заявило, что оно готово выполнить свои обязательства по договору, о взаимопомощи с Чехословакией. Документы убедительно говорят, что Советский Союз занял в этом вопросе четкую позицию. Эта позиция была изложена как в конфиденциальных заявлениях - советских руководителей представителям Чехословакии, так и публично. 15 марта 1938 г. заместитель наркома иностранных дел СССР В. П. Потемкин уведомил об этом чехословацкого посланника в СССР Фирлингера. Тогда же он сделал соответствующее заявление американским корреспондентам. 28 марта 1938 г. советская военная делегация в Чехословакии уведомила начальника Генштаба Чехословацкой армии, что Чехословакия, если на нее будет совершено нападение, получит помощь от СССР.

Советско-чехословацкий договор предусматривал, что такая помощь должна последовать, если Франция со своей стороны также поможет Чехословакии.

Советская позиция была предельно ясной всем – и руководителям Чехословакии, и руководителям Германии, и руководителям Англии и Франции.

Дело не ограничивалось дипломатическими заявлениями. Советское правительство предприняло ряд мер по приведению в боевую готовность Красной Армии, с тем, чтобы по первому же сигналу ее можно было двинуть на помощь Чехословакии. У западных границ СССР было сосредоточено 30 стрелковых, 10 кавалерийских дивизий, 1 танковый корпус, 3 танковых и 12 авиационных бригад. Кроме того в боевую готовность были приведены еще 30 стрелковых и 6 кавалерийских дивизий, 2 танковых корпуса и 15 отдельных танковых бригад. Были осуществлены и другие мероприятия по мобилизации сил, предназначенных к использованию по планам помощи Чехословакии.

Готовность СССР прийти на помощь Чехословакии в сочетании с решимостью чехословацкого народа отстоять свою независимость могла послужить надежной защитой страны от посягательств со стороны Германии. Но Чехословакию предали ее правители и ее западные союзники. Чехословацкие правящие круги готовы были положить свою страну к ногам Гитлера, лишь бы только не  сотрудничать с СССР в деле ее защиты от фашизма.

Английское правительство намеревалось заплатить выдачей Чехословакии Гитлеру за согласие последнего заключить с Англией соглашение, обеспечивающее неприкосновенность ее колони и ее безопасность. Сделка с Гитлером была совершена 29 сентября 1938 г. в Мюнхене, где премьер-министр Англии Чемберлен, глава французского правительства Даладье, при участии руководителя фашистской  Италии Муссолини  выдали  Чехословакию  Гитлеру. От Чехословакии отторгалась часть ее территории в пользу Германии; остальная часть страны оставалась беззащитной и в марте 1939 г. была поглощена Германией [5, c. 73]. Взамен Гитлер подписал с Чемберленом декларацию о том, что Германия и Англия никогда не будут вести войну друг против друга. В декабре аналогичная декларация была подписана между Францией и Германией. Так, руководители Англии и Франции, выдав Чехословакию Гитлеру, заключили с ним пакты о ненападении.

Сделка в Мюнхене была направлена не только против чехословацкого народа, но и против Советского Союза. Ни один из объективных историков из буржуазного лагеря в свете ставших известными к настоящему времени дипломатических документов уже не сомневается, что Чехословакия была выдана Гитлеру в качестве платы за будущую агрессию против Советского Союза. Приведем лишь одно свидетельство подобного рода. Американский профессор Брювер замечает, что «для понимания политического значения Мюнхена и того, что ему предшествовало, необходимо вспомнить, что ....консервативная партия Англии... – была одержима страхом перед Советским Союзом и коммунизмом. Поэтому она проводила неомаккиавеллианскую политику, основывающуюся на надежде, что нацизм и коммунизм столкнутся и уничтожат друг друга».

