Н. И. Бобрышева

ГБПОУ «Воронежский музыкального колледжа им. Ростроповичей»

РУССКАЯ КНИГА В ЗАРУБЕЖНОМ ПРОСТРАНСТВЕ

Аннотация: в статье рассматривается популярность русской литературы в зарубежном пространстве.

Как известно, задача литературы – духовное обогащение людей. Ее функция просветительская. Переводная литература выполняет еще более сложную функцию — взаимообогащение мировых культур. В свете новейшей истории России, где в течение короткого времени произошли радикальные изменения, это особенно важно.

Роль русской литературы в мировом литературном процессе известна всем. И.С. Тургенев горячо пропагандировал русский язык среди своих западноевропейских коллег – писателей и переводчиков, став при этом «во Франции первопроходцем в этой области».  Он, в частности, больше десяти лет учил П. Мериме русскому языку. Мериме перевёл несколько Тургеневских рассказов на французский язык и выверял переводы, сделанные другими переводчиками [см.: Набоков-Уилсон. Переписка…, 2013, с. 422-423]. Во Франции переводчиками произведений И.С. Тургенева были также Луи Виардо, Э. Дюран-Гревиль (французский авторизованный перевод «Нови», рассказ «Перепелка»21) и др. Некоторые произведения писатель сам перевел на французский язык.

Согласно  Index Translationum, произведения И.С. Тургенева были переведены на 66 языков. Больше всего переводов было сделано на немецкий, китайский и английский языки. Среди редких языков перевода можно выделить вьетнамский, тайский, персидский и другие. Часть переводов осуществлялась через языки-посредники (например, для перевода на баскский язык использовали испанский перевод, а для перевода на тайский язык - английский). Наибольшей популярностью пользовались переводы романов «Рудин», «Отцы и дети», повестей «Первая любовь», «Муму» и цикла рассказов «Записки охотника».

 Первые переводы русской классики на французский язык делали, как известно, русские переводчики самостоятельно или совместно со своими французскими коллегами. Так, княгиня Паскевич первой перевела «Семейное счастье» и «Войну и мир» Толстого, Гальперин-Каменский занимался переводами Достоевского, а первые переводы прозы Пушкина выполнены при участии Тургенева, как и большая часть его собственных произведений. Именно с этих переводов были сделаны первые английские и испанские переводы. К опыту этих переводов обращались также и немецкие переводчики. В 1880-1900-е годы произведения Тургенева и других русских писателей нередко издавались в Испании в сокращённом виде как во фрагментарных и «весьма вольных переводах» В работах переводчика господствовали французские критерии «хорошего вкуса» и практики «исправления и улучшения оригинала» в переводах [см.: Оболенская, 2010, с. 46, 52].

Известно, что для большинства американских критиков знакомство с русской литературой XIX в. начиналось с произведений Тургенева. Большую работу по популяризации его творчества в США проделал известный критик и литературовед Э. Уилсон. Его исследования были интересны американскому читателю, в частности, тем, что он, владея русским языком и посетив СССР в середине 30-х годов, основывал их на источниках, доступных только на родном языке Тургенева.

Огромный вклад в популяризацию творчества писателя внесла известная английская переводчица Констанс Гарнетт. Переводчица сделала перевод всех романов писателя, его повестей и рассказов, а также нескольких пьес и стихотворений в прозе.

Можно сказать, что Тургенев привил западному читателю хороший вкус в отношении русской литературы. Не зря американцы и европейцы называли Тургенева «лицом России» и «полпредом русской культуры на Западе».

В популяризацию русской литературы за рубежом немалый вклад внесли эмигранты. В разных частях планеты оказались миллионы граждан Российской империи и СССР, которые привезли с собой русские книги.

Писатели и поэты, такие как Набоков, Бунин, Бродский, Довлатов (пер. Пушкин на финский), Войнович и многие другие, оказавшись в эмиграции, продолжали писать о «загадочной русской душе», побуждая у иноязычного читателя интерес к русской литературе.

Иностранцы массово открывают для себя Пушкина и Толстого, Булгакова и даже Маяковского.

