Усть-Зейский пост

Ононские казаки на Амуре.

   Во время Крымской войны 1853-го года, когда Россия отражала англо-франко-турецкую агрессию на Чёрном море, создалась реальная угроза восточным рубежам России. Английская эскадра прощупывала возможность установить свой флаг на российском побережье Тихого океана. Забайкальские казаки дали им достойный отпор в бухте Де Кастри, но для того, чтобы держать надёжную оборону, сил было мало. К тому времени сообщение с Дальневосточными рубежами было дальним, кружным и очень обременительным. Генерал-губернатор Восточной Сибири граф Н.Н. Муравьёв давно уже "не спускал глаз с Амура". Он прекрасно видел все выгоды присоединения Амура и с некоторых пор это стало его самой желанной мечтой. Поселив по Амуру и Уссури казаков можно было убить сразу двух зайцев. Во-первых, надёжно оградиться от непредсказуемого Китая, из которого на ту пору шли худые вести, а во-вторых - это прямой и достаточно удобный водный путь на океанское побережье. И войска можно доставить для его обороны, и провиант им, и прочее снаряжение. А если ещё и заселить долину Амура, то лучшего и желать-то не надо. К воплощению в жизнь этой мечты Николай Николаевич, этот истинный патриот России, направил всю свою кипучую и неуёмную энергию. Настоящий ад начался для тех, кому выпала честь служить под его командой. Требовательный, жёсткий, волевой и решительный он не знал покоя сам и не давал его другим. По Шилке двинулись караваны барж с грузами и людьми. В результате первого сплава 1854 года наши войска отбили англо-французскую эскадру от Петропавловска и заперли устье Амура. Три сплава уже было совершено к тому времени, когда получили благоприятные известия из Китая, свидетельствовавшие об отсутствии у него дурных намерений, да и Крымская война, хоть и неудачно для России, но всё же закончилась. Отпала необходимость держать большие войска на Дальнем Востоке, тем более снабжать их продовольствием оказалось очень затруднительно. Это обстоятельство заставило Военное ведомство принять меры для возвращения русских войск. Полковник М. Корсаков, наказной атаман Забайкальского казачьего войска, даёт распоряжение устроить посты по Амуру, где изготовить сараи из коры для хранения в них запаса продовольствия на 2700 человек, возвращавшихся с устья Амура.

     В июне 1856 года плоты с продовольствием начинают сплавляться по Шилке на амурские посты. 12-го числа отплывает караван с продовольствием сроком на 10 дней, которое назначено складировать в устье Зеи, левого притока Амура. Сопровождают караван казаки нашего, Второго отдела , из верховских станиц -  Букукунской, Верхнеульхунской, Мангутской, Акшинской. Прибыв к месту назначения, в спешном порядке начинают сооружать навесы для укрытия продуктов от непогоды. В ход идут брёвна от разобранных плотов, кора, сено и прочие подручные материалы. По началу казаки и для себя соорудили балаганы, но уже вскоре стало ясно, что войска будут подниматься по реке не один день, а значит и казакам на посту надо устраиваться надолго и основательно. Пользуясь тёплой погодой казаки роют землянки, косят сено, постреливают дичь.  Ближе к осени полковник Корсаков получает от Муравьёва письмо, в котором дана команда оставить на четырёх вновь образованных амурских постах на зимовку команды казаков "...для хранения казённого имущества и для содержания зимней почты с войсками нашими, на устье Амура находящимися». На Усть-Зейском посту остаются наши, верхнеононские казаки, числом 50 человек во главе с сотником Травиным.

    В последних числах июля войска тронулись с устья Амура вверх по реке тремя партиями. Этот поход 1856 года с полным правом можно назвать не просто из ряда вон выходящим, но и поистине героическим. Вряд ли и во всей истории найдётся много примеров, подобных этому походу. Первая партия почти в тысячу человек, хотя и испытала на пути много лишений, но всё же преодолела этот путь длиною в 2340 вёрст по местности абсолютно не обжитой и вошла в Забайкалье ещё до морозов и почти без потери людей. Второй партии численностью более 800 человек повезло гораздо меньше. В пути они уже почувствовали недостаток продовольствия и голод даже испытали, вследствие чего потеряли 96 человек. Первые две партии, а это чуть ли не две тысячи молодых, наработавшихся ртов, которые бечевой тянули вверх по огромной реке "туземские" лодки  с оружием и  снаряжением, уже основательно подъели запасы оставленных на постах продуктов. Потому третья партия, 370 нижних чинов и 9 офицеров, отправившаяся в конце июля и делавшая в сутки тридцативёрстные переходы, двигалась уже, так сказать, по разорённой, а вернее опустошённой местности. В пути их застигла зима и двадцатиградусные морозы в обнимку с голодом вовсю придавили войска, которым уже приходилось и ночевать в пургу под открытым небом и бесконечно вброд переправляться сквозь ледяное крошево больших и малых притоков великой реки. Говорят, китайцы в древности называли Амур бешеным драконом или что-то вроде того. Насколько это правда - не знаю, но потрепала эта река наши войска основательно. 143 дня затратил последний отряд на дорогу и прибыл в Забайкалье только 16-го декабря, потеряв в пути 102 человека.