В Мюнхене «умиротворители» резко изменили баланс сил в Европе в пользу Германии и тем самым содействовали возникновению через год второй мировой войны. После Мюнхена Германия предъявила территориальные претензии к Польше, и военная опасность чрезвычайно возросла. Английские деятели, лицемерно провозгласившие поначалу, что Мюнхен обеспечил мир для целого поколения, принимали лихорадочные меры к довооружению. Но Англия перевооружалась не для борьбы с агрессией, а с тем, чтобы с более выгодных позиций продолжать мюнхенскую политику. К концу 30-х годов экономические и политические противоречия внутри капиталистической системы достигли крайнего обострения. К этому времени неравномерность развития буржуазных государств привела к тому, что соотношение сил между ними, определившее в свое время условия мирного урегулирования после первой мировой войны, радикально изменилось. Во второй половине 30- х. годов Германия уже занимала второе после США место по объему промышленного производства. По изготовлению ряда важных синтетических материалов, металлообрабатывающих станков и ряда других продуктов Германия обогнала США и занимала первое место в капиталистическом мире. Германия настойчиво теснила на рынках Центральной и Юго-Восточной Европы товары Англии, Франции и США, завоевывая эти рынки в острейшей конкурентной борьбе. Борьба за рынки сбыта была перенесена Германией и в страны Латинской Америки, где она встречалась с ожесточенной конкуренцией со стороны США. Подбираясь к источникам нефти, Германия всячески активизировала, торговлю со странами Среднего Востока, что вызывало большую тревогу в Англии. Наконец Германия все более настойчиво требовала возврата отнятых у нее после первой мировой войны колоний. Это требование было направлено, прежде всего, против Англии.

Обострение межимпериалистических противоречий подводило капиталистический мир к грани большой войны. Недальновидные политические руководители Англии, Франции и США строили иллюзорные расчеты на то, что им удастся разрешить основные межимпериалистические противоречия за счет СССР, организовав войну между фашистскими державами и Советским Союзом. Эта антисоветская политика западных держав усиливала опасность возникновения новой мировой войны.

2 УРЕГУЛИРОВАНИЕ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ВЕЛИКОБРИТАНИЕЙ, ФРАНЦИЕЙ И СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ

В начале 1939 г. международная обстановка поставила перед Коммунистической партией и Советским правительством сложнейшую  задачу – нужно  было решить,  какие неотложные внешнеполитические акции следует предпринять в создавшихся условиях. Анализ международной обстановки и формулирование задач советской внешней политики были осуществлены в марте 1939 г. XVIII съездом ВКП (б). Политический отчёт ЦК ВКП (б) содержал анализ мировых противоречий, которые привели к разделению крупных империалистических держав на два противодействующих друг другу лагеря. В докладе было показано, как один из этих лагерей при па-мощи политики «невмешательства» пытается направить войну в сторону СССР и провоцирует нападение агрессивных государств на Советский Союз. «Политика невмешательства, – заявлялось в докладе, – означает попустительство агрессии, развязывание войны... В политике невмешательства сквозит стремление, желание – не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны... ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, – выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира», и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия.

Было сделано предупреждение о том, что их провокационная игра может окончиться для них серьезным провалом. С учетом сложившейся обстановки в докладе ЦК ВКП (б) указывалось, что перед партией и правительством стоит задача проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами; соблюдать осторожность и не давать провокаторам войны втянуть в конфликты нашу страну; всемерно укреплять боевую мощь Красной Армии и Военно-Морского Флота; крепить международные связи дружбы с трудящимися всех стран, заинтересованными в мире и дружбе между народами.

Точность анализа международных отношений, сделанного на XVIII съезде, подтверждена историей. Верный анализ обстановки помог Советскому правительству занять правильную позицию по внешнеполитическим проблемам в остававшиеся до начала второй мировой войны месяцы [3, c. 262].

Крупным международным событием весны и лета 1939 г. явились переговоры между СССР, Англией и Францией о заключении военно-политического союза с целью противодействия агрессии в Европе. В течение месяца – с 18 марта по 17 апреля – английское правительство делало Советскому Союзу предложения явно провокационного характера. Советскому правительству предлагали выступить в той или иной форме против Германии, не обещая при этом никакой поддержки и помощи. Это были все те же попытки столкнуть СССР с Германией. Советское правительство ответило на эти демарши внесением 17 апреля на рассмотрение правительств  Англии и Франции предложения о заключении тремя странами эффективного договора о взаимной помощи. Советский проект предусматривал, что Англия, Франция и СССР заключат соглашение о немедленной взаимопомощи, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств. Одновременно Англия, Франция и СССР должны были обязаться оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств. В существовавших тогда условиях только такой военно-политический союз мог остановить германскую агрессию или же, если бы дело дошло до войны, обеспечить быструю победу над Германией. Это понимали не только в СССР, но и в Англии и во Франции, где к тому времени в правящих кругах, не говоря уже о прогрессивных организациях, все более мощно звучали голоса, требовавшие установления с СССР союзных отношений. В основе этих требований лежала забота о коренных интересах Англии и Франции, об их безопасности, которая не могла быть обеспечена без союза с СССР.