Действительно, в то время многие английские писатели испытывали особый, непреодолимо острый интерес к русской литературе и искусству. Так, в своем частном издательстве “The Hogarth Press” чета Вульфов в начале 1920-х гг. решила издать ряд произведений русской литературы в переводе на английский язык. Они брали уроки русского языка у леворадикального русского эмигранта С.С. Котелянского, который жил в Лондоне начиная с 1911 г. (по настоянию своей матери, опасавшейся за его судьбу в России). Котелянский оказался также и талантливым переводчиком: несмотря на недостаточно глубокое владение английским языком, он вначале набрасывал черновой перевод, оставляя лакуны для вариантов соавторства, а Л.Вульф перелагал этот своеобразный язык на “Royal English” – «королевский английский». Таким образом были изданы записные книжки А.П. Чехова с приложением воспоминаний о нем М. Горького, рассказы Бунина, книга воспоминаний М. Горького о Л. Толстом и другие произведения. Всего в этом издательстве было опубликовано 15 переводов русских книг, в том числе «Тьма» Л. Андреева, «Житие» Аввакума, «Зависть» Ю. Олеши, несколько сборников рассказов И. Бунина.

«Русский англичанин» Е.И. Замятин также внес своеобразный вклад в литературный процесс в Англии, в частности, в развитие романа-антиутопии. В Англии роман Замятина «Мы» был издан лишь в 1970 г. в переводе Б.Г. Герни. Таким образом, в истории английской, как и американской, литературы наблюдаются случаи непосредственного влияния творчества русских писателей на появление новых жанров и тенденций в истории развития национального романа.

В современных условиях рыночных отношений этот процесс не может быть ограничен прямыми контактами писателя или его агента с зарубежными издательствами. Необходимо пользоваться инструментами для активизации этого процесса.

К примеру, в настоящее время американская литература остается приоритетной на рынке переводной литературы в Европе. В большинстве своем американская литература мейнстримна, а значит занимает большую часть книжного рынка. Споры о соотношении серьезной и массовой литературы в книгоиздании не утихают. Но нельзя ориентироваться только на коммерческий интерес. Необходимо в каждом случае находить компромисс между коммерческой составляющей и качеством текста. И вообще, где критерии оценки литературы массовой и серьезной? Творения Пушкина — это массовая литература или серьезная? Эти и другие вопросы, имеющие отношение к процессу перевода, должны быть вынесены на обсуждение с участием зарубежных специалистов, занимающихся русской литературой, — переводчиков, издателей, литературных агентов, русистов.

В современном мире большинство людей обращается к книге реже, чем к компьютеру. Это примета общества потребления, которая характеризует, в основном, развитые страны. Очень точно эту модель обозначил и сформулировал профессор Юрий Лотман: «Чем выше уровень развития страны, тем ниже там уровень духовности».

Можно провести параллели литературы с другими видами культуры, например с кино, где эти тенденции виднее. Нужно изыскивать новые возможности вернуть интерес к книге. Это глобальная проблема — удержать уже имеющихся и завоевать новых членов читательского сообщества.

В советское время перевод русскоязычной литературы на иностранные языки осуществлялся централизованно, на уровне государственных органов и, что очень важно, на государственные деньги. С приходом капитализма в Россию эти функции выполняют иные структуры и люди. В организационный процесс вовлечены издательства, литературные агенты, переводчики. Сейчас появилась возможность возрождения и дальнейшей активизации переводного процесса. Возникают и укрепляются контакты между книгоиздательскими и распространительскими институтами, между авторскими и переводческими сообществами на международном уровне.

Сегодня в организационный процесс вовлечены издательства, литературные агенты, переводчики. Сейчас появилась возможность возрождения и дальнейшей активизации переводного процесса. Возникают и укрепляются контакты между книгоиздательскими и распространительскими институтами, между авторскими и переводческими сообществами на международном уровне.

В последнее время в России переводческой деятельности оказывается поддержка не только общественными («Фонд Прохорова»), но и государственными структурами. Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям учредило Институт перевода и выделяет ему деньги на поддержку переводов.

Создание Института перевода позволило построить социальный механизм, объединяющий инициативы различных сообществ и ведомств, поддерживающих деятельность переводчиков, издателей, а также институты распространения книги.  В 2012–2020 гг. при поддержке Института перевода было опубликовано более 1000 книг классической и современной русской литературы на 48 иностранных языках в 53 странах мира.

