"Вновь июнь"

Вновь июнь

Лёгкий ветерок развивал мои локоны. Щебет воробьёв. Где-то неподалёку лай собак. Звонкая песня петуха и кудахтанье кур. Весёлые голоса моих одноклассников. Июнь. Вновь июнь. Каникулы.

Мы как обычно, в полдень, собрались нашей дружной компанией и весело обсуждая, что с нами происходило за время после расставания вчера, направились на наше секретное место, которое затерялось в зарослях раскидистых плакучих ив на берегу реки. Полдень, это наше свободное время от помощи родителям и тем приятнее были мысли, что совсем скоро мы окунемся в прохладную воду, вдоволь накупаемся и наиграемся. Олька взяла с собой всеми любимые пирожки, я взяла вяленой рыбы, Танюха –квас, Димка –черешню, Андрюха-покрывало. Так мы шли громко и весело обсуждая разные темы, раззадоренные ведь каждых хотел, чтоб его рассказ был круче других.

Перед нами, опираясь на тросточку и прихрамывая, через дорогу переходил дедушка. Такой не уклюжий, он пыхтя нес ведро воды, капельки пота стекали по его виску, исчезая в густой седой бороде. Перейдя дорогу он остановился. Поставив ведро на землю, он достал из кармана носовой платок и тщательно вытер пот. Навстречу ему из подворотни весело лая выскочил щенок. Дедушка, улыбнувшись, взял ведро и медленно поковылял в направлении дома. Щенок тявкая и задорно виляя хвостом юлой крутился возле деда. Это и стало причиной того, что старичок споткнулся и ведро рухнуло на землю. Брызги холодной воды окатили щенка и тот с визгом рванул в подворотню. Нас так развеселила эта картина, что мы не смогли сдержаться, и наш закатистый смех эхом пронесся по улочке.

- Вот это комедия -сказал Андрюшка, он держался за живот и медленно приседая уселся на землю. - ноги то совсем его не держат.

Старичок повернулся к нам и так посмотрел на нас, что смех улетучился.  В его взгляде было столько боли и отчаяния, что нам стало как-то неловко. Он, подняв ведро, зашёл во двор, а мы молча продолжили свой путь. Чтобы разрядить обстановку, Андрюха начинал дурачиться. И к нашему большому удивлению он спотыкается буквально на ровном месте, и его сумка летит в Танюху, а Андрюха уцепившись за меня, валит меня с ног и цепляет вдогонку Олю. Безудержный смех пугает сидевшего на лавочке котёнка. Он выгнул спину дугой, шерсть взъерошилась, и это окончательно подняло нам настроение. И мы снова, громко смеясь, продолжили свой путь.

Время на речке летело не заметно. Дружная компания, весёлые игры, но не умаляемо приближалось время возвращаться домой и нужно было обсохнуть. Я прилегла на покрывало и едва прикрыв глаза услышала странный нарастающий свист. Он становился все громче и угрожающе приближался. Открыв глаза я пыталась взглядом найти причину этого звука, на другом берегу что-то рухнуло в воду. Раздался оглушающий грохот и столб воды, земли и водорослей поднялся над тихой до этого речушкой. Ребята, сидевшие рядом оцепенели, испуг замер на наших лицах. Мы понимали, что это разорвавшийся снаряд. Но откуда он здесь? Это как наваждение…и снова свист ...взрыв, но уже чуть дальше на берегу. Земля вздрогнула под нами и страх сжал нам сердца. В этот момент из –за ивы выбежал молодой мужчина с удочкой в руках. Он кричал нам что-то, но мы не понимали его, застыв от страха мы не могли двигаться и не знали, что делать.

- Бежим! -тряс меня за плечи мужчина. Я опомнившись, схватила вещи. Ребята уже рванули в след за ним в направлении села, а позади нас грохот разрывавшихся снарядов и автоматные очереди, не знакомая речь и лай сотни собак…

Где перебежками, где-то ползком мы пробирались к селу. Дядя Игнат успокаивал нас, но всё время шептал: «неужели война…». Взрывы справа, а слева эти автоматные очереди, а над нами самолёты, не наши самолёты, всё летели и летели, как в страшном сне. «Неужели война», эхом вторится у меня в голове.

Мы перепачканные, с в кровь расцарапанными коленками, пробирались сквозь заросли, ведь дядя Игнат решительно избегал открытой местности. И вновь этот раздирающий свист. Но на это раз совсем рядом. Взрыв. Дядя Игнат прикрыл нас собой. Какая-то теплая жидкость капнула мне на ногу и покатилась вниз. Я машинально вытерла её рукой. Кровь. Взглядом я пытаюсь посмотреть кого ранило. Чуть отползая от нас дядя Игнат рвет свою рубашку, скручивает её и затягивает рану на ноге. Мы всхлипываем, мальчишки молча пытаются ему помочь, потому что каждый из нас боится произности хоть слово, чтобы не быть обнаруженными. А он, этот смелый, решительный человек твердит:

-Ничего ребятки, прорвемся. Я вас ни за что не брошу -  и он так на нас взглянул… эти глаза… До боли знакомый взгляд. Где-то я его уже видела. И снова взрыв. И тишина. И темнота.

Я слышу тихий, как будто из далека, голос Танюхи:

- Зойка, ты чего. Вставай. Димка тащи воду!
Я ощущаю воду на своем лице. Она холодная. Голоса всё четче… Открываю глаза, а надомной склонились ребята. Светит солнышко, щебечут птицы, легкий ветерок шелестит листвой и нет войны.  И я понимаю, что по моим щекам катятся слёзы. Слёзы радости от осознания того, что это всё просто мне приснилось.

- Ну ты чего? -шепчет Танька -Чего так пугаешь? Говорили тебе, нельзя на солнышке без головного убора долго находиться!

 Когда мы шли домой, я рассказала ребятам как мы попали в июнь. Другой июнь. И как было страшно. И про дядю Игната, и про его ранение в ногу, и про взгляд. И тут нам стало действительно стыдно. Стыдно за наше поведение, что обидели человека который может быть в годы войны спасал так же ребят или шёл в атаку, или не спав ночами стоял у станка, изготавливая снаряды. И в тот момент единственным нашим желанием было поскорее постучать в двери того дедушки, извиниться.

С той поры прошло много лет, но в памяти ещё живы те воспоминания. Как мы робко стучались в дверь, как со слезами на глазах извинялись, как встретил нас Николай Семенович, как потом поил чаем в саду под яблоней с малиновым вареньем, как ждал нас каждое воскресенье. А мы с радостью спешили помочь ветерану и послушать его рассказы о том далёком и тяжёлом времени.