Урок вн.чт. "Журнал «Сатирикон». Тэффи. «Жизнь и воротник». М.М.Зощенко «История болезни». Сатирическое изображение исторических событий

Вн.чт. Журнал «Сатирикон». Тэффи. «Жизнь и воротник». М.М.Зощенко «История болезни». Сатирическое изображение исторических событий

Цели: приобщить учеников к восприятию сатиры и юмора; учить понимать юмор и сатиру в художественном произведении; показать, как создаются юмористические и сатирические произведения; развивать навыки выразительного чтения, анализа текста.

Методические приемы: анализ творческих работ, повторение изученного, рассказ учителя, сообщения учеников, беседа по вопросам, выразительное чтение, элементы анализа текста.

Ход урока

1. Чтение и обсуждение творческих работ

2. Повторение изученного

• Что такое юмор и сатира? Чем они отличаются?
• Назовите основные сатирические приемы.
• Какие юмористические и сатирические произведения вы помните?
• Как строятся такие произведения? (При повторении можно пользоваться «Кратким словарем литературоведческих терминов» (с. 360 учебника). Необходимо привести примеры сатирических приемов из произведений Крылова, Гоголя, Салтыкова-Щедрина и др.)

3. Слово учителя о журнале «Сатирикон» и его авторах

Представление о литературной ситуации никогда не может быть полным без ее юмористических и сатирических страниц. В начале века постаревшая и поскучневшая «Стрекоза», в которой когда-то печатался юный Чехов, в 1908 году была преобразована группой молодых сотрудников этого журнала в новый журнал - «Сатирикон». Это было издание веселое и меткое, саркастическое и злое; язвительный текст перемежался с язвительными карикатурами, забавный анекдот сменялся политическим шаржем.

Со временем (с 1913 года) он модернизировал свое название, став «Новым Сатириконом», но продолжил объединение замечательных художественных сил. В этом журнале сотрудничали художники Ре- Ми (Н. Ремизов), Л. Бакст, И. Билибин, М. Добужинский, А. Бенуа, Н. Альтман, талантливые и остроумные писатели - Саша Черный, С. Городецкий, Тэффи (Лохвицкая), А. Аверченко. В «Сатириконе» печатались А. Куприн, Л. Андреев, А. Толстой, А. Грин.

«Гвоздем» каждого номера были произведения Аркадия Аверченко. Под забавными псевдонимами (Медуза Горгона, Фальстаф, Фома Опискин) он выступал с передовицами и злободневными фельетонами, писал о театре, о музыкальных вечерах, о художественных выставках. И лишь рассказы подписывал своей фамилией.

Аверченко - мастер юмористического рассказа. Лучшие из них, скорее, относятся к жанру сатирическому. Аверченко продолжал традиции русской сатиры, русской литературы - Гоголя, Салтыкова- Щедрина, Чехова, Куприна. Его произведения актуальны не только для своего времени, но и для нашего: объекты сатиры не исчезли, они лишь немного трансформировались.

В 1911 году выходит «Всеобщая история», обработанная «Сатириконом». Авторами этого пародийно-сатирического произведения были Тэффи, О. Дымов, А. Аверченко и Л.О. Д'Ор.

Творчество Тэффи (Надежды Александровны Лохвицкой) - прозаика, поэта, драматурга, было необычайно популярно и признано самой широкой читательской аудиторией еще до революции в России, где ее рассказы печатались в различных сатирических журналах, газетах, выходили отдельными книгами. Когда при составлении юбилейного сборника к трехсотлетию царствования дома Романовых почтительно осведомились у царя, кого из современных писателей он желал бы видеть помещенным в нем, Николай И решительно ответил: «Тэффи! Только ее. Никого, кроме нее, не надо. Одну Тэффи!»

С начала 1920-х годов писательница жила во Франции; ее рассказы, фельетоны публиковались в крупнейших газетах русского зарубежья, ее книги выходили в Берлине, Париже. Она по праву считалась лучшим сатириком эмиграции.

Еще один автор «Всеобщей истории» - О. Дымов (настоящее имя - Осип Исидорович Перельман), писатель, журналист. Окончил Лесной институт в Петербурге. Литературным творчеством начал заниматься с 1903 года. Писал пьесы, которые ставились в театрах Москвы и Петербурга. Был автором многочисленных сценических миниатюр, юмористических произведений, фельетонов, рецензий. До отъезда в США в 1913 году он выпустил сборники рассказов «Солнцеворот», «Весенняя печаль» и другие. За границей продолжил свою литературную деятельность. Его любимым писателем был А.П. Чехов, не случайно свой псевдоним он взял из чеховского рассказа «Попрыгунья».