«Фонд Ельцина» организовал премию «Читай Россию», вручаемую за лучший перевод русской литературы на иностранные языки.

Существует ли интерес к современной русской литературе за рубежом? Какую литературу предпочитают зарубежные читатели? Эти и другие вопросы волнуют российских переводчиков.

Литературные пристрастия в различных странах не одинаковы. Например, во Франции сейчас беллетристика непопулярна. Французы хотят читать путевые заметки.

А в Германии существует большое количество издательств, которые печатают переводы русских авторов.  В ГДР большими тиражами публиковались переводы русской классики и книги советских писателей. Существовало несколько переводов одного и того же произведения, например, «Войны и мира», «Анны Карениной». И сейчас, буквально в наши дни, появляются новые переводы Л. Толстого, А. Чехова, Ф. Достоевского, М. Булгакова. Одна из причин – мутация языка.

Габриэлла Импости, профессор русской литературы Болонского университета, исследуя полки итальянских книжных магазинов, заметила, что чаще там можно встретить произведения Достоевского, Толстого, Чехова, Пастернака, Булгакова, Пушкина, Бродского, Набокова, Солженицына. Это довольно типичное представление среднего итальянского книготорговца (и читателя тоже) о литературной России. Что неслучайно. Названные имена постоянно присутствуют в каталогах таких крупных издательств, как “Эйнауди” (Einaudi), “Фельтринелли” (Feltrinelli), “Гардзанти” (Garzanti), “Мондадори” (Mondadori), “Риццоли” (Rizzoli), которые продолжают переводить и печатать именно этих классических авторов, потому что они всегда продаются, в отличие от малоизвестных в Италии Островского, Куприна, Короленко, Гаршина, Алексея Толстого и многих других, книги которых трудно найти в магазинах и библиотеках. В разделе Детектив можно встретить Александру Маринину. Издательство “Пьемме” (Piemme) уже с конца девяностых годов нашло этот богатый рудник и систематически печатает и перепечатывает все главные детективы “русской Агаты Кристи”: “Стилист”, “Игра в чужом поле” и проч. Издательства “Фрассинелли” (Frassinelli) и “Сперлинг и Купфер” (Sperling & Kupfer), которые к концу двадцатого века были приобретены, как и “Пьемме”, крупной издательской компанией “Мондадори” (Mondadori), закупили копирайт Б. Акунина и опубликовали весь проект Фандорина, а также пару книг из “цикла Пелагеи” и даже перевод книги “Кладбищенские истории”, который вышел в 2006 году. В Италии — так же, как и в России — книги этого автора имели коммерческий успех. В каталоге “Фрассинелли”, помимо Акунина, находим еще только одного русского автора — известную писательницу Людмилу Улицкую, чьи произведения относятся, если можно так сказать, к разряду более высоколобой литературы. В начале 2000-х годов она стала постоянным автором этого издательства. Но до того уже активно печаталась в Италии — в 1996 и 1998 годах ее “Сонечку” опубликовало издательство “Е/O”, которое тогда характеризовалось особенным вниманием к русской и славянской литературе; в 2000 году престижное “Эйнауди” (Einaudi) выпустило роман “Медея и ее дети”. Издательство “Минимум Факс” (Minimum Fax), которое в 2000 году ввело на итальянский книжный рынок Виктора Пелевина, выпустив перевод “Жизни насекомых”. Одновременно “Мондадори” издала перевод романа “Generation П” с итальянским (!) названием “Babylon” по американскому образцу. Более удачен выбор итальянского названия другого романа — “Чапаев и Пустота” — “Il mignolo di Budda” (Мизинец Будды, опять-таки по английскому переводу, выходившему в 2000 году), так как наш читатель не имеет никакого представления о Чапаеве, мифическом герое большевистской революции и советского кино. Впоследствии именно после огромного успеха Пелевина на американском рынке, когда журнал “Тайм” назвал его “психоделическим Набоковым кибернетического века”, “Мондадори” целиком приобрела копирайт и включила его в свой каталог постоянным автором, и последние годы регулярно печатает все его новинки.