Правительства Англии и Франции пошли на переговоры с Советским Союзом, хотя, как показала их позиция в ходе переговоров, а также опубликованные документы, они не намерены были идти на реальный союз с СССР. Если правящие круги Франции еще допускали какие-то колебания в этом вопросе, то для английских правящих кругов переговоры служили лишь маневром.

Английское правительство использовало переговоры с СССР для укрепления своих позиций и для давления на Германию в англо-германских переговорах о всеобъемлющем соглашении, которое сделало бы Англию и нацистскую Германию хозяевами положения в Европе и в мире. Эти переговоры в глубокой тайне от Советского Союза велись в Лондоне, параллельно с московскими переговорами. В этих действиях проявилась вся глубина вероломства английского правительства в его отношениях с СССР. Московские переговоры были для Англии также своеобразной страховкой на тот случай, если бы не удалось договориться с Германией. В том случае имелось в виду добиться от СССР обязательства выступить в защиту Англии и ее союзников без взаимности с их стороны. Участие Англии, равно как и Франции, в переговорах с СССР было также данью общественному мнению этих стран, все более настойчиво требовавшему достижения договоренности с СССР.

Англия и покорно следовавшая за ней Франция усвоили в переговорах тактику затяжек. Партнеры СССР упорно уклонялись от принятия взаимных обязательств. По «существу, дело велось к тому, что СССР должен был выступить на помощь Англии, Франции и их союзникам, а Англия и Франция при нападении агрессора на СССР намеревались сохранить в том или ином виде свободу рук.

Для того чтобы перевести переговоры на рельсы практических решений, Советское правительство настаивало, чтобы одновременно с договором о союзе была подписана военная конвенция, предусматривавшая формы и размеры взаимной помощи участников союза. Правительства Англии и Франции неохотно согласились с этим и прислали в Москву весьма малоавторитетные военные миссии, поручив им «вести переговоры очень медленно». Суть директивы, которую английское правительство дало своей военной миссии, сводилась к тому, что это правительство не желает принимать на себя каких бы то ни было определенных обязательств, которые могли бы связать ему руки.

Военные делегации Англии и Франции не только уклонялись от принятия реальных обязательств. Они пытались использовать переговоры с советской военной делегацией для получения сведений явно разведывательного характера. Их подробно интересовала численность и состояние Советской Армии и Военно-Морского Флота, темпы их возможной мобилизации, стратегические планы советского командования. Миссии получили от соответствующих органов Англии и Франции специальные перечни вопросов, которые надлежало выяснить в ходе переговоров в Москве. Эти вопросники они выучили наизусть и уничтожили их тексты до прибытия в Москву. Среди этих вопросов были и такие, как основная идея политики СССР в вопросах ведения войны, мнение советского Генерального штаба о стратегии Германии и Италии, запасы нефти в СССР, спецификация советского авиационного бензина.

Что касается советской военной делегации, то она убедительно продемонстрировала желание Советского Союза пойти на объединение военных усилий с Англией и Францией для коллективного отпора Германии. Советская делегация заявила, что СССР для совместной борьбы против Германии готов выставить в течение 8-20 дней 120 пехотных и 16 кавалерийских дивизий, 5 тыс. тяжелых орудий, 9-10 тыс. танков, более 5 тыс. боевых самолетов. Советский Союз был готов при нападении Германии на Англию и Францию выставить 70% от количества вооруженных сил, которые Англия и Франция двинут против Германии. Это означало, что если Англия и Франция выставят 90 дивизий, то Советский Союз выставит 63 пехотные и 6 кавалерийских дивизий общей численностью около 2 млн. человек, снаряженных необходимой боевой техникой.

Практически одновременно с началом переговоров с Англией и Францией с весны 1939 года СССР приступил к осторожному зондажу немецких позиций по поводу возможного сближения.

3 ПОДГОТОВКА И ПОДПИСАНИЕ ПАКТА РЕГУЛИРОВАНИЯ РИББЕНТРОПА-МОЛОТОВА

Убедившись, что переговоры с Англией и Францией не дают результатов,   несмотря на все усилия Советского правительства доказать своим партнерам, что союз против агрессии равно необходим всем трем участникам переговоров, Советское правительство было вынуждено принять трудные и срочные решения. На протяжении ряда месяцев оно получало в различной форме предложения от германского правительства о заключении пакта о ненападении. Во время переговоров с Англией и Францией правительство СССР игнорировало эти германские демарши. Оно хотело союза с Англией и Францией против германской агрессии, а не договора о ненападении с Германией. Поскольку союз с Англией и Францией не получался, отказ Советского правительства от договора о ненападении с Германией неизбежно означал бы скорую войну с ней один на один, без союзников. Это была бы война на два фронта, ибо летом 1939 г. Советский Союз вел на Дальнем Востоке военные действия против японского агрессора. Антисоветские провокации японских милитаристов на советских дальневосточных границах были отбиты Красной Армией. Однако опасность большого военного нападения Японии на СССР была весьма реальной. В 1939 г. нельзя было рассчитывать, что Англия, Франция и США придут на помощь СССР в войне на два фронта.

