Школьникам нужна свобода Педагог Анатолий Швайдюк предлагает отменить в школе классы и уроки

Школа, где нет классов и дети разного возраста учатся вместе, —
казалось бы, это что-то либо сельское, либо отжившее. Но Анатолий
Николаевич Швайдюк, преподаватель физики столичной школы № 43 (бывшей Мичуринской школы Целиноградского района) и убежденный экспериментатор, уверен, что за такой школой — будущее. рицать, что результаты как учебной, так и воспитательной работы наших школ оставляют желать лучшего. Тому называют массу причин. Но я на основании многолетней практической работы и теоретических изысканий берусь утверждать, что все эти причины имеют один корень: классно-урочную систему. Она противоречит естественной природе воспитания и подавляет развитие как учеников, так и учителей.
— Как вы пришли к такому выводу?
— Работу школы принято делить на две сферы: учебную и воспитательную. В учебном процессе я с 1992 года испытываю методики коллективного способа обучения. А в воспитательной работе применил старую, забытую методику создания детского коллектива, разработанную Макаренко. Эти методики прекрасно работают. Но они неминуемо приводят нас к разновозрастным группам детей, разновозрастным классам.
— Насколько разновозрастным? Прямо вот так, дети от 6 до 16 лет — за соседними партами?
— Нет, не настолько. В чем суть разновозрастных групп? В школу приходят дети разного уровня подготовки и разного интеллектуального уровня. И значит, один ученик, если его не сдерживать, может двигаться по программе гораздо быстрее другого. Но мы искусственно сдерживаем более сильных. Когда мы запускали методики КСО в седьмых классах, некоторые ученики усваивали годовую программу по физике уже к Новому году, то есть за половину учебного года.
— То есть вы предлагаете оставить начальную школу как есть, а дальше...
— Дальше — самый простой вариант такой: десять учебных кабинетов. В них сидят преподаватели математики, физики, химии, истории и так далее. Они работают, скажем, с 8.00 до 14.00. Ученик приходит в школу и сам решает, к какому учителю ему идти, каким предметом и сколько часов сегодня заниматься.
— Это с какого возраста?
— С пятого класса, то есть с 12 лет. Я не говорю, что пятиклассника нужно предоставить самому себе. Естественно, есть определенные нюансы: нужно научить его строить свой рабочий день, свою учебную программу. При этом государственный образовательный минимум остается. Мы не меняем учебную программу, мы просто предоставляем ученику свободу выбора: он может пойти на историю, ответить минимум, необходимый по программе, а потом уйти с истории на физику и заниматься своим любимым предметом с полной нагрузкой.
— В 90-е годы в некоторых школах что-то подобное уже было, только в старших классах: свободное посещение уроков, профильные классы...
— Классно-урочную систему у нас еще никому не удавалось отменить... А в той системе, что мы предлагаем, нет свободного посещения! Она только на первый взгляд кажется более лояльной, демократичной, чем классно-урочная. На самом деле она даже более жесткая. Здесь в учебной работе включаются методики (мы их уже знаем около 20), которые требуют ответа каждого ученика по каждой теме. Вспомните, когда вы учились, вам выставляли четвертную оценку за 3—4 ответа. Вы прошли 30 параграфов, ответили 3 и получили оценку за четверть, а остальные 27 у вас кто-нибудь проверял?.. А здесь каждый ученик отвечает по каждому параграфу, плюс лабораторные, практические, задачи, контрольные и так далее.
— А как это связано с системой Макаренко?
— Воспитательной работой в школе пытаются загрузить классных руководителей. А классным руководителям некогда этим заниматься. Они загружены отчетами, бумагами, мероприятиями, дежурствами... На самом деле воспитательную работу в небольшой школе может вести всего один опытный педагог, если применить методику создания детского коллектива по Макаренко. Получается прекрасно, только нужно все делать в соответствии с теорией. То есть выслеживать определенные этапы развития коллектива, формировать коллектив так, как этого требовал Макаренко: разновозрастные отряды, цель, перспективная линия развития... Тогда коллектив очень легко создается в течение полугода-года и начинает работать сам. У отрядов есть свои командиры, они собираются на советы командиров... давайте называть их по-другому, если не нравится терминология Макаренко! Всего один опытный педагог способен руководить коллективом в 150—200 человек. Но не так, как принято сейчас. Мы же приказываем: "Дети, все на это мероприятие! А теперь на это!" А достаточно всего лишь подсказывать, предлагать идеи, предостерегать от неверных шагов. Я осуществил это на практике.
— В вашей школе?
— Первый раз в конце 80-х — начале 90-х в Константиновской школе Вишневского района. Там работал на базе средней школы клуб "Олимп-2". В этом клубе было более 60 детей, а руководил им я один. Дети занимались спортивной, краеведческой, туристической работой. А второй раз я применил методику Макаренко, занимаясь спортивной работой с детьми в 43-й школе.
— А почему вы ушли из Константиновской школы?
— В Константиновской школе мы начали проверять методики КСО. Под руководством областного института усовершенствования учителей работала целая группа педагогов — почему я и говорю "мы", хотя сейчас этой темой занимаюсь я один... Эксперимент прекрасно себя показал. Для его продолжения мне предложили перевод в Мичуринскую школу Целиноградского района. Там по распоряжению тогда областного отдела образования мы опять организовали эксперимент и в течение нескольких лет проверяли эти методики. А потом наступил экономический кризис и стало не до экспериментов. Какая экспериментальная работа, если в школах нет света, тепла, питания для детей, а учителя месяцами не получают зарплату?..
— И вы тоже охладели к этому эксперименту?
