Открытый классный час, посвященный дню снятия блокады Ленинграда
методическая разработка по теме

Открытый классный час ко Дню снятия блокады города Ленинграда

Звучит фонограмма «Вставай, страна огромная…»

(Презентация «27 января День снятия блокады Ленинграда»)

1 ведущий

Опять война, опять блокада…

А, может, нам о них забыть?

Я слышу иногда: «Не надо,

Не надо раны бередить.

Ведь это правда, что устали

Мы от рассказов о войне

И о блокаде прочитали

Стихов достаточно вполне».

И может показаться: правы

И убедительны слова.

Но даже если это правда,

Такая правда – не права!

Чтоб снова на земной планете

Не повторилось той зимы,

Нам нужно, чтобы наши дети

Об этом помнили, как мы!

2 ведущий

Блокада! Блокада! Блокада!

Погасли огни Ленинграда.

В снегу от разрывов воронки

Чернеют, как стаи вороньи.

Блокада. Блокада. Блокада.

У Нарвских ворот баррикада.

На фронт уходящие танки.

И с гробиком детские санки.

Блокада. Блокада. Блокада.

И голод, и ноги, как вата.

И смерть каждый день на пороге.

А в школе сегодня уроки.

Уроки с тетрадкой и мелом,

Уроки под страшным обстрелом.

Уроки, как вызов блокаде.

И выстрел… и кровь на тетради.

Электрификация страны.

3 ведущий:

Коптилка – мой фонарик.

Лица не различишь.

Да здравствует сухарик!

Но он мне сниться лишь.

Ни маковой росинки.

Зато дают бурду.

И плавают крупинки

В тарелке, как в пруду.

А куропатка в день съедает всего 22 грамма. Счастливая.

Как пишет, замерзая,

Дрожащая рука,

Страдая и дерзая,

Страничку дневника.

Строка… еще строка…

Я сказала ленинградке:

«Ты сожги свои тетрадки

И погрейся у огня».

Не послушалась меня.

Все простужено сопела,

И перо ее скрипело.

Сотрясали взрывы дворик.

Кто-то встретил смерть свою.

Пишет маленький историк.

Пишет летопись свою.

Таня писала свою летопись…

1 ведущий

Вы знаете, как едят блокадный хлеб? Нет? Я раньше тоже не знала… Я научу вас. Надо положить пайку на ладонь и отломить крохотный кусочек. И долго-долго жевать его, глядя на оставшийся хлеб. И снова отломить. И снова жевать. Надо как можно дольше есть этот крохотный кусочек. А когда весь хлеб будет съеден, подушечками пальцев соберите на середину ладони крошки и прильните к ним губами, словно хотите поцеловать их… Чтобы ни одна крошка не пропала… ни одна крошечка.

«Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи 1942 года… Дядя Леша 10 мая в 4 часа дня 1942 года…»

Звучит фонограмма «Взрывы»

За окном завыли сирены. Раздался оглушительный треск. Стены вздрогнули. Дом тряхнуло. Люстра закачалась как при землетрясении. По потолку, как молния, пробежала кривая трещина. Упала штукатурка.

Таня держалась спокойно: человек ко всему привыкает. Даже к бомбежке.

Не все ли равно, отчего умирать. Может быть, от голода еще больнее.

Таня, уезжай на Большую землю, там есть хлеб, там жизнь.

Таня Савичева:

Я не могу уехать без мамы.

«Мама умерла 13 мая в 7 часов утра 1942 года… Савичевы умерли…Умерли все… Осталась одна …Таня…»

Ведущий 2

Ее голос оборвался. Но под сводами ледяной комнаты, как эхо, зазвучали другие голоса, такие же приглушенные, охрипшие:

Осталась одна Валя… Остался один Вадим… Осталась одна Катя… Женя… Кира…

В блокадных днях

Мы так и не узнали:

Меж юностью и детством

Где черта?..

Нам в сорок третьем

Выдали медали

И только в сорок пятом –

Паспорта.

И в этом нет беды...

Но взрослым людям,

Уже прожившим многие года,

Вдруг страшно оттого,

Что мы не будем

Ни старше, ни взрослее,

Чем тогда.

(«Реквием»)

Ведущий 3

Только за первую блокадную зиму голод унес в Ленинграде 252 тыс. человек.

Дети в осажденном городе… Смотреть на голодающих детей (а их в городе оказалось немало – около 400 тысяч) и чувствовать свою полную беспомощность перед тем, что ничем помочь им не можешь, - нет ничего ужаснее для матерей.

Дети ждали хлеба.

Но вот в ноябре-декабре1941 – январе 1942 года начинает действовать ледовая «Дорога жизни» - по Ладожскому озеру.

Есть разные дороги - магистральные, городские, деревенские, разбитые и ухоженные, есть даже гоночные и кольцевые, но была и есть одна дорога, цена которой - жизнь ленинградцев, и не вспомнить о ней нельзя.

(окончание «Реквиема»)

(слайды «Дороги жизни», песня «Эх, дороги»)

20 ноября с Вагановского спуска у деревни Коккорево спустился на лед конно-санный обоз. Около 350 саней направились на восточный берег озера  в Кобону. Погрузив на сани 63 тонны муки, обоз утром 21 ноября прибыл в Осиновец. На следующий день, 22 ноября, в Кобону за продовольствием ушла колонна из 60 автомашин. Совершив трудный рейс, колонна вернулась 23 ноября, доставив 33 т продовольствия. Лед был настолько хрупким, что двухтонный грузовик вез лишь 2-3 мешка продовольствия.

