Авторская разработка по повести Б. Васильева "А зори здесь тихие..."

                  Инсценировка повести Б. Васильева

                          «А зори здесь тихие…»

Действующие лица:

Комелькова Евгения

Бричкина Елизавета

Осянина Елизавета

Четвертак Галина

Гурвич Соня

Голос за сценой. Шел май 1942 года. Война по своему усмотрению  распорядилась человеческими жизнями. Судьбы людей переплетались причудливо и непонятно. Немцы всеми силами рвались на восток, а здесь…на 171 разъезде командование (на всякий случай) держало 2 зенитных установки, а зори здесь были тихие-тихие.

(Звук приезжающего грузовика, шум).

А все началось с того, что жарким майским днем прибыло новое пополнение.

(На сцене с шумом вбегают девчонки)

Осянина. 1 отделение третьего взвода пятой роты Отдельного зенитно-пулеметного батальона для охраны вверенного нам объекта прибыла! Младший сержант Осянина! Вольно!

(Девчонки занимают свои мизансцены)

Осянина (на переднем  плане). В свои неполные 20 лет Рита уже была матерью и вдовой. Старший лейтенант Осянин погиб на второй день войны в утренней контратаке на границе. И Рита сразу как-то повзрослела, отвезла сына к матери, попросилась на фронт. Ненавидеть врага она научилась тихо и беспощадно Держалась особняком. В отделении у нее были сплошь зеленые девчонки- комсомолки. Пустая болтовня ее просто раздражала.

- Из расположения без моего приказа ни ногой!

Женя. Даже за ягодами?

Рита. Ягод еще нет. 

Лиза. А щавель можно собирать? Нам без приварка трудно, отощаем!

Рита. Не дальше речки. 

Соня. А белье после стирки развешивать можно?

Рита. Нет. Демаскирует.

Рита. Какой приказ?

Соня. Соответствующий.

Женя. В нем сказано, что военнослужащим женского пола разрешается сушить белье на всех фронтах!

(Все хохочут, отходят на задний план)

Комелькова (на переднем плане). Женькина судьба перечеркнула Ритину исключительность. Немцы расстреливали семьи комсостава. Маму, сестру, братишку – всех из пулемета уложили. Женьку эстонка спрятала в доме напротив, но она все видела, и бросила вызов войне. Природа наградила Женьку красотой и огромной щедростью души. Она была в центре любой категории, то под девичье  «ля-ля» цыганочку спляшет, то вдруг роман рассказывать начнет – заслушаешься.

(Подходят Соня и Лиза)

Соня. Ой, Женька, тебя в музей нужно! Под стекло на черном бархате…

Лиза. Такую фигуру в обмундирование паковать – это ж сдохнуть легче.

Соня. На сцену бы тебя, Женька! Такая баба пропадает!

Женька. Тишина-то какая…заслушаешься.

(На сцену вбегает Четвертак Галя)

Галя. Немцы в лесу! Сама видела. С автоматами, в маскировочных накидках…

Рита. Диверсант. Командиру – в ружье! Боевая тревога!

(Все строятся).

Немцев идем ловить – не рыбу…

Диверсанты – мужики здоровые и  вооружены до зубов. Противника не бойтесь, но близко не подпускайте, и упас вас бог побежать: в бегущего попасть из автомата – одно удовольствие. Идем нога в ногу. Маршрут опасный, через болото. Я – головная, за мной Гурвич, Бричкина, Четвертак. Комелькова – замыкающая. Вперед!

(Девчонки уходят).

Голос за сценой. 5 молоденьких девчонок получили задание любой ценой остановить 16 немецких головорезов.

(Звук или шум болота. На сцену выходят уставшие девчонки).

Рита. Устали?

Женя. Еще чего!

(Все, кроме Четвертак и Гурвич уходят на задний план).

Галя. Тетя с мамашей живы у тебя? Или сиротствуешь?

Соня. Пожалуй, сиротствую.

Галя. Сама не уверена что ль?

Соня. А кто теперь в чем уверен? В Минске мои родители, я в Москве училась, на инязе. Готовилась к сессии, а тут…

Галя. А я вообще круглая сирота, одна-одинешенька. А ты переводчицей хотела быть?

Соня. Да…если бы не война…Галя, хочешь я тебе свои стихи почитаю?

(Достает из-за пазухи тоненькую тетрадку).

- Рожденные в года глухие,

  Пути не помнят своего,

  Мы – дети страшных лет России –

  Забыть не в силах  ничего.

(Подходит Бричкина).

Галя. А ты откуда будешь, Бричкина?

Лиза. С Брянщины. Отцу в колхозе помогала, он лесник, на кордоне мы жили…

(Выходит на передний план).

Лиза Бричкина все 19 лет прожила в  ощущении завтрашнего дня. Каждое утро ее обжигало нетерпеливое предчувствие ослепительного счастья, но тотчас же выматывающей кашель матери отодвигал это свидание с праздником на завтрашний день. Так проходило ее детство. Она готовила обед, прибиралась в доме, обходила с отцом квадрат, бегала в сельпо за хлебом, умывала и кормила с ложечки мать. В саму Лизу было вложено столько человеческих жизней, что представлению о смерти просто не хватало места. Но мать умерла. Началась война.