   Но как же наши казаки, кыринские и акшинские, котором пришлось остаться зимовать для содержания почты на голодном Усть-Зейском посту? Тяжкая доля ждала их. Скормив продукты проходящим войскам они начали голодать. Охота давала мало пропитания. Дикие звери, которые могли давать хоть какую-то поддержку казакам, откочевали с тех мест, напуганные проходящими войсками. Глубокий снег, необжитое место и чужой климат довершили страшное дело. Казаки начали умирать...

   Первым тяжело заболел и 7 октября умер мангутский казак Евфимий Перфильев. Через несколько дней слегли казаки Акшинской станицы Терский Исидор и Трухин Ерофей. Терский умер 22 октября, а Ерофей Трухин - 28-го. Третьего ноября умирает Забелин Никифор, а через  10 дней Иван Трухин. В ту же ночь не стало Афанасия Курбатова из Кыры. Его братья, оплакивая покойника не знали, что Климентию осталось жить меньше недели, а Андриан промучается ещё две и отойдёт в вечность 28-го ноября. Назавтра не станет верхнеульхунца Ивана Салтанова. Наступивший декабрь будет не менее безжалостным и второго числа заберёт акшинца Трухина Ивана,  через два дня Евлампия Забелина из Алтана, 8-го - Николая Власова, 12-го другого Забелина Ивана. В эту же ночь упокоятся Трофим Забелин и Евфимий Казанцев, а на следующий день не станет Постникова Семёна из Акшинской станицы. 18-го декабря умрёт его земляк Софрон Тюменцев и 28-го - Трухин Василий, тоже акшинской станицы. В январе следующего года навалится на измождённых казаков извечная спутница голода и холода - цинга. В конце января наступившего 1857-го  уходят из жизни акшинцы Агарышев Семён и Матвеев Алеазар. В феврале в муках скончаются  Тюменцев Никита и Матвей Трухин из Нижне-Ульхунского караула. И хотя по весне и доставят на пост малую долю продуктов, но люди так и не смогут оправиться от свирепого голода и цинги. 3-го мая умирает мангутский казак-тунгус Иринчин Далаев, а 8-го июля верхнеульхунский Никита Власов. Вот такую дань положили кыринская и акшинская земля на алтарь Отечества. Вот таких сынов вырастили верхнеононские станицы! Умирали, но пост не бросили! Я специально выписал даты смерти, чтобы могли потомки этих фамилий помянуть своих славных мучеников - предков, героев земли русской. Да и всем нам не грех склонить головы пред их памятью и отдать им последний долг уважения!

       На месте Усть-Зейского поста стоит сейчас красавец Благовещенск. Помнят его жители подвиг наших земляков. Когда-то давно, может ещё при графе Муравьёве-Амурском, воздвигнут был памятник нашим героям и  благодарные благовещенцы ухаживают за ним и обновляют его. Вот такая надпись выбита на памятнике:  «Место захоронения забайкальских казаков-первопоселенцев г.Благовещенска, погибших в зиму 1856-1857 гг. на Усть-Зейском посту.»

«Не тщетно трудились мы: Амур сделался достоянием России. Святая православная церковь молится за вас! Россия – благодарит!» Н.Н. Муравьев-Амурский»

   Большое видится на расстоянии. Не сразу, уже после смерти графа, Российская империя высоко оценила вклад Муравьёва-Амурского в дело освоения Сибири и Дальнего Востока. В Хабаровске, на высоком берегу Амура, поставили ему бронзовый памятник в семь аршин высотой(4,97 метра). Скрестив на груди руки стоит во весь рост его покоритель, а в одной руке держит свиток Айгунского трактата, а в другой морской бинокль.                   Стоял, вернее. При советской власти памятник взорвали, а бронзу сдали в счёт госплана по сдаче цветных металлов. Копия его имеется в Русском музее в городе Санкт-Петербурге.  

                                                                                      И.А.Пушкарёв