Выборы.

Середина августа, дембель неизбежен как крах мирового капитализма.
В Чечне будут проводиться выборы депутата в Государственную Думу РФ.
По сёлам начали появляться самодельные рекламные плакаты со старой набившей оскомину темой: «Голосуй,  а то проиграешь» или «Выбери меня, птицу счастья завтрашнего дня, дам тебе я шашку и ещё коня». Народ развлекают, как могут, он должен сделать выбор между прошлой жизнью и нынешней. При проведении зачистки с. Самашки к нам обратился один старик за помощью, если среди нас есть саперы. Зайдя с Андрюхой к нему на подворье, мы обнаружили торчавший в глиняной стене сарая двухметровый неразорвавшийся реактивный снаряд от установки «Град». Старик просил помочь, как-нибудь его сковырнуть. Помочь ему мы были бессильны. Я заметил саперу, что раз новая власть помочь деду не может, то голосовать тот соответственно не будет. На что старик, скорее всего, догадавшись, о чем речь, сказал с неожиданной твердостью в голосе, что обязательно пойдет. И помолчав, добавил: «Надоело в страхе жить!»

Вчера примерно в половину третьего дня на въезде в район произошел подрыв на фугасе. Нас подняли минут через пятнадцать после происшествия, БТР выехал для осмотра и зачистки местности. Синий «УАЗ», в котором находились начальник поселкового почтового отделения и его охранник, после взрыва по инерции проехал метров сто, оставив на дороге кровавый след. Спешившись возле него, мы начали проческу. Фугас, вероятнее всего артиллерийский снаряд, был залит в бетонное основание таблички, возвещавшей о том, что вы въезжаете в Ачхой-Мартановский район ЧР. Если принять во внимание тот факт, что по утрам проходит саперная разведка с проверкой, становится ясно, фугас был поставлен заранее. Он ждал своего часа, когда в определенное время подсоединяются провода и замыкается линия. Сапер как раз нашел концы полевого кабеля, по ним мы продвигаемся вперед по яблоневому саду в поисках «лежки».  Лежка оборудована метрах в семидесяти от дороги, напротив просвет между деревьями вдоль дороги, метрах в ста ещё один. Видно кто едет, чтобы успеть нажать. Сапер, пошарив по окрестной траве, снял растяжку. Пройдя по саду ещё метров сто, выходим к речке, следов нет, надо возвращаться к «коробочке», которая маячит на дороге.

БТР конечно вещь хорошая, в хозяйстве нужная. Только очень уж он приметен, каждый террорист, сидящий в кустах, норовит именно по нему
пальнуть, а посему рисковать из-за него не хочется. Гораздо проще ездить на каких-нибудь «Жигулях», пусть даже красного цвета, больше вероятности, что приедешь живым и здоровым. Лучше когда его у тебя вообще нет, а так сиди и жди звонка каждую минуту: «Не будете ли так любезны, выделить экипаж машины боевой на какую-нибудь операцию». Вот и сейчас в голове нехорошие мысли о том, что везение не может длиться вечно. «УАЗ» подорвали потому что он синий, как вся техника во временном отделе. Совпадение, подорванный «УАЗ» с федералами – 300 баксов, БТР – 700, а может более.

На какие только ухищрения идут отцы-командиры лишь бы обездвижить железного коня, то на ремонт его к мотострелкам поставят на несколько дней, то колёса периодически заставляют снимать. Чтобы всем видно было, вот, мол, стоит поломанный, вот такие мы бедные, несчастные, обездвижил наш защитник и кормилец, теперь любая бабка в этом селе нас может обидеть. А выезжать ой как не хочется, до конца командировки осталось две недели, как раз такой период, когда, выражаясь образным языком «ложатся на сохранение».

На этот раз отвертеться не получится, к нам летит сам Александр Альбертович Вешняков председатель Центризбиркома. В воздухе не протолкнуться от вертолётов, насчитали двенадцать штук, на нашем блокпосту с утра колонна чёрных джипов дожидается прибытия. Наш БТР с двумя БМП закрывает одну улицу наглухо, тишина, ни машин, ни людей, даже петухи молчат. Наконец кавалькада машин проносится во временный отдел, который напоминает осаждённую крепость, из каждой амбразуры торчит по стволу, ворота подпирает танк Красной Армии. А в воздухе два вертолёта устроили карусель высшего пилотажа в виде всевозможных выкрутасов, заходов на цель, зависаний. Красота. Выборы в Чечне всемирная история сберкасса №2. Не сочтите за каламбур, наше расположение в с. Ачхой-Мартан-это помещение бывшей сберкассы.