— Нет, я продолжал работать, но потом наступили такие времена, когда нужно было зарабатывать деньги для семьи. И я оставил школу. Когда ситуация улучшилась, вернулся. Опять запустил эти методики и пришел к выводу, что они замечательно работают до тех пор, пока не складывается такая ситуация: ученик идет вперед по программе, ему надо идти дальше, но нельзя — он должен досидеть до 25 мая, прождать лето и только потом перейти в следующий класс. Зачем, когда можно это сделать прямо сейчас?
— Ну, всю жизнь давали сильным ученикам задачки повышенной сложности и как-то обходились...
— Да, но этого мало: мы все равно тормозим детей. И потом, мы не работаем со слабыми — некогда, не работаем с сильными — тоже некогда. Мы работаем со средними, и таким образом всех делаем средними! То есть не мы — классно-урочная система. Тогда как
обучение в разновозрастных группах детей точно следует принципу природосообразности: так заложено в природе, в семье, во дворе, в истории...
— Но с другой стороны, сейчас-то уже все привыкли к классам по возрасту. Думаете, малоодаренные старшеклассники захотят сидеть вместе с пятиклассниками? это же позор!
— Методики КСО предполагают, что старших учеников можно использовать в качестве преподавателей для младших. И старшеклассники с удовольствием занимаются с младшими! Не все, но больше половины. Если ученик один раз объяснил другому, как нужно решать квадратные уравнения, он уже сам на всю жизнь запомнит, как это делается. Это Келдыш сказал: "Повторение — мачеха учения. Применение — мать учения!" Коллективный способ обучения построен так, что ученик выполняет две роли: учится сам и учит тех, кто отстает. А раз он учит, то приобретает навыки самообразования и навыки изложения. А это уже уровень компетентности, а не просто поглощения информации!
— Вы хотите сказать, что будете давать отстающим старшеклассникам заниматься с младшими, чтобы так они сами лучше понимали материал?
— Нет, заниматься с младшими должны сильные ученики.
— Ну а слабый-то старшеклассник будет чувствовать себя совсем изгоем...
— Изгоем он будет чувствовать себя как раз среди ровесников!
— Да уж ровесники ему тоже дадут жизни за то, что он учится с маленькими!
— А сейчас разве не то же самое? В каждом классе все прекрасно знают, кто учится, а кто просто сидит и получает тройки... Пусть старшеклассник, сидя с более младшими, чувствует, что он хуже знает математику. Но ведь не бывает бездарных детей! Зато он прекрасно усваивает английский и сможет часами заниматься любимым предметом. А нравятся те предметы, к которым ребенок предназначен природой. И он научится говорить по-английски к одиннадцатому классу, что сейчас у нас, к сожалению, редкость.
— Ваш проект предполагает, что учебный процесс будет идти на двух языках, казахском и русском, отчего учителя "будут вынуждены осваивать второй язык". Они должны будут изучать язык прямо "по ходу дела"?
— Вообще, у нас русская школа. Методики КСО позволяют вести занятия на двух языках, потому что можно готовить на двух языках раздаточный материал: задания, упражнения. Если в смешанном классе запустить карточки на казахском языке, то русскоязычные дети волей-неволей тоже будут их переводить, а казахскоязычные дети им помогут. И учитель будет вынужден изучать язык вместе с детьми. Потому что уход от классно-урочной системы позволяет сократить количество учителей на 30—40%, соответственно, есть возможность повысить учителям зарплату. Появится конкуренция, работа станет творческой, в школу пойдет молодежь...
— А учитель скажет: что же станет с моим авторитетом?..
— А что, учителю стыдно признаться, что он чего-то не знает? Ничего страшного! Это даже вызывает уважение детей!
— И с вами многие согласны?
— Не многие... Но саму идею я еще многим и не рассказывал. В такой форме, как сейчас, я ее излагаю недавно. Вернее, года два-три, но все равно никто не слушает.
— А вы куда-то продвигали этот проект?
— Да, я обращался в Департамент среднего общего образования Министерства образования. Дважды устно, и каждый раз я попадал к новому человеку. Каждый раз мне говорили: "Да, очень интересно, я вас потом приглашу отдельно, привезете свои бумаги..." — и на этом все кончалось. С полгода назад я обратился в министерство уже письменно, и оттуда мое предложение переслали в городской Департамент образования. Там, насколько я знаю, составили благоприятный ответ и отправили обратно в министерство. На этом все пока зависло, обращаться вроде бы больше не к кому... Я понимаю, это связано с довольно серьезными трудностями. Например, начисление зарплаты идет совсем по-другому. Значит, нужно начислять ее не через казначейство, а отдать этот фонд школе, и пусть школа сама распределяет зарплату между учителями.
— Да, тут всю систему менять надо...
— Но я все равно уверен в том, что это будущее. Возможно, лет через 10 купим подобную программу на английском языке, переведем, будем внедрять...
— Может, вам книгу написать?
— Я выпустил "Частные методики КСО", она разошлась и используется. Но о воспитательной работе там ничего нет. Вот переработаю накопленный материал и выпущу новую...
— А частную школу открыть не думали?
— Думал, конечно. Для этого нужны огромные вложения. Проще было бы организовать эксперимент на базе государственной школы — для начала небольшой. Наша школа, в которой около 200 учащихся, — идеальный вариант. Тем более я там учу уже второе поколение детей — ко мне наконец-то пришел ученик, отец которого тоже учился у меня. То есть я знаю всех родителей и думаю, они мне доверяют...
Спрашивала
Влада Гук
Фото Александра
ГОНЧАРЕНКО