1. Рассказ учителя о Тэффи (или сообщение ученика)

Н.А. Тэффи не любила рассказывать о себе и на настойчивые расспросы всегда отвечала шуткой. А шутить Тэффи умела, хлесткие, «не в бровь, а в глаз», остроты ее гуляли по всему Петербургу. Популярность этой женщины была столь велика, что выпускали духи и конфеты «Тэффи».

В ее семье хорошо знали и любили литературу. Отец Тэффи, известный адвокат А.В. Лохвицкий, был прекрасным оратором. Именно от него унаследовала Надежда Александровна любовь к острому словцу, которое подхватывали затем все окружающие.

В литературу Тэффи вступила тоже со стихами, которые часто пела под гитару (позже А. Вертинский некоторые из них включил в свой репертуар), но известность ей принесли фельетоны и юмористические рассказы.

Разносторонне талантливая, Тэффи печатается в ведущих сатирических журналах. Вскоре молодого автора приглашают сотрудничать в популярный еженедельник «Сатирикон». Своеобразным девизом Тэффи в те годы были слова Спинозы «Смех есть радость, а посему сам по себе - благо», которые она взяла эпиграфом к своей первой книге «Юмористические рассказы» (1910). Ее считали «самой занимательной и смешной» писательницей. И в длинную дорогу непременно брали томик ее рассказов. Но самые чуткие читатели почувствовали в ее рассказах и грустную ноту. Поэт Саша Черный писал; «.. .Аполлон сжалился и послал нам Тэффи. Не «женщину-писательницу», а писателя большого, глубокого и своеобразного».

2. Беседа по рассказу Тэффи «Жизнь и воротник»

Опираемся на вопросы учебника (с. 164).

Дополнительные вопросы:

• Каков основной художественный прием в рассказе Тэффи? Какие произведения построены на таком же приеме? (Основной художественный прием в рассказе Тэффи - олицетворение. Рассказ построен на одушевлении неодушевленного предмета, который не просто действует самостоятельно, а управляет жизнью своего владельца. Подобное «активное» поведение предметов встречается у Н.В. Гоголя («Нос»), М.А. Осоргина («Пенсне»), И.С. Шмелева («Какя стал писателем»). Вспомним также сказку Андерсена «Тень» и драму Шварца по мотивам этой сказки с тем же названием.)
• Как, по-вашему, рассказ Тэффи юмористический или сатирический? (В рассказе есть и юмор, и сатира. Автор сатирически изображает героиню, Олечку Розову, а в ее лице всех безалаберных, бесхарактерных, инфантильных, лживых, пустых, пошлых, паразитирующих на других людях эгоистов. Такие люди «страдают», сами себе кажутся несчастными и несправедливо обиженными. Причем люди, подобные Олечке, всегда обвиняют в своих неблаговидных поступках кого угодно, но только не самих себя. В рассказе Тэффи ситуация доводится до абсурда: обвиняется неодушевленный предмет - «подлый воротник».)

3. Знакомство с писателем по материалам воспоминаний.

Рассказ учителя о М. Зощенко (или сообщение ученика)

Алексей Ремизов: «...Берегите Зощенко. Это наш, современный Гоголь».

Сергей Есенин: «В нем есть что-то от Чехова и Гоголя. Будущее этого писателя весьма огромно».

Максим Горький: «Отличный язык выработали вы, М(ихаил) М(ихайлович), и замечательно владеете им. Юмор у вас очень «свой». Я высоко ценю вашу работу, поверьте: это не комплимент. Ценю и уверен, что вы напишете весьма крупные вещи. Данные сатирика у вас - налицо, чувство иронии очень острое, и лирика сопровождает его крайне оригинально. Такое соотношение иронии и лирики я не знаю в литературе ни у кого...»

Юрий Олеша: «Всех перекрыл Михаил Михайлович Зощенко. Этот человек, маленький, поджарый и прямой, - чрезвычайно осанистый, несмотря на щуплость, - стал рядом с кафедрой, положил листки, следовательно, сбоку и с выражением почти военного презрения на лице читал свой рассказ. Он читал железным голосом вещь, вызывающую ежесекундные раскаты хохота. Так читаются лозунги, тезисы, воззвания.

Волновался мой дорогой Миша Зощенко, побледнел, даже позеленел как-то.

Слава! Его страшно любит публика. Когда председатель объявил его, выходившие с полпути вернулись... Шумное движение произошло в зале, люди стали пересаживаться ближе. Замечательный, поистине замечательный русский писатель - Зощенко!»