Если пролистать каталоги крупных итальянских издательств, картина представляется иной — обнаруживаешь очень мало современных русских и вообще славянских имен. Политика крупных издательств, по-видимому, ориентируется на чисто коммерческие критерии. Этим объясняется, например, появление в “Эйнауди” книги “вундеркинда” молодежной литературы Ирины Денежкиной “Дай мне!”, которая, как говорится в рекламном тексте, “представляет картину жизни современной русской молодежи”. Из некоторых рецензий, однако, ясно, что итальянские читатели не очень довольны “картиной” и особенно повествовательным стилем этого автора. Хотя, надо сказать, перевод Марио Карамитти сам по себе выполнен блестяще.

Людмилу Петрушевскую у нас печатали разные издательства в течение девяностых годов, ее сказки вышли в маленьком издательстве города Генуи “Меланголо”, а “Мондадори” в 1990 году выпустила перевод “Бессмертной любви”. В 1998 году ее “Тайну дома” опубликовало издательство “Армандо” вместе с книгами двух других русских писателей — Распутина и Искандера. С тех пор прошло достаточно много времени; имя Петрушевской исчезло из поля зрения итальянского читателя.

Русскоязычный писатель Андрей Курков определяется в сайтах, посвященных ему, как “единственный писатель постсоветского пространства, чьи книги попали в топ-десятку европейских бестселлеров”. В каталоге “Гардзанти” мы находим его имя рядом с Гоголем, Достоевским, Есениным, Толстым и Тургеневым. Он позиционируется этим издательством как единственный представитель современной литературы на русском языке. Наталья Нусинова опубликовала в “Риццоли” свою повесть “Приключения Джерика”.

Виктор Ерофеев, писатель и критик, который пользуется успехом в России, известен и в Италии, но, кажется, издательства вспоминают о нем только время от времени. В 2004 году вышел в издательстве “Риццоли” его знаменитый роман “Русская красавица”, причем в итальянском названии почему-то прилагательное “русская” заменено на “московская”. Два года спустя маленькое, но совсем не второстепенное издательство “Спирали” издало его “Энциклопедию русской души”. Несомненно, читатели, которые ожидали обыкновенного, классического представления о “широкой русской душе”, остались с носом. Но надо сказать, что несмотря на все трудности ерофеевского языка и смешение культурных слоев, книгу блистательно перевела на итальянский Елена Корти, сумевшая успешно передать смысл и черный юмор оригинала. И наконец, в 2008 году в “Эинауди” вышел автобиографический “Хороший Сталин”.

Статистические данные, увы, свидетельствуют, что итальянцы очень мало читают и предпочитают короткие романы в 150 страниц, которые в России, как правило, считаются повестями. Нужно также признать, что для большинства итальянских издательств более важным, чем суждение русской публики, является реакция американского читателя, то есть успех на книжном рынке США.

Из лауреатов букеровской премии Михаил Шишкин нашел в Италии самое обширное признание — его “Взятие Измаила” и “Венерин волос” напечатало маленькое, но бодрое римское издательство “Воланд” (Voland), созданное в апреле 1995 года итальянской слависткой Даниелой ди Сора. Название издательства четко связывает его с русской литературой. Как будто по примеру булгаковского князя тьмы оно ставит своей целью борьбу против плохой и вульгарной литературы.

По каким критериям отбирают зарубежные издатели произведения русских авторов для перевода?

К сожалению, при выборе произведений российских авторов для публикации за границей принимается во внимание не только качество текста или ожидаемый интерес читателей, но и политическая направленность, и главное, не только произведения, но и самого автора, что уже является спорным. В связи с этим можно вспомнить относительно недавний «демарш» нашего известного писателя Михаила Шишкина, который публично, через печатные СМИ и телевидение, отказался от поездки на международную книжную выставку в составе российской делегации на деньги Федерального агенства по печати и массовым коммуникациям, обосновав это несогласием с российским режимом. Этим он значительно повысил свой рейтинг в издательском мире на Западе. При этом он не отказался от денег, полученных от этого режима в виде нескольких литературных премий («Большая книга» – два раза, «Русский Букер» и др.). Кстати, это заявление было сделано им во время его поездки в составе делегации РФ на деньги того же Агентства по печати. Или показательные гулянья по бульварному кольцу Бориса Акунина с белоленточниками и тенденциозные посты в блоге.