Общая ситуация в Европе серьезно осложнилась после захвата весной 1938 г. гитлеровцами Австрии и сдачи западными державами Чехословакии на милость Германии.

В начале сентября правительство СССР предложило программу обеспечения помощи Чехословакии, содержавшую следующие положения: созыв конференции трех держав для того, чтобы предупредить Германию, что в случае нападения на Чехословакию последней будет оказана помощь; обращение в Лигу Наций с предупреждением о германской угрозе Чехословакии; созыв совещания генштабов Франции, СССР и Чехословакии.

29-30 сентября 1938 г. в Мюнхене главы правительств Германии, Англии, Италии и Франции подписали соглашение о разделе Чехословакии, предписав ей немедленно передать Германии Судетскую область, а также удовлетворить территориальные претензии Польши и Венгрии. Чехословакия лишилась пятой части своей территории, на которой проживало около четверти населения страны, мощных пограничных оборонительных сооружений и половины тяжелой промышленности.

На рубеже 1938-1939 гг. советское руководство было вынуждено ставить перед собой вопрос об обеспечении безопасности страны в условиях нараставшей военной угрозы.

В начале 1939 г. перед советской внешней политикой вырисовывались следующие основные возможности:

а) поскольку не удавалось создать всеохватывающую систему коллективной безопасности, добиваться заключения союза СССР, Англии, Франции, который стал бы преградой агрессору;

б) наладить взаимопонимание с соседними государствами, которым также угрожала агрессия;

в) попытаться избежать войны на два фронта — на Западе и на Дальнем Востоке.

Первая задача стала официально прорабатываться с весны 1939 г., вторая – в ходе визитов заместителя наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкина в Турцию и Польшу (апрель-май 1939 г.), а в марте 1939 г. СССР довел до сведения правительств Латвии и Эстонии, что он заинтересован в предотвращении господства агрессора в Прибалтике.

Оставался открытым вопрос нормализации отношений с Германией. В дипломатической документации СССР за 1937-1938 гг. не обнаружено свидетельств, которые говорили бы о советских намерениях или расчетах добиваться этого. Таковые появляются в 1939 г. после соответствующих зондажей германской стороны.

К этому времени у германского руководства вызрел замысел нейтрализации Советского Союза, который Гитлер в беседе с Риббентропом назвал «инсценировкой нового рапалльского этапа».

В декабре 1938 г. было продлено на очередной год советско-германское торговое соглашение. Одновременно Берлин выразил готовность предоставить Советскому Союзу кредит для закупки в Германии промышленного оборудования в обмен на расширение экспорта сырьевых материалов.

3 апреля 1939 г. Гитлер отдал распоряжение подготовить германские войска к нападению на Польшу «после 1 сентября». Параллельно 7 апреля Риббентроп дал своему сотруднику П. Клейсту указание встретиться с кем-либо из советского посольства и затронуть тему возможного изменения германо-советских отношений.

20 мая в своем визите к наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову германский посол поднял вопрос о развитии экономических отношений.

К концу июля германская дипломатия снова активизировалась. 26 июля германские руководители заявили о намерении нормализовать и улучшить отношения.

15 августа германское правительство заявило, что реальных противоречий интересов Германии и Советского Союза не существует.

17 августа Германия заявила, что готова заключить с СССР пакт о ненападении. СССР в свою очередь сообщил о готовности Советского правительства на заключение пакта о ненападении или подтверждение пакта о нейтралитете 1926 г. с одновременным принятием специального протокола о заинтересованности договаривающихся сторон в тех или иных вопросах внешней политики, с тем, чтобы последний представлял органическую часть пакта.

Для оценки причин изменения советской позиции следует обратить внимание на то, что советско-англо-французские военные переговоры окончательно зашли в тупик.

