Прецедентные имена в сборнике «Законы литературы и искусства» Д.А. Пригова

Прецедентные имена в сборнике «Законы литературы и искусства» Д.А. Пригова

     История развития исследований в области поэтики литературных единиц убеждает, что на смену широко распространенному описанию функций лексических единиц в художественной литературе пришёл иной подход, для которого характерен целенаправленный поиск общих закономерностей, касающихся сущности использования собственных имён как аллюзивного выразительного художественного средства. Подтверждением этому служит творчество Дмитрия Александровича Пригова, известного литературного деятеля, художника, прозаика, драматурга и эссеиста. Пригов - автор   большого количества графических работ, инсталляций, многих поэтических сборников («По мотивам поэзии Филиппова», «По мотивам поэзии Юлии Куниной», «По мотивам поэзии Дубинчика», «По мотивам поэзии Арбузова», «Отношения с животными и частями тела», «Законы литературы и искусства» и др.) и книг прозы. Дмитрий Пригов скончался  в 2007 г. на 65 году жизни.

    В журналистских публикациях о Пригове встречаются упрощённые, редуцирующие интерпретации его поэтики: «ироническое обыгрывание советских штампов, абсурдизм, чёрный юмор». Такое видение приговского творчества, формально безукоризненное низведение его многоуровневой структуры до простых схем характерно не только для далёких от современного искусства публицистов, но и для коллег по литературному цеху. Вот лишь несколько цитат современников о творчестве Пригова: «Пригов - наследник обэриутов  в своём истинно фанатическом отношении к профессии» (Дмитрий Быков, писатель); «В этом человеке жил дух весёлого профессионализма, он одним своим существом доказал, что в культуре может быть весёлым, радостным» (Игорь Кукулин, критик); «Думаю, что со времён Пушкина у нас не было поэта, который бы так сблизил жизнь с поэзией. Пушкин сделал это сознанием русского языка. Пригов с помощью замечательной конструкции кривых зеркал, отразившихся в словах, создал настоящие зеркала нашей жизни. Это уникальный поэтический подвиг» (Виктор Ерофеев, писатель) [Беляева 2007, с. 17]. Эти «зеркала» отражали недостатки и достоинства советского и постсоветского образа жизни и место в ней Д. Пригова, о чём сам писатель говорит в характерной для него манере эпатажа:

                             Вон там вот Пушкин, там Достоевский

                             Вон там вот Горький, там Маяковский

                             Вон там вон Цезарь, вон там Чапаев

                             А там вот Пригов - чего копает?

                             А трупик, наверное, выкапывает

                             Наш

                             Общий [Беляева 2007, с. 17].

    Дмитрий Александрович Пригов является, наряду с Ильёй Кабаковым, Всеволодом Некрасовым, Владом Сорокиным и другими авторами, одним из основателей и идеологов русского концептуального искусства.

    Концептуализм- направление в искусстве, придающее приоритетное значение не качеству исполнения произведения, а смысловой оснащённости и новизне его концепции, или концепта. В этом плане Д.А. Пригов акцентирует внимание на моменте формирования и поддержания литератором своего « поэтического имиджа», который возводится в ранг основополагающего элемента индивидуальной творческой системы. Он часто говорит о стратегиях, жестах, конструировании имиджа и т.п. В течение ряда лет примеряет к себе самые разнообразные имиджи, как традиционные, так и « новаторские» − поэта-глашатая, поэта-резонера, поэта- кликуши, поэта-мистагога (пророка, мистического лидера) и т.д.

Одним из постоянных индивидуальных элементов имиджа Пригова является его литературное имя - Дмитрий Александрович (в какие - то периоды - Дмитрий Алексаныч) Пригов, в котором «по определению» обязательно употребление отчества: совершенно прозрачна ассоциация с именем Пушкина – Александр Сергеевич.

    Интеллектуальная деятельность Пригова включает в себя гипертрофированный элемент рефлексии, навыки осмысления - не только любых своих художественных и даже бытовых жестов, но и их контекста, ситуационного и исторического. Он постоянно стремится привнести ощущение ясности, понимания того, что происходит. Концептуализм объединяет процессы творчества и исследования: Пригов одновременно создаёт произведение, анализирует его и анализирует свою роль в процессе создания произведения.

По полю бродит Пригов-поэт −

Знаешь такого? −

Нет! − Ну и ладно.

 Творчество в концептуализме зачастую трактуется как недеяние или минимальное деяние (важный для постмодерна отказ от переделки мира). Как и полагается писателю-новатору, Пригов находится в постоянном творческом поиске, экспериментируя со стилями, жанрами, отдельными художественными и просто техническими приёмами.

      Целью нашего исследования было выявление корпуса прецедентных имён в сборниках Пригова «Законы литературы и искусства», «По мотивам поэзии Юлии Куниной», « По мотивам поэзии Дубинчика», «По мотивам поэзии Вайштейна» и др. Прецедентными именами, как уже было сказано в первой главе работы, называют широко известные собственные имена исторических литературных деятелей, деятелей искусства и политики, фамилии, прозвища, псевдонимы.

В сборниках поименованы политические деятели (Энгельс, Столыпин, Горбачёв, Ельцин), философ Платон, композиторы Рубинштейн и Максим Шостакович, певцы (Л. Зыкина),   писатели (Достоевский, Некрасов, Пушкин, Лермонтов, Гёте, Пригов)  и др. известные личности [Брокгауз, Ефрон 2003 ].

