ЯДРО ПОЛЕВОГО ОПИСАНИЯ РОДОВЫХ ОППОЗИЦИЙ

Белова Н. Ю.

Соискатель, кафедра славянских языков,

Ереванский государственный университет

ЯДРО ПОЛЕВОГО ОПИСАНИЯ РОДОВЫХ ОППОЗИЦИЙ

В настоящее время грамматической категорией рода наделяются  достаточно отличающиеся и по формальным признакам, и по реальному значению, и по способам выражения определенного значения группы слов, поэтому наиболее наглядным и систематизированным представляется нам описание рода в виде поля, в разных зонах которого он по-разному  реализуется и по сути, и по форме.

В последнее время в лингвистике широкое распространение получила теория поля. Литература, посвященная "полевому подходу в лингвистике", растет, однако критики понятия "поля" в лингвистике, опираясь на несколько собственных соображений или фактов, приходят к отрицанию необходимости использования термина "поле" в языкознании. Такое отрицание порой выглядит весьма неубедительно. Это объясняется тем, что противники указанной концепции, как  и ее сторонники, часто упускают из виду соответствующий общелингвистический и философский контекст, анализ которого мог бы дать аргументы в пользу либо правомерности, либо неправомерности понятия "поле" в лингвистике [14].

Полевая модель системы языка имеет разнообразные применения и интерпретации. Предмет исследования составляют группировки языковых единиц, объединяемых или на основе  общности выражаемого ими значения (семантический принцип), или по общности выполняемых ими функций (функциональный принцип), или на основе комбинации двух признаков (функционально-семантический принцип).

 Поле имеет особую структуру ядро-периферия, для которой характерна максимальная концентрация полеобразующих признаков в ядре и неполный набор этих признаков при возможном ослаблении их интенсивности на периферии. Специфика поля как способа существования объекта характеризуется явлением аттракции, которое заключается в том, что благодаря существованию данной группы элементов с общим признаком в нее включаются  новые элементы с таким же признаком и этот синтагматический по своему происхождению признак закрепляется у данного элемента. Другой важной характеристикой поля служит возможность пересечения отдельных полей, которое приводит к образованию общих сегментов, зон семантического перехода. Переход от ядра к периферии также осуществляется постепенно, вычленяется ряд периферийных зон, в разной степени удаленных от ядра. Поле может иметь в своем составе несколько микрополей, обладающих относительной самостоятельностью [12].

Таким образом, если в какой-либо категория не полностью реализуются традиционно принятые показатели (формальные, семантические, функциональные) ее можно рассматривать в качестве поля, ядро которого составляют наиболее типичные элементы, а периферию по зонам заполняют те элементы, которые не имеют всего набора обязательных для данной категории показателей.

Категория рода существительных является классифицирующей, то есть обязательной для всех слов данного языка категорией. Однако современное состояние этой категории позволяет говорить о степени выраженности в слове (или группе) категориальных признаков. Синкретизм языковых форм русского языка также требует при распределении слов по родовой принадлежности учитывать тесную связь категории рода с категорией одушевленности/неодушевленности и с системой склонения всех имен существительных в единственном числе (родовые характеристики влияют на тип склонения). С учетом всего сказанного выше, к ядру категории рода имени существительного будут отнесены те существительные, у которых род определяется в соответствии с флективным формантом в именительном падеже.

Таким образом, в центре ядра оказываются   оппозиции граммем мужского, женского и среднего родов, значения которых выражены системами определенных форм. Морфологические признаки имен существительных позволяют нам безошибочно определять родовую принадлежность ядерных слов. Дальше в пределах поля, на ее периферии по зонам (или слоям) располагаются все остальные слова русского языка. Чем ближе к ядру, тем больше у слов формально-семантических признаков всех трех родов. Чем дальше от ядра, тем меньше и показателей, и самих родовых противопоставлений.