Группа связи, в которой проживают одновременно шесть человек и где вечно пасётся в два раза больше народу, располагается в бывшем помещении кассы. Зарешёченное окошко, табличка «Денег нет и не будет», обнаженные девки на стенах и на потолке. Каждый из лежащих на нарах уже давно себе выбрал одну из множества и в который раз тупо созерцает прелести её голого тела. Эдакая солдатская нирвана, не надо никуда спешить, сегодня работают другие.

Из сладкого оцепенения вырывает телефонный звонок, звонят из отдела, опять нужен БТР. После минутного телефонного препирательства связист Серёга семенит на второй этаж за командиром. Спускается  командир, уточняет задачу, оказывается, от нас ничего особого не требуется, надо только отдать воронежцам наш БТР. Тут чёрт меня дёрнул за язык.

-Товарищ полковник, как так можно, отдать не за понюх табаку наш танк, эту примечательную деталь местного пейзажа, благодаря которой мы выгодно отличаемся от всех в округе, этим злыдням. Так ведь утопят его в ближайшей луже, подорвут на первой же мине, колёса спустят, пушку поломают. Это гнилое дело надо как минимум возглавить.

-Вот ты и возглавь, бери с собой водителя, наводчика и езжай.

-Всё, Орёл, Анзор по машинам, ноги в руки и вперёд.

-А куда едем?

-Сначала в Воронеж, а дальше разберёмся.

Через пять минут, подъехав к воротам временного отдела, получаем точные указания. Оказывается для начала надо забрать шифровальщика в с. Давыденко, а потом ехать в с. Старый Ачхой обеспечивать выборы, а вернее сохранность урны с избирательными бюллетенями в процессе доставки её в комендатуру Ачхой-Мартана.

На машину лезут воронежские пехотинцы в серой милицейской повседневной форме.

-Алло гараж, тихо не галдите как сороки, ничего не ломать, руками ствол не трогать, слушать только мои команды, вправо-влево наблюдать, не расслабляться, смеяться после слова лопата. Будете себя хорошо вести, привезу всех живыми и здоровыми.

-Орёл трогай.

Оставив за собой облако чёрного дыма, наш БТР срывается с места. Подлетаем  к 105му блокпосту, там стоят наши соседи Коля - «лыжник» и Вася - «киллер»,  машут рукой, рожи хитрые, улыбающиеся.

-Мужики бабу не хотите подбросить.

 -Давай, коли не шутишь, подбросим. За руки за ноги и в кусты.

-Смотри, а ведь не брешут, стоит вон девка.

С лязгом откидывается люк десантного отделения, высовывается наводчик.

-Welcome, добро пожаловать на  борт нашего корабля.

-Всё Орёл газу, а то Воронеж переволновался.

Со свистом и гиканьем проносимся в Давыденково, забираем шифровальщика, летим обратно. Приезжаем в с. Старый Ачхой, вокруг пейзаж, хоть пиши картину маслом. Лес сразу за околицей, вздымающиеся вверх предгорья. Буйство красок со сплошным преобладанием зелёных тонов. Воздух чист и свеж. Упоительная синева небес, не нарушаемая облаками. Хорошо наблюдать закат солнца вручную. Хватит идиллии, место с тактической стороны хреновое, из леса можно незаметно подойти, обстрелять и уйти. Избирательный участок-здание бывшей школы. Бывшей потому что в ней никто не учится.  На крыше автоматчики Красной армии, два пулемёта, вдоль здания БМП, БТР и две МТЛБ (тягачи лёгкой брони). Эдакая штучка на гусеничном ходу с малюсенькой башней и пулемётом, не машина, а сплошная угроза НАТО. И тут на тебе.

-Фу ты, ну ты  гнуты! Гена ты ли это. Не мог себе село посолиднее выбрать.

Подходит Гена-кадровик из временного отдела, эдакий амбал под метр девяносто, бывший моряк - балтиец. Здороваемся.

-Твоё ж  дело бумажки писать, победные реляции составлять, наградные.

-Дело не в чёрте, а в зелёном змии, за него нам шеф такой дембельский аккорд устроил.

-А сам он где?

-Укатил домой с первой группой.

-Хорош, нечего сказать.

Время 19 часов. К нашему БТРу подходит старший воронежцев с философским видом заглядывает внутрь и как бы невзначай говорит:

-А где же баба?

-Какая баба, товарищ подполковник, мы, что общественный транспорт, чтобы всех безбилетников возить, своих зайцев хватает.

