взорванная сказка (как уничтожали уникальные костромские соборы)

Взорванная сказка

(как уничтожали уникальные костромские собры)

 Почти тридцать лет назад, когда автор был научным сотрудником костромского музея-заповедника «Ипатьевский монастырь», довелось ему увидеть картину какого-то самодеятельного костромского художника. Полотно, вроде бы, называлось «Уничтожение  костромских соборов». На нем изображена была вспышка от взрыва и стоявший на высоком волжском берегу переломившийся пополам храм, навершие которого уже падало на землю. Что это были за соборы, знали многие костромичи, особенно старшего поколения, однако во времена Советской власти предпочитали об этом событии — уничтожении храмов — не распространяться и тем более не говорить вслух в местах публичных… 

На картине были изображены и люди, многие из которых крестились и держали в руках свои головные уборы. Происходило сие действо в ночь на 8 июля 1934 года, когда на высоком волжском берегу прогремели несколько взрывов. Так закончилось существование жемчужины Костромы — соборного ансамбля, просуществовавшего в течение двух с половиной веков, в него входили Успенский и Богоявленский соборы и четырехъярусная звонница. Знатоки архитектуры прошлого времени относили эти соборы с колокольней к лучшим произведениям русского зодчества XVIII в. По воспоминаниям очевидцев, было что-то сказочное в открывающейся с реки  Волги панораме: горящие на солнце золотисто-белые храмы и ажурная звонница как будто парили над волжским берегом.

В каменном Успенском соборе, возведенном в середине ХV века взамен древнего деревянного, хранилась святыня костромской земли — Феодоровская икона Божией Матери. В 1834 году он стал кафедральным собором  Костромы. Внутри собора на боковых стенах находились знамена костромских ополчений Отечественной войны 1812  и Крымской войны 1853 годов.

Богоявленский одноглавый собор с примыкающей к нему с запада величественной четырехъярусной колокольней, входящей в соборную группу, был построен в 1776 году по проекту мещанина из посада Большие Соли (неподалеку от Костромы), выдающегося зодчего Костромского края Степана Воротилова. На крыше собора был устроен деревянный помост с балюстрадой, который вел к круглому храмовому фонарю. Здесь в светлом просторном помещении с семью большими окнами находилась библиотека с книгами на церковнославянском, латинском и греческом языках.

Настоящим украшением Костромы была звонница. По словам очевидцев, издали колокольня представляла фантастическое зрелище, поражала грандиозностью, легкостью, совершенством форм. Выше четвертого яруса в квадратный выгиб были вмонтированы часы с золотыми стрелками на темно-синем фоне. Костромичи каждый час, полчаса и четверть часа слышали их мелодичный бой. Колокольню венчал золоченый шпиль с восьмиконечным позолоченным крестом. На одном из ярусов был установлен телескоп. В ясный день, приложившись к окуляру, можно было увидеть сверкающие на солнце храмы города Ярославля. Как писали газеты начала ХХ века, местные барышни любили смотреть в этот телескоп, пытаясь разглядеть наряды ярославских женщин.

Наступил 1917 год, царя свергли, к власти пришли большевики, которые объявили войну дворцам и церкви. Один за другим взлетали на воздух храмы, горели на кострах древние иконы и книги. Докатилось это веяние и до Костромы.

Антицерковное движение в стране нарастало, и в начале 1929 года по распоряжению городских властей соборы были закрыты, в них разместилось зернохранилище. А еще через пять лет наступил апофеоз трагедии: организация под названием «Льнокомбинатстрой» вознамерилась возвести на окраине города льнокомбинат, получивший впоследствии имя инженера Зворыкина. Для его строительства потребовались кирпич и щебень. И костромской горисполком не нашел ничего лучшего, как использовать в качестве «гравийного карьера» соборный ансамбль! Так что весной 1934 года городские власти продали строителям храмы и звонницу для разборки на строительные материалы.

Городские власти даже не посчитались с тем фактом, что еще в середине 1920-х годов соборный ансамбль был отнесен к памятникам первой категории музейного значения и находился под охраной Главнауки.

По мнению городских партийных властей, основания для уничтожения соборов были весьма веские - «необходимость» расширения парка культуры и отдыха, как «оскорбляющие чувства свободной от религиозных предрассудков массы трудящихся», нехватка кирпича для строительства льнокомбината, бани и прачечной. Но была и еще одна серьезная причина — несовместимость собора с открытым у его стен в 1927 году памятником Ленину. Причем, указывал своею вытянутой правой рукой вождь мирового пролетариата именно на соборы, чтобы ничто здесь не напоминало о былой духовной силе и красоте, созидаемой нашими предками.

О том, как происходило уничтожение этих соборов, детально, на основании документов, описано в книге ныне покойного начальника областного архива Анатолия Елизарова «Как это было».
В частности, он приводит весьма любопытный документ — рассказ специалиста ЦГРМ (центральных государственных реставрационных мастерских) некоего товарища Любимова. Иначе как цинизмом его повествование не назовешь. Что стоит только вот этот пассаж: «Впервые, пожалуй, у нас проведено использование взрывчатки при обследовании памятников архитектуры». И далее он пишет: «После взрыва собора (Успенского. — К.В.), в ночь на 8 июля, был удален северный придел собора, причем на северной стене здания остался висеть зажатый между двумя пилястрами кусок свода, из-под которого было вырвано все основание и обнаружена стена старой части собора. Указанный кусок свода не давал возможности выяснить характер архитектурного разрешения северного фасада».

Но удалить его вручную не представлялось возможным, так как при весе около 1,5-2 тонн этот кусок еще держался, и в случае его отпадения дело могло закончиться аварией, повлекшей за собой человеческие жертвы. Поэтому товарищ Любимов пришел к выводу, что остаток свода можно удалить путем проведения подрывных работ. Он сделал расчет заряда, после чего направился к военинженеру Н-ской части, ведущему подрывные работы, и получил в свое распоряжение двух саперов с помкомвзвода, ведшим подрывные работы по остаткам зимнего собора.

Как следует из отчета, подготовительные работы к взрыву были закончены вечером 19 июля, около здания установлен караул, и в 3 ч. 15 м. утра был сделан взрыв: «Весь собор и соборная горка были закрыты облаком известковой пыли, слышно было, как целая лавина с колоссальной быстротой и грохотом неслась к Волге, снеся на своем пути изгородь, а нас, сидящих в устроенном для командного пункта блиндаже (в помещении бывш. погреба), засыпало щебнем. Через 10-15 минут пыль рассеялась, и мы увидели силуэт собора, а когда подошли к месту, то обнаружили, что закладка отлетела и обнажилась стена северного фасада, до настоящего времени скрытая пристройкой, с интересной деталью - «уступающей пилястрой»».

Впрочем, перед этим взрывом товарищи из ЦГРМ успели обмерить здание.
Так что собор опять устоял. И только через несколько дней оба храма были уничтожены окончательно. А к началу осени расправились и с колокольней. Потом еще в течение нескольких месяцев эту территорию зачищали от мусора — кирпича и щебня. И через несколько лет на свет появился Парк культуры и отдыха им. В.И. Ленина.

Существует предание, а может быть, так на самом деле и было, что когда горожане узнали о том, что будут уничтожать соборы, была отправлена телеграмма «всесоюзному старосте», председателю Президиума Верховного Совета СССР М.И.Калинину с просьбой защитить эти архитектурные шедевры. И что якобы ответ Калинина с требованием запретить ликвидацию соборов опоздал всего на сутки.