20 августа Гитлер обратился к Сталину с личным посланием, настаивая на приезде Риббентропа в Москву 22 или 23 августа, на что было дано согласие. Переговоры с Риббентропом 23–24 августа вели Сталин и Молотов. В договоре о ненападении, подписанном 23 августа, предусматривалось, что СССР и Германия обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия в отношении друг друга как отдельно, так и совместно с другими державами. Договор был заключен сроком на 10 лет.

Насколько можно судить по немецким и советским дипломатическим источникам, договор имел секретное приложение. Его оригинал не обнаружен ни в советских, ни в зарубежных архивах.

Подписывая пакт о ненападении, Советский Союз был единственным в мире крупным социалистическим государством. От того будет ли существовать это государство и дальше, зависели судьбы мировой социалистической революции. Поэтому, принимая меры к сохранению социализма в СССР, партия и Советское правительство действовали интернационалистически, проявляя заботу не только о национальных интересах своей страны, но и об интересах мирового социализма.

Политические и идеологические противники СССР приписывают действиям Советского Союза в то время различные неблаговидные мотивы. Объясняется это стремлением отвлечь внимание общественности от провокационной политики империалистических держав, игравших в то время судьбами народов. Но и во враждебном нам лагере можно встретить реалистические оценки советской внешней политики 1939 г. Такова сила бесспорных фактов. «Пакт, – пишет, например, английский историк Тейлор, – не был ни союзом, ни соглашением о разделе Польши. Мюнхен действительно был союзом, созданным для раздела: англичане и французы продиктовали раздел чехам. Советское правительство не предприняло таких действий в отношении поляков. Оно просто пообещало оставаться нейтральным, то есть сделало то, о чем его всегда просили поляки, и что предусматривала политика Запада. Более того, соглашение, в конечном счете, было антигерманским, ибо на случай войны оно ограничивало германское продвижение на Восток».

Не подлежит сомнению, что подписание договора объективно создавало новую политическую ситуацию в Европе. Однако в Москве ее не рассматривали как окончательную, о чем было официально заявлено советскими руководителями. 22 августа Секретариат ИККИ принял постановление «Об антисоветской кампании по поводу переговоров между СССР и Германией». В рекомендациях партиям указывалось, что эвентуальное заключение пакта о ненападении между СССР и Германией не исключает возможности и необходимости соглашения между Англией, Францией и СССР для совместного отпора агрессорам, продолжения с еще большей энергией борьбы против германского фашизма.

Советско-германский договор от 23 августа нельзя рассматривать как обычный пакт о ненападении, который в 30-х годах заключались между различными европейскими странами. Он был подписан в чрезвычайных обстоятельствах разраставшейся угрозы войны.

Если для Германии был важен, прежде всего, сам договор, то для СССР не меньшее значение имели дополнительные односторонние обязательства Германии, зафиксированные в секретном протоколе. Суть их сводилась к установлению предела продвижения германских войск в случае их вторжения в Польшу, т. е. войны.

Пакт содержал три конкретных политических пункта:

1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению к Виленской области признаются обеими сторонами» [9, c. 229].

Суть этого пункта состояла в том, что в случае войны, которая могла бы разразиться в связи с германо-польским конфликтом, германские войска не будут вступать в Латвию, Эстонию и Финляндию. Тем самым Германия выражала готовность считаться с тем, что проникновение германских войск в эти страны Советский Союз мог бы рассматривать как создание опасного для него германского плацдарма в зоне (сфере), представлявшей для СССР бесспорный интерес в плане обеспечения безопасности. Обязательство Германии не вторгаться в Прибалтику отвечало и интересам народов Латвии, Эстонии и Финляндии.

2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского государства, и каковы, будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.

Во всяком случае, оба правительства будут решать этот вопрос в порядке дружественного обоюдного согласия».

Для Советского Союза суть этих обязательств со стороны Германии заключалась в том, что германские войска в случае войны не будут продвигаться далее линии рек Нарева, Вислы, Сана, а вопрос о дальнейшей судьбе некоторых областей, входивших в состав Польского государства, а именно областей с украинским и белорусским населением, не будет решаться без согласия СССР. Но реализуя свой законный интерес, СССР пошел на согласование с Германией вопроса о будущем Польши в формулировках, которые находятся в явном противоречии с ленинскими принципами внешней политики.

3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.

Цели подписания данного пакта для СССР были следующими:

– Продвижению Германии на Восток был положен предел; германские войска были обязаны не переступать линию, находившуюся от советских границ на расстоянии нескольких сот километров.