До окончания  выборов, закрытия участка час. Полчаса посчитать бюллетени и на базу. Комиссия настроена решительно, надо всё сделать быстро и свалить вовремя. Ибо солнце уже зацепилось краем за горы. А темнеет здесь быстро и внезапно. Сейчас бы  пива кружку, а может две. Да где ж его взять, ежели в селе народу человек двести живёт. Орёл с Анзором что-то оживлённо объясняют воронежцам, «грузят лапшу на уши» по полной программе. Те по ходу ещё зелёные, только вчера приехали.

20 часов 30 минут, час от часу не легче, выборы закончились. Урну с бюллетенями погрузили в «Жигули». Пора ехать до хаты, а доблестная Красная армия не шевелится. Представители от общественности за соблюдением порядка на выборах, проще говоря, гражданские, явно нервничают. Одна женщина, не выдержав, садится в машину, достает маленькую книжицу, судя по всему Коран, и начинает молиться. Подбегает Гена.

-Выборы закончились, пора ехать.

-Стемнело уже. А ехать нам через блокпост Красной армии. Там сначала стреляют, а потом пароль спрашивают. У нас ракет зелёных нет, и пароль мы не знаем. Если ехать, только с вояками.

-Так они даже не шевелятся.

-Затаились наверное, ничего сейчас расшевелим, настало время собирать тяжёлые камни.

-Эй, военные, кто у вас старший подайте его сюда.

Из толпы солдат выныривает старший лейтенант, судя по всему командир взвода.

-Братан, я не понял! Я собираюсь домой, а ты даже не подпоясался. Выборы закончились час назад. Может ты здесь ночевать собрался, тогда самое время окапываться и могилу братскую рыть.

Логика военных поистине вещь удивительная.

-А мне команду никто не дал.

-Сейчас тебе будет команда. А ну давай шевелись бесовское племя. Всё свернуть, приготовиться к отъезду.

Началось, побежали, понесли. Чем хороша армия-организацией; подъём-отбой. Пятнадцать минут времени всё собрали, погрузили. Опять стоим. Реву как раненый медведь в берлоге.

-Какого хрена, что вам ещё надо?

-Комендатура подтверждения не дала.

-А связь у вас есть?

-Вызываем, они не отвечают.

-Сейчас ответят, Вихрь 190му.

-На связи Вихрь.

-Серёга! Звони в комендатуру, скажи я-капитан ОМОН, выборы в Старом Ачхое закончились, строю колонну и выдвигаюсь на базу, добавь, чихал я на все их команды.

Что ни говори, самая надёжная связь это провода. Ибо через минуту пищит радиостанция у военных. Получив точные указания, кто главный в хате, и благославление на выезд, старший лейтенант советуется со мной о порядке построения колонны. МТЛБ, БТР военных, наш, уазик, Жигули, МТЛБ и БМП. Спрашиваю про зелёные ракеты. Слава богу, есть.

Ну, поехали, по машинам. Невесть откуда взявшегося майора, вот гад, был всё-таки у них командир, пристраиваем в замыкание. Лезу на броню, Анзор, подражая Бижоеву: «Эй, право-лево наблюдать, не расслабляться»; занимает место оператора-наводчика.

Едем, напряжённо вглядываясь в черноту ночи. Где этот чёртов блокпост. Старший лейтенант пускает две зелёные ракеты, сквозь шум моторов еле слышен хлопок одиночного выстрела, затем короткая очередь, ещё две ракеты. Их свет выхватывает на местности холм блокпоста.

-Ну и какая сволочь стреляла!

В ответ тишина.

-Открывай шлагбаум, свои.

По земле от холма к шлагбауму тянется толстая проволока. Кто-то невидимый тянет её на себя, шлагбаум поднимается. Вокруг ни души, дурное место, обстреливаемое с цикличностью раз в два-три дня. Вырвались на оперативный простор, скорость возросла вдвое. Без проблем добираемся до нашего блокпоста. У военных смена командования, майор принимает волевое решение-ночевать здесь. Хотя отсюда до комендатуры один километр.

Со свистом проносимся по селу, подъезжаем к воротам комендатуры. Всё отвоевались. Возбуждённые лица воронежцев, кто-то достал пиво, открыв пластмассовую бутыль, обливаются как гонщики в «формуле-1».  Генка обнимается с нами,  жмёт руки. Для кого то это последний выезд, для кого первый, для нас просто очередной. Главное, что он удачный, без потерь.

23 часа 30 минут. База, перед отходом ко сну я рассказываю братве про дембель, который уже показался над горами.