Константин Федин: «Его стараются «снищить», - измельчить, печатают в юмористических журнальчиках, чтобы он, кой грех, не поднялся до высоты большой, общественно важной индивидуальности. А он - явление из ряда вон выходящее, очень значительное... подымающееся до Гоголя... Он - безжалостный сатирик и - может быть - единственный в наши дни писатель с гражданским мужеством и человеческим голосом, без фистулы подобострастия. Мне показалось, что он переживет всех нас, и, вероятно, не ошибаюсь».

Корней Чуковский: «Это был один из самых красивых людей, каких я когда-либо видел... Я считаю его самым замечательным писателем современности. Он постоянно менялся, никогда не застывал на достигнутом, каждая новая книга знаменовала собой новый этап его психического и эмоционального развития».

А вот как относился к Зощенко и его творчеству Сталин:

«Писатели думают, что они политикой не занимаются... Написал человек красиво, и все. А там есть плохие, вредные места, мысли, которые отравляют сознание молодежи... Почему я недолюбливаю людей вроде Зощенко? Потому что они пишут что-то похожее на рвотный порошок. Можем ли мы терпеть на посту руководителей, которые это пропускают в печать?.. У нас журнал не частное предприятие...

Он не имеет права приспосабливаться к вкусам людей, которые не хотят признавать наш строй. Кто не хочет перестраиваться, например Зощенко, пускай убирается ко всем чертям.

.. .Разве этот дурак, балаганный рассказчик, писака Зощенко может воспитывать?..»

Эти слова были почти приговором Зощенко, которого на многие годы отлучили от литературы. Но его творчество живо, актуально, любимо читателями.

4. Беседа по рассказу М. Зощенко «История болезни»

Опираемся на вопросы учебника (с. 169).

Дополнительные вопросы:

• Как правильнее назвать рассказ Зощенко - юмористическим или сатирическим? Что высмеивает Зощенко? (Рассказ Зощенко сатирический. Писатель высмеивает наплевательское, бездушное, унижающее человеческое достоинство, неуважительное, хамское, издевательское отношение к людям. Действие рассказа происходит в больнице, заведении, где больше всего требуется внимание к людям, забота о них. Обслуживающий персонал больницы поступает с точностью «до наоборот», пользуясь своей маленькой властью над больными, слабыми людьми.)

5. Инсценирование фрагментов рассказа М. Зощенко

«История болезни» (или выразительное чтение по ролям)

Домашнее задание

1. Подготовка к контрольной работе по творчеству Н.В. Гоголя «Шинель», М.Е. Салтыкова-Щедрина, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова, И.А.Бунина, А.А.Блока, С.А.Есенина

Дополнительный материал

На долю Михаила Михайловича Зощенко (1894-1958) выпала слава, неслыханная для человека литературной профессии. Ему понадобилось всего три-четыре года работы, чтобы в один прекрасный день ощутить себя знаменитым не только в писательских кругах, но и в многомиллионной массе читателей.

Свой первый рассказ Зощенко опубликовал в 1921 году, а уже через десять лет он был автором более пятидесяти книжек, о его творчестве вышла научная монография, и было предпринято издание шеститомного собрания его сочинений.

Зощенко родился в Петербурге, в семье небогатого художника- передвижника. С раннего возраста, а особенно после смерти отца (мальчику было 12 лет), когда мать, страдая от унижения, обивала пороги присутственных мест с просьбой о пособии для своих восьмерых детей, будущий писатель уже хорошо понял, что мир, в котором ему довелось родиться, устроен несправедливо, и при первой возможности отправился этот несправедливый мир изучать. Он еще гимназистом мечтал о писательстве - и вот за невзнос платы его исключили из университета: нужен ли еще более веский предлог для ухода из дома - «в люди»?

.. .Контролер поездов на железнодорожной ветке Кисловодск - Минеральные Воды; в окопах 1914 года - командир взвода, прапорщик, а в канун Февральской революции - командир батальона, раненый, отравленный газами, кавалер пяти боевых орденов штабс-капитан; при Временном правительстве - начальник почты и телеграфа, комендант Главного почтамта в Петрограде, адъютант дружины и секретарь полкового суда в Архангельске; после Октябрьской революции - пограничник в Стрельне, Кронштадте, затем добровольцем пошедший в Красную Армию командир пулеметной команды и полковой адъютант под Нарвой и Ямбургом; после демобилизации (болезнь сердца, порок, приобретенный в результате отравления газами) - агент уголовного розыска в Петрограде, инструктор по кролиководству и куроводству в совхозе Маньково Смоленской губернии, милиционер в Лигове, снова в столице - сапожник, конторщик и помощник бухгалтера в Петроградском военном порту «Новая Голландия»... Вот перечень того, кем был и что делал Зощенко, куда бросала его жизнь, прежде чем он сел за писательский стол.