– В то время как многие другие страны вскоре оказались втянутыми в войну, СССР имел возможность жить в условиях мира и продолжать укрепление обороноспособности страны.

– Произошел серьезный раскол в странах-участницах «Антикоминтерновского пакта». Договор ошеломил Японию, потерявшую веру в своего германского союзника. В новой политической платформе Японии агрессия против СССР была отодвинута на неопределенное время.

– В военно-политической верхушке Германии договор был встречен неоднозначно. Так, ряд германских генералов сочли, что, получив тактические выгоды в войне с Польшей, Германия понесла стратегический урон.

– По торгово-кредитному соглашению от 19 августа 1939 г. предусматривались поставки Германией Советскому Союзу на 400 млн. марок, прежде всего крайне важного промышленного оборудования. 50 млн. марок из этой суммы предназначались на поставку военных материалов.

– Наконец, такие державы, как Англия, Франция и США, смогли увидеть, что Советский Союз способен проводить в мировой политике собственный курс. При всем своем отрицательном отношении к факту заключения договора они были вынуждены считаться с ним.

Отрицательными сторонами политического баланса договора были следующие моменты:

– Договор встретил непонимание подавляющей части общественного мнения западных стран, что отразилось на их отношении к СССР.

– В правящих кругах Англии и Франции укрепились позиции тех антикоммунистических элементов, которые издавна выступали против сотрудничества с СССР. Одновременно усилили свои действия на «фронте тайной дипломатии» сторонники англо-германской сделки на антисоветской основе.

– Выполняя решение Коминтерна о поддержке договора, оказались в сложном положении коммунистические партии некоторых стран.

– Советскому Союзу договор дал «передышку», однако пробудил у советского руководства ошибочные надежды на ее длительность.

– По торгово-кредитному соглашению СССР был обязан поставить в Германию сырье, в том числе стратегическое, и продовольствие на 200 млн. марок.

В заключение следует отметить, что на Западе, а в последнее время и в СССР можно встретить утверждение, будто советско-германский договор о ненападении открыл шлюзы второй мировой войне. Такие оценки находятся в противоречии с фактами.

К началу августа главные силы германской армии – т.е. в то время, когда в Москве велись советско-англо-французские переговоры, а переговоры между СССР и Германией еще не начались, Германия была готова к нападению на Польшу.

Именно решение германского руководства о нападении на Польшу, а также информация о расчетах Лондона втянуть СССР в войну с Германией, оставаясь в стороне в роли наблюдателя, равно как и полностью нереалистичная позиция самой Польши, явились причинами конечного согласия на заключение договора о ненападении.

Внешняя политика СССР в 1924-1939 гг., как и в любое другое время, была ленинской политикой пролетарского интернационализма. Преодолевая огромные трудности, Советский Союз выполнил свой интернациональный долг, оказывая разностороннюю помощь мировому рабочему, революционному, демократическому и национально-освободительному движению. Во внешней политике СССР сочетались и тесно переплетались элементы интернационального и национального. Построение социалистического общества в СССР отвечало не только национальным интересам его народов, но и интересам международного социализма. В этот период Советский Союз последовательно проводил в жизнь и ленинский принцип мирного сосуществования государств с различными социально-экономическими системами. В интересах борьбы за мир он шел на различные контакты и сотрудничество с буржуазными государствами. Эти акции Советского правительства также соответствовали принципу пролетарского интернационализма, поскольку они были направлены на обеспечение мира между народами, в чем всегда заинтересованы трудящиеся классы, и на создание благоприятных условий для построения социализма в СССР. Успех советской внешней политики в рассматриваемый период бесспорен.

Таким образом, СССР удалось использовать европейский кризис в своих интересах, поэтому советско-германский пакт о ненападении можно расценивать как значительную удачу советской дипломатии, которая смогла переиграть британскую дипломатию и достичь своей основной цели – остаться вне европейской войны, получив при этом значительную свободу рук в Восточной Европе, более широкое пространство для маневра между воюющими группировками в собственных интересах, и при этом свалить вину за срыв англо-франко-советских переговоров на Лондон и Париж. Не в интересах советского руководства было препятствовать войне в Европе между англо-французским блоком и Германией, поскольку только война давала ему реальный шанс значительно усилить свое влияние на континенте.