    Особое внимание уделено Приговым Александру Сергеевичу Пушкину.   Широкая известность Пушкина, его «всеприсутствие» в жизни каждого человека стало общим местом в сочинениях о Поэте. В текстах Пригова звучит насмешка над "хрестоматийным глянцем", исказившим настоящего, живого Пушкина:

Внимательно коль приглядеться сегодня

Увидишь, что Пушкин, который певец

Пожалуй, скорее что бог плодородья

И стад охранитель, и народа отец

Во всех деревнях, уголках бы ничтожных

Я бюсты везде бы поставил его

А вот бы стихи его  я уничтожил −

Ведь образ ни принижают его.

Триада "Пушкин − Гончарова − "памятный" Дантес" находится в поле зрения концептуалиста. Приговский Пушкин на дуэли "добровольной жертвой лег за нас за всех".

В разговорно-просторечном субстандарте, массовой городской речи фамилия Пушкин нередко используется в качестве онима, развившего сопутствующие смысловые оттенки: «неопределённо, неизвестно кто; кто-то, кто-то другой» и «никто»: Испитое шишковатое лицо Мухи зло просунулось книзу: - Ты что, непотопленное котя, а? Или щенок приблудный? Как зовут, в полном смысле спрашиваю!.. Кто мать? Кто отец? Пушкин? [Отин 2004].  У Пригова находим аналогичное:

                                  Невтерпёж стало народу

                                  Пушкин! Пушкин! Помоги!

                                  За тобой в огонь и в воду

                                  Ты нам только помоги…

                                  А из глыбы как из выси

                                  Голос Пушкина пропел:

                                  Вы страдайте - веселитесь

                                  Сам терпел и вам велю. 

    Развитие созначений «кто-то другой», «неизвестно кто», «никто», безусловно, связано с «ментальностью» этого имени - одного из центров культурного поля русских, ощущением всеприсутствия денотата этого собственного имени в их жизни.

Пушкин в трактовке Пригова парадоксален:

Кто выйдет, скажет честно:

Я Пушкина убил! –

Нет, всякий за Дантеса

Всяк прячется: Я мол

Был мал!

Или: Меня вообще не было!

Один я честно выхожу вперёд и говорю: Я! Я убил его во исполнение предначертания и вящей его славы! А то никто ведь не выйдет и не скажет честно: Я убил Пушкина! – всяк прячется за спину Дантеса – мол, я не убивал! Я был мал тогда! Или ещё вообще не был! – один я выхожу и говорю мужественно: Я! Я убил его во исполнение предначертаний и пущей славы его!

    Пригов мысленно так сросся с Пушкиным-поэтом, что сам не замечает, как признается: "Я тот самый Пушкин и есть". "Тот самый" − это поэт "добрый и честный", который не посягает на славу и стихи предшественников, на свободу личности поэта.

В материале сборника встретились такие поэтонимы, как Наташа Ростова и Лолита. Наташа Ростова - главная героиня романа « Война и мир» Л.Н. Толстого, воплощение самой жизни с её радостями и огорчениями, победами и поражениями, её беспрерывным движением. В текстах Пригов восхищается ею, больше молодостью и непосредственностью:

                                     Но для себя хотел бы быть

                                     Наташей Ростовой; Наташечка Ростовочка.

    Поэт использует полную и уменьшительно-ласкательную формы личного имени героини романа В.Набокова «Лолита». Особенность поэзии Пригова − в употреблении им прецедентных имен в непривычных формах:

                                  Эка деточка-Лолиточка

                                  Да Наташечка Ростовочка…

    В текстах Дмитрия Александровича встречаются прозвища (из языческих личных имен): Мизгирь (степной паук, тарантул), Снегурочка (сказочный образ девушки из снега, растаявшей весной). Однако логика «Весенней сказки» Островского нарушена: не Мизгирь, а Снегурочка влюблена в Мизгиря.

                                  Вся-то местность затуманилась,

                                  Не видать кругом ни зги

                                  А слезой око отуманилось:

                                  Где ты, милый мой Мизгирь! –

                                  Плачет бедная Снегурочка

                                  А немец Зингер подошёл:

                                  Ты не плакай, бедна дурочка,

                                  Всё есть очень хорошо.

    Ирония Пригова уникальна. Она построена на желании увидеть и показать мир под другим, более острым углом зрения, сломав старую, веками настроенную и во многом уже заржавевшую общественную оптику восприятия земной жизни, заставляющую нас жить автоматически, принимать на веру штампы и клише, продлевать заскорузлые убеждения и замшелые истины поколений. «Пригов протёр нам глаза своим жгучим спиртом, заставил взглянуть по - новому на слишком хорошо знакомое» [Сорокин 2007].

Литература

1. Беляева М.Ю. Морфология современного русского языка: Сборник лабораторных работ. Ч. 1. – Славянск-на-Кубани: Издательский центр СГПИ, 2007.

2. Брокгауз Ф.М., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. Современная версия. – М.: Изд-во Эксмо, 2003.

3. Ожегов С.И. Словарь русского языка: Около 53000 слов/ С.И. Ожегов. – 24-е изд.- М.: ООО «Издательский дом « ОНИКС 21 век» : ООО « Изд-во « Мир и Образование», 2004.

4. Отин Е.С. Словарь коннотативных собственных имён – Донецк: ООО Юго -  Восток Лтд, 2004.

5. Пригов Д.А. Сборник « Законы литературы и искусства ».

6. Сорокин Владимир. О Вселенной Дмитрия Пригова / http://exlibris.ng.ru/tendens/2007-09-06/8 prigov.html.