Такая система классификации оказывается более прозрачной, что и приводит к её доминированию над старой. Похожие мысли высказываются современными нам лингвистами, например, Норгардом Серенсом [11] из университета Копенгагена в Дании, который приводит даже иерархический алгоритм распределения слов по родам, где семантические принципы преобладают над грамматическими. Его классификация основывается на 4  семантических  оппозициях: конкрет ный / не-конкретный предмет, деятельный / не-дея тель ный (конкретный предмет), человек / не-человек, (че ло век) женского пола / не-женского пола. Однако с нашей точки зрения,  оппозиционная классификация для русского языка должна выглядеть иначе: одушевленное – неодушевленное, а уже в составе этой главенствующей оппозиции продолжить классификацию, определяя для одушевленных существительных оппозиции личное – неличное, индивидуальное – классовое (собирательное), взрослый/незрелый (учитывая род слова дитя), че ло век женского пола / не-женского пола), а для неодушевленных - конкрет ный / не-конкретный предмет, деятельный / не-дея тель ный (конкретный предмет). Причем по отношению к категории рода подобное деление неодушевленных существительных не имеет никакого значения, поскольку все они входят в трехчленную систему противопоставлений (женский – мужской – средний) и потому, по нашему мнению, формируют ядро поля рода, а деление одушевленных существительных как раз и является определяющим в положении каждой группы охарактеризованных таким образом существительных по степени близости к ядру.

Итак, структурирование и выявление средств выражения рода с целью выявления доминантных характеристик системы родовых оппозиций существительных  русского языка, с нашей точки зрения, возможно только с опорой на оппозицию одушевленное – неодушевленное. Это даёт нам возможность описать не только план выражения данной категории, но и план содержания. Так у одушевлённых существительных планом содержания становится собственно лексическое значение слова. На наш взгляд, описание семантики рода одушевленных существительных должно ос но вываться на семантической классификации. Мы предлагаем классификацию существительных современного русского языка, основанную на двух   взаимозависимых  семантических оппозициях: личное – неличное, а затем индивидуальное – классовое.

В оппозицию личных имен существительных входят существительные, обозначающие какое–либо лицо, общей семой таких слов являются семы «человек», «лицо». Среди членов этой оппозиции мы выделяем несколько групп:

1. Термины родства (мама – папа, брат –сестра, тетя – дядя и т.д.);
2. Названия лиц по профессии или роду деятельности (учитель – учительница, менеджер, студент - студентка);
3. Названия лиц по признаку или качеству: учащийся – учащаяся, дурак – дура;
4. Двуродовые существительные (общий род): забияка, злыдня;
5. Названия лиц по признаку национальности: армянин – армянка, русский – русская.

К неличным существительным относятся слова, которые называют животных – зоонимы. Внутри оппозиции неличные можно выделить две семантические группы:

1. Индивидуальные - собственно названия  конкретных животных (зебра, шимпанзе, медведь – медведица и т. д.);
2. Классовые (собирательные) – названия животных как класса (пресмыкающееся, насекомое, животное).

Абсолютное большинство слов образующих ядро поля рода составляют неодушевленные существительные, имеющие традиционные для русского языка формальные родовые показатели. Эти группы слов включаются в ядро категории рода, поскольку даже если некоторые слова этих групп не имеют соответствующих традиционных морфологических показателей, они все равно являются элементами трехчленной оппозиции, что и является, с нашей точки зрения, основным признаком характеристики состояния этой грамматической категории.

 Основную часть  ядра категории рода составляют  неодушевлённые склоняемые существительные, у которых род определяется в соответствии с флективным формантом в именительном падеже. В данном случае оппозиция оказывается тернарной привативной.

Категория рода у неодушевленных существительных русского языка носит формальный характер, поскольку уже нет возможности установить какие-либо семантические основа ния наличия данной категории у целого класса существительных, например, установить реальные основания того, что существитель ные стол,  дождь,  ветер относятся к мужскому роду, существитель ные земля, чашка, весна — к женскому, существительные — окно, сердце, небо — к среднему роду. Хотя, с точки зрения лингвокультурологического подхода к  грамматическому роду, его грамматическое зна чение  является концептуальным, дифференцирующим (диф ференциация является одним из главных средств «кар тографирования» действительности) реалии в сознании древнего человека в соответствии с его представлениями о мире.