В 1939 г. Европа оказалась расколотой на три военно-политических лагеря: англо-французский, германо-итальянский и советский, каждый из которых стремился к достижению собственных целей, что не могло не привести к войне. Понятно, что каждая великая держава рассчитывала на благоприятное для себя развитие событий. Англия и Франция стремились, направить германскую экспансию на Восток, что должно было привести к столкновению Германии с СССР, их взаимному ослаблению, и упрочило бы положение Лондона и Парижа на  мировой  арене. Естественно, Москве вовсе не улыбалась роль «жертвенного агнца», и советское руководство сделало все, чтобы отвести угрозу: втягивания в возможную европейскую войну, которая должна была ослабить Германию, Англию и Францию, что, в свою очередь, позволило бы СССР занять позицию своеобразного арбитра, от которого зависит исход войны, и максимально расширить свое влияние на континенте. Со своей стороны Германия, прекрасно понимая невозможность одновременного столкновения с коалицией великих держав, рассчитывала на локальную операцию против Польши, что улучшило бы ее стратегическое положение для дальнейшей борьбы за гегемонию в Европе с Англией, Францией и СССР. Италия стремилась получить новые уступки от Англии и Франции в результате их конфликта с Германией, но сама не торопилась воевать. США была нужна война в Европе, чтобы исключить возможность англо-германского союза, окончательно занять место Англии в мире и ослабить СССР, что позволило бы стать основной мировой силой. Япония, пользуясь занятостью остальных великих держав в Европе, намеревалась закончить на своих условиях войну в Китае, добиться от США согласия на усиление японского влияния на Дальнем Востоке и при благоприятных условиях поучаствовать в войне против СССР. Так, в результате действий всех основных участников предвоенный политический кризис перерос в войну, развязанную Германией.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, изучив тему «Политический кризис 1939 года» можно сделать следующие выводы:

1. Причины, приведшие к началу второй мировой войны, остаются и в настоящее время весьма актуальной темой для изучения и рассмотрения.
2. Период времени, предшествующий началу войны – это время, когда, с одной стороны, проявились громадные успехи в продвижении человечества по пути научного, социального и национального прогресса, а с другой – появились разрушительные общественные явления – фашизм и войны.
3. Именно в начале ХХ в. наиболее остро проявилась неравномерность капиталистического развития, развернулась борьба национальных монополистических группировок за сферы приложения капитала, рынка сбыта, источники сырья и рабочей силы, борьба между крупными державами за передел территорий.
4. После первой мировой войны возникает политическое течение фашизм, которое направленно на срыв революционного подъема масс, на отвлечение их от борьбы за подлинное народовластие, на укрепление пошатнувшейся власти буржуазии путем установления тоталитарных форм правления.
5. Несмотря на агрессивные захватнические тенденции в мировых политических взаимоотношениях Советское государство демонстрировало свою заинтересованность в мирном сосуществовании с капиталистическими странами, что проявилось в борьбе СССР за коллективную безопасность, участие в Лиге наций.
6. В сложной и напряженной международной обстановке СССР давала, несмотря на отличную от его позицию многих крупных капиталистических стран, жесткую отрицательную оценку планам немецко-фашистской и японской агрессии и призывала к расширению борьбы за сохранение мира.
7. На рубеже 1938-1939 гг. советское руководство было вынуждено ставить перед собой вопрос об обеспечении безопасности страны в условиях нараставшей военной угрозы.
8. В таких условиях одним из методов предотвращения начала войны для СССР было налаживание отношений с фашистской Германий, которая сама инициировала данные переговоры.
9. Как результат 23 августа 1939 г. между СССР и Германией был подписан пакт о ненападении, целями которого для СССР было поддержание мира, защита своих интересов в отношениях с агрессивно настроенными государствами, укрепление позиций на мировой политической арене, а также торгово-экономическое сотрудничество с Германией.
10. Подписание пакта не остановило Германию в стремлении развернуть вторую мировую войну, несмотря на все попытки СССР наладить мирное сосуществование с крупными мировыми державами.

В предвоенные месяцы 1939 года международные отношения стали приобретать все более напряженный характер, и все отчетливее на них проявлялась печать международного политического кризиса, развитие которого завершилось началом второй мировой войны. Внешняя политика государств, прежде всего великих держав, а также вся система международных отношений оказались в тот период на переломе: еще имелась возможность политическими средствами предотвратить начало второй мировой войны, но логика исторического развития неумолимо вела процесс обострения противоречий между двумя группировками империалистических держав к его кульминационной точке.