Так родилась, ставшая знаменитой, ледовая трасса, которую именовали Военно-автомобильной дорогой № 101.

Ведущий 4

В первых числах декабря лед окреп, и на трассу были пущены трехтонные машины ЗИС-5; шоферы уже ездили, не опасаясь провалов льда.

Несмотря на морозы и метели, на огонь вражеской артиллерии и удары с воздуха, занятие противником 8 ноября Тихвина, движение грузового автотранспорта не прекращалось практически ни на один день. В ноябре-декабре по трассе было доставлено 16 449 т грузов, что позволило с 25 декабря впервые за время блокады несколько увеличить хлебный паек.

…на Ленинград машины шли:

он жив еще. Он рядом где-то.

На Ленинград, на Ленинград!

Там на два дня осталось хлеба,

Там матери под темным небом

Толпой у булочных стоят,

И дрогнут, и молчат, и ждут,

Прислушиваются тревожно:

К заре, сказали, привезут…

Гражданочки, держаться можно… -

И было так: на всем ходу

Машина задняя осела.

Шофер вскочил, шофер на льду.

Ну, так и есть – мотор заело.

Ремонт на пять минут, пустяк.

Поломка эта не угроза,

Да рук не разогнуть никак:

Их на руле свело морозом.

Чуть разогнешь – опять сведет.

Стоять? А хлеб? Других дождаться?

А хлеб – две тонны? Он спасет

Шестнадцать тысяч ленинградцев. –

И вот – в бензине руки он

Смочил, поджег их от мотора,

И быстро двинулся ремонт

В пылающих руках шофера.

Вперед! Как ноют волдыри,

Примерзли к варежкам ладони.

Но он доставит хлеб, пригонит

К хлебопекарне до зари.

Шестнадцать тысяч матерей

Пайки получат на заре –

Сто двадцать пять блокадных грамм

С огнем и кровью пополам.

Ведущий 5

…О, мы познали в декабре –

не зря «священным даром» назван

обычный хлеб, и тяжкий грех –

хотя бы крошку бросить наземь:

таким людским страданьем он,

такой большой любовью братской

для нас отныне освящен,

наш хлеб насущный, ленинградский.

К марту 1942 года уже имелась возможность выпекать полноценный ржаной хлеб, даже с применением пшеничной муки.

Наступала весна 1942 года. До конца блокады было еще далеко…

Ведущий 1

Был год сорок второй,

Меня шатало

От голода,

От горя,

От тоски.

Но шла весна —

Ей было горя мало

До этих бед.

Разбитый на куски,

Как рафинад сырой и ноздреватый,

Под голубой Литейного пролет,

Размеренно раскачивая латы,

Шел по Неве с Дороги жизни лед.

И где-то там

Невы посередине,

Я увидал с Литейного моста

На медленно качающейся льдине —

Отчетливо

Подобие креста.

А льдинка подплывала,

За быками

Перед мостом замедлила разбег.

Крестообразно,

В стороны руками,

Был в эту льдину впаян человек.

Нет, не солдат, убитый под Дубровкой

На окаянном «Невском пятачке»,

А мальчик,

По-мальчишески неловкий,

В ремесленном кургузом пиджачке.

Как он погиб на Ладоге,

Не знаю.

Был пулей сбит или замерз в метель.

...По всем морям,

Подтаявшая с краю,

Плывет его хрустальная постель.

Моей душе покоя больше нету.

Всегда,

Везде,

Во сне и наяву,

Пока я жив,

Я с ним плыву по свету,

Сквозь память человечества плыву.

Ведущий 2 (Рахманинов «Всенощная»)

900 дней длилась блокада Ленинграда. На помощь ленинградцам поднялась вся страна. Продовольствие, уголь, нефть, горючее для танков и самолетов доставлялись в Ленинград по Ладоге. А блокада все продолжалась. Прошло лето. Потом снова настала зима. Потом еще одна весна, еще одно лето, еще одна зима… и когда, наконец, 27 января 1944 года кольцо блокады было прорвано, радости горожан не было конца.

Позади остались 900 страшных дней, когда город задыхался от вражеской осады. Пришло долгожданное освобождение.

За залпом залп. (окончание «Всенощной»)

Гремит салют.

Ракеты в воздухе горячем

Цветами пестрыми цветут.

А ленинградцы тихо плачут.

Ни успокаивать пока,

Ни утешать людей не надо.

Их радость слишком велика –

Гремит салют над Ленинградом!

Их радость велика, но боль

Заговорила и прорвалась:

На праздничный салют с тобой

Пол-Ленинграда не поднялось.

Рыдают люди и поют,

И лиц заплаканных не прячут.

Сегодня в городе салют!

Сегодня ленинградцы плачут…

Песня «Прости, меня дедушка!»

Блокада Ленинграда – одна из самых трагических и печальных страниц истории нашей страны. О мужестве блокадников слагались песни и снимались фильмы. Их были тысячи, а выжили - единицы. Каждый день жизни в блокадном Ленинграде – это подвиг. Подвиг, который не меркнет в памяти поколений.

Они – Победители, которые и через столетия останутся ярким символом несгибаемого мужества и стойкости!