Внутри данной оппозиции с исторической точки зрения возможно предположить в плане содержания опору на лексическое значение слова. В этом отношении основой может стать представление наших предков о системе окружающего мира: мужское и женское начало. Луна, земля и вода во многих мифологиях трактуются как женское начало, а солнце, огонь и тепло - как мужское и т. д.  Сегодня эти представления кажутся архаичными, но язык сохранил память о них. У слов этой группы оппозиция среднего рода выражена формальными средствами – системой определенных флексий, согласование  в косвенных падежах происходит по мужскому роду: солнце, небо.

Мы живем в эпоху антропоцентризма, когда все явления окружающего мира так или иначе осмысливаются и социализируются человеком..  «Осеманчивание» категории рода в  русском языке – это результат развития мышления  современного человека. «У человека с родовыми или социальными представлениями в области языка более поводов к анимизму, к оживлению мира, к его очеловечиванию и «оживотнению», чем у человека без этого языкового элемента» [1:11].

 В процессе развития языка категория рода переосмысливается носителями языка с опорой на оппозицию одушевленное/неодушевленное. Неодушевленные существительные, мыслимые как живые [10],  по формальным показателям наделяются семами пола, в определенном смысле «гендеризируются» в современном языковом обществе. Подобные процессы  изучены в работах Гака, Гина, Зубовой и др. лингвистов [3;4;7] . С нашей точкм зрения процесс осмысления заключается не в одушевлениии неодушевленных предметов, а скорее об осмыслении их как обладающих душой.

«Благодаря» безударным флексиям практически все слова с оценочными суффиксами являются слабыми членами оппозиции с точки зрения морфолого-фонетического фактора, что приводит к различным вариантам варьирования. Например, появившееся в последнее время название подсолнечного масла «Золотая семечка», где слово семечка воспринимается как нормативный вариант, хотя это противоречит ему – семечко производное от семя, а значит,  является принадлежностью среднего рода, поэтому правильно  -  золотое семечко. То же в отношении слов домишка  - домишко, холодина – м.р. и ж.р. и т.д.  В проведенном нами исследовании опрашиваемым предлагалось выбрать наиболее, с их точки зрения, благозвучный вариант. Большинство реципиентов выбирали: золотая семечка – золотое семечко: практически одинаково предпочитаемые варианты; огромный домина выбрали 73 % опрошенных; ужасная холодина – 89% опрошенных, маленький домишко – 78%.

Одним из способов пополнения лексического состава любого языка является образование новых слов по уже существующим словообразовательным моделям при помощи «словообразовательных средств, которые активно работают в языке» [8:12]. Одной из продуктивных и сравнительно новых словообразовательных моделей русского языка является (определяемый часто как суффиксальный) способ образования новых существительных на базе атрибутивных словосочетаний.

В современном русском языке вопросы, связанные со строением, значением и функционированием подобных слов, называемых многими исследователями универбатами, рассматривались в работах Н.А. Янко-Триницкой [15], В.В. Лопатина [9], Н.С. Валгиной [2]. Среди исследователей нет единой точки зрения на то, что понимать под универбатами. Мы придерживаемся точки зрения Е. А. Земской [6], т.о. понимая, что универбаты – это слова, образованные на базе словосочетания, которому они синонимичны, использующие в качестве словообразовательной базы основы прилагательных, причастий, существительных и выражающие словообразовательное значение с помощью суффиксов к-, -ух(а), -ик-, -ишк-, -ашк-. Продуктивность словообразовательных типов универбатов объясняется актуализацией на рубеже веков закона экономии языковых и речевых средств, стремлением языка к лаконичности и простоте выражения.