Эти противоречия вызревали в недрах системы империализма на протяжении всего межвоенного периода и были связаны, прежде всего, с неравномерностью экономического развития капиталистических стран, с изменением в соотношении сил между ними, с возрастающим стремлением гитлеровской Германии и ее сателлитов к переделу мира и установлению «нового порядка». Однако при всем огромном значении этих глубинных процессов для международного предвоенного политического кризиса и самой второй мировой войны было бы упрощением полагать, что нараставшее обострение межимпериалистических противоречий вело в 1939 году мир ко второй мировой войне с абсолютной неизбежностью.

Исключительно важное значение имел тот факт, что предвоенный международный политический кризис 1939 года, в отличие от кризиса 1914 года, возник и развивался в обстановке сосуществования и борьбы двух общественных систем – капиталистической и социалистической, представленной в то время Советским Союзом. В этих условиях на ход и результаты политического кризиса 1939 года оказывали свое воздействие соотношение сил между двумя общественными системами, политические курсы государств, принадлежащих к этим системам, степень соответствия или несоответствия этих курсов общечеловеческой задаче предотвращения второй мировой войны.

В полной мере этой задаче отвечал только политический курс Советского Союза, объективно совпадавший с жизненными интересами всех народов. Он имел своей целью предотвращение мировой войны путем создания системы коллективной безопасности с участием стран, над которыми нависла опасность агрессии со стороны гитлеровской Германии и ее союзников. Ответственность за то, что такую систему создать не удалось, несли, прежде всего, правящие круги Великобритании, Франции, США и других капиталистических государств.

В основе их внешнеполитических курсов лежало не стремление к коллективному отпору агрессии и предотвращению мировой войны, а желание разрешить свои противоречия с гитлеровской Германией и ее союзниками за чужой счет, в частности за счет Советского Союза. Именно на это была нацелена внешняя политика правящих кругов западных стран.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бережков А.С. «Просчет Сталина» // Неделя. – 1989 - №3 – С. 25-36
2. Гареев М.А. Готовил ли Советский Союз упреждающее нападение на Германию в 1941 году? // Война и политика, 1939-1941. –  М., – 1999. – С. 277.
3. Ермаков В. История международных отношений 20 века: учебное пособие \ В. Ермаков. – СП6.:  Соларт. – 512 с.
4. Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 (документы, факты, суждения). – М.: Вече, 2000. – 608 с.
5. Новейшая  история   1918-1939 гг. учебник.  М., «Высш. школа». 1974 г. 640 с.
6. Полканов В.Д. «Ледокол» исследовательской неряшливости и отсебятины. Омск. – 1996. – С. 32-41
7. Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. Отечественная историография второй мировой войны. Некоторые итоги и проблемы // Вопросы истории. 1996. – № 9. – С. 147.
8. Сборник документов  «Канун и начало войны, Документы и материалы», Санкт-Петербург. 2003 г.
9.  Фокеев Г. В. История  международных отношений  и внешней политики СССР/ том первый / 1917-1945, 1986 г.
10. Хрестоматия по истории СССР, 1917-1945: Учебное пособие для пед. ин-тов поспей, «История»/Сост. С.И. Дегтевидр.; под ред. Э.М. Щагина. М.: Просвещение, 1991. С. 473.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФГБОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет»

Историко-филологический факультет

Кафедра всемирной истории

Допустить к защите

Зав. кафедрой

_____________А.И. Донченко

«____»_______________2014 г.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС 1939 ГОДА

Выпускная квалификационная работа

по специальности – 050401.65 - История

квалификация – Учитель истории

Благовещенск 2014

РЕФЕРАТ

Дипломная работа, 61 с., 3 гл., 10 наименований литературы.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС, МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, ГЕРМАНИЯ, СССР, ТРОЙСТВЕННЫЙ СОЮЗ, ПАКТ РЕГУЛИРОВАНИЯ РЕББЕНТРОПА-МОЛОТОВА

Цель дипломной – работы: провести анализ предвоенного политического кризиса.

Объектом исследования является история Англии, Германии и Советского Союза  XX века.

Предметом работы является международный политический кризис 30-х гг. XX в. в политическом, военном и социальном аспектах.

В дипломной работе важное значение имел тот факт, что предвоенный международный политический кризис 1939 года, в отличие от кризиса 1914 года, возник и развивался в обстановке сосуществования и борьбы двух общественных систем – капиталистической и социалистической, представленной в то время Советским Союзом. В этих условиях на ход и результаты политического кризиса 1939 года оказывали свое воздействие соотношение сил между двумя общественными системами, политические курсы государств, принадлежащих к этим системам, степень соответствия или несоответствия этих курсов общечеловеческой задаче предотвращения второй мировой войны.