Этот перечень необходим. За сухими строчками зощенковской анкеты проглядывает время, которое до сих пор кем-то считается неповторимо возвышенным и великим, но которое для большинства живших тогда людей было временем небывалых горестей - временем кровавой братоубийственной смуты, голода, тифа и страха перед завтрашним днем.

Зощенко видел этих людей, заглядывал им в глаза. Он хотел узнать, как живет и чем дышит прошедший через вековое рабство его народ - и он это узнал: время услужливо протащило его по окопам двух войн, по завшивевшим весям и городам послереволюционной России и швырнуло на залитые кровью и нечистотами булыжные улицы Петрограда.

Зощенко, воспитанный в интеллигентной дворянской семье и попав в неведомый ему даже по самым правдивым книжкам круговорот жизни, он имел, казалось бы, все шансы быть выброшенным за борт, как это случилось со многими из его среды, окинувшими «тонущий корабль». Но он остался. И даже увидел свое место на этом корабле.

И он не ходил по людям с карандашом. А сами люди, расталкивая друг друга, рвались к нему на карандаш. Эти люди станут героями его рассказов и повестей. Он будет учить их смеяться над самими собой и этим смехом уходить от себя прежних. Но сейчас они были его учителями. И они учили его не уходить, не отворачиваться от «бедного» (так позже Зощенко его назовет) человека.

Этот человек олицетворял собой громадный человеческий пласт тогдашней России. Веками возводимый социальный уклад, из недр которого вышел этот человек. Он с великой охотой и усердием разрушал устои старого общества, но к созиданию в новом человеческом общежитии готов не был. Он не сам пришел в революцию, а просто в один прекрасный день в ней оказался. Но ему было сказано, что это не так. Что он-то и есть тот самый исторический персонаж, который более, чем какой-либо иной нуждаясь в революционном перевороте, этот переворот и совершил. И он поверил. И возомнил о себе Бог знает что. И тем самым поставил себя в смешное, а точнее - в глупое положение.

К началу 20-х годов Зощенко сумел уяснить глубинную суть в характере этого человека и, что особенно для писателя важно, овладел его языком. Этот язык, словно прорвав веками державшую его плотину, заюгшл тогда вокзалы и площади, присутственные места и рынки, залы для театральных представлений и только что учрежденные коммунальные дома, затопил страну.

Это был неизвестный литературе, а потому не имевший своего правописания язык. Он был груб, неуклюж, бестолков, но - затыкай или не затыкай уши - он существовал. Живой, непридуманный, сам собою сложившийся, пусть скудный по литературным меркам, а все- таки - тоже! - русский язык.

Далеко не каждый даже очень хороший писатель, познавший жизнь простого народа и задавшийся своей целью своим трудом принести ему реальную помощь, способен спуститься с литературных высот и заговорить с людьми, о которых он пишет, на их повседневном, понятном им языке и в той же тональности, в какой говорят они между собой в обыденной для себя обстановке.

По слогам читая зощенковские рассказы, читатель думал, что автор - свой, живущий такой же, как он сам, простой жизнью, незамысловатый человек, каких «в каждом трамвае по десять штук едут». Об этом ему говорило буквально все в сочинениях писателя. И место, где «разворачивалась история» очередного рассказа: кухня, баня, трамвай, - все такое знакомое, свое, житейски привычное. И сама «история»: драка в коммунальной квартире из-за дефицитного ежика, ерунда с бумажными номерками в бане за гривенник, случай на транспорте, когда у пассажира чемодан «сперли» - автор как будто так и торчит за спиной человека, все-то он видит, все-то он знает, но не гордится - вот, мол, я знаю, а ты нет, - и не возносится над окружающими. И главное - «грамотно» пишет, не умничает, «все чисто русские», «натуральные, понятные слова».

Это последнее окончательно успокаивало писателя. В чем другом, а вот тут - взаправду умеет человек по-простому разговаривать или только подлаживается - он всегда разберется. И он разобрался. Зощенко свой, подвоха тут нет. И это было великим литературным достижением Зощенко.

Не сумей он заговорить на языке масс, не знали бы мы сегодня такого писателя.