В нашей работе нас интересуют родовые  оппозиция слов  - универбатов и способы их выражения. В первую очередь необходимо отметить, что при полном совпадении семантического компонента, морфологическая форма этих слов не соответствует морфологической форме исходного слова или словосочетания, т.е. род исходного понятия отличается от рода полученной единицы. В этом случае мы можем говорить  только о формальном роде, формальной грамматической граммемы.  Сравним: дом (м.р.) – ночлежка (ж.р.); открытое письмо (ср.р.) – открытка (ж.р.), охранное отделение (ср.р.) – охранка  (ж.р.). Нетрудно заметить, что все эти универбаты, благодаря форманту женского рода –к(-а) в русском языке определены как граммемы женского рода, что и понятно, т.к. именно этот суффикс в подавляющем большинстве сопровождает граммемы женского рода.  Нами были выбраны 294 лексических единицы по материалам  последних толковых словарей и всего четырех периодических изданий (газет):  «Аргументы и факты», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Экспресс». Исследованный материал показал, что подавляющее большинство универбатов формально относятся к женскому роду -  266 единиц (аварийка, агитка, бытовуха, бюджетка, вегетатика, ветрянка, вишнёвка, валерьянка, винтовка, Дмитровка, рублёвка и мн. др.); 3 единицы относятся к форме множественного числа (венотоники, временщики, медяки); 1 единица является аппозитивным словосочетанием (ветер – «полуденка»); 1 слово  является двуродовым (безножка – безногий человек) и 24 единицы относятся к мужскому роду (безлошадник, биржевик, беспризорник, блатняк, бобровник, броневик, ведерник, грузовик, деловик, зимник, карманник, курсовик, мобильник, налоговик, нелегал, обменник, официал, пластик, товарняк, сольник, цифровик, универсал, поминальник) .  

Ощущение граммем рода настолько сильно в русском языке, что оно оказывает влияние на отнесение к определенному роду аббревиатур и заимствован ных несклоняемых слов. В группе неодушевленных несклоняемых существительных тоже есть слова всех трех родов, поэтому, хотя оформляются значения среднего, женского и мужского родов не такими же, как для остальных неодушевленных существительных, средствами, мы считаем, что эти две группы слов надо отнести к ядру. Точнее, их можно считать переходным звеном от трехчленной родовой оппозиции ядра к двучленной, по своей сути, оппозиции периферии, которую составляют одушевленные существительные. Несклоняемые существительные не передают значений рода, числа и падежа с помощью флексий, как основной массив имен в синтетических флективных языках. Однако несклоняемые имена обладают соответствующими грамматическими значениями (в противном случае они не смогли бы функционировать в актах коммуникации) и выражают их синтаксически. Академик РАН А.А.Зализняк [5] отмечает, что несклоняемые имена имеют «одну и ту же внешнюю, но различные внутренние стороны», что это «нулевой класс», то есть, с этой точи зрения, они занимают  определенное место в системе именного склонения. Таким образом, род у несклоняемых слов является скрытой категорией в том смысле, что грамматическое значение выражается скорее в типе сочетаемости данной единицы с другими, т.е. в контексте, а специализированные показатели этого значения как таковые отсутствуют. Американский этнолог и лингвист  Б. Уорф [13] использовал в этом значении также термин «криптотип».

Большинство неодушевленных несклоняемых существительных  среднего рода (кимоно, ассорти, клише, турне, сопрано, пианино, пальто, метро, манто, эскимо, эмбарго и т.д.), но есть слова, род которых определяется по родовому слову (мужского и женского рода), например: хинди, дари, бенгали, суахили (язык) – м.р., рококо, ампир (стиль) – м.р., Миссисипи, Ориноко (река) - ж.р., кольраби (капуста) – ж.р., салями (колбаса)– ж.р., авеню (улица) -  ж.р (допустимо ср.р.), сирокко, торнадо (ветер, смерч) – м.р. и.т.д. Допустимость в настоящее время в некоторых случаях и показателей м. или ж. рода и среднего свидетельствует о колебаниях в определении точного родового показателя, который в этих случаях зависит от синтаксического окружения, контекста и т.д. Опрос студентов по этому вопросу показал, что во многих случаях «побеждают» родовые показатели более общих по смыслу и более знакомых слов. Они отмечали, например, что слово киви им гораздо легче употреблять как граммему м.р. – «зелёный киви», это пример аттракции по роду (изменение формы рода под влиянием формы смежного слова, в данном случае - фрукт). То же самое отмечалось в отношении наименований языков, рек, озер, стихийных являний, слов пенальти – м.р. (удар), биеннале – ж.р. (выставка), портмоне – м.р. (кошелек) и т.д.

