Проблемы социальной стратификации юридической интеллигенции Урала в 1920-е годы

Пестерев Евгений Владимирович, к.и.н.

 Муниципальное автономное общеобразовательное учреждения лицей № 3 г. Екатеринбурга

Проблемы социальной стратификации юридической интеллигенции Урала в 1920-е годы

Преобразования 1920-х годов оказали существенное влияние на социальную структуру российского общества. К этому времени прежние социальные группы, свидетельствующие о существовании закрытого типа общества (сословия) исчезли, открывая дорогу новым социальным группам – классам. Наряду с этими положение российской интеллигенции как социальной группы продолжало оставаться неопределенным. Встал вопрос о нужности интеллигенции обществу нового типа. Разбираясь в отношении В. И. Ленина к интеллигенции, часто можно натолкнуться на прямо противоположные его высказывания. Объяснение этого - интересы политики. Каковы были интересы политики, таково было и отношение к интеллигенции. В этом контексте интеллигенция не являлась самостоятельной ценностью. Лестные слова в адрес интеллигенции мгновенно обрывались, когда нужно было обосновывать проводимую партией очередную политическую линию. В работе «О международном и внутреннем положении советской республики» (речь на заседании Всероссийского съезда металлистов 6 марта 1922 г.), он настойчиво советовал построить организацию так, чтобы во главе государственного устройства находились люди, имеющие государственный опыт. (Ленин В.И. О международном и внутреннем положении советской республики.// Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 45. М., 1965. С. 14.) В другой работе «Проект тезисов о роли и задачах профсоюзов в условиях НЭПа» В. И. Ленин требовал, чтобы «спецам, как особой социальной прослойке…впредь до достижения самой высокой ступени развития коммунистического общества, жилось при социализме лучше, чем при капитализме, в отношении материальном и правовом». (Ленин В. И. Проект тезисов о роли и задачах профсоюзов в условиях НЭПа. // Полн. собр. соч. 5-е изд.  Т.44. С. 351.) В докладе «О задачах власти Советов» уже без обиняков заявлялось, что создается государство рабочих и крестьян. (Там же. О задачах власти Советов. Т. 35. М., 1962. С. 2.) В докладе на собрании партийных работников Москвы в ноябре 1918 г. «Об отношении пролетариата к мелкобуржуазной демократии», В. И. Ленин заявил: «опираться на интеллигенцию мы не будем никогда» (Там же. Об отношении пролетариата к мелкобуржуазной демократии Т. 37. М., 1965. С. 221.) Из этого доклада каждый интеллигент мог бы сделать безрадостный вывод о своем месте в новом государстве.

Однако большевики все же осознали, что интеллигенция необходима. Но какая интеллигенция? Конечно преданная. Старой интеллигенции советская власть не доверяла. Поэтому проблему преданности интеллигенции должно было решить выдвижение рабочих «от станка» и крестьян «от сохи» на государственную службу. Специалисты нужны были лишь на переходный период. Специалисты должны были научить выдвиженцев. Ну, а дальше? Дальше, никакой перспективы перед интеллигенцией советская власть не открывала.  

В ходе выдвиженчества в среде интеллигенции в 1920-е годы выделяются две основные страты (слоя): старая интеллигенция («спецы») и новая интеллигенция (выдвиженцы). Данная картина встречается и на Урале. Из отчетов, свидетельствующих о положении органов юстиции Урала в 1920-е годы, мы получаем подробную информацию о процессе выдвижения и проблемах, возникающих в среде юридической интеллигенции этого времени.

Так, в сообщении одного из выдвиженцев освещается процесс выдвиженчества: «Для меня как рабочего по профессии столяра с образованием одноклассной сельской школы прокурорская работа была совершенно новостью, так как об этом безусловно не приходилось представлять и думать, хотя у меня к работе этого рода имелось желание, так как еще в 1919 г., заполняя партийную анкету на вопрос, какая работа вас интересует, мной был дан ответ, что интересует судебная работа, не мысля конечно о работе прокурорской надзорной». (ГАСО. Ф. Р-2259. Оп. 1. Д. 47. Л. 87.) Таким образом, выдвиженец, направляясь в судебные органы, кроме желания работать в органах юстиции, ничего больше за плечами не имел. Не было соответствующего образования, не было даже представления о будущей работе. Главным для выдвиженца было его социальное положение и партийность. Грамотность и квалификация была не важна для тех, кто направлял выдвиженцев в соответствующие органы.

 Для обучения выдвиженцев в 1920-е годы использовались старые специалисты, взращенные еще на «имперской земле». Однако «спецы» неохотно содействовали адаптации новых работников, отсылая их подальше от себя. По этому поводу можно привести пример записки выдвиженца, в которой сообщается следующее: «На первое время при поступлении в прокуратуру мне дали недели две почитать некоторой юридической литературы. Затем я приступил к работе.  Безусловно, приходилось трудно, потому что я не имел знаний по правовым вопросам. Разъяснений же получал от товарищей, работающих вместе, очень недостаточно, за исключением лишь того, когда сам обращался с вопросом, да и то иногда посылали от стола к столу.…Дальше считаю, что со стороны работающих вместе товарищей необходимо товарищеское отношение к выдвиженцам, меньше бы начальственного тона, хотя бы на первое время. Это иногда отбивает всякое желание к работе. Я, например, работая  первое время, испытывал от некоторых товарищей подобные вещи и, конечно, с удовольствием хотел удрать с работы». (ГАСО. Ф. Р-2259. Оп. 1. Д. 47. Л. 88-89) Ясно, что выдвиженцам необходимо было больше руководства и указаний со стороны квалифицированных работников прокуратуры для того, чтобы в дальнейшем занять достойное место в кадровом составе того или иного судебного органа. Но не получая должного внимания, выдвиженцы разочаровывались в возможности вырасти до достойных должностей.

Таким образом, получая в лице  выдвиженцев бывших слесарей, плотников и т.п., обязанные принимать меры к поднятию квалификации выдвиженцев, «спецы» оказывались перед трудной задачей. Некоторые из них просто не хотели впускать в свой мир безграмотного выдвиженца.