Действительно, многие издательства придерживаются генеральной линии, которая считается сейчас «правильной» на Западе. Тексты, критикующие «кровавый режим Путина» или содержащие гомосексуальные отношения героев, имеют преимущество перед нейтральными повествованиями. Эта избирательность горячо дискутируется на международных встречах участников переводного процесса. На конгрессе переводчиков в Москве разгорелся спор между несколькими зарубежными коллегами, одни из которых выступали против политизации автора, а другие, напротив, настаивали на том, что автор должен иметь гражданскую позицию (но ту, которая угодна Западу).

Сейчас в России существует большое количество различных литературных премий, которые служат навигатором для зарубежных издателей. Это прежде всего «Большая книга», включающая премии: «Русский Букер», «Национальный бестселлер». Менее значительные, но также отражающие состояние современной русской литературы, – «Ясная Поляна», «Премия Белкина» за лучшую повесть и др.

Издательства реагируют мгновенно, чтобы опередить конкурентов. Этот интерес обусловлен тем, что книги авторов-лауреатов или вошедших в шортлисты премий имеют коммерческое преимущество на рынке. Без сомнения, литературные премии — это мощный инструмент продвижения нашей литературы за границу. Но есть и другая сторона. Мы знаем, что не всегда попадание в шортлисты и даже лауреатство гарантирует действительно качественный текст. Всем известны случаи недоумения и даже возмущения специалистов, включая самих членов жюри, по поводу решения по присуждению литературных премий. Так, например, несколько лет назад произошел скандал, когда председатель жюри премии «Русский Букер» уже ушедший Василий Аксенов был категорически против присуждения премии тогдашнему лауреату.

Очень жаль, что иногда безусловно талантливые авторы не попадают ни в какие листы, хотя достойны внимания и могли бы хорошо продаваться за границей. Это тоже важная тема для отечественного книгоиздания, которой необходимо заниматься.

Определенную роль играют и «толстые» журналы: «Новый мир», «Знамя», «Октябрь» и др. Иностранные коллеги знают, что в Интернете представлен Журнальный зал, куда выкладываются публикации «толстяков». Это своеобразная трибуна для новых авторов, после которой возможно дальнейшее продвижение их произведений в издательства — как отечественные, так и зарубежные. Иногда тексты, напечатанные в «толстых» журналах, но еще не изданные отдельной книгой, попадают в финалисты премий. Так, например, первое произведение Маргариты Хемлин, теперь уже занявшей место в первом ряду лучших российских авторов, «Живая очередь» было опубликовано в журнале «Знамя», откуда еще в рукописи попало в шорт-лист «Большой книги».

Некоторые зарубежные издатели жалуются на нехватку информации о новинках русской литературы и о новых авторах. Целесообразно было бы информировать их — делать рассылки прямо в издательства и организации, объединяющие переводчиков, например Союз переводчиков, который есть в зарубежных странах.

Резюмируя, кратко назову инструменты воздействия на активизацию переводного процесса и продвижение русской литературы в другие страны: гранты на перевод, которые выделяют Институт перевода и частные фонды, например «Фонд Михаила Прохорова», литературные премии как навигатор для издательств, публикации «толстых» журналов, постоянное участие в международных книжных выставках, выступления и встречи с читателями.

Существуют объективные обстоятельства, влияющие на переводной процесс, такие, например, как новые вызовы XXI века. Ситуация на книжном рынке постоянно меняется. Политическая и экономическая обстановка нестабильна. Известно, что эта нестабильность влечет за собой финансовые кризисы, что деструктивно влияет на процесс книгоиздания.

Но надо помнить, что политики приходят и уходят, а настоящее всегда остается.

Литература

1.А.Р.Ощепкова. Тургенев и Запад: Восприятие творчества И.С.Тургенева во Франции и Англии XIX века. 2018 inter.pskovlib.ru

2.Козлова В.В.Интерес к книгам русских авторов в переводе на английский язык вчера и сегодня. ВГТУ 2019.