Рита. Плохи наши дела. 16 автоматов – это сила. В лоб их не остановить. Надо их с пути сбить. Закружить надо, в обход вокруг озера направить. Нам помощь нужна.

Лиза. Давайте я пойду. Я человек лесной, за ночь думаю, управлюсь.

Рита. Береги себя, Лизавета.

(Лиза, убегая: - Я справлюсь!)

Голос за сценой. Первой погибла боец Бричкина.

(Тяжелая музыка, все девчонки уходят на задний план).

Лиза. Жидкое месиво цеплялось за бедра. Шмыгая носом, Лиза проходила островок за островком. Слезы текли сами, от холода, одиночества и смертельного страха. Но надо идти… Вдруг, огромный бурый пузырь вспучился перед ней. И Лиза, не успев вскрикнуть, рванулась в сторону. Всего на шаг… Земли не было. Ноги медленно, страшно медленно тащило вниз…

- Помогите! На помощь!

Жуткий одинокий крик долго звенел над равнодушным ржавым болотом. И Лиза в последний ряд увидела это прекрасное синее небо. Хрипя, тянулась к нему и верила, что завтра будет и для нее…

(Уходит на задний план, становится спиной к зрителю).

(Входят Осяпина и Комелькова).

Женя. Вроде Гурвич крикнула?

Рита. Нет…показалось.

Женя. Я ее голос точно слышала.

Рита. Комелькова, за мной. Четвертак – ждать.

(Уходят).

Голос за спиной. Второй погибла боец Гурвич.

(На передний план выходит Гурвич)

Гурвич. Соня тускло смотрела в небо, гимнастерка на груди была густо залита кровью. Она успела издать единственный, почти беззвучный крик, который никогда не забудешь, потому что он звенит внутри, словно замораживается, холодит и тянет за сердце. На ее девичьей груди виднелись 2 узкие дырочки. Одна в грудь вошла, вторая пониже – в сердце.

Немец здоровый был. Ножом ударил, но не дошел удар до сердца с первого раза: грудь помешала…

(Уходит на задний план, становится спиной к зрителю).

Галя. Ну вот, на двоих меньше нас стало (плачет).

(Входят Рита и Женя).

Рита. Вставай, Галя. Нельзя нам раскисать. Тут одно понять надо: не люди это. Не человеки, не звери даже – фашисты.

Женя. После войны памятник ей поставим.

(Автоматная очередь).

Галя. Мамочки! Не могу больше! (Прячется за деревья).

Рита. Трусиха, а еще комсомолка.

Женя. Это растерянность просто. От неопытности.

(На передний план выходит Галя).

Галя. Галя Четвертак настолько испугалась, что и выстрелить-то ни разу и не смогла. Она погибла третьей. Чугунный ужас родился в ее душе, и под гнетом этого ужаса она уже ничего не могла соображать. Выгнувшись, заломив руки за голову, Галя метнулась через поляну наперерез диверсантам. Коротко ударил автомат, и она с разлету сунулась лицом в землю, так и не сняв с головы заломленных в ужасе рук. Последний крик затерялся ее в булькающем хрипе.

(Уходит на задний план, становится спиной к зрителю).

(На передний план выходят Женя и Рита).

Рита. Погибли наши товарищи. И теперь нам через сутки выигрывать.

Женя. Давай помянем сестренок наших, а там и бой будем принимать. Последней…

(Свист летящей мины (гранаты) и взрыв).

Женя (кричит). Рита…пригнись!

(Опять взрыв)

(Рита, скорчившись, сидит,  прижавшись к дереву).

Женя. Чем?

Рита. Граната…

Женя (рвет на себе нижнюю юбку). Ничего, Рита. Ничего…Кишки целые…заживет.

Голос за сценой. 4-ой погибла боец Комелькова.

Женя. Женька верила в свои силы, уводя немцев от Осяниной. Она ни на минуту не сомневалась, что все окончится благополучно. А немцы ранили ее вслепую, сквозь листву. Женька могла бы затаиться, но стреляла. Пока были патроны. Стреляла лежа, так как силы уходили вместе с кровью. И немцы добили ее в упор, а потом долго смотрели на ее гордое и красивое лицо…

(Уходит на задний план).

Рита. Рита заплакала, потому что поняла – Женьки больше нет… Рана ее смертельна, и умирать она будет долго и трудно. Слезы пропали. Холодная черная бездна распахнулась у ее ног, и Рита мужественно смотрела в нее. Она не жалела себя, своей жизни и молодости. Она думала о том, что ее сын останется сиротой, о том, как она переживет войну. Рита выстрелила в висок.

(Звучит музыка, все становятся в строй и уходят).

Голос за сценой. А зори здесь были тихие-тихие…