Ядро поля рода заполняется неодушевленными существительными на том основании, что именно они поддерживают существование трехчленной оппозиции. Их абсолютное большинство выражает значение одного из трех родов морфологическими средствами. Та же часть неодушевленных существительных, которая не имеет либо последовательно выраженных, либо традиционных для русского языка морфологических форм  (аббревиатуры, несклоняемые существительные) заменяет их на синтаксические, но оппозиция трех значений сохраняется. В целом «обработка» неодушевлённых существительных с точки зрения родовой отнесённости к концу ХХ в. упрощается: уходит на нет действовавший на протяжении нескольких веков фактор влияния рода иноязычного слова в языке-источнике, т.к. подавляющее большинство существительных заимствуются из английского языка, не имеющего грамматической категории рода.

Таким образом:

1. Из всех возможных способов описания особенностей современной категории рода самым наглядным и системообразующим нам представляется способ полевого моделирования, который позволяет представить иерархическую организацию поля рода по сути и по форме.
2. Для построения поля рода первичным представляется деление существительных на одушевленные и неодушевленные, внутри которых по семантическим и грамматическим признакам выделяются  группы, занимающие определенное место в иерархии родовых оппозиций.
3. Ядро поля рода заполняется неодушевленными существительными на том основании, что именно они поддерживают существование трехчленной оппозиции. Их абсолютное большинство выражает значение одного из трех родов морфологическими средствами. Та же часть неодушевленных существительных, которая не имеет либо последовательно выраженных, либо традиционных для русского языка морфологических форм  (аббревиатуры, несклоняемые существительные) заменяет их на синтаксические, но оппозиция трех значений сохраняется.

Литература

1. Бодуэн де Куртенэ И. А.: ученый, учитель, личность // Доклады научно – практической конференции «Лингвистическое наследие И. А. Бодуэна де Куртенэ на исходе XX  столетия».  Красноярск:, 2000. - 320с.
2. Валгина Н. С. - Активные процессы в современном русском языке. - М.: Логос, 2001. - 304 с.
3. Гак В. Г. - Языковые преобразования. - М.: Языки русской культуры, 1998. – 768 с.
4. Гин Я. И. - О корреляции рода и пола при олицетворении //  Проблемы структурной лингвистики, 1985 – 1987 г.г.  АН СССР, Ин-т рус. яз. Отв. ред. В. П. Григорьев. М.: Наука, 1989. – С.176 -183.
5. Зализняк А.А.  - Русское именное словоизменение. - М., 1967. – 370 с.
6. Земская Е.А., Кубрякова Е.С. - Проблемы словообразования на современном этапе. // Вопросы языкознания. 1978, №6. - С. 112-123.
7. Зубова Л. В. - Категория рода и лингвистический эксперимент в современной русской поэзии // Проблемы функциональной грамматики: Категории морфологии и синтаксиса в высказывании. СПб, 2000. - С. 194-210.
8. Кубрякова  Е.С.  - Что такое словообразование / Е.С. Кубрякова  - М.: Наука, 1965. – 87 с.
9. Лопатин  В.В.  - Универбация / Ю.Н. Караулов // Русский язык. Энциклопедия. М.: Дрофа, 1997.  – 577 с.
10.  Нарушевич А. Г. - Категория одушевленности-неодушевленности в свете теории поля: Кандидатская диссертация. - Таганрог, 1996.
11. Норманн Б.Ю. - О креативной функции языка (на материале славянских языков) // Славяноведение. 1977, №4. – С. 26-34.
12. Проблемы  функциональной грамматики. Полевые структуры. - СПб.: Наука, 2005. – 480 с.
13. Уорф Б.Л. - Грамматические категории. // В кн.: Принципы типологического анализа языков различного строя. М., Наука, 1972. - С. 44 - 60.
14. Щур Г. С. - Теория поля в лингвистике. -  М.: Наука, 1974. – 264 с.
15. Янко-Триницкая Н.А. - Закономерность связей словообразования и лексических значений в производных словах / Янко-Триницкая // Развитие современного русского языка.  М.: АН СССР, 1963. – С. 83 – 97.