Война глазами молодых (редакция 2020)

ГБОУ СОШ № 13

г. о. Чапаевск, Самарской области,

 Уницаева Нина Павловна.

Война глазами молодых.

Невероятно тяжело писать о том, чего не познал, ещё тяжелее придумать или сочинить. Хочется почему-то позаимствовать чужие мысли, перенять идеи. Мне повезло. Я встретила в дороге двух людей, которые вдохновили меня  на это сочинение.

Сидят напротив меня два пожилых человека: бабушка и дедушка, как потом выяснилось, дети Великой Отечественной войны. Обычные на вид лица, с морщинками, согнутые спины. Бабушка кивает головой, дед что-то воодушевлённо рассказывает. Я начала прислушиваться.

- Их в 2.30 ночи привезли, пацанов восемнадцатилетних, только винтовку держать научились, а 4.30 в бой. Даже отдохнуть с дороги не дали. Куда там, война ведь. «Сибяриков» тоже с дороги в бой. Все попадали. Не обстрелянные…Это место называется «Черная поляна». Мне местные жители рассказали. Я ездил туда в пошлом году, в Калужскую область. Люди до сих пор на колени встают на том месте. … 20 марта снег подтаял, чёрная поляна появилась, а тут мороз ударил, земля примерзла, на озере лёд образовался. В бою люди прыгали в озеро, в кровь руки об лёд резали.

Казалось бы, обрывки, но дед рассказывал так воодушевлённо, что невольно перед глазами появлялись страшные картины: будто к нам в газель ворвалась тень умершего человека, отца рассказчика, и именно эта тень, а не сам дед рассказывал истории.

- Десантников тоже отбирали. Сам плотный, а штаны намочил. Какой ему парашют! Его в пехоту. А моего отца, среднего, не крепкого телосложения, взяли. Давление в норме, страха нет – «Годен».

Бабушка  не проронила ни слова, кивает головой. Глаза глубокие, чистые. Она не возражает, слушает. Дед продолжал.

- Мой отец рассказывал: «Я сам в полусознательном состоянии лежу, встать не могу, ноги и руки перебиты, а меня товарищ просит помочь. Смотрю, а у него дыра насквозь. Вот богатырь-то, или в горячке был: стоит и внутренности свои заправляет».

Дед помолчал немного, у меня дрёма прошла, слушаю продолжение.

- Моего отца в Венгрию звали через двадцать лет после окончания войны, не поехал. Сказал, что знает, как с ними обращались там.

Тут  я вспомнила своего деда, он тоже не мог ни фильмы про войну смотреть, ни на парады ездить, по ночам во сне воевал. Между тем рассказчик продолжал.

- Десантников тренировками мучали, а кормили плохо, жидким. Приехала проверка, командующий расстегнул одному солдату гимнастёрку, а там вши. Вот шуму- то было. Отец говорил, после этого кормить лучше стали.

Бабушка оживилась:  

- А я читала про это. Думала выдумки.

- Да нет. Мне отец рассказывал. Правда это. … в 45-том отец домой приехал. Соседка плачет, муж не пришёл. А они вместе воевали. Отец рассказывал: «Через три койки в госпитале лежали. Меня успели вынести, а его нет. Госпиталь разбомбили. Не мог я ей в глаза смотреть».  

Тут дед разошелся:

- А за что мы воевали? За что? Да не за что!

Самое страшное, что он прав. Ведь и после Великой Отечественной войны сколько ещё было войн с современным оружием: Афганистан, Чечня, теракты, Украина. Ничему не учит нас ни история, ни деды с бабками. Как пренебрежительно звучит молодежное слово «Бабка». А ведь и они были молодыми, но их долю выпали страшные испытания: обстоятельства заставили их воевать. За Родину, за родных, за дом? Не только. Но и за самих себя! Их заставили суметь выжить! Кто ползком, кто, барахтаясь в ледяной воде озера, кто, прячась в баррикады, врастая в землю. Сын войны с ветераном отцом имеют право сказать нам о том, что в Великую Отечественную войну воевали ни за что.

Ужасное чувство выработали наши современники – равнодушие. СМИ воспитывают в нас отстранённость. Мы можем сидеть на кухне и есть, пережёвывая информацию о чужих смертях. А это страшно! В таких условиях война по-иному воспринимается: где-то, а не у нас. «Нас ведь не коснулось. Ну, гибнут, ну на Украине же.  Подумаешь, беженцы. Нам тоже денег не хватает. Мы и без войны плохо живем». И только тогда, когда война перестаёт быть только словом, только тогда, когда всё становится реальностью, только тогда, когда привозят гробы с изуродованными телами, только тогда, когда в мирное время умирает твой близкий человек (современные теракты), только тогда обыденность приобретает неприятное ощущение беды.

Старики, своими чистыми глазами, смотрят на нас, словно вопрошая: «Мы ничему не научили вас? Как жаль, как жаль». А ведь они-то выросли в других условиях. Их испытания голодом, не стоят на одной чаше с нашим испытанием сытостью. Наши современники, к сожалению, немного чёрствые, глуше тех, кто мог поделиться бы последней кофточкой или кусочком хлеба.

Низкий поклон, Вам, умершим!

Низкий поклон, Вам, живым!

Низкий поклон, Вам, тем, кто познал!

Низкий поклон, кто воевал!